Текст книги "Prison (СИ)"

Автор книги: agross

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

– Я чувствовал его. Я уверен в нем, в моем сыне – ответил я улыбнувшись. – Ты понимаешь, о чем я говорю.

– И ты позволил Тули сбежать, зная, что она носит твоего ребенка?! – воскликнул Тор. – Хорош отец! Тебе следовало сказать ей! Она бы ни за что не сбежала, зная о ребенке! Да и еще этот срок в неделю! Ты понимаешь, что если она просила считать себя погибшей, то и ее сын… Твой сын…

– Тули не мертва, – отрезал я. – Если бы это было так, то я бы узнал об этом. И не смей упрекать меня в молчании! Ты думаешь, я хотел рассказать ей! Я…

Мои слова прервал раскатистый звук рога стража. Хеймдалль трубит о вторжении. Неужели снова Танос и Читаури?!

В зал, прихрамывая, ворвался стражник с окровавленной головой под тяжелым шлемом.

– Всеотец! Двое обнаружены на Бивресте! – отчитался он. – Хеймдалль заметил их прибытие.

– Они вооружены? – спросил я.

– У меня нет такой информации, – тут же ответил стражник. – Они не похожи на нападающих. Известно только, что оба без сознания и возможно сильно пострадали.

Я быстрым шагом покинул зал Иггдрасиля, опережая идущих следом Одина и Тора. Еще никогда я не испытывал столько надежды, как сейчас…

POV Тули

Решение отправиться в свой мир пришло в голову спонтанно, но, как я успела уже убедиться на собственном опыте, именно такие решения, как правило, оказываются единственно верными. Я безошибочно перенеслась в ту келью, которая мне была нужна. Сейчас, после стольких событий, я больше не испытывала ноющего чувства на душе, при виде родных стен монастыря. Вообще, сложно описать те чувства, что копошились во мне, подобно рою змей. Абсолютная уверенность в своих действиях, переплетенная с откровенным страхом. На Земле в таких случаях говорят «глаза боятся, а руки делают».

Я сделала тихий неуверенный шаг. Голая нога тут же почувствовала теплый глиняный пол. И что за дурная привычка у меня появилась – ходить босиком?

– Кто здесь? – раздался до боли знакомый голос. Сейчас он, помимо теплых дружеских чувств вызывал еще больший страх, чем тот, с которым я явилась сюда. А что, если я все-таки была права?

– Хиланен, – тихо позвала я.

Человек, сидящий во мраке свечи, обернулся ко мне. Он сильно осунулся. Глаза выглядели уставшими, а русые волосы стали намного короче, чем при последней нашей встрече. Монах выглядел настороженным, не понятно, хорошо ли это для меня или плохо, но то, что он до сих пор никого не позвал и не попытался меня убить – уже хорошо… На всякий случай, я была готова в любой момент молниеносно убраться отсюда.

– Тише! – Хиланен встал с кушетки и медленно подошел ко мне. Он встал напротив, глядя на меня сверху вниз, словно не веря, что это я стою перед ним. – Почему ты тогда не пришла ко мне, в мою келью?! Мне не пришлось бы сдавать тебя! – с упреком прошептал он и, неожиданно, обнял меня. Все-таки Нурава была права…

– К сожалению, в твою келью не ведут тоннели из подземелья! – раздосадовалась я.

– Прости меня, прости! Я не мог поступить по-другому! Тогда бы другие выдали себя! А они захватили души уже слишком многих! Прости, прошу! – он горячо шептал слова, обдавая шею сбитым дыханием.

– Я не держу на тебя зла, – ответила я, чуть отстранившись от его крепких объятий. – Вообще, если честно, то после того, что произошло, мне больше всего на свете хотелось забыть вас всех, а конкретно тебя вообще отправить к Проклятым… – я нервно хихикнула. – Но сейчас я не держу на тебя зла.

– Если бы они тебя пытали, то…

– Я не хочу знать, что бы вы сделали, – сама не знаю, почему я не дала ему рассказать. – Мне нужна твоя помощь.

– Я помогу! – Хиланен крепко сжимал в руках мои локти. Он был так взвинчен, так взволновал, что совсем не похоже на того спокойного и умиротворенного монаха, которым я его знала. – Тебе многие помогут! Просто слушай меня и не высовывайся отсюда. Я теперь в почете у парламента после того, как отдал тебя им!

– Рада, что это пошло на пользу, – я кисло усмехнулась.

– Тули, – прошептал Хиланен, словно пробуя мое имя на вкус, а затем снова заключил меня в объятия. Мне вдруг вспомнился тот ужасный реалистичный сон, когда монах вдруг превратился в судебного пристава…

– Это что, похлебка? – от мрачных мыслей, меня отвлекли стоящая на маленьком столике миска, от которой аппетитно поднимался пар, и лежащий рядом краешек хлеба. Я вырвалась из объятий брата.

– Да, кормят нас теперь не так, как раньше, но… – он с удивлением смотрел, как я нагло схватила его миску и начала жадно поедать содержимое. – Конечно, угощайся…

– Прости, брат, я так хочу есть, – мне стало стыдно перед ним. Хиланен присел рядом со мной и взял меня за свободную руку. Вторая бодро орудовала ложкой.

– Все в порядке, Тули, ешь, я не голоден, – он улыбнулся, показав ямочки на щеках. Я с благодарностью посмотрела на него и улыбнулась в ответ. Но Хиланен вдруг положил свою ладонь мне на затылок и, приблизившись, потянулся, чтобы поцеловать меня… Мне пришлось отстраниться.

– Хиланен, нет. Я… – я опустила голову, не в силах видеть его расстроенные глаза из-за моего отказа. Какие у него горячие руки…

– Ты моя невеста, ты помнишь? – с упреком сказал он.

– Не думаю, что обязательства имеют силу, я не могу больше зваться монахом…

– Это верно, – вздохнул он и отпустил мою руку. Он не может знать о нас с Локи. Или может? Я уже ни в чем не могу быть уверена.

– Мне, наверно, все-таки лучше уйти, – я привстала, но брат потянул меня за руку, и я снова опустилась на кушетку. Он долго смотрел на меня. Его голубые глаза были темны от противоречивости тех чувств, которые бушевали внутри него.

– Я не хочу делать тебе больно, – прошептала я, глядя в его глаза.

– И не делай, – ответил он шепотом. – Ты не будешь мне говорить, кто он, а я буду вести себя сдержанно.

– Спасибо, – только и могла вымолвить я, осознавая, насколько тяжело ему вообще видеть меня… – Я очень ценю твою помощь!

– О, смотри, еще не передумай, а то влюбишься в меня! – усмехнулся он, больно щелкнув меня по носу. Я тут же схватилась за нос и тихо рассмеялась в ответ. – Пришла пора свергнуть парламент и этого их нового…

– Не спеши, – я перебила брата. – Парламент будет свергнут, но сначала, мне нужно то, что может стереть все миры в порошок. И эта вещь находится у Таноса, который так мило спелся с нашим правительством.

– Что это? – лицо Хиланена стало серьезным. – Ты снова хочешь что-то украсть?

– Да. Я хочу украсть Перчатку Бесконечности.

========== Глава 27. Путешествие. ==========

Как вредим мы себе сами, враг вредить нам не решится! (с) Шота Руставели. “Витязь в тигровой шкуре”

– У нас ничего не получится… – разочарованно бормотала я себе под нос, наблюдая из окна кельи за тем, как Хиланен договаривается о чем-то с одной из жриц. Танти – она была одной из самых молодых девушек, которых повысили до статуса жрицы. Я была первой монахиней, кому она собственноручно вгоняла под кожу краску. Мы с ней пересеклись лишь раз, накануне смерти моих родителей. И теперь в моей голове не укладывалось, что Танти, после моего побега, осталась на стороне тех, кто добровольно притворяется перед парламентом. То есть на моей стороне…

– У нас ничего не получится, – еще раз машинально пробормотала я. Сколько раз эта фраза уже была мною произнесена? Наверно, несколько десятков раз. Почему-то, я была уверенна, что я смогу с легкостью утащить перчатку из-под носа у Таноса, ведь кольцо я в свое время утащила прямо в день своего суда! Но как только выяснилось, что Танос на некоторое время покинул этот мир, я насторожилась. И не зря. Когда Хиланен с большим трудом узнал, куда именно Танос положил перчатку на хранение, я была уже готова отказаться от своей затеи и вернуться назад.

Но мой несостоявшийся жених сказал, что знает, кто нам поможет. И сейчас он, средь бела дня, договаривался с одной из верховных жриц о том, чтобы провести один из самых опаснейших обрядов. Да не просто провести, а провести его со мной – самой разыскиваемой преступницей в этом мире! Мощно звучит… Я даже немного горжусь…

Танти подняла голову и посмотрела в окно кельи Хиланена. Я тут же отпрянула от стекла. Знаю, что он открыл ей мое местонахождение, но показываться на глаза мне все еще не хотелось. Через пару секунд я уже совсем чуть-чуть высовывалась над подоконником, чтобы посмотреть, как дальше идет их разговор. Жрица широко улыбалась, поправляя черный капюшон на монашеской накидке. Блестящие черные волосы девушки струились до поясницы, а на тонких загорелых кистях были видны узоры татуировок Высших служителей. Танти всегда вселяла в меня восхищение! Настоящая красавица, обладательница больших серых глаз и светлой фарфоровой кожи, она так искренне верила и служила Духам, что ее верой можно было только восхищаться. Для нее не существовало мирской суеты: Танос, парламент, разборки… Для нее существовали только Духи, которые говорили с нею. И они говорили ей абсолютную истину.

– У нас ничего не получится, – в который раз проговорила я, но затем почему-то прибавила: – Но попробовать стоит.

Увидев, что девушка поспешно идет к святилищу, я опустилась на пол кельи и обхватила колени руками. Ровно четыре минуты. Именно столько требуется Хиланену, чтобы подняться с площади в келью. Сидя все время здесь, я невольно стала отсчитывать секунды по поводу и без. Возможно, бесполезное занятие, но оно отвлекает от дурных мыслей и от тошноты, которая в последнее время постоянно преследует меня. Наверное, это от переутомления и нервного напряжения. Надо снова начать практиковать медитации. Правда, какой в них смысл, если они без чистых помыслов?

– Тули, – раздался голос монаха после того, как дверь кельи закрылась. Я выглянула из-за прикроватной тумбы. Мне хотелось вжаться в глиняную стенку и забыть вообще о своем существовании. То же мне, великая воришка! У меня ничего не получится…

– Жрица Танти согласна тебе помочь! – глаза Хиланена блестели от волнения. Остальные братья и сестры тоже помогут, чтобы обряд прошел по правилам. Но есть только одно условие, без которого, никакого обряда не будет.

– Условие? – почему-то меня это сильно удивило. – Какое условие?

– Обряд проведут над двоими: тобой и одним добровольцем.

– Нет, – отрезала я. – Я даже знаю, чье это условие, и кто хочет вызваться этим добровольцем! И мой ответ – нет!

– Я не спрашиваю твоего разрешения, милая, – мягко и немного насмешливо ответил Хиланен. – Танти сказала, что так действительно будет безопаснее. А мне и подавно будет спокойнее! Курьер, который передал Перчатку, так и не вернулся обратно. И его оцепеневшее тело братья закопали на кладбище. Но у него могла быть возможность вернуться, будь у него проводник.

– Это слишком опасно! Я себе не прощу, если мы там погибнем!

– Если мы погибнем, то это тебя, скорее всего, мало будет волновать, – улыбнулся брат, мелькнув своими обаятельными «ямочками» на щеках. В такие моменты мне всегда хотелось его убить. Наверное, когда он был ребенком, то он всегда добивался своего, всего лишь сверкнув своей милой улыбкой…

– Мне безумно страшно… – честно призналась я.

Хиланен тихо подошел ко мне, заправил за ухо непослушную медную прядь и тихо проговорил, подняв мою голову пальцами за подбородок:

– Если ты только пожелаешь, я все отменю, мы сбежим куда только захочешь! Будем жить как обыкновенные люди! Только скажи, и жизнь полная спокойствия и умиротворения рядом со мной будет твоя! Я готов отвернуться от всех Духов ради тебя!

– Смотри, как бы Духи не услышали эту ересь! – усмехнулась я. То, о чем он говорил, было так заманчиво. Всего лишь попросить, и я буду спокойно коротать свои дни где-нибудь на окраинах вселенной, послав все остальные миры к проклятым.

Но зачем мне это нужно, если в таком случае я больше не увижу изумрудных насмешливых глаз, в глубине которых искрится задорное безумие?

Поэтому я сама отправлюсь к проклятым. Ведь именно им на сохранение оставил Танос Перчатку Бесконечности…

***

Во всем теле чувствовалась невероятная легкость. Когда я была маленькой, то частенько, под чутким руководством своей старшей сестренки, проникала ночью на кухню и воровала сладости из высоких шкафов, пока наш братишка стоял у двери и сторожил нас. То сладкое чувство, которое я ощущала, похищая заветные сладости, и в подметки не годится тому, что сейчас творилось со мной. Но воспоминания о детстве заставили еще и легкий азарт поселиться в сердце.

– Там точно все свои? – прошептала я, почти прилипнув к спине брата. Было страшно отступать от него даже на шаг.

– Да, караул весь свой, – чувствовалось, что Хиланен сильно волнуется. Прикоснувшись ладонью к его широкой спине, я ощущала, как колотится его сердце, – Только площадь до святилища надо будет пересечь очень быстро.

Я бодро кивнула, хоть и понимала, что Хиланен меня не видит. Но лишний раз раскрывать рот все равно не хотелось. Спустившись по винтовой лестнице, мы наткнулись на стоящего у прохода монаха. Тот быстро посмотрел на нас и с уверенностью кивнул. Я вгляделась в его лицо, наполовину спрятанное под капюшоном – его я не знала. Видимо, принял постриг уже после того, как меня схватили.

– Да сохранят тебя Духи, сестра Тули! – едва слышно прошептал монах нам в след. Эти слова заставили мое сердце биться быстрее, разгоняя по жилам кровь. Опьяняющее возбуждение предстоящей авантюры вскружило голову. Вот в таком состоянии и вершатся все великие дела! Только у меня вряд ли что-то получится… Скорее всего, я умру, оставив свою душу у проклятых, а с собой утяну и Хиланена.

Ноги стали ватными, и прямо посередине площади я остановилась и, стараясь выровнять дыхание, опустила голову вниз. Хиланен сделал два шага вперед, но, почувствовав сопротивление, когда потянул меня за руку, нервно обернулся. Надо быстро пересечь площадь… Я сдвинулась с места, но тут же согнулась пополам, поддавшись рвотному позыву. И к моему ужасу, меня вывернуло, прямо посреди площади!

Через несколько секунд, когда тошнота отпустила, я подняла глаза на Хиланена. На его лице был написан откровенный ужас и немое «КАК?! КАК?!». Но здравый смысл победил и в нем, и во мне, так что мы постарались быстрее убраться с площади. К нашему счастью, похоже, что никто не заметил нашего появления. Зато завтра заметят… Позорище…

Добравшись до святилища, я с облегчением выдохнула. Все. Первая часть нашего плана позади, теперь осталось только самое страшное. Отправиться к самым опасным Духам.

Монахи уже ждали нас и подготовили святилище, оставив его небольшое помещение высокими толстыми потертыми свечами. Танти уже готовилась совершать обряд. Ее тонкий стан, облаченный в красные одежды жрицы, который местами обнажал испещренную татуировками кожу, склонился в молитве. Она говорит с Духами. И если им не понравится наша затея, то весь обряд отменится. Танти не пойдет против воли Духов.

Еще один незнакомый мне монах тихонько потянул меня за рукав черной накидки. Я послушно сняла ее, а затем черное монашеское женское платье, оставшись в одной белой нательной рубахе. Так же поступил и Хиланен. Он стянул с себя черные одежды, оставшись в рубахе и холщовых штанах. Брат нервничал и то и дело поглядывал с волнением на жрицу. Интересно, в глубине души он надеется, что Духи откажут нам?

Я нагло соврала Хиланену, что у меня есть план, как забрать у проклятых перчатку, но на деле же никакого плана у меня не было. Более того, если раньше я вполне ясно рисовала себе картину того, что примерно из себя представляют Высшие Духи и проклятые… То сейчас, повидав столько всего в свой жизни, я не могла быть до конца уверенной, куда именно я отправлюсь. Нурава с матерью и братом оказались в Вальхалле, хотя она уверяла меня, что это и есть пристанище Высших. Тогда сейчас, по логике, мы должны отправиться к Хель? Что ж… В этом случае, я в выигрыше: я знаю, чего она хочет больше всего на свете. Я получу Перчатку Бесконечности, отдав в залог свою душу. Но если Междумирье действительно существует, и там нас ждут проклятые, то что тогда?

Мои размышления прервала сестра, начавшая расплетать мою косу и омывать волосы водой из священного источника, выливая ее из серебряного черпачка. Все эти процедуры, словно отражая в зеркале, проводили и с Хиланеном. Косы у него, конечно, не было, но он, так же как и я, стоял намокший, готовый броситься в омут с головой…

– Духи одобрили ваши действия, – бархатным голосом пропела Танти, не оборачиваясь и не вставая с колен. Теперь, она завершит благодарственные молитвы и приступит к делу.

Я взглянула на Хиланена. Он был чем-то озабочен, словно решал в голове какую-то странную задачу. Он был так не похож на Локи… Его абсолютная противоположность: светловолосый, загорелый, широкоплечий… и еще обладал добрейшим нравом.

– Встаньте в центр, – велела жрица. Я так задумалась, что совсем не заметила, как она закончила молитву. – Возьмитесь за руки, – ее голос звучал уверенно. По другому и быть не может, ведь на свершение этого страшного обряда ее благословили свыше…

– А сколько раз ты это делала раньше? – нервно спросила я. Обряд еще не начался, но я все равно была не уверена, можно ли мне было задавать вопросы.

– Ни разу, – чуть улыбнувшись, ответила жрица Я шумно выдохнула. Что ж, будь что будет.

Жрица отошла, оставив нас испуганно смотреть друг другу в глаза. В воздухе почувствовался едкий запах благовоний. Танти взяла в руки лампу и тихонько звякнула цепочкой, наполняя святилище тонким звоном переплетенных медных звеньев.

Голова от едкого запаха тут же «поплыла». Сознание стало наполняться приглушенными звуками пения жрицы. Я никогда не видела этого обряда, только слышала о нем. И я не думала даже, что стану его участницей. Земля и воздух вокруг завибрировали. Казалось, что весь мир задрожал от той непростительной дерзости, на которую мы решились. Но вскоре я поняла, что это окружившие нас монахи тихо подпевали, вторя песнопениям жрицы, от чего все помещение трепетало.

– Тули, – тихо позвал меня Хиланен. – Тули, это важно! Ты была с мужчиной?!

– Что?! – этот нелепый вопрос ворвался в мою голову, настойчиво требуя ответа, но все происходящее вокруг настолько уносило за собой в это древнее священнодействие…

– Тули, ответь! – было видно, что брату тяжело удавалось сохранить остатки самообладания и не поддаться трансу, который так безжалостно нас поглощал. – Тули, ты была с мужчиной или нет?!

– Я… – сознание даже не вырывалось из этой сладкой истомы, которая так гостеприимно распростерла свои широкие объятия. – Была, – из последних сил проговорила я, а затем до меня вдруг дошло, о чем Хиланен так сильно задумался перед обрядом. И в подтверждение моих слов донесся слабый голос брата:

– Ты беременна… Останови… – но его губы так и не успели произнести слово до конца. Да и обряд было уже не остановить. Я почувствовала невероятную тоску, что по незнанию своему рискую единственным, что у меня сейчас осталось от Локи. Самым дорогим, чем я, возможно стала обладать – ребенком… Остается только надеяться, что Духи открыли Танти эту тайну, которую они от меня утаили до этого момента.

Я видела себя: мокрую, в одной прилипшей к телу рубахе, крепко держащую руки Хиланена. Мы оба запрокинули головы вверх, устремив белесые глаза к небу, которое темнело над святилищем. Жрица, протянув обе руки к нам, пела, опустив голову. Ее ладони не прикасались к нашим рукам, ведь случись это, весь обряд может обернуться ужаснейшей катастрофой, и мы с Хиланеном станем самыми настоящими вратами в наш мир для всех проклятых душ. Теперь нас ничто и никто не остановит. Даже если в святилище ворвется парламент, никто не решится что-либо делать. Я еще раз взглянула в наши с Хиланеном лица и, смахнув слезу, скатывающуюся к уху, взяла парящую рядом душу за руку и позволила теплому ветру от пламени свечей унести нас туда, где холод сковывает все бестелесное – к проклятым.

Все те ощущения легкости, которые я чувствовала в своей жизни – ничто по сравнению с тем, что я ощущала, являясь всего лишь бестелесным духом. Я парила, держась за руку со своим другом, и наслаждалась полетом среди грозных дождевых облаков. Меня смущал только маленький островок, лежащий на воде, который маячил перед нами. Но, несмотря на все мои опасения, похоже, именно туда ветер и нес нас.

Опустившись на влажную землю, я с изумлением обнаружила, что мы стали обретать плотность. Чтобы удостовериться, я ущипнула Хиланена за предплечье.

– Ай! – воскликнул монах. – Ты что делаешь?! – он тоже ущипнул меня за предплечье в ответ. Я громко рассмеялась. Вот ведь придумали себе занятие – щипаться. Хиланен усмехнулся, но тут в растущих перед нами кустах раздался шорох. Не знаю, каким образом, в моей голове образовалась абсолютная уверенность, что нам следует двигаться именно к этому шороху. По лицу Хиланена я поняла, что он тоже об этом думал. Мы взялись за руки и пошли к высоким диким зарослям.

Спустя несколько минут мы пробрались ко входу в огромную темную пещеру. Какая-то большая и очень трусливая часть меня, похоже, осталась там, в моем мире, рядом со жрицей, ведь сейчас я не испытывала особого страха, а просто четко и хладнокровно понимала, что надо туда войти. Не колеблясь ни секунды, брат шагнул вперед, потянув меня за руку. Нас поглотила плотная чернота…

Неожиданно из тени показались очертания высокой женщины, которую я сразу же безошибочно узнала – Хель. Она двигалась к нам, качая бедрами, величественно чеканя шаг. Я сделала шаг навстречу и открыла было рот в приветствии, но Хиланен одной рукой сгреб меня за талию к себе, а другой зажал мой рот. Я не вырывалась, а только удивленно обернулась на монаха. А он в свою очередь молча кивком указал на царицу мертвого мира.

Но вместо нее уже стояла бесформенная масса дыма. Словно сгусток серой туманности. Он подлетел к нам, замерев прямо перед нашими лицами. Странно, именно так я себе и представляла проклятых в детстве – в виде серого облака… И тут меня осенило! Похоже, что эти души принимают именно ту форму, которую ты рисуешь в своем воображении. Словно в подтверждение моих слов, передо мной возникла любострастная полуулыбка судебного пристава.

– Зачем-м-м-м… – протянул он, вглядываясь прищуренными глазами в наши лица. Я не знала, как надо поступать, можно ли нам говорить?

– Мы пришли к вам с миром, – с уверенностью ответил Хиланен, отпуская мой рот, но все так же крепко прижимая меня к себе.

Пристав глухо рассмеялся лающим смехом. Да… либо с чувством юмора у них плохо, либо с воспроизведением речи….

– Зачем-м-м вы с-с-унулис-сь с-с-юда? – пристав в упор уставился в глаза Хиланена. На секунду я порадовалась, что не в мои. Мне бы очень захотелось плюнуть в них…

Хиланен зажмурился, и тут же черты лица пристава расплылись, рост «осел» и перед ним стояла моя точная копия. Такая же прилипшая к телу мокрая рубаха, медные волосы, разметавшиеся по спине. «Я» улыбнулась и кокетливо себя оглядела. Было жутковато видеть это со стороны. Но Хиланен молодец, видя проклятого духа в моем обличии, ему было легче собраться с мыслями.

– Я пришла попросить у вас то, что было отдано вам на хранение, – мои слова прозвучали неожиданно даже для меня. Непонятно откуда взявшаяся храбрость сама подсказывала в голову их. А Хиланен, покосившись на меня, решил пока не вмешиваться и дать возможность договориться. В конце концов, я заверила его, что у меня есть план…

– А с-с-с чего ты вз-з-яла, что мы отдалим-м-м ее? – с наглой усмешкой произнесла моя копия. – Как ты м-м-ожеш-ш-ь требоват-т-ь ее?

– Я не требую, я прошу, – почему-то я решила говорить просто и открыто. – Я прошу вашей помощи. Ведь, если она вернется к своему владельцу, то может случиться нечто непоправимое… – я схватила кончики волос и стала по привычке их теребить, но тут моя копия перехватила мою руку за запястье и подняла ее на уровень наших глаз.

– Откуда? – глухо, без распева букв спросил проклятый. – Откуда у тебя это кольцо?

Я задержала дыхание. Со всех сторон к нам стали подплывать серые облака, которые постепенно принимали мои очертания. Тысячи моих копий окружили нас в темноте этой жуткой пещеры.

– Оно досталось мне по наследству, от моего отца, – отчеканила я.

Та «копия», которая держала мою руку, засмеялась. К ней присоединились тысячи проклятых, которые заливались моим смехом. От этих звуков волосы на затылке стали дыбом…

– Твой отец помог нам однажды, – сквозь смех остальных пробормотал держащий мою руку проклятый. – Мы у него в долгу. И мы поможем тебе, дочь Огненного Великана.

Я чувствовала горячее дыхание монаха на своей макушке. А затем моя «копия» достала из складок монашеского платья тяжелую перчатку из сплава темно-золотого металла. Она нахлобучила ее на мою руку, и камень на кольце тут же проплавил перчатку. Сомнений не было – Перчатка настоящая, а Камень Эго всего лишь нашел свое место на ней. Я почувствовала невероятную силу, которая теперь разливалась по всем моим жилам! Я ощущала себя не больше не меньше, всемогущей!

– Но за все надо платить! – проговорил проклятый, все еще принимавший мой облик. Как же я ненавижу эту фразу! – Перчатка ваша, но вы останетесь здесь. Мы проклянем ваши души!

– Как-нибудь в другой раз! – пробормотала я и, схватив Хиланена за руку крепче, тут же постаралась нас переместить.

Но это оказалось не так просто. Наши тела остались в другом мире, а возможно ли переносить только души – это мне было не известно. Тем не менее, нам удалось покинуть Междумирье, так вовремя улизнув из-под носа проклятых. Вот только сбившись с мысли, куда именно нам следует перенестись, я отправила нас в совершенно неизвестное место.

Мы стояли на каменных черных ступенях, посреди высокого зала, подпираемого толстыми черными колоннами. Помещение немного напоминало тронный зал Асгарда, но это точно был не он.

Хиланен рядом со мной с шумом стал глотать воздух и сипло пытаться вздохнуть.

– Хиланен! – воскликнула я. Монах повалился на каменный пол, задыхаясь новым воздухом. О, Духи, где же мы?! – Помогите! – я кричала что есть мочи.

Неожиданно к нам подбежали люди, одетые в красно-золотые доспехи. Один из них схватил меня под руки, а двое наклонились к брату и надели на него некое подобие маски, но она закрывала только рот. В воображении тут же всплыли кислородные маски, которыми пользуются жители Земли. К моему счастью и облегчению, грудь Хиланена стала мерно вздыматься. Его положили на принесенные носилки и унесли прочь.

– Кто вы такие? – властный голос раскатился под сводами каменного зала. – И как вы посмели врываться в великие чертоги Муспельхейма?!

От отчаяния мне захотелось ударить себя рукой по лбу. Вот ведь угораздило переместиться в Муспельхейм! Видимо, я думала об отце…

– Я Великая Жрица Высших Духов, – сама не знаю почему, но меня сразу же понесло… – Наследница тончайшего мастерства! Друг Богов Асгарда! Я – дочь Огненного Великана, унаследовавшая от него кольцо с магическим Камнем! Я – Властительница перчатки Бесконечности! – на секунду я осеклась, не в силах придумать себе новые регалии. Ко мне навстречу шел невысокий мужчина, очень смуглый, с короткими рыжими волосами. Он с любопытством и недоверием поглядывал на меня, а затем схватил меня за горло, и я ощутила жар, исходящий от его ладони. Но он не опалял меня, а наоборот, приносил только приятное ощущение. Я с удовольствием почувствовала, как моя кожа нагревается все больше и больше. Мужчина с изумлением в глазах отпустил меня.

– Я не могу в это поверить… – прошептал он. – Отпусти ее!

Страж тут же выпустил меня из своей хватки. Я прижала руки к животу, и в голове моей промелькнула мысль о том, что говорил Хиланен перед тем, как души отделились от тела.

Ребенок…

Не сейчас. Это слабость. Она может мне помешать быть бдительной.

– Что вы стоите?! – раздраженно проговорил рыжеволосый мужчина. – Склоните головы! Наследница вернулась! – и с этими словами рыжеволосый опустил голову в легком поклоне, вместе со стражниками, оставив меня в недоумении смотреть на их макушки.

Я усмехнулась, осознав всю нелепость сложившейся ситуации и пробормотала:

– Да что б меня…

Такого поворота я никак не ожидала. Где-то сбоку послышались тяжелые шаги. Обернувшись на звук, я увидела высокого старца с длинной косматой бородой. Он быстрым шагом пересекал зал поперек и остановился напротив меня. Его ярко-красные одежды, похожие на древне-римскую тогу, добавляли всему его образу грозного величия. Очевидно, что он – важная здесь птица. Что мне сейчас надо сделать?

– Приветствую тебя! – старик немного поклонился. – Я Электи – Верховный судья Муспельхейма, наместник, единогласно выбранный жителями и советом до тех пор, пока не объявится наследник, или совет не выдвинет новую кандидатуру в случае прерывания монаршего рода и моей кончины.

– И я приветствую тебя! – я выпрямилась и сложила руки на груди так, чтобы была видна Перчатка. Старец тут же опустил на нее взгляд. – Куда унесли моего спутника? Я требую, чтобы ему помогли!

Внутри меня бушевал целый ураган чувств, то ли от всего происходящего, то ли из-за Перчатки, так плотно усевшейся на моей руке. Меня обуяла безмерная гордость, которая смешивалась с некоторой осторожностью. Приятно, конечно, когда в здоровенном тронном зале, выточенном из черного блестящего камня, какой-то рыжий тип называет тебя наследницей и заставляет всех кланяться. Я знала, что я не просто девушка-монахиня! Эту судьбу мне уготовили Духи! Меня должны на руках носить! Я…

– Боюсь, что ваш спутник умирает, Ваше Высочество… – проговорил старец, вырывая меня из недр моей спеси. Умирает? Как умирает?!

– Мы поддерживаем в нем жизнь, но не уверен, что способны долго это делать, – старец протянул мне руку, предлагая выйти из круга склонившейся стражи и «рыжего», которые так и стояли опустив головы. Я положила свою ладонь старику на руку и последовала за ним.

Я отметила, что его морщинистые руки показались мне невероятно холодными. Старец крепко сжал мою ладонь и едва заметно усмехнулся.

– Позвольте узнать, кем вам приходится ваш спутник? – учтиво спросил Электи.

– Вы что, хотите бросить его умирать?! Он мне нужен! Я велю… – затараторила я, а потом решила схитрить. – Он – мой жених!

Электи с удивлением посмотрел на меня, затем, подумав, кивнул и повел к широкому выступу. Это был огромный помост, выточенный из того же черного камня, что и тронный зал, открывающий перед нами великолепный вид на огненные долины Муспельхейма. Теперь я не удивлена, что к ним никто не суется…

Горящая лава, стекающая с высоких вулканом в широкое огненное озеро так нелепо граничила с участками земли, покрытыми самой разнообразной растительностью: «плакучими» зелеными деревьями, чем-то напоминающими Земные ивы, но выглядящими чуть более экзотичнее, стройные кусты с ярко-красной листвой, а кое-где были видны, причудливо раскинув отростки, кактусы… Небо окрашено во все тона алого. Со стороны казалось, что сейчас время заката солнца, но два ярких светила стояли высоко над нашими головами. А обернувшись, я обнаружила, что высочайший дворец был выточен прямо в черном камне скалы…