Текст книги "Своеобразные (СИ)"

Автор книги: Alex-21

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

– Уже слышу повышенную интонацию, – голос Анохиной стал строже, чего Женька не очень любил.

– Ну тебя! – набычился он.

– Ох и обидчивый ты, милый. Мы о Пашке, о его ногах, заднице, члене…

Женька покраснел ещё больше и снова повертелся по сторонам, мельком глянув на камеру.

– Сделай ему свой коронный минет, вибратор для простаты примени, поскачи потом на своём возлюбленном. Мне тебя учить, что он любит? Я с ним никогда не спала, только из его сонного трёпа знаю, что вы с ним делаете и как ты насаживаешься на его достоинство по самые гланды. Когда он довольный и очень хочет спать, то его иногда тянет на откровения.

– Он с тобой меня обсуждает? Такие подробности? – Женька сделал вид, что удивился.

– Скажи ещё, что ты не знал и что тебе это не нравится, – строго сказала Маринка.

– Ну-у-у… – глубокомысленно изрёк продавец-консультант, в глубине души явно гордый тем, что захватил мысли Пашки настолько, что он даже с Маринкой о нём говорит. Обычно такие интимные подробности Пашка никому не рассказывал, чего нельзя было сказать о молодом активном Жеке, который трепался всем своим лучшим друзьям о том, что он чувствует и даже что делает в постели. А таких «близких» друзей, как подозревал Пашка, у Женьки было не пара и даже не тройка, причём обоих полов. Правда, о своём интиме Жека мог рассказывать преимущественно девчонкам. Они слушали его охотно и даже пытались участвовать в жизни пары, давая советы и фонтанируя идеями, за которые Жека часто цепко хватался и выдавал своему Верхнему эти весьма авантюрные фантазии. Пашка сначала мог рассердиться: какого чёрта снова кто-то лезет в их жизнь? Потом, немного остыв, начинал крутить в голове необычные идеи и так, и эдак, а затем применял некоторые из них на практике, добавляя в первоначальную идею явную отсебятину, ибо был творческим человеком во всех планах.

– Он у вас, конечно, глава, но без тебя, своей шеи, не был бы таким…

– Каким? – Женька был польщён, что его назвали «шеей» самого Никольского. «Наверняка его «шеей» ещё никто не был», – подумал парень.

– Таким счастливым! – выпалила Маринка, а Женька расцвёл так, что Юлька завистливо зыркнула на него, чего это он лыбится, вместо того, чтобы нормально работать? Вот пожалуется на него Ирине, их менеджеру. Хотя эта стерва вечно его покрывает, сумел же он втереться к ней в доверие. Ух, вездесущий проныра-подлиза!

«Подлиза» же слушал, как Маринка отдувается, очевидно, слишком много себе навоображав. Она заявила, что похерила работу и снова залезла на сайт, чтобы почитать любимый слэш. Собственно, на этом сайте Женька с ней и Пашкой и познакомился, приобретя там к тому же ещё несколько друзей, некоторых из которых узнал потом в реальности. Женька замечтался, как ночью будет ласкаться к Пашке. «По самые гланды, ага, – заулыбался мальчишка. – Предварительно спровоцирую его, чтобы отшлёпал меня. Затем зафигачу в него массажёр для простаты, потом сам на Пашке буду гарцевать до упада!»

– Женька! Хватит болтать по телефону! Обслужи людей! – прикрикнула Юлька.

– Вредина! – пробормотал парень, недобро прищурившись.

– Ох, что я на сайте нашла, тебе скинуть? – раздалось из смартфона.

– Скинь. Мне работать надо, – вздохнул Женька. – Пока, мама-Марина.

Он часто называл её так, желая восполнить недостающее ему тепло родной матери, от которой медленно, но верно отдалялся.

– Пока, милый. Расскажешь потом, как всё прошло?

– Может быть, – уклончиво ответил названный сын Маринки, зная, что она не будет на него давить и настаивать, чтобы он рассказал все интимные подробности. Она в большей степени так шутила, на самом деле проявляла чуткость к своим друзьям, а также помогала им, если в этом была необходимость, часто присутствуя почти незримо, чтобы Пашка не взбрыкнул. Не любил он, когда в его жизнь лезли слишком настойчиво, деликатность он всегда ценил. Женька это тоже усвоил и довольно быстро подстроился к мужчине, просьбами, охами-вздохами, мнимой пугливостью и прочими своими приёмчиками пытаясь добиться от Пашки внимания к себе.

– Скорее бы вечер, – вздохнул Женька. Ему не терпелось выполнить намеченную «культурную программу».

========== Глава 3 ==========

Поздно вечером того же дня Женька, отхлопанный ладонью, а также тем самым ремешком, который он любил, лежал между длинных стройных ног Павла, лёгкими движениями пальцев поглаживая прокачанные бёдра и мурлыча словно кот. Пашка так и прозвал своего сабмиссива Котёнком за его ласковость. Друзья звали Жеку разными прозвищами: от солнышка до сучёныша. Матерные прозвища ему обычно давал Король, упорно не желавший уходить из жизни бывшего юного любовника и периодически намекавший Пашке, что неплохо бы было и самому Никольскому иногда сгулять на сторону. В качестве кандидатуры для развлечения он предлагал неизменно себя, любимого, всего такого невъебенного и искренне обожаемого некоторыми друзьями. Пашка уже привык к подобным словесным домогательствам как до своей персоны, так и до своего нынешнего партнёра.

Раздражение и негодование на подобные предложения от Короля сменились на равнодушие. Пашка уже не мыслил образ Сергея Короленко без грязных намёков, сексуальных откровенных шуток и извращённых с точки зрения большинства людей фантазиях.

Лишившись любимой игрушки в виде Жеки, Серёга вдарился в загул. Он дёргался оттого, что ему стукнуло тридцать. Круглая дата его почему-то смущала. Он сильно переживал, что стареет, хотя выглядел прекрасно. Спортивное коренастое тело вызывало интерес у женщин. Немного неправильные черты лица с впалыми, но живыми серыми глазами и крупным носом с небольшой горбинкой не отталкивали, а придавали изюминку. Резкие скулы, нависшие густые брови выдавали в нём хищника. Уверенная манера держать себя и разговорчивость вкупе с дружелюбием, если Серый был в настроении, притягивали к нему собеседников. Осаждал свою «жертву» Король нахраписто.

Жека познакомился с ним на литературном сайте, где, балуясь, писал какие-то лёгкие шутливые стишки.

Пашка и Серый появились в личке Жеки почти одновременно. Короленко чуть опередил Никольского и начал штурм юного мальчика, стараясь перевести знакомство в реал. Пашка увидеться не спешил, он долго и тщательно проверял людей, насколько можно им доверять. Имея неплохую работу, светиться он не собирался. В реал пробились единицы. Таковыми, в частности, стали Жека и Серёга. Жеку со временем он полюбил, Серый был ему интересен. Такого скопища комплексов, амбиций, психологических «патологий» надо было ещё поискать. Пашка любил сложных людей. Король входил в число этих «сложных», равно как и Жека, который на первый взгляд был милым мальчиком. И вроде бы не было в юном парне омута с чертями. И вроде бы жизнерадостный, очень простой в общении, умеющий подбодрить других. К нему тянулись, ему доверялись довольно быстро. А потом этот «бесхитростный» мальчишка выдавал такое, что даже Никольский не сразу соображал, что Женька задумал.

Павел долго наблюдал, как развивались отношения Короля и Женьки, начиная с общения на сайте и заканчивая их бурным романом в реале. Он был в курсе их дел, их чувств, даже их интима по той простой причине, что оба ему всё это рассказывали: то восхищённо трещали в трубку или писали письма о своих победах на личном фронте, то досадовали, какой любовник сволочь.

Неудовольствия становилось всё больше. Пашка предрёк им почти сразу, что они со временем начнут сильно конфликтовать, изучив уже подобные типажи и их не очень хорошую совместимость на примере других людей. Оба парня тогда не поверили ему. Паша не настаивал, он просто с ними общался.

Потом стали всплывать тёмные стороны их отношений, которые оба его друга старались скрывать от посторонних глаз. У Короля оказались достаточно ярко выраженные садистские наклонности. Жека не терпел побои и словесные тычки молча, он отвечал, язвил в ответ, но всё же позволял себя унижать. Частые ссоры иногда переходили даже в драки. Женька всё больше становился мрачным.

Переехать к Короленко он так и не отважился, хотя первое время, пока думал, что любим, обмозговывал его предложение. Манипулировать человеком, который рядом, намного удобнее, чем по переписке и телефону. Встречи пару раз в месяц Серёгу не устраивали. Он хотел видеть выбранный им объект у себя под боком круглосуточно. Жека, не имея ещё подобного опыта общения с садистом, который распускал руки, а не только задавливал морально, каким-то внутренним чутьём всё же определил, что лучше подальше держаться от этого неординарного, вызывающего сильные эмоции и буквально наркотическую зависимость мужчины. Он много раз пытался порвать с ним отношения, но каждый раз не решался, ибо тот держал цепко.

Как только Серый понимал, что может потерять любовника, ибо сам же перегнул палку, он менял тактику, изображая искреннее раскаяние. Жека вёлся. Он начинал думать, что, может, поторопился, сделав выводы, что у них не всё так сладко. Король подводил теорию, что все пары ссорятся, это неизбежно.

Только вот не во всех парах есть прямой шантаж, угрозы, побои и попытки подчинить себе настолько, что «жертва» уже теряет себя и растворяется в садисте.

Несколько раз Пашка наезжал на Серёгу после жалоб Жеки. Серый в ту пору не признавал в открытую в себе садистские наклонности. У него такой характер, и всё тут.

– Бизнес розовые рюшечки не терпит. Если я буду думать о чуйствах (он сознательно искажал это слово) клиентов и оппонентов, то скоро стану стариком перед разбитым корытом. Ты, что ли, будешь для меня золотой рыбкой? – наезжал он на Никольского. – Прежде всего я думаю о своей выгоде, не забываю о выгоде фирмы. Как рекламного агента меня в фирме ценят. Хочешь – тебе подсоблю. Переезжай к нам в город, у меня тут всё схвачено. Нафига тебе выслуживаться в твоём гадюшнике? У вас столько не заработаешь, сколько я зашибаю. Правда, стабильности нет, так что лучше держать «кубышку» на чёрный день. Живу в трёшке. Ты подумай. Давай к нам. На первых порах у меня перекантуешься, а потом подыщешь себе что-нибудь, может, к себе тебя возьму.

– Переезжать из крупного города к вам? Хм, ты меня, конечно, извини, но мне и тут неплохо. И квартира отдельная, и работой не обижен.

– Слушай, старик, посмотри на себя в зеркало. Я тебе завидую чёрной завистью. Чё ты ерепенишься? Пока ты востребован, но ведь молодость не вечна. Бери от жизни всё!

– Так и ты не молодеешь, – усмехнулся Пашка, зная, где у Серого «любимая мозоль». Никольский уже не удивлялся, что язык у Короленко без костей, а тактичность теплится лишь в зародыше.

– Бля, ну спасибо, что напомнил! – разозлился Серёга. – Ну так как? Замутим? Я на полном серьёзе.

– Я тебе уже высказывал свою позицию по этому поводу, а ты мальца своего шибко не задирай, а то…

– А то что? Угрожаешь? Да что ты мне сделаешь?

– Ты не волнуйся, я всегда найду что.

– Начинай искать!

После примерно таких базаров Серёга кидал трубку. Разговор их был не всегда таким цивильным, порой переходил на повышенные тона и мат. Пашка видел, как Жека мечется, уже тяготится отношениями со своим мужчиной, но тянет и не решается уйти. Настаивать, чтобы парень избавился от своей зависимости, Пашка тоже не мог.

А потом Никольский очумело читал письмо от Женьки, где было сбивчивое признание в любви. Подумал, что, может быть, это шутка. Набрал номер Полунина.

– Жень, ты сегодня выпил или решил так поиграть? Это уже не смешно. Это тебе не ролевые игры на сайте.

– Это не игра, – услышал он после небольшой паузы тихий голос в трубке. – Это правда. Я тебя уже давно… ещё как увидел в первый раз… Прости меня, – он делал небольшие перерывы, словно собирался с духом, и каждое слово давалось с трудом. – Можешь меня ненавидеть. У меня есть парень, а я… по ночам о тебе думаю, почти уже не сплю… Иногда жалею, что вообще к тебе в гости приезжал, что увидел тебя спящим…

Павла смутило, что юный мальчишка подобрался слишком близко, уже начал вклиниваться в сердце, хотя сам Никольский упорно гнал от себя эти мысли.

– Я тебя люблю, и делай со мной что хочешь, – тихо, с отчаянием произнёс Женька и замолчал.

Пашка слушал его сопение в трубку. Что сделает Серёга, узнай обо всём этом? Пашка беспокоился, зная, чем это может обернуться для мальчишки, а ведь Никольский даже помочь вовремя не сможет – они жили в разных городах.

– Жень, ты понимаешь, я тебя значительно старше, – надо вразумить пацана, не задев его чувства.

– Понимаю. Ну и что?! – громко воскликнул парнишка. – Это ещё никому не мешало заниматься сексом.

– Ах вот в чём дело. Тебя больше всего секс интересует. Хотя в твоём возрасте… это и понятно, – Павла такие слова мальчишки немного задели. Он уже вышел из возраста, когда хочется трахнуть всё, что движется, особенно если оно весьма привлекательной наружности. Правда, Пашка и в юности хотел ещё и чувств, а не только простой ебли.

– Дурак! – обиделся Женька.

Пашка даже представил, как он надувает свои пухлые губы. Верхняя у него была немного больше. Губы ровные, розовые, блестящие, если он их облизывал, и до обалдения сексуальные. Никольский видел его всего два раза. Женька слишком рьяно просился в гости снова и снова. Паша был бы не против, но ревность Серёги изводила не только Женьку, доставалось всем, кто пытался общаться с этим парнем.

– Я тебя люблю! Ты понимаешь значение этого слова? Ну да, думаю о сексе тоже, но… Блин, ты мудак, Никольский! – Женька редко разговаривал с ним так фамильярно, видимо, уже отчаялся и забил на вежливость. – Я устал всё скрывать, устал не спать, писать стихи в стол. Есть у меня шанс?

– Женя… – Пашка запнулся, – я одиночка, а у тебя Серёга есть.

– Это под вопросом: есть ли. Откуда мне знать, с кем он трахается, пока меня нет рядом? Постоянно мне угрожает, что, если к нему не перееду, он не будет вечно терпеть сексуальную неудовлетворённость. Когда-нибудь он мне изменит, если уже не изменил…

– Жень, если тебе так плохо с Серым, поговори с ним, объясни, что тебе рядом с ним тяжело и….

– Значит… нет? – совсем тихим, убитым голосом спросил Жека.

– Давай пока не будем об этом. Определись, – Пашка постарался произнести это ровным, но как можно более мягким тоном.

– Да. Давай, – эхом откликнулся парень.

А на что он ещё мог надеяться? Что Пашка, не желающий себя ни с кем связывать после неудачных отношений, будет с ним, с мальчишкой, которого видел-то всего пару раз, всё больше списывался с ним, да иногда созванивался, когда мозги ещё были способны что-то соображать после всей кутерьмы на работе и бесконечных разборок с роднёй.

Женька тогда мог только надеяться на чудо, как надеются в его юном возрасте.

«У меня всё получилось. Вот тот, с кем я так сильно хотел быть», – все эти воспоминания пронеслись в голове, пока парнишка рассматривал раскинувшегося перед ним Павла.

Тусклый свет ночника отбрасывал затейливые тени на стены, создавая интимную обстановку. Женька устал сегодня на работе, но хотелось доставить удовольствие своему любовнику, а ещё он запомнил слова Марины. Может быть, потом Павел расскажет ему, что это за чёрная коробка?

От лёгкого поглаживания бёдер Жека перешёл к прикосновениям к низу ягодиц и промежности. Павел лежал, согнув ноги в коленях. Между его бёдер примостился юный любовник. Никольский поглаживал его светлые вихры, иногда пропуская мягкие вьющиеся прядки между пальцев, и наслаждался пока ещё незатейливыми ласками.

– Когда подстрижёшься? – спросил Павел как бы между прочим. Его абсолютно не смущало, что парень так откровенно его сейчас разглядывает, а он открыт перед ним дальше некуда.

– Я хочу отрастить, как у тебя, – Жека мельком глянул в кажущиеся сейчас чёрными глаза. Ресницы отбрасывали на скулы длинные тени. Парнишка на секунду залюбовался своим мужчиной и тут же снова переключился на своё изначальное занятие.

– Тогда виться перестанут, отяжелеют. К Снежане тебя надо свозить, пусть подровняет. Скоро косой станешь – чёлка в глаза лезет.

– Ехать в другой город, чтобы постричься? – удивился Жека.

– Другим твою бедовую головушку я не доверю, а Маринка стричь не умеет, – Павел погладил мальчишку по шее и плечам.

Женька улыбнулся, чуть прикусив губу. Было приятно слышать, что Павел мало кому может его доверить. «Если подстригусь очень коротко, за что тогда будешь меня держать, когда так настойчиво толкаешься в рот? Внутри всё скручивается, когда вижу, как ты тащишься», – подумал Женька, а вслух сказал:

– Зато я могу тебя пощекотать своей чёлкой.

Он боднул Павла лбом, ткнувшись ему в яйца. Мужчина ойкнул и заржал.

– Это всё, на что ты способен? – поинтересовался он.

– Ещё я могу делать так, – Жека взял в руки полувозбуждённый член любовника, отодвинул крайнюю плоть и провёл кончиком языка от основания к уретре.

– Уже лучше, – одобрил Паша. – Продолжай.

– А ещё так, – юркий язык парнишки спустился в обратном направлении, задержавшись на яичках, а затем нырнул под них. Пашка приподнял ноги, давая Женьке простор для его игр, и тут же удовлетворённо выдохнул – горячий язык оказался в анусе.

Женька с тихим постаныванием вылизывал мужчину, чувствуя, что сам заводится всё больше. Через некоторое время Пашка погрузил пальцы в волосы парня и дёрнул его наверх. Тот понял любовника без слов. Совершенно по-блядски облизал губы и тут же сомкнул их на теперь уже полностью возбуждённом члене, получив одобрение в виде вздоха.

Движение головой вниз, потом вверх. Ответный стон. На секунду выпустить изо рта, улыбнуться, сознавая, что делает сейчас приятно Павлу. Снова обхватить губами. Почувствовать твёрдую головку нёбом, взять как можно глубже. Сглотнуть, увидев, как мышцы живота мужчины напрягаются. Дотронуться до пресса, ощутив его твёрдость и полюбовавшись рельефом. Сосать неторопливо, поддразнивая, заводя, мучая и шипя от боли, когда пальцы судорожно, слишком сильно натягивают волосы. Мстительно чуть прикусывать чувствительную головку и видеть, как поджимаются красивые пересохшие губы. Сходить с ума только от одного вида запрокинутой головы Павла и так беззащитно открытого кадыка. И снова насаживаться до конца, чуть зажмурившись, перестав дышать. Отпустить подрагивающий блестящий от слюны член, полюбоваться на вздутые узоры вен и снова заглотить так, что еле сдержаться, чтобы не подавиться.

Никольский захватил в кулак прядь Женькиных волос. Теперь парень при всём своём желании уже не смог бы отстраниться. Павел нажал на затылок, побуждая двигаться быстрее. Жека насадился ртом и удовлетворённо засопел. Мужчина не выпускал его из захвата. Женька, постанывая, начал насаживаться всё быстрее. Когда скользил языком по уздечке, с вожделением наблюдал, как любовника всего передёргивало.

Вскоре Паша совсем забылся от жгуче приятных ощущений, зафиксировал голову парня и стал вдалбливаться в его рот сам. Женька весь напрягся, стараясь подавить рвотные позывы и расслабить горло, чтобы впустить как можно глубже. Мужчина уже взял слишком быстрый темп. Парень слушал его стоны, сквозь пелену выступивших слёз видел, как любовник заметался. Женька судорожно вцепился пальцами в простынку. Горло уже начинало саднить. Продохнуть бы, но Павел так разошёлся.

Женьке, несмотря на некоторые неудобства, нравилось, что Пашка трахает его так яростно, теряя контроль. Он то и дело утыкался носом в мягкие волосы внизу живота, слюна обильно потекла по члену мужчины. Женька на секунду закрыл глаза…

Провал. Потом он услышал стоны, но словно издалека, будто не здесь и сейчас, а где-то там, далеко, и это почти уже забыто. «Зубы убери, блядь. Прикусишь – повышибаю. Глотку расслабь. Давай, тебе же нравится, когда тебе захуяривают по самые гланды».

Женька пытается отстраниться, потому что уже задыхается, а горло дерёт как наждачкой, скулы сводит. Он мычит, трепыхается, но его крепко держат за волосы, больно натягивая. Это уже перебор, уже чересчур. Женьку охватывает паника. Он пытается вырваться. Безуспешно. Король как с катушек съехал. Когда в глазах уже потемнело, в горло ударила солёная струя, и Женю наконец-то отпустили.

Парень потом долго откашливался. Его чуть не вырвало. Он выплюнул всю сперму прямо на постель и долго пытался отдышаться. Дыхание стало сиплым, а воздуха всё не хватало.

– Даже отсосать не можешь нормально, – услышал он презрительное. – Всю постель заблевал, зараза.

– Я старался. Блин, но нельзя же так… Я… чуть не задохнулся, – просипел он. Парень пытался побольше нахватать ртом воздуха и никак не мог надышаться. Обиднее всего было терпеть презрительную недовольную гримасу и слышать оскорбительные слова. – Я научусь, – пообещал он.

Пашка резко открыл глаза, почувствовав, как в его бёдра слишком сильно впились ногти Жеки, при этом парень замычал. Мужчина уже не мог остановить семяизвержение, но он всё понял. В последнюю секунду выпустил Женькины волосы, тот тут же приподнялся на руках и судорожно глотнул воздух. Пашка резко провёл рукой по стволу. В голове Женьки пронеслось досадливое: «Опять не смог». Он наклонился, чтобы хотя бы ртом поймать струйку спермы и показать своему любовнику, что он хочет его, просто… просто он неожиданно для себя снова начал задыхаться.

Пашка кончил с громким стоном, весь выгнувшись. Женька облизнул губы, испачкавшиеся в белёсой солёной субстанции, размазал по щекам часть спермы, смешавшейся со слезами. Горло пережало спазмом. Он не мог вздохнуть полной грудью. Пашка тут же перевернулся, подхватил его под мышки, встряхнул, ставя на колени.

– Дыши, детка, ну, давай же. Успокойся. Всё хорошо, – в голосе слышалось беспокойство. – Глубже. Вот так. Молодец.

Женька сипло вдыхал и выдыхал, дрожал всем телом и прижимался спиной к широкой мускулистой груди. Павел одной рукой свободно обвивал Женьку, стараясь не давить ему на грудную клетку, второй рукой успокаивающе поглаживал по голове, плечу и боку, спускаясь на бедро.

Снова приступ.

– Ты опять это вспомнил? – посочувствовал Пашка.

– Да, – наконец-то продышался Женька. Он обмяк в объятиях Павла. Мужчина сел на пятки, потянув за собой парня, тот послушно примостился у него на бёдрах. – Прости, я не смог… Мне нравится, ты же знаешь, и я могу… Могу глубоко… И даже люблю, когда ты меня держишь и не даёшь рыпнуться, – он постоянно прерывался и вздыхал, словно боясь, что ему снова перекроют кислород. – Сам не понимаю, как так вышло. Вспомнил Серёжку. Я так плохо делаю минет? Ты мной недоволен?

– Глупый. Ты отлично всё делаешь. Мне нравится, – потрепал по волосам мужчина, прикоснувшись губами к скуле любовника. Тот прикрыл глаза, немного успокоившись.

– Я тебя сегодня не удовлетворил? – Женька обернулся и жалостливо посмотрел на Павла.

– Я же кончил, – тепло улыбнулся тот. – Это что у нас тут? – он смахнул с щеки Женьки капельку спермы.

– Да, – улыбнулся Женька. – Я хотел, чтобы в рот попало. Мне нравится твоя сперма. Я дурак и извращенец, да?

– Прекрасно знаешь, что ты нормальный. Вернее, нет.

– Нет? – Женька напрягся и уже готов был вытянуть мордочку.

– Ты не просто нормальный. Ты обалденно сексуальный парень!

– Правда? – Женька не смог сдержать широкую, довольную улыбку облегчения.

В ответ Павел развернул к себе мальчишку и поцеловал его в солёные губы. Затем лёгкими поцелуями прошёлся по щекам, на которых уже начала застывать сперма, стягивая кожу.

– Хочешь умыться?

– Да. Нет… Позже. Почему так со мной?

– Психосоматическое. Я же тебе объяснял. У тебя стресс тогда был.

– Да, я боялся, что он не остановится и я задохнусь. Не надо было закрывать глаза, тогда бы я его не вспомнил. Вышло случайно, я не хотел. В голове вдруг раз и… И я снова где-то не здесь. Ну почему? – он выглядел расстроенным.

– Ты пока ещё на него обижен. Успокоишься со временем, всё пройдёт, – Павел обнял Женьку, прислонив его к себе спиной, и тихонько его покачал. Парня это успокаивало.

– Я тебя спросить хотел.

– Спрашивай.

– Что это за тёмная коробка, которую я нашёл? Подарок мне?

– Подарок… – хмыкнул Павел. – Для кого что является подарком, – ответил он туманно, оставив неудовлетворённым Женькино любопытство.

– Ты меня точно не прогонишь? – он задавал этот вопрос сотни раз.

– Теперь уже точно, – уверенным тоном сказал Никольский.

– Что значит «теперь», а раньше? В прошлом месяце? Я что-то не так сделал? – Женька был очень беспокойным и пока ещё неуверенным в себе парнем.

– Ты уже год тусишь у меня, и год в доме всё вверх дном. А ну быстро умываться, – согнал молодого любовника с дивана Павел.

– Так, значит, это я тут всё вверх дном перевернул? – возмутился Женька. – А я думал, что это ты вечно всё переставляешь, выбрасываешь старые вещи и прибираешься!

«Пришёл в себя. Снова возмущается», – усмехнулся Пашка и вздохнул с облегчением. Он слушал трескотню Женьки, пока тот плескался в раковине.

Иногда очень хотелось надавать Серёге по шее, вот только уже не уберёшь так быстро Женькины симптомы. «И я хорош, совсем потерял контроль – больно уж сладкий этот мальчишка. Так и хочется вставить ему по самые яйца. И ведь сам так насаживается, да ещё постанывает, дразнит, что мочи нет терпеть», – подумал Никольский.

Женька меж тем уже закончил свои водные процедуры и, увидев, как смотрит на него мужчина, блудливо улыбнулся, оттопырил задницу, облокотился на раковину и заявил:

– Ну что ты медлишь? Сам кончил, я тоже хочу, – развратно покрутил при этом задом.

– Сучонок, – ласково улыбнулся Пашка, отвесил звонкого шлепка, помассировал пальцем вход мальчишки. Павел ещё при лёгкой игровой порке егозы заметил, что он уже подготовился и отверстие смазано и растянуто.

– Давай, а? Не тяни. Очень хочется, – доверительно и на этот раз беззастенчиво заявил парень.

– Значит, получишь, – пообещал Павел, одним движением вставив до конца.

Женька затрепетал, закусил губу, а потом резко выдохнул, но уже легко, без хрипа и свиста. Подался назад. В зеркале над раковиной Пашка увидел Женькино мокрое после умывания лицо. Губы были приоткрытыми, а взгляд поплывшим. Захотелось выебать мальчишку так, чтобы выбить из него дух, раствориться в его стонах, почувствовать, как горячее тело обжимает член. И плевать, если Игорёк сверху снова будет ворчать: «Опять трахал своего сучонка? Это другим ты можешь впаривать, что он твой племянник, а я тебя с детсада знаю, меня ты не проведёшь. Ангел, имей совесть, мне тоже мужика хочется, а у меня пока одни бабы!» В ванной слышимость была гораздо выше.

========== Глава 4 ==========

Утро 17-го сентября

Серёга спустился на подземную стоянку.

– Доброе утро, Сергей Дементьевич, – охранник, мужчина средних лет, пожал протянутую Королём руку. – В гости в выходной с утра пораньше?

– Точно. Дорога предстоит дальняя. К друзьям в другой город хочу смотаться, – охотно сообщил Серёга.

– Тогда приятного пути, – пожелал охранник.

– Ну как ты, девочка моя? – Серёга погладил по обшивке серебристую «Мазду». Готова к приключениям? Обязательно возьму реванш, если не сегодня, то в следующий раз, – пообещал он своей безмолвной «подруге», усаживаясь за руль. – Только ты мне верна, – когда никого не было рядом, он мог себе позволить снять маску хваткого дельца и немного расслабиться. Серёга мог быть как вежливым, уверенным, деловым мэном, гнущим своё, так и развязным хамом, угрожающим, прущим напролом, а иногда и рукоприкладствующим. Кто-то его ненавидел, кто-то боялся, кто-то ценил, а кто-то любил вполне искренне – ведь со всеми он был разным.

– Сегодня мать звонила. С какого хуя с утра пораньше? Раскаивалась, что это она во всём виновата, что мы с отцом в таких отношениях. В каких, нахуй? – ударил он кулаком по кожаному креслу. – Да я вообще с этим уродом лишний раз не хочу разговаривать. Пусть себе командует своей солдатнёй. От армии меня отмазал, и на том спасибо. Хотя куда бы он делся? Боялся, что раз я и с мужиками трахаюсь, то испорчу его репутацию. На руку вышло, что он обо всём узнал. Только задолбало, что постоянно меня подъёбывает этим. Я что, урод, если не только тёлок ебу? Завалил на свою голову Нинку стерву. Чтобы я ещё раз женился! Да никогда в жизни! Бабам только от мужиков и надо, чтоб денег на них побольше тратил и чтобы день и ночь хуем мог гвозди заколачивать. Если нет у тебя бабла, то никому ты не нужен, вот так-то, – закончил он поучительную речь и завёл мотор.

«Девочка» его работала исправно, приобрёл он её недавно и очень гордился, нахваливая её всем подряд, включая Никольского и Жеку.

Разговор с родителями, что с матерью, что с отцом, особого удовольствия не вызывал, и настроение портилось. Серёга выехал со стоянки в несколько меланхоличном расположении духа, отсалютовав охраннику и сообщив, что будет не раньше, чем завтра к ночи, или вернётся вообще через день утром.

– Если уж ехать в гости, то оторваться на всю катушку, – решил он, выруливая со стоянки.

Ему предстояла несколько-часовая дорога. Включив радио, мужчина попытался отвлечься от навалившихся мыслей, но они упорно не хотели сдавать свои позиции. Серёга, выехав за город, прибавил газу и досадливо вырубил радио.

– Вечно одну хуйню передают, – сообщил он своей безмолвной «девочке». Хоть она ему мозги не выносила, за что он был ей очень благодарен и даже по-своему предан, пообещав купить следующую машину не раньше чем года через два. Больно уж ему понравился этот автомобиль.

Король ехал по трассе, не обращая внимания на однообразный пейзаж. Лесопосадки сменялись полями. Что он там не видел? Лучше обдумать сегодняшний вечер. Серый заранее забронировал себе номер, так как Никольский не сказал, в каком отеле снял он сам, пообещав сообщить это по прибытии Короленко.

– Не доверяет мне, – усмехнулся Король. – Снова сам решил снять. Правильно делает. Я ему тоже не доверяю. Отсыпаться буду уже там, где я хочу. Всё равно Пашка ускачет на ночь домой. Вряд ли останется. Интересно, приведёт Жеку или нет? Хуй их поймёшь обоих. У них вечно планы меняются. Да-да, про меня они то же самое говорят, не напоминай, – снова он обратился к безответному собеседнику. – Я виноват, что ли, что у меня жизнь непредсказуемая и работа такая? Какое к чёрту планирование, Никольский совсем ёбнулся? Я до последнего не знаю, втюхаю клиентам проект своей рекламы или нет, срублю бабло или снова буду на сухом пайке.

«Ну уж о сухом пайке ты загнул, – будто бы зафырчила «Мазда». – В бардачке у меня глянь на свой «сухой паёк». Ещё и на карте лежит твоя «кубышка на чёрный день».

Серый понял её без слов:

– Ну, а что ты хотела? Мне больше не на кого надеяться. Друзья взаймы, конечно, дадут, только потом у меня ещё больше попросят, – усмехнулся он. – Как я ненавидел в детстве, когда отец мне говорил: «Ты должен знать цену деньгам. Сам заработай себе на компьютер». Заработал, чо! – воскликнул Серый, явно гордясь своими достижениями. – Даже уже не первый автомобиль меняю.