Текст книги "Всё, что тебе нужно (СИ)"

Автор книги: AgentSolt

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 26 страниц)

– Внимание, – Торин вышел вперёд, указывая ладонью на всех троих, топчущихся на пороге, – а вот и мои племянники, мои наследники, моя гордость и загубленные нервы.

– О-оо, – от радостной встречи Даин даже резво вскочил со своего места и подошёл к ним, тогда как остальные выкрикивали приветствия и салютовали кружками из-за стола.

Это был крепкий некогда рыжий мужчина, теперь совсем поседевший, любивший побалагурить и поязвить, прямолинейный и честный. – Не виделись то полгода всего, а возмужали вон как, – он приобнял Фили, похлопав его по спине, так, что у того чуть ноги не подкосились, обхватил Кили, стиснув его до перебоя в дыхании, а затем остановился перед Трандуилом, слегка нахмурившись. – Не понял, – он в недоумении обернулся к Торину, – у тебя же было двое племянников, а этот откуда? Или Дис припрятала одного от нас, а теперь решила явить свету?

– Этот нет, – покачал головой его кузен. – По обстоятельствам живёт у нас. Его зовут Лесная..

– Трандуил, – поспешил представиться тот самостоятельно во избежание проблем.

Даин вздёрнул правую бровь.

– Лесная Трандуил, значит? Что ж, – он, даром времени не теряя, обнял и этого заодно, не менее сильно, кстати, – приятно познакомиться. Садитесь с нами, – обвёл всех троих глазами, расцепив руки. – Еда – объедение, а уж пиво-то какое! Торин всегда умел хорошо приветить, за это я его безмерно уважаю. Да и за остальное тоже.

– Нет-нет, мы сами только с посиделок, – покачал головой Кили, смущённо улыбаясь и ожидая какой-нибудь меткой шуточки, но, к счастью, её не последовало.

– А я подойду попозже, – пообещал Фили.

– Во-оот, достойная смена Торину подрастает, – взмахнул рукой Даин и пошёл на своё место, ибо ноги уже держали плохо.

Все трое: Фили, Кили и Трандуил вышли из столовой и пошли наверх, каждый к себе. И Кили, оказавшись один, стал морально готовиться к разговору. Ему необходимо было избавиться от внутренней паники и нервозности, что сжигали его, едва он только думал об этом, но он должен. Это было по-мужски, особенно учитывая все обстоятельства, которые давали, как выяснилось, трактовать всё превратно и искажённо. Пора было отрастить себе яйца, вести себя, как взрослый – можно называть это как угодно, но Кили нужно было рассказать Трандуилу о своих чувствах, о той огромной любви, что едва вмещалась в его разбитое сердце.

Собравшись духом, он прокрался по коридору, встал перед дверью, переводя дыхание и беря себя в руки, как бывало только перед экзаменами, и робко постучал.

– Войдите, – послышался ровный голос Трандуила. Кажется, он больше на него не злился. Оставалось лишь верить в это. Верить и всё честно сказать.

Кили глубоко выдохнул, нервным движением ероша кудри на затылке, и только потом вошёл. Дверь слегка хлопнула за ним; Трандуил поднял голову, глядя на него чуть настороженно, но заинтересованно. Он сидел на кровати, задумчивый, серьёзный. Посматривал на заряжающийся айфон, но, видимо, ещё не включал его.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Кили, проходя ближе к кровати. Блядь, его так лихорадило, как будто он был глубоко болен. Хотя, наверное, это так и было. Любовь сродни пневмонии, когда глубоко в груди болит и ноет, делает голос хриплым и надсадным, доводя до озноба. Он болен. Болен Трандуилом. У него Трандуил головного мозга. И это не лечится.

– Неплохо, – полушёпот в ответ.

– А я поговорить пришёл. Могу присесть? – он кивнул на застеленную покрывалом постель.

– Конечно, – Трандуил поднял на него свои глаза, яркие, зелёные, как первые клейкие весенние листочки. Пиздец, какой он сейчас красивый. И Кили до безумия влюблён.

– Я хочу объяснить тебе, почему поехал в клуб решать твои проблемы и решил заплатить за тебя неустойку. Это совсем не то, что ты подумал. Я здесь, чтобы сказать.

– Да, я слушаю тебя, – выдохнул Трандуил себе под нос.

– Дело не в сумме, это пустяки. И не в том, кто надоумил, потому что это моё собственное решение. Я хочу сказать причину. Почему я так сделал.

– Я знаю, что ты хотел как лучше. Прости меня за те слова, – Трандуил первым разорвал зрительный контакт, опуская голову. Он не понимал почему, но сердце заколотилось, как бешеное. Причина, какой бы она ни была, могла быть только очень весомой, а иначе, зачем кому-то постороннему делать такие вещи. Хотелось услышать всё поскорее и одновременно не хотелось, потому что важность пугала. Было страшно и любопытно одновременно. И то, как Кили преподносил это, наедине, понизив голос, сделав тон его каким-то невероятно загадочным, очень, очень настораживало. Как и то, что глаза его тёмные горели глубинным огнём и нежностью. Кили всегда нежен, так нежен, и это сильно влекло.

– Я никогда не относился к тебе, как к вещи, которую можно купить, – Кили уставился на носки своих кроссовок, пододвигаясь к Трандуилу на пару сантиметров ближе, сталкиваясь с ним локтями. – И Фили.. Он.. он первым увидел тебя и влюбился.

– Ему нравились мои светлые волосы и голубые глаза, он сам так сказал, – произнёс Трандуил, чувствуя, как нехорошее чувство, которому он не мог дать названия, начинает затапливать его. Оно было тёмным и доставляло дискомфорт, впиваясь слишком глубоко в сердце.

– Это неважно, но он начал встречаться с тобой, и ты не был против. Я всегда поддерживал вас, я верил в вашу любовь. И всегда-всегда осознавал, как ты для меня важен. Ты стал очень много значить с той самой секунды, как я тебя увидел. Ты перевернул всё во мне, сам того не осознавая, и это чувство.. оно.. слишком большое и постоянное.. оно делает меня таким сильным и в то же время слишком уязвимым..

Глаза Трандуила, широко распахнутые, метались по его лицу. Он был весь сконцентрирован на разговоре, на тех словах, что пытался донести до него Кили, и пальцы его силились сжать ткань на своих джинсах, но бессильно сползали. Пытаясь выровнять дыхание, справиться с собой, Кили замолчал, и тишина растворяла их в себе. Он ещё ни разу в жизни никому не признавался в любви и никогда не относился к этому настолько серьёзно. Но сейчас это казалось таким важным и особенным, что делало немым. Вот так просто вывернуть себя наизнанку перед кем-то, оголить свои чувства, сделать себя беззащитным и.

– Прошу тебя, скажи.., – шёпотом попросил Трандуил, и глаза его сверкнули влажным блеском.

И этой просьбой он лишь заставил вновь запаниковать, потому что сердце Кили сорвалось на аритмичный ритм. Тот сцепил руки вместе, чтобы не было так заметно, как сильно его трясёт. Его голова пылала в огне, сердце пылало в огне – в огне пылал весь мир.

– Я.. да.. я..

– Скажи мне.., – снова просьба в голосе и снова шёпотом, потому что в глазах и решимость, и испуг, и ещё так много всего, что Кили сдался.

– Я люблю тебя, – прошептал он, и веки его дрожали, ибо напряжение достигло такой концентрации, что он уже не мог ничего контролировать. – Люблю, и всё, что делал, делаю и буду делать, это только во имя любви к тебе, вот это и есть причина.

Вся гамма чувств отражалась сейчас в зелёных, вешних глазах. Кили ожидал, что Трандуил отвернётся, может, обидится, оттолкнёт, но его глаза блестели от влаги, меняя оттенок до почти изумрудного, и руки, кажется, сильно тряслись. Какое-то мгновение он просто смотрел, как смотрит человек, впервые увидевший млечный путь или северное сияние, а затем подался к нему, прильнул в порыве, оказавшись носом к носу, вплетая длинные пальцы в кудри. И прежде, чем Кили успел хоть что-нибудь понять, коснулся губами его губ и поцеловал.

Поцелуй был робкий, мягкий, осторожный, благоговейный, и не было момента более великолепного, так что у Кили в груди произошёл ядерный взрыв, по своей мощи влекущий всемирный апокалипсис. Он вдруг ощутил влагу между их щеками и удивлённо разомкнул губы, хотел было спросить, но ему не дали такой возможности.

Трандуил прижался ещё ближе, жарко выдохнул в поцелуй и заскользил горячим языком по нижней губе. Почувствовал, как ладони Кили поползли по его спине, подбираясь к краю серой футболки. Сквозь ткань ощущалось приятное тепло. Ладони были горячими, потому что – да, всё пылало в огне. Хотелось чувствовать их как можно дольше, но тот внезапно убрал руки, отстранился и до дрожи нежно провёл подушечками пальцев по виску.

– Я обещал Торину не трогать тебя в этом доме, – горько улыбнулся Кили одним уголком рта. – Обещал, значит, не буду. Ничего такого, что могло бы разозлить его.

– Обещание надо сдерживать, – и прижался к нему крепко-крепко, опасаясь разрушить такое хрупкое ощущение счастья.

====== Часть 13 ======

Следующее утро было немного странным, непохожим на будничное: кружка пива на столе спозаранку, отёкшее, заспанное лицо Даина, угрюмое – Торина, Фили, уныло подпирающий ладонью щёку, и бесконечные переглядки Кили и Трандуила, словно те шептались на своём собственном безмолвном языке, не замечая никого и ничего вокруг. Казалось, это самое настоящее воскресенье, и все сейчас, после завтрака, смогут заняться тем, чем душе угодно. Однако же реальность была такова, что это касалось лишь одного Даина. Ну и Трандуила в какой-то степени. Остальных же ждала работа, либо другие дела.

– Со мной что, никто не похмелится? – гаркнул Даин, схвативший кружку и крепко сжимающий её ручку пальцами. Плотная пивная пена всколыхнулась. Его требовательный взгляд тёмных глаз обвёл всех присутствующих: гость он или нет, в конце концов. Почему он должен пить один в это прекрасное время?

– У меня встреча скоро, так что нет, – безрадостно отозвался Торин, который, конечно, лучше бы уважил кузена, чем пошёл беседовать о делах с тем, кого он с радостью бы задушил.

– Какая ещё встреча после бурного вчера? – Даин отпил из кружки и громко икнул, отерев рот рукавом своего роскошного стёганого халата. – Или свидание?

Торин нервно выдохнул, поднимая мрачный взгляд на кузена и пристально глядя на него, как бы давая понять, что тот сморозил ужасную глупость.

– Свидание со Смаугом? Побойся своих слов, – раздражение сквозило в каждой произнесённой букве. – Если бы не обстоятельства, никогда бы не звонил ему. Так что как только вернусь, обещаю с тобой напиться. До беспамятства.

Даин снова икнул. Он прекрасно знал, кто такой Смауг – приходилось иметь с ним дела. Этого человека хотелось стереть в порошок, закатать в асфальт, и сделать с ним ещё уйму таких вещей, которые позволили бы впредь никогда не видеть его самодовольной физиономии, не слышать мерзкого низкого голоса, вызывающего мороз по коже, не подпускать его к себе ближе, чем на сотню миль. Более дурного, лживого и злобного гада не найти во всей Вселенной.

– Проблемы, кузен?

– С местными властями, – и Торин уткнулся в планшет, показывая, что разговор окончен, подняв голову снова лишь тогда, когда услышал голос Фили и его прелюбопытнейшую фразу.

– Я что-то пропустил? – старший племянник с интересом смотрел на младшего, улыбаясь одними уголками губ. Конечно, он заметил все эти их переглядки. Как не заметить – это было слишком явно: часто, остро, игриво. Они демонстративно вели себя, как влюблённые.

– О чём ты? – Кили сделал вид, что не понимает, о чём идёт речь, в который раз нежно взглянув на Трандуила. Он всерьёз думал, что никто ни о чём не догадывается.

– Почему это вы так смотрите друг на друга? Такое чувство, что вы.

– Договорились пойти сегодня в парк, – поспешил закончить предложение Кили с хитрой улыбкой. – Вот и всё.

Торин не стал ничего говорить, но суровый взгляд достался обоим племянникам, да и Трандуилу заодно, и это означало, что он зорко за ними следит. Не хватало ещё, чтобы Даин заметил всё это безобразие, чтобы потом донести каждому родственнику, даже тому, кто проживает в отдалённой местности и толком не поддерживает отношения со своими. Но всем ведь всегда есть дело, кто, когда, зачем и с кем. А Даин – тот ещё любитель обсудить подобные вещи.

– Фили, и ты со мной не выпьешь? – не унимался кузен, возмущённый тем, что приходилось пить, как заправскому алкашу, в одиночестве. – Выглядишь ты не очень.

Нет, сегодня он точно не был способен заметить что-либо не предназначенное для его глаз, потому что мысли его крутились (если крутились вообще) лишь рядом с выпивкой и желанием продолжить праздный кутеж. Даин пил редко, но метко и с удовольствием. И когда это происходило, мог неделю не просыхать, заставляя поднимать с ним тосты каждого, кто попадал в его поле зрения. А уж если в гостях, да ещё и у Торина – так это вообще святое дело.

– Ты же сам меня вчера спаивал, вот и результат, но больше пить не проси, мне вообще-то сейчас на работу, – отрезал Фили и принялся ковырять вилкой лежащий перед ним омлет.

Торину тоже еда не лезла в глотку – не то было настроение. Мало ему было проблем, так Кили беспокоил его всё сильнее. Вместо того, чтобы осознать, что в Лесной Фее нет ничего особенного, он, похоже, привязывался к этому чёртовому Трандуилу всё больше и больше. И взглядов, которые младший племянник кидал на гостя, не заметил бы разве что слепец. Или Даин. Но тот сейчас был сосредоточен лишь на своей кружке и на том, чтобы напиток постоянно подливался. Хвала Богам.

Спустя ещё час ему пришлось звонить Смаугу, чтобы договариваться о встрече, и, конечно, не обошлось без язвительности и колкостей с обеих сторон. Они договорились встретиться на нейтральной территории – в бизнес-кафе в центре. После этого Торина лучше было не трогать, ведь от раздражения он мог наброситься на кого угодно и буквально с обречением отсчитывал время, не представляя, как сможет нормально говорить, когда физиономия Смауга окажется перед ним.

Конечно же, он пришёл вовремя, и, конечно же, Смауг опоздал. Явился на пятнадцать минут позже оговоренного времени, да ещё и вёл себя так, словно это Торин виноват в этом. Ублюдок.

– Надеюсь, сегодня утро у тебя обошлось без алкоголя, – угрюмо глядя на него, произнёс Торин, и отпил немного кофе из белой чашки, что стояла перед ним. Кофе был средней паршивости, хотя, может, это плохое настроение всему виной, и сейчас, рядом со Смаугом, что угодно показалось бы сущей парашей. Предпочтительнее было бы общаться с самим Дьяволом из преисподней, чем с этим слепленным из лжи и гадости человеком.

– Что происходит? Ты даже не подашь мне руку для рукопожатия? – хищно улыбнулся Смауг, присаживаясь напротив. Глаза его сверкали в лучах солнца, проходящих сквозь гигантское панорамное окно. Ярко-красный пижонский костюм вызывал острое негодование. Как будто нельзя было надеть что-то менее вызывающее, разоделся, как на праздник.

– Предпочитаю, чтоб они оставались чистыми, – сарказм прозвучал в голосе Торина, но это было лишь защитной реакцией.

– Это вряд ли получится у такого, как ты, – ответил тем же Смауг. – Что тебе нужно? Соскучился?

Этот гад смотрел так пристально, словно пытался прощупать состояние своего собеседника изнутри, или вытянуть душу своим неприятным взглядом. Даже две минуты наедине с ним вызывали ужасный дискомфорт, и хотелось либо поскорее уйти отсюда, либо дать кулаком ему в лицо, чтобы не смел так таращиться. Худшего собеседника трудно было представить.

– Речь пойдёт о наших компаниях, – Торин уже понял, что его хотят перебить, наверняка чтобы вставить что-то вроде «дать тебе документы для передачи мне «Эребора»?», и поэтому предупредительно поспешил закончить то, что хотел сказать. – Не перебивай! Ходят слухи, что мэр играет в свои нечестные игры. Хочет потопить одного, а с другого брать себе в карман. Вот откуда вся эта свистопляска с загрязнением окружающей среды. Ясно?

Смауг двинул бровями и задумался. Глубокая складка пролегла у него на лбу. Вот такой, весь в себе, он нравился Торину гораздо больше. Даже если идеи, крутящиеся в мозгу, были, как правило, гнусными и низкими, тем не менее думать он умел. Это было неоспоримым плюсом, если уж приходится иметь с ним какие-то совместные дела. Другой вопрос, что подставить и захапать чужое Смауг не гнушался. С ним всегда нужно быть начеку, до последнего быть готовым получить удар ножом в спину.

Ответил ублюдок не сразу, а спустя примерно полминуты:

– Делиться доходами с этим лысеющим боровом? – переспросил он, но резко поднял голову, так как к их столику подошла официантка с меню. – Чашку кофе, и больше ничего не надо, – чуть грубовато сказал он ей, будучи разозлённым на ту информацию, которой поделился с ним Дубощит.

Девушка услужливо покивала и убежала исполнять поручение. Таких личностей, что «из грязи в князи» здесь, в кафе, повидали достаточно, чтобы обращать на них внимание.

Торин молчал, пытливо глядя на него.

– А зачем, позволь спросить, ты мне это говоришь? – Смауг посмотрел прямо ему в глаза, и, кажется, его собственные сияли насмешкой.

– За тем, что нужно объединиться. Мэр хочет войны, и он её получит. У тебя есть связи в администрации. Я знаю, все промахи – а их немало – им известны, стало быть, они могут помочь обличить его во взятках, чтобы засадить за решётку.

– Иногда – редко – но всё же. ты можешь мыслишь широко, Дубощит, – с сытым довольством улыбнулся Смауг, мазнув по его лицу масляным взглядом. – Но скажи, зачем МНЕ сотрудничать с тобой? Какая польза будет от тебя в этом деле?

– Непродажный судья, – твёрдо заявил Торин. – И если ты думаешь, что иметь с тобой дела очень приятно, то ты очень и очень ошибаешься.

– Хм.., – Смауг открыл было рот, чтоб сказать какую-то очередную колкость, но перед ним поставили чашку с кофе. Даже не взглянув на официантку, он продолжил смотреть на Торина, взвешивая в своих мыслях все «за» и «против», обдумывая и принимая решение. – Хорошо, считаю, что дело пойдёт быстрее, если мы будем действовать сообща, но только сообща, Дубощит, не думай меня в чём-то обмануть или подставить.

– То же касается и тебя, – спокойно произнёс тот, слегка удивляясь скрытому обвинению в бесчестии, хотя он никогда и ни с кем так не поступал. Но, с другой стороны, ведь это Смауг. Этот жулик мог судить людей лишь по себе. И чтобы ещё поиздеваться над Торином, вытянул сигару из кармана, совершенно точно зная о его непереносимости запаха табака.

– Давай скрепим наше соглашение официально, – полез за зажигалкой. – Не кровью, но хотя бы подписями. Согласен?

– Согласен, если ты сейчас же засунешь свои курительные смеси подальше.

Брови дёрнулись.

– Судя по тому, что ты тут мне рассказываешь, это у меня больше поводов думать о том, что ты покуриваешь на досуге. Впрочем, ладно, заезжай ко мне завтра в офис, договор я подготовлю, и мы оба подпишем его.

Этого ещё не хватало! Ехать к Смаугу на фирму из-за какой-то дурости! Но раз уж тот сам предложил скрепить всё подписями, разве можно было в этом ему отказать? Действовать согласно договору Смауг никогда не торопился, а тут такая инициатива. Был ещё вариант пригласить его к себе, но этого Торину уж совсем не хотелось. Пускать в свой дом змею себе дороже. Проклятый Смауг и так спал и видел, как бы сделаться владельцем «Эребора», так что ему могло совсем сорвать башню, едва тот ступит на порог их офиса. Могут пострадать невинные люди от его язвительного языка.

– Ладно, – Торин отставил почти полную чашку с кофе подальше, – я приеду завтра утром. И только если тебя не будет., – угрозу он не договорил, ибо предпочитал не запугивать тех, с кем имел дело.

– Выходит, мы с тобой будем видеться теперь чаще. Ты рад? – в голосе Смауга звучала явная издёвка.

– Разве по моему лицу не видно?

Послышался глухой смех, но он быстро стих, и собеседник заговорил предельно серьёзно, даже с некоторым нажимом:

– Смотри, проколешься в чём-то, я и тебя вместе с мэром потоплю. Моё тебе честное предупреждение.

– Даже не пытайся, Дракон, мне от твоих угроз ни холодно, ни жарко, – Торин поднялся и, вытащив купюры, положил их на стол.

– Увидимся завтра! – выкрикнул ему вслед Смауг, когда тот зашагал к выходу. Сам же быстро сгрёб оставленные деньги себе и попросил счёт за свой заказ с совершенно невинным видом.

Официантка, приблизившись к их столику, растерянно взглянула на пустое место Торина.

– А другой господин уже ушёл? – спросила она, удивлённо хлопая ресницами.

– Да, только что, – совершенно спокойно и даже вежливо ответил ей Смауг.

– Но он не заплатил.

– Уверен, он это не нарочно. Это солидный человек. Просто забыл, – пожал он плечами, сделав жалостливое лицо.

Девушка посмотрела на него в ожидании того, что ситуация всё-таки разрешится. Платить за кого-то, пусть даже это всего лишь чашка кофе, не хотелось, так что ей нужно было добиться оплаты за заказ.

– Вы заплатите за него? – с надеждой спросила она у Смауга. Не знала, глупая, на кого нарвалась.

– Не-еет, – решительно покачал головой тот. – Если бы я так за всех платил, стал бы уже банкротом, крошка. Но. я могу назвать его имя, и тогда вы пришлёте счёт прямо ему домой.

Кили заметил, что Трандуил любит природу. Он выглядел в этом парке настолько гармонично и умиротворённо, будто всю жизнь здесь и жил. Вслушивался в шёпот поредевших листьев, то и дело срывающихся с веток, в чириканье птах, в шорох сухой травы под ногами, и это явно вызывало в нём гораздо больший отклик, чем музыка, искусственно созданная людьми, чем шум города, живущего в своей бесконечной суматохе. Трандуил выглядел по-настоящему счастливым.

– Тебе нравится здесь, да? – пальцы Кили несмело коснулись его пальцев.

Они шли по широкой аллее медленным шагом, наслаждаясь закатным солнцем и погожим вечером. Весь мир как будто потерял чёткость для них, насыщенный лишь звуками природы, и на плече Трандуила покоился маленький, сухой, дубовый листок. Несмотря на то, что здесь обитала зима, Трандуил выглядел, как весна. Даже с этим серым листком на плече.

– Да, – кивнул он, взглянув на Кили мельком, – мне кажется, когда я нахожусь в таком месте, где могу соприкоснуться с природой, я принимаю часть энергии этого мира. Я словно становлюсь сильнее и устойчивее к трудностям. Природа исцеляет. А у тебя не так?

Немного. нет. Дитя большого урбанистического города, Кили напитывался энергией от его суеты, вечной гонки, вечного шума. Привыкший к постоянному общению, движению, скорому принятию решений и городскому комфорту, он чувствовал себя в таких спокойных местах довольно странно, как будто что-то не хватало, как будто он находился где-то на задворках жизни, упуская что-то важное в этот самый момент. Лет так через пятьдесят, возможно, ему бы понравилось бродить по одиноким аллеям, слушать тишину и учиться наслаждаться ею, но с Трандуилом он был готов и сейчас. Он мог бы остаться жить здесь с ним, если бы тот предложил построить дом на дереве, или где там живут такие прекрасные создания, находящиеся в гармонии с природой.

– С тобой мне хорошо где угодно, – произнёс Кили глупым голосом, улыбнувшись и чувствуя, как по спине побежали мурашки. Так открыто говорить об этом было всё ещё непривычно, но он будет это делать, хотя бы для того, чтобы Трандуил не чувствовал себя одиноким. – Я готов спуститься за тобой в ад.

– Туда не стоит, – ответил Трандуил улыбкой на улыбку и посмотрел в небо, где размазанные облака, подсвеченные пурпуром, плыли по маршруту ветра. Его щёки были тёплыми и горели румянцем.

Он сам сжал руку Кили покрепче. Другая рука его была занята бумажным пакетом, из которого торчал небольшой багет – они решили покормить уток у озера. Хотелось запомнить каждый миг, каждую минуту, каждое движение и касание ветра к коже. Сейчас, как никогда, а он почему-то был уверен в этом, хотелось жить, чувствовать это крепкое пожатие руки и слышать уверенные шаги рядом.

Сквозь деревья блеснула вода, и ещё спустя какое-то время они вышли на открытое пространство, где сверкала зеркальная поверхность озёрной глади. Подсвеченная розовыми бликами заходящего солнца, она казалась сокровищем, спрятанным в самом сердце парка. По ней, почти не создавая ряби, рядом с берегом плавали утки – одни полностью коричневые, другие чуть с зеленцой вокруг шеи. Такие маленькие, смешные и лёгкие в воде. Трандуил насчитал их пять.

Кили первым подошёл к берегу, присаживаясь на корточки, чем чуть не переполошил их. Он был более шумным, чем ему самому хотелось бы, а Трандуил, напротив, ступал почти беззвучно. Присел рядом с Кили и осторожно, боясь зашуршать пакетом, вынул хлеб.

– Мне нравится, как ты это делаешь, – шепнул Кили и, заметив недоумённый взгляд Трандуила, пояснил. – У тебя такие тихие движения.

Тот смущённо улыбнулся, чувствуя, что от такого шёпота его прошивает неконтролируемая приятная дрожь, отщипнул немного хлеба и бросил в воду, внимательно наблюдая. Вальяжные утки медленно начали приближаться к пище, поддевая её своими широкими клювами. Кили тоже протянул руку, чтобы отломить немного хлеба, но бросать уткам не стал, а отправил кусок себе в рот.

– М, вкусно, – жуя, произнёс он с довольным видом, – хоть я и не утка.

Трандуил тихо рассмеялся, глядя на него. Его смех был слишком приятным, чтобы отказывать себе в удовольствии продолжать смешить его. Он был таким счастливым и открытым, каким и подобает быть такому молодому и красивому парню. Сейчас он был настоящим. И Кили не боялся выглядеть идиотом рядом с ним, лишь бы видеть эту очаровательную улыбку.

Следующий кусочек Трандуил со смехом вложил ему в рот. Его немного смущало то, что он делает, но почему-то ему хотелось сделать так, и чтобы непременно тёплые губы Кили коснулись его пальцев. Они оба рассмеялись после, и будь здесь Торин, то непременно сделал бы замечание, что Кили смеётся с набитым ртом. Хотя, скорее, сначала он потопил бы их в этом озере за то, что они тут вытворяют друг с другом.

– В следующий раз, когда мы встретимся с моими друзьями, я скажу им, что мы вместе, – заявил Кили, прожевав и прервав свой смех. Он посмотрел Трандуилу в глаза очень пристально и серьёзно, чуть щуря свои.

– Та девушка расстроится, – ответил ему тот, отворачиваясь, чтобы ещё кинуть еды уткам.

– Какая девушка? – недоумённо нахмурился Кили, явно не догоняя, о чём шла речь.

– Которая украдкой смотрела на тебя. В тот вечер, в кафе.

– Ты про кого? – Кили всё ещё не мог понять, нахмурившись сильнее и пытаясь вспомнить, кто же там был тогда. Он не помнил никого, кроме Трандуила.

– Её волосы как огонь.

– А? Что? Ты про Тауриэль говоришь? – он отмахнулся от этого предположения, даже думать не желая в этом ключе. – Мы вообще-то с ней друзья, и она немного беспокоится обо мне, а ты что. ревнуешь, да? – улыбка снова расцвела на его лице.

– Нет, – покачал головой Трандуил, ощущая, как у самого уголки губ разъезжаются в улыбке.

– Ревнуу-уешь, – и Кили приобнял его, осторожно поворачивая лицом к себе пальцами за подбородок. – Это лишнее, поверь мне, потому что люблю я только тебя и больше мне никто в целом мире не нужен.

Трандуил прикрыл глаза на секунду, открыл их и вновь видел Кили – никуда он не пропал и не исчез. Глаза его затягивали, словно бездонные тёмные омуты. Но нырнуть туда было совсем не страшно. От лёгкого прикосновения губ сильно закружилась голова, и, наверное, они могли бы легко поскользнуться и свалиться в воду, но ветер донёс до них чьи-то весёлые разговоры, а спустя полминуты к озеру вышли девицы, что решили пофотографироваться на берегу.

– Кили! Кили! – донеслось справа, и одна из девушек отчаянно замахала рукой.

– Привет, Кили! – заметив его, помахала и вторая.

– Тебя весь город знает? – с грустной улыбкой от разрушенного очарования спросил Трандуил.

– Неа, но половина – точно, – усмехнулся тот и помахал девушкам в ответ. – Пошли отсюда, а то ещё надумают подойти, – и проворно поднялся на ноги, потянув Трандуила за ткань куртки за собой.

Они отдалялись оттуда спешно, но затем, вернувшись на аллею, вновь перешли на медленный шаг.

– Жаль, что мы здесь не одни, я бы предпочёл, чтобы никого, кроме нас не было, хотя бы на часок, – Кили прочесал пальцами по затылку и вздохнул немного печально.

– Я тоже, – признался Трандуил, вкладывая в его ладонь свою.

Домой Кили и Трандуил заявились почти к ужину. Торин и Даин сидели в гостиной и распивали пиво, вновь пребывая в благодушном расположении духа, поскольку успели захмелеть. На столе было выставлено несколько сортов копчёного мяса, ветчины, какие-то жареные штуки, похожие на луковые кольца, и огромная индюшка в центре, словно сегодня было Рождество или какой-нибудь День Благодарения. Гора мяса – всё, как любил Даин.

– Присоединяйтесь! – позвал их тот, резко махнув ладонью. – Я остаюсь на ужин, а затем уезжаю, так что вы просто обязаны выпить со мной.

Выглядело так, будто это он тут хозяин, хотя наглости-то дядюшке Даину не занимать.

– Э-ээ, – Кили замялся, ведь ему не хотелось делать этого, но и обижать родственника не стоило, тем более напиваться его никто не просил, а распить кружечку пива– почему бы и нет. – Хорошо, переоденусь и спущусь.

– А ты, Лесная Трандуил? – Даин посмотрел на молодого человека с усмешкой.

– Ему пить нельзя, он на лечении, – ответил за Трандуила Торин, поднимая свою кружку и отпивая из неё пару глотков прохладного ячменного напитка.

– Да, это так, – кивнул тот, на самом же деле думая лишь о том, что ему нужно поскорее скрыться от этих пристальных взглядов, пойти наверх и заставить себя включить свой злосчастный айфон. До этого времени у него так и не хватило духу сделать это.

Они с Кили поднялись по лестнице вдвоём, и Трандуил, поймав от него лёгкий, мимолётный поцелуй, вошёл к себе в комнату, зажигая торшер возле комода. Айфон лежал на тумбе, всё ещё подключённый проводом к розетке. Поблёскивал зловеще и почему-то казался не ниточкой, ведущей к прошлой жизни, а напротив, оплотом зла, который может разрушить сказку, в которую Трандуил попал теперь, когда Кили сказал ему о своих чувствах.

Медленные шаги к кровати, неотрывный взгляд на мобильник. Руки сильно дрожали; и откуда столько нервного перенапряжения? Было отчего-то ужасно страшно, словно он мог узнать что-то такое, что действительно стало бы ударом для него. Это всего лишь телефон. Хоть и хранит в себе мгновения прошлой жизни.

Усевшись на кровать с ногами, Трандуил отцепил айфон от провода и нажал на кнопку включения. Повернулся к окну, посмотрев на сгущающуюся тьму за окном, и содрогнулся. Не пришла ли она по его душу? Не обратит ли она в тень всё то, чем он жил сейчас? В действительности хотелось убрать мобильник в тумбочку и никогда не доставать. Но всё-таки это было неправильно – вдруг он узнает что-то о своих родителях или других родственниках, вдруг благодаря этому выяснится, что его прежняя жизнь была не столь катастрофичной, как сейчас казалось, и, помедлив ещё немного, Трандуил взглянул на экран. Всё в порядке. Просто иконки программ ровными рядами на сером фоне.