Текст книги "Совершенная мечта (СИ)"
Автор книги: Аграфена
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 34 страниц)
Я попыталась побороть чувство брезгливости, но у меня ничего не вышло. Еле оттолкнула разгоряченного парня, который вызывал уже самое настоящее отвращение. Макс даже сначала не понял, что я сопротивляюсь, настолько был уже на взводе. А потом заказала такси и, приводя на ходу в порядок одежду, рванула на выход. Так ничего и не объяснив ошарашенному парню, который от растерянности даже не пытался меня задержать.
Пока вспоминала этот неприятный эпизод, Павел приблизился к двум деревьям, которые стояли по обе стороны дороги как часовые.
А дальше… я остановилась и протерла глаза. Не бывает! Такого не бывает, просто потому, что не может быть!
Пашка поднял правую руку и приветливо помахал ею, как будто кому-то из знакомых. И эти две махины, именуемые в моем мире деревьями, зашевелились, их огромные боковые ветви, зашелестев листвой, прижались к деревянной Труди", и зеленые исполины важно поклонились.
Усе! Я в инфаркте!
Глава 8
Пока я заворожено смотрела на развернувшееся перед моими глазами величественное действо, Пашка подошел ко мне и сказал:
– Вика, возьми меня за руку, иначе защитный контур тебя не пропустит.
Машинально ткнула пальцами в широко раскрытую мужскую ладонь, которая тут же сомкнулась, крепко захватив мою кисть в плен. Куда там было обращать внимание, если в это время ветвистые исполины, поскрипывая и похрустывая ветвями, начали неторопливо выпрямляться.
С ума сойти! Сколько жить буду, такое зрелище не забуду. Но, как оказалось, представление еще не закончилось – ближайшие зеленые стражи начали поворачиваться вокруг своей оси и встали, если бы это были люди, сказала бы, что вполоборота. А несколько деревьев позади них раздвинулись в разные стороны и открыли дорогу. Вот это защита! Интересно, они горят, эти лесные стражники?
– Нет.
– Что? – не поняла я. Потом только сообразила, что произнесла это вслух.
– Они не горят, – губы Пашки чуть изогнулись в намеке на улыбку. Никак перебесился уже? Снизошел к диалогу?
– Павел, – неуверенно начала я.
– Что, малышка?
О! Прогресс очевиден.
– Возможно, ты ошибаешься, и я вовсе никакого отношения не имею к оборотням?
Скептически приподнятая бровь блондина без слов дала понять, что мой вопрос считают, по крайней мере, странным, если не сказать похуже.
– Нет, ну в самом деле, мог же ты ошибиться?
– Не мог, к сожалению. Ты – дочь Веридэ.
– И что с того? Возможно, она обычный человек и понятия не имеет, что бывают и другие формы жизни?
– Вика, – вздохнул Павел, и легонько потянул меня по дороге, – я понимаю твое желание отрицать непонятное, но, тут уж поверь мне – я знаю, о чем говорю.
– Лучше бы не знал, – расстроено ответила и замолчала. У меня начала болеть голова, что неудивительно при таких-то психологических нагрузках на мой бедный, беззащитный мозг.
Из моего горла вырвался непроизвольный стон. Остановилась и потерла пальцами висок.
– Кто хоть я?
– В каком смысле, кто?
– Ну, кроме того, что человек?
– Ну, ты даешь, Виктория! Могла бы и догадаться, что мы с Веридэ из одного клана.
– Так я… – челюсть у меня уронилась от воспоминания, как я удирала от огромного, размером с годовалого теленка, сверкающего клыками волка.
Твою ж маму! Вернее, мама, твою ж дивизию! Как такое может быть? Никогда за свои почти два десятка лет ни разу не почувствовала чего-то необычного. Даже подозрение ни разу не посетило, что я не такая, как все. И повыть на луну во время полнолуния желание не возникало. Что-то тут явно не то.
Не успела я задать следующий вопрос, как снова прозвучали щелчок и звонок, возвещающие, что очередной кандидат на поединок желает побеседовать с Апполинарием.
Стоило вновь нахмурившемуся Пашке провести над гладкой поверхностью рукой, как из засветившейся пластины раздался глубокий красивый баритон:
– Наридис, с прибытием.
– Приветствую тебя, Зейли.
– Мне необходимо с тобой поговорить, – сообщил голос невидимого секси. – Сейчас я в Андаринской пустоши на переговорах, вернусь где-то через час. Жду вас у себя.
Вот так вот. Тон не приказной, голос не командирский, а мой муженек, чуть не заскрипев зубами от злости, смиренно отвечает:
– Хорошо, я буду.
– Ты не понял, парень. Я сказал, что жду ВАС.
Вот теперь и зубовный скрежет послышался.
– Мне повторить? – неумолимо продолжил невидимый собеседник.
– Я все сделаю.
– Надеюсь на это.
Переговорник мигнул на прощание и погас.
– Пойдем, – покрепче сжав мою руку, блондин потащил меня дальше.
Проход через защитный барьер я ощутила всем своим телом, как будто протолкалась сквозь плотную толщу воды, причем Павел не отпускал мою руку ни на секунду. А вот когда препятствие было преодолено, и сторожевые деревья вновь закрыли границу, я просто ахнула.
Никакого мрачного леса и берлог с логовами здесь не было. Перед нами предстал город или поселок с аккуратными одноэтажными и двухэтажными домиками, к которым мы и направились.
Сияние луны давало недостаточно света, чтобы хорошо рассмотреть селение. Но того, что я увидела вблизи, было достаточно, чтобы разжечь во мне огромный интерес.
Метрах в двадцати от нас горел яркий костер. Возле него сновали люди и звери. В отблесках костра шерсть животных восхитительно переливалась всевозможными оттенками. Где-то неподалеку звенел девичий смех, тренькала гитара.
Все было точно как на обыкновенном пикнике, за исключением видовой принадлежности отдыхающих. И, что удивительно, умом я понимала, что звери у костра – это оборотни. И, возможно, люди, которые поют что-то задушевное под гитарные аккорды, – тоже оборотни. А может, и нет.
Но страшно почему-то не было. Самая обыкновенная на вид девушка, хохоча, тащила огромного волчару за хвост. На что тот, обернувшись, лениво махнул лапой, свалил нахалку на землю и легонько придавил.
Девица выскользнула и, поднявшись, прыгнула на белого зверя, опрокинула его на бок и уселась сверху.
Сначала я подумала, что наш путь лежит именно к этой шумной компании, но Павел, кивнув головой тем людям, которые, заметив его, помахали руками, повел меня дальше.
Я бросила быстрый взгляд на своего волка. Пыталась сделать это незаметно, но он увидел:
– Потерпи немного, скоро будешь дома, – ровным голосом сказал Пашка.
Я притормозила и удивленно подняла на него глаза:
– Куда мы идем?
– К стационарному порталу, – невозмутимо пояснил он. – Я обещал, что верну тебя домой, и сделаю это.
– Даже если у тебя будут неприятности? – уточнила я, вспомнив категоричное распоряжение невидимого начальника, в котором это "вас" наверняка предполагало присутствие и моей скромной особы.
– Даже тогда.
– Послушай, Апполинарий, – я потерла шею, которая внезапно заныла, – тот парень имел в виду меня, когда говорил "вас", ведь так?
– Ты и сама это поняла, так зачем спрашиваешь? И еще, не называй меня этим дурацким именем! Ты прекрасно слышала, как меня зовут! – получила мрачный ответ.
Вот это наезд. Чего злится, спрашивается? Как будто я укусила его пониже спины.
– Тогда зачем ты так назвался? – теперь уже я перешла в атаку. – Сначала был Павел, а потом Апполинарий, с какой стати?
Высказалась, а потом опомнилась: а оно мне надо? Пусть как угодно себя называет – его дело. Хозяин – барин. Неужели более важных вопросов не нашлось?
– Виктория, – прищурив глаза, уставился на меня Пашка, – ты и в самом деле хочешь узнать именно это? Прямо сейчас?
– Нет, – пошла я на попятный.
– Тогда пошли, – кивнул он головой и собрался идти.
Я пожала плечами и…
– Ты не ответил на мой вопрос, – сказала упрямо.
– Да, он имел в виду тебя, – сердито сверкнул глазами, – и что это меняет?
– Так ты не собирался даже предложить мне пойти с тобой? – что за черт меня за язык дергает? Домой, значит, домой. Пусть сам разгребает, раз собрался тут дуэли средневековые устраивать.
– Зачем?
– Что – зачем?
– Зачем спрашивать? Только чтобы услышать очередной отказ?
– Откуда ты можешь знать, что я отказала бы? – ошарашенно воззрилась на него.
– Опыт у меня уже в этом деле хороший, – криво усмехнулся Павел, – ты мне всегда и во всем отказываешь. Да я по пальцам могу пересчитать те случаи, когда ты соглашалась со мной.
– Согласилась же я замуж за тебя выйти, – возмутилась я несправедливым упреком.
– Согласилась бы ты, как же, если бы была уверена, что брак реальный?! Я вовсе не глухой и слышал твое "согласие".
– Но ты даже не попытался узнать, может, я не отказалась бы пойти с тобой?
Блондин поморщился:
– Что-то у меня большие сомнения насчет этого, мэй тиа кари, не догадываешься, почему?
Нет, я не догадывалась. В этот момент я вовсе ни о чем думать не могла, кроме только что прозвучавших слов.
Мэй тиа кари! Я слышала их раньше, пусть даже и во сне, но теперь я четко знала, что они означают – моя любимая жена!
Но больше всего поразило меня даже не это. До меня только сейчас дошло, что я понимала все то, о чем говорили с Пашкой парни, звонившие ему.
Вероятно, у меня на физиономии сменился целый калейдоскоп эмоций, или лицо приняло вовсе уж глуповатый вид, потому что Пашка нахмурился и напряженно спросил:
– В чем дело? Что на этот раз?
– Ты сказал: мэй тиа… – прошептала я в полном шоке.
– И что? Это новость для тебя? – отрешенно прозвучал его голос. – Я уже говорил тебе, что люблю. А ты, для разнообразия, могла бы хоть один раз пояснить, за что так терпеть меня не можешь? А то надо мной уже вся стая потешается, что я не в состоянии свою пару к себе домой затолкать.
– Павел, я понимаю, что ты говоришь, и беседу твою с теми мужчинами понимала!
– А, вот ты о чем, – догадался наконец блондин, – брачный браслет активизировал третью стадию, как только мы вышли из портала.
– Вот как? И с чем ее едят, эту третью стадию?
– Вика, ты вообще слышишь меня?
– Ага, я так же как и ты тугоухостью не страдаю, – подтвердила с готовностью.
– Странно избирательный у тебя слух, – наконец усмехнулся он, хоть усмешка эта скорее гримасу напоминала. – Удивительная способность пропускать мимо ушей то, что тебя не устраивает.
– Наридис! – радостный мужской голос заставил нас обоих одновременно обернуться к почти бежавшему к нам высокому худющему парню.
Вот теперь на лице Павла появилась настоящая теплая улыбка:
– Привет, Тониро.
– Как же я рад тебя видеть! – подлетевший парень хлопнул Пашку по плечу и заулыбался во все свои ослепительные тридцать два (или сколько там их у здешних жителей?) зуба и бросил на меня заинтересованный взгляд. – Ты обязательно должен зайти ко мне. Нам есть о чем поговорить, да и мама будет рада, а уж Мика будет в полном восторге.
Ну и что это еще за Мика? – зло подумала я. Здесь тоже начнется то же самое?
Местный фан-клуб Апполинария Великолепного? Сразу же появилось желание попинать маленько Пашку, и этого жизнерадостного кандидата в сборную по баскетболу, и неведомую Мику.
– Ты же знаешь, Тониро, я всегда рад встрече с твоей семьей, – сожаление сквозило в Пашкином голосе, – только сейчас мне и правда некогда. Через час я должен быть у Зейли.
"Я", а не "мы". Очевидно, просить меня, чтобы составила ему компанию на время встречи он не станет. Ну и фиг с ним, обойдусь и без приглашения.
– Так через час же, – не сдавался высокий, – хоть поздороваться зайди. И вообще, хоть бы с женой познакомил, – попенял он враз помрачневшему Павлу.
– Виктория, познакомься, Тони – мой друг детства. Самый настоящий друг, многие о таком только мечтают. Пару раз он мне жизнь спас.
– Да ну тебя! – захохотал Тониро, снова хлопнув Пашку по плечу. – Совсем засмущал. То было давно, и память закрыла занавес. К тому же ты забыл упомянуть, что тоже мне жизнь спасал пару раз.
– То было давно, – теперь засмеялся Павел. Я же в полнейшем шоке лишь хлопала глазами. С этой стороны мой муж открывался для меня впервые. Я всегда считала, что он в состоянии быть на передних рубежах только любовных сражений. Но вряд ли в постельных баталиях его нужно было спасать, скорее, от него спасаться.
– Виктория, – умоляюще протянул Тониро, – пожалуйста, уговорите Рида, хоть выпить наливки с нами. Вас он послушает.
Вот уж сомневаюсь в этом. Он слушает меня, когда ему выгодно.
– А… – я нерешительно посмотрела на Пашку, – удобно ли вваливаться в гости в такое позднее время?
– Если гость желанный, время не имеет никакого значения, – заверил Тони.
– Тогда, – уже увереннее произнесла я, не обращая внимание на удивление, промелькнувшее в глазах Павла, – я хотела бы пойти.
– Ну, Рид, соглашайся. Своих женщин нужно баловать и исполнять их капризы, – снова сверкнул улыбкой парень. Уловив мой скептический взгляд, брошенный на Павла-Рида, продолжил: – Хотя бы некоторые.
– Ладно, мы придем, – наконец согласился Пашка (вот, еще нужно решить, как его называть).
– Отлично, – обрадовался высокий, – значит, ждем вас.
– Ой-ей! – тихонько вскрикнула я, так как на месте нашего двуногого собеседника уже стоял четырехлапый.
И хоть я теперь уже знала, что такое в принципе возможно, все-таки оказалась не очень готова к появлению здоровенного хищника, который доброжелательно оскалился (не факт, что это так на самом деле) и, махнув хвостом, рванул вдоль по улице.
Я шумно выдохнула. Только теперь обратила внимание, что до сих пор стояла, затаив дыхание.
– Ну и что это было? – настороженно спросил Павел.
– Даже не знаю, – чистосердечно призналась я. – Тебе виднее. А почему он стал белым волком, он же не блондин?
– Вика, не заговаривай мне зубы, – процедил он сквозь те самые, которые я ему якобы заговаривала. – Ты категорически настаивала на возвращении домой, а стоило постороннему мужчине, даже вовсе незнакомому, тебя пригласить, и ты сразу же согласилась.
Та-а-ак, теперь впору мне выяснять, что это было.
– Что ты этим хочешь сказать, Апполинарий? Не собирался идти в гости к другу, так и сказал бы, а если решил, что надо все-таки сходить, то нечего из себя оскорбленную невинность строить.
– Ничего я не строю, просто хочу сразу предупредить, что в этом месте никто из оборотней не посмеет даже попытаться отбить чужую пару. А то, что ты моя жена, знают почти все.
– Совсем офигел, – возмутилась я, – мне еще одного оборотня для полного счастья не хватает. Ты что, ревновать меня вздумал? За собой бы лучше следил, бабник и дамский угодник.
– А ну-ка поподробней, что ты имеешь в виду?
– Так баб твоих и имею в виду! – рассердилась я. – Ты хоть постельное белье успеваешь менять после очередной красотки?
– У меня есть кому постель менять, – прошипел Пашка в ответ, – к тому же их не столько, сколько ты себе вообразила.
– Ага, – скептически прищурилась я, – скажи это Виолетте, Нельке и еще паре десятков дамочек, с которыми ты спал.
– Я не спал ни с какой Виолеттой и ни с какой Нелькой! Я вообще ни с кем не спал, после того как выяснилось, что ты – моя пара.
– Э… – зависла, уставившись на блондина. – Э…
– Содержательный ответ.
– Не может этого быть, – наконец уверенно выдала.
– Ты мне не веришь, – констатировал он.
– А ты? Это же ты первый начал наезжать на меня.
Мы сердито уставились друг на друга и молча сверлили глазами минуты две. Наконец Павел потер рукой лоб и со вздохом сказал:
– Ты права, прости.
– Ладно, проехали, – кивнула согласно головой, все еще переваривая в уме Пашкино заявление. – Так что, в гости пойдем, или ты передумал уже?
– Пойдем, – он подставил мне свой локоть, – цепляйся.
Что я и сделала, взяв его под руку.
Мы медленно шли по дорожке, вымощенной гладкой ровной плиткой из какого-то светлого материала, на вид похожего на пластик.
Когда сделала на нее первый шаг, опасалась, что будет скользко. Оказалось, нет. Такое ощущение, как будто идешь по асфальту.
Я с интересом рассматривала домики, мимо которых мы проходили. Что интересно, дорога не освещалась, а почти в каждом дворике было светло. Небольшие лампочки были прилеплены как попало: на дереве, на перилах крылечек, просто на невысоком заборе.
Глаза они не слепили, но света давали достаточно, чтобы, по-крайней мере, не заблудиться.
Спросить насчет такого странного расположения осветительных приборов я не успела, одна из лампочек расправила крылья и взлетела в воздух. Вот это да!
– Светлячки? – удивилась я. – А почему они сидят во дворах?
– Мы их приманиваем, пока привыкнут. А потом они и сами возвращаются.
– А чем…?
– Бззз, – прозвенело прямо возле уха, и я отшатнулась назад, чуть не сев на дорожку. Не слышала, как пули пролетают у виска, но звук был очень похожий.
Пашка, успевший удержать меня, потому что мгновенно прижал мою руку к своему боку, усмехнулся:
– Не бойся, это просто комар, они нас не трогают.
– А он об этом знает? – ткнула я рукой в развернувшегося назад и явно готовившего новое нападение монстра размером со шмеля.
– Бзззз! – рассерженное неудачей насекомое снова пошло в атаку.
– Черт! – Пашка выбросил руку и отбил наглого нападающего куда-то в придорожный куст. Жужжание затихло. Затем я услышала: – Иди сюда.
Быстро развернул меня лицом к себе и положив ладони мне на щеки, начал гладить.
– Что ты делаешь? – изумилась я. – Нашел время.
– Не дергайся, – приказали мне. – Если на тебе будет мой запах, комары к тебе больше не приблизятся.
Широкие ладони прошлись по моему лицу, шее, зоне декольте и ниже.
– Там у меня платье, – буркнула я.
– Стой уже, наказание мое, – проворчал блондин, присел передо мной и начал поглаживать ноги снизу вверх.
– Там тоже у меня уже платье! – возмутилась, когда горячие ладони нежно пропутешествовали от щиколоток до коленей и отправились выше. – Не будем рисковать, – нахально усмехнулся Павел, – нужно же исключить самую малую возможность нападения.
– Хватит уже, – сердито прошипела я, когда заметила, что проходящая мимо парочка откровенно потешается, наблюдая за нами. – На мне уже столько твоего запаха, что любая собака за километр почует.
– Я надеюсь.
Пашка поднялся, и мы двинулись дальше. Я с подозрением оглядывалась по сторонам, но ни один жужжащий монстр больше ко мне не приближался. Зато из двора, к которому мы как раз подходили, вылетел относительно небольшой волк, размером с бельгийскую овчарку и, ухватив Пашку за штаны, зарычал.
Не успела я схватить чего под руку попадется, чтобы попытаться спасти своего спутника от разъяренного зверя, как Павел засмеялся и, схватив рычащего и вырывающегося злодея за шкирку, поднял вверх:
– Привет, Мика. Я тоже очень рад тебя видеть.
«Мама дорогая! – офигевая от увиденного, подумала я. – Какое же это, оказывается, опасное дело – в гости ходить».
Блондинистый волк изо всех сил трепыхался в руках блондина-человека, пытаясь освободиться, но захват был крепким.
Я с невольным уважением смотрела, как зверь безрезультатно барахтался некоторое время. Силенками бог Пашку не обидел.
Волк, дернувшись в последний раз, разочарованно рыкнул и обратился, как я и предполагала, в женщину Или правильнее будет сказать, в будущую женщину. Так как рядом с нами на дорожке стояла растрепанная девчонка лет восьми, на мой взгляд.
– Тебя почему так долго не было? – рыкнуло юное создание.
Да-а, диапазон Пашкиных поклонниц претерпел значительные изменения. Не думала, что у него фанатки еще и такого нежного возраста есть.
– Мика! – за двор выбежала русоволосая молодая женщина в широком коричневом платье, – а ну-ка, веди себя прилично, видишь – у нас гости.
– Ба! Он обещал меня научить читать следы в лесу, а сам уже год не появлялся, – возмутилась девица, – ты сама говорила, что слово нужно держать.
Ба? Она сказала – ба? Может, это слово означает вовсе не то, что я думаю?
– Папа тебя научит всему, что нужно.
Женщина подошла ближе и тепло улыбнулась:
– Доброй ночи, Наридис. Рада приветствовать друга моего сына у нас в гостях.
– Светлых тебе дней, Иреим, – Пашка взъерошил и так неидеальную прическу малявки, – твоя внучка не меняется.
– Да уж, – усмехнулась женщина, – никакого сладу с ней нет. Ну, проходите, что же вы стали на дороге. Меня Иреим зовут, – протянула она мне руку, – пойдем, девочка. В этом доме жена Рида – желанная гостья.
– Э… – я растерянно оглянулась на Павла, еле поспевая за хозяйкой, которая потащила меня через двор к небольшому одноэтажному домику: – Я – Виктория.
– Я знаю, – отмахнулась Иреим, – Тони сказал.
– А куда твой сынок сам подевался? – поинтересовался Наридис, без всякого усилия подхватил на руки угомонившуюся девчонку и двинулся за нами.
– Сейчас придет, – ответила хозяйка, затаскивая меня внутрь дома.
– Рид, – донесся из-за спины заговорщический шепот, – а ты знаешь, что сейчас…
– Мика, – предупредительным тоном протянула Иреим, – тебе отец что сказал?
– Молчу-молчу, – недовольно пробубнила девочка, – вот всегда так, слова сказать не даешь.
Я, несмотря на волнение и подсознательный страх, чуть не засмеялась. Оборотень девочка или нет, но ведет себя как обычный ребенок.
В комнате, в которую затянула меня Иреим, я огляделась. Обычная полутемная гостиная. Мрачноватая, правда, из-за окрашенных темно-зеленой краской стен. Полы покрыты толстыми ворсистыми коврами.
Я сбросила туфли и с удовольствием ступила на мягкое, пружинящее покрытие.
Иреим затолкала меня на симпатичный диванчик, распахнула окно, поставила на подоконнике небольшую круглую коробочку и ткнула пальцем в центр ее крышки. Потом ухватилась за край длинного стола:
– Помогай, – скомандовала Пашке.
Стол быстро отставили от стены, и хозяйка дома споро расставила на нем несколько приборов. Метнулась в другую комнату и вынесла оттуда блюдо с фруктами и глубокую тарелку с… чем-то. Потом еще пару тарелок с жареным мясом, тарелку с какими-то шариками, политыми сверху белым соусом.
В воздух поднялся ароматный парок. Пахло так аппетитно, что у меня чуть слюнки не побежали. И это при том, что мы совсем недавно ужинали.
В комнату тем временем через распахнутое окно влетели с десяток светлячков и расселись кто где. Стало светло и уютно.
Павел сел возле меня и с улыбкой наблюдал, как Иреим мечется по комнате, только пятки ее сверкают. Мика, схватив со стола шарик или пончик (еще не распознала, что это такое) быстро сунула его в рот и энергично зажевала. Пробегавшая мимо бабушка отвесила ей легкий подзатыльник, на который девчонка не обратила никакого внимания.
Шалунья подбежала к диванчику, где мы сидели, и свалилась на пол. И в ту же секунду вместо девочки на полу перед нами оказался белоснежный звереныш. Так вот почему на полу такое плотное покрытие.
Все как обычно: миг, и у ног красавчика-блондина очередная женщина. Пусть и совсем маленькая.
Хозяйка дома как раз выставляла на стол пузатую прозрачную емкость, когда дверь открылась, и вошел Тониро. Он придержал дверь, пропуская вперед высокую смуглую женщину в черной накидке со свертком в руках.
Павел внезапно напрягся и, зло сощурив глаза, поднялся с дивана. Втянул воздух и оскалился:
– Что она здесь делает? – прошипел он.
Женщина спокойно прошла через комнату и, остановившись от Пашки за три шага, встала на одно колено, потом опустила глаза и протянула собеседнику сверток.
– Я пришла просить тебя стать особенным отцом моего сына.
Павел отшатнулся и чуть не свалился на сиденье, с которого только что встал.
Вот это поворот! А как же насчет того, что у оборотней дети рождаются только от истинной пары? Очередной миф? Хотя, о чем это я? Одно мое существование опровергает данную теорию. А может быть, Вероника – не моя мать? Может, Павел ошибается, и я вовсе не… ну, не та, кем он меня считает?
А потом произошло что-то и вовсе непонятное: Пашка ступил вперед и взял сверток, в котором оказался ребенок, как уже все поняли. Так он решил признать этого малыша? Сейчас? Неужели другого времени не выбрал?
Обида молнией поразила меня. Боже мой! И это он мне говорил, что в этом месте никто не будет даже пытаться отбить у него пару? Какой позор! На глазах у меня навернулись слезы и грозили вот-вот пролиться настоящим потопом.
За что он так со мной? Зачем притащил меня в это место? Хотел посмеяться надо мной? Как же я сейчас пожалела, что не воспользовалась возможностью вернуться в свой мир, а пришла сюда.
И хоть я никогда раньше не видела этих людей и никогда больше не увижу, но мне было безумно стыдно, что они стали свидетелями этой сцены.
К счастью, никто на меня как раз и не смотрел. Все уставились на Наридиса, который, удерживая сверток одной рукой, вторую протянул матери ребенка и помог ей встать.
– Кто? – произнес он только одно слово.
Женщина улыбнулась и оглянулась назад. Все мое внимание было настолько приковано к молодой маме, что я больше ни на что не обращала внимание. И Павел, вероятно, тоже. Поэтому лишь теперь, когда женщина обернулась, выяснилось, что в комнате находится еще один персонаж. Широкоплечий мужчина среднего роста с симпатичным молодым лицом и седыми волосами оперся спиной о дверь и жадно разглядывал Пашку, будто сто лет его не видел и не надеялся больше уже увидеть.
