Текст книги "По ту сторону тьмы (СИ)"
Автор книги: A. Jane
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
– Проходи, Оуэн, присаживайся, – старик махнул рукой в сторону мягкого кресла. – Чаю?
– Нет, сэр, спасибо, – устраиваясь в кресле, мальчик осторожно оглядел кабинет. Его внимание привлекла птица.
– Красивый, правда, – улыбнулся Директор, потерпев неудачу с чаем и заметив, куда смотрит мальчик, – его зовут Фоукс.
– Фениксы редко посещают наш мир. Вам повезло, что он выбрал вас, – немного отстраненно произнёс рейвенкловец. – Однако же, могу я узнать причину, что привела меня сюда?
– Ах да, конечно, мой мальчик, – Альбуса сильно удивили слова мальчика о фениксе, но он решил подумать об этом позже.
От этого обращения Оуэн поморщился, но лишь внутренне, внешне же он был спокоен, ещё раз спасибо Азазелло.
– Понимаешь ли, я хотел немного узнать о твоих родителях.
– К чему вам знать о них? – мальчик насторожился.
– Просто мне думается, что ты не их родной сын, – Оуэн уже хотел возмутиться, но Директор опередил его, – подожди, прошу, выслушай меня! Много лет назад, а точнее, десять был побежден Темный Лорд нашего времени, Волан-де-Морт. Это была великая победа, ибо времена те были темные, наполненные страхом и отчаяньем. И его победил, как бы странно это ни звучало, годовалый мальчик, которого звали Гарри Поттер. Его родители погибли, пытаясь спасти мальчика. Тогда я принял решение отдать этого ребенка родственникам матери, чтобы он вырос в безопасности и радости. Они растили его до пяти лет.
– И что случилось потом? – холодно полюбопытствовал Оуэн, он-то прекрасно помнил тот день, когда его жизнь изменилась и то, как он был в «безопасности и радости».
– Потом мальчик пропал. Я приглядывал за ним всё то время, но в доме случился пожар…
– Значит, он погиб в огне. Вывод логичен, и причем тут я, мне не понятно, – мальчик посмотрел в глаза старику, которые вмиг погрустнели.
– Нет, мой мальчик. Если бы Гарри Поттер погиб, я бы знал об этом. Он выжил. У него после падения Волан-де-Морта остался характерный шрам на лбу в виде молнии, такой, как у тебя. А это означает, что ты – тот самый мальчик, Гарри Поттер, Избранный.
Директор, мерцая глазами через очки-половинки, смотрел на парня, он надеялся, что эта новость обрадует его, ведь он станет знаменитым, а разве не этого хотят все одинадцатилетние мальчики? Но его надеждам не суждено было свершиться. Реакция Блэквуда была совершенно иная.
– Уважаемый Директор Дамблдор, история, которую вы мне рассказали, очень занимательна. Хотя, на мой взгляд, лишена нескольких немаловажных деталей. Но все это лишь слова. Что вы ожидаете услышать от меня? Я вырос в семье древнего и могущественного магического рода, я их сын и им останусь. Мне судьба давно погибшего мальчика не интересна. Ваш Гарри Поттер погиб, а я Оуэн Блэквуд.
– Я это прекрасно понимаю, мой мальчик, но пойми, Гарри Поттер не просто мальчик, который выжил после непростительного проклятья, он символ света, и он нужен магам.
– И что? Он нужен вам, а не мне. Как бы то ни было, я не стану отзываться на имя Гарри Поттер и не брошу свою семью ради эфемерной славы.
– Я и не требую этого от тебя этого. Я просто прошу, чтобы каждый раз, как кто-то назовет тебя Гарри Поттером, ты не вызывал этого человека на дуэль, – решив свести всё к шутке, Директор прощупывал почву для дальнейших действий. Пока дела, на его взгляд, шли паршиво, мальчишка был упрям и независим, одно слово – чистокровка.
– Этого я вам обещать не могу. Что-то ещё? А то я уже опоздал на первый урок, – мальчик посмотрел на наручные часы и перевел взгляд на директора.
– Да, Оуэн, последнее. В связи с новыми обстоятельствами я хочу перевести тебя на другой факультет,– Директор так надеялся, что Гарри будет добрым, покладистым, послушным мальчиком и попадет на Гриффиндор, что совершенно не предполагал того факта, что он может попасть на другие факультеты.
– Новыми обстоятельствами? Не думаю, что это как-то должно повлиять на мою учебу в Рейвенкло.
– И всё же, я думаю что…
– Я против, Директор. Шляпа отправила меня на тот факультет, на который сочла нужным, – Оуэн начал злиться, он не думал, что старик начнёт действовать столь рьяно.
– Как бы там ни было, я буду настаивать на этом. А тебя попрошу подумать, может, это будет к лучшему?
Мальчик покинул кабинет не в самом лучшем расположении духа. Извилистые коридоры замка вели его к кабинету трансфигурации, однако мысли юного Блэквуда были далеки от магии перевоплощений. Когда до кабинета оставалось буквально полкоридора, из задумчивости его вырвал до боли знакомый голос.
– Можешь не спешить, Блэквуд, – немного растягивая гласные, произнёс ученик с изумрудной змейкой на вышитой эмблеме факультета.
– Малфой! – удивился Оуэн, – Добрый день, – не забывая о манерах, ответил рейвенковец.
– Профессор МакГонагалл оправила всех в теплицы, у неё что-то случилось.
– А ты откуда знаешь, ведь у тебя сейчас другой урок, – Оуэн немного с подозрением посмотрел на слизеринца.
– У меня травология, как раз в теплицах. Но меня оцарапал какой-то мерзкий на вид куст, и профессор Стебль отправила меня в Больничное крыло. Когда я уходил, как раз подошли Рейвенкловцы и Хафлпаффцы. Потому я тут. Вижу, у тебя проблемы. Директор был очень зол?
– Проблемами это назвать сложно, скорее досадные неприятности. А директор сама доброта и любезность.
– Мой отец не доверяет ему. Говорит, что он предвзят, – Драко повернулся к окну, по которому барабанил мелкий дождик, – эх, погода просто ужасна. У тебя есть время?
– Смотря для чего … – мальчик взглянул на часы, до следующего урока оставалось ещё полтора часа.
– Для небольшой прогулки по замку, здесь уж очень холодно.
– Хорошо, – усмехнувшись, ответил Оуэн, – прогуляемся, мистер Малфой.
– Ой, давай только без этих формальностей! Этот трюк действует на профессоров, но не на меня, – Драко немного поморщился, как от ломтика лимона. – Называй меня Драко, хоть мы не так давно знакомы, но «мистер Малфой»… это чересчур. Мне тогда кажется, что ты говоришь с моим отцом.
– Хорошо, Драко. Тогда и ты вспомни моё имя, – улыбнувшись блондину, ответил рейвенкловец.
– Я думаю, его многие не скоро забудут. Особенно после той дуэли, что ты устроил за завтраком, Оуэн, – мальчики миновали большой двор и оказались в теплом холле, что вел к движущимся лестницам.
– Да, занятно вышло, – улыбнулся Оуэн, – Симус хоть и не плохой боец, но для меня слабоват. Ты не знаешь, есть ли тут в замке тот, кто хорошо фехтует?
– Ну, даже не знаю. В принципе, фехтованию обучают всех чистокровных магов. Так что, возможно, среди них и будет кто-то. А среди взрослых… наверное, только мой крестный.
– Крестный? – удивился мальчик. – Ты не говорил…
– Да, времени всё никак не было. Мы же редко видимся. Так что от тебя хотел директор? – Драко пытался сменить тему, ведь отец приказал помалкивать об этом.
– И кто это? – не унимался Блэквуд, он, словно волк, учуявший добычу, внутренне собрался и навострил ушки, проигнорировав последний вопрос Драко.
– Не думаю, что это так важно, – попытался уйти от ответа блондин.
– Ну, тут, конечно, можно прийти к верному варианту логически, но если ты не хочешь говорить, не буду настаивать… – неожиданно отступил мальчик.
– Вот и хорошо, – с облегчением вздохнул слизеринец.
– … если ты, конечно, не хочешь узнать, о чем со мной говорил Директор, – Оуэн коварно усмехнулся, глядя, как его друга раздирает любопытство и данное когда-то слово.
Так в тишине прошло минут пять, мальчики шли по замку, парой останавливаясь и разглядывая портреты. Юный Драко, как это и предполагал рейвенкловец, проиграл битву с самим собой, любопытство взяло верх.
– Хорошо, хорошо. Я скажу, кто мой крестный, – сдался Драко, – это профессор Снейп. Он давний друг моего отца.
– Вот так бы сразу, Драко, – улыбнулся мальчик, – а то решил тут тайны разводить, они, тайны, знаешь ли, сырости не любят, начинают гнить и портятся, – с серьёзным видом ответил Оуэн.
– А причем тут сырость? – не понял слизеринец.
– Как причем?! – в притворном удивлении воскликнул мальчик, – а разве твоя тайна не живет в подземельях. Я думал, что там сыро!
– Что?! – и тут Драко наконец-то понял тонкий юмор своего «крылатого» друга. Удивление и непонимание на его лице сменилось улыбкой, и вскоре высокий коридор огласился чистым смехом обоих мальчиков.
– Ну, ты и даешь, – пытаясь отдышаться, сказал Драко, – я сразу не понял, про что ты говоришь. И, между прочим, в подземельях не сыро, прохладно – да, но не сыро.
– Пусть будет так, – улыбнулся Оуэн.
– А теперь ты рассказывай, – потребовал слизеринец.
– Рассказывать что?
– Как что?! О чем с тобой говорил Директор, или ты забыл? – Малфою показалось, что Блэквуд его обманул, выведал его тайну, а своё обещание не сдержал. Так мог поступить слизеринец, но Оуэн был с факультета Рейвенкло, а они обычно держат слово.
– Успокойся, – усмехнулся Блэквуд, – я не обманываю тебя, я хотел над тобой немного пошутить. Как вижу, не очень удачно. Пошли в этот класс, он вроде пустой, там я расскажу тебе всё.
Драко немного опасливо прошел в класс. Дверь за ним закрылась, и Блэквуд, достав для виду палочку, наложил несколько заклинаний.
– Это ещё зачем? – испугался блондин.
– Чтобы лишних ушей не было, – просто ответил мальчик, – садись и слушай.
Драко сел на пыльную парту и приготовился слушать, намного нервничая и иногда поглядывая на дверь. К концу рассказа юный Малфой уже забыл про свои страхи и опасения, его мозг работал во всю.
– Знаешь, что я думаю, Оуэн, старик однозначно хочет прибрать тебя к рукам. Отец мне рассказывал, что он так часто делает, якобы помогает людям, а потом заставляет работать на себя. Тебе нужно быть осторожным. А вот что касается перевода на другой факультет, возможно, он прав. Рейвенкло – нейтральный факультет, а твоя выходка, как бы сказать, портит им всю репутацию. Они, конечно, умные, может и поймут, но вот потом на них, если что, ты рассчитывать не сможешь. Да те же Грифы в этом плане лучше, они могут объявить бойкот одному из своих, но если на него будут нападать с других факультетов, будут защищать до конца.
– И что ты мне предлагаешь?
– Ну, наверное, сделать правильный выбор. Посоветуйся со своими. Если хочешь, я могу поговорить с крестным.
– Нет, пока не стоит. Я думаю, сам с этим разберусь.
– Как знаешь. Если что, то я в подземельях, – усмехнулся блондин.
– Учту на будущее, – ответил Блэквуд и снял заклинания с двери, до начала урока оставалось десять минут.
Чёрная птица тенью влетела в приоткрытое окно, описав малый круг в сумраке спальни, опустилась на спинку старинного стула. Ворон потоптался на месте, словно застенчивый паренёк, и, набравшись смелости, громко каркнул.
– У-у, чтоб тебя! – проворчал Азазелло, на спинке стула которого расположилась птица.
– Ну, по́лноте, Азазелло, – улыбнулся Фагот, – похоже, это весточка от Гарри.
– И судя по тому, как обеспокоен ворон, новости важные, – заметил Воланд, – Фагот, прочти.
– С радостью, Мессир, – мужчина отвязал от лапки птицы письмо и принялся его зачитывать.
«Благости и процветания, Мессир!
Пишу вам в столь поздний час, ибо новости у меня имеются безотлагательные. Но, думаю, следует начать по порядку. Спектакль мой, что я так страстно готовил, сорвала капризница судьба, эта дама решила иначе. Но скучно не было. Я устроил в Большом зале дуэль на мечах, единственно, что противник мой, гриффиндорец, был очень слаб, потому бой был недолгим. А жаль, я скучаю по поединкам с Азазелло и Фаготом, славное было время. Но сейчас не об этом, – на этих строчках Клетчатый улыбнулся и чуть не пустил слезу от гордости и умиления за своего подопечного. – Мне вроде даже удалось уговорить Директора открыть дуэльный клуб, но это ещё следует уточнить. И о Директоре, этот старик пожелал меня видеть сразу после дуэли. Но мои опасения были напрасны. Вместо ругани или неодобрения подобного поведения, он, словно увлеченный ребёнок, стал петь мне о Гарри Поттере, Избранном, маге Света. Доказывая, что я тот самый Гарри. Ибо до дуэли я имел неосторожность оступиться, мои волосы растрепались, обнажив шрам, собственно, по этой причине она и была назначена. Это было неизбежно. Директор несколько смирился с той мыслью, что я не стану отзываться на имя Гарри Поттер, но настаивает на моем переводе на другой факультет, предположительно Гриффиндор. Этот факультет безоговорочно подчиняется ему, так как его члены в основном полукровки и обнищавшие потомки некогда благородных и богатых домов, среди которых он очень популярен. Я с его планами был не согласен, однако разговор с Драко Малфоем зародил во мне зерно сомнений. Он утверждал, что Рейвенкло, как факультет, чает свой нейтралитет не хуже, чем грифон своё потомство. И доказательства тому не заставило себя ждать, этим же вечером в общей гостиной собрался весь факультет. Их общее мнение выражал староста факультета Патрик Стенфорд. Как вы и говорили, Мессир, нейтралитет носит серое, они не захотели понять ни моих мотивов, ни моих поступков. Ни света, ни тьмы, ни чести, ни бесчестия, одним словом – ничего, кроме их собственных чистых перьев. Лишь один человек вступился за меня. Признаться, эта девочка удивила меня, Полумна Лавгуд. На первый взгляд кажется, что она витает в облаках, но её глаза видят больше, чем дано многим. Не знаю почему, но я в этом уверен. Но не буду углубляться во все подробности того вечера, скажу лишь то, что моё желание сменить факультет утвердилось. Говорить об этом директору я не спешил. Но старый маг настаивает, так или иначе, намекая мне о переводе. Сейчас я думаю о выборе факультета. Мне нужно время наладить связи и заручиться поддержкой. Со шляпой договориться просто, но в свете открывшихся событий мне нужно прикрыть спину. Потому Мессир, прошу Вас, как главу моего рода, написать Директору письмо с требованием прекращения давления до Хеллоуина. К тому времени я буду готов. И думаю, что успею приготовить дорогому Директору «жуткий» подарок на этот мистический праздник.
С уважением, ваш Гарри.
P.S. Буду ждать Вашего письма».
– М-да, дела, – протянул Воланд.
– Это что же?! Этот старикашка угрожает Гарри! Да как он смеет! Да я ему… я ему… всю бороду повыщипываю. Вот! – возмущался Бегемот, он, спрыгнув со стула, ходил по комнате и размахивал коротким клинком.
– Спокойнее, дорогой мой Бегемот, – отозвался Фагот, – спокойнее, тут просто бороду выщипать не хорошо будет, не культурно. Стариков уважать нужно. Может, ему недельную мигрень организовать? Или лучше ревматизм, такой, чтобы он со своей башни свалится?! – потешался Фагот, рассуждая вслух.
– Рано ещё, – осадил их Воланд, – Гарри сам разберется, а пока… Азазелло!
– Да, Мессир.
– Напиши письмо Директору, чтоб мальчонку в покое оставил.
– Мессир, а может лучше Фагот, он в этих делах поискуснее меня будет.
– Нет, не увиливай. Этот рыцарь в порыве страсти роман накропает, да такой, что проблем потом не оберешься. А ты лаконично и кратенько, напиши, что, мол, так и так, дайте время подумать, да напомни, что он не сирота, и если что, то со свету сживем и глазом моргнуть не успеет. Ясно?
– Да, Мессир, – Азазелло поклонился и растворился в сумраке теней.
– А что до вас, – обратился Воланд к Фаготу и Бегемоту, – напишите Гарри письмо, где скажете, чтобы поторопился, да в проказах был осторожен.
– Да, Мессир. Мы можем идти?
– Идите, он ждет письма, так что поторопитесь.
– Всенепременно, Мессир.
Пока в резиденции Темного первосвященника его свита упражнялась в искусстве составления делового письма, юный Блэквуд не терял времени даром. Он с первыми лучами солнца покинул башню, времени у него было не так много, полтора месяца до того момента, как Директор потребует от него выбрать факультет и ровно столько же, чтобы успеть подготовить жуткое поздравление ко дню всех святых.
К немалому счастью мальчика, Мадам Пинс, местный библиотекарь, пришла сегодня на работу очень рано. Почему ещё до завтрака? Это большая тайна, которую Оуэн разгадывать не решился. Поздоровавшись, он поинтересовался, где находятся стеллажи с книгами о Школе и прилегающей к ней деревне. Получив подробный, но немного нервный ответ, мальчик отправился изучать старинные книги. Так незаметно пролетело утро, до конца завтрака оставалась меньше получаса, и рейвенкловец поспешил в Большой зал, по пути прикидывая, кто смог бы ему помочь в его затее.
– Ты сегодня поздно, герой! – раздался за спиной веселый голос.
– Рон, доброе утро, – обернувшись, ответил Блэквуд.
– Доброе. Что сегодня так поздно, обычно ты в это время уже уходишь, – поинтересовался гриффиндорец.
– Проспал, – отмахнулся мальчик, – мне мои вчера публичный скандал устроили.
– Да? Не думал, что Рейвенкло на такое способен. Сочувствую.
– Спасибо, но не стоит. Это было не так страшно, как они планировали. А почему у тебя волосы с зелёным отливом? Забавно смотрится, – улыбнулся Оуэн.
– Это мои братья, Фред и Джордж, подсунули мне очередную свою шутку, – сердито ответил мальчик, – И всё-то их поймать никак не могут.
– Так они шутники?
– Скорее вредители, но иногда их шутки и правда забавные.
– А замок они хорошо знают?
– Да как свои пять пальцев. А тебе зачем? – недоверчиво спросил Рон.
– Да так, просто, вдруг что, а я знаю, у кого дорогу спросить.
– Вот что–что, а дороги лучше у них не спрашивать, – проворчал Уизли.
– Хорошо, не буду. Ладно, увидимся, – и, кивнув на прощанье, направился к своему столу.
Звук колокола разрушил тишину сонной округи, виверны в клетках у хижины Хагрида истошно заорали. Школа наполнилась шумом и криками, ученики спешили на обед.
– Драко!– раздался крик в суматохе спешащих учеников, – Драко! Малфой! Чтоб тебя банши пению учил! Подожди! – темноволосый первогодка с сине-серым шарфом бежал по главному коридору замка.
– Блэквуд, ты чего так кричишь? – Драко немного смутился, но вида не подал.
– А ты хоть раз бы оглянулся, я от самого выхода из подземелий зову тебя, – пытаясь отдышаться, ответил мальчик.
– Что-то случилось? – насторожился блондин.
– Да, случилось. Пойдем, – Оуэн потянул слизеринца в сторону лестниц.
– Куда? А обед?
– Там и поедим, пошли.
Оуэн привел Драко на восьмой этаж. Оставив недоумевающего блондина в стороне, он стал расхаживать взад и вперед возле голой стены.
– Оуэн, я, конечно, извиняюсь, но ты часом умом не тронулся? – наблюдая за другом, спросил Драко.
– Не дождешься, – усмехнулся мальчик, когда перед ним появилась невзрачная на вид дверь, – пойдем.
– Но, это… ты… как? – Драко пребывал в состоянии легкого шока, но, преступив порог немного страшной, обшарпанной, двери, лишился последней возможности к связной речи.
Высокие стрельчатые окна, обрамленные тяжелым бархатом с золотыми кистями, весело потрескивающий огонь в огромном камине, низенький столик черного дерева, два кожаных кресла, толстый ковер и книги, много книг.
– Располагайся, сейчас я попрошу подать нам обед. Миллит!
– Господин Блэквуд, сэр! Миллит рад служить. Чего желаете? – домовик был одет в полотенце с гербом школы и с обожанием смотрел на мальчика.
– Подай, пожалуйста, обед на две персоны. И да, никакого тыквенного сока, завари чай, цейлонский. Это всё.
– Будет исполнено, мистер Блэквуд, сэр, – домовик исчез с тихим хлопком.
– Как? Это твой домовик? – удивлялся Драко.
– Что? А, нет. Это домовик школы. Я просто договорился с ним, он иногда прислуживает мне.
– Договорился? Но как?
– Прости, но я бы не хотел об этом говорить. Особенно когда есть дела поважнее. Присаживайся, – Оуэн указал на кресло справа от накрытого, низенького стола.
– Да, спасибо. Так что за срочность? – Драко вежливо выждал несколько минут, прежде че начать накладывать себе еду, он был очень голодным.
– Ты как-то говорил, что твой крестный – человек, твердо стоящий на ногах, – начал издалека рейвенкловец.
– Не припомню, что употреблял именно эту формулировку, но, в общем, да.
– Как я понял, он имеет своё мнение, в школе он своего рода весомая фигура, это так?
– Ну, наверное. Хотя знать точно я не могу, старшекурсники говорят, что он надежный и защищает нас от всей школы, не боясь выступить против самого директора. А зачем тебе?
– Ты помнишь наш недавний разговор?
– Про директора?
– Нет, про мой перевод на другой факультет.
– Помню. Ты всё же решил перейти?
– Обстоятельства изменились так, что это неизбежно.
– Проблемы на факультете?
– Да, ты оказался прав тогда. Они объявили мне бойкот, чтобы проучить. Глупая затея, но что с них взять. Я говорил с профессором Флитвиком, он с ними, в общем, солидарен и помочь мне не может.
– И что ты будешь делать?
– Думать, как бы вылезти из этого болота, не намочив ноги и дав по носу главному утконосу.
– Вот уж мне твои метафоры, – проворчал Драко, – порой кажется, что ты сумасшедший. Что ты хочешь от меня?
– Поверь, это только кажется. Я позвал тебя собственно для того, чтобы просить устроить мне встречу с твоим деканом.
– Устроить встречу?.. Ты не хочешь, чтобы тебя заметили? – Драко потянулся к кружке ароматного чая.
– Да. Причем ни твои змеи, ни мои вороны, и ни грифы тем более. Сможешь?
– Это, в принципе, не сложно. Он может назначить тебе взыскание и это не вызовет подозрений.
– О, нет, уволь меня от этого публичного позора. Лучше договорись с ним о встрече после отбоя.
– Думаешь, он поступится своими принципами? – с сомнением протянул блондин.
– А ты уж постарайся, ты ему крестник или где? Дальше я справлюсь сам.
– Хорошо. Я пришлю тебе сову со временем и датой, – отозвался Драко.
– Твоя сова очень заметная, я одолжу тебе своего ворона.
– А разве у тебя не сова?
– Сова, но для некоторых писем я использую воронов, на, держи, – мальчик протянул слизеринцу маленький свисток в форме ворона на ветке дуба, – свистни один раз и мой ворон прилетит к тебе, даже если ты будешь в подземелье. Свисток я заберу позже.
– Хорошо, если ты думаешь, что так будет лучше, – Драко взял свисток и убрал его во внутренний карман мантии.
– Тогда давай заканчивать с обедом, а то мне ещё до Хагрида идти, а это далеко.
– Он покажет вам просто удивительных созданий – слизней. Удачи, – смеялся мальчик.
– Ну, если они буду с него размером, тогда это будет интересно, – лукаво усмехнулся Оуэн.
– Э-э-э, ты что задумал? – усмехнулся Драко.
– Увидишь, а скорее услышишь. А то я что-то загрустил.
====== Глава 7 ======
Дождь барабанил в высокие окна, ветер одиноким волком завывал в залах Астрономической башни.
Чадящие факелы тускло освещали небольшую комнату, заставленную витринами с кубками и медалями. Тёмноволосый мальчик лет одиннадцати в светлой рубашке и джинсах медленно и лениво натирал старый кубок, квиддичная награда 76-го года.
– Я вижу, мистер Филч не жалеет сил для твоего увеселения, – раздался от дверей знакомый голос.
– Очень смешно, Драко, – отозвался Оуэн, – я так веселюсь, что скоро усну, – мальчик поставил кубок обратно и отшвырнул тряпку к ведру.
– Насколько тебя?– спросил блондин, подходя к рейвенкловцу.
– Две недели. Но, думаю, оно того стоило, – Блэквуд сел на ступеньки и похлопал по камням рядом собой.
– Они же холодные! – возмутился блондин.
– Да не бойся, ничего не отморозишь.
– Вот всегда ты так, – Драко уселся рядом, пол был теплым. – Ну, а теперь рассказывай.
– Рассказывать что? – не понял Оуэн.
– Как что? Как ты это устроил?! Крики были слышны, наверное, даже в подземельях!
– Ах, это, – лениво протянул мальчик.
– Да, это! Я три дня не могу тебя выловить. Рассказывай! – любопытство блондина не имело границ, а точнее, за эти несчастные три дня просто забыло, что когда-то их имело.
– А что рассказывать-то? Начался урок, Хагрид подвел нас к ящикам со слизнями, рассказал, что едят, как кормить, зачем нужны. И сказал покормить. Но в ящике их кормить было скучно, ну, я и вытащил одного заклинанием, а потом немножечко увеличил, чтобы его лучше видно было. Вот и всё. А то, что девчонки испугались, это уже не моя вина.
– Ну да, не твоя. Говорят, что ты его увеличил чуть ли не до размеров Хагрида и этот голодный зверёк, увидев в руках студентов еду, начал за ними гоняться!
– Ой, ну, прям уж гоняться, так, поползал слегка, ну, пара хаффлпаффцев не успели убежать, и он их слегка послюнявил. Не померли ведь, – усмехнулся мальчик, вспоминая, как забавно бегали и орали ученики, Хагрид от удивления и восторга стоял, как столб, пока слизняк не добрался до первого студента, а потом уж забегал и он.
– Ну да, послюнявил, они сутки в лазарете лежали, – строго произнёс слизеринец, – но они такие смешные были и мерзкие, все в слизи.
– Да, они вопили громче остальных. Жаль, конечно, что профессор МакГонагалл так быстро прибежала, – печально заметил Оуэн, – я хотел посмотреть, что с ним сделает Хагрид, когда поймает.
– А как она поняла, что это ты заколдовал слизня? Ему, кстати, профессор Флитвик потом вернул прежний размер, но ребята говорят, что он долго восхищался уровнем заклинания. Но, думаю, он сам тебе об этом сказал.
– Нет. Упомянул лишь, что заклинание вышло очень сильным и всё. А она догадалась, наверное, потому, что я единственный, кто не носился с криками по поляне, а тихо, мирно, сидя на ящиках, умирал от смеха.
– Тогда понятно, после этого только идиот не догадается, кто виноват. Директор сильно злился? – Драко взглянул на часы, время близилось к отбою, скоро должен был придти Филч.
– На удивление, нет. Он, как всегда, улыбался, чая предложил, пожурил немного за «такие шутки» и назначил две недели отработок с Филчем.
– Ты легко отделался. Но не удивительно, ты же Избранный, – съязвил Драко.
– Конечно, пади ниц и целуй мои ботинки, – в тон ответил слизеринцу Оуэн, – а если серьёзно, то я думаю, что это из-за письма от главы рода.
– Он так быстро ответил? – решив пропустить колкость мимо ушей, спросил блондин.
– Да, письмо пришло утром, во вторник, как раз, когда у нас был урок с Хагридом. Потому, наверное, директор и был столь мягок и приостановил свою агитацию в пользу красно-золотых. Я дышу свободно, и у меня чуть больше месяца. Ты узнал то, о чем я тебя просил?
– Да, я говорил с крестным на днях. Он согласился с тобой встретиться, даже не назначая отработок.
– Когда? – перебил мальчика Оуэн.
– На следующей неделе. В пятницу, за два часа до отбоя.
– В пятницу так в пятницу. Думаю, я смогу нормально добраться до подземелий. Идти в его кабинет?
– Да, ты знаешь, где он находится?
– От кабинета зельеварения второй коридор налево. А вот какая точно дверь, не знаю.
– Четвертая, с барельефом змеи на ручке, – ответил, поднимаясь, Драко, – мне пора, скоро должен прийти Филч, не хочу ему попадаться.
– Хорошо. Спасибо за помощь.
– Обращайся. Думаю, Филч будет орать, ты практически ничего не сделал, – мальчик окинул взглядом зал наград и поежился, он не хотел бы оказаться на месте Оуэна.
– Это уже мои заботы, поторопись, – ответил Блэквуд, и, услышав, как с тихим скрипом закрылась дверь, поднял руки, потоки магии устремились к кубкам и медалям. Через пару минут все блестело чистотой.
Давайте ненадолго оставим нашего героя в сумраке вечернего замка и вернёмся немного назад. А именно в то злосчастное утро вторника, когда под своды Большого зала влетел смольно-черный ворон с письмом, составленным Азазелло.
Завтрак проходил мирно и тихо, сонные ученики лениво жевали тосты, мало обращая внимание на то, что происходит вокруг. Первым ворона, конечно же, заметили Слизеринцы, но вида не подали, а лишь краем глаза следили, куда полетит птица. Описав малый круг, ворон приземлился на преподавательский стол, как раз напротив директора.
– Какой необычный почтальон, – добродушно произнёс Директор, протягивая руки к птице.
– Альбус, от кого это письмо? – не сдержав любопытства, поинтересовалась МакГонагалл.
– Не знаю, дорогая Минерва, но думаю, что в ближайшее время это выяснится, – произнёс Директор отвязав свиток плотного пергамента с темной восковой печатью. Птица громко каркнула, будто бы оскорбившись замечанием мужчины, и улетела, напоследок задев крылом колпак волшебника. Дамблдор внимательно всмотрелся в изображение на печати – раскидистый дуб и ворон. – Мне не знаком этот герб. Но, думаю, содержимое письма прольет свет на эту тайну.
В этот момент, как бы между прочем, профессор Снейп, сидящий по левую руку от Директора, произнёс:
– Не думаю, что это можно назвать тайной, Директор. Это печать рода Блэквудов. У мальчишки эта картинка на каждой тетради нарисована.
– Вы уверены, Северус? – спросила профессор МакГонагалл
– Безусловно, если бы вы, дорогая Минерва, были более внимательны, то тоже заметили бы это изображение на вещах мистера Блэквуда. Прошу меня простить, – с этими словами мужчина поднялся и покинул зал.
– Да как он…
– Минерва, дорогая, не стоит злиться, ты же знаешь Северуса, – успокаивающе произнёс Директор. – Наверное, и я пойду, дела, дела.
Уже в своём кабинете, за закрытой дверью Дамблдор сломал печать и развернул письмо, от которого веяло магией, сильной и древней. Когда он разворачивал свиток, руки мужчины подрагивали от напряжения и непонятной тревоги, которое росло с каждой минутой.
« Долголетия и процветания почтенному чародею!
Давече отпрыск рода моего, Оуэн Гарольд Блэквуд, письмом уведомил меня о ситуации, сложившейся в школе, куда отправлен был он на обучение. Признаться, письмо то оставило меня в недоумении и негодовании. Уважаемый Директор, пусть Оуэн ещё дитя, но это не говорит о его глупости и слабости. Мне известно об инциденте, случившемся в Большом зале школы, как и о вашем желании перевести Оуэна на другой факультет. Но я настоятельно рекомендую Вам дать мальчику время спокойно подумать, хотя бы до Хэллоуина. Пусть он сам примет решение о переводе, и коли будет согласен, я настаиваю на перераспределении магическим артефактом – «шляпой», во избежание дальнейших разногласий.
В следующий раз, коли будут случаи столь же серьёзные, прошу уведомить меня непременно. Ибо дитя рода у нас единственное и любимое, не хотелось бы думать, что его считают сиротой и полагают, будто за плечом его никто не стоит.
С уважением, глава рода Блэквуд, Теодор Воланд».
Дамблдор дочитывал последние строчки короткого письма с сильным волнением. От этих, казалось, совершенно простых слов веяло силой и угрозой. В паре замысловатых предложений был глубокий смысл. И Директор, в силу своих лет и склада ума, мог прочесть истинное послание меж строк. И оно его не радовало. За мальчишкой стояла семья, которая мешала планам Директора. Налив себе очередную чашку чая и взяв из вазочки мармеладного червяка, великий светлый чародей погрузился в мрачное раздумье. Следовало разработать план, новый план влияния на мальчишку. Необходимо было действовать тонко и не напрямую. Директор, допив вторую чашку чая, достал маленький лист пергамента и, написав несколько строчек, позвал домовика, который с большой радостью согласился предать послание.
