Текст книги "Три точки (СИ)"

Автор книги: Ахум

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

Я так злился на него… злился на него… и тут я замолчал. Драть его через три норы!

Я ЗЛИЛСЯ! Так вот же! Вот в чём дело-то! Злиться нельзя! Как рассказывал мне Джуффин, королей воспитывают особо – им нужно всегда находиться не только в добром здравии, а ещё и в перманентном состоянии счастья, потому что дескать наш Мир слушает и слушается наших правителей. Наверное, и даже наверняка всё это так, только вот… это всё брехня что монарх наш злиться не умеет. Умеет и ещё как! Он просто этого не осознаёт. Сама злость-то никуда не исчезает, не уходит, не девается. Его агрессивная энергия, видимо перебрав некий лимит, вспыхнула на Изнанке Мира. Королевская злость захватывает и пожирает того, на кого она направлена. В тот раз она была направлена на меня, а сейчас что – на Шурфа? Но с чего бы? Или просто потому что он был ближе всех? Только с Шурфом она расправилась куда как быстрее. Ну, да, у него же сейчас осталось хорошо если половина той силы, что была, остальную он просто подарил мне. Шурф, Шурф, какой же ты дурак, а!

Я помню, как я сам разрушил во сне трактир с фонтаном Джубатыкской пьяни, только потому что он мне не понравился, практически совершенно случайно. И как спас Кобу, старшину портовых нищих, от какой-нибудь страшной мести во сне, просто прооравшись на него наяву.

Джуффин потом отправил меня искать Хабу Хэна, пригрозив многолетней ссылкой или отсидкой в Холоми если не найду. А нашему Величеству это не светит – в смысле поорать наяву, потому что видишь ли злиться ему нельзя, не так он воспитан, да и в ссылку его не отправишь, и в тюрьму не посадишь. Может раньше оно так и работало, ну, то есть вот это вот якобы отсутствие шанса на «позлиться» но сейчас, когда наши магии перемешались, когда моя сила Вершителя и его сила Правителя смешались в единый коктейль… что-то стало по-другому и иначе. Вот и прав был Джуффин, угораздило ж меня тогда влюбиться в Гурига! Ну вот правда, чего попроще то не нашлось!

Король… конечно он ничего не помнит и не понимает. Потому что не он, а его злость высосала, безжалостно выкачала всю силу сначала из меня, а потом вот и из Шурфа! Слепо стремясь уничтожить, как говорится, ничего личного, просто так, подчиняясь своей разрушительной ярости.

Я зажмурился. И знал, что нужно делать. Или думал, что знал, но сейчас это было не важно. Я понятия не имел что из этого выйдет и вернёт ли это Шурфа, а может быть этот омут королевской злости, заручившись поддержкой нашего Мира, утянет и меня в свою глухую прожорливую черноту, но стоило хотя бы попробовать.

– Джуффин, я кажется, я, наверное, знаю… – мне нужно было действовать быстро чтобы никто не успел опомниться, а главное, чтобы я не успел передумать, посиди тут с Шурфом, ладно? Мы сейчас…

Я схватил короля за грудки как паршивого котёнка, пока ни он, ни шеф не успели ничего сказать, зажмурился и вытолкнул нас обоих на Тёмную Сторону.

– Ну? – я по-прежнему тряс его, – с чего ты так злишься?

– Я? – удивился король, смотря на меня скорее испуганными глазами, чем гневными.

– Да ты. И давай вот только без вот этой вот ерунды на счёт того, что Короли не злятся, что мол, вам, правителям, злиться не положено.

– Но, Макс, это действительно так, меня… меня воспитывали таким обра…

Я не дал ему договорить, а снова хорошенько встряхнул:

– Ты всё ещё не злишься? Даже сейчас? Даже когда я готов душу из тебя вытрясти? Ты серьёзно, Гуриг? – я орал на него, как на напроказившего ребёнка, как на меня орали, когда-то мои славные родственники, застав за чем-нибудь недозволенным. Просто так, практически ни за что.

– Макс, перестань! Перестань меня трясти! – его голос стал на два тона выше.

– А то что? – я смеясь смотрел прямо в его испуганные синие глаза, – у меня между прочим слюна ядовитая, ты знал об этом, а, правитель? Я ведь и плюнуть могу. Те, в кого попадал уже ничего сказать не могли, но очевидцы, оставшиеся в живых, утверждали, что смерть просто мгновенная, лёгкая и необременительная. Я думаю, действует и на монархов тоже. Рухнешь как подкошенный.

– О чём ты говоришь, о чём? Что я тебе такого сделал? – его голос уже срывался на крик.

– А ты думаешь я прощу тебе Шурфа, Гуриг? – я почувствовал, как дрожит моё зыбкое нутро и как я сам уже почти не могу контролировать свою злость, а ядовитая слюна во рту постепенно становится вязкой и тягучей и как мне почти нестерпимо хочется плюнуть прямо в эти синие-синие глаза, цвета летнего неба…

И тут я отшатнулся, потому что его страх, ужас застывший в его глазах наконец переплавился в ярость:

– Как ты мог! Как ты мог вот так взять и уйти! Ничего мне не объясняя, ничего не говоря!

– Что? – я опешил, – ты про что? Когда уйти?

– Ты что, не знал с кем имеешь дело? Ты что не знал, что у меня есть Рогро? Да это знают абсолютно все! Я не делаю из этого тайны! Я никогда тебя не обманывал. Как ты мог вот так вот взять и уйти? Да-да, что ты смотришь на меня? Тогда из сиреневой гостиной. Я же ждал тебя, я хотел тебя. Ну и что, что Рогро? Договорились бы как-нибудь. Ты пренебрёг мной, так легко отказался от меня, только потому что что-то там напридумывал у себя в голове! Я что, обещал тебе быть только с тобой? Я что, клялся тебе в любви и верности?

– Н-н-н-н-ет, – я смотрел на него в недоумении.

– Тогда какого драного вурдалака! – уже орал он,– я злился на тебя! Потому что хотел тебя и думал о тебе, потому что ты так мгновенно сбежал от меня даже не удосужившись меня выслушать, даже не зная, что я тебе скажу. Может быть, увидев твои чувства ко мне, я был бы готов оставить всех других своих любовников ради тебя! (Грешные магистры, – подумал я, – так там помимо Рогро были ещё и другие!) А ты и слушать меня не захотел, да что там слушать, ты не дал мне ни единого малейшего шанса, ты просто сбежал! Как ты мог, Макс?

Я смотрел на него во все глаза… я и подумать не мог что там, за этим почти непроницаемым вежливым радушием, могут скрываться такие бури!

– Гуриг, прости, извини меня, я даже и подумать не мог, я не знал…

А он словно бы и не слышит меня:

– А ты и не хотел знать! Ты вообще ничего не хочешь знать ни о ком, кроме себя! А потом ты являешься сюда с этим бывшим Рыбником!

– Как… как ты узнал про Шурфа, – я потупил взгляд и мне было неловко, – об этом знали всего два человека, но они тебе точно ничего сказать не могли.

– Я что, по-твоему совсем дурак, Макс? – он распалялся всё больше и больше, – ты что, правда считаешь, что я полный идиот или совершенно слепой? Потому что того что происходит между тобой и главой Семилистника может не заметить только или слепой, или дурак.

Я же, король, Макс, я вижу и замечаю все дворцовые интриги примерно за пару дней до их начала. Пойми, я просто ВИЖУ как люди друг на друга смотрят и КАК друг к другу относятся. Сколько времени прошло после нашего неудачного романа? Сколько, дюжин дней, а? всего ничего! А ты так быстро нашёл мне замену? Ты уже с этим безумным Рыбником!

– Не говори так про Шурфа, – я почувствовал, что во мне снова закипает, угомонившийся было гнев.

– Как хочу, так и говорю, – он почти срывался на крик, – я ведь, я был влюблён в тебя, Макс, а ты, ты…

Мне вдруг стало безумно жаль его… Нет, не жаль, это было сочувствие. Что я в сущности знал о нём? Что вообще мы можем знать о другом человеке? Что скрывается за теми условностями, в которые посвящены все? Что там, в нём, за ними? В глубине, дальше, за этой номинальной единицей, именуемой Правителем Соединённого Королевства? Я верил всему тому что мне о нём рассказывали, но совершенно не удосужился поговорить с ним самим. Чистая правда. Я сочувствовал Гуригу и мне было нестерпимо стыдно.

Я сделал к нему шаг, который разделял нас и обнял его за плечи.

– Пусти! – он попробовал оттолкнуть меня, – пусти!

Но я лишь крепче прижал его к себе, почувствовав, что он изо всех сил старается не расплакаться, глотая слёзы.

– Подыши давай, подыши на пять счётов хотя бы. Давай. – я немного ослабил хватку, убрав одну руку, другой всё ещё держа его за плечи и видя, как он честно пытается дышать на пять счётов. Вот и молодец. Какой послушный. Все бы так.

Мы с ним уселись на серебристую траву Тёмной Стороны рядом, плечо в плечо. Сейчас он был просто Гуригом, тем самым парнем, в которого я когда-то был влюблён. И кажется ещё совсем недавно. Лёгкий ветерок Тёмной стороны трепал его белокурые волосы. И сейчас сидеть вот так рядом с ним было легко. Между нами не осталось неловкостей или недоговорённостей.

– Ты любишь его? – спросил он, немного успокоившись и придя в себя.

Я просто опустил голову:

– Люблю.

– Это хорошо, – он сказал это тихо не глядя меня, но я всё равно почувствовал в его словах горечь.

Что я мог сделать? Уже ничего. Иногда судьба умнее и мудрее нас. И с этим остаётся только смириться, воспринимая её повороты как подарки, а не как очередные испытания.

– Спасибо тебе, Гуриг, – так же тихо сказал я.

Он вскинул бровь:

– За что?

– За всё. Просто за всё. Ну не знаю я. За то, что было между нами, за то, что есть сейчас. За то, что есть, благодаря тебе, – совершенно искренне сказал я.

– А, – он беспечно махнул рукой,– как-то само получилось. Руку давай.

– Зачем? – я посмотрел на него с недоверием.

– Давай попробуем ещё раз. Попробуем снова стать тремя точками и повернуть по-другому. Мне и правда стало гораздо легче, когда я смог всё это сказать вслух тут тебе. Оказывается, злиться порой бывает полезно, – он невесло улыбнулся и внимательно посмотрел на меня своими синими глазами, – ничего уже не изменить, да? Я имею ввиду нас с тобой…

– А ты бы хотел? – удивился я.

– Даже уже и не знаю, но с тобой было так чудесно, – в его словах была печаль. Он приблизился и аккуратно провёл по моим волосам, – да, Макс, чудесно. Я больше не злюсь на тебя. И ничего не имею против Великого Магистра, тем более что он-то тебя любит давным-давно.

– Гм… да, – я хмыкнул,– похоже, я единственный, кто этого не замечал так долго.

– Ты вообще не очень много замечаешь вокруг себя, – ответил Гуриг.

И это было абсолютной правдой.

Мы ещё немного посидели молча. Потом я встал и протянул руку королю:

– Да, давай попробуем.

Как только он коснулся моей ладони, мы снова оказались точками. Тремя.

И сейчас, как и в первый раз на изнанке замка Рулх от каждого из нас к другому протянулись тонкие невесомые нити, только сейчас мы были равны. Ну, почти. Точка, которой был Гуриг уже не была такого хищного бордового цвета, а скорее мерцала холодными оранжевыми бликами... и она по-прежнему была ярче остальных, ярче меня и Шурфа, но сейчас, я чувствовал, как от этого света ко мне приходит энергия. Невероятная сила наполняла меня, бурлила, переливалась, заполняла моё почти полое пространство своей весёлой энергией, придавала моему существу плотность и вес. И это было прекрасно!

Я не знаю, что чувствовал Шурф, будучи такой же точкой, только краем сознания я видел, как точка, которой светился он, тоже становится ярче и наполненнее, как свет её выравнивался, переставая мерцать, наливаясь чистым ровным сиянием.

И внутри этого пространства, нашего треугольника вдруг возникли радуги, фонтаном взвиваясь вверх. Нити, соединяющие нас, напряглись едва удерживая, сдерживая эту разноцветную мощь! Я почувствовал, что наш треугольник вот-вот порвётся под натиском этого радужного безумия. И единственное что сейчас возможно, это просто самим разомкнуть нити, выпустить эти чуткие яркие радуги за пределы нашего пространства и попробовать вернуться. Вернуться в мир. Что мы и сделали.

Я открыл глаза и увидел, что сижу рядом с Гуригом на полу, всё в той же жёлтой комнате и всё так же держа его за руку, а напротив в нескольких шагах так же на полу лежит Шурф, облокотившись на подушки, но уже с открытыми (хвала магистрам!) глазами. И внимательно так смотрит на меня и на нашего славного монарха, задерживаясь взглядом на наших соединённых руках. Рядом с Шурфом сидит Джуффин и чуть ли не давится от смеха, потому что рожа у меня видимо та ещё, да и у Гурига надо полагать не лучше.

Я мгновенно выпустил руку короля и радостно подскочил к Шурфу:

– Ты очнулся! Ты как?

Я видел его живые пепельные глаза, которые просто смотрели на меня и в этот момент я знал, что с ним всё будет хорошо.

Обязательно.

Безоговорочно и без поворотно.

Просто потому, что я этого хочу. И именно так, а не иначе, и не когда-нибудь, а сейчас.

Он приподнялся на подушке, опираясь на руку с явным усилием, но сказал вполне бодрым голосом, и даже, кажется, несколько смущаясь:

– Я в порядке, Макс. Эгм… спасибо, – и глядя уже на короля, – и Вам, Ваше Величество.

Тот просто отмахнулся:

– Да не за что, сэр Лонли-Локли, просто стоило восстановить баланс наших энергий, как вы с самого начала и предлагали. Только вот получилось не с первого раза. И.. вы же понимаете, что я не хотел, да?

– Да, понимаю, – голос Шурфа едва шелестел.

– Джуффин, – я обратился к шефу, – с Шурфом…

– Всё в порядке будет с нашим драгоценным Великим Магистром, – он даже подмигнул, то ли мне, то ли просто куда-то в сторону, – такие потрясения, как ты понимаешь, не проходят бесследно. Сначала почти полная потеря сил, а потом резкое наполнение этой же силой. Организм не справляется, даже такой железный как у сэра Лонли-Локли. Всё в порядке, просто на усвоение такой порции враз прибывшей силы нужно время.

– Макс, – Шурф дёрнул меня за рукав, – вообще-то я мог бы тебе рассказать всё тоже самое.

– Ничего, ты полежи пока, тебе силу нужно усваивать. Ага, усваивать, осваивать и пережёвывать, а я тем временем с ещё одним профессиональным распределителем силы поболтаю, – съехидничал я, – так сколько времени нужно нашему драгоценному главе Ордена Семилистника на усвоение и присвоение вновь прибывшего волшебства, а, Джуффин?

Мне необъяснимым образом нравилась беспомощность Шурфа. Ну не всё ж ему быть мудрейшим и сильнейшим. Какое-то странное чувство, желание его опекать рождалось в душе. Именно то, о чём говорила леди Сотофа – беречь.

Да. Опекать и беречь. Думаю людей, которые бы смотрели на нашего Великого Магистра, как на существо, которое нужно оберегать, причём не постоянно, а изредка, найдётся ну разве что парочку. Это что-то его потаённое, что-то, в чём он боится признаваться даже себе. Быть слабым, уязвимым, в ком-то нуждаться.

Шеф задумчиво наклонил голову в бок, уставившись в пространство:

– Гм… дай-ка подумать… мне кажется, что дюжина дней – самое оно.

Я едва не хихикнул, дюжина дней! Это значит, что у Шурфа будет дюжина дней свободы от забот под предлогом восстановления магического могущества! Дюжина дней! Эти два слова просто кружили мне голову! Сколько всего можно успеть за дюжину дней! Так много где побывать с ним! Хотя сейчас у меня складывалась только одна картинка, ну то есть я точно знал где хочу с ним побывать. И от того как разворачивались в моей голове кадры этого “пребывания” я покраснел кажется до корней волос. Мысль о моих пустынных пляжах, откуда мы спешно ретировались на Муримах совершенно не давала мне покоя! Так, так… я попробовал одёрнуть себя, не время сейчас про это, Шурф ведь действительно должен восстановиться.

– Макс, – он снова потянул меня за рукав, – я уже как-то говорил, что чувства свои ты скрывать не умеешь.

И я тут же смутился ещё больше и невнятно забормотал о том, что мол, ерунда – это всё, начал теребить подушку на которой лежала его голова, пытаясь унять эту стыдливую волну, разливающуюся по телу горячечным теплом, отзывающуюся где-то внизу живота. Так, всё, вдооох, выыыыыдох, вдооох…

– Нуууу ладно, – протянул Джуффин, вставая, – хорошо всё то, что хорошо заканчивается. Давай, Макс, забирай своего Магистра к себе, ну или там куда-нибудь, в Мохнатый дом или к Франку, да хоть к вурдалакам под одеяло. Пока в Иафахе ему делать нечего. С Сотофой я поговорю, не убудет от неё дюжину дней продержаться без Шурфа. Справлялась же она как-то, когда Нуфлина уже не было, а Шурфа ещё не было. Так что справится и сейчас.

Я энергично закивал, всё ещё теребя край подушки, от чего лежащая на ней голова моего друга постепенно съезжала куда-то в сторону.

И… периферийным зрением я заметил движение где-то слева и сбоку от меня. И тут же обернулся. И… и увидел, как Король ни слова, не говоря просто поднялся с пола, на котором всё ещё сидел, и просто тихо удаляется в сторону двери. Мне стало неловко.

Я ведь совершенно о нём забыл, просто вылетело из головы. Как только он сделал всё, что от него требовалось он тут же перестал быть нужен. Мне снова стало стыдно. А ведь так часто относились ко мне, просто воспринимая меня как полезную функцию, нужный винтик, который можно приложить к механизму своей судьбы.

– Подожди, – я остановил стремительно удаляющегося монарха. Подошёл к нему и посмотрел прямо в глаза, – подожди, Гуриг. Я знаю, что скорее всего мы будем редко видеться и вряд ли когда-нибудь ещё сыграем в злик-и-злак, но позволь мне сказать тебе, что я не забыл.

Он удивлённо смотрел на меня и взгляд его теплел.

– Я помню, – продолжил я, – ты был кем-то важным и особенным в моей жизни. Ты знай это пожалуйста.

Он улыбался. И в глазах его отражалась тихая морская синь.

– Ты тоже, Макс, ты тоже, – сказал он спокойно и твёрдо.

Я обнял его. Крепко-крепко. Да, на глазах Шурфа и Джуффина. Без всякого стеснения. Потому что я знал, что они поймут меня правильно.

Я снова подошёл к Джуффину и Шурфу и сел рядом. А шеф тут же поднялся:

– Ладно, жизнь прекрасна и удивительна. И дел у меня по горло, – он посмотрел на Шурфа, – давай-ка восстанавливайся. Дюжина дней. Не больше. И не вздумай отлынивать.

– Позволю себе и вам заметить, сэр Халли, что на данный момент я не вхожу в число сотрудников, находящихся в вашем непосредственном подчинении... – монотонно начал Шурф.

– Ну, я вижу тебе уже лучше, – тут же откликнулся Джуффин, – ладно, Макс, ты-то мне подчиняешься. Дюжина дней свободы от забот. Только дюжина и не вздумай сбежать в какой-нибудь другой мир, отыщу и надаю по башке, понятно?

– Понятно, – отозвался я, понимая, что шеф вовсе не злится, а рад, что с нами всё в порядке.

Он картинно нам помахал, крутанулся на пятках, прищёлкнул каблуками и исчез. Вот умеет он выпендриваться, когда захочет.

Мы остались вдвоём.

– В мохнатый дом? – я посмотрел на Шурфа.

– На белый песок, – он улыбнулся почти смущённо.

Отточенным мягким движением я спрятал его в пригоршню и шагнул в Хумгат, зная, что мой мир безлюдных пляжей всегда будет нам рад.