Текст книги "Три точки (СИ)"

Автор книги: Ахум

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

====== часть 1 ======

Часть 1

SOS (СОС) – международный сигнал бедствия в радиотелеграфной (с использованием азбуки Морзе) связи. Сигнал представляет собой последовательность «три точки – три тире – три точки», передаваемую без каких-либо межбуквенных интервалов.

Средь бела дня я сидел в гостиной Мохнатого Дома и в который уже раз пытался позавтракать. Ну как позавтракать: по утрам я питаюсь кофе или камрой. Или и тем и другим вкупе с бальзамом Кахара.

К слову о кофе: из Щели между Мирами я собирался достать уже седьмую чашку, поскольку не успевал выпивать предыдущие – мне все время что-то мешало. Потом кофе остывал, я отправлял остывший напиток на стол, выуживал из щели новую чашку, и все повторялось. Сейчас, выждав пару минут, я все-таки достал вожделенный капуччино, облизнулся, и... в гостиную со скорбным видом вошла Базилио. Я обречённо посмотрел на пенку и отставил всю эту красоту к уже громоздившейся горе отвергнутой полунаполненной и полупустой разнокалиберной посуды.

– Ну что стряслось, горе моё? – обратился я к нашему рыжеволосому чудищу и тут же прикусил язык, потому как Базилио, конечно же, моментально среагировала на слово «горе»:

– Макс, я понимаю, что совсем не подарок, но неужели я действительно для тебя горе? – и подбородок её задрожал.

– Нет-нет-нет, что ты! – я замахал на неё руками. Не хватало мне ещё сейчас рыданий! – Прости меня, дорогая моя прекрасная Базилио, ну как ты могла такое подумать! Это я просто спросонок, с утра чушь мелю, потому что кофе ещё не пил. Разве ты можешь быть горем, ты – счастье! Вот говорю тебе совершенную правду, Тёмные магистры не дадут соврать!

– С утра? Так уже вечер скоро!

– Ох, дорогая моя Базилио, ты ведь знаешь, что для меня утро – это не какое-то там время суток, а час, когда я, наконец, проснулся, – парировал я. – Расскажи мне лучше, что же всё-таки у тебя случилось?

Её подбородок опять предательски задрожал, что предвещало настоящие рыдания.

– Тссс… давай, ты не будешь пока плакать, а просто расскажешь мне что произошло, и мы вместе подумаем, как горюшку твоему помочь... (грешные магистры, «горюшку», ну надо же!) – я старался говорить ласково, дабы не травмировать нашу нежную иллюзию. Хотя на самом деле, я знал, что Базилио не такая хрупкая, как сама это преподносит. Знала это и она, но такая вот у нас с ней была «обязательная программа», игра в гипер-, супер– чувствительное чудовище и всесильного защитника Макса.

– Господин Умара Камалкони, – начала она, и я возвёл глаза к потолку: похоже, тема эта была вечной и неизменной, кто бы сомневался. Интересно, что же ещё натворил наш монарх? Опять какие-то скучные государственные дела отвлекают его от решения головоломок вместе с Базилио? – В общем, мы собирались пойти на ярмарку иллюзий с Иш, – закончила Базилио с непередаваемой обречённостью в голосе.

О как! Я посмотрел на неё более заинтересованно, не понимая решительно ничего.

– И что тебе мешает отправиться на ярмарку вместе с Иш? И при чём тут господин профессор?

– Понимаешь, Макс, – скорбное выражение лица, кажется, приклеилось к ней намертво, – я хочу пойти с Иш, а господин Умара как раз должен прийти именно в это время.

– И ты не знаешь, кого выбрать? – я внутренне рассмеялся. Вот, оказывается, какие дилеммы стоят перед нашей Базилио!

– Я как раз знаю, кого хочу выбрать, – вздохнула она.

– Но ты боишься, что Иш расстроится или обидится?

Базилио подняла на меня удивлённые глаза:

– Я боюсь, что обидится и расстроится профессор Камалкони, ведь мы с ним договорились, а мне так хочется пойти с Иш! – весь её внешний вид выдавал неловкость.

Надо же: Его Величество нынче не в чести!

– А почему ты не хочешь решать головоломки с профессором? – я почувствовал совершенно отцовскую ответственность за эту долговязую рыжую девицу, бывшее чудовище почти года отроду. Ну, а мало ли, вдруг Король наш руки распускать горазд!? – Он тебя не обижает?

Базилио даже испугалась:

– Нет-нет, что ты. Просто когда я с ним, мне всё время нужно становиться чудовищем, он же изучает нас, чудовищ, понимаешь? А мне что-то уже совсем не хочется, чтобы меня изучали, и чудовищем тоже быть не хочется. И еще мы только и делаем, что разгадываем головоломки...

В общем, да, понятно. Сложно долгое время быть с кем-то, кто готов воспринимать тебя только в одной ипостаси, не давая возможности просто оставаться собой. И если бы меня так долго «изучали», я бы, вероятно, отказался от такого общения гораздо раньше, чем Базилио.

Когда мне приходилось разыгрывать варвара из Пустых Земель и по совместительству свежеиспечённого царька, я постоянно ловил на себе любопытствующие взгляды. Причём именно вот такие – праздно заинтересованные, словно я экзотическая зверушка в зоопарке. Поначалу это еще может даже казаться забавным, но утомляет очень быстро. Поэтому в какой-то степени я понимал Базилио как никто.

– Ну, решить твою проблему не сложно. Давай, спокойно отправляйся на ярмарку с Иш, а с господином Умарой я поговорю сам.

– Точно-точно? – в голосе её чувствовалось огромное облегчение, для приличия, конечно, слегка сдобренное тревогой.

– Точно-преточно, – передразнил я её, – не волнуйся.

Базилио радостно повисла у меня на шее, звонко чмокнула в щёку и ускакала вприпрыжку к своей соседке (или соседу, тут уж как повезёт) Иш.

А я вздохнул и полез в Щель за новой порцией кофе. И поклялся себе, что выпью его что бы ни случилось, вот хоть пусть мир рушится!

М-да… про рушащийся мир – это я подумал сгоряча. Не стоит разбрасываться такими фразами, если ты Вершитель. Хвала магистрам, рушиться мир всё-таки не начал, но второй глоток дался мне с трудом, ибо именно на нём в моей голове зазвучал вкрадчивый голос Гурига XVIII, нашего короля: «Сэр Макс, я прошу прощения, могу ли я узнать, свободны ли Вы сейчас?» Я поперхнулся, выронил чашку из рук и устроил, естественно, тот самый конец света: облил себя, испачкал ковёр, попал на стол, и пару капель долетели до стены, вот я какой молодец! – и чертыхнулся, глядя куда-то в потолок.

Усраться можно! Я поднял чашку и поставил её на стол. И что я должен ответить? Что откушиваю утренний кофий и поэтому занят?

«Конечно, Ваше Величество, для Вас я всегда свободен», – сказал я, проводя рукой и устраняя кофейные пятна отовсюду.

«Дело в том, что я пришёл к Базилио, обнаружил, что её нет, послал ей Зов, а она, сказала, что Вы мне всё объясните».

Ох, ты ж! А я уже успел забыть. Как только за Базилио закрылась дверь, весь наш с ней разговор тут же улетучился из головы. Вот что значит не выпить кофе с утра!

«Ваше Величество, а Вы сейчас где?»

«В Вашем доме, в кабинете Базилио».

«Приходите в гостиную».

Я пригладил непослушные космы, уже в который раз клятвенно пообещав себе постричься вот «прямзавтра». Огляделся вокруг... гм, не то чтобы совсем бардак, но, скажем так, творческий беспорядок: на столе гора чашек, а я сижу в домашнем лоохи на полу. Не то чтобы я уж как-то сильно дёргался на этот счёт, в конце концов, я у себя дома. А, ладно, как есть так и есть, мысленно махнул я рукой. И через секунду увидел спускающуюся по лестнице сухонькую фигуру Профессора Овеществлённых Иллюзий Умары Камалкони, то бишь, Короля под той личиной, под которой он появляется в Мохнатом Доме.

– Присаживайтесь, Ваше Величество, – ляпнул я, не подумав.

Гуриг сделал страшные глаза, а я хлопнул себя по лбу – ах, ну да, конечно же:

– Эгм… располагайтесь, профессор Камалкони.

И перешёл на Безмолвную речь, дабы успокоить нашего монарха:

«Кроме нас, тут никого нет, Ваше Величество».

Он с благодарностью кивнул, но вместо предложенного кресла уселся рядом со мной на пол, а я, разумеется, тут же полез рукой под ковёр и достал оттуда клубничный компот – напиток, поработивший волю и разум нашего короля. Сразу два кувшина. Бесцветные глаза профессора заблестели, и он улыбнулся:

– Спасибо, сэр Макс, это весьма кстати, но, в общем-то, я хотел бы узнать причины, по которым я не могу сегодня увидеться с Базилио.

Ох. Ну как сказать Королю, что нынче он пришёлся не ко двору? Я едва не подавился смехом от такой вот формулировки.

– Понимаете, Ваше Ве… господин Умара, Базилио сегодня обещала своей подруге Иш пойти вместе на ярмарку иллюзий, а Вам сказать об этом постеснялась, потому что у Вас заранее была назначена встреча, – не-а, не в силах я дать его Величеству отставку вместо Базилио. Как придёт, надо будет с ней поговорить, пусть учится сама такие вещи разрешать.

Я увидел, как огорчённо вытянулось морщинистое лицо Умары – умело состряпанной Гуригом маски, отразившей сейчас его чувства. И мне стало жаль его. И так человек выкраивает крупицы из крупиц своего свободного времени, чтобы провести его в своё удовольствие, а тут на тебе – такое разочарование!

– Да Вы пейте компот, профессор, – попытался я его утешить, подсовывая один из кувшинов.

Гуриг, не моргнув глазом, залпом осушил его и уставился на второй, который я ему тоже немедленно пододвинул. Я видел, что ему явно не хочется никуда уходить, потому что стоит оказаться во дворце – и он превратится из добропорядочного простофили, занимающегося овеществлёнными иллюзиями, в действующего правителя довольно обширной и могущественной державы с поминутным расписанием дня. Эх… как бывший коллега, вкусивший монаршей повинности, я понимал его преотлично! Ничто человеческое нам не чуждо.

– Если Вы не возражаете, господин Камалкони, я порешаю головоломки с Вами вместо Базилио.

Глаза Его Величества тут же благодарно загорелись, и я поспешил несколько охладить его пыл:

– Если Вы надеетесь, что я хорошо решаю головоломки, то смею Вас заверить: это не так. Поэтому или мы решаем са-а-а-а-мые простые головоломки, или просто болтаем за кружечкой компота. Глядишь, я наконец-то смогу выпить свой утренний кофе.

Король посмотрел на меня с удивлением, радостно закивал, соглашаясь на простые головоломки, и мы отправились в «кабинет Базилио» разгадывать всякие мудрёные задачки для детей младшего и среднего школьного возраста.

Две первые головоломки я решил исключительно из монархических убеждений, третью осилил, делая знаменитую дыхательную гимнастику Лонли-Локли. И, наконец, не выдержал. Ну, не могу я заниматься этой ерундой! Даже ради короля. И поэтому сказал ему довольно резко:

– Делайте со мной что хотите, но я – пас.

– Вы что? – переспросил король.

– Пас – это, как говорят у нас на родине, “пропускаю ход”. В том смысле, что к такому количеству головоломок я не готов...

Гуриг понятливо кивнул, и даже, кажется был несколько смущён тем, что едва ли не заставил “грозного сэра Макса” решать с ним какие-то задачки.

Поэтому потом мы просто разговаривали. И это было странно. Мы болтали, как старые приятели. Гуриг рассказывал мне придворные сплетни, а я смеялся, доставая ему, кажется, пятый по счёту кувшин компота. И наконец-то, пил кофе! Нашему королю кофе вполне предсказуемо не понравился, потому что он вообще мало кому нравился из местных обитателей. В то время как клубничный компот – напиток проверенный и желанный. Но всё хорошее (как в общем и всё плохое) имеет свойство заканчиваться. Часа через полтора наш монарх должен был отправляться на какое-то то ли заседание, то ли совещание, поди разбери, и мы сердечно распрощались, оба довольные проведённым временем.

Прошла дюжина дней, за которую я успел разбудить пару-тройку сновидцев, выпить несметное количество камры и кофе, истоптать мозаичные мостовые своего любимого города до стёртых подошв моих новых сапог и даже напиться с Малдо Йозом по поводу окончания постройки Суммонийского павильона Дворца Ста Чудес.

И вот в один прекрасный день, спустившись в гостиную, я застал там короля, вернее, господина Умару, в полном одиночестве. Я покрутил башкой, дабы убедиться, что никого другого в помещении точно нет. И что мне это не мерещится. Убедился. И ещё с бОльшим недоумением уставился на его Величество, преспокойно сидевшее в гостиной Мохнатого Дома. Гуриг тут же пустился в объяснения:

– Прошу прощения за это вторжение, я уже собирался уходить. Я, как Вы понимаете, не намеревался Вас так удивлять, поскольку был уверен, что Базилио Вас предупредила. Дело в том, что мы договаривались с ней о встрече, но она довольно быстро удалилась, как и в прошлый раз сославшись на Вас. Вот я и подумал, что могу подождать Вашего пробуждения (мои глаза полезли на лоб!), тем более, что Базилио меня заверила, что Вы проснётесь в самое ближайшее время.

Я действительно был удивлён. Ну надо же: сам король ожидал моего пробуждения, сидя у меня в гостиной, а Базилио еще и заверила его, что я вот-вот проснусь?! Вот же дрянная девчонка! Я-то, конечно, сам хорош: забыл с ней поговорить про ситуацию с Гуригом, то есть профессором Умарой Камалкони, – а она и рада!

А мне теперь снова отдуваться! Я тут же разозлился на неё – разбиралась бы сама со своими сердечными делами! Правда, разозлиться окончательно мне не давало ощущение маленькой, просто крохотной, но все же собственной вины – забыл-то я, а не кто-то иной. Ну что поделать, если неприятные, хоть и добровольно взваленные на себя обязанности, выветриваются из моей головы с катастрофической скоростью!

Я энергично закивал нашему монарху, пытаясь улыбнуться, но улыбку у меня явно вышла так себе – натужная и растерянная, и конечно, Гуриг это заметил:

– Сэр Макс, не волнуйтесь, я сейчас уйду. Я просто рассчитывал на то, что Вы мне поведаете, отчего Базилио стала меня избегать. Возможно, я делаю что-то не так?

Ох! Мне захотелось немедленно послать Зов нашему сверхчувствительному чудовищу и отчитать её за то, что эта негодная девчонка мгновенно самоустранилась, оставив всё мне. Я даже чуть было не ляпнул королю, мол, разбирайтесь сами, но посмотрел ему в глаза и сказал:

– Пойдёмте-ка в кабинет, Ваше… господин Умара.

А в кабинете я долго и обстоятельно рассказывал Гуригу о Базилио и объяснял причины её поведения. Всё подробно – отчего, почему, зачем и как. Он смотрел на меня выцветшими глазами старика-профессора и кивал, и задавал наводящие вопросы, и давал положенные ответы, был заинтересован, дружелюбен, бесконечно понятлив и терпелив к капризам юного Чудовища!

Но я видел, как эти глаза наполняются печалью, как сникает его фигура. Ни единым словом он не выдал себя, никак не давая мне понять, что не просто огорчён, но что ему по-настоящему плохо от того, что та тёплая привязанность, которую он испытывал к этому нелепому трогательному Чудищу, одетому в рыбью чешую (а при помощи леди Сотофы ставшему симпатичной высокой рыжей девицей), обернулась потерей. Когда я закончил говорить, он встал, сердечно поблагодарил меня за разъяснения и собрался было уже откланяться. Э-э-э-э нет, дорогой монарх, так дело не пойдёт, я и сам отлично умею «держать лицо», так что вижу тебя насквозь.

– Господин Умара, если Вы не очень торопитесь, то может быть Вы согласитесь пропустить со мной по стаканчику клубничного компота (я сразу выкинул козырного туза, чего мелочиться)? Или чего покрепче?

Старческое лицо профессора Камалкони просветлело:

– Сэр Макс, я не смею злоупотреблять Вашим гостеприимством, но если Вы настаиваете…

– Определённо настаиваю, – ответил я, улыбаясь. Как же меня достали эти расшаркивания, жуть же просто! Ведь было походное время на Муримахе, когда мы общались куда как проще.

Я вздохнул и полез в Щель Между мирами и…. через десять минут я учил Гурига Восьмого, правителя Соединённого Королевства, пить текилу. Дело-то, в общем, не хитрое. Лизнул – глотнул – куснул.

А ещё через два часа, когда в моей голове зазвучал бодрый голос Джуффина, я даже не сразу сообразил, кто это и что это, потому что захлёбывался хохотом, глядя на то, как король, становясь на цыпочки и виляя задницей, пытается изобразить манерную придворную даму. В исполнении престарелого Умары это выглядело особенно комично, тем более, что попыток этих было уже несколько, но каждый раз Его Величество прерывал свое виртуозное выступление гомерическим хохотом, и всё начиналось сначала.

“Макс, эй, Мааакс, – назойливо звал меня Джуффин, – ты на службе-то сегодня появишься?”

Я уставился в одну точку, пытаясь сосредоточиться и делая Гуригу всяческие знаки, чтобы он не смеялся так громко, словно боясь, что Джуффин может нас каким-то образом услышать. Тут же понял нелепость происходящего и опять заржал, а хихикающий король поддержал меня с утроенной энергией. Но Джуффину все-таки нужно было что-то ответить:

“Прости, дорогой начальник, мы тут немного напились.”

“Волшебно!” – ехидно ответствовал Джуффин. – “А мы – это кто?”

“Да мы с коро.. эгм… – я почти мгновенно протрезвел, – эгм… с Ума.. эгм, чёрт…” – мямлил я мысленно, и никак не мог придумать себе какого-нибудь правдоподобного собутыльника.

“Да понял, я, не мучайся, – спокойно сказал сэр Халли. – Только осторожнее там. Отбой!”

Я возвел очи к небесам (в данный момент, к потолку) и возблагодарил всех тёмных и светлых магистров за то, что у меня такой замечательный и понятливый начальник.

А ещё через два часа и у меня, и у господина Камалкони были совершенно стеклянные глаза и стоящие дыбом волосы. Потому что именно так действуют протрезвляющие заклинания, особенно, если не ограничиваться одним. Королю пора было возвращаться в замок Рулх, и я изо всех сил старался привести наше Величество хотя бы в относительно адекватный и трезвый вид. Ну, и себя заодно. Мы оба смотрели друг на друга, не очень понимая, что это собственно случилось с нами, но нам было безумно весело и легко. Пожилая маска нашего монарха по-прежнему расплывалась в улыбке, никак не желая сохранять подобающую величественную невозмутимость.

– Сэр Макс, не знаю, как выразить Вам свою благодарность. Это было просто нечто! Я даже не припомню, чтобы хоть с кем-то мне было столь легко и беззаботно за последние полторы сотни лет.

– Я рад, господин Умара, мне было так же (и тут я ничуть не слукавил). И буду ещё более рад, если Вы будете время от времени заглядывать на огонёк. Головоломки решать я не мастер, но зато отлично играю в злик-и-злак и знаю, что и Вы любите эту игру, так что, как говорится, милости просим! И ещё: если Вы меня всё время будете называть сэр, то я рехнусь, – просто закончил я.

Гуриг снова хихикнул:

– Тогда, с Вашего позволения, гм… Макс, зовите меня тоже Гу… просто Умара.

– Договорились. – и я едва не хлопнул его по плечу, но вовремя себя одёрнул – король всё-таки.

Потом я неспешно шёл по улице, направляясь в «Свет Салари», и размышлял о том, что Гуриг Восьмой, в общем-то, очень одинокий человек. Я же видел, как он рад тому, что со мной можно просто говорить, болтать, быть простыми приятелями, которым друг от друга ничего не нужно; как он ценит то, что я осмелел и отпускаю вполне дозволенные и невинные шутки насчёт его придворных и его самого, рассказываю о наших рабочих приключениях (разумеется, урезанные версии для королевских ушей). Грешные магистры, да ему действительно просто поговорить не с кем! Вот чтобы «за просто так», по-приятельски и «без протокола», а уж выпить-то – тем более. При том, что у него, разумеется, имеется куча всяких обязательных и совершенно ненужных людей, приставленных к нему денно и нощно. Кошмар! Вот жизнь у парня! Я бы рехнулся. Хотя, конечно, одно дело – я, и совсем другое – король. Его же с самого детства так воспитывали, готовили к трону и к этой жизни, тем более, что его детство пришлось на Смутные Времена, чему он сам, кажется, чрезвычайно рад.

И как-то стало жаль, что Базилио вот так с ним обходится. Ну, тут уж ничего не поделаешь, сердцу, как говорится, не прикажешь, да и сложно это – дружить вот в таких вот придуманных рамках, когда одного изучают как чудовище (или успешно делают вид), а другой не может сказать, кто он есть на самом деле. Хорошая дружба рождается там, где обоим друг от друга ничего не нужно. И где оба честны друг с другом и равны ну хотя бы относительно и по большому счёту.

Размышления мои были прерваны сэром Кофой, с которым мы нос к носу столкнулись у входа в «Свет Салари», причём Кофа был именно в облике Кофы и к тому же выглядел изрядно смущённым. Он по-прежнему нежно ухаживал за Лари, хозяйкой этого чудесного заведения, и как-то трогательно тушевался на этот счёт. А тут я практически влетел в него, потому как раздумья – это дело такое, особенно у меня. Никого не слышу и ничего не вижу.

– О чём так задумался, сэр Макс? – спросил меня сэр Кофа. – По сторонам совсем не смотришь!

– Да о Короле, – не соврал я ему.

Наш Мастер Кушающий неподдельно удивился, а удивить Кофу Йоха дорогого стоит!

– Ну-ка, ну-ка, давай-ка рассказывай, что у тебя там с нашим Королём?

– Ой, да ничего у меня с Королём, просто Базилио дала ему отставку. В том смысле, что проводить время за решением бесконечных головоломок этой юной барышне, хвала Магистрам, надоело, и она поняла, что выходить в свет куда интереснее. Ну и, соответственно, наш монарх остался не у дел.

– Гм, да, вот оно как, – Кофа задумчиво закусил губу. – Ну а ты-то тут при чём?

– Так я, гм… как бы это сказать, заступил на вахту, – ответил я, смеясь. – Вы ведь знаете, что я снабжаю его Величество клубничным компотом (о текиле я благоразумно умолчал) и сегодня в отсутствие Базилио я развлекал нашего правителя, рассказывая ему байки про наш приют Безумных, а он, в свою очередь, выдавал мне все королевские тайны и секреты. В общем, смех, да и только. Но время мы провели хорошо. Кажется, Гуригу понравилось.

Кофа эдак лукаво посмотрел на меня:

– Макс, звание королевского фаворита безусловно привлекательно, но эгм… это действительно то, к чему ты стремишься?

Я опешил:

– В каком смысле фаворита, Кофа? Что Вы имеете ввиду?

– Ты просто не забывай, Макс, что наш монарх – прямой потомок кеифайев, и если он готов выкроить из своего плотного графика несколько часов (несколько часов, Макс!) для того, чтобы просто выпить с тобой этот грешный компот и поболтать, то дальше можешь сам додумать.

– Эгм… и что? – и тут до меня начало доходить. – Кофа, ну что Вы, не думаете же Вы… да ладно! Да мы с ним просто пили… эгм пили этот дурацкий компот и трепались. Ну Вас, в самом деле!

Я был растерян и смущён, а Кофа продолжал безмятежно улыбаться, попыхивая трубкой, с таким многозначительным видом, что дальше некуда. Я сердито буркнул ему что-то незначащее, на чём мы и распрощались. Вот умеет же он испортить хорошее настроение! Ну ерунда же, в самом деле! Совершеннейшая ерунда на пустом месте.

Но Кофа своего добился – я был сбит с толку: ну а вдруг? А что если Гуриг и правда думает про меня гм… про меня как про… ну вот как про кого? Ну да, как про мужчину своей мечты! Ага, конечно! Да, Макс, ну ты и хватил! Всё это казалось совершенной нелепицей. Я хохотнул и шагнул в гостеприимный «Свет Салари».

Вкусив нежнейшие «тумты из не-козы», я выкинул этот разговор из головы, как расправлялся со всем, о чём мне думать не хотелось, перед тем все-таки поймал себя на странной мысли, мимолётной, легкой, но всё-таки посетившей мою бестолковую голову: «А что будет, если я ему понравлюсь?» Устыдился, тут же определил это как «полную и окончательную ерунду» и благополучно забыл.

Примерно через полдюжины дней в моей голове вновь зазвучал голос Гурига, справлявшийся о том, свободен ли я. И вот тогда-то разговор с Кофой моментально всплыл в моей памяти.

«Здравствуйте, сэр Макс, то есть, просто Макс, Вы заняты сегодня?” – вопрошал меня Король. – “У меня есть несколько свободных часов, и я бы с радостью провёл их с Вами за игрой в злик-и-злак».

Первое, что мне захотелось сказать, – это то, что я занят беспробудно весь день и все последующие, и так ближайшие пару дюжин лет. Ну а мало ли, вдруг он приставать ко мне начнёт? Мне стало неловко от самой этой мысли, и я заржал: грешные магистры, это я-то, сбежавший из Тихого Города и не убоявшийся прогулки по Мосту Времени, сейчас опасаюсь, что ко мне будет приставать мужик? И что? Бред какой-то! Мне ведь нравилось проводить время с Гуригом, с ним и правда очень легко и весело. И от того, что он является потомком эльфов с пристрастием к однополой любви, ничего же не изменилось. Вот я параноик-то, а!

«Конечно, сэр Умара, я с радостью проведу с Вами время», – ответил я с лёгким сердцем и искренним расположением к этому человеку.

«Тогда до встречи у Вас в Мохнатом Доме, Макс. Я приду Тёмным Путём сразу в кабинет, если Вы не возражаете».

«Совершенно не возражаю!»

Минут через пятнадцать мы оба встретились в кабинете. Гуриг был в образе степенного старика, я, разумеется, в своём собственном. И мы играли в злик-и-злак. Поскольку раньше я с ним не играл, мне были интересны его стратегия и тактика игры. И, разумеется, наш монарх оказался просто виртуозным игроком!

Он умел рисковать, но при этом риск этот всегда был продуман и оправдан. Он был осторожен, но не был трусом; он мог медлить, но не останавливался. Манера его игры была многогранной и объёмной. Я доставал из Щели между Мирами кувшин за кувшином клубничного компота ему и чашку за чашкой кофе – себе. Мы сыграли семь партий, и пока лидировал Король. Я хмурился и вынашивал хитрый план захвата его фишки, он ловко уходил, потягивая компот. А потом взгляд его стал рассредоточенным, и я понял, что ему прислали Зов.

– Макс, оказывается, мы играем уже пять часов! – он поднял на меня совершенно изумленные глаза.

– Да ладно, Вы шутите, Умара! – я не мог в это поверить: мы же вот только достали игровую доску.

Но, оказалось, что так и есть. Нам пришлось быстро и не без сожаления свернуть игру и распрощаться.

А на утро, рассеянно прикуривая фильтр, я поймал себя на том, что мне ужасно хочется послать ему Зов. Просто поболтать, спросить, как дела, когда мы снова увидимся и поиграем. Я тряхнул сонной башкой, запоздало удивляясь тому, что за странные идеи приходят мне в голову. За обедом я вспоминал нашу игру: как потрясающе он играл, как завораживал меня ход его мысли, как тонко и точно он действовал, каким коварным противником он мог быть – и в то же время открытым и простодушным. Удивительное сочетание!

Ещё через два дня Король заявился ко мне практически в полночь, и мы оголтело играли до самого утра. Я дополнительно развлекал его Величество, доставая из Щели разнообразный алкоголь. Мы оба осознали, что от текилы быстро опьянеем, а хотелось чего-то неспешного. И тогда для Гурига Восьмого началась Эра коктейлей из моего Мира, которые ему чрезвычайно понравились. Лонг-Айленд пришёлся как нельзя кстати. Мы мирно позвякивали кубиками льда и прихлёбывали из высоких стаканов.

– Макс, – обратился ко мне Его Величество, – Вы не возражаете, если я переменю внешность?

Я насторожился, а Король пояснил:

– Мне до смерти надоела эта маска профессора Умары. Это для Базилио я вынужден был притворяться, но Вы-то меня видели в моём настоящем облике неоднократно, тем более, мы находимся в Вашем кабинете за закрытыми дверями, так что, я думаю, в данном случае маска профессора совершенно ни к чему.

– Да разумеется! – я даже смутился: и чего я сам не догадался предложить?

Умара Камалкони поднял свои старческие руки, закрыл лицо – и через минуту на меня смотрел Гуриг.

А я уже и забыл, как он выглядит, особенно, вблизи. Мы были с ним примерно одного роста, хотя монарх наш всё же был ниже меня сантиметров на пять-семь, и примерно одной комплекции. У Гурига были голубые глаза, копна светлых волос и завораживающая улыбка. Он смотрел на меня, не скрывая своей радости от того, что наконец-то можно быть самим собой. И я тоже улыбался ему: красивому молодому парню, отлично играющему в злик-и-злак. Мы кивнули друг другу и углубились в игру. Пока он переставлял фишки и попивал коктейль, я вглядывался в его лицо, на котором отпечатывался азарт игры, и мне нравилось то, что я видел. Я смотрел на его тонкие запястья и длинные пальцы и понимал, что они мне тоже нравятся. И фишки он брал с доски невероятно отточенным изящным движением. И это мне нравилось тоже. Когда он наклонялся над столом, на его шею падал отблеск света, делая заметным белёсый пух рядом с виском. Я тряхнул головой, не понимая, что со мной происходит и что это за «нравится», и тут же услышал его голос:

– Злок Йок, не злой, а зелёный. Вот же грешные магистры! – и ещё через минуту: – Макс! Мааакс, твой ход, – он дёрнул меня, тут же слегка покраснел и принялся оправдываться. – Прошу простить меня, Макс, я совершенно не хотел фамильярничать, просто в пылу игры вырвалось.

Как-то мне не особо верилось в то, что у Короля, обученного держать себя в такой узде, что мне и не снилось, вдруг могло что-то «вырваться». Но вслух я сказал, конечно, совсем иное:

– Ну что Вы, Ваше Величество, ничего страшного, меня можно называть просто на «ты», и это даже желательно, только и я тогда буду называть вас на «ты» и по имени. Очень уж не люблю не-равновесия.

Голубые глаза его прищурились, он прикрыл их ладонью и, улыбаясь, сказал:

– Вижу тебя как наяву, Макс.

– Вижу тебя как наяву, Гуриг, – в тон ему ответил я, хохотнул и достал ещё по лонг-айленду.

Мы переместили игровое поле на низенький небольшой стол, который при желании можно было обойти со всех сторон, дабы оценить обстановку под любым углом, а сами уселись прямо на мохнатый кеттарийский ковёр, расстеленный на полу. На доске тем временем ситуация была довольно напряжённой: только что я совершил вполне коварный манёвр в духе Джуффина Халли и уже предвкушал, как Гуриг попадётся в ловушку. Он нахмурился, встал, собирался было сделать шаг, дабы обойти стол с другой стороны, да споткнулся о мою вытянутую ногу и тут же полетел вниз, прямо на меня. Я выставил вперёд руки, пытаясь его подхватить. И подхватил. Король оказался в моих объятиях, прижимаясь подбородком к моему плечу. Всё произошло мгновенно. И я не знаю, как так вышло – совершенно вне моего контроля, совершенно не подвластно моему разуму, – но на долю секунды я прижал его к себе, прислонился к его виску, безотчётно вдохнул его запах. И тут же отстранился, и помог ему подняться, краснея и тупо бормоча многословные извинения.

«Да ты что, Макс, рехнулся?! – рявкнул я на себя. – Ты что творишь-то идиот?» И дальше я проигрывал партию за партией, находясь в совершенной и полной прострации. И чуткий Король это почувствовал:

– Макс, что-то не так?

– А? Что? Да нет, что ты, – разумеется, мне было стыдно признаться, что всё не так, дырку над тобой в небе, Гуриг! Всё совершенно НЕ так! Мои руки всё ещё ощущали теплоту его тела, я вдыхал его лёгкий свежий запах, похожий на запах мяты и миндаля, ощущал, как он тоже замер на эту же микроскопическую долю секунды. Мне не могло показаться! И поэтому – да, всё было НЕ ТАК! Но я ответил ему: