Текст книги "Чужая (СИ)"

Автор книги: Алин Крас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Курьерское сообщение между городами  у эльфов довольно оперативное. По прекрасным дорогам Древних,  отправляются в другой город, три курьера в одной карете. Они делают остановки только для короткого отдыха,  необходимого ездовому ящеру. Один из них управляет ящером, второй, тем временем  отдыхает, третий охраняет, и так посменно. Курьеры возят почту, королевские указы, собранные в других городах налоги для Королевской казны.

А вот для частных лиц, такое путешествие  гораздо труднее, дольше и дороже. Нужно организовать две кареты, в одной из которых едут воины-охранники, всю дорогу отвечающие за безопасность пассажиров. Опасаясь хищников, ночью движение по дороге прекращается и выставляется дозор.

 Прибыв на место в другой город,  и поселившись в «Доме путника», надо устроить там же и охрану, которая понадобится для обратной дороги. А «Дома путника» – это совсем не гостиницы в моем понимании. Это просто несколько пустых домов в городе, где прибывшие, сами должны себе организовать быт, начиная от чистоты, посуды, постельных принадлежностей и кончая приготовлением еды. В общем, кошмарная заморочка. Поэтому иногородние эльфы – редкость. Решатся ли родители Эдмунизэля на такое путешествие? Он ведь не сообщил им, что можно будет жить в нашем доме.

В один из дней, во время сиесты, когда Эдмунизэль, как обычно, прижимался к моему, уже заметно выпирающему  животу, то носом, то губами, то ухом, то просто держал на нем свою руку, мы оба уловили чуть заметное шевеление.

– Что это? – с испугом прошептал Эдмунизэль.

– Кажется, ребенок  шевельнулся, – с не меньшим испугом, тихо ответила я, замерев.

Мы оба напряженно прислушивались и, через некоторое время, шевеление повторилось. Ну, точно, это ребенок.

– Эдмунизэль, а можно уже как-то определить пол малыша? – мучимая любопытством, спросила я.

– Можно, с середины срока. Целитель, наложив руки на живот, скажет, кто там, мальчик или девочка и правильно ли развивается, – уткнувшись в мой живот, невнятно пробормотал он.

Оттолкнув его и вскочив с постели, я засуетилась в поисках одежды, громко при этом возмущаясь:

– Так чего же мы ждем? Почему сразу не сказал? Бежим к Учителю! Пусть скажет, кто там!

Он, ошарашено съехав на пол, стал выяснять:

– А что, уже половина срока? Откуда ты знаешь? Этого не может быть, животик еще слишком маленький!

– Во-первых, я считать умею! Во-вторых, первое шевеление плода происходит в середине беременности, – ответила нетерпеливо.

– Это человеческие правила, а эльфийские другие.

– Давай не будем спорить, спросим у Учителя!

– Хорошо, но вначале,  я сам попробую посмотреть, ведь я слышу стук его сердца, вижу ауру, может быть, используя свои новые возможности, я сумею разглядеть больше?

– Ладно! – я бросила одежду, уже оказавшуюся в руках, на пол и снова забралась на кровать. Легла на спину, вытянулась. – Смотри!

Он уселся на мои ноги, упираясь коленями в матрас, положил обе руки на мой живот, закрыл глаза и замер. Я тоже замерла, боясь ему помешать. Так, застывшей скульптурной группой, мы не шевелились полчаса. Когда мое терпение было на исходе, он открыл глаза и, счастливо улыбаясь, произнес:

– Мальчик!

– Уверен?

– Да!

– Что еще?

– Кажется у него большой магический резерв, он шевелит ручками и ножками, и еще он очень худенький. Говорил же тебе, что надо лучше кушать!

– Все-таки придется идти к Учителю, – слезая с кровати, я снова потянулась к одежде, валявшейся на полу.

– Пойдем чуть позже, когда жара спадет, а пока давай придумаем имя. У тебя есть пожелания?

– Нет, а у тебя?  –  спросила я.

– Тоже нет, – ответил он.

– Тогда называем по очереди любые имена, какие придут в голову, а ты прислушивайся к малышу, вдруг заметишь, что ему какое-то понравилось.

Мы перебрали бесконечное множество имен, но малыш никак не реагировал. Когда наша фантазия истощилась, и я назвала последнее, что еще пришло в голову, переиначенное имя моего отца – Александрэль. Ребенок, в ответ, толкнулся с такой силой, что мы, все это время не сводившие глаз с моего живота, с удивлением посмотрели друг на друга.

– Ну вот, наконец, ему понравилось, – со счастливой улыбкой, удовлетворенно констатировал Эдмунизэль. – Теперь, можно и к Пионарэлю собираться.

– А ты не сожалеешь, что это не девочка? – одеваясь, спросила я.

– Не имеет значения, мальчик или девочка. Любой ребенок – это огромное счастье, причем для всех, они ведь так редко рождаются!

– Ладно, но я хочу еще и девочку, и обязательно ее рожу.

– Обещаешь? – сияя от радости, уточнил Эдмунизэль.

– Обещаю!

Увидев нас вдвоем, Пионарэль испуганно спросил:

– Что-то случилось?

– Нет, нет, все в порядке, – поспешила я его успокоить. – Но у нас есть новости и нужна твоя консультация.

Эдмунизель вкратце пересказал ему события сегодняшнего дня.

– Пошли в смотровую, посмотрим, что там за худенький, выдающийся маг, Александрэль!

Осмотрев меня, Пионарэль радостно сообщил:

– Все правильно. Мальчик, большой магический резерв, только не худенький, а такой, как и положено для середины срока.

Эдмунизэль выслушав это, заметно расслабился.

– Еваниэль, ты должна закончить свои физические тренировки. Теперь, это станет не только тяжело тебе, но может повредить ребенку, – строго сообщил Пионарэль. –  Желательно, вообще, побольше времени проводить в постели.

– Нет, про лежание в постели я уже все тебе объясняла. Но от тренировок, и правда, придется пока отказаться, только  дома по утрам легкая, короткая зарядка.

– Хорошо.  И ко мне на занятия будешь теперь ходить только два раза в неделю. У тебя, в связи с этим, появится больше свободного времени, и я очень тебя прошу, походи на женские собрания. Не надо себя ни отгораживать, ни противопоставлять эльфийкам. Ты сейчас в таком положении, что они к тебе будут очень расположены. А ты этим пользуйся. Пусть они к тебе привыкнут, тогда  ты сможешь  донести до них некоторые свои идеи.

– Ладно, Учитель, – тяжело вздохнув, согласилась я. – Очень не хочется, но ты прав. Только больше двух раз в неделю я этих собраний не выдержу.

Эдмунизэль тут же напрягся, сердито сверкнув глазами на Пионарэля:

– Счастье мое, не хочешь – не ходи, ты и так делаешь больше, чем можно вообразить.

– Нет, все-таки попробую. Посмотрю, послушаю, а там видно будет, – решила я.

Я понимала необходимость распространения новых взглядов, в первую очередь, среди эльфиек, влияние которых очень велико. Женщины, по своей сути, лучшие манипуляторы и миротворцы, чем мужчины. И у эльфов пользуются большой, но, как я считаю, незаслуженной властью.

Находясь в тепличных условиях, не сталкиваясь с жизненными трудностями, оберегаемые мужчинами, пользуясь своей привилегией малочисленности, эльфийки активно влияют на поведение, образ мыслей, мнение и позицию своих мужчин. При этом,  не беря на себя ответственность за те или иные принятые решения. Мне кажется это не справедливым, а главное, ошибочным. Как можно что-то решать, если зачастую толком не понимаешь, о чем идет речь. Будь компетентной, знай и понимай  детали, навыки, возможности, умей аргументировать свою позицию, тогда и руководи. А для этого надо учиться, трудиться, добывать, защищать, быть, как минимум, равной мужчине во всем. Ну, может быть, кроме физической силы. А если нет желания так утруждаться, так не командуй, сиди дома и ублажай мужчину, который обеспечивает твои запросы.

 Хотелось бы донести до эльфиек мою точку зрения, но думаю, что это невозможно. Стану для них врагом номер один и, все равно, не сумею убедить. Значит, вначале надо попробовать втереться в доверие, а потом уже пытаться влиять.

Моему приходу на женское собрание эльфийки были искренне рады, и это объяснялось исключительно моей беременностью, вокруг которой и велись все разговоры. Каждая стремилась сделать мне что-то приятное, то угостить какой-нибудь вкусняшкой, то подарить что-нибудь для будущего ребенка. А я исподтишка переводила разговоры на орчат, их потребности и успехи, пересказывала все забавные моменты, происходящие с ними. И это принесло результат. Вскоре, эти разговоры перестали их напрягать и вызывать отторжение, а потом, я даже иногда стала получать подарочки и для них.

Много разговоров было и по поводу моих инициатив в виде выходного дня, детских утренников, концертов, ресторана. Эльфийки, в итоге, были очень ими довольны, ведь это значительно разнообразило их однообразную и скучную жизнь. Я всячески подогревала их интерес и энтузиазм рассказами о том, как все эти развлечения выглядят в моем мире. Эльфийки слушали внимательно, с интересом. И это уже они сами решили, что надо открыть еще один ресторан, проводить соревнования по стрельбе из лука и гонки на ящерах. Я, после некоторого колебания, рассказала им и об организации тотализатора.

Но, как только они заводили интересные для них разговоры, на темы, кто из мужчин как себя проявил в той или иной ситуации, на охоте, в дозоре, на тренировочном поле, в мастерской, в торговой лавке, в споре, в любви и начинали давать свою оценку их действиям, я замолкала, и ни одного комментария не озвучивала. Они заметили это не сразу, но когда, наконец, просекли, попытались втянуть меня в эти обсуждения.

– Видите ли, уважаемые леди, в большинстве случаев, которые вы обсуждаете, я не чувствую себя компетентной. Я не хожу на охоту, не выращиваю овощи и фрукты, не варю зелья, не создаю оружие, украшения или предметы быта, не разбираюсь в однополой любви, не даю повода для ревности своему мужу. Значит, я не могу высказывать свою точку зрения по этим вопросам и определить, а как было бы правильно в этих случаях поступать, – с доброжелательной улыбкой высказалась я, стараясь не вызывать их недовольство.

Никамуэль, одна из самых красивых и очень активных эльфиек, как я поняла из разговоров, не желающая связывать свою жизнь с каким-нибудь одним мужчиной, поэтому имеющая одновременно несколько любовников, удивленно распахнула глаза:

–  Разве, чтобы судить о чем-то, надо обязательно этим заниматься? Нам дан  разум, чтобы мы им пользовались и,  умозрительно представляя, о чем идет речь, могли бы это оценить, сделать соответствующие выводы и дать рекомендации.

– Ум и знания – разные вещи, –  не согласилась я. – Как ты можешь судить, правильно ли воин провел боевой прием мечом, если сама никогда не брала меч в руки? Или как ты можешь судить о верности в любви, если сама никогда не испытывала такого стремления? Или как ты можешь осуждать мастера-оружейника, не сдержавшего раздражения в споре, если он сутки без сна и отдыха простоял в кузнице, а ты не знаешь, что такое усталость? Умозрительно легко поставить себя на место другого, осудить или восхититься. Но ты не он, и не знаешь, что предшествовало тому или иному поступку. У тебя нет его опыта и знаний, тебе зачастую неизвестны мотивы его поведения. Так что, чтобы понять хорошо или плохо поступил кто-то, нужно, как минимум, расспросить, почему он так поступил, а, как максимум, побывать в его шкуре, – тяжело вздохнув, обреченно от осознания бесполезности, попыталась я все же донести до них свою позицию.

Но Никамуэль не успокоилась, с вызовом спросив:

– Что же, ты никогда не имеешь свою точку зрения на происходящее вокруг?

– Почему же, конечно у меня есть своя точка зрения. Но я ее не высказываю и, тем более, не навязываю, если речь идет о вопросе, в котором я не имею достаточных знаний, умений, опыта. Да ты и сама так же, наверное, поступаешь. Вот, к примеру, у меня скоро родится ребенок, а у тебя детей нет, и, не имея родительского опыта, ты же не будешь меня учить, как его кормить, одевать и воспитывать?

По тому, как она сжала губы и отвернулась, я поняла, что попала в точку, она собиралась-таки меня этому поучать.

Возникла неловкая пауза, которую прервала другая эльфийка – Офелиэль, мать уже взрослого сына:

– А мои советы в отношении малыша ты примешь?

Радостно закивав головой, горячо заверила:

– Конечно, буду очень признательна. Особенно, если ты мне расскажешь, в каком возрасте ваши малыши начинают держать головку, сидеть, ползать, ходить, говорить. Болезненный ли процесс прорезывания зубов, и что в это время делать?

Сняв ненужное напряжение, разговор вернулся в привычное русло. Обсудили детей. Поохали и поахали по поводу предстоящих родов, что у эльфиек дело сложное, без помощи Целителя не обходящееся, и нередко сопровождающееся угрозой для жизни матери или младенца. Мне пожелали благополучия в этом вопросе. Заверили, что готовы оказать любую помощь – и раздобыть нужный эликсир, и приготовить для меня что-нибудь вкусное, да и мало ли что еще.

Выждав несколько дней, на следующем женском собрании, я завела разговор о том, как повезло эльфам с местом проживания, вот у гномов чудовищно трудный для жизни ландшафт, а у орков – засушливый климат. Я старалась вызвать у них сочувствие, а не презрение и ненависть, так им свойственные в отношении других рас. Слишком похожих, чтобы их игнорировать, слишком иных, чтобы их терпеть.

Спросила, возьмет ли кто-нибудь к себе в дом на воспитание орченка, если их удастся заполучить у орков после Нового Года? Вначале шок и тишина, но потом одна эльфийка несмело ответила, что подумает. Отлично, пусть привыкают к этой новой мысли.

А еще, через некоторое время,  я постаралась донести до их сознания, что от таких страшных врагов, как Титанур, Рицинулей и им подобным хищникам, надо не только защищаться в случае столкновения, а активно их искать, подготовленным отрядом воинов, и уничтожать. Тогда, непредвиденных смертей станет меньше, уменьшится потенциальная опасность для жителей городов, да и дороги в другие города станут намного безопаснее, что позволит чаще путешествовать и встречаться с сородичами.

В следующий раз, когда меня спросили, как я отношусь к любви, в том числе гомосексуальной, ответила, что любовь – это счастье, чувство, которое наполняет жизнь смыслом, заставляет ощущать себя живым, стремиться к большему, становиться лучше и, в конечном итоге, двигает прогресс вперед. Так что я за любовь, любую, гетеросексуальную или гомосексуальную. Но для выживания вида, широкое распространение гомосексуальных отношений – начало заката, поэтому, если мы заботимся о будущем, то пропагандировать  такие отношения  не надо.

В какие-то из посиделок, я посетовала о потере многих технологий Древних и высказала мысль, что если находится талантливый, стремящийся к научным знаниям эльф, то это надо всячески поддерживать. Создавать ему условия для исследований и изобретений новых заклинаний, брать его на Королевское обеспечение, чтобы он не отвлекался на  проблему заработка, а мог посветить все свое время изучению и применению нового.

В итоге, что-то оседало в их головах, и, я надеюсь, даст положительные результаты, что-то вызывало непонимание и раздражение, в таких случаях я слышала:

– Ты Чужая, поэтому не можешь нас понять и жить как мы!

Однажды, когда Эдмунизэль, как всегда, пришел забрать меня после занятий у Пионарэля, мы задержались у него на «бокал вина». Мужчины традиционно пили вино, а я сок, речь зашла о моей подпольной деятельности среди эльфиек. Я скептически заметила:

– По-моему, я ничего не добилась. Ваши женщины не понимают необходимость перемен. Они поддерживают только то, что развлекает и разнообразит их жизнь. Вон, некоторые воины Эдмунизэля уже все осознали. Даже готовы, рискуя жизнью, отправиться к оркам в пекло, чтобы украсть или добыть в бою себе орчанку. А эльфийки в этом не заинтересованы, им не нужны конкурентки, они беспокоятся о личном благополучии и не думают о будущем своих детей и своего народа.

– Ты не права, – возразил Пионарэль, – у тебя появились сторонницы и среди женщин. И они, конечно же, думают о том, что ждет их детей. Просто, женщины более консервативны по своей сути и им надо больше времени, чтобы принять новые идеи, особенно такие революционные, как смешение рас.

– Не буду спорить, но останусь при своем мнении, что дело не в консерватизме женщин, его как раз и нет, а просто в удобстве для них существующего положения для них. Поэтому считаю, что именно в вашем сообществе, наша главная надежда на перемены – мужчины. Эдмунизэль пользуется большим авторитетом у воинов, поэтому они его слушают. А твоя задача, Учитель, влиять на умы своих пациентов и учеников, которые верят тебе.

– Я так и делаю и уже вижу положительные результаты, – откликнулся Пионарэль.

Тут Эдмунизэль, поставив бокал на стол, задумчиво сказал:

– Этого мало… надо как-то влиять и на  жителей других городов, а с помощью курьеров это сделать невозможно. Вон, даже у гномов нет такой изоляции между поселениями, как у нас. Что посоветуешь?

Я ответила, не задумываясь:

– Сделать безопасными дороги и приглашать всех желающих в Асмерон на праздники, развлечения, отдохнуть, получить новые впечатления и новую информацию. Только ваши «Дома Путника» с такой задачей не справятся, да и какой это отдых, если надо в чужом городе самостоятельно заботиться о бытовых удобствах. Надо организовать гостиницу.

– А что такое Гостиница? – заинтересовались оба эльфа.

Я подробно объяснила, что это не просто сдающиеся в наем меблированные комнаты, а еще и обслуживание гостей, и посоветовала подумать, кто бы мог все это реализовать. Сама же предложила кандидатуру Миланиэль в качестве хозяйки гостиницы.

На следующий день, когда Миланиэль зашла за мной по дороге на женское собрание, я рассказала ей о вчерашнем разговоре про гостиницу. Постаралась увлечь ее перспективами хорошего заработка, нового общения, общественной полезности, да и просто радости от того, что ты делаешь что-то нужное для приезжающих в Асмерон соотечественников.

Слушая меня, глаза ее загорелись азартом:

– Здорово ты придумала! Но боюсь, я не справлюсь!

– Уверена, справишься. От тебя требуется только организация и контроль. Надо найти пустой дом, желательно в центре и договориться о его покупке, аренде или безвозмездной передаче. Привлечь мастеров к его перестройке, ваши традиционные четыре спальни на втором этаже – это мало. Справа и слева необходимо пристроить к дому два крыла по шесть спален на каждом этаже, в каждой пристройке. Итого, двадцать восемь номеров. На первых порах достаточно.  Единственная, небольшая техническая сложность – в каждом номере индивидуальный гигиенический отсек. В центральной части первого этажа, в атриуме, надо открыть ресторан. Затем нужны повар и разносчик еды, горничная или горничный, которые убирают номера и меняют постельное белье, и кто-то, кто это стирает или чистит. А приобрести надо мебель, белье, полотенца, моющие средства, посуду. Еще надо придумать название твоей гостинице.

– А почему нельзя назвать просто Гостиница?

– Думай на перспективу! Надеюсь, через некоторое время, твоя гостиница будет не единственная в городе. И как их тогда различать? Надо назвать ее или твоим именем, или по территориальному признаку, например, «Центральная» или «Южная». Осталось посчитать, сколько будешь брать денег за номер в сутки. Главный вопрос в другом – где взять на это первоначальный капитал? Я советую попросить взаймы у Пионарэля, – и засмеявшись добавила: – А лучше, выходи за него замуж. И тогда будешь пользоваться его кошельком,  сама решая, как  тратить и как приумножать ваши деньги. Не понимаю, почему вы еще не вместе?

Потупившись, Миланиэль тихо ответила:

– Он не предлагает.

– Конечно, потому что опасается отказа. Вон, на тебя сколько желающих поглядывает! Тебе надо брать инициативу в свои руки. Спроси его, как бы в шутку, не пора ли ему пригласить тебя в свой дом хозяйкой? По его ответу все поймешь, подхватит – давай согласие, а начнет увиливать, скажешь: «это шутка, не бойся», и твоя гордость не пострадает.

Миланиэль остановилась, посмотрела признательно мне в глаза:

– Еваниэль, ты настоящая подруга. А вот Никамуэль мне все твердит, «жди, да жди», а сама с ним активно заигрывает. Знаешь, я, пожалуй, не пойду больше на собрание, столько дел интересных намечается. Побегу к Пионарэлю, посоветуюсь насчет гостиницы и, возможно, твоим советом вскоре воспользуюсь. Спасибо тебе! – и сама обняла меня, впервые за все время нашего знакомства.

В ответ я тоже ее обняла, погладила по спине, шепнула:

– Удачи!

Так. Уже три эльфийки на собрания не ходят, потому что заняты подготовкой детских утренников, еще одна – организацией конкурсов на звание «самый…», и одна занята рестораном. Если, теперь, и еще одна будет заниматься гостиницей – отлично! Чем бы мне остальных занять? Может организовать спортивные состязания по стрельбе из лука среди женщин? Пусть время тратят на тренировки? Надо будет им сегодня это предложить.

 

***

 

Сидя на коленях Эдмунизэля, одной рукой обнимая его за шею, а вторую мою ладонь  он прижал  к своей груди, я завела разговор:

– Скоро встреча с гномами. Ты уйдешь с отрядом на эту встречу. А я тоже хотела бы быть с тобой.

– Счастье мое, я не хочу расставаться с тобой ни на минуту, но, на этот раз, сама понимаешь, ты останешься дома.

Я недовольно сморщила нос. Ведь я соскучилась по гномам и сгорала от любопытства, что, за время нашего отсутствия, у них произошло нового. В то же время, было бы безумием отправиться беременной в такой длительный маршрут. Придется смириться. Как же мне тяжело чувствовать свою беспомощность и ограниченность во всем, во время беременности.

Эдмунизэль с сочувствием наблюдал за моими размышлениями.

– Ладно, – вздохнула я, – на этот раз, я,  останусь дома.

– И на следующий тоже. Ты будешь, к тому времени, иметь на руках маленького ребенка. Но и сам я, в тот раз, не пойду с торговым караваном. Мне надо будет заранее, чтобы разведать обстановку, самому отправиться на встречу с орками. Надежды мало, но вдруг повезет, и мы все же получим орочьих детей.

– Ну, уж зато потом, я точно не буду сидеть дома, – с угрозой в голосе предупредила я.

– Конечно, – тут же, благоразумно согласился он.

– Эдмунизэль, хорошо бы пригласить гномов, гарантируя им безопасность, в гости, в Асмерон. Как уговорить на это эльфов? Пусть бы гномы посмотрели, как мы живем, своим расчетливым глазом прикинули, что полезного они нам могут предложить, а что мы им. Во-первых, это взаимовыгодно. Во-вторых, и тем и другим надо привыкать, что внешний облик разумных может быть разным, но это не должно препятствовать общению, взаимному уважению, личным отношениям. Вот, ты же дружишь со многими гномами, почему бы и другим эльфам  не приобрести новых друзей среди них.

– Я и сам думал об этом. Попытаюсь, конечно, что-то сделать в этом направлении,  но особенно на многое не рассчитывай. А вот согласятся ли сами  гномы посещать наши земли, у меня большие сомнения. Ты же знаешь, как они самодостаточны и не стремятся к большему.

– А ты делай упор на выгоду, ради нее ни один гном не устоит.

– Буду стараться, – с улыбкой ответил он, – Счастье мое, с тобой я никогда не заскучаю, ты всегда найдешь для меня трудновыполнимые, но полезные и интересные дела.

– Ну, извини, да, я такая!

– Знаю и люблю… – прикусив мне мочку уха, он прижал меня к себе крепче.

Эдмунизэлю все-таки удалось получить согласие Совета Старейшин на приглашение гномов в Асмерон. И вскоре, торговый караван отправился в путь. Я единственная пошла его провожать, здесь это не принято, только встречать, иногда.

– Еваниэль, дальше не ходи, – остановившись за мостом через ров и обняв меня, сказал Эдмунизэль.

– Ох, как мне не хочется с тобой расставаться, – сказала я, борясь со слезами.

– И у меня сердце кровью обливается. Как ты тут одна, без меня, да еще в таком положении.

Почувствовав панические интонации в его голосе, я постаралась улыбнуться:

– Ничего, я справлюсь. Только очень скучать буду. Иди и помни, я тебя жду.

Замерев в объятиях, мы не могли отпустить друг друга. Наконец, расцепившись, Эдмунизэль подошел к своим воинам, которые во все глаза таращились на нашу сцену прощания. Интересно, они завидуют или осуждают?

– Иди, – махнул мне Эдмунизэль, – а то я не могу первым уйти.

Я повернулась и пошла назад. За мостом, около стражника оглянулась и увидела, что караван уже далеко…

Это первое расставание с Эдмунизэлем, на такой большой срок, далось мне нелегко. Может быть, потому, что во время беременности женщина беспомощна и нужно, чтобы ее мужчина и ее защитник был в это время рядом. Одной, в кровати, мне было холодно. Все время хотелось плакать. Все валилось из рук.  И ни орчата, ни Кроки не могли мне поднять настроение.

Надо отвлечься каким-нибудь новым, интересным делом, решила я и отправилась к мастеру-изготовителю повозок. Вооружившись карандашом и бумагой, я нарисовала ему, как выглядит самокат. И заказала два, для себя и телохранителя, размером  побольше, и три для орчат, размером поменьше. Мастер долго не хотел мне верить, что это средство передвижения быстрое, вполне удобное и безопасное, но сговорившись о цене, заказ принял.

Через три дня, получив свои самокаты, я вывела орчат на улицу, учиться на них ездить. Лирин и Надин все-таки уже большие девочки, они очень быстро поняли, что от них требуется. Петросу пришлось труднее, он несколько раз свалился, прежде чем освоил свой самокат. С этого времени мы отправлялись на ежедневную прогулку по городу на самокатах, оставляя Кроки в саду, наша скорость была ему недоступна. Гордо задрав носы, мы обгоняли всех пешеходных эльфов, которые  обалдевали, вначале от увиденного, а потом от зависти. Какое же разочарование испытали орчата, а я тайную радость, когда через декаду мы встретили двух взрослых эльфов на самокатах.

Правда, вскоре, Пионарэль, услышав от кого-то, что я разъезжаю на самокате по городу, примчался к нам домой и устроил мне разнос:

– Ты что, совсем ума лишилась?! – возмущался он. – А если упадешь?!

– Почему я должна упасть? Меня, пока, живот не перевешивает.

– Умоляю, перестань ездить на этой штуковине! Если с тобой что-то случится, Эдмунизэль меня убьет. Я ему обещал, что послежу за тобой и не дам делать глупости.

Мы долго препирались, но все-таки мне пришлось пообещать ему, что самокат  –  только после родов.

В день, когда ждали возвращения от гномов торгового каравана, я стояла на мосту уже с первыми лучами Желтого солнца. И простояла два часа, прежде чем одновременно услышала звон колокола у себя за спиной, а далеко впереди увидела идущих по дороге эльфов.

Когда же разглядела среди отряда, Эдмунизэля, сорвалась на бег. Он рванул мне навстречу. Подпрыгнув, обняла его шею руками, обхватила его талию ногами, плотно прижалась выпирающим животом и, вцепившись как клещ, вдыхала любимый, родной запах сандала, не в силах произнести ни слова, от вставших комом в горле  слез. Так он и принес меня домой, уложил на кровать, лег рядом, обняв. Только тогда, я стала потихоньку успокаиваться и брыкающийся в животе ребенок затих.

– Любимая…  единственная…  жизнь моя… – шептал он, гладя мой живот, внутреннюю поверхность бедер, я же прижималась губами к его шее. – Не перестаю удивляться, за что мне такое счастье, – его горячее дыхание, вместе с губами, языком, клыками, заскользило по моей шее, груди, животу, бедрам.

Дрожа от возбуждения, я зашептала в ответ:

– Я очень скучала… Мне так хорошо с тобой…

Только к закату Желтого солнца мы смогли разомкнуть объятия.

– Ну, рассказывай, что нового у гномов? – наконец, я смогла собрать мозги в кучку.

– Благодаря тебе, все новости теперь у эльфов, а у гномов все без изменений. Единственная новость, интересная тебе, у Сара и Яны родился сын, назвали Рон. Все передавали тебе привет. Приглашение посетить Асмерон я озвучил, а вот результат мы узнаем только через полгода.

Через несколько дней, вечером, вернувшись домой после посещения женского собрания, я отпустила домой Адаминэля, который закончил занятия с орчатами. В ожидании Эдмунизэля, занялась приготовлением ужина. Я слушала рассказы  орчат,  на  их, уже  неплохом, эльфийском, о прошедшем дне, когда раздался сигнал посетителя.

У входа в сад стояли, незнакомые мне, мужчина и женщина.

– Здравствуйте, меня зовут Еваниэль, а вы, наверное, к Эдмунизэлю? Проходите в беседку, он должен подойти с минуты на минуту, – любезно пригласила я их.

Эта парочка молча рассматривала меня во все глаза, особенно неделикатно мой живот. Я почувствовала, как напрягся за моей спиной телохранитель, который уходил только с приходом Эдмунизэля.

И тут, эльфийка сладкозвучно произнесла:

– Смотри-ка, правду говорят, необыкновенная, ростом маловата и толстовата, но всеж-таки симпатичная, не такая как гномка. Но где же обещанная беременность?

 Я не обиделась на такое замечание. Тело мое и в самом деле уже потеряло стройность. Талия исчезла, грудь увеличилась, живот округлился, хотя достаточная ширина моих бедер пока еще не давала ему уж очень сильно выпирать вперед, а свободная одежда скрывала истинные размеры. Но все же, я удивилась такой бесцеремонности:

– Вы кто? – решила я разобраться, с кем имею дело.

Ответил мужчина:

– Мы родители Эдмунизэля.

Я обрадовалась, улыбаясь, спросила:

– Значит, вы Юфемаэль и Ариканэль?

Оба согласно кивнули.

– Рада с вами познакомиться, мы вас ждали. Проходите в дом.

– И все-таки, – нетерпеливо притопнула ножкой Юфемаэль, – у нас есть беременность или нет?

О! Какие они все тут повернутые на этом вопросе.