Текст книги "Совершенная мечта (СИ)"

Автор книги: Аграфена

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 34 страниц)

Глава 15

Не знаю, сколько времени простояла, притулившись головой к отцовскому плечу. Я думала.

Как могло случиться, что моя жизнь так внезапно изменилась, и все в ней встало с ног на голову?

Как могло случиться, что я нежданно-негаданно вдруг оказалась не такой, как все окружающие?

Почему я даже ни о чем не догадывалась?

И почему самые близкие мне люди молчали, пока я в конце концов не вляпалась в правду по самые уши?

– Девочка моя, – раздался глухой голос папы, – ты простишь меня?

Ну конечно же, я простила его, тем более когда представила себя на его месте. Еще неизвестно, как я сама бы поступила в такой ситуации.

– Пап, – подняла я на него глаза, – есть что-нибудь еще, что я должна знать о том, что со мной сейчас происходит?

– Ну, – нерешительно пробормотал он, – как тебе сказать?

– Па-а-п, – прищурилась я подозрительно, – только не вздумай снова меня обмануть.

– Вот, черт! – чертыхнулся родитель, – а может быть ты…?

– Не может, – перебила я его, – я хочу это знать здесь и сейчас.

– Черт! – мне кажется или папуля покраснел? К чему бы это?

– Хватит уже ругаться, – проворчала я, – говори давай, что ты еще об этом знаешь?

– Такое отцы своим дочерям не говорят, – попытался отвертеться он.

– Пап, – повысила я голос, – ты мне должен за то, что вы все со мной провернули.

– Ладно, – решился мой собеседник, – но разъяснений от меня не требуй. У тебя начнет меняться запах…

– Чего? – изумленно вытаращилась. Всего ожидала, но все же не такого. – Что ты имеешь в виду?

– У Насти спросишь, – уперся папа, – она все тебе объяснит.

– А это что, может как-то повлиять на меня? – спросила, осторожно подбирая слова, и почувствовала, как лицо мне заливает краска.

Совершенно не вовремя всплыли в памяти Пашкины слова, что от меня пахнет невинностью. Так что, по всей вероятности, запах мой уже поменялся по чисто техническим причинам. И виновником произошедшим изменениям стал сам Павел, который активно этому поспособствовал, когда затащил меня в постель.

– Хорошо, – согласилась скрепя сердце. Не буду настаивать, а то мало ли что еще всплывет? Раз уж папочка зарумянился как красна девица, то лучше и в самом деле об этом поговорить с Пашкиной мамой. А еще лучше если бы к объяснениям снизошла моя собственная мать. Но раз уж она до сих пор не удосужилась этого сделать, то, значит, не очень хотела беседовать со мной на столь щекотливую тему.

– Тебя подвезти в университет? – спросил папа и нежно потерся подбородком о мою макушку. – Я не знаю, что Герасим с твоей машиной сделал, поэтому исправить не могу. Механик из меня, сама знаешь, не очень.

– Подвези, – обрадованно кивнула головой, – я быстро соберусь.

– Да уж знаю, что быстро, – хмыкнул папуля, отпуская меня из объятий, – в этом ты полная противоположность своей матери. Та часа полтора только подходящее платье себе подбирала, если мы выбирались на какой-нибудь прием.

– Пап, – осторожно поинтересовалась я, – мы никогда с тобой не касались этой темы, но раз уж ты сам о ней вспомнил, то, может быть, скажешь, почему вы с мамой расстались?

– Она меня бросила, – коротко сказал он, а когда заметил, что я молча жду продолжения, нехотя добавил: – И предупредила, что если я буду возражать, она все равно добьется расторжения брака, только дополнительно приложит все силы, чтобы отобрать тебя.

Вот так. Я еще, оказывается, и средство давления на отца.

– Пап, а ты любил ее?

– Не знаю, что и сказать, – он задумчиво потер переносицу. – Это было как наваждение. Ну да, наверное, любил. Только это было больше похоже на какую-то странную зависимость. Ты знаешь, – он поднял взгляд и посмотрел мне прямо в глаза, – я ведь даже не очень удивился, когда Павел сказал мне, что Вероника – не совсем обычная женщина. Что-то в ней есть такое, что вызывает не то, чтобы подозрение, а какое-то сомнение и тревогу. Ладно, хватит о ней. Иди, собирайся.

– Бегу!

Десять минут на сборы, пятнадцать на дорогу, и вот я уже выскочила из папиной Мазды, и, чмокнув родителя в щеку на прощание, помчалась по дорожке к своему учебному заведению.

Вмиг взлетела по ступенькам и ворвалась в холл.

В здании царила полная тишина, шли лекции. Я рванула к лестнице, ведущей на второй этаж, когда из-за поворота появился и начал спускаться вниз высокий темноволосый парень. Из одежды на нем были только спортивные трусы и майка. Заметив, что я поднимаюсь ему навстречу, он снисходительно усмехнулся, расправил плечи и, картинно поигрывая мускулами, прошел мимо меня. Ну точь в точь, как модель на подиуме. Я чуть не захохотала. Вот что слава делает с некоторыми личностями.

Этот задавака – Генка Рамадовский. Он с недавнего времени стал капитаном университетской баскетбольной команды и теперь считает себя звездой мирового масштаба, и не иначе. А раз звезда, то – предел мечтаний всего женского населения универа. Ну, это он так думает.

Парень такого высокого мнения о себе, что даже представить не может, чтобы дамы не трепетали только при упоминании его имени. А они не то что не трепещут, даже не обращают внимания. Парни же из команды откровенно ненавидят своего капитана.

– Эй, куколка, – послышался за спиной мужской голос, – подожди-ка минутку.

– Вообще-то, я опаздываю, – оглянулась и обалдела. Надежда университетского спорта замер на пять ступенек ниже меня и разглядывал так, будто увидел вдруг перед собой целую вазу мороженого, посыпанного шоколадом и политого сиропом. Ну, или ящик пива, смотря что ему больше нравится. Его взгляд уперся в мою грудь, да так и застыл. Такое впечатление, что парень сейчас облизываться начнет.

– Чего тебе? – невежливо прервала я его любование.

– Я тебя знаю?

– Ну ничего себе вопрос. Я-то откуда знаю?

– Чем ты сегодня занимаешься? – продолжил допрос темноволосый.

Я беседу культурно поддержала и любезно поинтересовалась:

– А твое какое дело?

– Хочу, чтобы ты отложила все, что запланировала на сегодня. Вечером мы идем в ресторан.

– Ну и идите, я тут причем?

– С тобой, – сверкнул он улыбкой во все свои тридцать два.

– Помечтай, Рокоссовский, а я пока пойду поучусь, – отвернулась и продолжила путь.

Рокоссовским его однажды назвал парень из команды за маршальские замашки и высокомерие. С тех пор это прозвище накрепко прилипло к Генке. Он только больше гордился, когда к нему так обращались.

– Я тебя сегодня провожу после лекций, – уверили меня, на что я только буркнула: – Помечтай, пока в сознании.

Остальной путь до нужной мне аудитории проделала почти бегом, (хорошо, больше никто не пытался меня остановить) и на всех парах ворвалась в помещение.

– Перова, какой сюрприз, – Кирилл Петрович, стоявший у доски, сдвинул очки на кончик носа и осуждающе посмотрел в мою сторону. – Вы все-таки решили нас почтить своим присутствием?

– У меня причина, – протараторила, все еще недоумевая по поводу неожиданного приглашения поужинать в обществе баскетбольного капитана. – У меня уважительный зуб.

– Простите? – удивился профессор.

– То есть, причина уважительная, а зуб – острый, – исправилась я.

– Да неужели?

Мои одногруппники уже начали посмеиваться, а я попыталась исправиться еще раз:

– В общем, зуб болел, а это уважительная причина.

– Идите уже на свое место, Перова, – покачал головой преподаватель. – Острый зуб – это действительно весьма уважительная причина.

Ну, да. Знали бы Вы, дорогой профессор, насколько у меня может быть острый зуб. И даже не один, если однажды я обернусь волчицей.

Быстренько проследовала к своему месту и хлопнулась на стул.

– Привет, Оль, – прошептала и сразу же состроила невинную физиономию. Зоркий взгляд профессора, брошенный над очками в мою сторону, заставил меня замолчать.

Лелька тоже молча кивнула. И вскоре мы все увлеченно слушали преподавателя, рассказывающего нам о самых скандальных одеяниях в истории моды. Затаив дыхание, смотрели видео, на котором Мэрилин Монро поздравляла президента Кеннеди с днем рождения.

И это я думала, что иногда шокирую своего родителя неподходящими нарядами?! Представляю, что бы он сказал, если бы увидел меня в таком одеянии.

Платье Мэрилин было сшито из тончайшего маркизета в цвет тела и расшито двумя с половиной тысячами стразов. Оно было настолько облегающим, что женщина выглядела совершенно обнаженной, а мерцание стразов создавало впечатление, что ее тело светится.

Когда пара закончилась, мы с Лелькой и еще двое девчонок – Зина и Тина, которых мы с Ольгой в шутку называли Зита и Гита, – направились перекусить в кафешку. По дороге делились впечатлениями о новых сведениях, вдобавок я еще от недавно пережитого не отошла, поэтому не сразу заметила, что Лелька необычно молчалива.

Когда шли назад, я придержала подружку за руку, и когда девчонки нас опередили, осторожно поинтересовалась:

– Оль, что-то случилось?

– Нет, все нормально, – пожала плечами девушка, – по крайней мере, я надеюсь на это.

– Оля-я, – подозрительно уставилась я на нее, – а ну-ка, признавайся, в чем дело?

– Не знаю, что и сказать, – задумчиво ответила подружка, – Мишка как-то вдруг переменился.

– Вы поссорились?

– Да нет, не поссорились, просто вчера он вел себя как-то странно, будто мы едва знакомы.

– Может, устал, или неприятности какие-нибудь?

– Может быть, – кивнула согласно Ольга, но видно было, что она сама этому не верит.

– А мне в ресторан сегодня велели сходить, – сообщила я Лельке, та удивленно посмотрела на меня.

– Велели?

– Ага, Рокоссовский распорядился.

– Чего это он? Он же за Виолеттой вроде ухлестывал?

– Не знаю, – пожала я плечами, – самой интересно. Никогда на меня внимания не обращал, а тут прямо ультиматум: "Ты идешь со мной".

– Викуля, ты с ним осторожнее, не нравится он мне.

– Думаешь, я от него с ума схожу? Да ну его, пойдем.

– Ты иди, – остановилась Лелька, – мне нужно в одно место забежать на секунду.

– Ладно, только поторопись.

* * *

Когда занятия закончились, мы с подружкой скоренько собрались и поспешили на выход. Уже на крыльце я вспомнила, что не спросила у папы, найдется ли у него свободная минутка, чтобы забрать меня домой.

Я остановилась и достала мобильник. Позвоню Оксане, узнаю, дома ли отец.

Попрощалась с Лелькой и отошла немного в сторону, пропуская студентов, которые торопились покинуть учебное учреждение.

Набрала номер, и когда в трубке уже прозвучало несколько гудков, случайно бросила взгляд на Ольгу.

Она уже подходила к мотоциклу, у которого дожидался ее официальный жених. В этот момент он тоже поднял голову и уставился на крыльцо. Только выяснить, на кого устремлен его пристальный взгляд, я не успела.

– Заждалась, крошка? – вот черт! Совсем забыла, что меня сегодня собрались сопровождать домой.

– Слушай, Рокоссовский, отстань, а!? Не до тебя.

– Девочка, – понизил голос парень, – ты идешь со мной, и это не обсуждается.

– Счас, спешу и падаю, – я снова набрала Ксюхин номер и только попыталась поднести телефон к уху, как Генка схватил меня за руку и дернул на себя.

– Ты не поняла, что я сказал? Ты. Идешь. Со мной, – зло процедил он. – Мне не отказывают.

– Если ты еще хоть один раз посмеешь прикоснуться к ней, – вдруг сзади раздался незнакомый мне низкий мужской голос, – это будет последнее, что ты сделал в этой жизни.

– Да ты… – рыкнул Рокоссовский, а потом вдруг отбросил мою руку, как будто прикоснулся к раскаленной печке, и расширенными глазами вытаращился на что-то за моей спиной.

Я быстро обернулась и уперлась взглядом в мощную грудь широкоплечего высокого парня, стоявшего прямо за мной.

– Отойди от нее, – пророкотал мой неожиданный защитник. – Или мне еще раз повторить?

– Понял я все, – раздраженно прошипел Генка, – не прикасаться, так не прикасаться. Сильно надо. Да эта дев…

– Попробуй закончить то, что начал говорить, и сразу пожалеешь, – тон заступника не предвещал ничего хорошего тому, кто посмеет ослушаться его приказа. Рокоссовский мгновенно это осознал, заткнулся и исчез.

– Виктория, с тобой все в порядке? – уже ровным голосом поинтересовался мой спаситель. – Не думаю, что он решится еще приставать, но, может, подвезти тебя домой или такси вызвать?

Я несколько секунд просто пялилась на огромного парня, пока не догадалась, что уже не раз видела его, только не так близко, поэтому не сразу поняла, что это Пашкин однокурсник. Издалека серебряный чемпион нашей области по вольной борьбе выглядел не так впечатляюще. Но вот как зовут местную знаменитость, хоть убейте, не могу вспомнить.

– Нет, спасибо… – замялась, не зная, как к нему обратиться.

– Матвей, – улыбнулся парень, и его фамилия сразу же сама собой всплыла в памяти: Богатырев. Как я не могла вспомнить такое примечательное имя – Матвей Богатырев? Фамилия ему просто идеально подходит.

– Я думаю, не стоит провожать, Матвей. Вы правы, и Генка теперь ко мне на пушечный выстрел не приблизится, – усмехнулась я. – А такси я и сама могу вызвать, только не буду. Лучше пройдусь пешком.

– Как знаешь, – согласился парень, – только аккуратней там, по дороге.

– Спасибо еще раз, – улыбнулась Матвею, – как удачно Вы мимо проходили…

– Удачно, – хмыкнул он, а я даже остановилась, уже сделав два шага к ступенькам.

Почти уверенно проговорила: – Вы не случайно сейчас оказались рядом со мной…

– Ну конечно, не случайно, – не стал он отпираться. – Мне стало известно, что один наглый баскетболист решил приударить за дамой, которая принадлежит другому мужчине.

– Откуда это стало известно? – с интересом подняла на него глаза. – Генка распространил секретную информацию?

– Нет, – засмеялся Матвей, – не он. Но я своих информаторов не буду выдавать. Всего хорошего, Виктория, – он улыбнулся мне на прощание и проворно сбежал по ступенькам.

Я уже направилась было следом и тут же снова остановилась. Он сказал, что я принадлежу другому мужчине! С чего он это взял? Мы с Пашкой вроде бы только сегодня решили между собой попробовать пожить вместе, а этот парень…

Фух, что это я, в самом деле? Все же знают, что мы с Павлом подали заявление в ЗАГС, вот Матвей и решил помочь однокурснику. А у меня подозрения какие-то нелепые.

– Ну, – скомандовала я сама себе, – тогда домой.

* * *

Вечер прошел как обычно: ужин, немного занятий, немного чтения, немного телевизора и спать. Чувствовала себя такой усталой, что еле дотащилась до кровати. Думала, что за всю ночь ни разу даже глаза не открою. Но…

Уснула я действительно почти мгновенно, едва голова коснулась подушки, только вот приблизительно через час проснулась, будто меня толкнул кто-то. Покрутилась, поудобнее укладываясь, и снова задремала. Пробудилась на этот раз уже минут через десять. Сон улетучился, будто и не хотелось мне совсем недавно спать так, что с ног валилась.

Да что ж такое?! Когда перевернулась с боку на бок, уже не помню который раз, только тогда меня наконец осенило, почему мне не спится. Потому что нет за спиной крепкой мужской груди, на которую можно опереться. Прижаться бы сейчас головой к надежному плечу, ощутить нежное прикосновение широкой ладони на своей талии, почувствовать позади легкое дыхание…

Вот это ничего себе! Мне не хватает Пашки. Я столько времени пыталась от него избавиться, а когда наконец это случилось, мне его не хватает.

Обреченно вздохнула, сползла с кровати и потащилась на кухню. Надеюсь, что стакан горячего молока с медом поможет мне расслабиться и все-таки уснуть спокойно.

Это действительно помогло. Молоко, мед и тихая спокойная музыка на мобильнике оказали свое благотворное влияние, и вскоре я задремала.

* * *

Громкий стук, прозвучавший где-то в доме, вырвал меня из объятий сна. Я распахнула глаза и чуть не задохнулась от нахлынувших эмоций. Сердце билось как сумасшедшее, дыхание с шумом вырывалось из горла, от жара, обжигающего все мое тело, кожа покрылась обильным потом.

Мне снова снился тот самый сон, в котором я занималась любовью со страстным незнакомцем.

От его поцелуев и прикосновений у меня внутри все пылало огнем. Его широкие ладони, то едва прикасаясь, то вжимаясь изо всех сил в мою кожу, гладили все мое тело. От его умелых ласк я плавилась, как свеча у горящего камина. Он любил меня так самозабвенно, как будто ничего важнее меня для него в целом мире нет. И даже во всех известных ему мирах!

– Мэй… – шептал он едва слышно, – мэй тиа кари.

Сон все еще туманил мне голову, и я поймала себя на том, что глупо улыбаюсь, припоминая мужчину из сна – светлые волосы, сверкающие восторгом и любовью голубые глаза. И его нежный шепот:

«Любимая… Любимая моя супруга».

Раздавшийся грохот прервал мой прекрасный сон. Я соскочила с кровати, выбежала в коридор и завертела головой, пытаясь определить источник шума. Тут же послышались приглушенные ругательства.

Бегом рванула к кабинету отца, где Ксюха уже вполголоса ворчала, собирая с пола книги, которые, вероятно, свалила, вытирая полки.

– Оксана, тебе помочь?

– Справлюсь сама. Я разбудила тебя? – бросила она на меня взгляд и продолжила складывать книжки в стопку. – Говорила, что нужно еще шкаф купить, – пробормотала тихонько, – так нет же, пусть сверху лежат, и так хорошо.

– А что это ты спозаранку за уборку взялась? – оглянулась я удивленно.

– Светка моя сегодня приезжает со своим спортсменом, хочу пораньше уйти. Да и не так уже и рано, как ты думаешь, – она махнула рукой на старинные часы с маятником.

Я посмотрела на циферблат и глазам не поверила – они показывали почти полдень. Вот это я вздремнула!

– А ты почему меня не разбудила? – удивленно спросила. – День же уже давно.

– Валера сказал… ой! Валерий Дмитриевич распорядился тебя не будить. Говорил, что тебе отдохнуть не помешает. Он слышал, как ты ночью по дому расхаживала.

– Понятно, а он сам где?

– На фабрике, – домработница отнесла собранные книги к шкафу и положила на место.

– Сказал, что дел накопилось выше крыши. А ты дома сегодня останешься?

– Ага, я свободна как ветер, – рассмеялась я и зевнула, – наверное, еще поваляюсь в кроватке.

Направилась к двери и вдруг вспомнила:

– Ой, нет, не дома. Меня Анастасия на обед позвала.

Ксюша вопросительно посмотрела на меня:

– Обед? Вдвоем?

– Ну да. А что?

– Ничего, – пожала она плечами, – просто ты не собиралась вроде бы ни на какой обед.

– Мы вчера договорились, – объяснила я. Снова зевнула и тут же вспомнила свой сон. Почувствовала, как краска заливает мое лицо и сразу же стало жарко.

Пока Ксюха не обратила внимание на то, что я покраснела, бегом вылетела из папиного кабинета и понеслась в ванную. Несколько раз плеснула себе в лицо прохладной водой, которая слегка остудила мое пылкое воображение, услужливо предлагающее дальнейшее развитие эротического сновидения.

Строго-настрого приказала себе не забивать голову глупостями и позвонила Пашкиной матери.

– К двум часам тебе удобно будет? – спросила Анастасия, – я пришлю за тобой машину.

– Удобно, – согласилась я, отключила мобильный, подошла к зеркалу и задумчиво посмотрела на свое отражение. Что бы мне надеть на встречу с мамой Пашки?

В конце концов решила, что слишком ярко и броско одеваться не стоит, все-таки не с друзьями иду. Выглядеть чересчур официально и строго тоже не хотелось.

Потом вспомнила, что есть у меня наряд, полностью подходящий для такого случая – платье из креш велюра малахитового цвета с заниженной талией, облегающим лифом и слегка присборенной юбкой, мягкими волнами спускающейся ниже колен. Я привезла это платье из Италии прошлым летом и ни разу еще не надевала. А вот теперь и подходящий случай подвернулся.

Ровно без пяти два я снова стояла у зеркала, критически рассматривая свое отражение. Глядя, как мягко облегая фигуру, сидит на мне велюровая одежка, вспомнила, почему именно это платье сразу сняла с плечиков для примерки, хоть две чрезвычайно серьезные девицы уверяли, что мне гораздо больше подойдет совершенно другой фасон, да и цвет этот совсем не для меня.

Но стоило показаться продавцам в этом наряде, как все протесты стихли. Это платье было моим. Будто сшито именно для меня.

Легкий шифоновый шарфик на шее дополнил ансамбль. Граммульку духов на виски и на запястья, туфли на невысокой танкетке на ноги, и вот я уже готова к торжественному выходу.

Когда черный Феррари Красина-старшего подкатил к нашему двору, я уже стояла у ворот.

Мрачный молодой парень вышел из машины и распахнул мне заднюю дверцу, я улыбнулась ему и нырнула внутрь салона.

Пока усаживалась поудобнее, автомобиль тронулся и набрал скорость. Я еще немного поглазела в окно и только потом обратила внимание, что водитель как-то странно на меня поглядывает в зеркальце.

Брови нахмурены, глаза прищурены. Взгляд непонимающий, будто парень, который уже неоднократно видел меня, в этот раз сомневался в том, что это именно я. И вообще, все это выглядело так, словно вместо меня он вдруг узрел сундук, увешанный десятком замков, и узнать, что там внутри, ему очень хочется, но никак не получается.

Я также посмотрела прямо в зеркальце, встретившись взглядом с шофером, и он тут же уставился на дорогу. Больше разглядывать меня он не пытался.

Когда подъехали к Пашкиному двору, на крыльцо выскочила молодая девушка и пригласила меня войти – Анастасия попросила подождать ее в гостиной. Я пожала плечами и пошла в дом.

Меня проводили в комнату, и девушка сразу же исчезла. А я снова села на уже привычное мне место – в кресло, стоящее между двух окон – и стала ожидать свою свекровь. Или почти свекровь. Даже не знаю, как к ней относиться.

И Анастасия, и ее сынок считают, что раз браслет надет, я уже являюсь женой Пашки. К тому же и его метка у меня имеется. Но свадьбы все же у нас не было, и в ЗАГСе мы не расписывались…

– Извини, дочка, – Анастасия, уже одетая в строгий бирюзовый костюм, быстро вошла в гостиную, присела на диван и облегченно выдохнула. – Сейчас отдышусь и пойдем.

Вот и еще одно подтверждение моим недавним мыслям – Пашкина мать называет меня дочкой.

Из коридора послышался торопливый топот ног, и в следующее мгновение в дверном проеме возник Герасим Корнеич, с некоторых пор – мой свекор. Интересно, как он относится к тому, что я оказалась Парой его драгоценному сыну? Он же всегда смотрел на меня как на несмышленого ребенка, и тут на тебе, я стала его невесткой.

– Анаид, ты… – громко сказал Герасим, на автопилоте сделал три шага в гостиную и вдруг резко остановился, будто на каменную стену налетел. Глаза его расширились, и в них сверкнули желтые искры. Изумленно глядя на меня, мужчина начал медленно отступать назад к двери.

– Анаид, – прохрипел он, – ты мне нужна…

– Гарес, – Анатасия даже привстала от удивления, – ты что? У нас же гости.

– Был бы мой сын сейчас в этом мире, – зарычал остановившийся в дверях сердитый оборотень, – вряд ли эти гости вообще сумели бы покинуть свой дом. Рид ни за что не допустил бы, чтобы девчонка в таком состоянии даже нос на улицу выткнула.

– Дорогой, да в чем дело? – воскликнула тетя Настя.

Дыхание Герасима стало тяжелым и прерывистым.

– Посмотри на нее, – процедил он сквозь зубы, – ты видишь, как призывно сверкают ее глазки?

Сказать, что его жена удивилась, это вообще ничего не сказать. Челюсть у нее отвисла, и она перевела свой взгляд на меня.

– Этого не может быть! Ты уверен, дорогой?

– Более чем! – рявкнул Гарес, и глаза его полностью пожелтели, только зрачки сохранились черными, но они стали тонкими и вытянулись вертикально. – Поэтому ты мне нужна прямо сейчас! Бегом иди сюда!

Женщина растерялась и молча переводила взгляд то на обалдевшую меня, то на озверевшего мужа.

Ее нетерпеливый супруг долго ждать был не намерен. Он в несколько широких шагов быстро преодолел расстояние до своей половинки, рывком подхватил ее на руки и бесцеремонно закинул на плечо.

Анастасия взвизгнула, пытаясь освободиться, но муж только покрепче прижал ее за вторые девяносто и рявкнул на весь дом:

– Кристина! Иди, развлеки нашу гостью!

В следующий момент в гостиной я уже осталась одна, только громкий топот ног свидетельствовал, что секунду назад здесь еще кроме меня кто-то был.

Вот это номер! И как все это понимать?