Текст книги "Рики Макарони и Гриффиндорская мафия (СИ)"

Автор книги: akchisko_san1

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Глава 15. Пасхальные каникулы.

Приближались долгожданные каникулы. Рики, стоивший планы поехать домой, с каждым днем все больше убеждался, что, скорее всего, это трудно будет осуществить. Учителя заранее надавали кучу домашних заданий, некоторые из которых требовали если не колдовства, то работы с библиотечными книгами.

Для Лео Пасха означала всего лишь скорый конец учебного года и переводные экзамены. От волнения он стал рассеянным и задумчивым. В отличие от Рики, он мог бы сделать уроки и дома, тем не менее Лео был решительно настроен остаться на каникулы в «Хогвартсе», о чем уведомил профессора Тюшо на одном из занятий. Тот сказал, что готов продолжать и в каникулы, тем более, свободного времени будет больше – и вопросительно глянул на Рики.

Все это, а также то, что Френк Эйвери уезжал, в итоге убедило Рики записаться в числе немногих, остающихся в школе.

Приняв это нелегкое решение, он, как ни странно, почувствовал себя легче. Теперь он больше не разрывался, хоть и нельзя сказать, что был доволен. Он написал письмо домой, после чего полностью сосредоточился на том, чем мог бы заняться в школе. Дел нашлось предостаточно.

Прежде всего, за пару дней до каникул его вызвали в кабинет профессора Снейпа. Это привело Рики в недоумение, ведь он точно знал, что на этот раз ничего не натворил. Причем Марк Эйвери, передавший просьбу, особо оговорил, чтобы он пришел один. Лео, который и не собирался сопровождать Рики, после этого указания ударился в панику.

– Это наверняка связано с гриффиндорской мафией, – был убежден лучший друг.

Порядком взвинченным вошел Рики в кабинет профессора. И первое, что бросилось в глаза – мистер Олливандер около стола, на котором были аккуратно разложены несколько палочек.

– Добрый день, – радушно поздоровался дед Селены. Его бледные глаза заставили Рики вытянуться по струнке.

– Макарони, – раздался из тени голос профессора Снейпа, – я послал за Вами двадцать минут назад.

– Извините, – сказал Рики, с одной стороны, прикидывая, не поздно ли поздороваться; с другой, ему все совсем не нравилось.

– Я слышал, Вы изъявляли недовольство палочкой, которую купили накануне учебного года, – доброжелательно произнес Олливандер.

«Так и верю, что тебя это волнует, – в душе отметил Рики. – Между прочим, я даже знаю, сколько раз Вы это слышали. Хотелось бы знать, что все‑таки заставило Вас открыть уши?»

– Прошу простить меня за промедление, – слегка поклонился дед Селены, и Рики автоматически ответил тем же. – Я изготовил по просьбе директора несколько палочек, и очень надеюсь, что одна из них подойдет Вам.

«Просьба директора. Вот оно что», – выделил мальчик.

– Вы ведь заранее знали, Макарони, – ответил профессор на вопросительный взгляд Рики, – что мы не можем Вам позволить навсегда оставить при себе ту палочку, которую вы присвоили.

Да, но Рики успел позабыть об этом и позволил себе расслабиться, за что сейчас и поплатился. Он не предпринимал ничего, чтоб сохранить свое достижение. Совершенно забыл, что собирался достать им какую‑то книгу. И вот теперь его застали врасплох.

– Пожалуйста, встаньте вот здесь, мистер Макарони, – распорядился Олливандер.

Рики ничего не оставалось, как встать возле стола.

– Взмахните всеми палочками по очереди, – с улыбкой предложил Олливандер.

«Ты опоздал на полгода», – подумал Рики. Теперь ему не нужны были все эти палочки.

– Начните вот с этой, например, – он указал крайнюю слева. Очень мощная, хлесткая. Ясень и перо феникса. Ну же!

«А что будет, если я сейчас возьму да откажусь?», – подумал растерявшийся Рики. Прикидывая, он глянул на своего завуча – и в неотрывно следящих за ним суровых глазах впервые прочел нечто такое, чего и представить там не мог. Профессор Снейп сочувствовал ему – возможно, оттого Рики таки не решился воплотить свои намерения.

Он покорно взял какую велено палочку и взмахнул ею. Ничего.

Как можно незаметнее он вздохнул с облегчением, скрывая от наблюдателей, что доволен таким результатом.

Неунывающий и ничему не удивляющийся мистер Олливандер тут же предложил следующую. Когда и на этот раз не вышло, Рики чувствовал так, будто его окрыляет злорадство. Однако, ему с каждым разом становилось все тревожнее. Рики отчаянно не хотел, чтоб у него получилось.

Менялось настроение и у мистера Олливандера, хотя внешне это, казалось, никак не проявлялось. Но он начал нервничать. Рики замечал, как он все явственней вздрагивает всякий раз, когда ничего не происходит.

Когда палочек осталось всего две, дверь в кабинет открылась, и появились два самых мастистых представителя гриффиндорской мафии. Их‑то Рики опасался больше всего.

– Много мы пропустили? – весело спросил директор Дамблдор, здороваясь за руку с господином Олливандером.

– Увы, юный Ричард почти все забраковал, – вздохнул Олливандер. – Будем надеяться, он выберет из оставшейся пары.

– Как дела, Рики? – спросил между тем уважаемый крестный.

Рики смерил мистера Поттера недобрым взглядом и буркнул «Хорошо».

– Ну что же, – директор непринужденно расположился в кресле, – продолжай, Ричард, и не обращай, пожалуйста, на нас внимания.

«Это легко – все вы такие незаметные», – подумал Рики и с огромным нежеланием взял ту из оставшихся, что лежала дальше от него.

Он взмахнул ею – также безрезультатно.

Оставалась последняя палочка. Он оглядел собравшихся – никто не думал его торопить. Зрители терпеливо и молча ждали и, казалось, готовы ждать так сколь угодно долго. Рики впервые задался вопросом: «А чего я, собственно, так испугался?». Если палочка будет подходящей, то чего же еще надо?

Ответ пришел немедленно. Он заключался в людях, сидящих в комнате и наблюдающих за ним. Рики нашел свою палочку и не собирался менять ее, но они решили за него, исходя из каких‑то там непонятных и, если честно, безразличных Рики соображений.

Он решительно протянул руку, схватил палочку, и уже будучи уверенным в полной бесполезности дальнейших действий, тщательно взмахнул ею несколько раз. Он услышал за спиной тяжкий вздох мистера Поттера и мстительно улыбнулся. Неужели они и в самом деле могли верить, что есть другая такая палочка, которая может его устроить?

Рики повернулся, изображая готовность выполнять дальнейшие указания и прекрасно зная, что их не будет.

– Ну что же, – бодро произнес директор. – К сожалению, не получилось.

Гарри Поттер, морщась, разглядывал банки с ингредиентами на полках кабинета.

– Задали Вы мне задачку, Ричард, – мистер Олливандер, казалось, был вдохновлен своей неудачей.

– Можете идти, Макарони, – сказал профессор Снейп.

Рики был ему благодарен, поскольку ничего так не жаждал, как убраться восвояси.

– Постойте, Ричард, – уже на пороге остановил его голос Дамблдора.

Рики неохотно обернулся.

Внимание всех было приковано к директору, лишь Поттер по–прежнему изучал банки на стеллажах, избегая смотреть на Рики.

– Дайте‑ка мне вашу палочку, – добродушно, но в то же время властно потребовал директор.

С огромным нежеланием Рики передал ему палочку.

Дамблдор сидел в кресле и рассматривал ее, а Рики гадал, что же дальше. Он чувствовал напряжение остальных, и даже самого директора. Несколько долгих безмолвных секунд он ждал. А потом директор просто отдал ему палочку и поблагодарил в своей обычной элегантно вежливой манере, которую Рики успел возненавидеть.

Ему и на этот раз оставили палочку – но могло быть и по–другому. Рики невыносимо было думать, что важные для него вещи зависят от чьей‑то доброй или злой воли. Немыслимо расстроенный, ворвался он в гостиную «Слизерина» и плюхнулся на диванчик рядом с встревоженным Лео, книга которого была раскрыта на той же странице – во всяком случае, Рики видел ту же иллюстрацию, когда уходил.

– О mаmа miа! – простонал Рики, с силой проводя назад по волосам. – Они просто черти!

Лео захихикал и на секунду отвернулся. Рики припомнил, что на друга так действуют иностранные слова.

– Что там случилось? – Лео немедленно взял себя в руки.

Рики с горечью проинформировал, что враг не дремлет, и операция по изъятию у него палочки началась.

– Якудза чертова! – в сердцах резюмировал он.

Лео, полностью разделяющий его мнение о серьезности происходящего и до того глядящий сочувственно, не выдержал и снова прыснул. Рики недовольно воззрился на него.

– Прости, пожалуйста, – смутился Лео. – Но я тебя просил так не говорить. Ругайся по–английски, если надо.

– Надо не ругаться, а действовать, – отрезал Рики. – Мы так и не выяснили ничего ни об этой книге, ни что именно ее защищает.

– Впереди – две недели каникул. Найдем, – пообещал Лео. – Вот если б можно было получить пропуск в запретную секцию! Но Снейп не даст.

– Еще бы, он из той же мафии, – проворчал Рики.

– Он же не гриффиндорец, – напомнил Лео.

– Все они – одна мафия. Пусть не гриффиндорская, так окологриффиндорская, одно и то же.

Проба палочек взволновала Рики больше, чем он думал. Он буквально места себе не находил, и к вечеру Лео, безуспешно пытающийся отвлечь его уроками, вспомнил о лассо.

Они установили на столиках в пределах досягаемости несколько небьющихся предметов. Рики взялся показывать, как надо бросать лассо. Таким образом он выяснил, что сам этого делать совершенно не умеет. Вначале недоумевающий Лео через пару минут валялся в кресле, рыдая от хохота.

– Не раскручивай его так, свечи посшибаешь, – заметил он, когда стал способен говорить.

Рики неудача совершенно не смутила.

– Весь фокус в том, чтобы накинуть петлю на предмет, а дальше она без труда затягивается. На, попробуй, – тоном наставника сказал Рики.

Лео встал с кресла, забрал веревку, раскрутил ее и… почти попал.

– Постарайся, новичкам обычно везет, – сказал Рики.

– По тебе это было особенно заметно, – усмехнулся Лео – и сильно промахнулся.

После нескольких безнадежных попыток решили тренироваться на чем‑нибудь более крупном. Для этого, по здравому размышлению, лучше всего подходили спинки кресел.

К концу вечера они достигли определенных успехов, но до мастерства было топать и топать. Лео увлекся не на шутку, и Рики начал опасаться, что друг, чего доброго, не захочет отвлекаться на такое скучное дело, как поиск дурацкой книги, столь необходимой гриффиндорсой мафии. Однако, он плохо знал Лео.

– Завтра, – сказал друг, задергивая полог, – в это время мы, если повезет, узнаем, где вход в комнату за счетами. Я слышал, у них профессорский совет, мы проследим за кем‑нибудь. Спокойной ночи.

Назавтра в общежитии царил хаос, таскали и паковали вещи. Половина учеников уезжала на каникулы по домам. Лео пытался читать, но шум и беготня очень мешали, и в итоге Рики согласился пойти с ним в библиотеку, где они и проторчали до вечера не без значительной пользы. Рики написал два с половиной сочинения из заданных четырех и выбрал книги для половины рефератов, а методичный Лео успел и того больше. Когда они поднялись из‑за стола, за окном начинались сумерки.

– Половина седьмого, – сказал Лео, взглянув на часы. Они начали полчаса назад. Мы как раз успеем взять мантию.

– Не опоздаем? – забеспокоился Рики.

– Нет. Они быстро не закончат. Давай поторопимся на всякий случай, – предложил Лео.

Они скидали исписанные свитки прямо на кровати, Лео на ходу схватил мантию.

– Нет. Наденем потом, – жестом остановил он Рики. – До отбоя далеко, пойдем к кабинету директора как обычно.

Они не успели даже приблизиться к горгулье, как услышали голоса учителей, спускающихся с эскалатора. Лео немедленно развернул мантию, и к тому моменту, как Снейп, Дамблдор и МакГонагол поравнялись с ними, они стали невидимы.

– Для меня совершенно очевидно, что накожные противоядия здесь бесполезны, – говорил профессор Снейп. – Отрава на близком расстоянии может поражать посредством вдыхания паров и воздействовать на не соприкасающиеся с ней участки кожи. Нужно защитить организм как целое. Я пробовал объединить составы нескольких универсальных противоядий, однако результаты таковы, что ими можно по каплям слонов травить.

– Но полагаю, вне поля испарения яд на книге постепенно нейтрализуется? – спросила МакГонагол.

– Есть основания так считать, – голос директора донесся уже с лестницы. Рики и Лео, до того неподвижные, дружно тронулись следом.

Учителя спустились до третьего этажа, после чего завернули в один из коридоров. Долго петляли, и в итоге, к огромному разочарованию Рики, оказались возле той же комнаты на третьем этаже. Они вошли внутрь, Рики немедленно прилип к замочной скважине.

Профессора остановились возле висящих у стены доспехов.

– Может быть, все‑таки не стоит? Сюда веками никто не входил, – предупредила профессор МакГонагол.

– Мой шар исчерпал свои возможности, – произнес директор. – Настало время разведать обстановку на месте.

– Но… Вы полагаете, это может нарушить защиту замка? – безразлично спросил Снейп.

– Эта комната должна быть тайной за семью печатями. Возможно, если она открыта, некоторые элементы защиты окажутся уязвимы. Но Вы не волнуйтесь, Северус, вряд ли нам грозит нападение, – с этим словами директор направил палочку впереди себя и начал рисовать ею в воздухе замысловатые фигуры, бормоча что‑то настолько тихо, что невозможно было разобрать слова не только стоящим за дверью, но и Снейпу с МакГонагол.

Доспехи со стеной отъехали в сторону, пропуская учителей внутрь. Но к тому моменту, как двое под мантией–невидимкой тихонько толкнули наружную дверь, стена наглухо закрылась.

На всякий случай для обмена впечатлениями мальчики отошли подальше.

– Ну и место у этой книги. Так задумано, что туда вообще нельзя. А она еще защищена отдельно. Начинаю думать, что нам это не по зубам, – сказал Лео.

– Придется ждать, когда профессор Снейп сделает нормальное защитное зелье. Но и только, – отмахнулся Рики.

Вдруг он заметил какое‑то движение в противоположном конце коридора. Секунда – и он ясно видел, что там никого.

– Что такое? – спросил Лео.

– Показалось, – решил Рики.

Через пару минут стена с доспехами отъехала. Вышедший первым Снейп пожелал другим профессорам спокойной ночи и ушел. МакГонагол последовала было за ним, но вместо этого закрыла дверь и тут же вернулась.

– Профессор Дамблдор, я ошибаюсь, или Вы действительно предпочли бы оставить эту книгу в покое? – спросила она осторожно.

– Увы, моя дорогая Минерва, Министерство давит на нас, – ответил директор. – Но Вы проницательны: лично я не вижу никакого смысла в тех знаниях, которые она содержит. Допустим, мы узнаем, что он может вспомнить, или даже точно. Что это даст нам?

– Министр впадет в панику, – не задумываясь, выдала профессор МакГонагол, – и тогда… Альбус, Вы полагаете, кто‑нибудь решит избавиться от него. Как Долорес Умбридж?

– Я не берусь предсказывать реакцию ни одного представителя человеческой породы именно потому, что хорошо ее изучил.

– Вы что же, считаете, нет никакой опасности?

– Я считаю, что лучшие воспоминания всегда оказываются сильнее худших. В это стоит верить, – сказал директор. – Пожалуй, пора назначить пароль. Как насчет «Momento Mori»?

– Вы считаете, нам придется еще сюда ходить? – взволнованно спросила МакГонагол.

– К сожалению, теперь выход на комнату необходимости придется аннулировать. Если даже первоклассники нашли этот путь случайно, нет гарантии, что кто‑нибудь более искушенный не сумеет после этого случая догадаться до того же.

Профессора ушли, Рики с Лео, немного выждав, последовали за ними к главной лестнице. Далее в мантии необходимость отпала. Хотя отбой был еще нескоро, все же мальчики торопились вернуться в гостиную «Слизерина».

Весь вечер они посвятили обсуждению.

– Значит, надо сдвинуть книгу с места. А они кочергой не пробовали? – Рики уже знал, что иной раз маги неспособны додуматься до самых простых вещей.

– Это не подействует, – убежденно заявил Лео, и пришлось ему поверить.

Так что захват книги был отменен до лучших времен, когда Снейп изобретет защитное зелье. Нетрудно было выяснить, что в каникулы он сосредоточил свою активность именно на этом. Рики и Лео под разными предлогами несколько раз наведались к нему в кабинет.

Сами они посвящали время урокам, подготовке к экзаменам, дополнительным занятиям с Тюшо два раза в неделю и, конечно, метанию лассо. В последнем они оба преуспели и, когда в конце каникул начали съезжаться одноклассники, Лео взял с Рики клятву, что тот никогда и ни при каких обстоятельствах не покусится на шею Френка Эйвери. Рики на это ответил, что предоставить шею Френка решениям его же головы куда более надежно.

Рики с удивлением обнаружил, насколько изменила его школа: раньше он и представить себе не мог такого, чтоб заниматься в каникулы. Однако маги, по его наблюдению, отличались усердием и высокой дисциплиной, причем в их мире это было единственно возможной нормой. Будучи магом, он сам становился таким же, и нельзя сказать, чтоб это ему вообще не нравилось.

До конца каникул никто не интересовался его палочкой, так что постепенно Рики успокоился.

Глава 16. Последствия нарушения правил.

В первый же день летнего семестра профессор МакГонагол сообщила ученикам, что на экзамен по своему предмету вынесет все ключевые заклинания и оценивать будет очень строго, «так что если кто будет валять дурака, рискует вылететь из школы». Далее она прочитала небольшую лекцию о важности первых переводных экзаменов, и Рики снова чувствовал, как она временами искоса поглядывает на него. Далее все учителя начинали урок с того, что напоминали об экзаменах. Рики вспомнил свое первоначальное намерение быть отчисленным и задумался. Вроде бы он все получил от мира магии, изучил его фасад и изнанку. Если его не желают исключать за нарушение правил, то по результатам экзаменов – у них просто выбора не будет. Поэтому Рики следовало побыстрее определяться – останется он в этой школе еще на шесть долгих лет, или же вернется в мир своих родителей, где будет скептически улыбаться всякий раз, когда кто‑нибудь заговорит о колдунах и ведьмах. Он попытался представить второй вариант, ведь жил же он так, строил планы и не помышлял о волшебстве. И почувствовал жгучую тоску. Никакой магии никогда более, ни разу. Ни палочки, ни Лео, обычная шариковая ручка, формулы и опыты. Но зато и Поттер отстанет.

Рики повернул голову и посмотрел на Лео, который усердно строчил что‑то на пергаменте. За окном библиотеки на фоне Запретного леса сияло озеро.

«Да какое мне дело до этого Поттера? – подумал Рики. – Разве не я собираюсь обставить всю гриффиндорскую мафию?»

– О чем задумался? – обратил внимание Лео.

Рики попытался выявить узловые проблемы в хитросплетениях своих взаимоотношений с магическим и немагическим миром.

– Мой брат до сих пор не знает, что я колдун! – вспомнил он.

– И что ты собираешься делать? – практично спросил друг.

– Я скажу ему, – твердо произнес Рики, и только потом осознал, что именно так и поступит. Решение внутри было принято давно. Но он все равно скучал по обычному миру и тянулся назад.

– Да ты почти ничего не написал, – Лео склонился над его пергаментом. – Удивляюсь твоему спокойствию. Не будешь стараться, тебя исключат!

– Какая трагедия, – проворчал Рики и послушно уткнулся в книгу.

Между тем уроки профессора Тюшо с каждым разом нравились Рики все меньше. Лео медленно, но верно продвигался вперед – он почти научился усиливать свою энергию изнутри. А у Рики как будто коса нашла на камень. Он не мог, как ни старался, сдвинуться с мертвой точки. Элементарные сногсшибатели и разоружатели уже не действовали на него, но заклятья помощнее заставляли пошатнуться, и профессор Тюшо утверждал, что пока так остается, нельзя пробовать более серьезные заклинания. Он требовал, чтоб Рики занялся самоанализом, выяснил, в чем причина, и немедленно сообщил ему, на что Рики мог ответить только, что сам ничего не понимает. На самом деле он очень хорошо знал, что именно ему мешает, но не хотел признаться в этих страхах даже Лео.

Рики без труда умел вызывать в себе вдохновение и могущество. Но, как только профессор наставлял на него палочку, внутри у Рики будто что‑то захлопывалось, инстинкт самосохранения подавал голос в полную силу, и источник божественной энергии перекрывался. Он тут же вспоминал зачем‑то, что профессор Тюшо – учитель, а учителям доверять не следует, они все из гриффиндорсой мафии, и так далее. И с этим Рики ничего не мог поделать.

Вообще, после той пробы палочек его отношение ко всем учителям, включая Биннза и Стебль, сделалось более чем настороженным. Ему казалось, все они особенно следят за ним и, прекрасно понимая, какой это вздор, он, в то же время, постоянно находил тому подтверждение. Стараясь отвлечься от мыслей о палочке, он сосредоточил свое внимание на самоподготовке, рисовании и занятиям с Лео бросанием лассо.

После возвращения с каникул в гостиной все время было полно народу, так что разыгрывать ковбоев там стало невозможно. Поэтому Рики и Лео перенесли метания лассо в пустующий коридор на третьем этаже, благо там было полно статуй и всяческих предметов, как нельзя более подходящих в качестве мишеней. Заодно можно было и наблюдать, если вдруг кто‑нибудь из гриффиндорской мафии зачем‑то туда пойдет. На этих занятиях Рики и Лео будто менялись местами: Лео начинал комментировать маггловские порядки и изобретения, а Рики объяснять, что к чему; иногда они спорили.

– Это безусловно гораздо дольше, чем любая магия. Насколько я знаю, среднему ученику требуется около двух часов, чтобы освоить призывное заклятье.

– Зато волшебник без палочки – ноль без палочки.

– К сожалению, да. Поэтому я сейчас и тренируюсь.

Однако главной их заботой была все же слежка за профессором Снейпом. Это оказалось проще, чем казалось, поскольку к нему часто заходили МакГонагол или даже директор собственной персоной, чтоб справиться, как идет работа над защитным зельем. Один раз наведался сам Гарри Поттер, который за весь тщательно подслушанный разговор даже не спросил о Рики.

– На тебя не угодишь, – пожурил Лео. – Лезет он к тебе – ты его поносишь, не лезет – ты все равно недоволен. Что тебе от него надо, в конце‑то концов?!

– Чтоб он провалился, – от души пожелал Рики, помня обо всех благодеяниях гриффиндорской мафии.

Профессор Снейп, наверное, исключил бы обоих, если бы знал, как часто торчали они под дверью его кабинета, укутанные мантией – невидимкой, когда у него бывали посетители; как разгуливали по ночам возле тайного хода в надежде, что кто‑нибудь туда войдет.

На уроках зельеварения Рики всякий раз пытался угадать по выражению лица преподавателя, достиг ли он желанного результата. Если б не Лео, он бы не раз перепутал инструкцию, а слизеринцы знали, чем это грозило. Профессор Снейп не критиковал своих публично, зато потом в обязательном порядке оставлял на дополнительные занятия, которые продолжались до тех пор, пока ученик не справлялся, с обязательным письмом родителям после пятого урока, если доходило до такового. Профессор был не из тех, кто позволил бы учащимся своего колледжа уронить марку. А Рики помнил его намек насчет чтения мыслей и вполне верил, хотя, даже если завуч не выуживал чужих мыслей напрямую, он все равно был человеком проницательным и сразу бы понял, останься они наедине, что Рики что‑то скрывает от него.

После одного из уроков Селена радостно сообщила Рики, что все попытки ее деда создать последнему достойную палочку пока в процессе.

Тем временем приближался последний в этом году квиддичный матч – «Гриффиндор» против «Равенкло». У «Слизерина» оставалась очень слабая надежда выиграть кубок квиддича: они опережали всего лишь на двести очков, и средний счет легко перекрывал это преимущество. Смотреть этот матч Рики особо не стремился, как и три предыдущих, на которые затащил его Лео. Последний после каждого раза сожалел об этом, выведенный из себя выходками спортивного комментатора Ники Боунса.

По этой причине в то субботнее утро, когда почти вся школа высыпала на стадион, Рики и Лео отправились в библиотеку.

– Чего время терять, – проворчал Лео, – если там вдруг да будет что‑то интересное, в чем я сомневаюсь, нам и так расскажут.

Но Рики никак не мог сосредоточиться на книжках. Солнце дразняще разливалось из окон, весенний ветерок бодрил, хотелось чего‑нибудь необычного. И Рики придумал.

– Лео, – сказал он, – ведь сейчас все на стадионе?

– Да, – ответил Лео, не переставая водить глазами по строчкам.

– Ты не думаешь, что подходящее время нам наведаться в хранилище? – прошептал Рики.

– Да ты что? Зелья еще нет! Зачем? – Лео был ошеломлен.

– Разведать обстановку, – объяснил Рики. – Мы ведь должны знать, что там и как, когда всерьез туда сунемся. Ты со мной?

– Безусловно, – решился Лео.

Уже шагая по коридорам, друг задал резонный вопрос.

– А если нас там застукают? Может, сбегать за мантией – невидимкой?

– Я не могу ждать, – заявил Рики. – И никого там нет, не нужно волноваться.

Лео почувствовал, что спорить бесполезно.

Возле доспехов, действительно, не оказалось даже миссис Норрис.

– Чего ты ждешь? Назови пароль, – сказал Лео.

Рики недоуменно повернулся к нему.

– Но ты не обязан влипать во все вместе со мной. Ты и так слишком много для меня делаешь. Никто не мог бы мне помочь так, как ты.

– А мне – как ты, – улыбнулся Лео. – Моя жизнь была бы скучной.

– Но мы не можем зайти оба сразу. Вдруг дверь захлопнется, что тогда? И потом, кто‑то должен стоять на страже – на всякий случай.

Вдруг Рики напрягся: в стороне от доспехов будто что‑то прошелестело. Он протер глаза и посмотрел еще раз – там никого не было. Рики вспомнил, что однажды ему уже казалось так, и решил, что мало ли чего магического он может не знать.

– Забудь о том, что я отпущу тебя просто так. Нам придется решить, кто войдет, а кто останется, – серьезно заявил Лео.

– Дома бы мы бросили монету, но здесь, – Рики поморщился, – они с обеих сторон одинаковые.

– Значит, так: кто набросит лассо на эти доспехи, тот пойдет, – предложил Лео.

– Где ты возьмешь лассо? – удивился Рики.

– А оно у меня всегда с собой, – ухмыльнулся Лео. – Ношу в рюкзаке.

Оно вытащил веревку и протянул ее Рики.

– Ты первый, – позволил друг. Рики понимал, что в этом есть некоторый расчет – быть вторым куда проще. Он снисходительно улыбнулся этой маленькой хитрости, и вдруг испытал то самое чувство легкости и могущества, как на уроке Тюшо. Он был свободен, владел собой и всем миром. Он даже толком не прицеливался, доверясь своему телу и зрению. Веревка сомкнулась на железной шее.

Лео отлично скрыл свое разочарование, с достоинством принял веревку и лишь чуть промахнулся, потянув ее на секунду раньше, чем следовало бы. Лассо соскользнуло со шлема и упало на пол.

– Ну, решено, – сказал Рики.

– Удачи. И смотри там, будь осторожнее, не хватай все подряд, – дал напутствие обеспокоенный Лео.

Рики же был абсолютно спокоен и уверен в себе. Он назвал последний пароль, который слышал от Дамблдора. Доспехи со стеной беззвучно отодвинулись. Рики оказался в узком темном коридоре. Свет пробивался сквозь щель между полом и дверью посредине. Подойдя к ней, Рики отчего‑то не захотел до нее дотрагиваться, а потому вынул палочку и толкнул. Дверь поддалась.

Внутри помещение было хорошо освещено и наполнено всевозможными разностями, которые Рики предпочел не трогать без необходимости. Он почему‑то думал, что искомая книга будет лежать так же, как его палочка – но наткнулся на нее в числе предметов, лежащих на одной из полок, бегло осматривая все кругом. Приглядевшись, Рики прочитал не сразу различимую прибитую к полке обшарпанную табличку с блеклыми буквами: «Черная магия». Рики сразу вспомнил свою первую встречу с Эди в книжном магазине и рассмеялся.

Именно эта полка отличалась от остальных. Теперь, когда Рики выделил ее, она отчетливо источала сильную энергию. Взять книгу сейчас вроде бы ничего не стоило, но Рики был предупрежден об опасности и благодарен за это гриффиндорской мафии.

Рики подошел к высоким, во всю стену, окнам – снаружи находился холл замка. А прямо перед ним располагался совершенно элементарный механизм школьных счет. Рики поколебался, но у «Слизерина» были реальные шансы получить кубок школы честным путем. Он пожалел, что не взял бумагу и карандаш, дабы зарисовать эти счеты, но с сожалениями он опоздал, и потому, еще раз все как следует запомнив, вернулся к стене. Она была наглухо закрыта.

– Лео! – позвал Рики и стукнул по ней кулаком.

Через пару секунд он был свободен.

– Я назвал пароль, когда услышал тебя, – объяснил Лео. – Мы не знаем, как иначе можно выйти оттуда.

– Значит, в следующий раз я тоже пойду один. Не жалей, ничего там нет интересного. Даже Филч не прибирается, – сказал Рики, надеясь, что это подействует на Лео иначе, чем подействовало бы на него самого.

Дойдя до лестницы, им стало очевидно, что в холле бушует буря. Это не были крики ликования; так лихорадит возмущенную толпу. Переглянувшись, Рики и Лео спустились на обед.

Они уже привыкли к тому, что стараниями Эйвери никто не желал с ними разговаривать. Но на этот раз на них буквально набросился весь стол «Слизерина», так что стали оглядываться за другими столами. Их ждали, как манны небесной.

Никогда еще в жизни Рики не приходилось слышать столько извинений сразу, видеть столько виноватых и раздосадованных лиц. Причем все это были ученики старших курсов, а из одноклассников не присутствовало почти никого. Не оказалось за столом также и Марка Эйвери, который с утра исполнял обязанности старосты; а вот Эльвира почему‑то нацепила значок.

– Как только я послушала малыша Френка! – убивалась над своей тарелкой кудрявая полная шестикурсница.

– Да, вы были правы, когда собирались все рассказать завучу, – соглашался четверокурсник на противоположном конце стола.

Дора Нотт избегала смотреть им в глаза.

От всего этого Рики и Лео основательно прибалдели. На матче что‑то случилось, это ясно – и столь серьезное, что слизеринцы были буквально убиты горем. Но узнать подробности за столом при таком накале страстей не удалось. Не надо было никакой интуиции, чтобы понять: вопрос «В чем дело?» вызвал бы в лучшем случае тарелкой в морду. Более того – чем дальше, тем больше им пришлось отбиваться от обвинений – почему это они не пошли и не рассказали? Сбитые с толку, они оправдывались тем, что не приемлют стукачество; Лео сказал, что Рики пригрозил Френку в надежде остановить последнего таким образом.

Вырваться раньше времени от назойливых товарищей не удалось, с обеда Рики и Лео вышли вместе со всеми. Путь в гостиную лежал мимо школьных счет – и это был удар грома среди ясного неба.

Счет «Слизерина» почти сравнялся с хуффульпуффским. Их отбросило примерно на двести очков назад. Рики застыл на месте. Он чувствовал, что его пихают, но не мог оторвать взгляд от зеленого табло.