Текст книги "По ту сторону тьмы (СИ)"
Автор книги: A. Jane
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)
– Ну, понимаешь, близнецы сделали несколько таких леденцов, что ты, когда их ешь, можешь плеваться огнём.
– Теперь всё ясно, – мрачно заметил Оуэн. – Бегемот, а ты что это такой мокрый?
– Так они-с изволили сильно близко подойти к пылающей ёли и сами-с загорелись, – смеялся Клетчатый, сам при этом, будучи вымокшим до нитки. – Он по всей гостиной бегал, пока мы его тушили, думали, всё тут сожжет, – ехидно улыбнувшись, заметил Фагот, близнецы за его спиной бессовестно ржали.
– Всё с вами ясно. Уберитесь тут. Гелла!
– Да, Мессир, – женщина склонила голову.
– Подай чай в малую гостиную.
– Будет исполнено, Мессир,– и она ушла. – Вы, шайка оболтусов, как уберетесь и переоденетесь, можете присоединиться, но сидеть будете в разных углах, пока ещё чего не сожгли.
– Конечно, Мессир, как пожелаете, – ответил за всех Фагот.
– Знаешь, Оуэн, – обратился Наставник к мальчику, – а у твоих друзей и правда талант, – усмехнулся он и пошел в сторону малой гостиной.
– Это уж точно, – мрачно произнёс Блэквуд, оглядывая обугленное дерево и прожженный ковёр.
====== Глава 15 ======
Последующие дни пребывания ребят в Блэквуд-Холле назвать тихими и безмятежными очень сложно, они были весёлыми, волнующими, яркими и, что греха таить, несколько опасными для нервного здоровья Оуэна.
Фагот с Бегемотом окончательно взяли под свою опеку близнецов Уизли. Рон пропадал с Азазелло, который, заключив пари с Фаготом, стремился сделать из младшего Уизли телохранителя для юного Блэквуда. Сам юноша, разумеется, и не подозревал о мотивах демона, но против явно не был. Драко проводил свое время в компании Оуэна и Воланда, который иногда спускался в гостиную к ребятам. Пару раз Драко и Блэквуд занимались фехтованием с Роном и Азазелло. Один против четверых, это была самая излюбленная тактика Азазелло, этот мужчина нещадно гонял мальчиков, пока каждый из них не выстаивал против троих хотя бы пять минут. Конечно, Оуэн это проделывал с легкостью, а вот Рону, как впрочем и Драко, сильно доставалось.
Близнецы с неразлучной парочкой Фагот-Бегемот, не понятно как выпросив у Оуэна разрешение поэкспериментировать в лаборатории, исчезли из виду на пару дней. До отъезда оставался всего один день, а эти проказники так и не показывались, хотя исправно выходили к столу и на чай. И вот, в один прекрасно-мрачный час, когда за окном тихо падали снежинки, а солнце уже скрылось за горизонтом, на первом этаже восточного крыла прогремел оглушительный взрыв. Мирная идиллия, царившая в большой гостиной, где собрались оставшиеся домочадцы и гости Блэквуд-Холла, была нарушена криками и топотом вперемешку с клубами пыли и дыма. Азазелло и Оуэн, вскочив со своих кресел, ринулись к дверям, откуда к ним навстречу из клубов дыма, будто приведения, вышли близнецы, ведущие под руки Фагота, а за ними Бегемот, который тащил что-то толстое и длинное.
– Что случилось?! – первым спросил Оуэн. – Вы в порядке?
– Извини, друг, – начал Фред, осторожно перехватив под грудь Клетчатого, – нам очень жаль, там, понимаешь…
– … в общем, мы сильно сплоховали, – подхватил Джордж. – Твоя лаборатория, она… прости нас, это мы виноваты, – близнецы одинаково потупили полный раскаянья взгляд.
– Да Мерлин с ней! Вы сами целы? Что с Фаготом? – Оуэна сильно взволновал вид вернувшийся четверки. Близнецы были более–менее целы: рваная одежда, пара ссадин и царапин, грязные, в саже и пыли. Фагот же выглядел многим печальнее: бледный, с раненой скулой и бедром, в рваной, окровавленной одежде, взгляд его блуждал, а тихая речь была бессвязна.
– Да жив он! Что с ним станется, – ворчал Бегемот. Хромая, он подошел к дивану и уложил на него свою ношу.
– Это Урос? – Азазелло иронично взглянул на любимца Гарри. Змея была немного подкопченной, вероятнее всего без сознания, но явно живой.
– Урос! Фред, Джордж, разместите Фагота на диване, – приказал мальчик и кинулся к своему любимцу.
– И этот жив, – тыкая пухлой лапой в змею, заметил кот. – Из-за него, между прочим, там всё и взорвалось! – негодовал Бегемот, который пострадал меньше всех, отделавшись лишь опаленной шерстью и обгоревшими усами.
– Да что ж у вас там произошло? – повысив голос, спросил Оуэн и резко обернулся к коту.
– Да всё было нормально, пока Этот не заявился – ткнув пальцем в сторону змеи, проворчал Бегемот. – Мы пытались усовершенствовать один из рецептов близнецов. Зелье было уже на последней стадии. И тут, когда нужно было добавить последний ингредиент, с потолка из вентиляционной шахты спускается Этот и, приняв Фреда за шикарный живой шест, сползает на пол. Мальчик, конечно, испугался! А ну, такая махина по тебе ползет, да еще со спины! Они-то его не знают, вот Джордж и запустил в змею банкой с каким-то корнем. А этот увернулся и шнырь под стол! Ну я, чтоб он убрался, и кинул в него другой банкой с какими-то семенами, но он скользкий, гад, увернулся и к Фаготу, я хвать вторую банку и …
– А-а-а, – подал голос Клетчатый, – так это тебя, любезнейший, я должен благодарить за рану на щеке. И за взрыв, полагаю, тоже.
– Меня?! За взрыв?! Да это же этот червяк-переросток задел стол хвостом, и котел опрокинулся! – взревел Бегемот.
– Ну да-с, а до того в него, то бишь в котел, полетели семена звездчатого аниса, мой любезнейший друг, которые, как ты наверняка знаешь, будучи в одном котле с солнечной эссенцией дают просто оглушительный, невероятный, нестерпимо-огненный взрыв! – под конец своей речи Клетчатый приподнялся с дивана, снимая холодный компресс, что успела подать ему Гелла. – А этот анис был как раз в той самой банке, что ты в меня запустил! – зло произнёс Фагот.
– Что!? Да я спасал тебя и наше зелье от этой змеи, между прочим, в то время как Вы, сударь, просто стояли столбом! – возмутился кот и спрыгнул с кресла.
– Я!? Стоял столбом!? Да будет тебе известно, дражайший Бегемот, что я пытался минимизировать последствия твоей глупости, я… – начал Клетчатый.
– Довольно! – властно и тихо произнёс Воланд, который, как и Рон с Драко, наблюдал всю сцену со своего места у камина. – Прекратите нести всякую чушь! Оуэн, ты бы позаботился о ранах своих друзей. Для хорошего хозяина это первоочередная задача, нежели жалеть своего питомца. Я недоволен тобой.
– Да, Наставник, прошу простить мне мою глупость, – склонив голову, ответил Оуэн, поднявшись с дивана. Изнутри его сжигал стыд, так сглупить, показать своё невежество и продемонстрировать, что все труды Наставника по его воспитанию были напрасны. Гарри давно не испытывал таких сильных чувств, такого отвращения к самому себе.
– Простите, господин Воланд, – подал голос Джордж, – мы в порядке.
– Наши повреждения незначительны, – подхватил Фред.
– Ой ли? – скептически заметил мужчина. – А ну-ка, ребятки, снимете-ка чары иллюзии. Давайте, давайте, в этом доме, да и вообще, от меня сложно что-либо скрыть, – Мессир встал и подошел к близнецам.
Джордж и Фред переглянулись и, тяжело вздохнув, прошептали слова заклинания. Тут же их одежда стала изодранной, кроваво-красной, глубокие порезы, словно гроздья созревшей рябины, истекали кровью. Волосы были опалены, дышали мальчики мелко и часто, словно превозмогая боль.
– Великие начала, – прошептал Оуэн-Гарри, оглядев друзей, и медленно осел на диван.
– Гелла, – твердо произнёс Воланд, – проводи эти юных защитников в лазарет и дай им живительной настойки, обработай раны и выдай новую одежду.
– Как прикажите, Мессир, – склонив голову, ответила женщина.
– И вы не спросите, почему мы в таком состоянии? – удивился Джордж.
– И почему вы назвали нас защитниками? – подхватил Фред.
– А есть ли в том необходимость? – спросил Воланд. – Азазелло, как думаешь, что произошло?
– Если внимательно посмотреть на этого субъекта, Мессир, – мужчина указал рукой на Фагота, – и заметить, как он отводит взгляд, то можно убедиться, что он знает, кто виновен в ранах молодых людей и знает, как это произошло. А то, что Бегемот молчит и обвиняющее поглядывает на него, лишнее тому доказательство. Так что я полагаю, что Фагот во всем виноват, он не смог защитить мальчиков от взрыва.
– Это не совсем так, – заявил Клетчатый. – Я успел выставить щит, чтобы защититься от брызг испорченного зелья, но …
– Но что? – холодно спорил Оуэн, мальчик, уже взявший себя в руки, внешне был полностью спокоен, голос его был тихим, но четким. – Фагот, ты же не какой– нибудь человек или третьесортный маг! Что такого могло произойти, что ты не смог элементарно выставить близнецов за дверь и не убраться самому!?
– Боюсь, Оуэн, произошла твоя змея, – вступился за Фагота Джордж. – Она, когда котел опрокинулся и загорелся, резко бросилась к кладовой и задела стул, на котором лежали цветы асфаделиса. Они попадали на пол и угодили в зелье. Ну, и…
– ... взорвались они, да так, будто кто бамбардой кинул, – продолжил Фред, – пока Фагот убирал остатки зелья и пытался потушить пожар, мы ставили щиты от этих взрывов. Асфоделис упал близко к шкафам, потому они загорелись и с них посыпались всякие баночки и колбы. Вот нам и досталось.
– А Бегемот обгорел, когда из огня вытаскивал змею, её оглушило взрывами, и она оказалась возле горящего шкафа, – добавил Джордж.
– В случившемся есть вина каждого, – произнёс Воланд, – но это не умаляет проступков этих двоих. – Взглянув на Фагота и Бегемота, Мессир продолжил, – вы всё ещё школьники, дети, не знающие ни мира, ни магии. А Эти не первую сотню лет прибывают в мире и потому должны знать цену своей глупости и безответственности. Гелла, уведи раненых.
– Да, Мессир. Прошу вас, господа, следуйте за мной.
В этот раз близнецы молча подчинились воле Главы.
– А что касается Вас, – обратился Воланд к оставшимся погорельцам, – вернёте лаборатории прежний вид и будете месяц помогать на кухне, и никаких фокусов и шуток! Вы поняли?
– Да, Мессир, – разом ответили кот и Клетчатый.
– Вы так добры, Мессир, – склонившись, добавил Фагот, вздохнув с явным облегчением.
– Надеюсь, я не пожалею о своей снисходительности.
– Ни в коем разе, Мессир, ни в коем разе. Разве мы можем…
– Конечно, не можем! – вклинился Бегемот, но только взглянув на Воланда, сразу умолк.
– Оуэн, я хочу поговорить с тобой, поднимись ко мне в кабинет через час.
– Хорошо, Наставник, – тихо ответил мальчик, внутри похолодев от мысли о предстоящем разговоре. Да, давно Мессир его серьёзно не отчитывал.
– Думаю, что вам и года на кухне мало будет, – усмехнулся Азазелло. – Уж больно Мессир добр к вам.
– Ты бы помолчал, – возмутился Бегемот, – на кухне работать тоже не сахар, знаешь ли. А ведь я ничего не сделал, чтоб меня так жестоко наказали!
– Каков наглец, вы только посмотрите на него! Милейший, именно, именно за то, что ты ничего не делал, тебя и наказали, – усмехнулся Фагот, и поднявшись с дивана, покинул гостиную.
– А сам-то, – пробурчал кот и тоже ушел.
В то время, как в гостиной разворачивалась эта любопытнейшая сцена, Малфой и младший Уизли, удостоверившись, что все живы, вернулись к своей партии в шахматы.
– Дома у вас тоже так? – спросил Драко Рона.
– С этими двумя постоянно. Они просто ходячая катастрофа. Но для полноты картины не хватает маминых криков, – меланхолично ответил Рон.
– А ты, я погляжу, не переживаешь за них, – заметил слизеринец.
– Они как садовые гномы – живучие. Так что волноваться о них – пустая трата времени и сил.
– Я думал, что Уизли больше беспокоятся о своих «братьях», – Драко усмехнулся. – Ты эгоистичен, я удивлён.
– Ты тоже.
– Я слизеринец!
– Ты глупец, если считаешь, что факультет оправдывает твой характер. И будешь ещё большим глупцом, если не прекратишь отвлекаться – Гарде*! – Рон хитро улыбнулся и забрал белого ферзя.
– Ты когда это таких слов умных нахвататься успел? – съязвил Малфой, пропуская колкость мимо ушей, – не иначе когда с Азазелло занимался. И я не отвлекаюсь! – Драко сделал следующий ход, уводя из под удара ладью.
– Может и от него. – Не отрывая взгляда от доски, ответил младший Уизли. – Он вообще много чего умного говорит, а главное, делает. Так что удивляться тут нечему.
– Поверь мне, это только тебе так кажется, – усмехнулся Драко.
А в это время в гостиной изрядно потрепанные близнецы объясняли, что произошло, пока их не забрала Гелла.
К ужину все собрались уже здоровыми и в довольно хорошем настроении. Оуэн извинился перед близнецами за своё глупое поведение. На что они похлопали его по спине и сказали, что в следующий раз обязательно его не простят. Рон и Драко успели-таки поругаться пару раз, но их, с некоторых пор интеллектуальные, пикировки доставляли обоим огромное наслаждение. Так что ссорой в прямом смысле слова их перепалки назвать было сложно. Однако, это иногда нервировало других. Но разве на такие мелочи стоит обращать внимание?
Воланд долго беседовал с Гарри до ужина, указывая тому на ошибки и его некомпетентность как мага и хозяина дома. Блэквуд давно не ощущал на себе такого явного разочарования Мессира, и от этого ему становилось ещё хуже, каждое слово било, будто хлыст, каждое замечание, словно раскаленный металл, опаляло кожу. Щеки мальчика украсил стыдливый румянец, глаза наполнились раскаяньем. Он, опустив голову, смиренно слушал Наставника, не скрывая своих чувств, ведь Воланд был единственным, перед кем Гарри не боялся обнажить душу. И Темный первосвященник, зная это, был горд и очень доволен. Ведь эта душа каким-то непонятным образом стала дорога ему.
Праздничный ужин прошел, на удивление, тихо и спокойно, без происшествий. На следующие утро ребята должны были покинуть Блэквуд-Холл, но этого им явно не хотелось.
Первые лучи восходящего солнца, словно кисть старого мастера, окрасили Ормонд-Холл в нежные розово-золотистые тона. Переливаясь и искрясь, на пушистых шапках снега, окутавших подоконники и крышу поместья, робкие лучики пробивались сквозь зашторенные окна, пробуждая домочадцев и гостей замка к новому дню.
На одном из заснеженных балконов, закутавшись в пушистый плед, стоял Рон, он сегодня проснулся очень рано и, лежа в постели, думал о том, что случилось за последние дни. Громадный замок, богатое убранство и изысканность комнат, необычные, но интересные люди, и такая удивительная атмосфера... Да. Атмосфера. Весь замок словно дышит ей, атмосферой покоя и уверенности, счастья и умиротворенности. Такого Рон, наверное, не испытывал никогда. В эти несколько дней рыжий мальчик забыл обо всем: о бедности своей семьи, о различии в социальных статусах, о том, что он, как младший сын, не унаследует ничего и по сути все, что у него есть, это волшебная палочка, которая, кстати, и не его. Он забыл. Вспоминать не хотелось, и в этой милой неге забытья он был счастлив. Фехтование с Азазелло, который не раз говорил, что сражаться нужно так, чтоб суметь защитить самое ценное – жизнь своего хозяина, друга, возлюбленного, он не раз это повторял, и мысль защищать кого-то по собственному желанию очень понравилась Рону. Шутки Близнецов и Фагота с Бегемотом, шахматные партии с Оуэном и Драко, забавные перепалки с блондином, которые так полюбились ему. Это была его жизнь. Такая счастливая и такая короткая.
– Что вас так опечалило, молодой человек? – раздался низкий голос Воланда.
– Опечалило? Это скорее не печаль, а легкая грусть, – Рон обернулся, мужчина стоял с ним рядом и так же, как он смотрел на заснеженный сад. – Знаете, мне почему-то вспомнились строки из «Фауста», отец любит магловских писателей и часто читал мне их произведения, когда я был ребенком.
– И что же за строки вспомнились? – с любопытством спросил Воланд.
– «Тогда сказал бы я: мгновенье!
Прекрасно ты, продлись, постой!
И не смело б веков теченье
Следа, оставленного мной!
В предчувствии минуты дивной той
Я высший миг вкушаю свой»**. – Знаю, эти строки звучат очень странно из уст ребенка. Но сейчас я именно так ощущаю это мгновенье. Драко говорит, что я стал занудным.
– Вы, юноша, сильно изменились, пусть и остались по виду лишь ребенком, душа ваша уже повзрослела, пусть и не на много. Теперь только вам решать, каким путем идти и где ваше место. Здесь, рядом с Оуэном или там, в мире. – Мессир видел, душа этого мальчика готова пойти за Гарри и быть с ним до конца. Раз она нашла покой в столь непростых стенах, то и счастье познать сможет лишь в их чертах.
– Рядом? Возможно, – задумался мальчик, но, взглянув в голубое небо, тихо добавил, – нет, стоять с ним рядом я не смогу, это скорее для Драко, лучше я буду стоять за его плечом, в тени. Тогда любой пожелавший навредить Оуэну узнает вкус закаленной стали.
– Хм… Похвальное желание, – заметил Воланд. – Но тогда вам, юноша, предстоит много и упорно тренироваться, что бы стать его сателлитом***.
– Вы правы, мне ещё многое предстоит узнать, – улыбнулся мальчик. – Холодно, с вашего позволения, я зайду в комнату.
– Конечно, иди, дитя,– отозвался Воланд. – Тебе было нужно столь мало для столь большого решения. Учись и будь достоин того, чтобы стоять за плечом моего воспитанника, – слова Мессира прозвучали в тишине.
В это утро в столовой было необычайно тихо, даже неуёмные близнецы были на удивление задумчивы, каждый думал о своем.
– Эдак не пойдет, государи мои! – оглянув присутствующих, произнёс Фагот. – Что за вид!? Краше на поминках сидят, а у нас пока ещё никто не умер.
– Фагот прав, – отозвался Оуэн, – это не последняя наша встреча вне стен школы, так что грустить ни к чему, тем более что завтра начало нового семестра.
– Это точно! – оживились близнецы, – этот семестр точно будет нескучным, уж мы постараемся! – весело ответил Фред.
– Только постарайтесь не разрушить школу до основания, а то вы в приступе ярого веселья камня на камне не оставите, – меланхолично заметил Драко, – а нам там ещё шесть лет учиться.
– Не беспокойся, с нашими новыми приколами и весело будет, и школа останется целой. Спасибо Фаготу и Бегемоту, они нам здорово помогли, – ответил Джордж, искренне улыбаясь.
– Да, было весело, – подхватил Фред.
– Должен согласиться, – добавил Драко, – эти дни были поистине веселыми и …
– … словно жизни из других миров, – перебил блондина Рон. – Но это были радостные моменты. Спасибо за приглашение, Оуэн.
– Не за что, – улыбаясь, ответил мальчик.
После завтрака ребята отправились домой при помощи порт ключей. Близнецам и Рону Оуэн подарил новую одежду взамен уничтоженной. Ребята долго упрямились, но в итоге все же приняли неожиданный подарок в виде полного рабочего и выходного гардероба, включавшего костюмы для фехтования и верховой езды. Стоя на крыльце парадной лестницы, Гарри смотрел на покидающих его дом друзей, в сердце вдруг пробежала искорка сожаления, время пробежало так быстро.
– «Тогда сказал бы я: мгновенье! Прекрасно ты, продлись, постой!» – положив руки на набалдашник трости, произнёс Воланд.
– Отчего в такую минуту вы вспомнили «Фауста», Мессир? – не оглядываясь, спросил Гарри.
– Это не я, а твой друг Рональд. Он сегодня на рассвете, ровно как и ты сейчас, смотрел на спящий сад и вспоминал эти слова, желая, чтоб мгновенье остановилось.
– Глупые желания смертных, – отозвался мальчик, – не мука ли жить днём одним?
– Но это и твоё желание, Гарри.
– И я, подобно им – смертен. Мне не понять, каково это, когда время остановится. А желания, они в какой-то мере утешают нас, дают нам силы жить дальше.
– Когда тебе грустно, ты становишься философом. Оставь эти мысли, завтра у тебя важный день, и потому я хотел бы с тобой поговорить, идем.
– Да, Мессир.
Гарде́* (фр. gardez «берегите(сь)») – нападение на ферзя.
– “Фауст” И.В.Гете по переводу Н. Холодковского 1878 года.
Сателлит*** – (от лат. satelles, родительный падеж satellitis) – телохранитель, спутник.
====== Глава 16 ======
В клубах дыма и с громким гудком Хогвартс-Экспресс подъезжал к перрону станции. Оуэн, порядком уже заскучавший, поднялся с небольшой скамейки, стоявшей в отдалении платформы, и, потянувшись, поправил мантию. Юный Блэквуд решил отказать себе в сомнительном удовольствии вновь прокатится в Хогваратс-Экспрессе и решил просто перенестись на станцию прибытия поезда, чтобы вместе с остальными прибыть в школу и не вызывать лишних нападок со стороны профессората и тех немногих, кто ещё считает его «запутавшемся» избранным, своим появлением непосредственно на пороге Большого зала.
Поезд прибыл. Двери вагонов отворились, и из них хлынул поток учеников. Оуэн стоял недалеко от главной дороги, ведущей в школу и всем своим видом показывал, что происходящее вокруг не интересует его. Он ждал друзей. Живая, орущая и смеющаяся река казалась нескончаемым потоком, который устремился к лесу, смывая всё на своем пути.
– О великие! Где же их носит!? – причитал мальчик, внимательно рассматривая толпу.
От этого занятия его отвлек довольно крупный снежок, акуррат угодивший мальчику за шиворот.
– Твою же..! – выругался Блэквуд, магией вытаскивая снежок. – Кому же так жить надоело? – злобно прорычал он, поворачиваясь.
Но продолжить он не успел, следующий снежок, а за ним ещё один, и ещё, словно град, обрушивались на него. Оуэн резко отклонился в сторону, выставил щит перед собой, но тут… Неожиданная атака сзади двух совершенно обезумевших от веселья рыжих демонов прорвала оборону Блэквуда. Смеющиеся и улюлюкающие близнецы повалили Оуэна в ближайший сугроб и стали закидывать снегом.
Хоть это утро и началось для Гарри-Оуэна хорошо, но сам факт отъезда и полуторачасовое ожидание друзей на холоде, поезд задержался, понизало отметку настроения мальчика с «хорошо» до «терпимо, но мне не нравится». А выходка близнецов снизила показание шкалы до «прячетесь все, я злой и умею колдовать». Собственно, что и произошло.
Оуэн, взбешенный таким положением дел, одним движение руки оттолкнул Уизли в разные стороны и по шею упаковал в снежный сугроб.
– Ха-ха-ха-ха, – послышался заливистый смех Рона. – Ты только глянь! Как мамины пирожные, только с рыжей вишенкой! Привет, Оуэн! – сквозь смех выдавил мальчик.
– Привет, Рон, Драко. Фред, Джордж, как это понимать? – зло спросил Блэквуд, отряхивая одежду от снега.
– Привет, Блэквуд. Ну, они хотели тебя разыграть. Я говорил, что это плохая затея, но они меня не послушались. – Драко стоял в стороне и переводил взгляд от близнецов к Оуэну и обратно, последние изрядно замерзли. – Ты их вытащить не хочешь?
– А стоит? – холодно и чуть надменно произнёс Блэквуд.
– Оуэн! Оуэн! Прости нас, мы просто хотели пошутить. Кто ж знал, что ты сегодня такой…злой что ли. Это ж просто шутка, – вопили в два горла близнецы, стуча зубами от холода.
– Злой? Я не злой, просто уставший, – ответил мальчик, припомнив слова Мессира по поводу контроля над эмоциями, – я вас полтора часа на холоде жду.
Тем вечером Воланд очень долго говорил о важности контроля над собой, что даже в самых сложных ситуациях лишь ясная голова может помочь решить сложные проблемы, что эмоции делают человека слабым, особенно гнев, ревность и зависть. И тут Гарри понял, что слова Мессира как никогда верны, он лишь на мгновенье поддался гневу, и что? Его друзья, те, кого он приглашал в свой дом, по самую шею в громадных сугробах, и выбраться сами не в состоянии. А ведь они хотели только пошутить и, зная по опыту тесного общения, что это одна из немногих безобидных шуток близнецов, он отреагировал так…так жестоко.
– Вставайте, – мальчик щелкнул пальцами, и сугробы исчезли. – Пойдемте к карете. Там согреетесь.
– О, спасибо, – облегченно вздохнул Джордж, растирая замерзшие ноги.
– Оуэн, мы все в карету не поместимся, она только на четверых, – заметил Драко, поравнявшись с одноклассникам.
– Я магически её немного расширил, так что все поместимся, – отозвался мальчик и первым забрался в карету.
Конечно, после «маленького» поместья Блэквуд эта карета казалась лишь «немного» расширена. И это «немного» выражалось тем, что в ней можно было лечь, и причем всем пятерым. Когда карета тронулась, появился низенький столик, пять золотых кубков и графин.
– Ребят, извините, что вспылил, – в последние дни Гарри – Оуэн часто извинялся, и это ему не нравилось. Он стал совершать слишком много ошибок, потому Мессир им недоволен.
– Да ладно, – отмахнулись близнецы, – ты ж не в сколопендр нас превратил.
– Угу, только чуть не заморозил, вот, выпейте, – мальчик налил в кубки ароматную бордово-красную жидкость из графина. – Рон, Драко, вы тоже.
– Что это? – спросил младший Уизли, вдохнув сладостно-пряный аромат.
– О, братишка, это нектар богов! – засмеялся Фред, делая ещё один глоток.
– Это глинтвейн, он хорошо помогает согреться. Я заказал его из поместья.
– Ясно, – Рон осторожно сделал маленький глоток и зажмурился, – странно, но вкусно.
– Фред, Джордж, а когда это вы успели познакомиться с глинтвейном? – спросил Драко, пряча за кубком улыбку, вызванную блаженными мордашками счастливых близнецов.
– Не когда, а где, – отозвался Джордж, растягиваясь на уютном диванчике.
– Где!? – удивился Малфой.
– Да, именно где…
– Очевидно, это Фагот, – констатируя факт, произнёс Оуэн.
– Да. Когда мы были у тебя в гостях, в один из вечеров, что мы провели в лаборатории, Фагот притащил маленький котелок, вино и кучу всяких разных травок и специй. Тогда он сварил божественный напиток. Кстати, очень похож на тот, что мы сейчас пьём.
– Потому что приготовлен по его рецепту, но он сам варит его вкуснее, – улыбнулся мальчик. – Хотя этот плут явно заслужил не пять, а десять дней на кухне! Спаивать моих друзей в моем же доме!
– Стой, стой, стой, Оуэн, – всполошились близнецы, – не надо! Он нас и не спаивал вовсе, так, дал по кружечке, попробовать и всё. А остальное они вместе с Бегемотом сами выпили. И как мы не просили, больше не дали. – Старшие Уизли переглянулись, явно вспоминая то, как просили у этих двоих «ну хоть капельку», и притихли, налив себе ещё по пол кубка.
– Ну коли так, то ладно. А то где это видано, чтоб гостей спаивали!?
– Оуэн, ты прям как старый помещик, не хватает только слов про то, что «в твое время всё лучше было», – заметил Драко, и вся карета взорвалась смехом.
Так, обмениваясь шутками и новостями друзья, забывшие границы факультетов и возраста, подъехали к школе, их карета была последней. Вечером, после официального отбоя, в гостиную Гриффиндора влетел черный ворон. В суматохе общего веселья, царившего в башне красно-золотых, мало кто заметил птицу, которая, найдя адресатов, устремилась к ним. Фред и Джордж Уизли в компании своих друзей праздновали возвращение в стены родной школы, когда Смольный опустился на ручку кресла.
– Фред! – окликнул брата юноша.
– Что? – недовольно проворчал парень, поворачиваясь к брату, – Ты что, не видишь, я занят!
– Твои дела подождут, – отозвался Джордж, – письмо от Блэквуда, срочное.
– Тут слишком людно, идем, – произнёс гриффиндорец серьёзно и, схватив брата за руку, потащил в общую спальню, что сейчас пустовала.
– Открывай письмо, – накладывая запирающие и заглушающие заклинание на дверь, бросил юноша.
– «Фред, Джордж дело плохо. Мы с Драко ходили проверить Нави, чтобы в течении неделе отправить его в поместье. Пес спит, да так, что храп стоит на пол коридора. Там волшебная арфа. Кто-то спустился в люк. И мне кажется, что это не профессор МакГонаглл. Срочно жду вас в выручай-комнате, чтоб попасть туда, просто представьте голубую гостиную в моем поместье.
P.S. захватите Рона, я ему обещал».
– М да…. Дела. Что будем делать? – спросил Фред.
– Идти. Что же ещё. Так, я соберу все, что может пригодится, а ты иди, разбуди Рона, – сказал Джордж, доставая из своего чемодана небольшой магический мешочек.
– А может, Ронни лучше оставить? Если будем спускаться в люк, то с ним что-нибудь случится, мама с нас шкуру спустит.
– Да брось, что с ним может случиться? Ты видел, как его Азазелло тренировал? Когда у него в руках меч или кинжал, то он сам опасен, как мантикора.
– Думаешь?
– Конечно. К тому же, какие мы братья, если младшенького не прикроем? Иди буди, а то если его не позовем, он же нам жизни не даст спокойной. Не забывай, он с Малфоем общается, – смеялся Джордж.
– О да… – усмехнулся Фред и пошел будить младшего брата.
Через пятнадцать минут все Уизли добрались до выручай-комнаты.
– Почему так долго? – первое, что услышали гриффиндорцы, переступив порог гостиной.
– Уж извини, быстрее не получилось, у нас там праздник, в гостиной народу уйма.
– Да ладно, Драко, не нападай на них так сразу. Пришли и хорошо. Присаживайтесь, – Оуэн указал на низенький диван напротив камина. Сам он сидел в кресле рядом, а Малфой в кресле напротив.
– Так, Оуэн, а теперь поподробнее, что произошло? – спорил Фред, подвинувшись к краю дивана.
– Да, расскажи, что случилось. А то эти двое мне толком ничего не объяснили, – Рон устроился в дальнем углу дивана и обнял подушку, но сонным он не выглядел.
– Основное я вам уже написал. Кто-то спустился в люк. И, как мне кажется, это наш уважаемый профессор Защиты, – произнёс Блэквуд.
– Без сомнений, это он – Квиррелл. Но вот что ему там искать? Драко знает о нём? – Джордж посмотрел на Оуэна, который созерцал танец пламени в камине.
– Да, я посвятил Драко во все детали касающиеся этого дела. Не в курсе только Рон.
– А что с Квирреллом? Вы что-то нашли, – младший Уизли больше не обнимал подушку, он был собран и внимателен.
– Понимаешь ли, братишка. Когда мы следили за Квирреллом, не спрашивай, почему, это долгая история. То мы обнаружили, что он ночью ходит в лес, а потом выяснилось, что кто-то убивает единорогов. Соотнести его прогулки и гибель магических лошадок не составило труда.
– Если это так, то он проклят самой магией, он не жилец в этом мире, – серьёзно заметил Рон.
– Дело не в том, как скоро он помрет, а в том, «что» он такое? – подал голос Драко. – Обычный маг не решится на подобную глупость, слишком уж наказание сурово. Это означает, что профессору терять в этом плане нечего…
– И польза от крови единорога превышает вред от проклятья, – закончил фразу Малфоя гриффиндорец.
– Вот именно. Мы не знаем, что он, но вот в люк он полез явно не для того, чтобы размять кости, – задумчиво произнёс Фред. – А зачем тогда?
– Камень… – прошептал Рон.
– Прости, что? – переспросил Драко.
– Философский камень! Помните, в начале года Дамблдор говорил, что коридор третьего этажа запретный, так как там сидит Нави, то ясно, что под люком что-то спрятано. А накануне приезда в школу был ограблен Гринготс, чего вообще не было последние лет триста.
– Что за бред? С чего это ты решил, что там спрятан философский камень? Думаешь, Фламель их направо и налево раздает? – саркастично заметил Драко.
– А почему бы и нет? – возмутился Рон.
– А хотя бы потому, дорогой мой Рон, что … – начал было доказывать свою правоту блондин.
