Текст книги "Своеобразные (СИ)"

Автор книги: Alex-21

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

– Хватит, входи теперь, смажь только свой хуй, – потребовал Король.

Женька сначала запаниковал, но потом, охватив взглядом широкую спину мужчины и выставленную задницу, увидев раскрытый вход, понял, что жутко охота трахаться и отступать нет смысла. Он вошёл медленно, боясь сделать что-то не так. Серёга застонал, остановил его, удержав за бедро.

– Я всё правильно делаю? – заволновался парень.

– Правильно, бля, но у тебя хуй толстый. Щас, подожди, мне надо привыкнуть.

– Зачем? – не понял Женька.

Если бы Серёга тогда сказал, что больно, Женька бы, скорее всего, испугался, начал его жалеть, и кто его знает, может, вообще отказался бы продолжить.

– Сейчас… Я скажу, когда будет можно, – Серый пытался справиться с болью, ругая себя, что не растянул себя сам, знал же, что у мальца дубинка что надо. – Теперь двигайся, – Короленко отпустил Женькино бедро.

Тот неуверенно качнулся. И ещё раз. Затем ухватил мужчину за бёдра, как делал это со своей Катькой, закрыл глаза. Как же было хорошо! Волна возбуждения прошила его насквозь, он взял довольно быстрый темп, вколачивался так, что Серёга завыл от острых ощущений. Женька слышал его стоны фоном, сквозь шум в ушах. Оргазм отрубил в нём всё восприятие действительности. Он словно со стороны слышал свой крик, слившийся с криком Серёги. И это было тоже непривычно. Под ним стонала не девушка, а крепкий симпатичный мужчина. Не какой-то жеманный пидор, а именно мужчина, до одури обаятельный и сексуальный, который очень возбудил Женьку. Парень долго потом не мог прийти в себя, не веря, что всё это не сон.

***

Короленко ехал на встречу с Никольским и своим теперь уже бывшим, вспоминая их первый с Женькой раз.

– Ты прикинь, – обратился он к своей «девочке», – этот говнюк меня подло надул! Он сказал мне, что ему исполняется двадцать, а ему исполнялось тогда всего лишь восемнадцать. Он себе два года прибавил. Сказал, что боялся, что Пашка не будет общаться со школьником. Никольский старается с малолетками не связываться. Женьку не моё мнение интересовало, а его! Вот сучёныш! Когда я и Пашка начали с ним списываться, мальчишка учился ещё в одиннадцатом классе. Получается, я трахал малолетку! Ты бы слышала, как я матерился, когда он мне всё рассказал. Точно тебе говорю, взбесить меня хотел. У него даже тон такой был… ехидный. Был бы он рядом, придушил бы его! Он мне такой: «Не волнуйся, когда мы с тобой первый раз потрахались, мне как раз исполнилось восемнадцать». Меня трахнула малолетняя блядь! – Серый ударил по клаксону. – Куда прёшь?! – дал он по тормозам, въехав в черту города и остановившись на светофоре. – Красивый город, особенно в центре, но такие пробки на дорогах. Бесит! – всё ещё продолжал говорить вслух Серёга. – Потом я Женьку трахнул. Долго он не мог поверить, что не натурал. Ржачный он иногда. Теперь не хочет смириться, что маз. Я, грит, нижний, но не влюбляюсь в того, кто недоступен, и вены себе резать не собираюсь, значит, не мазохист, – заржал Король. – Ну конечно, не влюбляется он в недоступных. Сколько по Никольскому сох, пока Пашка не позвал его к себе. Чё пацан начитался? Совсем Никольский ему мозги заебал своей психологией. Да маз он чистой воды. Его ж подкалывать одно удовольствие, – самодовольно улыбнулся мужчина. – И Пашка говорит, что боль он любит, только надо знать, как именно он любит. Не, ты прикинь, это он меня собрался учить? Я с этим пацаном год трахался, а Никольский теперь мне втирает, что я ему психику нарушил, что надо было обговорить с мальчишкой, что ему приемлемо, а что нет. Да пошли они оба!

Серый набрал номер Павла и очень даже миролюбивым голосом сообщил:

– Старик, я в городе. Куда ехать-то? Ага, понял. И давай на этот раз без съёмок, папарацци хренов. Сразу по-честному отрубаем айфоны или что там у вас, в общем, видеосъёмку вести не будем. Женьку приведёшь? Что значит «посмотрим»? Ты охуел? Я зря столько километров намотал? Или это у тебя шутки такие? – после нескольких секунд, когда он успел рассердиться, видимо, сначала услышав не удовлетворивший его ответ, Серёга попытался взять себя в руки, сообразив, что Никольский, скорее всего, снова над ним просто подтрунивает. Король отбросил на сидение айфон и стукнул ладонью по баранке:

– Бесит меня, сука! Снова диктует свои условия.

========== Глава 6 ==========

Примерно год назад

Маринка сидела в маленьком кафе с тёмным интерьером, который соответствовал её настроению (она немного нервничала), и ждала Короля. Он уже был на подъезде.

Завибрировал телефон. Женщина двумя пальчиками выудила его из сумочки.

– Да, Паш. Какой номер? Я поняла. Да, взяла с собой камеру, – она говорила тихо, стреляя по сторонам красивыми зелёными глазами.

– Я тебе дозвон сделаю. Значит, нижний зафиксирован. Постучишь. Ему скажу, что чай заказал. Молча передашь камеру, предварительно её включив. Сильно жужжит?

– Да не особо. Миниатюрная штучка. У друзей взяла. Качество будет отличное. Я тебе и штатив принесла. Всё установлю. Рычажок на штативе только повернёшь, чтобы взять в кадр то, что тебе нужно, и постарайся своё лицо не засветить. Волосы прибери, что ли, под бандану или кепку надень. Хвост свой спрячь – не так много мужчин ходит с длинными волосами.

– Кожаную фуражку надену, – усмехнулся Пашка.

– Ты это серьёзно? – приподняла она накрашенные брови, выщипанные уголками.

– Шучу, конечно. Не охота мне с ним играть в ролевые игры. Не то настроение. Мог бы ведь подождать, не требовать деньги срочно. Я никак не ожидал, что он откажется платить за лечение Жени. Я по сотрудникам побираюсь, в банке не хочу занимать. У них проценты грабительские. Друзьям ведь тоже надо сначала снять деньги. В свободном доступе не у всех есть вот так, срочно, да и не хочется мне всех подряд посвящать в то, что мой «племянник» болен. Дамы такие сочувствующие лица строят, когда рассказываю про бедного-несчастного мальчика. Мне аж неудобно.

– Он же на самом деле тяжело болел. За что ты стыдишься? Что просишь взаймы на лечение мальчику? Какая разница, кем он тебе доводится?

Серый сначала дал Пашке деньги, чтобы оплатить лечение. Обещал добавить потом ещё. Даже этой суммы не хватило, и Павел уже заплатил из своего кошелька. Женька и так выписался досрочно, придя в ужас от цен на медицинские услуги. Никто из них не ожидал, что ещё придётся обследовать сердце, а не только лечить пневмонию. Напоследок Пашка заодно решил прогнать Женьку по всем узи и специалистам, чтобы знать общее состояние парня. Жеку обследовали, как космонавта перед запуском в космос, а потом выставили астрономический счёт.

Всё бы было ничего, если бы Серый, который прилично зарабатывал, оплатил лечение своего парня, как он изначально обещал. Но этот «парень» взбрыкнул, узнав об измене Короля, и послал того в неведомые дали. Серый оскорбился до глубины души, а зная, что Женька влюблён в Никольского, стребовал обратно свои деньги, решив прихлопнуть сразу двух зайцев, отомстив и Жеке, и Пашке. Он сослался на экономический кризис, при котором клиентура значительно сократилась, каждый рубль якобы был на счету, а благотворительностью он заниматься был не намерен. Ладно бы Жека был его парнем, но он уже им не является. Что Полунин будет с Пашкой, он пока ещё упорно не хотел верить. Никольский возмутился весьма эмоционально, что Серый не желает подождать, когда он перезаймёт, на что Короленко поставил свои условия:

– Хочешь, скощу часть долга?

– С чего это вдруг? Ты же не занимаешься благотворительностью, – огрызнулся по телефону Павел.

– Хочу расслабиться. Ты на роль Верхнего вполне мне подойдёшь.

– Это шутка?

– Нет, вполне серьёзно.

– Я не собираюсь с тобой заниматься сексом, – отрезал Павел.

– Ну давай без него. Я тебе доверяю на одну ночь доминирование над собой. Будешь моим Топом.

– Только сессия. Без секса, – твёрдо заявил Пашка.

– А минетик можно? – насмехаясь, решил поторговаться Серый.

– Это уже секс. Тебе просто нужны острые ощущения, как я понимаю. Постараюсь доставить тебе удовольствие, милый, – звучало это так, как будто Пашка хотел сказать: «Яйца бы тебе отрезал, скотина».

Потом они торговались, сколько Серый готов за это отстегнуть. Серёга заявил, что деньги он не печатает и вкалывает в поте лица. И вообще, он собирался купить новый автомобиль. Остальную сумму долга надо было собрать в течение недели. Девайсы Король обещал привезти свои, проверенные лично на нём и Женьке, как он выразился, злорадно представляя, как кулаки Никольского, возможно, сжимаются, правда, видеть этого он не мог, но помечтать об этом было приятно. По телефону он слышал лишь сухой деловой тон. Он, конечно, предпочёл бы, чтобы у них всё было не так: не путём прямого шантажа и не по принуждению. Хоть главенствующую роль Король отдал Пашке, но условия сейчас ставил он, и этим явно наслаждался.

Пашка же, пользуясь случаем, решил обзавестись компроматом на Короля: попросту зафиксировать его, раз уж тот так жаждет, поиграть в него и снять видео. Постоянные угрозы Серого, что выследит, где Пашка работает, а также что расскажет на работе Жеки, что мальчик – гей, не забыв посетить и его лучших друзей, уже достали.

Жека благоразумно не знакомил Серого со своими друзьями, словно жопой чуял, чем это может закончиться, но при желании Король мог их найти. Некоторых же друзей любовника Полунин знал, успев побывать на их совместных вечеринках. Короленко всегда отличался общительностью и не упускал возможности расслабиться в свободное от работы время.

Никольский подумал, что надо раздобыть хорошую камеру, чтобы изображение было очень чётким даже при приглушённом свете. Лицо Серёги должно попасть в кадр. А потом можно сообщить ему, что эта запись будет доставлена его начальству. Генеральный у Серого был натуралом и вряд ли увлекался БДСМ-ной практикой.

Пашка обнаружил в себе «странные» наклонности ещё в юности, после просмотра одного японского фильма, где мужчина порол свою любовницу с её согласия. Парень не спал потом ночью. Перед глазами так и стояла сцена наказания.

Пашка экспериментировал, предлагая любовникам попробовать новые ощущения. Похлопывал их разными предметами. В ход пошли и деревянные лопатки, и массажная расчёска, и длинные мамины пластмассовые спицы, даже ветки насобирал и сделал розги. Такие бытовые предметы, когда они касались спины или ягодиц, не вызывали у парней и девчат опасений. Никольский меру знал, силу рассчитывал и зорко следил за эмоциями любовников, а потом делился с ними впечатлениями.

Когда партнёр стоял перед Пашкой на четвереньках, повернувшись к нему выпяченным задом, а тот обозревал его, поглаживал нежную кожу на ягодицах, зацеловывал и вылизывал, Никольского самого пёрло так, что он был полупьяным. Пашка предупреждал любовника, что сейчас он с ним сделает. Предсказуемость партнёра успокаивала.

Убедившись, что человек спокоен и не напрягается, Пашка переходил уже к более жёстким играм. Сначала лёгкие похлопывания ладонью. Было приятно ощущать мягкую прохладную кожу. Постепенно кожа розовела. На ягодицах оставалась Пашкина пятерня. Он любовался на эту «печать», целовал, растирал. Брал какой-нибудь ударный предмет. Обрабатывал снова легонько, доставляя приятные ощущения, больше похожие на массаж. Затем как бы играючи или сделав вид, что не рассчитал силу, некоторые удары наносил уже сильнее. Пашку вело от покорности и покладистости, от вскриков и стонов при более сильных ударах. Такие игры вызывали у него гораздо более сильные эмоции. Вот только он никак не мог найти такого любовника, который позволял бы воздействовать на себя физически сильнее, при этом не боялся бы подобных игр и не считал это ненормальным.

Общение с некоторыми тематиками заставило его задуматься над своим позиционированием.

В Сером Пашка обнаружил довольно яркие черты и садиста, и мазохиста. Короленко как нащупывал слабые места и этим потом пользовался, пытаясь подколоть или надавить, так и занимался периодически самобичеванием. В постели, а также в экшнах он мог быть как Верхом, так и низом. Павла такая универсальность Серёги, в отличие от многих тематиков, которые не любили свитчей, очень даже вдохновляла. Сам он долгое время думал, что тоже свитч. Но благодаря более тщательному самоанализу и изучению некоторого материала понял, что он однозначно Верх. Доминантами не рождаются, ими становятся. И далеко не все они выглядят как слишком уверенные в себе брутальные мачо, перед которыми женщины укладываются штабелями, признавая их господство над собой. Пашка знал очень даже невзрачных и самых обычных в поведении с другими Верхних, которые, однако, неплохо строили своих нижних и пользовались их уважением. И тем более Доминант не синоним жестокости и бездушности. Он заботится о своём сабмиссиве не меньше, чем тот о нём. В идеале – это полное единение душ. Всё это Никольский знал из теории. Осталось лишь найти своего саба, с кем они устроят друг друга.

Сейчас Пашка сидел в простеньком номере отеля, куда скоро должен был подъехать Серый, но тот пока задерживался. Перед этим Короленко хотел повидать Маринку – не мог он упустить такого случая.

– Анохина, не молчи, – потребовал Пашка.

– Никольский, не психуй, – посоветовала она.

– Я не психую! – повысил он голос.

– Я слышу, дорогой. Само спокойствие.

– Вдруг он камеру заметит?

– И что? Главное, успей его заболтать и связать. Посмотришь, что он из девайсов привезёт. Если не будет наручников, да хоть шарфом ему руки замотай. Шарф-то на тебе есть?

– Есть.

– Ремень?

– Разумеется.

– И на нём наверняка ремень будет. Никольский, ты Верхний или где? Это я тебя должна учить, что делать с нижним? Ты меня сегодня удивляешь. Соберись!

– Он не мой нижний! – огрызнулся Пашка. – Я бы ему вообще шею свернул, а не играл в него.

– Что за варварство, – поморщилась женщина, отпив сок. – Он тебе сам предложил сессию, ну так пользуйся, оторвись, дорогой, надеюсь, ты меня понимаешь, к чему я клоню?

– Догадываюсь. Вроде. Я ему такое устрою, – прорычал Пашка.

– Эй, в руках себя держи. Не нравится мне твой угрожающий тон. Не сорвись на нём.

– А хочется. Руки так и чешутся, – Пашка сжал один кулак так, что костяшки побелели, а второй рукой излишне сильно обхватил телефон.

– Я бы его и сама с удовольствием отдоминировала. Уж я бы Короля не пожалела. В ногах бы у меня ползал и умолял, зараза! Помучила бы его хорошенько за Женечку, – размечталась Анохина, похоже, уже забыв, что только что просила Пашку не зверствовать.

– Ха! Маринка, предложи это Серому, он сразу же прибежит, решив, что сможет тебя заодно и на секс раскрутить.

– Да он уже пробовал… на секс. Зачем мне такие приключения? Ну… разве только что отстрапонить этого симпатичного мерзавца, – засмеялась женщина.

– Кто его знает, может, и согласится, – усмехнулся Никольский. – Что-то я нервничаю немного, если честно, – признался Павел. Уж перед подругой-то он мог себе позволить не скрывать все свои чувства и эмоции. – Как-то тупо всё с Серым выходит. Не знаю, как ещё Женька воспримет, когда ему станет всё известно.

– Господи, это простая сессия! Что тут такого? Женечке потом расскажешь, когда он к тебе ещё больше привяжется и точно никуда не смоется, а то слишком эмоциональный мальчик, сначала вспылит, а потом думает, стоило ли. Ой, Серый подъехал. Всё, увидимся в отеле. Я его быстро к тебе выпину, не скучай, целую, – затараторила она. Потом запихнула телефон в сумочку, схватила зеркальце, проверила макияж, причёску и состроила приветливую улыбку.

Когда Серый, ворча на ДПС, наконец-то повернул голову влево, где за столиком примостилась Маринка, то сразу оттаял, увидев перед собой очаровательную, хрупкую, маленького роста молодую женщину, которая улыбалась ему так искренне. Марина сама не сомневалась в своей искренности. За это время все трое таких разных парней стали ей дороги, просто каждый по-своему.

***

– Я на ресепшне. Сейчас буду. Маринку видел. Обалденная баба! Завалил бы её, но к тебе торопился! – всё это Серый громогласно заявил прямо тут же, в холле отеля, и пока поднимался по лестнице на второй этаж и шёл по коридору, отыскивая нужный номер, жизнерадостно делился своими впечатлениями о суках ДПСниках, а также о симпатичной сучке Маринке. – Точно тебе говорю, даст мне. Надо только за ней немного поухаживать. Бля, у меня времени нет. Жена сказала, что ей внимания не хватало, поэтому мне изменила, блядунья. Хуёво как-то вышло. И почему вы все не в моём городе живёте? Я бы к вам чаще в гости приходил, тусили бы вместе по выходным. Мне у вас один клуб понравился. Слушай, где у вас можно позырить стриптиз?

Пашка не успел ничего ответить, да это и не требовалось. Когда у Серого было хорошее настроение, он трепался без умолку, мгновенно перескакивая с одной темы на другую. Тут дверь распахнулась. Серёга ввалился в номер и с порога громогласно выпалил:

– Здорово, старик!

Судя по светящейся физиономии, Маринка постаралась на славу, подключив всё своё женское обаяние. «Клиент» цвёл и даже пах каким-то парфюмом, что было на руку Никольскому. В смысле, его хорошее расположение духа. В таком Серый охотнее расставался с деньгами. В данном случае деньги Пашка с собой не унёс бы, но если всё пройдёт хорошо, то отдавать придётся меньшую сумму. А если совсем всё получится, то можно будет к тому же заткнуть эту наглую морду, которая ещё в утробе матери узнала, как вымогать из людей разного рода уступки, а уж потом появилась на свет, наверняка при первой же возможности обзаведясь полезными знакомствами с акушерами, очаровательно лупая детскими глазёнками и агукая. Мало ли, ему и в роддоме связи могли пригодиться, если не для своей будущей жены, так для многочисленных подруг и любовниц. С теми, кто попадал в категорию его друзей, Короленко делился щедро всем: и советами, и деньгами, и тычками.

– Давно не виделись! – Серёга бросил куртку на табурет, стоящий в тамбурочке, распахнул объятия.

– Целых три недели, – скептически хмыкнул Пашка, проигнорировав Серёгины раскинутые руки. Тот не растерялся, тут же хлопнул Павла по плечу, повис на нём и затолкнул его в комнату, сопровождая свои действия словами «давай, проходи», словно он был хозяином этой «квартиры». – Бля, не мог подобрать что-нибудь поприличнее? – Серый окинул взглядом номер.

– Ты сюда на постоянное жительство переезжаешь? Кровать имеется, душ тоже, даже телек нормальный есть.

Когда они вели с Серым деловые переговоры о том, где и как пройдёт их встреча, Пашка, не доверяя Короленко, сказал, что снимет номер сам. На этом настаивала Маринка, которая были посвящена в предстоящую встречу. Мол, мужик взбалмошный, сейчас на тебя жутко зол, кто его знает, приедет не один, а с дружками. Придёшь, Пашенька, в номер, а тебя по головке тюкнут и сделают с тобой то, что он давно хотел.

Пашка верил с трудом, что Серёга пошёл бы на такое, но, наученный жизненным опытом, решил подстраховаться хотя бы там, где это возможно. Заодно он получил инструкции ничего из привезённого Серёгой не есть и не пить – мало ли там экстази какое будет подмешано. Так что на столе номера уже стояла литровка минералки, захваченная Павлом, к тому же в номере был графин с водой.

– Картинки на стене примитивные, – поморщился «эстет».

– В галерею сходи, – посоветовал Пашка, засунув руки в карманы.

– Там ещё хуже, ты чё! Зырить на эти абстрактные хуйни? Да ещё за это платить. Берёшь банку с краской, пинаешь её, разливаешь на… как его там… а! холст, во! Потом тыкаешь кисточкой три точки, можешь добавить чёрные квадраты, и готово! Эти дармоеды за такое бабло срубают, ты прикинь! Куда мир катится?!

– Ты на модернистов наткнулся? – усмехнулся Пашка.

– Мне что модернисты, что опохуисты – всё однохуйственно, – радостно сообщил Серый.

Он был как всегда в своём репертуаре: разбрызгивал вокруг себя энергию, жестикулировал, говорил громко, да так, что, наверное, было бы слышно в соседних номерах, но они как раз пустовали. Пашка успел справиться на ресепшне.

– А я тут коньячок привёз, во! – он вытащил из большой спортивной сумки бутылку. – Давай за встречу.

– Много мне не лей. Ты ещё не передумал насчёт сессии?

– Не, ты чё, сам Никольский снизошёл до меня, бедного тупого простого пиар-менеджера.

– Ну, насчёт бедного ты явно преувеличиваешь. Твоё здоровье, – Пашка сделал вид, что немного отпил.

– Хороший коньячок, да? – бодро спросил Серый.

– Как дорога прошла? – Пашке было абсолютно пофиг, как Серый добрался, но он понимал, что Короленко должен выплеснуть некоторую часть своего словарного запаса, наехать на своих мнимых обидчиков, число которых росло с каждым днём, пообещать, что он им ещё покажет, поворчать на политическую систему, кризис в стране, похвалиться новой любовницей, пообещать, что завалит ещё ту и эту… Всё это он буквально выкрикивал, пока доставал из большой дорожной сумки чемоданчик с девайсами. Когда Пашка слушал его по телефону, он часто убирал трубку от уха подальше. Сейчас убрать Серого подальше было нереально, приходилось его терпеть.

– Ты потише можешь? – спросил Пашка без особой надежды.

– Ага, – охотно согласился мужчина. Пару фраз он произнёс спокойным тоном, а потом снова забылся, и его опять понесло.

– Сколько скостишь? – Никольский перебил нескончаемый словопоток.

– Я же говорил, – оторвался Серый от обсуждения достоинств своей нынешней девицы, на которую променял Женьку.

– Я уточняю. Подтверждаешь?

– Да. Я в душ. В кафе запарился. Там тепло было, да ещё Маринка градус поддала. Потрясная баба! – Серый принялся стаскивать с себя одежду. Побросал всю её в кучу на стул, плюхнулся на двухместную кровать, абсолютно не смущаясь своей наготы. Всё это время Пашка изучал содержимое чемоданчика.

– Жёсткая какая-то, – проворчал Серёга, попрыгав на кровати поверх бордового покрывала. – У меня дома лучше. Приезжай как-нибудь, – тут же воодушевился он. Это предложение Пашка слышал уже, наверное, в сотый раз.

– Зачем? – машинально поинтересовался Никольский, перебирая девайсы.

– Посидим, выпьем, перетрём за жизнь…

– На твоей кровати? – приподнял бровь Пашка, обернувшись и уставившись на обнажённого Серёгу.

– Ну как тебе? – тут же напряг бицепсы Серый, решив похвалиться.

– Трицепсы не мешает подкачать.

– Нормально у меня тут! – сразу взъелся Серёга. Не любил он быть хоть в чём-то не на высоте. – Я тренеру знаешь, сколько отвалил?

– Может, тебе его сменить? – Пашка тонко издевался над своим соперником.

– Может, и сменить, – на полном серьёзе, не поняв сарказма мужчины, задумался Серый и тут же вспомнил: – Я ж в душ пошёл! Мне вот этот вибратор нравится, – ткнул он в девайс.

– Учту, – мотнул головой Павел.

– А пресс тебе мой как? – он напряг живот.

– Пресс хороший, – лучше похвалить, а то не отвяжется. Хотя пресс реально неплохой. – Бёдра подкачай. Я тебе потом упражнения подкину.

– Давай, – согласился Серый, удовлетворённо поглаживая себя по животу и рассматривая свои бёдра. – Чё тебе не нравится? Нормально всё. Не хочу быть похожим на бодибилдеров. Куча мышц и никакой эстетики. Кто на них западает? Тёлки таких не любят, я спрашивал, все подруги сказали, что хуйня, – авторитетно заявил он.

– Ты случайно сексшоп не ограбил? – поинтересовался Пашка, зайдя в душ и наблюдая, как молодой мужчина намыливает тело. – Анальные пробки, различные вибраторы, ударные девайсы, даже лубрикант для тела…

– Он регенерирующий, чтобы подготовить тело к ударным играм.

«Регенерирующий тебе может пригодиться после, нежничать с тобой не буду», – мстительно подумал Пашка.

– Кнут и нагайка тебе зачем? Слишком жёсткие ударные девайсы.

– Да так, хотел кое с кем попробовать, – замялся Серый.

– На Женьке хотел поучиться?

– А я чё, по-твоему, на себе должен?

– Почему бы нет? На себе сначала проверяй и учись удары наносить, болевой порог нижнего изучи.

– Чё там вообще учиться и на ком тогда, если не сразу на нижнем?

– Да хоть на подушке. Ты же травму человеку можешь нанести.

– Да я кнутом сам себя так хлестнул! Во дурак – руку в сторону не отставил.

«Так тебе и надо», – усмехнулся про себя Пашка.

– И вообще, тебе-то что за дело? Не тебя темачил, – огрызнулся Король.

– Кого?

– Не твоё дело. На Женьке свет клином не сошёлся, расслабься. До него партнёры были. С женой тоже играли, правда она пискля была. Больше мягкий флоггер любила. Слышь, ты выйди, мне надо это… – Серый красноречиво помотал душем перед своими причиндалами.

Никольский согласно кивнул.

Пока Серый завершал свои процедуры, Пашка прокручивал в голове сценарий сессии. Он задумчиво погладил рукоятку кнута, мечтательно улыбнулся, но понимая, что в небольшом номере развернуться особо негде, а сам он ещё не имеет отточенных навыков обращения с кнутом, перевёл взгляд на другие ударные девайсы. Продел руку в петлю, обхватив за рукоятку стек, и несколько раз взмахнул, рассекая им воздух.

========== Глава 7 ==========

– Ты скоро? – окликнул Павел.

– Сейчас, уже иду. Что, не терпится? – Серёга вышел из душевой вполне себе бодрый, вытираясь на ходу.

Пашка окинул взглядом его мускулистое тело, покрытое каплями воды. Молодой мужчина сейчас выглядел сексуально, обаятельная, немного нагловатая улыбка играла на тонких губах. Вот только Пашке было похрен на флирт Серого. Особо церемониться с соперником, который поставил их сейчас в такое неудобное материальное и психологическое положение, он не собирался.

– Ты уверен, что хочешь передать в ближайшие несколько часов мне власть над тобой? – Никольский стоял чуть поодаль со стеком в руках, похлопывая им себя по ладони. Поиграть захотел? Будет тебе игра.

– Ого, а ты смотришься с этим девайсом! – ответил Серый, с интересом разглядывая Никольского.

– Подтверждаешь своё решение? – проигнорировал восклицание Павел.

– Да, подтверждаю, хорош пиздеть.

– Будешь отвечать чётко, коротко и только на поставленные мной вопросы. Мат убрать. По имени не обращаться…

– Да, Господин. Устроит? – усмехнулся Серёга, отбросив полотенце.

– Вполне, – чуть растянул губы в подобие улыбки Павел, подумав, что, наверное, Короленко, привыкшему командовать, не так просто это выговорить. Вообще удивительно, что он попросил Пашку о сессии и захотел быть нижним. Мог бы обратиться к кому-то другому из своих старых знакомых. Обширный арсенал девайсов говорил о том, что подобные игры для него не в новинку. – На колени, руки за голову, – распорядился Павел.

– Совсем охренел? Ещё я на коленях перед тобой не стоял! – решил взбрыкнуть Серёга. – Да я ни перед кем никогда! Нафига я буду унижаться?

– На колени, я сказал, – холодно отрезал Павел.

Серый ойкнул, получив стеком по подколенным сгибам, и тут же неуклюже плюхнулся на пол.

– Я не ставлю целью тебя унизить. Ты сам хотел поиграть. В ближайшие несколько часов ты мой боттом. Любое неповиновение – и будешь наказан. Всё понял?

– Да, – пробурчал Серый, исподлобья сверля взглядом Никольского, пытаясь определить, насколько тот решительно настроен. Взгляд Никольского с хищными искорками начал Серёгу настораживать. Он стоял на коленях, соображая, стоит ли всё это продолжать. Кто знает, как Павел отыграется на нём за то, что он так со всеми ними поступил. Ещё не поздно. Можно встать, отказаться, уйти. Только… вряд ли он ещё когда-нибудь потом увидит Пашку. Словесные ухаживания и аргументы Никольского не проняли, подарки он не брал, давить на него не выходило – Пашка неплохо отстреливался, приводя контраргументы. Дать власть над собой? Пусть на время, пусть эфемерную? Открыть в хищнике дремлющие в нём желания? Поставить этим от себя в зависимость, чтобы потом взять реванш? Можно попробовать.

– Громче, – наконечник металлической трости, обвитой натуральной кожей, приподнял подбородок Серёги.

– Да, Господин! – по-военному отрапортовал Серый.

– Какие табу? – Пашка принялся неторопливо прохаживаться перед нижним и, казалось, ощущал себя вполне комфортно, поигрывая стеком.

– Не ссы на меня.

Пашка подавил улыбку. Больно уж Серёга забавно это сказал. Он представил, как изображает этот «золотой дождь», а Серый вертит головой и возмущается: «Я же просил, не ссы!». Никольский чуть не заржал, но не хотелось портить серьёзность момента. Он на мгновение отвернулся, дав себе возможность настроиться. – Ещё есть пожелания?

– Да, и это… кнут не трогай. У меня кожа нежная. Вдруг силу не рассчитаешь. Не люблю рассечённую до крови кожу.

– Ты с другими такое проделывал? – Павел тут же повернулся и прожёг взглядом своего боттома. Из головы упорно не шла мысль, что Жека мог пострадать от этого девайса, и раз Серый заговорил о крови, то явно на ком-то уже оторвался немилосердно.

– Тебе-то что? Не твоё дело, – мужчина тут же получил стеком по верху спины, вздрогнул и втянул голову.

– Три удара плетью за нарушение приказа. Отвечай «да» или «нет». Дерзишь своему Верхнему.

– Да, было дело, Господин, – поморщился Серый.

– Стоп-слово выбери.

– Что тут выбирать? «Король»! – расплылся в самодовольной улыбке Серый.

– Любишь ты себя, – усмехнулся Пашка, расстегнув ворот чёрной рубашки, а затем ещё одну пуговицу. Серёга замер, ожидая продолжения, и плотоядно уставился на гибкую шею и открывшиеся ключицы мужчины. Быть абсолютно голым перед полностью одетым Павлом было как-то неуютно, но вида, что его это смущает, он не подавал.

Короленко пытался приучить Жеку полюбить БДСМные игры, и парень охотно исполнял роль Топа, а не только боттома, и даже ощущал себя так более комфортно. Или просто меньше боялся в это время Серого, успокаиваясь, когда тот был зафиксирован и точно ничего не мог ему сделать? В роли нижнего Женька никогда не чувствовал себя с любовником в безопасности, особенно после того, как Король однажды сорвался, а потом в нём нет-нет, да и проскальзывали садистские замашки. Серёга же не мог морально настроиться на то, что вот этот желторотик пытается изобразить Топа, хотя с технической стороной вопроса он худо-бедно справлялся, попросту следуя указаниям мужчины, что тому нравится.

Теперь же перед ним возвышался красивый молодой мужчина, спокойный, внушающий уважение и… Короленко поймал себя на мысли, что хочет его до какой-то маниакальной ненормальности, и то, что он не может на него накинуться сейчас, раздражало, злило, заставляло напрягать сцепленные в замок за головой руки. Серый буквально облизал его взглядом, пользуясь тем, что Павел приказал смотреть ему в глаза. Мужчина непроизвольно опустил руки, ещё толком не зная, что предпринять, и не решаясь на какой-то резкий выпад. Но, видимо, Пашка уловил в глазах менеджера голодный блеск.

– Встань. Руки за спину, – скомандовал он.

На запястьях Серёги тут же защёлкнулись наручники. Конец стека с маленькой кожаной шлёпалкой пробежался по шее, затем груди, опустился на живот. Взгляд Павла при этом следовал за кожаным прямоугольником. Мышцы живота Серёги сокращались, когда стек легонько и даже ласково касался его кожи. Серый задохнулся от осознания, что Пашка сегодня впервые видит его обнажённым. Теперь он уже сам рассматривает его, без привлечения внимания. Хотелось верить, что ему нравится увиденное, – не зря же мужчина посещал фитнес-клуб. Взгляд Павла не был плотоядным, не был неуверенным, скорее изучающим. Короленко закрыл глаза и взмолился про себя, не решаясь озвучить это вслух, боясь насмешек своего соперника: «Ну прикоснись ко мне. Не этим грёбаным стеком, а руками».