Текст книги "Три точки (СИ)"

Автор книги: Ахум

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Я понял, что если буду сидеть на месте – однозначно свихнусь от вожделения, достал из Щели шоколадно-кофейный мокачино как раз под сегодняшнее настроение, жадно, почти залпом, выпил, сел в амобилер, вдавил рычаг до упора и понёсся сквозь медленный сонный город в Дом у Моста.

Я влетел Управление в столь чудесном расположении духа, что встретившийся мне Мелифаро тут же забеспокоился:

– Эй, Ночной Кошмар, случилось что?

– А что? – я даже опешил.

– Да ты светишься как сто грибных светильников! Вот я и спрашиваю, случилось что? Не к добру ты такой радостный. – Мелифаро и правда оглядывал меня с некоторым недоверием и тревогой.

– Поверь мне, моя сладчайшая Дневная Грёза, всё на столько хорошо, что лучше и быть не может, – тут же парировал я.

– Вот то-то я смотрю…

Наша перепалка с Дневной Задницей Почтеннейшего Начальника вообще может продолжаться до бесконечности, но тут в Зал Общей Работы вошёл Нумминорих, улыбнулся мне:

– Привет, Макс, эээ…. – он хотел ещё что-то добавить, снова открыл было рот, закрыл и уставился на меня круглыми растерянными глазами.

Иногда я ему просто искренне сочувствую. Ну как можно жить на свете, когда от тебя ничто невозможно скрыть и никак нельзя обмануть. Безжалостная правда – вот она вся в кончике твоего уникального носа. Я тоже ему улыбнулся и послал Зов:

«Если расскажешь кому-нибудь, я тебя убью», – и добавил – «и я не шучу».

Не переставая улыбаться Нуминорих вздохнул и коротко ответил:

«я понял».

Ну вот и славно, с этим кажется разобрались.

Ничто сегодня не могло испортить мне настроение, даже свирепый глас генерала Бубуты, разглагольствующий о сортирах на половине Управления Городской Полиции.

– Так отчего ты всё-таки такой довольный, а, чудовище? – не унимался Мелифаро

– Знаешь, дорогой друг, – желая остановить последующие расспросы, сказал я ему, – как говорят на моей исторической родине, да-да, в Пустых Землях, «меньше знаешь – крепче спишь».

Нумминорих покосился на меня с опаской.

– Ну, и дольше живёшь, – добавил я, потягиваясь.

И уже всерьёз было подумывал чем бы озадачить не в меру любопытствующего коллегу, то бишь Мелифаро, а то ведь не отстанет же. Ни врать, ни говорить правду не хотелось совершенно, хватит того, что наш нюхач её уже знал. Ну да, а чем от меня может пахнуть сегодня с утра? От греха подальше Нумминорих убрался за самый дальний стол и закопался по уши в самопишущие таблички имитируя бурную служебную деятельность.

Пока я мучительно размышлял о том, послать или не послать Гуригу Зов, (вот ведь, я вчера опять про это забыл спросить), дверь снова открылась и в Зал Общей Работы вошёл Великий (и ужасный конечно же!) Магистр Ордена Семилистника сэр Лонли-Локли. Я совершенно не ожидал его увидеть. И был очень рад.

– Шурф! Надо же! Ты так давно не был тут! Слушай, у тебя есть время? Понятное дело, что нет, в общем, пошли в Обжору. Если ты собрался с Джуффином секретничать, то его нет ещё, придётся тебе пока довольствоваться мной, – и потащил его за полу мантии, так что он едва успел кивнуть Мелифаро и Нумминориху.

Меня разрывали самые противоречивые чувства. С одной стороны, мне жутко хотелось всё ему рассказать, с другой – слишком уж это было моим, личным, с третьей – это была возможность поспрашивать каких-нибудь советов, Шурф всё ж таки потомок кеифайев как ни крути. В итоге мы сидели молча в Обжоре и пили камру. Есть я совершенно не мог, а Шурф сказал, что недавно обедал.

– Как дела в Ордене? – спросил я. Просто потому что не знал, что сказать, а молчание становилось тягостным. Вроде сам утащил его ото всех, а теперь сижу, как в рот воды набравший.

Он оторвался от изучения содержимого своей кружки и многозначительно поднял одну бровь:

– Спасибо, Макс, всё благополучно. Я, конечно могу тебе рассказать подробнее о сегодняшних утренних занятиях со старшими магистрами, но тебе действительно это интересно?

– Не-а, – бесшабашно ответил я, – просто я, понимаешь ли не знаю про что тебе говорить. И хочу рассказать, но не знаю о чём и как.

– Тогда начни с самого важного. Ты счастлив? – и Шурф внимательно посмотрел на меня.

– Да, – просто ответил я, чувствуя, как губы мои расползаются в улыбке. – Шурф, мне до сих пор так странно, что и не выразить, но это… это… это было чудесно. Знаешь, я же раньше никогда, ну гм… с мужчинами. Но он такой, такой…

– Макс, – мой друг поморщился как от зубной боли, – ты уверен, что мне стоит знать подробности?

– Эгм… нет, наверное, но… – я растерянно посмотрел на него, не зная, что ответить, – просто я думал, что тебе интересно, что тебе важно.

– Конечно важно, – он смягчился, – просто всех подробностей я знать не хочу. Мне довольно того что ты счастлив. Макс, послушай, конечно, если для тебя это важно, если ты хочешь мне всё рассказать, то я тебя выслушаю.

И мне расхотелось. Тут же. Я даже с удивлением подумал, как меня вообще могла посетить такая дикая мысль? Всё что было между мной и Гуригом – только наше, моё и его. Ну, просто это же Шурф, с кем мне разговаривать об этом как не с ним?

– Знаешь, я понятия не имею что будет дальше, но вот сейчас – я готов прыгать от радости. И, – я задумался, – друг мой, скажи, а в однополых отношениях гм… принято, например, дарить цветы? Или подарки?

Лонли-Локли многозначительно кивнул, переключаясь на лекторско-менторский тон:

– Как я тебе уже говорил, существенных различий между разнополыми парами и однополыми – не наблюдается. И те, и другие отношения строятся на взаимной симпатии, и, соответственно, все сопутствующие этому явления, такие как комплименты, подарки и прочие знаки внимания более, чем приветствуются.

– Ну, вот и славно, – обрадовался я, – цветы ему подарю. Какие-нибудь эдакие, он парень изысканный.

– Тогда могу рекомендовать фиолетовый стебель лимуха, – так же монотонно говорил Шурф, – это грациозное и изысканное растение, говорящее об особенном расположении дарителя – принимающему букет. если же ты даришь один стебель лимуха, то это говорит об избранности дарителя.

– Обалдеть! – расхохотался я, – вставай, пойдём, а то на меня ополчится весь Тайный Сыск за то, что я тебя так надолго монополизировал, лимух, так лимух, договорились.

Мы встали, неяркий свет грибных светильников покачнулся и на мгновение мне показалось, что мой друг очень бледный, почти белый, сливающийся со своей магистерской мантией.

– Шурф! – я тут же к нему подскочил, – Шурф, с тобой всё в порядке? Ты здоров?

– Разумеется, – он поднял на меня уставшие не улыбающиеся глаза. – а что?

– Да мне показалось что ты очень бледный, – сказал я, тревожно вглядываясь в его сосредоточенное, совершенно ничего не выражающее лицо.

– Просто не выспался, да и работы много, – он слегка улыбнулся, – не волнуйся.

Ещё через день я был похож на затянутую до предела пружину. У меня всё валилось из рук, и я не на чём не мог сосредоточиться дольше пары минут. Гуриг молчал, а сам послать ему зов я по-прежнему не решался.

В беспутной моей башке роились тысячи мыслей одна другой веселее и краше. А что это было для него? А может ему совершенно не понравилось? Или это было просто продолжением игры? Одноразовый секс? Может я его чем-то обидел? И так далее и так далее и так далее. Я ходил из угла в угол по гостиной мохнатого дома, сопровождаемый Друппи, безостановочно курил и напоминал себе пятнадцатилетнего подростка, мучащегося первой влюблённостью.

Тьфу ты грешные магистры, мне было муторно и тошно. Я сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, взял свою собаку за загривок, и мы пошли гулять. Мне нужно было какое-то действие, иначе я бы просто стал биться головой о стену чтобы хоть куда-то деть это напряжение. Друппи, до невозможности обрадованный таким поворотом событий, сначала хорошенько извалял меня по полу, облизал с макушки до пят, и только потом, слегка помятого вытащил за собой на прогулку. Мы шли по набережной, на город уже опускалась вечерняя прохлада, в лицо мне дул ветер с Хурона, выдувая не нужные суетливые мысли, сдувая шелуху. Я добыл мячик из Щели Между Мирами и играл со своей собакой, чего не делал уже давно. Мой пёс кажется был совершенно счастлив! Мы носились вдоль реки и отбирали друг у друга яркий жёлтый мячик. Соперничество было явно не честным, потому как Друппи являл собой килограмм семьдесят восторженного белого меха, на четырёх быстрых лапах в противовес моим двоим ногам. И он нёсся на меня всей тушей, восторженно порыкивая пока я уклонялся и добровольно валился на землю сам, не давая ему сбить меня. Мы возились в мокрой траве и бегали наперегонки, с предсказуемым, разумеется, результатом.

– Всё, Друппи, я сдулся – сказал я своему псу, когда он в очередной раз повалил меня на землю. – пойдём-ка домой.

Собакин посмотрел на меня и жалобно заскулил.

– Ну нет, так дело не пойдёт, это запрещённый приём, Друппи, давай-ка, поднимай меня, пойдём домой.

Друппи положил рядом со мной мячик и подоткнул его носом к моей руке, дескать, вот, смотри как удобно и хорошо лежит, давай ещё играть. Я потрепал его по лохматой морде и всё-таки поднялся. Домой мне, как и ему, тоже идти не хотелось, дома я примусь снова расхаживать по диагонали из одного угла в другой. На службу было ещё рано, а праздно сталкиваться с коллегами и болтать не было никакого желания. Шурф будет как всегда занят, да и разговариваем мы с ним в последнее время как-то натянуто. «А пойдём-ка мы к тёте Сотофе, а? на кружечку камры» – сказал я своему лохматому питомцу, – «авось не прогонит». Друппи согласно тявкнул, похоже он совершенно не возражал против визита к «тёте Сотофе». Я покрепче схватил его, прикрыл ладонью глаза, сделал шаг, и мы оказались в саду Иафаха.

Друппи присмирел, принюхиваясь к новым запахам, я запоздало подумал, что вообще не плохо было бы сперва послать леди Сотофе зов и выяснить свободна ли она сейчас. Ну так, на всякий случай, чтобы не быть таким вот невоспитанным хамом. Я уж было хотел повернуть назад, как невысокая пухлая старушка окликнула меня:

– Макс, ты и собаку свою притащил!

– Ой, леди, Сотофа, простите меня, дурака, что-то я сегодня не в себе. Если Вы сейчас заняты, мы с Друппи быстренько уйдём.

Она махнула на меня рукой:

– Брось, ну какие могут быть занятия, когда у меня такие гости! Ты и так не часто балуешь меня своим вниманием. – и пристально глянув в мои глаза, – Пойдём-ка пить камру.

И мы пошли пить камру. Друппи восторженно носился по орденскому саду вместе с Сотофиными ведьмами, видимо готовясь умереть от счастья, потому как желающих поиграть с ним в мяч превышало допустимую норму на квадратный метр.

– Маешься? – леди Сотофа смотрела на меня с сочувствием любящей бабушки.

– Ага, – просто ответил я. – Вообще не знаю, что делать.

– А что хочется делать-то?

– Да понимаете, леди Сотофа, я тут кажется влюбился. – я прижал пальцы к вискам.

– Да как не понять, это видно невооружённым глазом. Маешься-то ты чего?

Я рассмеялся:

– Да вот не знаю, любят ли меня в ответ.

– Любят, любят, – леди Сотофа утвердительно закивала, – разве тебя можно не любить?

– Вот и Вы туда же, Шурф мне сказал примерно тоже самое, а я всё дёргаюсь как дурак. – я даже смутился от её слов.

– Шурф? – она посмотрела на меня так, что сердца мои замерли, не понимая, что происходит и через длинную паузу застучали в ускоренном ритме. – ах ну да, ну да,Шурф, – взгляд её смягчился, – да ты пей камру, пей.

Я послушно сделал пару глотков, не чувствуя вкуса. Что? Что это было вообще?.

– Просто понимаете, Леди Сотофа это такой человек, в общем, не простой это, это… – я замялся.

– Это Король, – подсказала мне эта могущественная ведьма.

Я мгновенно покраснел до корней волос.

– Откуда Вы, как Вы… леди Сотофа, это просто не честно, ну зачем Вы? – мне было по-настоящему обидно. Такие могущественные маги легко читают меня как открытую книгу. Только вот зачем?

– Ну, перестань, что ты дуешься как ребёнок, не читала я твои мысли, вот ещё, – фыркнула она, – просто это уж слишком это очевидно. Ну, сам подумай, кто ещё это может быть? ну не Кофа же и не Мелифаро! (я хохотнул). Кимина племянница обретается на далёком Арварохе (тут я снова покраснел). А с тех пор как наше Величество таскается к тебе домой якобы изучать твоё чудовище, он заметно повеселел. Так что всего делов-то, сложить два и два. Не переживай. Эти два и два приходит в голову сложить только мне. И Джуффину ничего рассказывать не собираюсь, хотя он сам тоже не без глаз. Только, Макс… – она снова стала очень серьёзной, – ты будь осторожнее.

– Да что такое! – я чуть не кричал, – почему осторожнее? Мне про это «осторожнее» говорят все, кому не лень!

– А ты и прислушайся, раз все говорят, чего б не послушать умных людей. – попыталась она меня успокоить, – Вот что я тебе скажу, чтобы тебе было понятнее про осторожность: наш Гуриг Восьмой прежде всего Король, правитель большой и сильной державы. Его воспитывали как короля, его готовили к монаршей жизни, в которой первое и главное – это долг. И ничто и никто не заставит его от этого отступить. Так что побереги своё влюблённое сердце, юный Вершитель.

Я тупо уставился на свою кружку, переваривая услышанное. «долг», «поберечь своё сердце»… мне стало как-то странно тоскливо и я вдруг почувствовал что очень устал, на столько, что уснул бы вот прямо тут, в плетёном кресле, в садовой беседке леди Сотофы Ханнемер, самой могущественной ведьмы Соединённого Королевства.

– Э-э-э, дорогой мой друг, – леди Сотофа поднялась и подошла ко мне, – давай-ка ты отправишься спать к себе домой, а то мои девочки совсем распоясаются, пока в нашем саду носится твой громадный пёс. И, огорчаться совершенно ни к чему. С тобой всё будет хорошо. обязательно. Ты живучий. – Она сердечно обняла меня и погладила по голове. – ну, давай, ступай. Всё будет хорошо. и даже лучше. Вот увидишь.

Я оторвал Друппи от орденских девчонок, он лаял, сопротивлялся и совершенно не хотел уходить, и я его понимал, как никто. Да, отсюда уходить не хочется, потому что тут тебя любят, понимают и поят самой вкусной в Ехо камрой. Так что пришлось его уговаривать, пообещав, что мы обязательно сюда вернёмся.

А дома я упивался самобичеванием. Какой же ты дурак, Макс, – говорил я себе, – ничему тебя жизни не учит. Полюбить – так Короля! Ага! Вот поскромнее тебе, дорогой, было никак, да, вот кого-нибудь попроще? Ну и на кой ты ему сдался? Что ты можешь ему предложить? Регулярные игры в злик-и-злак? Клубничный компот? Коктейль из твоего мира? Смешно! Дааа, ладно, к чёрту всё. Я откинулся на спинку кресла на котором сидел, закрыл глаза и почувствовал, как постепенно проваливаюсь в сон.

«Привет, Макс, ты занят?» – его голос был звонким даже в Безмолвной Речи.

Гуриг! Я подскочил как ужаленный. Сердца мои зашлись бестолковым сбивчивым перебоем. Гуриг! Я хотел ему сказать, что нет, конечно же нет, я не занят, что для него я свободен всегда, но вместо этого заговорил медленно растягивая слова:

«Привет. Гм… дай-ка подуууумать, – я намеренно тянул паузу, желая его помучить, – «нууууу… учитывая то, что ты молчишь вот уже третий день…»

«Прости, Макс, – безмолвная речь не очень передают эмоции собеседника, но тут явно было слышно, что он извиняется, – прости, давай сегодня увидимся, я тебе всё расскажу. У тебя в кабинете перед полуночью, хорошо?»

«В кабинете?» – это вырвалось совершенно непроизвольно, от чего я тут же покраснел.

И Король мне ответил тихо-тихо, практически шёпотом: «В спальне». И исчез из моего сознания.

Я ликовал! Все мои страхи, все мои сомнения разом исчезли. Все дружеские предостережения сейчас мне были абсолютно до лампочки. Я подскочил чуть ли не до потолка, чем ни мало позабавил Друппи. По-моему, мой пёс сегодня твёрдо решил что хозяин его рехнулся. И был совершенно прав!

Его голова лежала у меня на бедре. Я рассеянно запускал пальцы в его белокурую шевелюру:

– Если ты сейчас скажешь, что тебе нужно в твой дурацкий замок и у тебя поутру какое-нибудь срочное собрание сонных или бодрствующих стражей, то я их сам испепелю. Вот поверь, всех стражей вместе взятых. Со мной шутки плохи.

– Макс, – Гуриг повернул ко мне голову, – через какое-то время мне всё равно нужно будет вернуться.

Я картинно громко вздохнул, приложил руку к глазам и томно сказал:

– Ваше Величество, я этого просто не переживу!

И мы оба расхохотались.

– Да, кстати, – теперь я уже спрашивал на полном серьёзе, – а тебе можно просто послать зов?

– Знаешь, не всегда. – он тоже посерьёзнел, – если у меня какая-то важная встреча, то я окружаю себя защитой, потому что безмолвный разговор всегда заметен, а в некоторых ситуациях это нарушает протокол встречи, ну, скажем, с тем же чангайсикм послом или с любым другим высокопоставленным лицом. В этот момент я просто могу не ответить, но послать зов ты можешь всегда, только удивляться моему молчанию не нужно в случае чего.

– Тогда что, тебе может послать зов кто угодно? – удивился я.

Его Величество задумался, поворачиваясь на живот и обнимая меня за ногу одной рукой:

– Гм… дай-ка подумать… (его рука скользнула от колена выше к бедру), гм.. да-а-а-а… если вот хорошенько подуууумать (его рука оказалась на бёдрах, а губы, сместившись выше, легко касались моего подрагивающего живота). Так воооот… (его язык медленно двигался вдоль узкой полоски волос вниз, на юг). Если каааждый будет слать Королю зов… (его губы коснулись моего члена)…

Горячая дрожь волнами перекатывалась по телу, следуя за его дыханием, за его воздушными прикосновениями. Я не выдержал:

– Гуриг, пожалуйста…

Он оторвался от своего занятия и лучезарно улыбнулся:

– Да, Макс? Ты хочешь узнать о том, можно ли послать мне зов?

– Какой же ты гад, Король, а! – я прерывисто выдохнул и перевернул его на живот, раздвинул ему ноги. Грешные магистры, я ещё никого и никогда так не хотел! Он был жаркий как огонь и яркий, как солнечный свет. Его спина впечатывалась в мой живот всеми выпуклостями и впадинками, совершенно идеально. Он не смущался и не стеснялся. Никогда и ничего. Он умел быть только здесь и только сейчас. Со мной. Он был полон смеха и солнца. Какой-то невыразимой удивительной радостью, недоступной мне.

И потом мы снова лежали, остывая от удовольствия.

– Что ты со мной творишь! – шипел я ему в ухо

– Всё что хочу – так же шептал он и целовал меня в губы. – поехали завтра со мной на Муримах?

– Куда? На Муримах? – переспросил я, – что, опять чесать чуб Земли? Рюкзаки, котелки, воинствующая Лаюки?

– О! ты помнишь? – казалось, он был удивлён.

– Конечно я помню. А как же. Ты отлично смотрелся в походной одёжке и с огромным рюкзаком на плечах. Так скажи мне, это путешествие официальное? Или не очень и как на долго?

– На этот раз всего-то на полдюжины дней, для описываемого тобой обряда ещё слишком рано, – пояснил мне мой монарх, – а сейчас это просто визит вежливости к местным болотным ведьмам, помнишь одна из них, нас чуть было не приворожила. Так вот с её так сказать лёгкой руки, Ехо сейчас закупает радужные масла, которые эти ведьмы собирают из радужной капели. Помнишь, сколько там было радуг? После них выпадает особая радужная роса, которую эти колдуньи обрабатывают и сохраняют своей ворожбой и получается жидкое масло. Запах – волшебный совершенно, да и в знахарстве вещь незаменимая, по крайней мере так говорит мой главный медик Абилат Парас. А сейчас ведьмы смекнули что радужное масло товар редкий и ценный и чего-то эдакого хотят в замен, чего именно – скажут только при личной встрече, но вроде как заранее понятно, что ничего особо ценного. Да, на самом деле просто это скорее визит вежливости, чем какие-то серьёзные переговоры, ты же помнишь, что им там просто одиноко на этих муримахских болотах.

– Ну, ладно, про радужный Муримах стало понятно, а я-то там что буду делать? И в качестве кого поеду? – что-то это затея поначалу мне понравившаяся, становилась всё менее и менее привлекательной.

Гуриг сел на кровати и внимательно на меня посмотрел:

– Макс, ты можешь поехать официально как представитель Тайного Сыска Сэр Макс, с Джуффином, я думаю, смогу договориться и убедить его что без тебя на Муримахе я совершено пропаду. Или ты можешь поехать со мной в частном порядке как мой друг, потому что я имею право в подобные поездки брать компаньонов. Или (тут он хитро улыбнулся), ты можешь переменить внешность и поехать со мной, ну, скажем, как кто-нибудь из придворных.

Я тоже сел, что-то в его речи мне не слишком понравилось, а вот что, я не мог понять, может это витиеватое «брать компаньонов», (особенно во множественном числе), ну какой я к чёрту, компаньон!

– Помнишь, я тебе говорил, что совсем не люблю не-равновесия. На самом деле мне ужасно хочется поехать с тобой, тем более, что сейчас в Ехо на службе я не то, чтобы экстренно необходим. И я готов поехать в качестве официального лица, раз поездка официальная. И с радостью поехал бы с тобой куда-нибудь как гм.. ну, допустим друг, если бы и поездка была не официальная, а путь мы бы выбирали сами куда захотим. Ну и в качестве придворного – только если в этом будет жизненная необходимость.

– Договорились, – мой Король потянулся до хруста, скинул с себя одеяло и упал звездой на кровать, раскинув руки и ноги в стороны! Ну что тут будешь делать!

Когда я проснулся – его уже не было. И как он умудряется так тихо ускользнуть, хотя, впрочем, что тут такого, если ты владеешь искусством Тёмного Пути, то сделал шаг и ты уже в замке. И я снова зарылся носом в подушку на которой он спал, с жадностью вдыхая его запах: яркой свежести мяты и тонкой горечи миндаля.

А через секунду у меня в голове зазвучал голос моего шефа:

«Макс, тут у нас Король на Муримах собрался», – начал Джуффин не здороваясь.

Я чуть не сказал: «Я знаю», но вовремя прикусил язык и вместо этого ответил:

«И что? Я-то тут при чём?» и, конечно, Джуффин вполне предсказуемо ответил:

«Так наше взбалмошное Величество послало сегодня утром (и когда он всё успел!) официальный запрос в Управление. Представляешь, испрашивает моего соизволения взять тебя в эту поездку, говорит что мол, в прошлое ваше путешествие ты показал себя с очень образцовой стороны и хорошо ладишь с местными болотными ведьмами, с которыми наш драгоценный монарх собственно и собирается вести переговоры про эти радужные масла, будь они сто раз неладны. Ну, кому они нужны, в самом деле. Ну и опять– таки – будешь ему охраной от этих же самых ведьм, потому как я понял, барышни они странные – милость на гнев могут сменить во мгновение ока. Так, нет?»

Выслушав эту тираду, я даже несколько растерялся. Оказывается, пока я тут дрых без задних ног, Гуриг уже успел переделать кучу дел и наша поездка на Муримах становилась чем-то совершенно реальным и настоящим. И это было странно. Одно дело – просто поболтать об этом как об интересной возможности и совсем другое вот уже сегодня действительно отправляться на Муримах.

«Так что?» – Джуффин бы всё ещё тут.

«А, да, ну да, болотные ведьмы они и правда странные». «ну, отлично, решено, – он явно торопился, – так что бумагу я передам через Мелихаиса, а так можешь отправляться. И слать мне Зов не забывай. – Джуффин подумал, – да, вот ещё, наш Великий Магистр как узнал, что ты на Муримах отправляешься тут же оживился, там же представительство Семилистника есть, а он как раз давно мечтал им заняться. Он сам тебе всё расскажет: чего передать, чего забрать, к кому там обратиться, и зачем, не маленькие, разберётесь. Возьми его сегодня с собой как пойдёшь во дворец, потому что Король должен быть в курсе всей твоей гм… (Джуффин задумался, подыскивая слово) миссии в общем. С королём я уже поговорил, он ждёт Вас с Лонли-Локли через три часа после полудня. С Шурфом тоже. Да что я тебе всё как первогодке разжёвываю. Пришли мне зов как управишься. Только вечером, или лучше завтра. Я буду в Холоми. Всё отбой.»

Шеф отключился, а я схватился руками за голову!

====== часть 4 ======

Часть 4

Я послал зов вечно занятому Шурфу, и мы условились встретиться перед тем как пойдём в замок Рулх. Мне не нравилось, как мы с ним общались в последнее время. Раньше мой друг находил для меня час-другой на поболтать, а сейчас он был занят практически круглосуточно, мне постоянно приходилось выклянчивать у него несколько минут для общения. И это становилось тягостно.

– В чём дело, Шурф? – спросил я его напрямую. Мы сидели в Обжоре, куда я его,практически силой и угрозами вытащил перед визитом к Королю, уговаривая, что нам же обязательно нужно обсудить мою миссию, как выразился Джуффин.

Шурф сделал вид что ничего не понимает и рассеянно спросил:

– Что именно ты имеешь ввиду?

– Что происходит с нами? Между нами? Потому что мне это совершенно перестаёт нравиться. Тебя гм… тебя волнует то что у меня отношения с мужчиной? так ты меня сам уговаривал не париться по этому поводу. Что ещё? Я тебя чем-то обидел? Расстроил? Что тогда? Что ещё может быть? – я уже просто начинал сердиться.

Шурф поднял на меня уставшие глаза:

– Макс, Макс… всё между нами хорошо, зря ты волнуешься, – и он обезоруживающе улыбнулся, – просто у тебя сейчас вполне насыщенная жизнь, в которой мне объективно становится всё меньше места. Новые отношения – это всегда что-то, что занимает тебя практически целиком. Это никак не умаляет нашей дружбы, только в данной ситуации на неё остаётся чуть меньше времени. И, знаешь, я ведь правда очень загружен.

Я внимательно смотрел на него и не очень-то верил этим смутным объяснениям, я чувствовал, как Шурф, мой друг Шурф, мой лучший друг, мой коллега, человек, с которым мы пережили столько, что хватило бы на десятерых, почти брат, сейчас уходит, прячется, убегает растворяется в маске Великого Магистра сэра Лонли-Локли. И я не знал, что с этим делать.

– Слушай, я всё понимаю, ты говоришь так гм… так складно и правильно, но, Шурф, я скучаю по тебе.

И он едва заметно дёрнулся, сжался как скрученная пружина… лицо его стало совершенно непроницаемым – просто восковая фигура. Такое почти не уловимое изменение… и через миг он уже совершенно расслабленно и даже почти шутливо говорил мне:

– Ну, прости Макс, ты же знаешь, Орден – это моё проклятие! Обещаю, мы обязательно будем чаще видеться. А теперь нам пора на приём к Его Величеству.

И мы выдвинулись во дворец.

Я шёл и в тайне подсмеивался, сейчас Гуриг будет смотреть на меня – эдакий важный монарх, а меньше, чем полдня назад, он не сдерживал стоны в моих объятиях, дрожал от моих прикосновений и шептал мне: «ещё, Мааакс!» Мой Король! Я улыбался. Послеполуденное ещё высокое солнце пригревало плечи и спину, мы шли по Гребню Ехо и я по-прежнему восхищался этим городом, я бесконечно-навечно был в него влюблён! Шурф шёл рядом, его белая с голубой каймой мантия развевалась на ветру. Он был так же незыблем и безупречен как Ехо. И так же бесконечно дорог мне. Впереди виднелся замок Рулх, символ королевской власти! Сейчас нас «поймают» лёгкой сеткой, таким образом символизируя, что мы пленены. И я совершенно не возражал против такого плена.

Нас сгрузили на паланкины и провели, а точнее пронесли в «малый зал», размером напоминающий не такой уж «малый» стадион и выгрузили у низенького столика, на котором стояли несколько вазочек с фруктами и с орехами. Мы уселись на разбросанные рядом подушки, но практически тут же вскочили, потому что вошёл Его Величество Гуриг Восьмой, а Короля положено приветствовать стоя. Мы коротко раскланялись и снова уселись на подушки. Гуриг распорядился подать камры, я полез в Щель за вечным компотом, Шурф молчал и практически не двигался. Повисла долгая тягучая пауза.

– Сэр Лонли-Локли, – начал Король, – правильно ли я понимаю, что Вы намерены поручить сэру Максу некие дела, связанные с представительством Ордена Семилистника на Муримахе?

– Да, Ваше Величество, – важно ответствовал Шурф, – я хотел бы с Вами тоже обсудить некоторые нюансы предстоящего дела.

Гуриг кивнул:

– Внимательно Вас слушаю, Великий Магистр.

– Для того, чтобы структурировать работу Ордена на Муримахе и систематизировать занятия, я разработал несколько схем, которые позволят высвободить время и сохранят преемственность между Старшими Магистрами и их младшими коллегами, а так же… – Шурф говорил и говорил, сухим бюрократическим языком, наглядно доказывая нашему монарху как преобразится муримахское представительство, если все его планы претворятся в жизнь.

Пока Шурф монотонно излагал своим планы по улучшению деятельности филиала Ордена Семилистника, я смотрел на Гурига. И любовался им. Как он внимательно слушал моего друга, наклонив голову, глядя на него своими невозможными синими глазами, и даже кивал в нужных местах, хотя, как по мне, разобрать эту жуткую тарабарщину мог только такой дотошный педант как сэр Шурф. Я смотрел как бьётся тоненькая жилка у него над виском, к которой я совсем недавно прикасался губами, какими изящными и отточенными движениями он берёт в руки кружку, как идёт ему эта королевская шляпа… и пряди его светлых волос, которые я перебирал своими пальцами, пока его голова покоилась у меня на бедре… и его долгое длинное мятно-миндальное «Маааакс», тихим горячим шёпотом… Уйдя в свои размышления, я не сразу заметил, что вокруг меня наступила тишина.

Я осоловело тряхнул головой и обернулся к Шурфу. И будто бы с размаху налетел на его взгляд, первая мысль, которая меня посетила, когда я увидел Шурфа была: «пиздец замку Рулх. И Королю». В его взгляде не было злости или ненависти, но было что-то такое, от чего я невольно отшатнулся, что-то, что отменяло саму возможность существования и этого места и этого человека. Какое-то странное удивление, отчаяние, опознавание события не очень совместимого с настоящим моментом. Его широко распахнутые глаза плавились пустотой. Это длилось всего секунду, мимолётность, огненный всполох, но мне показалось что бесконечность. Он смотрел мимо меня на противоположную стену невидящим взглядом, и через секунду на ней появились трещины.

– Шурф! – практически закричал я, схватил его за мантию и затряс, – Шурф, что с тобой!?

Гуриг мгновенно обернулся на трескающуюся стену, выставил вперёд руки, и зашептал заклинания, под его руками стена замка вновь приобретала целостность. А Великий Магистр несколько раз моргнув, возвращался к нам.

– Шурф, что это было?! – я чуть ли не визжал.

– Сэр Лонли-Локли, – вполне спокойно заговорил Король, – чем я и моя обитель смогли заслужить Вашу немилость? Столь явную и в таком объёме?

И я практически впервые видел, как безупречный Мастер Пресекающий Ненужные Жизни стушевался:

– Прошу простить мне эгм… произошедшее, – медленно говорил Шурф, явно подыскивая слова, – это произошло бесконтрольно и безотчётно, что совершенно не простительно для человека моего положения и ранга. Я приношу свои глубочайшие извинения Вам, Ваше Величество (небольшой полупоклон в сторону монарха) и тебе, Макс (такой же полупоклон мне) за то, что своими действиями внёс сумятицу и хаос в наше общение и даже, полагаю, несколько вас напугал. Признаю, что это недопустимо. И готов способствовать восстановлению причинённых разрушений, хотя я вижу, Ваше Величество, что Вы уже сами превосходно справились, за что я Вам искренне благодарен.