Текст книги "Prison (СИ)"

Автор книги: agross

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

– Лофт, не вздумай делать глупости, – вслед сказала Урд. Мы с Локи застыли перед дверьми. Он медленно обернулся. – Не пытайся выкрутиться. На этот раз родственные связи – единственное, что может вас всех спасти. Ты же хочешь забрать Тули у Хель живой? Ты дорожишь ею, но я говорю не только о дочери огненного великана.

Неожиданно старуха встала, сделала пару шагов по направлению к нам и надорвала край своей алой накидки, вытянув тонкую шелковую ниточку. Она удлинялась в ее пальцах, которые стали ловко переплетать красную нить. Сестры подошли к ней по бокам, подхватили ниточку в руках старшей сестры и стали растягивать ее, заплетая в причудливый узор. Это было так завораживающе, красиво и пугающе одновременно, что я не могла отвести глаз от происходящего. Локи и все остальные тоже застыли на своих местах, не в силах пошевелиться. Норны самозабвенно пряли кружево, и нитей в их руках становилось все больше и больше, завиваясь, завязываясь в их ловких руках…

И тут раздался тихий голос Урд. Старуха запела…

– Вот вам легенда, как дети родились в мир, принося Рагнарёк.

Вместе мальчишки на свет появились. Вместе и срок их истек.

Ётуна сын под чужими знаменами венчан с обманом пустым.

Одина отпрыск «трижды рожденный» скован венком золотым.

Долю друг друга, совсем понемногу, каждый из них испытал.

Если один из них падал случайно, другой ему встать помогал.

Прошлое норна схоронит в вечности, чтобы взрастить ваш удел.

Жаждут два брата камней бесконечности, но каждый ими владел.

Ее подхватила средняя сестра:

– Кто-то из асов, исхода не ведая, надвое мир расколол,

Гордый образчик крови наследной яро вершит произвол.

Древо миров уничтожило время, нордов источник кровав.

Холод сковал нерожденное племя, страстно огня возжелав.

Алчность пирует, гнут спину наследники в поиске собственной лжи,

Глохнут их уши, подводит их зрение, молкнут от таин мужи.

Нет в настоящем искомого братьями. Норна плетет кружева.

Вместо салфетки – савана платье. Гибнут в грехе божества.

Затем запела своим звонким тоненьким голоском Скульд:

– Вижу вражду в узоре, изгибе, петли предательств и матери плач.

Вижу, что ждет вас, асов, погибель. Вижу, что каждый друг другу палач.

Нет в девяти мирах отпущенья, вам не найти пощады нигде.

Нет ни богам, ни людям спасения. Пал пантеон в священном огне.

Времени нет, нет пространства, нет памяти. Все – беспросветный мрак.

Нет красоты больше в братском орнаменте. Каждый друг другу враг.

В будущем жизни уток оборвется. Обрис созданий покроет пыль.

Досыта почва кровью напьется. Тел молодых расползется гниль.

Когда Скульд допела, все три голоса переплелись в чудесную чарующую мелодию:

– Шесть драгоценных камней вы пытались силой отнять у врагов.

Тщетно хотеть то, что вам не досталось. Худшие вы из богов.

С первых минут, с младенческим криком вас одарили щедрей.

То, что по праву являет великим жизни обоих детей.

Вы не заметили, как потеряли из виду камень седьмой.

Тот, что невидим. Тот, что зеркален. Тот, что не тронут тьмой.

Вы и друг с другом, и с камнем едины, дар преподнес Всеотец.

Не разорвать злу той пуповины. Камень из ваших сердец.

Вот ваш ответ и ваше спасение – братские узы ретиво храните.

Только вы вместе, покаясь в смирении, камни найдете и соедините.

Предсказание было сделано. Скульд провела ладонью вдоль недоплетенной кружевной ткани, и та на глазах стала испаряться. Все, включая меня, уставились на трикстера, который застыл, не в силах двинуться с места. Но, наконец, обретя дар речи, Локи тихо проговорил своим спокойным бархатным голосом:

– Вы были предельно ясны.

Сказав это, он потянул меня к выходу из библиотеки, и мы поспешно вышли за дверь.

***

Выйдя на воздух, я попыталась успокоить дыхание. Но тщетно, мне было откровенно страшно. Я медленно вдохнула холодный воздух через нос и так же медленно выдохнула его через рот. Справлюсь. Такого, конечно, еще в моей жизни не было, но я справлюсь. Главное, чтобы остальные справились…

– Один настоящий, – вдруг проговорил Локи. Я в недоумении уставилась на него. И только спустя пару секунд вспомнила, что хотела уточнить этот момент еще в начале нашей жуткой беседы.

– Он ведь не просил тебя инкогнито занять трон? – тихо спросила я, с сомнением смотря на лицо трикстера. В ответ он лишь отрицательно покачал головой.

– И это ты его выслал за пределы Асгарда, чтобы захватить власть над миром Богов, – это я уже не спрашивала, потому что была практически уверенна в своих словах.

Локи опустил глаза, затем посмотрел на меня и кивнул. Никаких ухмылок. Никакой лжи. Как и обещал.

– Почему ты сразу не рассказал мне об этом? – этот вопрос я задала уже чисто из любопытства, ведь он уже ничего не решает.

– Чтобы обезопасить тебя в случае раскрытия обмана, – Локи говорил очень четко и медленно. Его вся эта ситуация тоже выбила из колеи. – Видишь ли, изменников и их сообщников, как правило, казнят.

Я закрыла лицо руками, затем, запустив пальцы в волосы, сжала голову и закрыла глаза. Мне почему-то стало казаться, что, если я не схвачусь за голову, все мои мысли тут же разбегутся. Ведь теперь там столько всего должно уложиться!

– Идем, – пока я пыталась восстановить душевное равновесие, трикстер бесцеремонно схватил меня за руку и потащил за собой. Он шел так быстро, что я практически бежала за ним вприпрыжку. Мы вышли в узкий коридор, открытый на улицу с одной стороны, и, пройдя его до конца, оказались на небольшой площадке, уходившей вперед небольшим деревянным пирсом, который практически полностью скрылся под толщей воды. О его наличии можно было догадаться только по прямоугольным очертаниям в воде. От площадки к пирсу вели несколько ступенек. Мы с Локи присели прямо на них. Перед нами открывался невероятно живописный пейзаж. Хмурое небо, затянутое серыми тучами, отражалось сталью в неспокойном океане. А сверху падали маленькие снежинки. Как странно, я думала, что в Асгарде вечное лето…

– Тули, послушай, моя дочь Хель – непростое существо, – начал издалека Локи. «Пф-ф… Удивил!» – хотелось ответить мне, но я сдержалась. Трикстер хочет мне сказать что-то очень важное, ведь даже по имени ко мне обратился…

– Мне кажется, или ты взволнован? – вырвалось у меня.

– Замолчи и слушай, – он сердито помотал головой. – Хельхейм полностью принадлежит ей. Как и все его обитатели. Один не просто так решил отправить тебя к ней. Это своего рода гарантия, что я не стану придумывать какой-нибудь изощренный метод ему насолить. Если у кого-то и есть шанс договориться с Хель, так это у меня. Но все не так просто, как думает Один, – он замолчал, собираясь с мыслями.

Я смотрела на него и думала, что уже, наверно, ничто и никто во вселенной не сможет меня как-то удивить или шокировать. Давай, Локи, говори, я готова ко всему…

– Хель обратит тебя в тень, – медленно, глядя мне в глаза, проговорил трикстер. – Ты будешь… полноценной жительницей Хельхейма. С одной стороны, это нам на руку – так тебя будет практически невозможно отыскать тем, кто не знает о тебе. Но с другой стороны… – Локи тяжело вздохнул. – С другой стороны пытливый ум и отвратительный характер моей дочери, который она от меня унаследовала.

– О, ну, это все объясняет… – ответила я первое, что пришло на ум. Я сказала, что ко всему готова? Беру свои слова обратно.

– Я договорюсь с ней. Я знаю, как это можно сделать, – Локи нахмурился еще сильнее.

– То есть мне придется… умереть? – я с какой-то отстраненностью озвучила то, что меня так пугало. Видимо, в глубине души я понимала, что это будет не просто путешествие в другой мир с целью сохранить камень в безопасности от Таноса. Будь они оба трижды неладны!

– Фактически, – кивнул Локи. У него на лице читалось бессилие над всей этой жуткой ситуацией. Мог бы и совладать над своими эмоциями. От его растерянного вида становилось только страшнее.

Я вытянула перед собой руку, чтобы поймать несколько снежинок. Раньше я видела их, только когда наблюдала за Землей. Но маленькие ледяные звездочки даже не долетали до меня, тая приблизительно в пяти сантиметрах от моей кожи и опускаясь в ладонь крошечной каплей дождя.

Локи подхватил мою руку снизу, и я тут же почувствовала колкий холод, растекающийся по конечности. Теперь крошечные снежинки падали в наши руки и давали возможность полюбоваться собой.

Я грустно усмехнулась и зажала упавшие снежинки в кулаке. Я знала, сейчас Локи меня отпустит, и они растают… Так же будет и со мной. Он отпустит меня, и я растаю, словно тень в свете зенитного солнца…

Локи подхватил мой подбородок и заставил заглянуть в его изумрудные глаза, которые успели стать для меня такими родными. Наверно, не надо было позволять себе настолько сильно привязываться к нему.

Он с безграничной нежностью поцеловал меня, словно стараясь вложить в этот поцелуй все чувства, что вихрем бушевали между нами. Он прощался со мной, не желая верить в вероятную невозможность моего возвращения. Жаль, у меня нет камня Времени… Я бы остановила это мгновение. А то и вовсе повернула бы время вспять.

Локи отстранился совсем чуть-чуть, словно не хотел выпускать меня из рук и прошептал в мои губы:

– Я приду за тобой, – он с уверенностью смотрел в мои глаза и пальцем смахнул со щеки мои слезы.

Я кивнула и закусила губу.

Хотелось бы в это верить…

Комментарий к Глава 21. Пророчество.

Бесконечная благодарность hvostikova, которая для этой главы написала чудесные предсказания в стихотворной форме!)))

И спасибо тебе, что всегда можешь дать мне “волшебного пинка в нужном направлении” ;)

========== Глава 22. Хельхейм. ==========

Вроде бы ты не умер, но ты уже и не живешь. ©

Поппи Брайт.

Ночь была долгая и бессонная. Больше всего на свете мне хотелось провалиться в полное забытье, дабы не думать о том, что нас ожидает. Но, вместо этого, я была полностью поглощена своими мыслями, терзавшими мою многострадальную голову. Локи был молчалив и задумчив. Он позволил мне отправиться с ним в его покои, но только при условии, что я как следует высплюсь. Просидев до рассвета на балконе, трикстер наверняка знал, что я не могу уснуть, ведь его, как известно, сложно обмануть. Но, утешать меня своими прикосновениями и ласками он не стал. Возможно, чтобы не терзать нас обоих.

А я могла лишь всю ночь напролет вслушиваться в тишину и пытаться различить в ней дыхание Локи. Стараясь запомнить, с какой частотой он делает вздох, или угадать, о чем он думает.

Локи ушел на рассвете. Посмотрев в мою сторону, сказал, что вернется через пару часов, может, меньше. И я осталась одна.

Кое-что никак не могло уложиться в моей голове: действительно ли это надежный способ уберечь камни от Таноса? Ну, предположим, что все камни разберут и схоронят по разным мирам… Но что тогда? Ведь надо как-то обезвредить Таноса? Или сидеть нам по разным уголкам вселенной до скончания лет? Асы-то бессмертны, а я?

А я умру сегодня, как только перейду границу Хельхейма.

Мне кажется, что это такая глупая затея…

И еще интересно, Один пошутил, когда сказал, что Локи должен забрать скипетр из Мидгарда? Мстители ведь ни за что не отдадут его!

Мои размышления прервал звук открывающейся двери. Присев, я спустила ноги на холодный каменный пол и нагнулась в поисках своих сапог. Найдя их, я почему-то не стала их надевать, а накинула теплые тяжелые одежды темно-синего цвета на нижнюю рубаху и, схватив в руки сапоги, вышла к дверям.

К каменному столу тихо шагал Локи.

– Как тебе это удалось? – я кивнула на скипетр с голубым мерцающим камнем, зажатый в его руке. Локи посмотрел на свой трофей и все-таки довольно ухмыльнулся.

– Было достаточно всего лишь принять облик моего доблестного братца. Ему они все, что угодно, отдали бы, – он подкинул скипетр, ловко поймал его в воздухе и, аккуратно положив на стол, скрестил руки на груди.

Удивительно, почему нельзя соединять камни вместе? Ведь, если бы мы обладали бы хотя бы шестью из них, то смогли бы дать достойный отпор врагам. Или нет? Вот один из камней бесконечности на моей руке, а второй – рядом, но я ничего странного или ужасного не чувствую. Абсолютно никаких изменений. Да и небо не спешит надо мной обрушиться… Я потянулась к скипетру, но резкий голос трикстера меня остановил.

– Не вздумай прикасаться к нему, женщина, – он сверкнул зелеными глазами. – Если ты умрешь прямо здесь, то шансов забрать тебя у Хель точно не будет.

Я прижала руку к животу и нахмурилась. Любое упоминание его своенравной дочери портило мне настроение. Не знаю, что пугало меня больше: сам факт того, что я буду одной из теней, умерших существ в ее царстве, или полная неизвестность того, что меня там ждет?

– Когда мы отправляемся? – спросила я, подойдя к Локи и нерешительно прикоснувшись к его плечу.

– Ты голодна? – ответил он мне вопросом на вопрос. Нелепость какая-то… Есть мне не хотелось. Да и зачем переводить пищу зря, если мне все равно предстоит сегодня умереть? Такой абсурд. Мне сейчас, наверно, надо валяться у ног монаршей семьи и предсказательниц, чтобы меня не отправляли в этот жуткий мир мертвых. Мне было непреодолимо страшно. Но, вместо этого, хотелось говорить о том, что меня ждет. Произносить вслух, и как можно чаще, словно этим я покажу своему ужасу, что не страшусь его. Слышишь, смерть, я не боюсь тебя! Я говорю о тебе, как о лепке котлет!

О, Духи, дайте мне сил. Или лишите меня чувств…

– Нет, я не голодна, – ответила я Локи, и тот, сняв с моей руки кольцо, переплел свои пальцы с моими, наклонился, легко прикоснувшись к моей щеке губами, прошептал:

– Тогда сейчас.

Я закрыла глаза, стараясь запомнить ощущение от прикосновения его губ, и с трудом подавила в себе слезы. Я знала, зачем он забрал кольцо. Вероятно, мы уже в Хельхейме.

Не хочу открывать глаза…

POV Локи.

Смертная замерла в моих руках, будто оцепенела. Даже не дышала. Задержала дыхание и зажмурилась. Неужели она думает, что это поможет? Как ребенок…

Я почувствовал на себе тяжелую и холодную руку. Она легла на мое плечо, с силой сжав его.

– Здравствуй, папочка! – тихий голос был так красив, что мог усладить любой, самый взыскательный слух. Много смертных гибло, заслушавшись его. Голос смерти. Голос моей дочери.

– Хель, – я повернулся, не выпуская из рук перепуганной девчонки. Она вцепилась в меня, словно в спасательный круг, стараясь спрятаться за моей спиной. – Рад тебя видеть, – я улыбнулся.

Высокая черноволосая женщина, прекрасная и внушающая страх одновременно. Она с интересом рассматривала Тули своими зелеными глазами. Точь в точь, как у меня. Но только с одной стороны лица. Другая его половина была размыта, словно тень, и при движении на нем выступал череп красавицы, а глазница становилась пустой.

– Ты совсем не изменился, все так же лукавишь. Разве, что волосы отрастил. Тебе очень идет! – пропела Хель, потянувшись меня обнять, но я отошел на пару шагов, пряча за спину Тули, которая, наверно, сейчас умрет от удушья, если не вздохнет.

– Ты с подарком! Наконец-то решил стать хорошим папочкой? – Хель заглянула за мое плечо, показывая неподдельный детский интерес.

– Перестань, Хель, – после моих слов она изобразила страшно расстроенное лицо, а затем, вздернув острый носик и расправив складки на полупрозрачном платье, она заговорила уже серьезным тоном:

– Мунин прилетал ко мне. Он сообщил о воле Одина. Славная птичка, как и его напарник. Неужели ты до сих пор подчиняешься приказам дедушки? Прости, папа, но ты – неудачник.

Я усмехнулся, уловив знакомые нотки в голосе дочери. Даже мне было удивительно, как она похожа на меня. И это как раз пугало больше всего. Зная себя, даже страшно подумать, какие условия она выдвинет, чтобы отдать мне смертную обратно.

Тули вышла из-за моей спины и исподлобья взглянула на Хель. Я чувствовал, как колотится сердце девчонки, готовое вот-вот выпрыгнуть из груди. Боится. Это хорошо. Не стоит недооценивать мою дочь.

– Может, все-таки подаришь ее мне, она такая красивая! Давно у меня не было детей огненных гигантов, – Хель протянула к ней руку, а смертная, словно завороженная, потянулась в царице мертвого мира. Я сразу же перехватил руку девчонки, прижав телом к себе. – О, какая прелесть! Так это твоя очередная забава! Почему ты тогда жадничаешь? Ты никогда не жалел для меня своих женщин. Или здесь что-то большее, чем выгода и «игры с жертвой»? – Хель прищурилась одной половиной лица и с издевкой произнесла. – Она что, дорога тебе?

– Она моя, и ты не посмеешь прикасаться к ней своими смертоносными пальчиками, а не то, клянусь всеми девятью мирами, я разнесу твой «кукольный домик мертвых» в пух и прах и отдам Таносу на съедение каждую душонку, которая тебя так забавляет! А ты будешь веками искать себе новое пристанище, – прошипел я, поравнявшись с ней и заглядывая в ее жуткое и одновременно прекрасное лицо.

Она прищурилась, чуть склонив голову набок, словно оценивая, представляю ли я для нее реальную угрозу, и, вздохнув, повернулась к нам спиной. О, да, милая! Ты прекрасно знаешь, на что я способен и злить меня не стоит. Как и посягать на то, что мне дорого. Я все еще сжимал в руках Тули, которая, к моему счастью, похоже, проглотила свой острый язычок.

– Пусть идет за мной, – наконец, Хель стала уходить, а туман, который окутывал все в этом мире, начал постепенно сгущаться за ее спиной.

Смертная, словно очнувшись, часто задышала и с ужасом подняла на меня глаза.

– Она не вернет! – затараторила девчонка. – Она не отдаст! Она… Ты же сам понимаешь! Ты ничего не сможешь сделать! И не смей мне говорить, что ты знаешь, как договориться с ней! Только не лги мне! Она не отдаст меня! – с последней фразой смертная всхлипнула и уткнулась носом мне в грудь. Несчастное создание.

Я крепко обнял ее, не произнося ни слова, а затем, взяв за плечи, наклонился и заглянул в ее теплые темно-карие глаза, полные безграничного отчаяния.

– Я вернусь за тобой, – спокойно произнес я. – И я пойду на все, чтобы тебя вернуть.

Без особого труда я бы мог внушить ей абсолютную уверенность в моих словах. Смертная тогда бы вмиг успокоилась и храбро пошла бы во мрак тумана, вслед за Хель, выполнять свою миссию хранителя камня. Но она попросила меня не лгать.

Мне и самому хотелось бы верить в свои слова.

Тули не плакала. Она только шмыгнула носом, стараясь прогнать слезы, и покорно приняла кольцо из моих рук. Привстав на носочки, она обвила мою шею руками и поцеловала меня в мочку уха, а затем повернулась и ушла за моей дочерью. Не обернувшись ни разу.

Вот и умница.

POV Тули.

Я ступала по высохшей земле, и каждый шаг сопровождался неприятным хрустом упавших веток и сухих листьев. Такой неуместный и раздражающий звук на фоне глухой тишины. Удивительно, но, войдя в объятия плотного тумана, мне стало немного легче. Дыхание успокоилось, паника отступила, мысли в голове стали ясными и понятными, сердце…

Сердце не билось.

Я положила ладонь туда, где оно находится, но не почувствовала абсолютно ничего. Но это не вызвало во мне никаких эмоций. Все, чего мне хотелось сейчас – не покинуть это место, а найти Хель в этом душном тумане. Зачем? Я и сама не знала. Но должна же я куда-то идти? Хоть к какой-то цели?

Туман настолько сгустился, что мне захотелось отодвинуть его пелену руками, что я и поспешила сделать. Естественно, ничего не произошло. Почему-то меня это возмутило до глубины души! На фоне образовавшейся эмоциональной пустоты вдруг появилась злость. Жгучая, бешенная… Неукротимая злость, из-за которой я просто начала задыхаться. Проклятье! Этот паршивый туман просто выводит из себя!

Набрав побольше воздуха в легкие, я закричала, что было мочи, и тут же вся туманная завеса вихрем закружилась вокруг меня, заставив растрепаться волосы, затем поднялась вверх и невесомым дождем обрушилась с неба на землю.

Стараясь отдышаться после своего вольного порыва, я огляделась. Голые деревья, переплетаясь сухими ветками друг с другом, образовывали некое подобие того финского леса, где я недавно была. Но только так бы выглядел этот лес, если бы из него высосали всю жизнь. Кроме абсолютно безжизненной природы вокруг, сильно угнетало полное отсутствие какого-либо светила в небе. Ни луны, ни солнца, ни какого-либо другого достаточно яркого объекта в небе. Просто голая серая пустота.

Я вышла на небольшую тропинку и, зашагав по ней, лениво подумала, что не хочу находиться в этом лесу. Если весь этот мир такой, то он точно отвратителен. Вся эта мертвая природа вгоняла в такую тоску… Только никак не могу вспомнить, о чем же я тоскую?

Щемящее чувство, рвущее на куски то самое сердце, которое теперь не издает ни звука, засело внутри меня и стало противно взращивать во мне свои корни. Я, словно одно из этих гнилых и бездушных деревьев…

Остановившись на секунду и всмотревшись внимательнее в один из стволов, меня охватила паника. В сухом рисунке коры я отчетливо различила черты человеческого лица. Затем очертания женского тела, длинные руки, раскинувшиеся в разные стороны…

Стало так жутко, что единственное, что пришло в голову, чтобы не стать таким же вросшим в свое собственное отчаяние растением, – бежать. Бежать так далеко и так быстро, как только это возможно.

Ноги несли меня по тропинке к просвету, редеющему за размашистыми ветвями этих ужасающих деревьев. Я обернулась, но, тут же врезавшись в чью-то спину, упала.

Высокий мужчина, с выражением абсолютной безысходности в глазах, он с безразличием посмотрел на меня, протянул мне руку и помог подняться с земли. Он грустно улыбнулся, показав некогда, наверно, задорные ямочки на щеках, и пригладил непослушные светлые волосы. Мужчина потянул меня за руку, и я, не сопротивляясь, пошла за ним.

– Простите, но… – мой голос показался мне настолько чужим, что сразу захотелось замолчать. Но мужчина уже повернул ко мне голову, – куда мы идем? – закончила я свой вопрос.

– К морю, – тихо ответил он. Какой знакомый голос…

К морю. Это хорошо. Я люблю море. Почему я люблю море? Кто я?

Я почувствовала легкое головокружение, а уши заложило противным жужжащим звуком. Посчитав это наваждением, я зажмурилась и помотала головой. Открыв глаза, я с удивлением обнаружила, что пейзаж изменился. Мы шли по серому песчаному пляжу, распростершемуся длинной косой в обе стороны. А перед нами шумело штормящее море. Облака стального цвета застыли, окрашивая водную гладь в этот уже привычный серый цвет. Где я видела море в последний раз?

Кто я?

Мужчина сел на песок и притянул меня за руку к себе. Я, не сопротивляясь, присела рядом, притянула ноги и обняла их руками. Сомнений не было, за линией горизонта никто не появится, но почему-то хотелось смотреть на него, не отрываясь… Я помню, где-то уже видела неспокойное море. Только где?

Кто я?

Мужчина дружески приобнял меня за плечо, а я положила свою голову ему на предплечье. Я никуда отсюда не денусь. Я останусь здесь навсегда. За мной никто не придет.

Меня и не надо забирать. Я на своем месте. Все так и должно быть.

Кто же я?

Я переплела пальцы рук и с удивлением обнаружила на своем пальце кольцо. Красивое. Откуда оно у меня? Может, это чей-то подарок? Чей? Может, его?

Приподняв голову, я стала всматриваться в черты лица мужчины с грустными глазами, сидящего рядом, и попыталась вспомнить, кто он такой. Но мне не удавалось вспомнить даже, где я его встретила и как тут оказалась. Да что со мной?!

Я попыталась встать, но мужчина снова потянул меня за руку.

– Нет, мне надо уйти! – я попыталась сопротивляться, но он с таким отчаянием посмотрел на меня, что мне стало его откровенно жаль. – Прости, пожалуйста, я не могу остаться. Мне надо уйти!

– Ты не такая, как мы, – слегка прищурившись, но без всяких эмоций проговорил он. – Кто ты?

Ох, если бы я могла вспомнить! Как же это невероятно злит! Почему же он меня не отпускает?!

Мой спутник уже давно отпустил мою руку и с нескрываемым страхом смотрел на меня. Где же я его видела? Да кто же я такая?! И почему я не могу пошевелиться?!

Вспомнив, что помогло мне в прошлый раз, я снова попыталась закричать, но смогла издать только обиженный и возмущенный стон. А потом заплакала, закрыв лицо руками и чувствуя, как под ними растекаются горючие слезы.

– Тише, милая… – этот голос. Его не спутаешь ни с одним голосом на свете. – Все хорошо. Ложись. Вот так…

Я оказалась в темной комнате, освещаемой лишь огнем свечи. Но таким холодным и неестественным… Нежные руки обладателя этого голоса положили мою голову к себе на колени и стали ласково перебирать пряди моих волос, пропуская их сквозь пальцы. Я закрыла глаза, с которых все еще падали слезы.

– Теперь все будет хорошо. Я здесь, – мягкий шепот убаюкивал, но при этом снова вселял это зудящее чувство тоски. – Я снова с тобой…

– Мама… – прошептала я.

С каждым поглаживающим движением ее руки мне все больше и больше хотелось забыться в ее объятиях, но внезапно мне в голову пришла сумасшедшая мысль.

– Мама? – тихо позвала я.

– Да, милая, – тут же отозвалась моя мать.

– Как меня зовут? – вопрос этот почему-то сорвался с уст еще до того, как я осознала, что спрашиваю не потому, что не могу, в принципе, вспомнить, кто я такая, а потому, что он мучил меня очень недавно. И постоянно ответ находится так близко…

– Я не могу вспомнить, – с разочарованием в самой себе произнесла мама. – Надо… Где Вало? Где он? Он сказал, что встретит тебя.

Я с досадой вспомнила того юношу, что привел меня к штормящему морю. Его светлые волосы, ямочки на щеках, которые так не соответствовали печальному взгляду. Брат. Почему я не узнала тебя?

– Ты давно его видела? – я подняла голову с ее колен и посмотрела в лицо матери. Она устремила свой взгляд куда-то вдаль, мимо догорающей свечи, будто пытаясь высмотреть во тьме что-то, что она давно ищет.

– Милая, – ее голос дрогнул. Казалось, она даже не услышала моего вопроса. – Где Вало? Где твой брат? – спросила она и горько заплакала. – Пламя сейчас погаснет, и я снова останусь одна. Где твоя сестра? Ты ее не видела? Ты видела Вало? Где Нурава? – вопросы сыпались, едва успевая сменить друг друга. Мне было так жаль ее. Я попыталась встать и подойти к свече, но мама так крепко вцепилась в мою руку… Совсем как недавно меня держал Вало.

– Мама, пусти, я могу помочь тебе! – в отчаянии крикнула я, пытаясь высвободиться из ее неестественно крепкой хватки. – Пусти!

Я с огромным трудом вырвалась, несмотря на крики матери и ее слезную мольбу остаться рядом с ней, медленно подошла к свече. В старом подсвечнике стояла большая, грязно-желтого цвета свеча, и на конце ее фитиля пламя почему-то начинало постепенно угасать. Словно жизнь в умирающем теле, оно пульсировало все реже и реже, слабее и слабее. Но я точно знала, что могу исправить это. Только вот как?

Маленький огонечек последний раз засиял и тихонько погас, погружая меня и мою маму во мрак. Рыдания стихли. Наступила зловещая тишина, нарушаемая лишь моим тяжелым дыханием. В страхе я нащупала кончик свечи, схватила фитиль двумя пальцами и, машинально, словно делала это раньше много тысяч раз, зажгла его теплым, ярко-желтым светом, всего лишь крутанув обугленную веревочку пальцами.

– Я уж думала, что ты никогда не догадаешься! – раздался звонкий голосок за моей спиной.

Нурава! Сестрица! Как же я рада ее видеть! Она выглядела такой настоящей, по сравнению с братом и мамой. Кстати, где мама?!

В панике я стала оглядываться вокруг, но в пустой комнате не было никого, кроме нас двоих.

– Не волнуйся ты так! – улыбнулась сестра. – Это была не мама. Это дочка твоего возлюбленного развлекается так. Ну и характер у нее!

Я смотрела непонимающим взглядом на смеющееся лицо сестры, которая, упомянув о характере Хель, скорчила рожу и закатила глаза. Наверно, не стоит так говорить о хозяйке этого мира, будучи его обитателями. Как странно, я помню, что Хель – дочь кого-то, кто значит для меня очень много, но вот только кого?

– Пытаешься вернуть воспоминания? – понимающе кивнула Нурава. – Пойдем за мной, а то ты лопнешь от натуги! Ты так комично смотришься! – хихикнула она.

– Но как? Мы же… – я огляделась. Вокруг были четыре голые стены. Мрак, озаряемый лишь ярким пламенем свечи.

– Все очень просто! Посмотри! – она подняла указательный палец вверх, и я устремила свой взгляд за ним, задрав к верху голову.

Над нами было множество мерцающих звезд, которые притягивали к себе своей красотой. Я невольно улыбнулась. Вместо едкого запаха дыма от горящей свечи, можно было вдохнуть сладковатый запах свежескошенной травы.

– Здесь есть места и получше тех, что ты видела, – Нурава потянула меня за руку, и я с удивлением отметила, что ее рука теплее моей.

– Нурава, ты… – от удивления я стала запинаться. – Ты живая?!

– Нет, глупая! – захохотала сестра. – Ты бы сейчас видела себя! – она продолжала хохотать, запрокинув голову вверх. – Меня убили тогда вместе с мамой. Мы защищались, как тигрицы! – в голосе девушки зазвучали нотки напускной гордости. – Но эти уроды – профессиональные воины, а мы всего лишь два хрупких ювелира, – с досадой закончила она.

– Тогда почему ты… другая? – я окончательно запуталась. Если сестра говорит, что моя мать была ненастоящая, то и брат, обнимавший меня на берегу моря, тоже был ненастоящим?

– Не додумаешься сама? А? – она озорно прищурила свои голубые глазки, а потом с разочарованием закатила их. – О, Духи, ну ты и тугодум! Тоже мне, влюбленные души! Два дурака! Один – грубиян, а другая – тупица!

– Хватит, просто скажи! – меня начало раздражать то, как она издевается. Совсем как в детстве…

– Твой дорогой Локи не самым вежливым образом попросил, чтобы я присмотрела за тобой. Припоминаешь такого? – она подмигнула мне и, схватив за руку, потянула за собой.

Локи…

Мое сознание озарилось миллионами воспоминаний, которые хаотично замелькали перед глазами. Вся моя жизнь! Все мои долгие годы! Каждая мельчайшая подробность! И Локи. Как я могла все это забыть?!

– А, все-таки вспомнила! – обернувшись, но не сбавляя шаг, бросила на ходу сестрица. – Не все мертвые попадают к Хель. Меня вот Локи еле выпросил у Фрейи. Знаешь, по-моему, родственники его немного недолюбливают.

– У Фрейи? – переспросила я.

– Да, он называет ее Фрея, – Нурава увлеченно рассказывала, активно жестикулируя свободной рукой. Она была задрапирована в персиковую ткань, и одна из складок постоянно спадала с ее плеча. Сестра смешно поправляла свой наряд и снова продолжала жестикулировать. – Но мы-то знаем, что это один из Высших Духов. Мы погибли благородной смертью, защищая свои жизни, защищая членов семьи. Пусть и обыкновенными граверами.

– И попали в другое место… – задумчиво проговорила я. – Локи просил меня найти?