Текст книги "Всё, что тебе нужно (СИ)"

Автор книги: AgentSolt

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 26 страниц)

– А как же.., – голос младшего племянника задрожал.

Он боялся задать вопрос, трясся от нетерпения и волнения, но никак не мог собраться духом.

Обведя племянников тяжёлым взглядом, дядя отвернул лицо, но, понимая, что хочет спросить Кили, предпочёл ответить сам, не мучая ни его, ни себя.

– А Трандуила среди прочих проституток не было. Его вообще там не было.

Уголки губ Кили опустились.

– Но..

– Другие утверждали, что Лесная Фея непременно должна быть там, её смена, и все её видели, но мы не нашли.

Огонёк надежды в глазах младшего племянника мгновенно потух. Он нервно сглотнул, утыкая взгляд в стол.

– А.., а у хозяина клуба спрашивали? – неуверенно спросил он, зная очевидное.

– Может, уехал с каким-нибудь клиентом? – предположил Фили, но тут же прикусил язык, словив тревогу в глазах брата.

– Ничего не знаю, – угрюмо ответил Торин.

Кили молчал. Сердце билось, казалось, где-то в глотке. Глаза его бегали по поверхности стола, и отчего-то он чувствовал безотчётный страх.

– Я поеду в этот клуб после работы, потом к хозяину клуба, потом.. потом.. я должен выяснить, где он. Наверное, испугался и решил сбежать. Я уверен, что он придёт сюда сам. Но всё равно.. сидеть, сложа руки, я не буду.

– Я помогу тебе, чем смогу, – вставил своё слово Фили.

Торин вздохнул. Не было никакого смысла останавливать – они всё равно сделают всё по-своему. Особенно Кили, который горы готов свернуть ради этого Трандуила. Он не стал произносить вслух, но уже и сам был бы рад, если бы тот нашёлся. Кто его знает, что с ним там произошло. Кили не выдержит, если что-то плохое, и так сам не свой, а Азог мог выкинуть что угодно. Хотя если они его не увидят больше – тоже не так уж страшно. Пострадает пару месяцев, и снова станет прежним. Глядишь, и девчонку найдёт себе нормальную из приличной семьи, на которой женится. Не всё же бегать по мужикам… Кстати, о мужиках. Вспомнив о Смауге, Торин вновь помрачнел.

– В офис сегодня поедите одни, я предупредил Двалина, что задержусь.

Племянники задумчиво покивали, едва ли услышав его.

В этот раз секретарши Смауга на месте не было. Её стул пустовал, но ядрёный запах её духов висел в воздухе, а возле клавиатуры сиротливо стоял флакончик с ярко-красным лаком. С блёстками.

Решив, что она в кабинете босса, Торин подошёл к двери, от души стукнул по ней кулаком и вошёл.

Кабинет тоже был пуст, на что Торин нахмурился. Всё-таки следовало бы просто позвонить и сообщить Смаугу о досрочной победе, впрочем, тот наверняка уже обо всём знал, и зачем было тащиться сюда?

– Вы господина Смауга ищете? – послышался голос позади, и Торин вздрогнул бы, если бы не имел такой превосходной выдержки.

Он повернулся и увидел секретаршу, улыбка на губах которой играла отнюдь не доброжелательная, а ехидная. Конечно, она, как никто другой, отлично слышала всё, что происходило в этом кабинете в прошлый раз, и теперь не могла скрыть этого. Но Торину было всё равно.

– Да, я ищу его, – взгляд его был тяжёлым, как стопудовая гиря, но секретаршу он не смутил, и она продолжала смотреть на него, как ни в чём не бывало.

– Он приедет с минуты на минуту, желаете подождать его?

– Да.

– Располагайтесь. Чай, кофе. или ещё чего-нибудь? – пальцы её правой руки коснулись верхней пуговицы на своей блузке, а улыбка превратилась в игривую и заискивающую одновременно.

– Нет, благодарю, – сухо отозвался Торин, прошёл в кабинет и сел в кресло, что стояло перед столом Смауга.

Но он даже расслабиться не успел, как хозяин стола ворвался к себе, снимая на ходу пальто и раздавая указания своей секретарше:

– Обзвони всех, с кем назначены встречи на сегодня, и отмени их, а ещё сде., – он запнулся на полуслове, наткнувшись взглядом на гостя. – Выйди отсюда, – приказал ей, чуть обернувшись.

– Я могу сделать для вас кофе или..

– Ты плохо меня поняла? Выйди отсюда, – прошипел вновь Смауг, не в силах оторвать взгляда от Торина.

Что-то буркнув, секретарша незамедлительно удалилась, издавая противный цокот каблуков.

– Здравствуй, Дубощит, – Смауг медленно направился к нему, и улыбка расцветала на его губах всё сильнее при каждом шаге. – Чем обязан внезапным визитом?

Торин обернулся и спокойно поинтересовался:

– Читаешь ли ты новости, Дракон?

– Только те, которые нужны мне. Что-то случилось? – Смауг добрался, наконец, до своего места, усаживаясь в своё кресло и складывая ладони домиком, облокотившись о стол.

– Не поверю, что ты ещё ни сном, ни духом. Мэр за решёткой, и больше нет нужды нам притворяться единомышленниками.

Правая бровь Смауга поползла вверх.

– Ах, это. Не удивляйся, если этот прохиндей вылезет оттуда уже через месяц.

– Вылезет или нет – неважно, после такого в кресло мэра ему не вернуться, грозит разразиться настоящий скандал.

– Что ж, ты, полагаю, прав. Подбрось улики о коррупции, может, просидит немного дольше.

– Уже всё сделано, за кого ты меня держишь?

– Иногда ты меня поражаешь своей догадливостью, – Смауг благодушно улыбнулся. – Жаль, что это бывает так редко. Так что? Ты пришёл отметить это? Сейчас.., – он уже занёс палец над телефоном, чтобы связаться с секретаршей, но Торин поднялся со своего места.

– Нет, я пришёл сказать, что впредь нас не связывают никакие договоры, и терпеть тебя мне тоже больше нет нужды. На этом мы расходимся.

Ему показалось, что Смауг как-то опешил, но быстро справился с этим, надев маску лёгкой издёвки, глядя на Торина снизу вверх.

– А скучать не будешь?

– По твоим бесконечным подстёбкам, к слову, не самым остроумным, или по твоим подставам?.. Нет.

Хмыкнув, Смауг на секунду оторвал свой взгляд от пронзительных глаз Торина.

– Брось, я же знаю, что тебе нравится моё общество.

– Нет.

– Мы могли бы продолжить наше сотрудничество..

– Мы конкуренты, Дракон.

– Пересмотрим отношение наших фирм и..

– Это нереально.

С каждой новой фразой раздражение Смауга росло. Улыбка уже умерла на его лице, а нервозность проступила. Он задумался на мгновение, но возникло осознание того, что ему больше нечего предложить ему. И тогда он решил действовать по-другому.

– Хорошо, ты прав, тогда давай отметим разрыв нашего сотрудничества, если так, – и вновь выдавил из себя ослепительную улыбку.

– В прошлый раз это плохо кончилось, – сухо ответил ему Торин и уже повернулся.

Этого Смауг проглотить не смог.

– Плохо кончилось, говоришь?! Да мне по ночам снятся твои радостные утробные рыки, не похоже на то, чтобы тебе было так уж плохо! – и тоже поднялся, отчего кресло поехало назад.

– Мне не хочется это обсуждать. Это было ошибкой. Могу извиниться, если тебе будет так угодно.

– Засунь свои извинения знаешь куда..?! – маска равнодушия Смауга почти рухнула. То, что произошедшее задевало его, становилось ясно, как божий день, а то, что произошедшее не имело продолжение, задевало вдвойне, о чём тоже нетрудно было догадаться.

Естественно, догадался и Торин, но ни единого намёка на чувство вины он в себе не заметил. Напротив, он недоумевал от того, как вёл себя Смауг. Хотя и твёрдо был уверен, что это всё от того, что тот просто хотел отомстить, желая сам засадить ему.

– Я понимаю, тебе неприятно от того, что произошло, но, уверяю, это останется только между нами, – спокойно произнёс он. – Но даже не мечтай, что когда-нибудь я окажусь под тобой, Дракон.

– Это мы ещё посмотрим.

– Прощай, – ускорив шаг, Торин вышел из кабинета, оставив Смауга один на один со своими чувствами.

Опустошение и чувство собственной ничтожности – вот всё, что тот чувствовал, пытаясь разжечь в себе былое пламя ярости, раздражения, хоть чего-то, что заставило бы ненавидеть Дубощита ещё больше, ещё сильнее мечтать стереть его с лица земли, покрыть позором и мстить, но ничего такого не было. Более того, ему хотелось броситься за ним и сделать хоть что-нибудь, чтобы он остался. Конечно, Смауг никогда бы не сделал этого, а оттого стоял и молчал, слушая, как часы отмеряют ставшие бесконечными секунды.

От Торина Кили узнал, что Азога держат не в отделении городской полиции, как следовало бы. Теперь это отделение и само шерстили, ибо работа его подверглась большим сомнениям, тем более что некоторых сотрудников обнаружили в злосчастном борделе, и теперь всем занималось вышестоящее отделение. Его корпуса находились далеко за городом, как показывала карта.

Чтобы не светиться, Кили выбрал общественный транспорт. Он по-прежнему был уверен, что любые зацепки приведут его к Трандуилу. И, ничуть не колеблясь, отправился к Азогу.

Поезд плавно плыл вперёд, почти бесшумно двигаясь по вычерченному единственным рельсом пути. Всю дорогу Кили думал о Трандуиле и о том, где же тот может быть.

От станции до нужного места пришлось ещё целый километр идти пешком. Невысокое двухэтажное здание было наполовину скрыто глухим забором, так что видны оставались только окна верхнего этажа, с частыми решётками, лишённые занавесей, да покатая железная крыша. Тяжёлые створки металлических ворот разъехались перед Кили и бесшумно сомкнулись, как только он сделал несколько шагов вперёд. Этого было мало – перед залитым бетоном пространством его ещё поджидал шлагбаум, мимо которого он ловко прошёл, не утруждая охрану поднимать красно-белую стрелу. Вокруг стояла хрупкая невесомая тишина, которая окутывала его, погружая в странное, сонное состояние. Нужно было идти внутрь, хотя, в действительности, очень этого не хотелось. Общаться со строгими полицаями, которых, возможно, придётся убеждать, чтобы встретиться с тем, с кем необходимо было поговорить.

Азога привели по первой же просьбе, свидания разрешались, ведь до суда оставалось ещё немалое количество времени. Кили также думал, что они будут общаться через стекло по телефону, но и здесь ошибся – их оставили один на один в одной из комнат со стенами, краска на которых облупилась, а источником света были лишь косые лучи, что падали на пол через решётчатое окно. Сидеть вот так, за столом, друг напротив друга – этого Кили не мог ожидать. Даже охранник вышел за дверь, хотя и не снял с Азога наручников.

Тот выглядел свирепо и раздражённо. Своими бесцветными, злыми глазами он уставился на гостя, грохнув по столешнице браслетами наручников, демонстративно положив руки на стол.

– Я думал, Смауг всё-таки соизволил прислать мне адвоката, а это ты, парень. Родню Дубощита я хочу видеть сейчас меньше всего, неужели не ясно? – сквозь зубы процедил он, но затем, не сдержавшись, заорал. – Что тебе от меня надо?!

Кили призвал всю свою волю, всю свою смелость на помощь, и взгляд его с растерянного сменился уверенным и решительным за долю секунды.

– Я хочу знать, где Лесная Фея.

– Вы меня уже заебали со своей Лесной Феей! – вновь в бешенстве заорал Азог, и его наручники в который раз грохнули о деревянную поверхность стола.

Дверь тут же приоткрылась, и появилась голова охранника.

– Эй, тихо вы тут, а то конец будет вашему свиданию, – приказным тоном заявил он, и тут же скрылся.

– Пожалуйста, – уже не так уверенно и даже с мольбой в голосе произнёс Кили. – Во время облавы на клуб её.. его никто не нашёл. Прошу вас, скажите, если вы хоть что-нибудь знаете.

Отдышавшись, Азог унял свой гнев, а умоляющий тон в голосе Кили понравился ему, и он даже криво улыбнулся.

– Я думал, что Смауг мне поможет. Вместе мы наворотили много дел, я многим помогал ему, а он бросил меня здесь, как только произошла неудача.

Кили нахмурился. Он спрашивал его о другом, но этот бандит, видимо, решил рассказать ему о своих проблемах.

– Кидалово, вот кто он, – продолжал Азог. – Знаешь что, парень, приедешь к Смаугу, скажи ему, что теперь весь компромат, что я имею, будет использован против него, раз уж пошло такое дело. Просто прислать адвоката, разве я много прошу от него?

– Какое это имеет дело к..?

– Слушай, парень, и не перебивай меня. В ту самую ночь Смауг был в моём клубе. И в то самое время, когда нас накрыли, он был с Лесной Феей. Значит, они сбежали вместе. Он забрал ее, наконец.

– Наконец? – недоумённо переспросил Кили, осознавая, что это слово звучит в предложении весьма странно для него.

– Дай слово, что передашь ему мои слова, – угрожающе произнёс Азог.

– Даю слово, – поспешно проговорил Кили, желая, чтобы тот скорее объяснил, что имел ввиду.

– Начну сначала. Ты же хочешь знать о Лесной Фее всё? Тогда слушай.. Она сама притащилась к нам в клуб с просьбой устроиться на работу. Тогда её, конечно, звали, по-другому.

– Трандуил, – уточнил молодой человек и, не мигая, буравил взглядом на своего собеседника.

– Мне срать, я не помню, – огрызнулся тот. – Короче говоря, я смотрел на неё с большим сомнением, выглядела она примерно такой, какой я вернул её в клуб из вашего дома. Она умоляла устроить её на работу, клялась приносить большие деньги, и я по доброте душевной согласился. Оказалось, она по уши втрескалась в Смауга и искала с ним встреч.

При упоминании об этом Кили отвёл глаза, но едва Азог продолжил, как вновь, не мигая, уставился на него.

– Моё чутьё меня не подвело, парень. Уже через неделю эту девочку было не узнать. Она видела, каких шлюх выбирает Смауг, и быстро сделала выводы. Спустя некоторое время Смауг заметил её среди других, а спустя ещё какое-то время пришёл ко мне и заявил, что она будет под её протекцией. Он баловал её своим вниманием и разговорами о том, что однажды заберёт с собой, а она ублажала его и исполняла кое-какие поручения. Самым последним её заданием было совратить вашу семейку и выставить их в невыгодном свете.

Глаза Кили распахнулись ещё шире, а лицо побледнело.

– Уже одно то, что вы все бегаете и разыскиваете её, хотите вернуть, достаточно, чтобы понять – план почти удался, – Азог хрипло хохотнул. – Даже Дубощит прибегал, кто бы мог подумать. Не понимаю, что вы в ней такого нашли, но мне глубоко похер. Жаль только, что не получилось сделать какое-нибудь пошлое фото с ней и Дубощитом, но ничего, зато ты попался. Сколько раз тебе звонили журналисты с просьбами прокомментировать? Хах, раз триста, наверное.. Но всё это методы Смауга, а я разберусь с Дубощитом по-другому, когда выйду отсюда. Я убью его своими руками и буду наслаждаться его предсмертными хрипами.

Кили промолчал, предпочитая опустить то, что вряд ли Азог выйдет отсюда до глубокой старости. Гораздо сильнее его сейчас волновала судьба Трандуила, и те слова, что сказал ему Азог про него. Получается, всё-всё было подстроено, и Трандуил никогда в жизни не испытывал к Кили никаких чувств. Но как же диагноз Радагаста, как же полные любви зелёные глаза, как же всё то, что было между ними?

– Лесная Фея приносила мне большой доход. Её любили клиенты, она ублажала их так, как никакая другая шлюха. Уверен, ты сполна насладился её умениями. Так вот. Скопище из постоянных клиентов толпилось возле неё. При этом она не доставляла никаких хлопот, скорее всего, у неё не было семьи, и не от кого было прятать свою работу. Она стала такой, какой ты мог видеть её в первый раз. Но Смауга она всегда боготворила. Только он мог на неё повлиять, чем с удовольствием и занимался. Твой брат стал первой жертвой её чар, насколько я помню. Она ведь крутила мужиками, как хотела. Теми, у кого мозги между ног, конечно, а таких, к моему счастью, большинство.. Вот всё, что я хотел рассказать тебе, парень. Всё-таки она сбежала с ним, а он, значит, забрал её к себе. Больше у меня нет никаких предположений. И помни, ты дал мне слово.

Кили казалось, что у него выбили почву из-под ног. Ему чудилось, что он вот-вот задохнётся, так сильно не хватало ему воздуха в этой душной тёмной комнате. То, что он только что узнал, перечёркивало его ближайшие месяцы жизни на «нет». Всю его любовь, всё светлое, что жило в нём, будто взяли и растворили в чёрной бездне. Как такое могло произойти? Неужели Трандуил та бездушная, лживая тварь, о которой только сейчас поведал ему этот бандит?

– Нет, я не могу поверить, – тихо прошептал он сам себе, но Азог, естественно, его услышал.

– Сколько помню, такие бесхребетные дураки, как ты, попадались на крючки таких потреблядей, как ваша Фея. Ты должен винить в этом только себя.

«Ты должен винить в этом только себя, ты должен винить в этом только себя..» – эта фраза эхом звучала в голове Кили, когда он спускался по лестнице отделения комиссариата, когда электричка мчала его обратно домой, когда он шёл к забору своего фамильного дома, когда входил внутрь.. И всё-таки что-то здесь не складывалось. Какой-то крошечный кусочек паззла не вставал в ту картину, которую ему только что обрисовали. Нужно найти Трандуила, чего бы ему это не стоило. И пусть тот скажет ему прямо в глаза, что не было никакой любви между ними.

Море было безмятежным. Лунный свет, изливаясь на его поверхность, вёл дорожку почти до самого берега, которая, казалось, была отлита из серебра. И вокруг было невероятно тихо – ни криков чаек, ни других сторонних звуков. В небе медленно ворочались тёмные, сизо-синие тучи, оставляя, однако, луну нетронутой своим дымчатым шлейфом, словно она была чем-то неприкосновенным.

Трандуил брёл по берегу босой, с растрёпанными ветром волосами. Он чувствовал себя, как никогда свободным. Больше его ничто не связывало с прежней жизнью. Как будто судьба подарила ему новый шанс, освободив от Азога и забрав вместе с памятью все чувства к Смаугу, вернув первое, но, не восстановив второе. Теперь только морской бриз, только эти ленивые волны, солёные брызги, да лунная дорожка, колеблющаяся на неустойчивой поверхности. Ему нужно быть сейчас именно здесь – так подсказывало сердце.

Ступни утопали в мягком прохладном песке невероятного цвета поверхности луны. Он добрёл до песочного замка, который медленно разрушали волны, сделав чёткие линии сглаженными и обтекаемыми. Эти крепостные стены были такими же изломанными, как и его судьба. Но у Трандуила ещё был шанс наладить свою жизнь, чего не скажешь о замке, который до утра размоют волны и сотрут его следы. То же самое мог сделать с Трандуилом и Смауг, если бы судьба не подарила несколько совершенно непредсказуемых событий, что подарили шанс на спасение.

Море зарокотало глухо, принимая в себя ворох мелкой песчаной пыли, что смешивалась с тёмной водой.

– Трандуил, – бриз донёс до него тихий голос – кто-то окликнул его.

Он вздрогнул, ощущая, как сотни иголочек прошили каждое нервное волокно. Не обернулся, потому что точно знал, кому принадлежит этот голос. Просто застыл, остекленело глядя перед собой.

– Как ты меня нашёл? – спустя почти полминуты он перевёл взгляд вниз, задумчиво наблюдая за тем, как пальцы вязли в песке.

– Ты мне сам сказал когда-то, куда поедешь в первую очередь. Меня вела только надежда, ничего больше, и вот я здесь… – голос замолчал на мгновение, прежде чем продолжить. – Я вру, на самом деле через спутниковую программу. Я был очень предусмотрителен, когда открыл эту функцию в твоём телефоне, только забыл о ней, пока Фили не напомнил. Хотя ничего бы не вышло, если бы ты не включал его… Точка горела на карте, указывая на запад Суматры.. Кто как ни ты желал поехать сюда… Та картинка в кафе, где было наше первое свидание… Я хорошо помню, – снова пауза. – Может, ты и не хочешь видеть меня, но у меня есть к тебе несколько вопросов, – голос дрогнул так, словно его владелец улыбнулся. – Всего лишь тысяча.

– Я не хочу на них отвечать.

– Почему ты убежал?

– Я не убегал, – спокойно возразил Трандуил. – Уехал. Ко мне вернулась память.

На несколько секунд воцарилось молчание.

– Действительно?

Это был Трандуил, и ничего в нём не было от Лесной Феи, по крайней мере, во внешности.

– Это так. А теперь уезжай обратно. Я уже сказал, что не хочу отвечать на твои вопросы.

– Ты считаешь, ты поступаешь по-человечески? – в голосе Кили почувствовалась горечь. – После того, что ты сделал моей семье. После того, как я проделал такой длинный путь, чтобы найти тебя. Ты даже не обернёшься?.. Если всё это зря, так скажи мне это, глядя в глаза.

Трандуил колебался. Причина была не ясна, но это было настоящее сомнение.

А когда он всё же повернулся, перед глазами Кили предстало поразительное слияние Трандуила и Лесной Феи – зелёные глаза оттенка листвы цветущей весной, проницательный взгляд, холодная сдержанность, перекликающаяся с настороженностью. Это было необыкновенно, и Кили долго не мог вымолвить ни слова, и только через некоторое время сумел взять себя в руки.

– Мне рассказали о тебе.. и о Смауге.., – Кили горько усмехнулся. – Торин двое суток орал о том, какая ты дрянь, и о том, как много потерял Бродвей от того, что ты не пошёл в актёры. Потом мы вместе ездили к Смаугу, и он всё подтвердил.. Такой мерзкий тип, определённо ты не разбираешься в мужчинах.. И всё же я понадеялся, что это ложь. Может быть, я такой наивный идиот, – сунул руки в карманы и покачал головой. – Я ошибся в тебе, ответь?

Трандуил опустил глаза. Ресницы его задрожали, и он сам весь подрагивал. Неужели от того, что ветер усилился?

– Пока я не потерял память, всё так и было. Я шпионил за твоим дядей, используя твоего старшего брата, ждал момента, когда смогу получить компрометирующие снимки с ним и найти на него компромат.

Правда прозвучала так безжалостно, что у Кили заболело сердце, сбившись с привычного ритма. Жестоко. Тяжело. Мучительно. Следующий вопрос он задал уже еле слышно, словно из последних сил:

– А я?

Трандуил вновь отвёл глаза, взглянув на изломанную волнами лунную дорожку.

– Ты – хороший человек, Кили. Найди себе девушку и будь с ней счастлив. Я не понимаю, зачем ты явился сюда. На что ты надеялся?

Нахмурившись, Кили поджал губы. Такой холодный, равнодушный приём, жестокие слова, но это был его Трандуил, тот самый, с которым они смотрели фильмы, прижавшись друг к другу, с которым столько смеялись и целовались, тот самый, с которым они провели ночь в гостинице, сбежав от излишнего бдения Торина. А вовсе не какой-то чужак, которым он пытался сейчас казаться.

– Между мной и тобой ничего не может быть, – снова слова, как лезвием по сердцу.

Кили опустил голову в надежде на то, что Трандуил не увидит его смятения. Взгляд бегал по выемкам в песке. Чтобы снова поднять глаза, ему потребовалось нечеловеческое усилие воли, как и то, чтобы его голос звучал хотя бы ровно. Он даже нашёл в себе силы слегка улыбнуться.

– Так значит, даже если ты что-то и чувствовал ко мне, всё ушло вместе с вернувшимися воспоминаниями?

Трандуил молчал. Его глаза поблёскивали в тусклом лунном свете и, казалось, потемнели почти до оттенка

карего.

– Уезжай, – устало проговорил он, – ты не сможешь дать то, что мне нужно.

– Да ну? – невесело усмехнулся Кили в ответ, и приблизился к нему ровно на три шага. – Я готов поспорить. Всё, что тебе нужно – это любовь и забота. Я могу дать тебе их сполна, ты знаешь это.

Кили был так уверен в своих словах, и это настолько чувствовалось, что Трандуил нахмурился.

– Ты ничего обо мне не знаешь, – предпринял новую попытку отвязаться он.

– Я знаю о тебе гораздо больше, чем ты знаешь о себе, – вновь эта нежная, добрая улыбка. Почему он так улыбался? Почему так смотрел? Трандуил этого заслуживал? – Ты считаешь себя чудовищем, но это не ты настоящий, это то, во что ты себя превратил ради Смауга, и это то, что поощралось им. Пусть у тебя не хватало силы воли уйти, но гораздо более чудовищно в этом всём выглядел он сам, а не ты. Понимаешь?

– Ты не..

– Погоди, – упрямо перебил его Кили. – Раз уж ты считаешь меня таким хорошим, а себя плохим, хоть всё это совсем не так, то ты должен знать, что противоположности имеют свойство притягиваться. Наши различия нас объединяют. Свет и тьма образуют Вселенную, ведь Бог стремился к стабильности, создавая этот мир, – он вновь усмехнулся. – Это прописная истина, и я хочу сказать тебе, что готов простить тебе всё. Я знаю, что ты собирался причинить вред моей семье не из-за своей любви к интригам, это из-за твоей любви к Смаугу.

Сердце Трандуила дрогнуло в груди – Кили оказался куда проницательнее и попал в самую точку.

– И ещё теперь я знаю причину того, что ты сбежал сюда, так далеко, – продолжил он, пока Трандуил метался между двумя решениями: либо чтобы заткнуть уши, либо чтобы узнать о себе много нового. – Я понял это только сейчас.

– Ты ничего не..

– Даже если ты вспомнил свою прежнюю жизнь, ты не забыл ту, которая случилась после. Не забыл всё, что было между нами.

Трандуил поджал губы и всё ещё хмурился, скрестил на груди руки, создавая хоть какой-то барьер – Кили слишком настойчиво лез ему в душу.

– С чего ты это взял? – голос его дрожал.

– А с того, что после того, как к тебе вернулась память, я всё-таки вижу перед собой не прежнюю Лесную Фею, а моего Трандуила, – Кили торжествующе улыбнулся. – И с того, что.. дай мне свой телефон, тот, благодаря которому я тебя нашёл.

– Я собирался выбросить его.

– Не лги.

Вновь поджав губы, Трандуил нехотя сунул руку в карман джинсов и вытащил его.

– Собирался.

– Перестань лгать, – со всей уверенностью произнёс Кили, принимая мобильник. – Я знаю, что и фото моё ты не удалил. Я могу не шарить в телефоне, можешь забрать его назад. И уехал ты вовсе не потому, что тебе нет до меня никакого дела, а потому, что, вспомнив всё, решил, что не заслуживаешь возвращения в нашу семью. У тебя есть совесть и есть чувства.

– Браво, – недовольно отозвался Трандуил, переводя взгляд на море, где уже сердито дыбились волны.

– А теперь не сходи с ума, и иди ко мне, – уголок рта Кили дёрнулся в улыбке, и он раскрыл свои объятия.

Трандуил по-прежнему хмурился, но всё же начал неуверенные, осторожные и медленные шаги к нему навстречу. Это выглядело так, словно ему было больно идти, словно страшно было, что тот в любой момент может передумать принимать его таким, какой он есть.

– Ну же, – подбадривал его Кили, и всё шире улыбался с присущей ему нежностью.

Когда они обнялись, а Кили зашептал на ушко, как скучал и как любит его, Трандуил почувствовал, что сердце его вот-вот выскочит из груди. Он уткнулся ему в шею и прижался ещё крепче. Ему казалось, будто маска, которую он привык носить, упала на песок, развалившись на куски.

– Прости меня за всё. Скажи, что прощаешь.. Мне нужно твоё прощение.

– Если оно так тебе нужно, что же ты не явился за ним сам? – улыбнувшись, Кили ласково погладил его по волосам, отстраняясь и заглядывая глаза.

– Не верил, что это можно простить, – защищался Трандуил от его взгляда длинными ресницами.

– А теперь веришь?

– Мне трудно понять, сумасшедший ты или святой. Но склоняюсь к последнему, потому что твоё сердце слишком велико для твоей грудной клетки.

Кили рассмеялся. Это был его прежний, весёлый и беззаботный смех.

– Прозвучит самонадеянно, – продолжил он, глядя на него с любовью, – но на самом деле всё, что тебе нужно, это я.

Усилившийся ветер стих так же быстро, как и налетел. Слева – посветлевший горизонт, стыдливо прячущийся за изумрудными островами, где отдыхали клочья мягкого тумана. Справа – длинная, извилистая дорога через джунгли. Это место – точка отсчёта, с которой начнётся совершенно иной путь.

Неба коснулись первые лучи алого восходящего солнца, когда они побрели по пустынному пляжу вдвоём, оставляя неровные следы босых ног.