Текст книги "По ту сторону тьмы (СИ)"
Автор книги: A. Jane
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)
Женщина, облаченная в легкую темно-зелёную тунику, перебирала нотные тетради, стоя возле черного рояля.
– Не знал, что ты умеешь играть, – произнёс Гарри, войдя в гостиную.
– Я живу не одно столетие, милый мальчик, потому многое умею, – улыбнувшись, ответила Гелла.
– Я догадываюсь, – вернул её улыбку юноша, – спой для меня, – присаживаясь в кресло, попросил Гарри.
– Как пожелаете… – Гелла, отведя назад густые рыжие волосы, легко коснулась клавиш рояля, и комнату наполнила чарующая музыка, а чуть позже зазвучал её чистый и прекрасный голос.
– Жаркий огонь полыхает в камине, *
Тень моя, тень на холодной стене!
Жизнь моя связана с вами отныне.
Дождик осенний, поплачь обо мне.
Сколько бы я не бродила по свету,
Тень моя, тень на холодной стене,
Нет, и без вас мне спокойствия нету.
Дождик осенний, поплачь обо мне.
Все мы в руках ненадежной фортуны,
Тень моя, тень на холодной стене.
Лютни уж нет, но звучат ее струны.
Дождик осенний, поплачь обо мне.
Жизнь драгоценна, но выжить непросто,
Тень моя, тень на холодной стене.
Короток путь от весны до погоста.
Дождик осенний, поплачь обо мне.
Когда в комнате умолкло эхо последнего аккорда, в тишине комнат раздались аплодисменты. Оказалось, что к ним присоединились остальные члены свиты и даже сам Мессир.
Слова этой незамысловатой песенки до сих пор крутились в голове. И Гарри казалось, что эта песня о нём. Так странно, но каждое слово будто бы рассказывало его историю, или это он хотел так думать? Но разрешить этот вопрос Гарри не успел, дверь купе отъехала в сторону, и на пороге показался рыжий мальчишка. Наверняка, один из того семейства, что Гарри видел ранее.
– Извини, – застенчиво начал он, – можно присоединиться, а то все купе уже заняты.
– Конечно, – отозвался Гарри, – хоть вид этого волшебника и не внушал ему доверия, но Мессир всегда говорил, что внешность обманчива, и всегда наглядно доказывал это.
Поезд тронулся, огласив третьим сигналом платформу, выпустив столб белого дыма. Рыжий мальчик протиснулся в купе и сел напротив Гарри.
– Я Рон, Рон Уизли, – улыбнувшись, представился мальчик.
– Оуэн Гарольд Блэквуд, приятно познакомиться. Твоё полное имя Рональд?
– Рональд Билиус. У меня, как и многих волшебников, двойное имя.
Этот вопрос явно смутил Рональда, но он решил не обращать на это внимание.
– Ты на какой факультет хочешь поступить? Я вот хочу в Гриффиндор, там все мои предки учились.
– Мне не принципиально ... – но договорить Гарри не успел, дверь в очередной раз отъехала в сторону.
На пороге стоял светловолосый юноша с бледной кожей и голубыми глазами. Одетый дорого и со вкусом.
– Мне сказали, что в этом поезде едет Гарри Поттер, – блондин осмотрел присутствующих и остановился на Оуэне.
– Не знаю, кто и что вам говорил, мистер...– Оуэн посмотрел на вошедшего.
– Малфой, Драко Малфой.
– Нет тут таких, – огрызнулся Рон, – поэтому иди, куда шел. Не разговаривай с ним, Оуэн, ведь он Малфой, а его отец... – договорить рыжий мальчишка не успел, так как был остановлен холодным взглядом Оуэна, в котором была угроза.
– Так вот, не знаю, кто и что вам говорил, мистер Малфой, но в этом купе этого человека нет, – Оуэн холодно посмотрел на Драко, но потом еле заметно улыбнулся и продолжил, – Моё имя Оуэн Гарольд Блэквуд, юноша напротив, Рональд Билиус Уизли, как я понял, вы знакомы.
– Заочно, – хмуро ответил блондин, внимательно рассматривая собеседника. – Я наслышан о его семье, как и он о моей, я полагаю. Что ж, мне пора, приятно было познакомиться, – с этими словами Драко ушел.
– Почему ты его не выгнал сразу!? – как только захлопнулась дверь, завопил Рон.
– А должен был? – удивился Оуэн.
– Да, я же сказал тебе, он Малфой, а его отец пожиратель смерти!
Оуэн знал историю Волан-де-Морта ровно и то, кто и как становился его слугами. Потому мог смотреть на ситуацию несколько шире и не винить пожирателей за сделанный когда-то выбор.
– Я знаю, что род Малфоев – одни из древнейших и чистокровных родов. То, кем были или являются его представители, меня, на данный момент, не интересует. Потому прошу, давай закроем эту тему.
– Хорошо, – пробурчал Рон, и тут же принялся рассказывать Оуэну о квиддиче и о том, как он играл со своими братьями, которых у него пятеро.
Эта неустанная болтовня быстро утомила юношу, и он уже мечтал о том моменте, когда это рыжее недоразумение устанет и хоть немного помолчит. И тут дверь купе отъехала в третий раз, на пороге стояла девочка с копной каштановых не уложенных волос и полный, застенчивый мальчик.
– Невил потерял жабу, а я помогаю её искать. Вы видели жабу? – девочка строго посмотрела на мальчишек. И тут изрядно потрепанные рассказами о квиддиче и всем остальном нервы Оуэна сдали, ну, не мог он без острой необходимости быть вежливым долго.
– Во-первых, добрый день. Во-вторых, в цивилизованном обществе принято представляться до того, как начинают задавать какие–либо вопросы. И в третьих, вы маги или дождевые черви, чтобы найти предмет, достаточно его призвать, а если вам это не под силу, разумнее обратиться к старостам, – все это Оуэн говорил тихим вкрадчивым голосом, в котором была слышна доля гнева, который он испытывал.
– Д-да, извините, – пошептала ошарашенная таким выпадом девочка и тут же закрыла дверь.
– Круто ты её, – улыбнулся Рон. И хотел было сказать что-то ещё, но не успел.
– Рональд, – таким же опасным голосом произнес Оуэн, – прошу тебя, помолчи немного, у меня от тебя разболелась голова.
– Х-хорошо, – протянул мальчик.
В купе, наконец, повисла долгожданная тишина, которая сохранялась почти до самого приезда в Хогсмид.
Выйдя из вагона, Оуэн увидел великана, ну, или точнее, его слегка уменьшенную копию. Фагот как-то водил его к великанам, и этот «господин» был с ними явно в родстве.
– Первогодки, ко мне, – пробасил великан.
После этих слов началось маленькое путешествие первогодок к школе чародейства и волшебства Хогвартс. Время было, конечно, подобрано удачно, на фоне темнеющего неба и чернильно-темной воды громада замка, освещённая тысячей огней, представлялась чем-то незыблемым, вечным, волшебным. Это произвело неизгладимое впечатление на многих.
Оуэн видел, как какой-то мальчишка, вроде бы Невил, свалился в воду, заглядевшись на замок, и его подняло что-то большое и склизкое, скорее всего кальмар. Пройдя по каменным ступеням, первогодки вошли в небольшой холл, где их уже ждала профессор МакГонагалл. Она произнесла краткую вступительную речь и повела их в Большой зал.
Зачарованный потолок был, конечно, прекрасен, но несравним с потолком в «зале пиров» в поместье Мессира, там он казался не таким далеким и чужим. Сотни свечей плавали в воздухе, скорее для красоты, чем для освещения, решил Оуэн.
Началось распределение. Старая шляпа пела странную песню о факультетах и о том, что они, по сути, не враги меж собой. Как понял Оуэн, смысл песни из года в год не менялся, потому что старшие курсы слушали её в пол уха. Когда песня закончилась, профессор Макгонагалл вышла вперед и принялась зачитывать список. И вот сухой голос профессора произнёс: “Блэквуд, Оуэн Гарольд”.
Мальчик непринужденно вышел вперёд и присел на табурет, через мгновенье на его голову опустилась старая шляпа.
– Так, так, так. Что тут у нас, – послышался в голове Оуэна голос шляпы, – доброта была, но давно, как и доверие к людям, но чувство справедливости осталось, как и хитрость и желание выгоды для себя, в тоже время есть жажда знаний, но не ради знаний. Куда же мне вас отправить, мистер Блэквуд, может, в Слизерин, там бы вы смогли добиться многого.
– Не думаю. Многого можно добиться и не зависимо от факультетов. В Слизерин я не хочу, в подземельях слишком сыро. Ещё варианты? Хотя нет, не стоит, я хочу в Рейвенкло, думаю, что там мне будет гораздо уютнее. Ведь они интеллектуалы?
– В своём большинстве. Что ж, пусть будет так – Рейвенкло, – выкрикнула шляпа.
Дальний стол взорвался аплодисментами, встречая нового собрата по дому. Удаляющегося мальчика провожали сразу несколько взглядов, Рона – сожалеющий, Драко – задумчивый и оценивающий, Директора – изучающий, и профессора Снейпа – но что говорил его взгляд, было понять трудно. Начался пир и новая жизнь Оуэна Блэквуда.
*Окуджава Булат – Дождик осенний. Эту песню исполнила Ольга Красько в фильме “Турецкий гамбит”.
====== Глава 5 ======
« Мессир, процветания и покоя.
Как и обещал, Мессир, пишу вам письмо о первых днях моего пребывания в школе. Начну с самого первого дня. Не буду говорить о величии замка, Вам о нём известно куда больше моего. Скажу лишь, что замок старинный, по моим оценкам, ему веков шесть–семь, не меньше. Потому он полон древней магии, он словно живой, что неудивительно. Но я немного отвлекся. Распределение совершал магический артефакт – шляпа, с которой было довольно просто договориться, даже не прибегая к иным способам воздействия. Я выбрал дом Рейвенкло, они в своём большинстве нейтральный факультет. Что привлекло меня, помимо прочего, многие из них действительно очень умны, и это хорошо.
Первокурсников разместили в комнатах по четверо, как оказалось, что таким составом ученики живут вплоть до шестого курса. И только тогда каждому дается отдельная комната. На мой взгляд, это дикость. Замок поистине огромен, и жалеть место для учеников?! Мальчики, что живут со мной в комнате, чистокровки, это меня удивило, но приятно. Сказать что-то конкретное я пока не могу, прошла всего неделя с нашего знакомства.
Уроки здесь довольно скучные, наверное, за исключением зельеварения и трансфигурации. Чары преподают совершенно возмутительным образом! Они зациклены на палочках до такой степени, что лишив её волшебника, последний становится слабее магла. Словно улитка, лишенная своего панциря, они даже до слизней не дотягивают. Ни слова о первоначалах магии, ни о её токе и циркуляции! В общем, этот предмет меня очень разочаровал.
Преподаватель зельеварения, Северус Снейп, престранный субъект. У него темное прошлое, и на его руках кровь не одной невинной жертвы. Это видно сразу. Хотя он раскаивается, он довольно мастерски это скрывает. Мои глаза видят это, вина очень сильно изматывает его. Но не думаю, что это сильно поможет. Не лучше ли отпустить?
Директор, как я и предполагал, начал что-то подозревать, как и его приближенные. Хоть волос у меня достаточно длинный, шрам долго утаить не удастся. Когда выяснилось, что долгожданного Поттера нет среди прибывших учеников, на лицах пед-состава было написано удивление пополам со страхом. Так что скоро под этими сводами разразится целое представление, и я очень надеюсь, что оно меня потешит. Что до моих знакомых, Драко Малфое и Рональде Уизли, то они пока держатся вежливо, но в стороне, видно, пока не решили, как себя вести. Это дело времени, думаю, они будут мне полезны.
На этом все. Со всем почтением, ваш Гарольд Блэквуд.
P.S. Передайте привет Фаготу, Бегемоту, Азазелло и, конечно же, Гелле».
– Вот же плут, и недели не прошло, а он уже затевает какой-то «спектакль» – усмехаясь, произнёс Воланд, когда затих голос Фагота в сумраке покоев Мессира.
– Видно, Гарри заскучал, вот и решил немного развлечься, – невинным голосом произнёс Клетчатый.
– Ну-ну, это всё ваша с Бегемотом школа! Мне даже немного жаль тех, кто станет объектом его шуток, – ответил Азазелло.
– Тебе! Жаль?! – воскликнул Бегемот, – вот не смеши меня. А остальным так и надо, а то там, как в тюрьме! – кот скрестил лапы и отвернулся к камину.
– А тебе почем знать, дражайший Бегемот, ты что, бывал там? – ухмыльнулся Фагот.
– Да и бывать там не надо, чтобы это понять. Вон, Гарри и так про это пишет, лучше бы его тут оставили, – ворчал кот.
И тут Фагот и Азазелло разразились хохотом, даже Мессир криво улыбнулся.
– Так и скажи, что уже соскучился, а не мели всякую чушь, – в напущенной строгости произнёс Воланд. – Что ж, ответ я напишу позже, можете идти, – мужчина махнул рукой, и его свита исчезла в чернильной темноте теней, оставив его одного, задумчиво смотревшего на огонь.
За окном порывы холодного, северного ветра гнали по небу тяжелые, свинцовые тучи. Осень в этом году наступила очень рано, и уже вторая неделя сентября была холодной и дождливой. Оуэн сидел в общей гостиной своего факультета и лениво листал учебник по чарам, ему казалось, что, с позволения сказать, автор этой книжицы, задался целью убить в магах зачатки их уникальных способностей. Он то и дело фыркал и кривился.
– Тебе не нравится учебник? – раздался откуда-то сверху немного туманный девичий голос.
– Думаю, он несколько посредственен, – ответил Оуэн и посмотрел на девочку, она была немного необычна по сравнению с окружающими. Длинные белокурые волосы были собраны в пучок и закреплены ярко-лимонным карандашом, в ушах были сережки-редиски, одна из которых была, кажется, надкусанной. Пронзительные голубые глаза смотрели на тебя так, будто видели не тебя, а кого-то ещё.
– Мой папа говорит, что нас перестали учить магии, как тому, что существует само по себе, но нераздельно с нами. Ах, да! Моё имя Луна, Луна Лавгуд. Мы с тобой на одном курсе.
– Оуэн Блэквуд, очень приятно. Знаешь, Луна, мне кажется, что твой папа прав.
– Мне тоже так кажется, – улыбнулась девочка, – О, это к тебе, – она показала на окно, где на подоконнике сидел черный ворон.
– Да, спасибо, Луна, – улыбнулся ей мальчик. Попрощавшись с девочкой, Оуэн впустил птицу и отвязал письмо, оно было от Мессира.
«Лунной дороги, Гарри.
Письмо твоё, признаться, изрядно потешило нас, а некоторых заставило возгордиться, в особенности Фагота. Замок, о котором ты говорил, и правда стар, он, подобно всему, что таит в себе волшебство, жив и разумен. Потому, воспитанник, советую тебе быть с ним вежливым и участливым, тогда, быть может, он заговорит с тобой.
Факультет, что ты избрал себе домом, в некотором роде символичен, но, на мой взгляд, нейтралитет не всегда полезен, он слишком сер, но это тебе решать.
Касаемо твоего учителя зельеварения, Северуса Снейпа, то не спеши с выводами, Азазелло поднял бумаги его дела, он может быть полезен. Этот человек хитер, как лис, и изворотлив, как змея, будь с ним осторожней. Подобный враг опасней Дамблдора. Что касается вины, что грызет его, то это бремя, что он избрал сам. Ведь не всякий человек способен простить самого себя. Но об этом не сейчас, воспитанник. В поместье время течет своим чередом, но спокойствие вечности омрачает загрустивший Бегемот, он стал ещё более невыносим, но, надеюсь, это скоро пройдет.
T. W.
P.S. Я исполнил твою просьбу. И насчет твоего спектакля, как я понял, главный герой ты?»
Оуэн свернул пергамент с гербовой печатью и убрал в карман, тихая улыбка сияла на его лице. На душе было спокойно, и даже завтрашние чары уже не беспокоили его. Он вернулся в спальню, где за опущенным пологом стал прорабатывать детали будущего спектакля.
Бедный, бедный мальчик, если бы он знал, что уготовила ему судьба, то не тратил бы время понапрасну. Ведь в другой части замка седовласый волшебник уже сделал первый ход.
POV Дамблдора
(Вернёмся немного назад во времени, в тот день, когда юный Блэквуд переступил порог Хогвартса, а Гарри Поттер так и не появился в школе.)
Крики, гам, шум – ученики покидают Большой зал, возвращаясь в свои факультетские гостиные. Однако не все учителя разделяют их радости. В кабинете, за древним, заваленным бумагами столом сидел Директор школы чародейства и волшебства, а напротив него, в мягких креслах, располагались его самые близкие «друзья» – Минерва МакГонагалл и Северус Снейп.
– Минерва, вы осмотрели поезд? – нервно вертя лимонную дольку, спросил Директор.
– Да, и не один раз, мальчика там нет, – ответила женщина.
– А может, Поттер просто не сел на экспресс. Вы получали от него сову? – отказываясь от чая, произнёс зельевар.
– Нет. На письмо он не ответил, – Минерва принюхалась к своей чашке, чай наверняка был с кошачьей мятой.
– Тогда вывод очевиден – мальчишка просто не захотел почтить школу своим присутствием, – язвительно произнёс Мастер зелий.
– Я боюсь, мальчик мой, что тут дело несколько в другом. Ведь он даже не знает, что является волшебником, – старик тяжело вздохнул и взял ещё одну лимонную дольку.
– Как не знает? – удивилась МакГонагалл.
– Когда Лили и Джеймс погибли, я отдал мальчика на воспитание сестре Лили, Петунии Дурсль.
– Нашли, кому отдать, лучше уж сразу бы его убили, – ворчал Снейп.
– Что ты говоришь, Северус! – возмутилась Минерва.
– Я знаю, что говорю, думаю, Петунья просто избавилась от мальчишки, сдала его в приют и дело с концом, – шипел зельевар.
– Но он же сын её сестры! – не унималась женщина.
– Что это меняет? – цинично поинтересовался Снейп.
– Хватит! – громогласно произнёс Дамблдор, – хватит, Северус, ты не прав, почти. Петунья растила Гарри до пяти лет, а потом в их доме случился пожар, с тех пор я не знаю, где мальчик. Я думал, что под шумок она просто сдала его в приют. Но ни в одном приюте не было никого похожего на Гарри.
– Альбус, ты хочешь сказать что он… он… – Минерва прикрыла рот рукой.
– Умер, – продолжил Северус, поглядывая на чашку с чаем и прикидывая, как долго ему сегодня придется утихомиривать своих змеек.
– Нет. Тогда «Книга магов» показала бы это, а его имя не вычеркнуто, – ответил Директор.
– Значит, он жив? – спросила Минерва.
– Почти.
– Как это понять почти? – поинтересовался зельевар.
– Имя стерто, а на его месте записано другое, зелеными чернилами.
– Зелёными? Значит, чистокровный. Но как? – ведьма вновь потянулась к чайнику.
– Его приняли в род, что тут странного? – зельевару стал надоедать этот разговор. – Какое имя появилась?
– Вот тут-то и вся странность, мой мальчик. Обряд принятия в род с заменой крови относится к черной магии, кроме того, его мало кто знает, и ещё меньше применяют. А имя, появившееся в книге, Оуэн Гарольд Блэквуд. Эта фамилия не встречалась мне среди древних родов Британии, я бы запомнил её.
– Волшебники живут не только в Британии, Альбус, – немного ворчливо ответила Минерва, – вполне вероятно, что маленького Гарри усыновили маги и ввели его в род. А когда пришло время выбирать школу, выбрали Хогвартс, они еще в августе прислали письмо с прошением о зачислении. Это, кстати, и объясняет, почему он не ответил на письмо, оно могло просто не дойти. Если ты знал, что Гарри усыновили, то зачем заставил нас прочесывать поезд? – негодовала женщина.
–Я надеялся, что ошибся. И что мальчик просто потерялся, а так... Ну да ладно, главное, что он жив, – Дамблдор отправил в рот очередную конфету.
– Значит, вопрос улажен. Ваш герой на месте, и все счастливы. Позволите, я пойду, а то боюсь, мои студенты без меня не лягут спать, – немного язвительно произнёс Северус и уже собирался встать и уйти, но его остановил голос директора.
– Я думаю, что Гарри ничего не знает о том, кто он.
– И что? Объясните ему, и пусть наслаждается славой, – ответил зельевар.
– Возможно, но позже. А пока я прошу, Северус и Минерва, присмотритесь к мальчику. Вы свободны.
Через полторы недели. Тот же состав, те же кресла, и пресловутые лимонные дольки.
– Что вы узнали? – сразу переходя к делу, начал Директор.
– Ничего особенного, – отозвался зельевар, – мальчик довольно сносно разбирается в зельях, дисциплинирован и собран, как и многие представители его факультета.
– От тебя это самая высшая похвала, – улыбнулся Дамблдор, отчего Снейп скривился. – А у тебя что, Минерва?
– Могу сказать, что мальчик умен, находчив, трудолюбив, но друзей у него, как я поняла, немного, Филиус говорил, что он общается с несколькими ребятами со своего факультета и всё. Но времени прошло мало, может, и на других факультетах кто появится.
– Ясно, ясно, – задумчиво повторял Директор, – Хорошо, тогда завтра я поговорю с ним. Можете идти, и, Минерва, приведи ко мне мистера Блэквуда после завтрака.
– Хорошо, Альбус.
Конец POV Дамблдора
Утро наступило быстро, хоть Оуэн и привык вставать с первыми лучами солнца, но сегодня подъем явно давался ему с трудом. Встать, заправить постель, совершить утренний туалет, надеть форму и причесаться, кажется, что может быть проще? Но не для невыспавшегося парня. Холодный душ, конечно, взбодрил Оуэна, но по-настоящему он проснется только после чашечки крепкого кофе.
Завтрак был в самом разгаре, когда Блэквуд вошел в зал, он медленно тащился в начало стола, где обычно сидел. Проходя мимо галдящих на все лады Гриффиндорцев, ему хотелось заткнуть уши руками, чтобы хоть ненадолго оказаться в благодушной тишине. Лелея в душе эту мысль, юный рейвенковец лениво смотрел по сторонам и не заметил вывалившуюся из сумки Невила Долгопупса, этого чудом попавшего на Гриффиндор мальчика, которого Хафлпафф приветствовал бы стоя, пробирки с маринованной лягушачьей печенью. И соблюдая все законы вселенной, он аккурат наступил на неё, тонкое стекло хрустнуло и мальчик, поскользнувшись, начал падать. Оуэн триста раз вспомнил Азазелло и его уроки всеми хорошими словами, что знал, вывернувшись, он упал на руки, умудрившись не испачкаться в маринаде и печени. Гриффиндорцы повскакивали, а покрасневший и растерявшийся Невил, неудачно вставая из-за стола, сам поскользнулся и растянулся рядом.
– Ты как, нормально? – подавая руку Оуэну, спросил один из гриффиндорцев, – я Симус, Симус Финниган.
– Оуэн Блэквуд, спасибо, нормально, – мальчик принял руку и встал, но гриффиндорец почему-то не отпускал его ладонь,– В чем дело? – он попытался вырвать свою руку.
– Ты… ты… шрам… – шептал Симус, удивленно смотря на лоб Оуэна.
Тогда-то до Оуэна дошло, когда он падал, его волосы растрепались, и челка съехала сильно на бок, обнажая бледный шрам.
– Ну шрам, и что? – в притворном равнодушии ответил мальчик, – мало у кого каких шрамов бывает.
– Нет… такой только один. Значит, ты тот самый Гарри Поттер, – в восторге и удивлении произнес парень.
– Гарри кто? – спросил Оуэн, – какой ещё Поттер?
– Как какой, который победил Сам-Знаешь-Кого! Вот здорово! – веселился Симус.
Однако Оуэн его веселья не разделял. Став мрачнее тучи, поняв, что его распланированный спектакль погиб, ещё не начавшись, юноша стал злиться. Так как многие ученики встали со своих мест, пытаясь его рассмотреть, и то и дело шептались о каком-то Гарри Поттере. Он, конечно, знал, о каком именно, но для него тот пятилетний мальчик погиб, так же, как когда-то погибли его родители.
– Ты Гарри Поттер!!! – не унимался гриффиндорец.
– Нет! – рявкнул Блэквуд, и в момент все стихли, тогда он продолжил тихим и очень опасным голосом, – Я Оуэн Гарольд Блэквуд. И попрошу запомнить ЭТО имя. Другого я не приму, ибо я не знаю того человека, кто носил его. Один шрам ничего не решает. Я тот, кто есть, и не стану тем, кем вы хотите меня сделать. А что касается вас, мистер Финниган, ваше поведение я расцениваю как оскорбление и требую сатисфакции! – Оуэн на мгновение вспомнил шуточные дуэли Бегемота и Азазелло, когда первый на них, конечно, приходил. – Несовершеннолетним магам запрещено сражаться на магической дуэли, и я уважаю этот закон. Потому спрошу, владеете ли вы холодным оружием? Рапирой, шпагой, мечом, кинжалами?
– Мистер Блэквуд, – вмешалась профессор МакГонагалл, – в школе запрещены любые виды дуэли.
– Очень зря! Я как погляжу, многоуважаемая профессор, в этой школе совершенно нет физических занятий. Один только квиддич, и тот доступен не многим. Что очень прискорбно, – мальчик скорбяще посмотрел на учеников. – Лично я нахожу очень полезными такие занятия, как фехтование и верховая езда. И очень рекомендую. Как говорил мой учитель – нельзя развивать магические способности, позабыв о теле, которое они пронизывают. Поэтому я не вижу ничего дурного в дружеской дуэли, тем более, что клинки можно зачаровать так, что они не будут резать плоти. Волшебники мы или слизни?! – сею пламенную речь юный Оуэн произносил вдохновенно и мастерски, он обращался к ученикам, которые в своем большинстве были с ним согласны. Одним словом – оратор от бога, а точнее, от дьявола.
– И все же, ваше желание не может изменить школьных правил, – настаивала на своем сухопарая профессорша.
– Я не меняю правила, я требую сатисфакции, которая может быть стребована и вне стен школы. Но тогда я не ручаюсь за исход дуэли, – в притворном бессилии Оуэн развел руками и посмотрел на профессора, которая уже буквально кипела от ярости.
– Профессор МакГонагалл, – Директор очень вовремя вклинился в беседу, ибо профессор трансфигурации была готова назначить бедному Блэквуду пару месяцев отработок с Филчем и… Трелони, для разнообразия. – В словах этого молодого человека есть зерно истины, – добродушно мерцая глазами, начал старик, – у нас в школе действительно нет занятий, которые бы давали физическую нагрузку детям, кроме уроков полетов на первом курсе. И, возможно, можно будет ввести один из предложенных вами, мистер Блэквуд, предметов в качестве факультатива.
– Благодарю, директор. Думаю, это будет полезным для нас всех. Однако, вопрос моего вызова мистеру Финнигану ещё не решен.
– Я думаю, стоит спросить самого мистера Финнигана. Мистер Финниган, что вы ответите на вызов мистера Блэквуда? – директор повернулся к оробевшему от общего внимания юноше.
– Я… я владею техникой боя на мечах, – храбрясь, ответил парень, ведь он Гриффиндорец, а гриффиндорцы ничего не боятся.
– Очень хорошо, – буквально промурлыкал Оуэн, – однорукая техника или двурукая.
– Однорукая.
– Значит со щитом. Не плохо. Директор, – обратился к Дамблдору мальчик, – я предлагаю устроить сейчас из нашей с мистером Финниганом дуэли показательное выступление, исход дуэли я приму как удовлетворение моему оскорблению.
– Прямо сейчас?! – Симус был растерян.
– Конечно, для умелого воина время не важно. Ты же Гриффиндорец, – уже выяснив слабое место факультета, Блэквуд надавил на него, их безрассудная храбрость порой граничила с глупостью.
– Да, конечно. Я готов! – Симуса поддерживали сокурсники.
– Директор! – заверещала Минерва, – это просто…
– Просто будет очень любопытно, – отозвался Дамблдор, он решил наладить с Блэквудом-Поттером доверительные отношения. – Но у вас будет ограничено время, мистер Блэквуд, скоро начало занятий.
– Это не проблема, директор,– усмехнувшись, ответил парень.
Тут же исчезла еда, два средних стола, Гриффиндора и Хафлпаффа, отодвинулись к стенам, образуя в середине довольно большую площадку. Директор подошел к обиженной на весь мир Минерве и, сказав ей пару слов, повел к дуэлянтам.
– Какое оружие вам нужно, – спросила ведьма, – я трасфигурирую его.
Симус попросил короткий шотландский корзинчатый меч и круглый тарч. Выбор был неплохой для невысокого и юркого мальчишки.
– А вам какой меч, мистер Блэквуд? – спросила МакГонагалл.
– Премного благодарен, профессор. Но я сам, – Оуэн вытащил из кармана маленькую булавку, сделанную в виде средневекового меча, и просто увеличил её, даже не доставая палочки. Щит, который назывался экю (он, в отличие от круглого тарча, был заужен к низу и имел прямоугольный верх) он трансфигурировал из зелёного платка, отчего последний получился с зеленоватым отливом. В итоге, юный Блэквуд был вооружен кацбальгером, известным больше как кошкодёр, (это короткий меч для «кошачьих свалок» (ближнего боя) с широким клинком и сложной гардой в форме восьмерки) и зеленоватым экю с черным вороном.
– Протяните мне свои мечи, господа, я наложу на них заклятие, которое не позволит вам ранить друг друга, – произнёс Дамблдор и пару раз взмахнул палочкой над клинками дуэлянтов. – Северус, – обратился он к зельевару,– будь добр, проведи этот спарринг.
– Да, Директор, – мужчина вышел на середину площадки, – Итак, объясняю правила, поэтому прошу выслушать меня крайне внимательно. Поединок начинается по моему сигналу, побежденным считается тот, кто не сможет подняться с пола и продолжать бой, либо тот, кто сдастся. Запрещены режущие и колющие удары в шею и височную область головы. Всё ясно?
– Да, сэр, – отозвался Финниган.
– А вам, мистер Блэквуд? – Снейп ещё не определился, как вести себя с этим странным ребёнком, с одной стороны, он был сыном Лили, его близкого друга, а с другой, сыном злейшего врага, но была и третья сторона, что вырастила мальчика, и она-то волновала зельевара больше других.
– Конечно, профессор Снейп. Приступим?
Оуэн положил на ближайшую лавку свою мантию, галстук и сумку, оставшись только в рубашке и брюках. Потом укрепил на левой руке щит и, поиграв мечом, вышел к середине «арены». Симус, немного нервничая, тоже снял мантию и сумку, но, видно, знакомый холод оружия придавал ему уверенности.
– Начали, – раздался холодный голос зельевара в тишине Большого зала.
Дуэлянты медленно приблизились друг к другу, на лице Блэквуда играла предвкушающая улыбка, что заметно нервировало Финнигана. И не выдержав, гриффиндорец первым нанес удар. Рейвенкловец принял его на щит и молниеносно ответил серией ударов. Дуэль началась.
Спустя пару ударов Оуэн понял, что Симус ему не противник, он уже пропустил два удара и тяжело дышал, бой измотал его, хотя длился не более десяти минут. Немного разочаровавшись, он решил прекращать это захватывающие для многих, но скучное для него сражение. Он атаковал противника мечом, а затем ударом ноги в щит оттолкнул его, Симус не удержал равновесия и повалился на пол, открываясь. Оуэн не медлил, подскочив к противнику, он нанес удар плоской головкой эфеса в солнечное сплетение. Противник был повержен. Симус кашлял и тяжело дышал. Подняться в ближайшие минут пять он не сможет.
– Победитель – мистер Блэквуд, – резюмировал профессор Снейп, – мадам Помфри, будьте добры, окажите помощь мистеру Финнигану.
Последние слова зельевара слышала, наверное, только медведьма, в зале поднялся невероятный гул, ученики окружили Оуэна, поздравляя с победой, среди них были даже гриффиндорцы и несколько слизеринцев, однако сокурсники держались несколько в стороне, им было не по душе устроенное первогодкой представление.
Время летело незаметно, и многие поспешил на занятия.
– Мистер Блэквуд, вас желает видеть Директор, – сухой голос профессора трансфигурации явно омрачал хорошее настроение рейвенкловца.
– Да, профессор, – немного недовольно ответил мальчик и пошел за ней в кабинет Директора.
Комментарий к Глава 5 Прошу прощения за столь долгий перерыв. Экзамены и подготовка к ним забрали всё время и душевные силы.
====== Глава 6 ======
Директорский кабинет встретил юного Блэквуда веселым перезвоном множества магических приборов, тихим шепотом портретов и лучезарной улыбкой Альбуса Дамблдора. Последний располагался в своём кресле, на спинке которого сидел Фоукс.
