Текст книги "Три точки (СИ)"

Автор книги: Ахум

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Король улыбнулся, и так же многословно стал заверять Великого Магистра в том, что ничего, собственно, страшного не случилось, и что он не в обиде и не в претензии. А я почувствовал, что меня сейчас стошнит от этого нестерпимого сладкоголосья. Мне было скучно, уныло и я волновался за своего друга. И за всеми этими витиеватыми дипломатическими расшаркиваниями по-прежнему было совершенно не понятно ПОЧЕМУ это произошло. Вслед за извинениями, заверениями и прочее, и прочее последовало продолжение нудятины о схемах улучшения работы Муримахского Семилистника, которую Шурф поверял всем присутствующим столь монотонным голосом, не глядя вообще ни на кого, что у меня от скуки сводило скулы, а глаза сами собой закрывались, конца и края этому повествованию не предвиделось. Одно слово – садист! И как Гуриг может это выносить? Ну ужас же! Вот что значит дворцовая закалка!

Я вспомнил своё боевое студенчество у себя на родине, как умудрялся спать с открытыми глазами на лекциях и даже кивать в нужных местах. Вот и сейчас полуприкрыл глаза, изобразив на лице вполне деятельный интерес, расслабился и…

и провалился на Тёмную Сторону замка Рулх. Вообще, считается, что туда попасть невозможно, всем кроме Вершителей и Королей. Ну вот я как раз один из двух. Сначала я не понял где я, а потом, увидев гладкое, переливающееся матовым синим светом пространство замка, ощутив себя радостным и беззаботным, каким я могу быть только тут, я осознал куда попал. И я увидел нас троих – себя, Гурига и Шурфа. Мы были тремя светящимися точками в этом мерцающем пространстве. От каждой точки к другой протягивалась нить, искрящаяся светом, связывая нас троих, образовывая живой трепещущий треугольник. Я подошёл ближе – было очень странно наблюдать за собой как бы со стороны, даже если сейчас я был всего лишь пульсирующей точкой.

Что-то завораживающее было в этих точках, что-то, что не позволяло отвести взгляд. И эти нити… они были чем-то важными между нами тремя. При чём, будучи этими странными светящимися точками, мы имели разный цвет: Великий Магистр являл собой синий свет, а остальные, то есть я и Гуриг были разных оттенков оранжево-жёлтой гаммы. Я не знал, что мне делать, меня притягивал к себе этот треугольник и в то же время отталкивал. От него исходила опасность, едва уловимое чужое и чуждое колдовство, магия настолько не постижимая, что становилось страшно. И в то же время… этот гипнотизирующий переливающийся свет, эта пульсирующая, завораживающая ритмичность. Я подошёл ещё ближе к этим трём точкам, ещё… ещё ближе… мне захотелось дотронуться до той, которой был я сам. Я протянул руку, не ощущая ни себя, ни прикосновений и… медленно открыл глаза, сидя на подушках в «малом зале».

Мне казалось, что я просто задремал, буквально на несколько минут закрыл глаза. Поэтому я поморгал, привыкая к довольно яркому свету, осмотрелся и понял, что сижу я в полном одиночестве.

Ни Короля, ни Шурфа рядом не было. Я тут же послал зов Гуригу, ага, как же – полная тишина. Я послал зов Шурфу, он откликнулся моментально:

«Макс, ты где?»

«Всё там же, сижу в малом зале, а вы то с Королём где? И вообще, что происходит?»

«Его Величество отбыл на Муримах, а я в своей резиденции, в Иафахе».

Гуриг отправился на Муримах без меня? И когда он успел? А Шурф в Иафахе? Ну, да в общем-то, а где ж ему быть.

«Погоди, как уже отправился на Муримах? Шурф? Сколько меня не было?»

Мысли одна другой бестолковее и краше толпились у меня в сознании сбивая друг друга и не давая мне ни на чём сосредоточиться. Я вообще ничего не понимал, как я умудрился оказаться на Тёмной Стороне Замка Рулх? И… и ведь прошло же всего пару секунд, ну хорошо, от силы полчаса, а что? Больше? Насколько больше? Гуриг уехал без меня? Похоже, что так. Ну не ждать же ему меня, исчезнувшего неизвестно куда и на сколько. И почему он не отвечает на зов?

«Шурф, так сколько? И что с Королём? С ним всё в порядке?»

«Тебя не было три дня. И с Его Величеством всё благополучно» мне показалось или про благополучие нашего драгоценного монарха Лонли-Локли говорил с гм.. с некоторой долей иронии?

«Макс, если хочешь, приходи ко мне в кабинет, – просто сказал Шурф, – я тебе всё расскажу. Гм… (пауза) лучше через пятнадцать минут».

«Договорились». Я воровато оглянулся – ну да, я же тут один, в этом «малом зале», сейчас прибегут какие-нибудь слуги или придворные, потом ещё час с ними объясняться придётся да зачем я тут, да откуда взялся. Поэтому я схватил из вазочки на столе первый попавшийся фрукт, сунул его за пазуху и без лишних слов ушёл Тёмным Путём, предварительно решив оказаться на Мосту Кулугуа Меночи, в аккурат не далеко от Иафаха. Пока дойду, пока то да сё, вот и пройдут те самые пятнадцать минут. В итоге, дошёл я минут за пять, и всё остальное время нервно выхаживал вдоль орденской стены.

В кабинете у Шурфа как всегда царил идеальный порядок, на столе ничего личного и лишнего, жёсткий табурет, безукоризненно прямая спина, и спокойный, закрытый, ничего не выражающий взгляд. Я выложил на стол перед Шурфом бледно-розовое нечто по форме напоминающее вытянутое яблоко:

– Вот, из дворца спёр. Это тебе. Видишь, я без угощения не прихожу.

И упал в кресло для посетителей. Шурф посмотрел на фрукт:

– Это лиурия, Макс, кстати очень вкусный и редкий плод.

– Да-а-а-а? – протянул я. – ну, вот и наслаждайся, а то у тебя такое лицо, будто ты уксуса хлебнул.

– Чего хлебнул? – мой друг посмотрел на меня уже более заинтересованно

– Уксуса… гм… ну как бы тебе объяснить, – я задумался, – в общем, в моём мире это такая кислая дрянь. Сам по себе уксус не пьют, просто его применяют для того чтобы что-то подкислить, ну и для всяких других целей. Если тебе будет интересно, я тебе как-нибудь расскажу на досуге всё что смогу вспомнить про уксус. Так что, Шурф, ты мне расскажешь свою часть истории, а то я много чего совсем не понимаю. А я попробую рассказать свою. Понятия не имею, зачем это всё нужно, но нужно точно.

Мой друг по-прежнему сидел за своим столом, молчал и смотрел куда-то мимо меня в стену.

– Шурф, сейчас ты и эту стенку раскрошишь – я и впрямь начинал сердиться, – слушай, не молчи, ну не пытать же мне тебя, в самом деле.

Он вздрогнул, посмотрел на меня и наконец-то улыбнулся:

– Хотел бы я на это посмотреть.

– Поверь, я постараюсь! – истеричная бесшабашность и злость мешались во мне ироничным язвительным коктейлем, – понимаешь ли друг мой, Шурф, что-то я сильно устал от этих твоих недомолвок и иносказаний. Я не слепой и вижу, что что-то происходит. И совершенно не понимаю что, а главное почему? Что случилось там, в замке? Почему от твоего взгляда стена пошла трещинами? А я провалился на Тёмную Сторону? И вообще что это всё было? И куда делся Гуриг?

– Да цел твой Гуриг, – быстро сказал Шурф, осёкся и поднял на меня уставшие глаза, – да и вообще ты так тараторишь что не даёшь мне ни слова вставить.

– Откуда ты знаешь? – я не дал ему сбить меня с толку и практически впервые смотрел на своего друга как на чужака, от которого нужно защищаться.

– Знаю что? – спросил он и тут же отвёл глаза.

– Шурф, мы с тобой не первый год знакомы, – я был серьёзен как никогда, – Откуда ты знаешь про меня и Короля?

Он посмотрел мне в глаза, вздохнул, пожал плечами:

– Твой влюблённый взгляд мог не заметить только слепой, Макс, то, как ты смотрел на Его Величество, пока я рассказывал об улучшении работы Муримахского Ордена. Я же тебе говорил, что ты не очень умеешь контролировать свои эмоции и выражение своего лица, причём, неоднократно.

Я почувствовал, как щёки мои медленно, но верно приобретают бордовый оттенок:

– И что, тебя это настолько возмутило, что ты решил похоронить нас троих под обломками замка Рулх?

Я знал, что говорю резко, что вероятно, Шурф всего этого не заслужил, но я был зол на него. Впервые за очень долгое время, я всерьёз злился на своего друга. И чувствовал потребность защищать себя и свою личную жизнь. И от кого? От того, в ком я был всегда уверен больше чем в себе! Шурф смотрел на меня внимательно, но отрешённо. В его холодных серых глазах не отражалось ничего. Он был бесстрастным и спокойным. И это бесило меня ещё больше. Великий Магистр, Мастер Пресекающий ненужные жизни, Истина в последней инстанции, сама безупречность. Я чувствовал себя рядом с ним слишком суетливым, слишком мечущимся, слишком эмоциональным… И слишком уязвимым. И пытался маскировать эту уязвимость почти наглостью.

– Это меня не возмутило, Макс, это меня удивило. Наш монарх практически прямой потомок кейифаев, в нём эльфийской крови, если я не ошибаюсь, как минимум две трети. И то, что ты понравился Его Величеству – это не удивительно. Просто узнал я об этом столь странным образом и столь внезапно, что не смог совладать со своими эмоциями, возникновение которых было интенсивным и стремительным, а ты знаешь, что в силу того что я всегда привык держать свои чувства под контролем…

– А, да ну тебя, – я махнул на него рукой и развалился в кресле, схватил розоватый плод – будешь? Нет? (Шурф отрицательно помотал головой). – я надкусил сочную мякоть, – как ты говоришь? Лиурия? Ага, это и правда вкусно. – я впился зубами в мягкий плод, являвшийся гибридом между очень спелым манго и действительно, яблоком. – И да, знаешь, вообще-то это не я понравился Королю, а он мне.

Я сполз в кресле ещё ниже, уложив голову на подлокотник, не замечая, как после моих хлёстких слов напряглась его шея и он сцепил в замок костяшки пальцев, которые тут же побелели.

Мне хотелось нарушить безупречность этого кабинета, внести хаос, сумбур и жизнь, встать и открыть все форточки, пустить свежий ветер в эту магистерскую, почти монашескую обитель. Мне хотелось потрясти моего друга за плечи, чтобы стряхнуть с него, наконец, весь этот плен заученных фраз, эту его невозможную правильность.

Я похрустывал лиурией и смотрел на неподвижное изваяние, именующееся сэром Лонли-Локли:

– Шурф, ты же сам меня позвал.

– Макс, так ты так и не даёшь мне ничего рассказать, – резонно заметил он.

И вообще-то был прав. Я подобрался в кресле:

– Слушай, извини, признаю, виноват, грешен, каюсь, – ну вот никак мне было не удержаться от сарказма, – правда извини, Шурф. Расскажи, пожалуйста, по порядку.

– По порядку ты и сам практически всё знаешь. Я действительно увидел, как ты смотришь на Его Величество, и ко мне пришло понимание ситуации, после чего стена замка Рулх покрылась незначительными (ну да, ну да!) трещинами. А дальше, когда мы с Королём продолжили обсуждение твоей миссии на Муримахе, ты вдруг исчез. Это произошло мгновенно. Сперва я подумал что ты просто ушёл Тёмным Путём. Разумеется, совершенно неслыханное нарушение этикета и недопустимое поведение в присутствии монарха, но ничего другого мне просто и в голову не пришло.

– А Королю?

– Его Величество был так же удивлён, как и я. – продолжил Шурф, – мы с ним оба предположили одно и тоже.

– Что я невежественный хам, которому вот так запросто свалить с королевского приёма, да? – я не мог удержаться, – ну невоспитанный варвар же, что с меня взять! Пустые Земли и всё такое.

Шурф посмотрел на меня укоризненно:

– Ну, а что ещё мы должны были подумать? Разумеется, сначала я, а потом и его Величество отправили тебе зов. Тут и стало очевидно, что тебя нет в Мире. Я сразу же встал на твой след и понял что ты, по крайней мере, жив. О чём я незамедлительно сообщил Королю. И я предположил, что скорее всего ты просто оказался на Тёмной Стороне. Его Величество поначалу возразил, сказав, что на Тёмную Сторону Замка попасть никому кроме Королей невозможно. Я напомнил ему, что кроме Королей и Вершителей. И что ты у нас причисляешься ко второй категории тех, кому Тёмная Сторона рада всегда, пусть даже и сторона Замка Рулх.

– И что потом? Вы спокойно разошлись по своим делам? Ты отбыл в Орден, а Гуриг на Муримах? – я почти обижался. Больше всего на Гурига. Макс пропал – жизнь продолжается?

– Сначала Король попытался тоже оказаться на Тёмной Стороне, но она его не приняла. Видимо для Изнанки замка Рулх одновременное появление и Вершителя и Короля – это слишком. Когда после четвёртой попытки стало ясно, что ход на Тёмную сторону замка нашему Королю сейчас заказан, я просто попросил Его Величество ничего не трогать в той комнате, из которой ты исчез и по возможности сохранять спокойствие.

Потом я пообщался с Леди Сотофой и отправился в Орденскую библиотеку собирать сведения о Тёмной Стороне замка Рулх. Через день оповестил Джуффина о твоём исчезновении, когда он вернулся из королевской тюрьмы. К тому времени, изучив некоторое количество соответствующих документов, я уже знал, что быстрее и с бОльшей долей вероятности ты сможешь вернуться в то же место, если сохранить его максимально в том же виде и состоянии, в котором оно было в момент, когда ты исчез. В это помещение никто не должен входить и через него никто не должен проходить, предметы и вещи передвигать и переставлять тоже не желательно. С помощью нашего монарха, мы запечатали заклинаниями все входы в это помещение, практически изолировав его от всего остального замка. Поэтому когда ты вернулся, ты и не заметил, что прошло какое-то время. Я, на сколько смог, успокоил Короля, пообещав ему сообщить любые новости. В том случае, если ты, появившись, сам послать Зов не сможешь, это сделаю я. Джуффин в свою очередь посоветовался с Мабой Калохом и они сошлись во мнении, что единственное что сейчас возможно – просто ждать твоего возвращения. Джуффин был настроен оптимистично и уверял меня, что и дюжины дней не пройдёт, как ты вернёшься. И как видишь, оказался прав.

Я слушал Шурфа и щёки мои пылали всё больше. Мне было ужасно стыдно за свои ребяческие выходки, за свои вспышки злости, за свою нелепую детскую браваду. Пока я там любовался точками да треугольниками, мой друг Шурф успел развить полномасштабную деятельность по возвращению меня.

– Шурф, прости, я просто дурак. – мне было стыдно поднять на него глаза. – я же не знал…

– Макс, ничего такого из ряда вон выходящего я не совершил, – его голос был мягкий и спокойный, – я уверен, что ты бы на моём месте тоже предпринял все попытки чтобы вернуть меня. Гм… возможно не такие как я, но какие-то свои. (даже не сомневайся, Шурф!)

Я кивнул, подтверждая, что это именно так, и стало легче, по крайней мере ни злости, ни стыда я уже не испытывал.

– А что Король? – мне было просто любопытно.

– Ну, а что Король, – пожал плечами Великий Магистр, – если Его Величество и понял, что я знаю о Вашей связи, то ничего мне на этот счёт не сказал, был со мной сдержан и вежлив, впрочем, как и всегда. Он отложил визит на Муримах на сутки, в надежде что ты всё-таки объявишься, а дальше попросил меня передать тебе, что он пробудет на Муримахе около дюжины дней и если ты за это время вернёшься, окажешься в добром здравии и у тебя по-прежнему будет желание присоединиться к нашему монарху, то он будет рад этому событию. Так что вот, передаю. Ожидать он будет тебя в летнем походном королевском доме. Поэтому Тёмный Путь можешь прокладывать прямо туда.

Я наблюдал как Шурф выдаёт мне эту информацию – сухо и точно, словно заученную таблицу умножения. И чувствовал, что что-то не так. Я скучал по нему, по тому Шурфу, который может улыбаться, который впускает меня чуть дальше, куда-то, ближе к себе настоящему, за эту непроницаемую маску безупречности. Словно между нами чёрная кошка пробежала. И имя этой кошке было – Гуриг Восьмой.

– Шурф, почему тебе не нравится Король? – я решил спрашивать напрямую, застав моего друга врасплох, ну, так, чтобы у него было мало шансов отвертеться.

И я заметил, как в первую секунду вспыхнул его взгляд, меня словно огнём обожгло. Это было всего миг, в котором Шурф был самим собой, настоящим, не успевшим укрыться за бронированным щитом сэра Лонли-Локли. А потом к нему снова приросла его маска:

– Мне не может не нравиться наш Король, Макс. – и тут же, пресекая мои возражения – если тебе интересно моё отношение к вашей связи, то да, она вызывает у меня некоторые опасения. И не потому что ты влюблён в мужчину и не потому что этот мужчина наш монарх. Просто Его Величество гм… – Шурф задумался, подыскивая слова, – понимаешь, всех королей воспитывают совершенно определённым образом. Первым и самым главным для любого правителя будут не личные отношения, а его долг перед страной, которой он правит.

– Я это как раз понимаю – да что они сговорились что ли! Шурф говорит в точности как леди Сотофа, – неужели по-твоему я похож на слабоумного кретина, который не понимает совершенно очевидные вещи? Но разве одно другому так мешает?

– Я рад что ты это понимаешь, но, похоже это не всё. – мой друг пытался мне растолковать вещи не настолько явные, как мне казалось, – поскольку королевская магия – это магия совершенно особая, в обязанность монарха входит быть счастливым.

– Как это? – я опешил, – как это в обязанность?

– Именно так, Макс. Именно в обязанность. И земля, и другие стихии, и всё пространство нашей державы чутко реагируют на настроение и состояние своего правителя. И если наш Король всерьёз не счастлив, грустен или разозлён, то случиться вооще может всё что угодно, это может быть чревато потопами, пожарами и другими катаклизмами. И это отнюдь не метафора, это настоящая реальность. Его с самого юного возраста учили справляться со своими негативными эмоциями, выбирать в жизни только то, что его порадует. У нашего Короля очень лёгкий характер, но это вовсе не потому что он такой на самом деле. Его так воспитали. Он может себе позволить волноваться и огорчаться, потому что он, разумеется, живой человек, но крайне недолго и весьма дозировано.

– Так со мной он счастлив! – выпалил я.

Шурф стиснул челюсти и сделал два глубоких вдоха, думая, вероятно, что я этого не замечу.

– И я рад за вас обоих – его размеренный голос гулкой монотонностью падал в пространство между нами, – но, как ты понимаешь, Макс, ни в одних отношениях не бывает бесконечного благоденствия.

Ещё бы, я не понимал! Я себя не причислял к печальным меланхоликам, как раз наоборот, но… всё-таки я был живым. Взбалмошным, вспыльчивым, импульсивным, порой эгоистичным и далеко не всегда в добром расположении духа (особенно по утрам). Гм… да… то что сказал мой друг… есть над чем подумать.

И… Шурф! Да он же просто волнуется за меня! До меня наконец-то дошло! Он же просто переживает за меня. И деликатничает, так же, как и я, оберегая мою личную жизнь. Меня накрыла волна благодарности и тепла. Я смотрел на него и улыбался. Как же мне повезло, что у меня есть такой удивительный друг как Шурф Лонли-Локли.

– Шурф, спасибо тебе! – я не мог сдержать улыбку, – прости друг, я даже сразу и не понял, что все твои действия продиктованы твоим беспокойством за меня. И мне это чертовски приятно.

Я увидел, как щёки Шурфа порозовели – он смущается что ли? Мне удалось смутить непоколебимого Великого Магистра! Ого! И от этой мысли мне стало ещё веселее.

– Я тебе обещаю, что подумаю над тем, о чём мы тут говорили, – заверил я его, – и постараюсь быть максимально осторожным в отношениях с нашим Королём. Честно-честно.

Тяжкие камни, что томились у меня на сердце с грохотом покатились в тар-тарары. Мне было легко. И я надеялся, что моему другу тоже.

Поэтому из Иафаха я вышел в прекрасном расположении духа. Я шёл по улицам своего Ехо, наблюдал за прохожими, чувствовал, как летнее ласковое солнышко греет мне плечи. Всё что сказал мне Шурф про Гурига… я думал над этим. И мне казалось, что это гм… не то чтобы не важное и не существенное, важное, конечно, но… что это преодолимо и легко, что жизнь послушается меня, потому что я просто этого хотел. Я верил в свою силу, в силу Вершителя и помнил о том, что все мои желания сбываются. Рано или поздно, так или иначе. А сейчас я хотел быть с ним, с моим Королём.

====== Часть 5 ======

Часть 5

Я снова послал ему зов, и снова натолкнулся на щит, запрещающий дальнейшее вторжение. У меня, конечно, было искушение пробить защиту, тем более, что я почувствовал, что смогу это сделать достаточно легко. Нужно будет сказать об этом Гуригу, не дело это – такие слабые щиты у самого Короля! Хотя… за этим щитом наверняка есть и второй, и третий, которые не просто предупреждают, а сразу бьют по башке. Вот так, размышляя о несанкционированных вторжениях и защитах я добрёл до «Сытого скелета», осознал, что ел последний раз, учитывая моё пребывание на Изнанке Замка, аж три дня назад, тут же почувствовал, что зверски голоден. Розовая фруктина с лиричным названием не в счёт.

А что мне делать если он и вовсе не ответит? Как Шурф сказал? Что-то там про летний королевский домик? Вот же, грешные магистры, придётся снова у него переспрашивать, потому что я, разумеется, не запомнил, а то проложу Тёмный путь в какой-нибудь непонятный дом к совсем другому Королю. Сэр Макс – любитель монархов! Я хохотнул и налил себе из кувшинчика камры.

Безмолвная речь Меламори как раз настигла меня за этим занятием, то есть за вливанием в себя камры. Это было на столько неожиданно, что я тут же поперхнулся и закашлялся.

«Привет, Макс, прости что так долго не связывалась с тобой, – о как! А я-то думал, что это она на меня сейчас будет злиться за длительное молчание, – всё как-то не получалось».

«Да что ты, незабвенная, даже и не бери в голову, я тоже хорош, то одно, то другое», – в тон ей ответил я.

И наступила долгая тягучая пауза.

«Нам надо поговорить» – а это мы сказали оба и практически одновременно. И тут же рассмеялись.

«Давай ты», – начал я, уступая ей пальму первенства, а на самом деле просто труся.

«Нет уж, – Меламори не поддалась на мою уловку, – давай-ка ты».

И снова мы оба замолчали. Я не знал, как ей сказать. мне было и грустно и неловко и жаль... вдооох, выыыыдох на семь, ещё раз и ещё, для это пустое молчание…

«Кажется я влюбился, Мел, – я пытался сказать это как можно мягче, вложить в свои слова всё тепло, которое испытывал к ней, – прости».

Я чувствовал её присутствие, но слушал тишину. Эти паузы становились невыносимыми, мне казалось, что мы разговариваем уже часа два, хотя с того момента как в моей голове зазвучал её голос, прошло всего несколько минут.

«Меламори, скажи что-нибудь, не молчи».

«Я так рада, Макс!»

Что?!! Моя челюсть улеглась на грудь. Хорошо, что я сидел, потому что даже сидя я почувствовал, как у меня задрожали колени и я не сразу нашёлся что ответить.

«эгм… э-э-э-э-э… – я искренне пытался сказать что-то внятное, но у меня не очень-то получалось, – эгм… рада?»

«Понимаешь, я ведь собиралась поговорить с тобой о том же».

Я начинал напоминать себе тот розовый фрукт – задорный сладкий и совершенно тупой:

«Эгм… поговорить со мной о том, что кто-то наступил мне на сердце? А откуда ты узнала?»

«Макс, Макс, – кажется она смеялась, – поговорить с тобой о том, что кто-то наступил на сердце мне. Я тоже влюбилась, поэтому так долго и не слала тебе Зов, всё боялась тебе об этом сказать. И мучилась, и не знала, как это сделать. А тут оказывается…»

Теперь уже смеялся и я:

«Мел, ты ж туда учиться уехала, ты ж живёшь в гнезде! Ну, в кого там можно было влюбиться?!»

«Ты смеёшься или сердишься? – кажется я спросил лишнее, потому что почувствовал, как она ощетинилась как сердитый буривух – а ты-то сам, Макс? В кого успел влюбиться ты?»

«Ох, Мел, – я расхохотался, – я совершенно не сержусь, что ты! Я смеюсь. И как это мы с тобой синхронно умудрились. Видимо, судьба. Ладно, давай, рассказывай, кто твой счастливый избранник? Неужели красавец Алотхо снова пленил твоё сердце?»

«Алотхо? Ну ты скажешь, Макс, нет конечно. – она даже испугалась, – ладно, теперь я буду первой, но лучше тебе сесть.»

Я внутренне подобрался. И кого такого могла полюбить сероглазая Меламори? Если это даже не двухметровый красавец Алотхо Аллирох, предводитель тысяч и тысяч Острозубов!

«Я и так сижу, давай уже, говори, а то я сейчас от волнения опять провалюсь на какую-нибудь Тёмную Сторону», – я поймал себя на том, что действительно волновался. За неё. С удивлением обнаружил полное отсутствие ревности и только лишь желание чтобы на этот раз Мел не вляпалась во что-нибудь невразумительное и чудаковатое, хотя, конечно, я понимал, что Меламори именно в такое и вляпается. Во что-то совершенно невразумительное, чудаковатое, но удивительное и прекрасное! По-другому она просто не умеет. И как мы с ней в этом похожи!

«Это мастер Тошими», – голос её звучал тихо-тихо.

«Кто? – я просто не поверил своим ушам, она рассказывала о нём. Мастер Тошими то, Мастер Тошими сё, но… но это же буривух! Это птица! – Мел, ты шутишь или нет?» по её голосу я понимал, что она совсем не шутит, но… но я просто не мог в это поверить. Неужели прекрасная Меламори, Мастер преследования Затаившихся и Бегущих влюблена в пернатого буривуха? Как такое вообще может быть?

«Макс, я знаю, это звучит как минимум странно, но это так. Я теперь могу становиться птицей, а Тошими всегда мог становится человеком. На самом деле все буривухи могут принимать человеческий облик, но практически никогда этим не пользуются – обычно это ни к чему просто. А вот сейчас пригодилось».

Похоже она там улыбалась, у себя на Арварохе, в Гнезде. А мне стало грустно тут, в вечерних синих сумерках Ехо. Расплатившись, я вышел из «Сытого скелета» и побрёл по мостовой вдоль низких домов левобережья. Я был рад за неё. Никакой ревности не было и в помине. Вот только… мне было грустно от того, что мы так расплывались, как две шикки в средиземноморье, расходясь по разным курсам, каждый в свою сторону. Это совершенно не плохо. Просто печально.

«Тебе хорошо с ним, Мел?» – банальный вопрос, но я просто не мог этого не спросить. Я очень хотел услышать её «да» и отпустить с лёгким сердцем.

«Да, хорошо.» – просто сказала она, – «я понятия не имею что будет дальше, но да, сейчас – хорошо. Своим я ещё не говорила, представляешь, как взбесится моя матушка?»

Я представил, как высокородная Атисса Блимм выслушивает новость о том, что у её дочери роман с буривухом и заржал в голос, напугав рядом идущих ни в чём не повинных граждан. И Меламори, словно услышав мой смех тут же сказала:

«Веселишься, да? Вот и мне пока смешно. Но я даже не представляю, что будет на самом деле. Да и родня Тошими не так чтобы сильно меня жаловала, всё-таки я пока больше человек, чем буривух, но похоже мы это как-то переживём и всё будет хорошо.

Теперь ты рассказывай, кто твоя избранница, мне ведь тоже любопытно.»

Пришла моя очередь возвращать Меламори её же слова:

«Только ты тоже куда-нибудь сядь, Мел, а то, знаешь, мало ли что».

«Ого, даже так! Ну всё, заинтриговал дальше некуда, давай Макс, говори, тебе не идёт медлительность и таинственность, – я слышал в её голосе явное нетерпение. Поэтому сказал просто и кратко:

«Король».

Ответом мне послужила гулкая тишина.

«Мел, ты тут?»

«Да, я тут. Ничего не поняла. Так кто она? И при чём тут наше Величество?» – ну да, в её голосе было недоумение и непонимание, а как иначе могло быть?

«Мел, она и есть Король. То есть он, тот, в кого я влюблён, кто наступил мне на сердце. Это наш монарх, Гуриг Восьмой».

«Да иди ты!» – только и смогла произнести Меламори. И через минуту: «ты ведь тоже не шутишь, Макс?»

«Не-а не шучу, – беспечно отозвался я, наслаждаясь произведённым эффектом. – видишь, Незабвенная, как нас с тобой угораздило!»

«Да уж!» – в её глухо звучащем голосе слышалось недоумение? Недоверие?

«Что такое? – ну неужели даже в разговоре с ней мне придётся сейчас защищаться! – только не говори, что не одобряешь мой выбор. И, грешные магистры, не проси меня быть осторожнее и поберечь себя».

«Не много остаётся тем для разговоров в таком случае, – она стала жутко серьёзной. – Макс, мне было ужасно страшно слать тебе зов и говорить о том, что сердце моё сейчас принадлежит другому, но сейчас я тревожусь за тебя. Ты же знаешь, я хорошо отношусь к нашему Величеству, но всё-таки… всё-таки, – сказала она с нажимом, – пожалуйста, будь осторожен. Просто береги себя в этих отношениях, ладно? Наш Король – замечательный парень, способный очаровать кого угодно, на то он и Король, но… в общем, не растворяйся в нём. И через долгую паузу: «А вообще, да, удивил ты меня, нечего сказать! ну надо же – Гуриг!? Как тебя угораздило-то так?» Да и вроде у тебя в роду не было эльфов?

«Зато у него – полно», – откликнулся я.

И мы замолчали. Потому что всё уже было сказано. И говорить особо больше было нечего. У неё теперь своя жизнь, у меня своя. Но, то что было между нами…

«Я буду скучать по тебе, Меламори, – мне было грустно, – я буду помнить наше с тобой прошлое.

«Прекрати, Макс, а то я сейчас расплачусь, – её глухой голос был едва слышен, – мы ведь не прощаемся совсем, да? Это же не значит, что мы не сможем видеться, правда?»

«Конечно! – я даже испугался, – ты всегда можешь послать мне Зов. По поводу и без. И не вздумай пропадать или стесняться».

«Не буду, – откликнулась она, – да и ты тоже, а то знаю я тебя, из нас двоих стесняться будешь скорее ты».

«Точно», – я всё никак не мог закончить разговор, хоть и говорить уже было не о чём. Просто понимал, что вряд ли мы скоро снова сможем поговорить.

«Мне пора, Макс, – Меламори словно услышала мою нерешительность, – я любила тебя. Помни об этом ладно?»

Я чувствовал, как предательский комок подкатывает к горлу:

«Я буду помнить. Обещаю. И ты береги себя. Если его родня будет бузить – скажи, что к ним приедет грозный сэр Макс и всех испепелит, – я пытался шутить, и, становясь совершенно серьёзным: «И я тоже любил тебя, Мел.»

Вот оно – точки над «и» расставлены, разговор закончен. Я шёл мимо пышных садов левобережья пустой и гулкий внутри. Слишком много для одного дня. И не важно, что на самом деле этих дней было три – для меня день начался с разговора с Шурфом в «Обжоре» и визита в замок Рулх. А сейчас… когда летний тёплый вечер сгущался тёмной ночной синевой, мне казалось, что с момента моего утреннего пробуждения прошёл как минимум месяц. Слишком насыщенно, слишком событийно. Я шёл домой. Пешком. В надежде, что дующий с Хурона ветер выдует из моей глупой башки остатки грустных мыслей, сомнений и прочий завалящий хлам, раскрошит в пыль камни, снова незаметно улёгшиеся на моём сердце. Ме-ла-мо-ри… надо же, буривух Тошими! Кто бы мог подумать! Какой причудливой мозаикой складываются наши жизни, заплетаются в невиданные узоры. Мне было грустно, но эта грусть была светлая. Я просто вспоминал всё что было между мной этой храброй маленькой бунтаркой Меламори. И улыбался этому, уже прошедшему, уже произошедшему с нами, чему-то хорошему и тёплому, что останется и с ней, и со мной навсегда.