Текст книги "Совершенная мечта (СИ)"

Автор книги: Аграфена

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 34 страниц)

Глава 17

Я несколько раз глубоко вдохнула-выдохнула, пытаясь привести в порядок мысли, и отмахнулась от возникшего возле меня официанта с бутылкой минеральной воды на подносе:

– Со мной все в порядке! Не нужна мне никакая вода.

Молодой человек посмотрел на Анастасию и вежливо поинтересовался у нее:

– Так нужна вода или нет?

– Оставьте, – ответила моя собеседница, не сводя с меня встревоженного взгляда, – я думаю, что не помешает.

– Принесите мне лучше кофе, – попросила я, – с…

– С корицей и шоколадом? – продолжил за меня парень и, дождавшись моего подтверждения, ринулся выполнять заказ.

– Вот это что такое? – шепотом возмутилась я. – С какого перепугу он мне глазки строит? Это то, о чем я сейчас думаю?

– Именно то, – подтвердила Анастасия. – Только думаешь ты, наверное, немного неправильно.

– Тогда скажите мне, в конце концов, как правильно думать? Мне теперь совсем из дома не вылезать, чтобы мужики за то, чтобы переспать со мной, друг друга не поубивали?

– Да ты что!? Никто никого убивать не будет. Что ты себе напридумывала?

– А что я могла еще напридумывать, если от вас ни от кого правды не добьешься? Как отряд партизан в тылу врага все скрываете.

– Ты: конечно, права, – согласно кивнула Анастасия, – но думаю, что ты не совсем верно воспринимаешь ситуацию в целом.

Я сложила руки на груди и сердито прищурилась:

– А как, по-вашему, я должна ее воспринимать, если понятия не имею, о чем вообще речь идет? Вот и подумала, что мужчины из-за того, чтобы затянуть меня в кровать, начнут калечить и убивать друг друга.

– Нет, конечно! Как ты даже помыслить об этом могла!? – возмутилась Анастасия. – Самое большее – могут синяков соперникам наставить, а так, ничего страшного, – успокоила она. – У вас здесь тоже ребята дерутся, ты же не считаешь это из ряда вон выходящим?

– Вообще-то, считаю, – не согласилась я. – Кулаками выяснять, кому будет принадлежать женщина – самое последнее дело. Да и сама она не всегда выбирает именно того, кто сильнее отлупил соперников.

– Не всегда, – ухватилась Анаид за мои слова, – но все-таки выбирает?

– Это скорее исключение, чем правило, – продолжала спорить я. – И вообще, драться – это дикость.

– Такова сущность всех самцов, независимо от того, какой они расы и из какого мира – сражаться за свою женщину. Это заложено самой природой. Только у одних больше выражено, у других – меньше. Мы относимся как раз к тем, у кого больше, потому что к чувствам мужчин добавляются еще и звериные инстинкты. Но калечить и убивать, как ты выразилась, никто никого не будет. Зейли никогда не допустит подобного в своем клане. Наказание будет быстрым и неотвратимым. Нас не так уж много, чтобы еще и убивать своих. К тому же у тебя уже есть пара, и волки нашего клана не посмеют претендовать на связанную самку.

– Я просто счастлива об этом узнать, – сарказма в моем голосе не услышал бы разве что глухой. – Тем более радостно слышать, что я, оказывается, не женщина, а самка. А как же насчет парней из другого мира? Если вдруг возникнет конфликт между человеком и оборотнем, то Верховный тоже вмешается?

– Если будет нужно привести в чувство оборотня нашего клана, то обязательно вмешается. Только тут совсем другая ситуация, на оборотней твой запах сейчас действует как сильнейшее возбуждающее зелье, и ведут они себя примерно так, как ты видела совсем недавно на примере Гареса. Люди же не могут ощущать запах волчицы и поэтому просто вдруг начинают испытывать к тебе повышенный интерес. Не более того. Но, – Анастасия нахмурилась, пристально вглядываясь в меня, – я должна тебя сразу предупредить… – моя собеседница вдруг замолчала и посмотрела мне за спину.

– Ваш кофе, пожалуйста, – рядом со мной возник официант и поставил на стол чашечку с ароматным напитком.

– Спасибо, – подарила парню благодарную улыбку, и он просто расцвел в ответ.

– Приятного аппетита. Через пять минут ваш заказ будет готов.

Официант исчез, а я отпила глоточек кофе. М-м-м, божественно. Как раз этот момент и выбрала Анаид, чтобы продолжить свое объяснение:

– Должна предупредить, что моего сына это не касается. Если возникнет прямая угроза твоей жизни, Наридис, не размышляя, перегрызет горло тому, кто попытается причинить тебе вред.

Я чуть не поперхнулась и, поставив чашку на стол, уставилась на свекровь.

– Да-да, – кивнула она головой, – я имею в виду именно то, что сказала.

– Господи, – прошептала я, – во что превратилась моя жизнь? Может, я сплю, и это все мне снится? Какой-нибудь аномальный летаргический сон? Вот проснусь, и все встанет на свои места, будет как раньше.

– Знаешь, – немного помолчав, продолжила свой рассказ Анаид, – Назар, финансовый директор нашей фирмы, мне как-то сказал: “Анастасия Николаевна, я не могу понять, что происходит. В Вас, наверное, есть какое-то волшебное свойство. Я давно считаю Вас своим другом, но, уж простите меня, иногда бывает что я от Вас просто с ума схожу. Проходит время, и снова Вы становитесь лишь моим хорошим другом. И это уже было не однажды. У Вас прям какой-то животный магнетизм появляется, или это на меня что-то временами находит?"

– А моя мать, – вдруг осенило меня, – этим неплохо пользуется, не так ли? Вот почему мужчины так на нее реагируют.

– Вот именно, – подтвердила Анаид, – чем привлекает к себе повышенное внимание людей. А этого делать ни в коем случае нельзя.

– Поэтому мама так испугалась, когда поняла, что Павел явился из ее мира? Она еще спрашивала, заберет ли он ее.

– И что Наридис ответил?

– Не знаю, я оставила их любезничать, а сама пошла в дамскую комнату. Знаю только (потом Павел сказал), что это последнее предупреждение. А что, он и в самом деле мог вернуть ее на Арринолисс?

– Мог, конечно. У патрульных весьма широкие полномочия. Да Веридэ уже давным– давно была бы в своем мире, едва только выяснили бы, где она находится. Гарес много лет искал ее, все это знали и в меру своих сил пытались помочь. В вашем мире тогда другие патрульные были – Каро и Талор. Они-то и обнаружили беглянку.

– Беглянку? От чего же она бежала?

– Не знаю, стоит ли об этом говорить, – задумалась женщина.

– Стоит, – уверила я ее.

– Она сбежала от своей пары.

– Вот как? – удивилась я. – А разве так можно?

– И это спрашивает девица, которая вообще свою пару признавать отказывается?

– А откуда видно, что я не признала Пашку?

– На руку свою посмотри.

Я уставилась на одну руку, ничего необычного не заметила. Перевела взгляд на другую

– то же самое.

– Ну и…?

– Брачный браслет, – намекнула свекровь.

– Что с ним не так? – вглядываюсь в затейливую вязь и никак не могу понять, что она имеет в виду. – Вроде бы ничего не изменилось.

И в самом деле, ^татушка" выглядит точно так же, как и в тот момент, когда после исчезновения самого браслета рисунок с него переместился на мое запястье.

– То-то же и оно, – прокомментировала сей факт Анаид. – А должно было измениться вскоре после того, как Рид поставил тебе свою метку.

– А может, у него тоже все осталось по-прежнему?

– Исключено. Приедет, посмотришь сама.

– Мама тоже свою пару не признала?

– Ну почему же, признала, – как-то грустно проговорила свекровь, – но лучше бы она этого не делала.

Не успела я задать следующий вопрос, как торжественный голос оповестил:

– Дамы! Ваш заказ готов!

Да чтоб тебя!

Пока официант сноровисто расставлял на столе разнокалиберные тарелки, мы с Анастасией дружно молчали. Лишь когда парень, улыбнувшись напоследок, помчался уделять внимание другим клиентам, я вопросительно посмотрела на свекровь.

– Вика, ешь, – скомандовала моя собеседница, отрезая и накалывая на вилку кусочек антрекота, – принятие пищи успокаивает нервы.

– Ага, – пробормотала я, отпивая еще пару глотков ароматного кофе. – Сначала нарушили мне всю мою нервную систему, а теперь – ешь, успокаивайся.

– Я же извинилась, – свекровь бросила на меня укоризненный взгляд. – О твоей второй сущности тебе обязана была сообщить Веридэ. Она, в конце концов, твоя мать. А посторонним лучше в чужую жизнь не лезть.

– Тогда почему она этого не сделала? – независимо от моего желания в голосе послышалась горечь. – Она же прекрасно понимала, что рано или поздно во мне произойдут, пусть и незаметные посторонним, изменения. Поэтому и утверждала, что я, скорее всего, по ее примеру буду менять мужиков как перчатки, раз они в определенные периоды будут считать меня неземной красавицей.

– Не расстраивайся, девочка моя, – Анастасия протянула через стол руку и легонько сжала мои пальцы. – Ваш мир открыт не так давно. А порталов в нем всего два. Один ты видела, второй находится в Австралии. Шанс обнаружить сбежавшую женщину минимальный. Твоя мать уверена была, что ее здесь никто не найдет а значит, вполне возможно, ты никогда не узнала бы, что не такая, как остальные люди.

– Вот как? – скептически протянула я.

– Правда, что с тобой что-то не так, ты в конце концов поняла бы. Но… – женщина пожала плечами, – сомневаюсь, что и тогда Веридэ снизошла бы до объяснений, даже если бы ты рассказала ей о некоторых странностях. Эта… – уловив мой предупреждающий взгляд, быстро произнесла: – Извини.

Какая бы Вероника ни была такая-растакая, это не изменит того факта, что она моя мать. Без нее я просто не появилась бы на этом свете.

– Вы не договорили, – напомнила я. – Почему мама сбежала от своей пары? Этот мужчина был ее мужем? И почему было бы лучше, если бы она не признала его волка?

– Потому, что тогда он, по крайней мере, был бы свободен. И пусть не со своей парой, все-таки жил бы более-менее полноценной жизнью.

– А так?

– А так она приняла его родовое кольцо по собственной воле, что и отметил этот артефакт. Ее никто не принуждал. Так же как и не заставлял разделить ягоду самторила, чем она подтвердила, что готова в дальнейшем делить со своей парой кров и пищу. Она сама приняла это решение. Но когда дядя Гареса надел ей браслет на руку, она отказалась заниматься с ним любовью. Соответственно, и метка не была поставлена. Альвар по натуре был весьма жесткий и нетерпеливый, но тут он все же решил дать ей немного времени, чтобы она смирилась с тем, что теперь партнер у нее будет только один на всю оставшуюся жизнь.

– Та-а-ак, – угрожающе рыкнула, когда Анаид замолчала, – а теперь, будьте любезны, поподробнее.

От удивления глаза свекрови широко распахнулись. Такой реакции от меня она явно не ожидала, но тем не менее спокойно продолжила:

– Веридэ очень избаловали. Единственный ребенок…

– Я не о том, – невежливо прервала, – что там насчет загадочной ягодки?

Анастасия испуганно замерла на секунду, а потом беспечно махнула рукой:

– А, все равно узнаешь, рано или поздно. Ягода самторилового дерева считается священной и используется в брачном ритуале. После того как заключена помолвка, мужчина предлагает своей паре самторил, и женщина, если она согласна создать с ним семью, принимает половину ягоды, а вторым кусочком угощает будущего мужа.

– Значит, Апполинарий и тут меня обдурил, – процедила я сквозь зубы. – Вернется – убью!

– Не убьешь, – усмехнулась свекровь, – пожалеешь.

– Посмотрим, – снова угрожающе. – Не опасаетесь за жизнь сына? Нет?

Анастасия посерьезнела:

– Опасаюсь, это не то слово. Боюсь, очень боюсь. Но, конечно же, не того, что вред можешь принести ты. Сама уже знаешь – чтобы навредить, тебе совсем необязательно специально что-то предпринимать. Стоит просто бросить свою пару, и мужчина обречен на несчастливое будущее. Тут другое. Работа патрульного очень опасна. Именно это вызывает во мне страх. Но тут ничего не поделаешь.

– А Вы не пробовали уговорить мужа и сына поменять род деятельности?

– Наши женщины даже не пытаются заставить мужчину оставить службу. Такое решение каждый волен принимать сам, чтобы потом никто никого не упрекал, что его вынудили сделать неправильный выбор. Сам решил, значит, обвинять некого. К тому же слабые духом патрульными не становятся, поэтому часто и уговаривать бесполезно.

– Не знаю даже, – задумчиво проговорила я, – зачем тогда нужен муж, если его дома никогда нет? Если вдруг срочно понадобится его помощь, а он где-то за тридевять земель, вернее, за тридевять миров или планет?

– Вика, даже не знаю, что тебе и сказать. Наверное, мы привыкли воспринимать работу наших мужчин как должное. У вас тоже есть такие профессии, при которых супруги расстаются на длительное время. Похоже, что самая главная обязанность женщины любой расы – ждать своего мужчину.

– А если я не желаю жить только лишь ожиданиями, тогда как?

– Вот как ты заговорила, – ухмыльнулась Анастасия. – То вообще не хотела Ниридиса принимать, а теперь не желаешь расставаться?

– Рано радуетесь, – успокоила ее, – я имела в виду свою семейную жизнь. И только свою. Наличие в ней Апполинария вовсе не факт.

– А ты заметила, – склонив голову набок, спросила свекровь, совершенно не рассердившись на мой выпад, – что называешь Наридиса Апполинарием только когда злишься?

А ведь и в самом деле это так. Я даже никогда не обращала внимания, что использую это имя, когда сердита или расстроена из-за поведения Павла.

– Это к делу не относится, – отмахнулась я, – Вы лучше скажите мне…

– Вика, обращайся ко мне на "ты", пожалуйста, мне так привычнее. Не знаю, поняла ты или нет, пока была на Арринолиссе, но у нас не принято говорить "Вы", если обращаешься к одному человеку.

– Я попробую, – придвинула к себе поближе тарелку с салатом и вооружилась вилкой. – Так о чем это я? А, вспомнила! Что же случилось дальше, после того как этот Ваш… твой родственник надел маме браслет, ведь сейчас у нее на руке ничего подобного не наблюдается, иначе я это непременно увидела бы? Пашка мне говорил, что этот узорчик, – я постучала пальцем по запястью, – ничем не смывается. Опять соврал?

– Нет, – отрицательно качнула головой Анастасия. – Не смывается и не стирается, это правда. Рисунок нельзя уничтожить. Но зато с помощью магии можно уничтожить заключенный брачный союз, тогда этот узор исчезнет сам.

– Простите? – от удивления я снова перешла на Вы. – Я не ослышалась? Так у вас тоже существует такая вещь, как развод? Павел уверял меня, что это не так…

– Это не развод, дорогая, – глядя мне прямо в глаза, очень тихо сказала свекровь, – это насильственное, неприродное и, что важнее всего, одностороннее уничтожение всех проявлений парной связи.

Я хлопала глазами почище любой блондинки, не понимая, в чем разница. Связи нет – брака нет, что тут необычного?

– Вика, я очень надеюсь, что однажды ты не воспользуешься тем, что я только что рассказала, и не поступишь так, как твоя мать.

– Да что тут такого? – даже не заметила, что сказала это в полный голос, и Анастасия прижала палец к своим губам, намекая, что не стоит привлекать внимание немногочисленных посетителей ресторана. Хоть и сидели мы в укромном уголке, довольно далеко от остальных людей, да и музыка негромко играла, но все равно парочка женщин обернулась в мою сторону полюбопытствовать, кто же это нарушает порядок в зале.

– Если я правильно поняла, то уничтожение проявлений парной связи означает, что исчезнет тяга к твоему партнеру, или что-то в этом роде? Значит, они оба станут, как говорится, свободны от всех обязательств и могут строить новые отношения?

– Могут, – согласилась моя собеседница, – но только те, кто прибегнул к помощи мага. Как я уже обращала твое внимание, этот разрыв односторонний. Ты понимаешь, что это значит?

Только теперь меня осенила догадка, и то, что сделала моя мать, предстало передо мной во всей своей неприглядности и жестокости.

– Она перестала быть супругой дяди Герасима Корнеича, но он остался ее мужем, – потерянно прошептала я. Ия теперь уже точно знала, чем это грозило брошенному мужчине. Как там Павел мне говорил: "Если зверь не знает, где его пара, не уверен, что она его ждет дома, не ощущает отклика ответных чувств, он начинает беспокоиться и метаться. Если со временем ничего не изменится, он начинает злиться".

– Где сейчас Альвар? – спросила я, потому что знала, что Анаид ждет этого вопроса. А еще я была уверена, что ответ мне совершенно не понравится.

– Его уже давно нет среди живых, – ровным голосом ответила моя свекровь. – Зейли убил его. Еще двадцать лет назад.

– Зачем он это сделал? – недоуменно спросила я и даже сама поняла, насколько глупо прозвучал мой вопрос. Осторожно уточнила: – Неужели Альвар был настолько опасен?

– Не сразу.

После того, как Веридэ скрылась, он сначала пытался ее найти. Когда не удалось, попробовал найти мага, который провел ритуал одностороннего разрыва связи, но и это у него не получилось. Подобные ритуалы строго-настрого запрещены законом, и отыскать мага было не менее сложно, чем найти саму Веридэ.

– Если запрещено, то почему все же такое происходит?

– За подобные услуги оплата более чем щедрая, поэтому некоторые маги и решаются проводить ритуалы, невзирая на опасность. Обогатиться можно на всю оставшуюся жизнь.

– Из сказанного, я так понимаю, что тогда никто никого не нашел?

– Именно так, – согласно кивнула Анастасия, – хотя со временем все патрульные уже были в курсе, что если Веридэ попадется кому-то в поле зрения, нужно немедленно сообщить Альвару, Гаресу или Наридису. В крайнем случае, хотя бы мне.

– Как-то жутковато это звучит, – я передернула плечами как от озноба. – Похоже на облаву на одну маленькую беззащитную женщину. Не удивительно, что она пряталась.

– Да, конечно, – скептически сморщила носик моя свекровь, – твоя мать и беззащитность… Тем, кто хорошо знает Веридэ, трудно представить эту картинку.

Я вздохнула. То, что Анаид терпеть не может мою мать, я уже и так сообразила, но вдруг на самом деле все не совсем так, как выглядит на первый взгляд? Может, этот мужик довел маму до того, что она вынуждена была скрываться? Ведь сказала же свекровь, что это был жесткий человек (или вернее – нечеловек). Возможно, он был не жестким, а по-настоящему жестоким? Возможно, поднимал руку на маму?

Я в растерянности. Даже не знаю, чему и верить. То, что маман вовсе не подарок, мне отлично известно уже очень давно. Но это, конечно же, не значит что она могла умышленно подставить под удар свою пару. Не исключено ведь, что пострадать могли и другие люди, в том числе близкие самой Веридэ. Это я никакого понятия не имела, что у оборотней такие семейные страсти кипят. Просто потому, что вообще не предполагала, что оборотни на самом деле существуют как вид.

– Он ее, наверное, бил, чтобы заставить жить с ним, – даже не заметила, что пробормотала это вслух.

И вздрогнула, когда Анаид возмущенно повысила голос:

– С ума сошла? – заметив, что привлекла внимание, продолжила уже шепотом: – Скажи еще, что ее пытали, чтобы она переспала с оборотнем, от которого добровольно приняла родовое кольцо.

– А кто видел, что это было добровольно? – не сдавалась я. – Он перед свидетелями ей предложение делал, или как оно у вас там называется?

– Какие еще свидетели? – поморщилась моя собеседница. – Зачем они? Если бы Веридэ с самого начала была против брака, то не стала бы надевать кольцо, которое ей предложил Альвар.

– Значит, он сам ей его надел, – упрямилась я. – Такое же тоже могло быть?

– Не могло! – думаю, моя свекровушка уже пожалела, что вообще затеяла со мной этот разговор.

А я что? Нужно же мне выяснить, в конце концов, все, что касается моей матери. Да и меня тоже. Следовательно, осторожненько интересуюсь:

– Выходит, если бы Павел обманом не вынудил меня согласиться на обручение, сам бы он мне перстенек надевать не стал?

– Нет, конечно. Женщина должна по собственной воле надеть кольцо, иначе оно не подтвердит помолвку. А если такое произойдет то брачный браслет надевать на руку невесты нет никакого смысла. Он не изменится. Следовательно, и брак заключен не будет.

– Подождите… – я задумалась. Что-то во всей этой истории не давало мне покоя. Но что? Вроде бы все складно, однако какое-то противоречие где-то все же притаилось. Слова, совсем недавно кем-то сказанные, крутились у меня в голове.

– Подожди, – поправила Анастасия. И я тут же вспомнила то, что меня смущало. Когда я вернулась в наш мир, она мне сказала что-то типа: “Наридис надеялся, что проживая с нами в одном доме, ты привыкнешь к нему, и тебе будет легче принять его как мужа. Не мог же он просто силой взять тебя и поставить брачную метку?”

– А почему ты тогда так испугалась, когда увидела у меня на шее метку? – подозрительно прищурилась я. – Значит, можно было поставить ее и не дожидаясь разрешения второй половинки на заключение брака?

– Нет, нельзя, – отрицательно качнула головой Анаид. – Если оборотень поставит метку своей паре без ее согласия на помолвку и супружество, он навсегда привяжет себя только к этой женщине, она же останется относительно свободной и может даже изменять ему. Мужчина же другую женщину больше никогда не захочет пока будет жива его пара. А живут оборотни гораздо дольше, чем люди. Вот тебе и ответ, почему я испугалась.

Да-а-а, дела. Нечаянно взглянула на Анастасию и замерла. Она сейчас выглядела почти такой же расстроенной, какой была в тот момент, когда я вернулась с Арринолисса. Вероятно, вспомнила, что у нас с Пашкой не все еще гладко, и я могу в дальнейшем отказаться с ним жить. Нужно ее срочно отвлечь:

– Раз все так усиленно искали мою мать, – вдруг обнаружила очевидное несоответствие в полученных сведениях, – то почему, когда отыскали, не вернули на Арринолисс? Я слышала, как Павел говорил ей, что нашли беглянку еще три года назад или даже больше. Так старались найти, а потом оставили в покое? И даже не дали ей понять, что она обнаружена?

– А ты правда не понимаешь, почему? – улыбнулась свекровушка. Дождавшись, когда я отрицательно качну головой, убила меня одной фразой: – Потому что, как оказалось, у нее была ты – смешная конопатая рыжуля, и это сразу все изменило.