Текст книги "Последний Ланнистер (СИ)"

Автор книги: 55 Гудвин

Соавторы: Марк Качим
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Глава 1

Теснота, смрад, почти полная темнота – к этому он уже привык за время плена у Старков. Вот разве что в клетке посреди лагеря было не так темно, но там были другие «прелести». Все можно перенести. Кроме одного – слабых, едва различимых стонов Серсеи.

Из всех многочисленных прегрешений сестры сейчас Джейме больше всего злился на эти звуки. Хотелось орать: "Заткнись! Заткнись уже наконец!" – как изредка орала сама Серсея от усталости и отчаяния, когда у детей резались зубы, и она не спала ночами. Так злиться можно только на тех, кого по-настоящему любишь. И чем сильнее любишь, тем сильнее злишься, особенно, если вымотан до предела. Наверное, поэтому Серсея заказала его убийство вместе с убийством Тириона – думал Джейме. Из любви и отчаяния.

Серсея снова застонала, и Джейме сцепил зубы, лишь бы не выпустить заветное "Заткнись!" наружу. Если бы она помолчала хоть немного! Не заставляла с каждым болезненным вздохом чувствовать себя никчемным и беспомощным. И в то же время перестать слышать ее стоны он боялся до шума в ушах и темноты перед глазами. Если Серсея замолчит, значит – все кончено.

Умом он понимал – так было бы лучше. Даже если бы его оставили здесь, рядом с ее гниющим трупом, как сама Серсея поступила с Элларией Сэнд. Тихо умереть во сне, не дожидаясь неизбежного "дракарис", когда их ребенок покинет утробу матери и перестанет быть живым щитом – для Серсеи это было бы облегчением. Но он не мог заставить себя смириться с этой мыслью. Стоило только представить, что Серсея не дышит, что биение сердца, которое он часто чувствовал рядом, порой принимая за собственное, прекратилось – и мир останавливался.

Как ни просила его Серсея исполнить старое глупое пророчество – прекратить мучения, как ни подставляла тонкую шею под здоровую левую руку, Джейме не мог этого сделать. Сам не знал, почему. Ребенок? Глупости! Ребенка не ждет ничего хорошего в мире, в котором они его оставят. Он знал, что выторговав жизнь этому младенцу, обрек его на судьбу, полную страданий. И сделал это сознательно. Ради Серсеи.

Это нельзя было даже назвать любовью. Его чувства к Серсее были похожи на древнее темное колдовство, из тех проклятий, что подавляют волю. Будто он один из бессмысленных вихтов, повинуясь неизвестно чьему приказу, существует с единственной целью – защищать Серсею, делать ее счастливой. Любой ценой.

Защищать Серсею… Да, какой бы опасной она ни казалась другим, какой бы сильной ни считала себя сама – для него Серсея всегда была хрупким нежным существом. Прекрасный цветок – со смертоносным ядом в каждом лепестке.

Когда-то ему нравилось ощущение собственной силы на фоне ее хрупкости, но сейчас, под участившиеся к рассвету болезненные стоны, хотелось побыть просто человеком. Орать во всю глотку – от усталости, безнадежности, от страха перед будущим. Но рядом с Серсеей нельзя. Рядом с Бриенной… Пожалуй, рядом с ней можно было бы.

Леди Бриенна Тартская. Вернее – сир, он сам же и посвятил ее в рыцари. А потом поступил… Ну да. Как он обычно поступает. Как типичный негодяй – берет, что захочется, и не думает о последствиях. Человек без чести. Ему к этой глупой кличке не привыкать, она уже не задевает. Почти. А обесчещенной, если история всплывет, назовут Бриенну. И от этого было неожиданно больно.

И все же, несмотря на уколы совести, воспоминания о Бриенне были тем единственным, что поддерживало его все последние недели. Или уже месяцы? Он потерял счет дням. Злая насмешка судьбы – в плену у Старков он выживал мыслями о Серсее. А сейчас, деля с сестрой каменный мешок камеры и тощий соломенный матрас, он жил памятью о Бриенне. Даже теми днями, когда она тащила его на привязи со связанными руками и делала вид, что его насмешки ее не задевают.

Бриенна… Интересно, знает ли она? Жив ли еще глупец Сноу? Второе маловероятно, учитывая, как изменились условия их содержания, а первое… После того, что он сделал – как он ушел, оставив эту, казалось, непрошибаемую женщину в слезах, не исключено, что она никогда ничего не захочет слышать о Джейме Ланнистере. Цареубийце, клятвопреступнике. Одним словом – предателе.

Узкий луч восходящего солнца пробился сквозь крошечное окошко в массивной двери. Полчаса на рассвете – вот и все время, когда они могли видеть солнце. Вернее, он мог. Серсея всегда спала утром. Да и на протяжении дня тоже – разве что просыпалась ради крошечных порций еды, которую поглощала с жадностью, наплевав на гордость. Ребенок требовал своего, живот уже начал оформляться, и Серсея была постоянно голодна. Джейме отдавал ей половину своей порции, но знал, что этого недостаточно…

Поначалу все было не так плохо. Когда он только явился на суд над Серсеей, в сдавшемся на милость Таргариенов городе его принимали с должным почетом – как одного из участников Битвы с Королем Ночи. И на суд пустили без возражений.

Серсея вела себя как обычно – отвратительно. Будто не понимала, что насмешки над победителями и кривляние унижают лишь ее саму. Хохотала как безумная, потешаясь над выплывшим из-за писем Вариса наружу фактом: Джон Сноу – тоже Таргариен, законный наследник Железного престола. Будто лишившись последних крох инстинкта самосохранения, дразнила Дейенерис тем, что та наверняка спала с собственным племянником, и тем, что северянину на престоле Вестерос будет рад больше, чем чужестранке-Таргариен…

Наверняка, Дейенерис казнила бы ее, не дожидаясь окончания суда, если бы Джейме не попросил слова. Если бы не сказал, что просит судей дать ему возможность разделить с сестрой любую кару, какую ей назначат, в обмен на жизнь ее ребенка. Их ребенка – он даже не стал отпираться. Вместе грешили, вместе отвечать. После этого Серсея заткнулась. Посмотрела на него затравленно. Не сказала ни слова о его поступке, ни тогда, ни позже.

Джон Сноу на его словах встал, будто желая отговорить, но тоже – промолчал. Зато заговорил, когда Дейенерис попыталась насмехаться над самим Джейме. Кажется, впервые показал королеве зубы прилюдно – посмел возражать. Перечислил какие-то достоинства Джейме, подвиги в Битве, о которых он сам не очень-то помнил. Вынудил королеву Таргариен принять условия Ланнистера. Может, именно это и стало первой трещиной в отношениях Сноу с гордячкой Дейенерис?

Первое время их с Серсеей жизнь едва ли можно было считать настоящим заточением осужденных на смерть. Их держали в просторных соседних камерах и позволяли видеться на ежедневных прогулках. Кормили не то чтобы роскошно, но не хуже, чем солдат под его командованием когда-то. Но это длилось лишь первые три недели. Затем, посреди ночи его грубо выдернули из постели, не дав толком одеться. Выволокли из камеры к перепуганной, пусть она и пыталась это скрывать, Серсее – та тоже осталась в одной ночной рубашке. В ответ на их вопросы лишь сыпались оскорбления и насмешки.

Их бросили в эту темную, затхлую, пусть и продуваемую насквозь ветрами камеру на вершине одной из башен, вопреки традиции не посадив в подвальные темницы. Оставили трястись от холода и неизвестности до утра. А утром явилась Дейенерис, и все стало понятно.

Джейме и раньше слышал разговоры, что младшая Таргариен может повторить судьбу своего безумного отца, но не придавал этому значения. Его в тот момент занимали другие вещи. Но увидев королеву тем утром, ее взгляд… Джейме хорошо его помнил – именно такой взгляд был у Эйриса за минуты до того, как Джейме вонзил ему клинок в спину. И сделал бы это снова. И жалел только об одном – что не может повторить это с Дейенерис.

Он не особо понимал, что она говорила. Ясно было, что Сноу обвинили в предательстве, и что Ланнистеры – интересно, КАК?! – якобы этому предательству способствовали. То ли Тирион отличился, то ли безумный разум Таргариен видел связи там, где их не было… Джейме не успевал следить за поворотами мысли Дейенерис, частившей так, будто от скорости ее речи зависело ее право на престол. Уловил главное – она считает их заложниками и ждет возможности убить их у Сноу и "его северных приятелей" на глазах.

Интересно, кто по мнению этой безумной должен был оплакивать его в Винтерфелле? Сноу уважал его как воина, но и близко не был другом, а кроме него… Санса? Арья? Может быть, Бран? О, ну точно – призрак Кейтилин Старк, как он сразу не догадался… Если бы Джейме не было так страшно за сестру, он бы, пожалуй, не отказал себе в удовольствии поглумиться над безумием Таргариен.

Под конец, покидая камеру, она бросила им старый меховой плащ Сноу, и за это – через ненависть – Джейме был ей благодарен. Кто знает, что творилось в ее бедном воспаленном мозгу, но без плаща Короля Севера пытка стала бы еще ужаснее, а так…

Джейме крепче прижал к себе спящую Серсею, плотнее заворачивая ее в потрепанный, но по-прежнему теплый плащ, и закрыл глаза. Луч солнца исчез. Камера вновь погрузилась во мрак. Можно было представить, что он далеко отсюда. Что руки по-прежнем две, пусть они и связаны, и в них меч… Наверное, он ненормальный, но почему-то этот эпизод – когда он впервые сражался с Бриенной почти на равных, вспоминался чаще всего.

Но на этот раз сосредоточиться на воспоминании не вышло. Дверь содрогнулась от мощного удара. Джейме резко сел, отчего сразу же закружилась голова. Серсея, вздрогнув, открыла глаза, но не поднялась, а напротив – сильнее зарылась в плащ, будто ребенок, который прячется от страшной сказки под одеялом. Обхватила Джейме за пояс прижалась лбом к бедру и что-то – слов не разобрать за новыми оглушительными ударами – зашептала быстро и горячо. Кажется, с разумом у нее сейчас было не лучше, чем у проклятой Дейенерис.

Джейме подобрался, оглядываясь в поисках хоть чего-нибудь, что могло бы сойти за оружие. Он понимал, что в нынешнем состоянии не смог бы даже удержать меч в здоровой, но ослабевшей руке, а все же – он не был бы собой, если бы не пытался защититься.

Дверь наконец поддалась напору и с грохотом ударилась о каменный пол. Свет, заливший камеру, показался ослепительным, и в этом свете… Джейме понял, что тоже лишился рассудка – этот силуэт он узнал бы из сотни, но не может же быть на самом деле, чтобы она…

– Ключ подобрать… – издевательски бросила Бриенна куда-то за спину, явно передразнивая собеседника. В ее тоне слышались знакомые интонации. Его собственные.

Она шагнула внутрь, и Джейме зажмурился, пытаясь разглядеть ее в слепящем свете. По выражению лица Бриенны можно было понять только одно – высадить дверь ей было непросто. Она бросила быстрый взгляд на Серсею, прижавшуюся к Джейме и сухо спросила:

– Подняться на ноги можешь?

Это было соблазнительно. Чертовски соблазнительно – просто сказать "да" и уйти с ней. Куда бы ни повела, лишь бы подальше отсюда.

– Я не оставлю Серсею, – заставил он себя выговорить. Горло, почти отвыкшее от разговоров, работало неохотно, и вышло хрипло.

Бриенна на секунду закатила глаза, а затем хмуро ответила:

– Догадываюсь, – и едва заметно указала подбородком на дверь: ну же, иди.

За спиной будто выросли крылья – она пришла не за ним одним. За обоими. От облегчения Джейме едва не лишился последних сил, как какая-нибудь малолетняя идиотка. Но уже в следующий момент надежда на спасение заставила его вывернуться из цепких объятий Серсеи и встать, покачнувшись, напротив Бриенны.

– Я… – начал он.

– Потом, – отрезала она и снова нетерпеливо указала на дверь.

Джейме кинулся к Серсее, убеждая ее подняться, но это явно было ей сейчас не по силам. Она хваталась за его шею, тянулась к выходу, скорее не понимая даже, что происходит, а просто пытаясь добраться до света, но не то что встать – сесть не могла. А у Джеме не хватало сил ее поднять.

За спиной раздалось тихое но полное ярости ругательство, закованные в броню ладони взяли его за плечи и грубовато отстранили. А потом Бриенна – легко, но с выражением сильнейшего отвращения на лице подняла Серсею на руки.

– Вперед, – приказала она Джейме и тот немедленно послушался. Снаружи их ждали какие-то незнакомые солдаты, очевидно, подручные Бриенны, и Арья Старк.

– На ней такие лохмотья, не знаю, стоит ли, – обратилась к ней Бриенна.

– Стоит, – коротко ответила та. – Детали важны.

Бриенна кивнула и усадила несопротивлявшуюся Серсею на скамью охраны. Гвардия Бриенны как по команде отвернулась, а женщины принялись стаскивать с Серсеи грязную сорочку.

– Отвернись, – потребовала затем Арья и начала расшнуровывать свой жилет, не дожидаясь, когда он выполнит ее приказ.

Джейме нехотя послушался, каждую секунду ожидая удара в спину – черт знает, что происходит, и чего и от кого здесь можно ждать, но пару минут спустя Арья серой тенью скользнула в камеру в сорочке его сестры.

– Передай Джону, – донеслось оттуда, – я верну ему его плащ.

– Может, еще сказать, что голову Дейенерис в него завернешь? – фыркнула Бриенна. Джейме повернулся и увидел, как она кутает Серсею в такой же длинный и теплый плащ, как тот, что остался внутри.

– Я бы и завернула, да он не оценит, – отозвалась Арья.

– И как она объяснит дверь? – ехидно поинтересовался кто-то из сопровождающих Бриенну северян.

– Никак. Посмотри на нее, – Бриенна кивнула на трясущуюся и вперившуюся пустыми глазами в воздух перед собой Серсею. – Кому тут объяснять? Чем больше несуразицы здесь будет, тем быстрее королева придет на это посмотреть.

– Жду с нетерпением, – донеслось из камеры.

– Удачи, – пожелала Бриенна. Снова подняла Серсею на руки и кивнула в сторону соседнего коридора. – Идем. И кто-нибудь дайте сиру Джейме меч.

Кто-то из ее свиты стал поспешно стягивать портупею, и Джейме усмехнулся.

– Сир Джейме? Кто это? – поинтересовался он с искренним, как ему казалось, любопытством. – Не знаю такого. Однорукого калеку-Джейме знаю. Тупейшего из Ланнистеров – его тоже, кажется, зовут Джейме – знаю. А еще Джейме, который и срать-то сядет – упадет знаю. Вы про этого Джейме?

Бриенна нахмурилась и остановилась, но ответить не успела – кто-то из солдат – по голосу тот самый, что спрашивал про дверь, презрительно хмыкнул:

– Хорошенького же помощника получит наш король, нечего сказать.

Бриенна резко развернулась и смерила говорившего взглядом. В этом было что-то новое – в том, как она смотрела. Прежде она не умела вот так вколачивать собеседника в землю одним выражением глаз.

– Тебя поместить в те условия, в каких он провел эти два месяца – я посмотрю, на что ты будешь способен, Брой, – процедила она. – Попробуем? Уверена, король Джон согласится.

Брой заткнулся, опустив голову.

– У кого-то еще есть желание обсудить мои действия? – тихо поинтересовалась Бриенна. Определенно в ней что-то сильно изменилось, потому что от этого едва слышного вопроса мурашки бежали по коже. – Сейчас самое время, – добавила она саркастически. Последовала напряженная пауза. – Скажи спасибо, Брой, что ты лишь временно под моим командованием. Среди своих людей я бы такого не потерпела. И среди вас больше не потерплю. А ты… – она повернулась к Джейме, удобнее перехватила Серсею и прищурилась. – Мне все равно, кем ты себя считаешь, я знаю – ты будешь держать меч зубами, если понадобится. Так что бери и не спорь. Дайте ему легкий клинок, – бросила она за спину, снова развернувшись к выходу, и быстро пошла вперед.

Прилаживать меч на пояс пришлось на ходу, и что бы Джейме ни говорил, а чувствовать его тяжесть было приятно.

У подножия башни, в которой их держали, он обернулся, поискав глазами Серсею, и обнаружил ее в объятиях какого-то рыцаря, верхом на могучем коне. Что ж. По крайней мере, так у нее есть шанс унести ноги.

К сожалению, конь был всего один. Всем остальным пришлось идти пешком, и уже через пару минут Джейме забыл обо всем, кроме одного: что нужно переставлять ноги. Одну за одной, одну за одной. Он внимательно смотрел на них, будто мог взглядом помочь коленям сгибаться. Ну или остановить землю, когда та вдруг бросилась ему в лицо. Ни то, ни другое, разумеется, не получилось. Скрючившись, он оперся в грязь и рукой, и бесполезной культей, радуясь, что сейчас мог хотя бы подняться самостоятельно – в отличие от такого же падения во время плена Лока. Кто-то попытался ему помочь, но он оттолкнул чужую руку и встал сам. И пошел вперед, вытирая грязь с лица.

– На лошади вместе с сестрой удержишься? – негромко спросила Бриенна. Недовольство тем, что он не успевал двигаться так же быстро, как остальные, буквально висело в воздухе.

– Думаю, да, – Джейме не особо полагался на силу своих ног, но понадеялся, что можно будет опереться на стремена и вцепиться в гриву. Да и Серсея наверняка способна держаться за него сама.

Так и вышло. У него даже получилось залезть на коня с минимальной помощью… Ну если, конечно, не считать, что этой помощью была Бриенна, вздернувшая его за шкирку как котенка, чтобы он мог достать до стремени.

Серсея всхлипнула, обняла его обеими руками, а конь послушно пошел вперед, едва почувствовав давление на бока.

– Она сказала тебе, куда нас везут? – прошептала Серсея.

Он прислонился щекой к ее макушке и покачал головой.

– Какая теперь разница? – прошептал в ответ. – Точно не на казнь, а это главное.

Глава 2

Глава 2

Город выглядел странно – будто вымер. Изредка на них косились совсем маленькие дети да старики, высовывавшиеся из домов на мгновение, чтобы тут же скрыться обратно. Странно было и то, что Бриенна вела свой отряд по улицам не скрываясь и не опасаясь, что их опознают и схватят.

– Как проняло дотракийку, – кажется, Брой просто не мог держать язык за зубами. – Неужели, правда верит, что откопает эти яйца?

– Молись, чтоб верила как можно дольше, – отозвалась Бриенна. – Пока они там роются, мы в безопасности.

Джейме нахмурился и толкнул коня, побуждая его идти чуть быстрее.

– Какой у тебя план? – спросил, поравнявшись с Бриенной.

– Как можно скорее забрать наших лошадей и уносить ноги, – мрачно ответила Бриенна, а затем, чуть смягчившись, пояснила: – Пока королева не поняла, что твой брат наврал ей о драконьих яйцах, которые ваш отец закопал за городом. Тирион ждет нас в кузнице. Должен ждать, если все пойдет по плану…

– В балладах тебя назовут Спасительницей Ланнистеров, – мрачно пошутил Джейме. – Кузница – это та, что у морского рынка? Думаю, я могу ехать медленным галопом. Так будет меньше риска.

– Действуй, – кивнула она. – Иначе мы не попадем в баллады. Разве что в кабацкие куплеты – Джейме Ланнистер, его девки и бастарды – та еще песня будет, – она хлопнула коня по крупу, и тот ускорился, а Бриенна повернулась к одному из своих солдат.

Что-то было в ее словах… До Джейме даже не сразу дошло, что значит множественное число – "девки и бастарды". Могло ли это значить, что… Или она все-таки имела в виду Джоффри, Мирцеллу и Томмена?

Конечно, именно их и будущего ребенка Серсеи – твердо сказал он себе, крепче обнял Серсею – как мог – и пришпорил коня.

Аллюры у того оказались очень мягкие, а людей на улицах было так мало, что до кузницы он добрался за считанные минуты. И почти не удивился, когда навстречу им вышел сам Тирион.

– Джейме, хвала богам! – выдохнул он, хватая коня под уздцы. – Помогите им! – крикнул куда-то внутрь и, успокоившись, с присущей ему язвительностью добавил: – Уж думал, досижусь тут до того, что Дейенерис оборвет мне яйца, взамен выдуманных драконьих

Джейме осторожно передал Серсею на руки сразу двум рыцарям, ревностно следя, чтобы и они были столь же аккуратны, но сам остался в седле.

– Бриенна с отрядом скоро будут, – сказал он, усаживаясь удобнее. – Быстрее собирайтесь.

– Слезай, – покачал головой Тирион. – В таком виде ты ехать не можешь. Это здесь любой в ноги готов падать Ланнистерам, лишь бы увидеть надежду на смерть королевы. А вот за городом запросто могут выдать. Ты в ближайшие часы снова станешь золотым, уж не знаю львом ли, но как только королева объявит награды за наши головы – цениться будем на вес золота. Я приготовил вам одежду, – он посмотрел вслед рыцарям, которые унесли Серсею, и спросил: – Как она? Все еще мечтает нас прикончить?

– Она мечтает выжить, – вздохнул Джейме. – И родить ребенка. Все остальное до этого момента не имело для нас значения.

– Для нас? – переспросил Тирион, вздернув бровь.

– Да, Тирион, для нас, – повторил Джейме с раздражением. – Или ты думаешь, там был еще кто-то, кроме нее?

– Я думаю, что ты сказочно везучий засранец, – усмехнулся Тирион и махнул в сторону входа в кузницу. – Идем.

Он развернулся и зашел внутрь, а Джейме медлил. Стоявший рядом рыцарь понял его затруднение и подставил руки, помогая спешиться. Эти воины были другими – не похожими на тех, что сопровождали сейчас Бриенну. Молчаливые, суровые, полные внутреннего достоинства.

– Отряд Бриенны, – пояснил Тирион, когда Джейме тоже оказался внутри. – Лучшие воины Севера на данный момент.

– Ага, – Джейме кивнул как можно вежливее и задал куда более интересующий вопрос: – Здесь есть ванная?

Тирион тоже кивнул в ответ и сделал знак рукой.

***

Когда он зашел в банное помещение, Серсея уже была там. Полностью обнаженная, она сидела в теплой воде, окунувшись по самую шею. Ее вид вызвал острое чувство дежавю: другая женщина, с которой он однажды принимал ванну, сидела точно так же.

– Подай мне мочалку, пожалуйста, – вдруг сказала Серсея тихо, когда Джейме осторожно сошел по ступеням в воду.

Он выполнил просьбу, подав ей мочалку и мыло.

– Как ты себя чувствуешь?

– Странно, – ответила она, не глядя на него. – Будто только что проснулась. Будто только вчера… – она не договорила, и ее передернуло, а губы брезгливо скривились.

– А как малыш? – Джейме опустил взгляд на округлившийся живот, хорошо видный под водой.

Черты лица Серсеи не сразу, но смягчились, и она обняла живот руками.

– Шевелится, – ответила еле слышно.

Джейме против воли улыбнулся.

– Ты уже думала над именем?

Этот вопрос он и не надеялся когда-нибудь задать, но иногда гадал целые ночи напролет, как же будут звать его сына или дочь. Последнего Ланнистера.

– Тайвин? – вздернула бровь Серсея, на секунду вернув себе прежнее, царственно-насмешливое выражение лица. – Не знаю. Что-то, чтобы помнил, что он Ланнистер.

Джейме хмыкнул и закрыл глаза, спускаясь еще ниже – так что горячая вода омывала затылок.

– Но это сейчас, – неожиданно продолжила Серсея. – Раз мы остались живы благодаря твоей подружке. До этого я собиралась назвать его Джейме.

От этих слов внезапно перехватило дыхание.

– А если девочка? – выдавил Джейме с трудом.

Серсея посмотрела на него как на идиота.

– Джейми, – ответила она так, будто была раздражена его недогадливостью.

– Думаешь, ребенку стоит знать, о… Хотя, все равно ведь скажут. Будут издеваться… – он вспомнил, как сам признался на суде, что ребенок его. Тогда он не думал, как будет жить человек, о котором все семь королевств не просто догадываются – знают! – что он сын собственного дяди. Выторговать хоть день лишний для Серсеи – вот и все, что билось в мозгу. А теперь… Что ж, жизнь у Ланнистеров никогда не была легкой. Этот Ланнистер по крайней мере будет знать, с чем придется столкнуться.

– Я горжусь тем, что мои дети от тебя! – резко сказала Серсея с нехарактерной для себя горячностью.

– Я тоже никогда не жалел о наших детях, – ответил Джейме, несколько покривив душой. Воспоминание о выходках Джоффри до сих пор заставляли его содрогаться, но Серсее об этом сейчас напоминать не за чем. – Но слышать ребенком, подростком, как твоих родителей называют извращенцами, а тебя – уродом… – он не договорил, закрыв глаза. Продолжать этот разговор не хотелось. Вообще не стоило произносить этих слов – не нужно Серсее о таком задумываться. Но удержать язык за зубами почему-то не получилось. Сказывались недели молчания в камере, наверное.

Серсея не ответила. Отвела глаза, а потом и вовсе с трудом встала на ноги. Джейме помог ей выбраться из ванной, накинуть халат и сдал на руки ожидающей у дверей служанке.

А оставшись один, погрузился с головой в горячую воду, наслаждаясь долгожданным ощущением чистоты.

***

Пламя костра почти потухло. Помимо четверых дозорных, охранявших лагерь, все спали – во всяком случае, так казалось Джейме. Он осторожно пошевелил угли – яркий огонь мог привлечь нежелательное внимание, потому подбрасывать новые ветки он не стал, но и тепла, по которому успел истосковаться за время заключения, лишаться не хотел.

– Еще пара дней, и будем в Винтерфелле, – сказала Бриенна, опустившись на землю с другой стороны костра. – Надеюсь, они уже начали топить наши комнаты. Держи, – она перебросила через костер меховой плащ, который он вечно забывал в палатке для общего собрания. – Северяне умеют шить теплые вещи, не стоит ими пренебрегать. Здесь чем дальше – тем холоднее.

Джейме поймал плащ и непроизвольно оглянулся на палатку Серсеи. Бриенна проследила его взгляд и поджала губы.

– У нее волчье одеяло, – сухо сказала она.

– Спасибо, – Джейме кивнул и с облегчением закутался в плащ. – А ты сама? – он окинул взглядом ее неизменные доспехи – те самые, что он сам ей подарил. – Неужели тебе не холодно?

– Последнее время все больше жарко, – мрачно ответила она, глядя в костер. – Я не успела тебя предупредить… Все в лагере знают, почему ты убил Эйриса. И не только в лагере… – она выжидательно на него посмотрела, будто боялась, что он схватится за меч.

– И как же они узнали? – Джейме сжал кулаки. Этого еще не хватало!

– Мне пришлось рассказать об этом Сноу, чтобы вас вытащить. Чтобы он решился выступить против Дейенерис. Нужно было объяснить, что это наследственное, и дальше будет только хуже.

– И он внезапно воспылал ко мне любовью и благодарностью, поверив тебе на слово? – Джейме усмехнулся.

– Как видишь, – без улыбки ответила Бриенна. Впрочем, она почти никогда не улыбалась. Кроме тех дней, что они провели вместе… – Теперь-то это всем очевидно, но мы не одну неделю планировали вылазку. Если бы я промолчала, могло быть поздно… Ты что-нибудь слышал о происходящем снаружи, пока вы были там?

– Я слышал только стоны Серсеи, – абсолютно честно ответил Джейме. Честность – то единственное, что всегда было между ними. То, что он не готов был предать.

– Ясно, – сухо ответила Бриенна. Помолчала, затем добавила: – Нас не просто так пропустили по Королевской Гавани не тронув. Дейенерис зашла слишком далеко.

– И как это касается нас с Серсеей? – Джейме попытался связать сказанное с их совершенно открытым отъездом из города, но не смог.

– Если бы жители могли, они посадили бы вас обратно на трон, – она наконец-то подняла на него глаза. – Тебя – охотнее, но и ее. И даже Джоффри.

– Вот как… – от удивления Джейме попытался убрать с лица волосы правой рукой, но лишь бесполезно махнул обрубком. – Ну меня обратно не получится. Я никогда на нем не сидел, – пошутил он неловко.

– Ланнистеров, – коротко пояснила Бриенна. – Пока лорды семи королевств сражались за трон, до простого народа никому дела не было. А Дейенерис хочет их любви, – она невесело усмехнулась.

– Все хотят любви, – заметил Джейме осторожно, внимательно на нее глядя. Она тоже хотела любви, как бы глубоко ни прятала это желание. И только он виноват в том, что она позволила себе поддаться ему единственный раз в жизни – только за тем, чтобы горько об этом пожалеть.

– Ошибаешься, – Бриенна помрачнела еще больше. – У Станниса были любимая жена и дочь. Что с ними стало? Все ради трона. И он такой не один.

– Бывают и другие… Те, кто готов на все ради семьи, – Джейме посмотрел ей прямо в глаза. – Бриенна… Я не стану просить прощения. Я не мог оставить ее умирать.

– Я заметила, – холодно отозвалась Бриенна, снова отводя взгляд. – Тирион сказал, она наняла убийцу. Для него и тебя.

– Да, – Джейме усмехнулся. – Моя милая сестренка… – он закрыл глаза. – Какой бы она ни была, каким бы ни был Тирион, каким бы ни был мой отец. Мы все – Ланнистеры, понимаешь? Семья. И бывают моменты, когда все остальное становится неважным. Смерть – такой момент. Особенно, когда это смерть не только твоей сестры, но и последнего твоего ребенка.

– В таком случае, мне кажется, быть Ланнистером – скорее проклятие, – неожиданно резко сказала Бриенна и так же резко встала. Развернулась и пошла к своей палатке почти бегом.

Наверное, надо было догнать ее. Выяснить, в чем дело, проверить догадку, в которую не хотелось верить. Но… Если она считает, что быть Ланнистером – или быть с Ланнистером – это проклятие, может, так лучше. Проще будет его забыть.

***

Ворон приземлился на плечо Бриенны неожиданно, когда до Винтерфелла оставалось рукой подать – день пути. Спикировал резко, заставив ее дернуться и схватиться за рукоять меча.

Развернув послание, Бриенна застыла, остановив коня, и так долго вглядывалась в написанное, что в воздухе повисло напряжение. Гвардия Бриенны и люди Сноу смотрели на нее не отрываясь, но приблизиться никто не решался. Тирион поймал взгляд Джейме и кивнул. Джейме подвел своего коня ближе к Бриенне, но та оказалась настолько поглощена запиской, что не обратила на него внимания. И это дало ему возможность прочитать четыре коротких строчки.

"Главный тракт опасен.

Езжайте в объезд.

Бран предупреждает: берегите последнего Ланнистера.

Сноу"

– Нужно разделиться, – сказал он тихо, и Бриенна вздрогнула снова. – Не знаю, зачем Старку сдался наш ребенок, но так даже лучше. Отвлечем засаду на себе, а Серсея спокойно доедет до города.

Бриенна издала странный звук, будто подавилась воздухом, и посмотрела на него так… Даже когда она со слезами на глазах умоляла его остаться, она не выглядела такой беспомощной.

– Последний Ланнистер… – выдавила она после долгой паузы и снова замолчала.

– Даже бастардом он все равно будет Ланнистером – преимущество инцеста, – усмехнулся Джейме невесело.

Ее взгляд полыхнул отчаянной надеждой, а затем стал привычно суровым и сосредоточенным.

– Хочешь сказать, если это бастард, то Ланнистером он не считается? – спросила она, положив руку на рукоять меча, будто готова была немедленно ринуться в бой.

– Считается ли Джендри Баратеоном? Считался ли Джон Сноу Старком? – Джейме внимательно на нее посмотрел. Как хотелось бы не знать ее так хорошо. И очень хотелось бы не вымогать признание вот так, на глазах у всех. Но ни то, ни другое, было не в его силах. – Если ты беременна, твой ребенок не будет бастардом, – сказал он тихо, но твердо. И, поколебавшись, добавил: – Наш ребенок.

Она отвернулась, пряча взгляд. Снова выдержала долгую паузу, затем едва слышно произнесла:

– Значит, он и есть последний Ланнистер. Или она.

Он не мог сказать, что ответ его поразил. С того самого момента, как Бриенна грубовато пошутила по поводу трактирных песенок, он знал правду. Где-то глубоко внутри, отрицая, прикрываясь отговорками – знал. И накануне у костра – знал тоже. Только смелости не хватало самому себе признаться.