Текст книги "Всё, что тебе нужно (СИ)"

Автор книги: AgentSolt

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)

Для начала он нажал на телефонную книжку. Холодок пробежал по спине, и взмокли ладони. Окно в его прошлое открылось.

Всего пять номеров в списке. Всего лишь пять! Два из которых – это какие-то названия, навскидку, салонов красоты. Третий значился, как «работа». Ещё один – «Ф», скорее всего, номер Фили, хотя было немного странно называть того, с кем их связывали отношения, каким-то небрежным «Ф», и последний – «Смауг».

Смауг, Смауг, Смауг.. Трандуил шептал это имя, припоминая, где же мог слышать его.

Да вот прямо за завтраком, за столом Торин упоминал его. Но тот ли это Смауг? А если так, то какие дела могут быть с ним у Торина? А у самого Трандуила какие были? Телефон был таким же пустым, как его прошлая жизнь, о которой он не помнил ничего, и был уверен, что это к счастью.

Вопросы с силой торнадо проносились в голове, но, конечно же, ответов не было. А спустя мгновение палец коснулся значка папки для фотографий. Она тут же раскрылась, заставив занервничать ещё сильнее. Фото в галерее было всего одно, и изображён там был тот самый человек, что подловил его на выходе из кафе. Он сидел в кресле, широко раздвинув свои ноги. Тот же жёсткий и холодный взгляд, властный и дерзкий. Кисти рук лежали на подлокотниках, а на одном из пальцев правой руки – огромный перстень с рдяным камнем. Почему он в его телефоне? Что их связывало? Почему нет фото Фили? Его самого?

Трандуил откинул телефон от себя, словно это предмет был чем-то мерзким, как будто в руках его держать было неприятно, и сжал пальцами голову, ероша волосы. Прошлое явно было не такое счастливое, каким можно было представить его себе, когда в голове нет ни единого воспоминания. Копаться в нём, наверное, всё равно, что копаться в куче нестираного белья – нет, не хотелось.

Резко потянувшись к айфону обратно, Трандуил просто взял и удалил фото гадкого мужчины, предположительно Смауга. Но и этого оказалось мало. Сжав устройство в руке, Трандуил поднялся с кровати и вышел из своей комнаты, направляясь к Кили. Он единственный, к кому можно обратиться за помощью и твёрдо был уверен – он никогда ему в помощи не откажет.

Сжатые в кулак пальцы постучали совсем негромко, но ответ «Заходи» прозвучал тотчас же, так что Трандуил распахнул дверь и застыл на пороге. Кили как раз выходил из душа. Полуголый по пояс, и лишь бёдра его были обвёрнуты серым, махровым полотенцем, но и то едва держалось, норовя сползти. Влажные кудряшки, тёмными кольцами лежащие по плечам, спортивный, подтянутый торс, над которым явно трудились не один год, и.

– Ой, прости, – через всё тело промчалась вспышка смущения, и Трандуил стал не иначе, как пунцовым, будто Кили предстал перед ним совсем без одежды.

– Чёрт, – с усмешкой выругался тот, заторопившись в ванную за халатом, стянул с крючка, завернулся него и с улыбкой взглянул на Трандуила. Пунцовый цвет с лица постепенно сходил, но взгляд, уткнувшийся в пол, не торопился возвращаться на Кили. – Извини, я почему-то не подумал, что это ты. Я думал, это Фили вернулся.

– Я хотел отдать тебе айфон, чтобы ты выбросил его или сделал с ним что-нибудь, – Трандуил протянул ему мобильник.

– Так, погоди, – Кили потянул его за собой и усадил на свою кровать. – Что-нибудь нашёл там?

– Нет, – покачал головой тот, медленно поднимая на него глаза.

– А почему же ты так стремишься избавиться от него?

Небольшое замешательство на лице Трандуила заставило Кили слегка нахмуриться, но он постарался не подавать вида, как сильно беспокоит его то, что могло открыть завесу прошлого. При всём своём желании помочь, он опасался, что вместе с памятью вернутся и прежние чувства к Фили, и холодность, и стремление вновь облачиться в Лесную Фею.

– Мне он не нужен. Всё равно некому звонить.

Кили тут же усмехнулся, едва не фыркнув.

– А мне?

– Я куплю потом себе другой. Пожалуйста, забери его.

Снова нахмурившись, Кили присел рядом и, глядя на него невозможно ласковым взглядом, поспешил заверить, ощущая, как сильно тот нервничает:

– Ладно, этот увезу в какой-нибудь благотворительный центр и куплю тебе другой. Могу я звонить тебе с работы и так, чтобы не на домашний, линия которой связана со всеми остальными стационарными телефонами в доме, когда нас может подслушать кто угодно, м? Ты ведь мне не откажешь в такой пустячковой просьбе, правда? – отложив айфон на тумбу, он бережно взял руки Трандуила в свои.

– Если ты хочешь.

– Всё, что я хочу – это поваляться с тобой, а не спускаться вниз и пить пиво с Даином, – он улыбнулся, проводя по нижней губе Трандуила большим пальцем.

Тот потянулся к нему и, обнимая его, прижимаясь как можно ближе, прошептал прямо в губы:

– Мне не хватает уединения с тобой, чтобы никто не следил и не контролировал, – произнёс он, перебирая пальцами тёмные кудри на затылке.

– Я обещаю это исправить в ближайшем будущем. Раз Торин взял с меня слова не трогать тебя в этом доме, придётся мне сделать это где-то снаружи, – и он прижался губами к его губам, от чего Трандуил подался ближе к нему. Приятно – до дрожи в напряжённом позвоночнике, до искр под закрытыми веками. Всё, что Кили делает – необычайно приятно. – Я люблю тебя..

Слова влажным теплом осели на губах.

–.. никому тебя не отдам, – Кили повёл разомкнутыми губами вдоль скулы, впитывая вкус бархатистой светлой кожи, добравшись до виска, зашептал вновь. – Никому.., – легонько прикусил ушную раковину, заставляя Трандуила вздрогнуть в его руках, – потому что ты мой.

Наклонившись ниже, коснувшись губами шеи, прихватил ими тонкую кожу, чтобы ласкать языком, проводя им вдоль напрягшихся длинных мышц и слушая его рваное, частое дыхание. Он ощутил, как сильно сам напрягся под халатом. Если Торин увидит их, если только поймёт, что.

Отстранившись, Кили посмотрел на Трандуила с печалью, улавливая его разочарование.

– Не здесь, хорошо? Скоро я всё устрою.

Тот кивнул, медленно поднимаясь с кровати. Нужно было идти к себе.

Самым убийственно безумным в этот вечер было то, что на ужин Фили пришёл не один, а с Леголасом. С Леголасом, Карл! Кили едва не подавился куском индейки.

– Это мой друг Леголас, – представил старший племянник гостя, игнорируя сигнальные подмигивания брата и его смешок в кулак. – Я пригласил его к нам на ужин.

Торин, видимо, не подумавший ни о чём «таком», привстал со своего места, кивая в знак приветствия, протягивая руку для рукопожатия, и промолвил что-то вроде:

– Добрый вечер, добро пожаловать. Прошу вас, присаживайтесь.

Наверное, в другой раз он насторожился бы, пристально разглядывая молодого человека, чьи собственные волосы были так похожи на волосы Лесной Феи, и те же голубые глаза, разница лишь в том, что выражали они мечтательную задумчивость, а не ледяную напряжённость. Весь образ в целом мог навевать на определённые мысли. Да только Торин был захмелевшим, благодушным и учтивым со всеми, окажись хоть Смауг перед ним сейчас.

Они с Даином продолжали кутить, а Кили, поскольку выпил всего одну кружку и чувствовал себя трезвым, воспользовавшись болтовнёй старших родственников, наклонился к брату и зашептал с самым ехидным своим видом:

– Так ты теперь, значит, с Леголасом?

– Нас познакомила Тауриэль. А что такого? – усмехнулся тот, бросив тёплый взгляд на своего гостя.

Уголок рта Кили дёрнулся.

– Молодец Тау, сбагрила настырного поклонника другому. Ты привёл его для того, чтобы просить Торина благословить ваш союз?

– Будьте добры, перестаньте шептаться – это неприлично, а вы не школьники, чтобы не знать элементарных законов вежливости, – с укором высказал племянникам Торин. – Леголас, выпьешь с нами пива?

Кили с изумлением глядел на то, что Леголас не сразу отказал ответом, а действительно задумался. Неужели он. этот нудный парень, обожающий мозгоебучую философию и доканывающий Тауриэль своими стишочками длинною в вечность.

– Налейте немного, пожалуйста, – согласился гость, на что Кили нечаянно хрюкнул от смеха. Что-то не похоже на Леголаса, который в своей жизни вряд ли даже глоток шампанского пробовал – он был закостенелым моралфагом. Фили что ли на него настолько хорошо влияет?

– Воо-от, это по-нашему, – радостно гаркнул Даин, стукнув по столу своим кулачищем так, что тарелки подпрыгнули, и собственноручно принялся наливать пиво в пустующую кружку. – Давай-ка за знакомство, – а следующие пять минут почти с маниакальным удовольствием наблюдал, как цедит гость пенный напиток, слегка морщась, но упорно продолжая пить, словно бы сам с собой поспорил, сможет ли.

Кили и Трандуил переглянулись.

Нужно ли говорить, что Кили позабыв о своём удивлении насчёт Леголаса, принялся волноваться за Трандуила и за то, как воспримет тот такую ситуацию, что Фили привёл в дом кого-то, чьи волосы были светлыми и длинными, чьи глаза были голубыми. Леголас выглядел, как карикатура на Лесную Фею. И не самая удачная карикатура, прямо скажем. Но кто судья для брата? Пусть делает так, как ему нравится. Образ Лесной Феи, несомненно, оставил глубокий след в его душе, если он ищет его везде и всюду. Главное, Леголасу не узнать, что он всего лишь копия, тень того, в кого Фили был сильно влюблён когда-то.

Утром следующего дня хорошее настроение Торина было вновь куда-то потерялось. Скорее всего, осталось вместе с хмельным состоянием на подушке, которую голова покинула от пронзительного писка будильника. Самое ужасное, что нужно было ехать в офис к Смаугу подписывать какой-то дурацкий договор, в котором будет говориться, что отныне они будут сотрудничать. Бредовее было только то, что Торин сам же и привёл себя к такой ситуации.

За завтраком досталось всем. Повару за то, что якобы пересолила овсянку, Фили за то, что спросонья уронил вилку, Кили – за излишне бодрое расположение духа и Трандуилу – за то, что не захотел есть тосты, а потом ещё и одной из домработниц за то, что забыла выключить свет в гостевой ванной. После вчерашнего доброго заботливого дяди, сегодня он показался всем рассерженным монстром, который вцепится в глотку по любой причине, что бы кто ни сделал.

Даже на дороге он вёл себя агрессивно, сигналя всем подряд за малейший промах. Струхнувшие девицы, молча дрожали, опасаясь связываться с ним, и даже мужчины-водители отмалчивались, предпочитая не сталкиваться с таким разъярённым субъектом. Очень жаль, что гадкое настроение помешало Торину насладиться пробуждающимся городом, который, несмотря ни на что, был прекрасен. Солнце ещё пылало алым, по мере тиканья минут наливаясь золотым, растапливало смешанный со смогом утренний туман, озаряло широкие улицы и узкие переулки, прогоняя тени из углов. Люди спешили, поодиночке или везя в колясках маленьких детей, тащили собак на поводках. Некоторые стояли на остановках, ожидая автобус или троллейбус, нервно поглядывая на циферблаты наручных часов или попросту досыпая на ногах. Город был красив и величественен, озарённый лучами восхода, что отражались от глянцевых стёкол окон.

Едва Торин подъехал к офису Смауга, гнев куда-то испарился и осталась лишь опустошающая усталость. Он ещё не лицезрел его даже, а уже был без сил, словно Смауг высасывал их у него с удалённого расстояния. С этого станется. И не такое можно ожидать.

Секретарша взглянула на него с заинтересованностью, как только он переступил порог приёмной. С иголочки одетая, с безупречной гладкой причёской из чёрных волос и красивой хищной улыбкой на губах, она относилась к тому типу женщин, что были падки на деньги, а её намётанный глаз безошибочно мог распознать ценник на одежде мужчины, даже если тот был срезан неделю назад.

– Смауг ждёт меня, – не слишком вежливо начал Торин, даже не поздоровавшись. Но он же в логове чудовища, а значит, церемониться не стоит и с его приспешниками тоже. Девушка ему не нравилась, а её пристальные взгляды он считал непозволительно вульгарными.

– Я сейчас доложу о вас, – она кокетливо улыбнулась. – Как вас представить?

– Меня не нужно представлять, Смауг меня ждёт, – настойчиво и снова не слишком учтиво ответил ей Торин. Ему совершенно не хотелось, чтобы она знала его имя.

Секретарша пожала плечами, нажав на интерком и соединившись с руководителем. Послышались длинные гудки, впивающиеся в мозг своей монотонностью и громкостью.

– Господин Смауг, к вам пришли, но представляться не хотят, – чуть капризно заявила она, давая понять, что её вины нет.

– Аа-а, Дубощит, пусть проходит, – догадаться, кто явился, было несложно.

Торин столкнулся глазами с её удивлённым взглядом.

– Дубощит? – переспросила она его, хлопая нарощенными ресницами, которые, к слову, совсем её не красили. Наверное, для неё кличка посетителя была более чем странной.

Торин тяжело вздохнул, но отрицать не стал. Зачем вообще нужно было называть его так при посторонних? Ни ума, ни фантазии, одна глупость.

– Приготовь нам кофе, – приказал Смауг и отключился.

– Проходите, пожалуйста, – девушка указала на дубовую дверь, что находилась слева от её стола. Её пышная грудь колыхнулась, и ткань на блузе протестующе затрещала.

Ничего ей не ответив, Торин пошёл по указанному направлению, бесцеремонно открыл дверь и остановился на пороге. Кабинет Смауга был огромным, просторным, но отчего-то тёмным и мрачным, возможно, из-за того, что жалюзи были открыты лишь наполовину. Обстановка казалась неуютной и воняло табаком вперемешку с какими-то синтетическими ароматизаторами. Сам хозяин кабинета примеривался клюшкой к мячу, собираясь забросить в лунку. Даже мини-гольф себе установил, лишь бы не заниматься работой, чёртов лодырь.

– Я пришёл, как мы и договаривались, – сухо произнёс Торин, оглядываясь вокруг. Золото, золото, одно золото кругом, начиная от статуэток на столе и заканчивая ножками стола. Кичливый, алчный Смауг, демонстрирующий своё дурновкусие, как и большинство нуворишей, будь он неладен. – Надеюсь, договор напечатан, а то, судя по виду твоей секретутки, печатать она его будет до вечера.

Смауг усмехнулся, отбрасывая клюшку с золотым набалдашником в сторону, не заботясь о том, куда она приземлится.

– Да, интеллектом она не блещет, но зато у неё классные сиськи и умелый рот, – он рассмеялся от наслаждения, когда увидел, как возмущённо скривилось лицо Торина. – Ах, или ты предпочитаешь мужчин, как и твои племянники? Может, это семейное у вас?

– Дракон! – несдержанно прорычал Торин. – Ещё одно слово, и я разнесу тебе башку и больше никогда сюда не вернусь!

– Ладно-ладно, не кипиши, присаживайся, – и Смауг первым прошёл к своему столу, усаживаясь в кресло. Он нажал на кнопку каким-то излишне демонстративным жестом и проговорил в динамик своей секретарше. – Принеси мне, кисуля, ещё договор, который я просил напечатать.

– Слушаюсь, – отозвалась она елейным голоском в угождающем тоне так, будто подобное общение являлось само собой разумеющимся.

Торин в негодовании отвернулся. Не офис, а бордель какой-то. Как же противно.

– Вижу, ты сегодня без настроения. Лесная Фея не дала? – сложив пальцы домиком, будничным тоном спросил его Смауг прямо в лоб.

Оставалось лишь опешить от такого заявления, хотя Торин старался не подать вида, чтобы не доставлять ему удовольствия.

– Что ты несёшь? – нахмурился он, чувствуя, что терпение совсем заканчивается. Да и откуда этот бастард всегда в курсе всех дел? Явно шпионит за ним, ублюдок любопытный.

– Ох, все об этом знают, – отмахнулся Смауг, всё-таки заметив его замешательство. – Проститутка Лесная Фея живёт у тебя в доме. Так вы все её там жарите? Одновременно или по очереди?

– Заткнись ты, сукин сын! – Торин вскочил с места, на котором уже успел устроиться. Глаза его пылали бешенством. Можно было догадаться, что спокойно и мирно его визит не пройдёт, но чтобы вот так. – Ни стыда, ни совести!

– Это у меня-то? – Смауг наивно моргнул глазами. – Я же тебя ни словом не обозвал, а ты меня уже успел. Ладно, не кипятись, дело ваше, кого пускать в дом. Любите блядей, кто ж вас обвинит в этом. Правда, если журналисты донесут до общественности, и тогда.

– Всё, – Торин уже твёрдо вознамерился уйти из этого цирка, но Смауг, поспешно поднявшись и обогнув стол, взял его за рукав, удерживая от побега. Тот вздрогнул, выдернул свою кисть, гадливо встряхивая ею, так, словно Смауг был вывалян в грязи.

– Постой, Дубощит, я больше так не буду, вернись, – показалось ли Торину, но голос Смауга зазвучал почти сладко. – Мы ведь должны ещё придумать план, как устроить облаву на мэра.

Завлекал, успокаивал, затуманивал разум своими речами проклятый ублюдок. Торин колебался ещё некоторое время, прежде чем вернуться за стол.

====== Часть 14 ======

Перед ужином, пока Торина не было поблизости, Кили, взяв за руку Трандуила, вложил ему в ладонь коробку с новым мобильником и улыбнулся ему. Они пересеклись на лестнице, когда Кили поднимался, чтобы отыскать его, а Трандуил как раз спускался, чтобы налить себе стакан воды. Дом хранил тишину, даже прислуга не переговаривалась на кухне, а Фили и вовсе ещё не было, потому что после работы он поехал куда-то с Леголасом. До сих пор поверить было в это сложно, но Кили по-прежнему сдерживал себя от каких-либо комментариев, да и Торину не следовало бы знать.

– Это тебе, – снова нежно улыбнулся он. – И ещё постарайся не заснуть сегодня. Даин уехал и.. мы можем.. прогуляться ночью.

Но Трандуил не спешил брать подарок. Настороженно смотрел, обдумывая что-то, но не решаясь объяснить. И Кили всполошился, трактовав это по-своему:

– Что-то не так? Тебе не нравится? Я могу обменять на айфон. Трандуил?

– Ты же не считаешь, что за телефон я должен тебе эту ночь? – тихо спросил тот, вцепляясь пальцами в лакированные перила.

Резко помрачнев, Кили опустил руку с телефоном вдоль тела, что повисла безжизненно, словно плеть. Он почувствовал себя так, будто его облили ледяной водой и с размаху швырнули с этажа этак с тридцатого. Это состояние плывущего сознания, находящегося в невесомости, но чётко понимающего, что приземление неизбежно. Было неприятно.

– Ты опять начинаешь про то, что я хочу купить тебя? – угрюмый его голос сбил сердце Трандуила с ритма. – После того, как я всё объяснил тебе и сказал о том, что чувствую, ты снова включаешь свою пластинку. Как ты можешь даже допускать подобные мысли?

– Я просто спросил.

Трандуил уже пожалел о своих словах и чувствовал себя виноватым за свой вопрос, но ничего теперь нельзя было изменить. Разве что изводить себя тем, что представлять, что же сейчас творится на сердце у Кили, да корить себя этим.

– Я же ни к чему тебя не принуждаю, – тот отступил на шаг, опустившись ногой на одну ступеньку. – Думал, ты сам этого хочешь.

– Хочу, – Трандуил порывисто коснулся его руки и посмотрел ему в глаза.

– Теперь и не скажешь, – пробубнил ему в ответ Кили, всё ещё хмурясь.

– Извини меня, я сам не знаю, что на меня нашло. Я идиот, – он мягко взял из его руки мобильник. – Мне нравится, большое спасибо.

– Угу, – отвернувшись, Кили сунул руки в карманы и, развернулся, чтобы направиться в столовую, откуда уже доносились восхитительные ароматы. Не то чтобы ему так уж хотелось есть, просто смотреть на Трандуила стало невыносимо от обиды, что циркулировала по венам и щекотала клетки нервов.

Трандуил смотрел ему вслед, ощущая себя хуже некуда. Так легко обидел человека, ляпнув глупый обвиняющий вопрос, тем более этим человеком был Кили, столько хорошего сделавший для него. Всему причиной были комплексы, из-за которых ему всеми силами хотелось откреститься от скандальной репутации, и доказать самому себе, прежде всего, что он не собирается больше продавать свою любовь за блага. Оставаясь в растерянной прострации от мрачных мыслей, он даже не заметил Фили, что спускался со второго этажа – этот тоже направлялся в столовую, но, поравнявшись с ним, остановился.

– Воу, Кили телефон подарил? – кивком головы указал на коробку в его руках. – Мммм, ничего себе, можно? – Фили с согласия Трандуила взял мобильник, разглядывая его и крутя в руке. – Лимитированная версия. Крутой. А тебе не нравится? Ты не выглядишь счастливым, – молодой человек шутливо улыбнулся.

– Нравится, – глухо ответил ему тот. – Это я сам себе не нравлюсь. Он мне сделал подарок, а я его незаслуженно обидел.

– Хм, – улыбка никуда не делась с лица Фили, потому что он-то знал своего брата, как облупленного. – Да не расстраивайся, он отходчивый, наверное, уже и забыл, сидит, ест. Пошли, – вернул телефон и поманил за собой. – Пошли-пошли, сам убедишься.

Трандуил направился за ним, сильно опасаясь, что слова эти не окажутся правдой. Слишком уж мрачным Кили ушёл после их разговора. Слишком уж обидные слова он ему сказал. Разве такое возможно легко простить, даже если сердце доброе и не злопамятное? Нет, всё не так просто.

Он вошёл в столовую вслед за Фили, ступая осторожно и вглядываясь в профиль Кили, сидящего боком к нему. По внешним признакам не определить – тот спокойно что-то накладывал себе в тарелку и вежливо болтал с домработницей. Самым неловким моментом было сесть рядом с ним, потому что можно было наткнуться на его взгляд, а это так страшило – вдруг Кили отвернётся или посмотрит колко и неприязненно. Поэтому Трандуил буквально заставил себя опуститься на своё место и украдкой взглянуть на него, пока тот наклонился, чтобы насадить на вилку цветную капусту.

– Прости меня, пожалуйста, – тихо-тихо произнёс он, всё ещё чувствуя жгучее чувство стыда за тот свой вопрос. Щёки его пылали.

Фили оказался прав. Кили поднял голову, и широкая тёплая улыбка украсила его лицо, будто и не было между ними никакого неприятного разговора.

– Да ладно, забыли, – произнёс он. – Смотри, сегодня на ужин форель. Ты же любишь форель, да?

Чуть погодя спустился Торин. У него весь день не было настроения, и под вечер ничего не изменилось. Только Смауг мог так сильно нарушить душевное равновесие, надолго выбить из колеи, чтобы этот день показался самым адским. Сейчас можно было отправиться навестить кого-нибудь из своих старых добрых друзей или пострелять в тире, но вместо этого хотелось только спать. Проклятый, мерзкий Смауг.

– Какие планы на вечер? – он обвёл всех присутствующих за столом глазами.

– Я хочу поехать к друзьям, обсудить новый закон, касающийся запрета на одноразовую посуду из пластика, и выпуск новой линейки гибридных Лексусов, – явно завираясь, ответил Фили. – Кили, Трандуил, вы со мной?

Кили искоса взглянул на Трандуила – тот сидел замерев, как статуя.

– А.. ну-у.. нет, я хочу разобраться в одной программе.., – запинаясь, ответил он.

– Ты, смотрю, домоседом становишься, – Торин серьёзно посмотрел на младшего племянника. – Раньше ведь ни один вечер дома не проводил. Кажется,. я даже понимаю причину, – на последней фразе тон его голоса сделался жёстким.

Кили нервно дёрнулся и попытался как можно более равнодушно пожать плечами.

– Нет никаких причин, Торин, я хочу лишь.

– Да-да, можешь не утруждаться. А ты? – Торин так посмотрел на Трандуила, что тому захотелось залезть под стол от этого взгляда.

– Дочитаю книгу, – ответил он, поспешно отводя глаза.

– Откуда мобильник?

Коробка, наводящая на этот вопрос, лежала прямо на столе. Надо было убрать её, чтобы не возникло лишних беспокойств и возможных расспросов, но теперь уже было поздно. Торин сверлил гостя глазами, ожидая ответа. Явно догадывался, что к чему, но желал помучить посильнее, да непременно чтобы увидеть замешательство и неловкость с его стороны.

– А..

– Я купил ему, – вмешался Кили, боясь, как бы Торин не закатал выбранную жертву в асфальт. – Его старый был сломан.

Он заметил, как кисть дяди сжалась в кулак – ох и нехороший это был признак.

– Могли бы сказать мне, у меня старых мобильников целый ящик. Эта марка там тоже есть, только предыдущей версии и обычной линейки, а не люкс, – Торин прожёг взглядом Трандуила, который сидел, словно провинившись в чём-то, и ресницы его дрожали.

– Я отдам его вам, он мне не нужен, – внезапно тот поднял глаза, посмотрел на Торина и протянул ему новый телефон.

– Ладно уже, теперь куда мне его девать, – проворчал Торин. – Пользуйся и наслаждайся.

Однако Кили снова вмешался, желая расставить все точки – в нём взыграла настоящая обида. Трандуил и так чувствовал себя вечно обязанным, а Торин только подливал масла в огонь своими намекающими обвинениями, будто он выпросил этот телефон, хотя это было совершенно не так.

– Я купил мобильник за свою зарплату, почему я не могу подарить его тому, кому хочу? – он тоже решительно взглянул на дядю, не отводя глаз, хотя это было нереально трудно – взгляд его был слишком тяжёл и мрачен.

– Конечно, можешь, но потом не приходи ко мне, клянча премию, – отрезал тот. – Всё, хватит болтовни, ешьте.

А после ужина, когда все расходились по своим комнатам, Кили шепнул Трандуилу:

– Постарайся не заснуть, – и улыбнулся. – Хочу, чтобы Торин лёг спать к тому времени. Зайду за тобой в двенадцатом часу.

– Хорошо. Я буду тебя ждать.

Они спускались по лестнице тихо, как воры. В доме царил полумрак, и лишь несколько бра внизу, которые оставались включенными всю ночь, придавали гостиной лёгкий интимный вид. Не стоило думать, что Кили чувствовал себя героем приключенческого романа, что удирают от любовниц в момент появления их мужей. Он чувствовал себя глупо. Всё в его душе протестовало: почему он, будучи взрослым и самостоятельным, должен вот так скрываться и прятать свои отношения во мраке ночи. Такая любовь украдкой хороша, когда тебе пятнадцать, но теперь это не могло нравиться. Убеждая себя, что это ненадолго, на то время, пока Трандуил не закончит свою терапию, и тогда они с чистой совестью смогут снять себе квартиру, он мирился с этим с трудом. А пока нужно было играть по требованиям хозяина этого дома. И правил балом здесь Торин.

Ночь на улице была не такая тёмная, как казалось изнутри дома. Фонари мягко подсвечивали дорожку к воротам, мягкая, серая дымка стелилась по небу, пряча своей вуалью молодой месяц, и Кили, прежде всего, подговорил охрану, чтобы те сделали вид, будто они с Трандуилом здесь не появлялись.

Скорее всего, охранники подумали, что молодым парням требуется вечер с девочками – эти сами подсказали, что лучше не шуметь мотором авто возле дома, а поймать такси за воротами, понимающе поглядывая на них. Кили всё это было ужасно неприятно, словно они собирались сделать что-то противоправное, а он так хотел быть честным и открытым, ибо нисколечко не стеснялся и не стыдился того, что с ним происходило. Ему казалось это естественным. Но ведь не станет он сообщать всем подряд, для чего они отлучаются вдвоём. Уж охранников-то это точно никак не касалось. Но вот скрываться от Торина.. было слишком неприятно.

Пока они брели к тротуару, возле которого обычно и можно было поймать жёлтое авто с шашечками, между ними было лишь молчание. Кили догадывался, что всё это не нравится и Трандуилу точно так же, но ничего не мог пока что с этим сделать. Пройдёт немного времени, и всё изменится. Должно измениться, и Торин, как ему казалось, постепенно свыкался с мыслью о том, что у Кили не будет девушки.

Остановившись на тротуаре возле дороги, он принялся всматриваться вдаль. Небо всё сильнее затягивалось низким покровом тёмных облаков, сквозь которые уже совсем не было видно ни звёзд, ни месяца, а воздух казался слишком застывшим и влажным. Каким-то удушливым.

– Кажется, будет дождь, – произнёс Трандуил, и Кили обернулся к нему.

Ему захотелось поцеловать его больше всего на свете в этот миг, но он сдержался, вновь обращая взгляд на дорогу. Взмахнул рукой, прося водителя такси остановиться, и спустя пять минут они с Трандуилом уже сидели в салоне.

Город, естественно, не спал. Не был таким суматошным и шумным, как днём, но в своей полуночной загадочности был невероятно очаровательным. Словно по мановению какого-то волшебства мигали неоновые огни, сияли витрины, источая ровный жёлтый свет на тротуары, рекламные щиты выбрасывали разноцветные мелькания, трепыхались растяжки над дорогами. Всё в душе трепетало в ритм. Казалось, будто они двигались навстречу чему-то невероятно важному.

Из колонок авто лилась пронзительная музыка, которая могла разорвать в клочья даже самую зачерствевшую душу. Словно капли дождя звенели фортепианные клавиши, лирично окутывая салон дымкой дивной мелодии. Звуки то затихали почти до иллюзорной тишины, оставляя тонкий звон и пробирая до мурашек, то вновь набирали силу, сливаясь в сложное и надрывное, невероятно мощное, способное ранить сердце. Музыка была настроением города, что чарующе играл огнями, но прятал за ними столько покалеченных судеб. В какой-то момент Кили показалось, будто они не едут, а плывут между этим разноцветьем мерцания, и, почувствовав, как сжимается что-то внутри, осторожно накрыл своей ладонью руку Трандуила, любовавшегося городом. Тот повернулся к нему и улыбнулся спокойно и мягко.

Такси остановилось возле небольшого отеля, не того, что глянцево сияют в своём пафосе, не того, где двери раскрывают вышколенные швейцары. Здесь всё было гораздо проще и уютнее. Старинное крылечко в стиле прошлых веков со свежевыкрашенной бордовой дверью и огромными вазонами с кустами, с которых уже слетела вся листва.

– Я сначала хотел снять номер в каком-нибудь отеле, который практикуется на обслуживании пар. Ты понимаешь, о чём я? – принялся рассказывать Кили, когда они шли к крыльцу, подсвеченному архаичными коваными подвесными фонарями. – Но потом подумал, что это было бы слишком. В такие места водят любовников, а у нас с тобой, я надеюсь, всё гораздо серьёзнее.

– Ты прав, – согласился Трандуил, представляя, с какой неохотой шёл бы сейчас в номер, зная, как косо будут смотреть на них администраторы. Как на очередную пару, приехавшую для «потрахаться».

Здесь, в этом отеле, более скромном, а оттого кажущимся почти домашним, их встретили услужливые администраторы, радушно улыбающиеся и вежливо обращающиеся к ним. Пара подписей, и им дали ключи от их номера без лишних вопросов.

– Вы вовремя, – покачала головой женщина средних лет, что по совместительству была и администратором, и владелицей этого отеля. – Начался дождь.

Кили улыбнулся ей, кивнул и пошёл за Трандуилом к лифту, дребезжащая кабина которого в три счёта привезла их на нужный этаж, коих здесь было всего три.

Номер был славным. Действительно уютным и комфортабельным, совершенно новым, безо всякого налёта винтажности, которую Кили немного недолюбливал. На круглом дубовом столике – приветственная открытка, на кровати, широкой, застеленной плотным покрывалом мятного оттенка – свёрнутые пледы.

– Всё, что нужно, – усмехнулся Кили, глядя на Трандуила, который приблизился к окну и раздвинул пальцами жалюзи.