Текст книги "Мистическая сага (СИ)"

Автор книги: Зинаида Порохова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

  Полина Степановна к этому времени уже немного пришла в себя. Да и надежда на помощь приободрила её.

  Да уж, мир перевернулся. Вчера она утверждала, что не верит в нечисть, а сегодня сама побежала искать помощи от неё – у такой же нечисти. А что делать? До сих пор старушку трясло при воспоминании о ночном госте. Теперь Полина Степановна уже понимала причину, по которой её внучка сбежала из дома. И с раскаянием сожалела, что так равнодушно отнеслась к её рассказам о нападках с той стороны. Поневоле сбежишь, если помощи ждать неоткуда, а близкие тебе люди только пальцем у виска крутят. Или к врачу ведут. Как они тогда с её отцом Виктором – когда внучка на какую-то старуху жаловалась, гоняющуюся за ней по ночам – лунатиком её объявили.

  Бывалые люди, стоящие в очереди к шептунке и бывшие здесь уже не в первый раз, сказали Полине Степановне, что ей надо было с собой банку принести – для воды, которую Бондарчиха заговорит и которую потом надо будет пить – для лечения. И по их совету Полина Степановна сходила в магазин поблизости и, купив там литровую бутыль сока, вылила его в траву, а воду в неё в колонке во дворе набрала. И посетовала – что ж ей Людмила-то ничего не сказала про банку? Хотя это и не удивительно – обе были перепуганы насмерть. Полина Степановна – мужиком в капюшоне, а Людмила – почудившимся ей визитом полиции за её ненаглядным мужем.

  Очередь двигалась на удивление быстро. Люди один за одним заходили в небольшую летнюю кухню, где шептунка вела приём, и минут через 5 – 10 скоренько выходили.

  Так очередь дошла и до Полины Степановны.

  Наклонившись в под низкой притолкой двери, она вошла в чистенькое помещение – побеленные известью стены, коротенькие белые занавески-задергашки на небольших оконцах, вдоль стен лавки стоят – как в её доме. А возле большого иконостаса в углу стоит стол, за которым сидит грузная старуха.

  – Проходи! – глядя исподлобья, сказала она ей. – Рассказывай!

  Один глаз у шептунки был закрыт катарактой, а выражение её лица можно было, в общем, обозначить как нелюбезное.

  Полина Степановна торопливо прошла и села на стул по другую сторону от стола. Поставила перед собой бутылку с водой и открыла рот...

  Сказать она ничего не успела.

  – Не буду тебе помогать! – заявила старуха, ещё более нелюбезно глядя на неё.

  – Почему? – растерялась Полина Степановна. – Я хорошо вам заплачу! – пообещала она, лихорадочно вспоминая, есть ли у неё с собой хоть пара тысяч. Хотя ей говорили, что приём шептунки стоит всего пятьсот рублей.

  – Не надо мне твоих денег! – отрубила Бондарчиха. – У тебя в доме своя ведьма есть! Вот пусть она порядки в нём и наводит. А я в это дело лезть не буду! И с Евдокией связываться не хочу! Это ваши дела! Кто там следующий! – зычно крикнула она.

  И вот в дверь суётся уже какая-то молодая пара с девочкой лет шести на руках.

  Полина Степановна сама не поняла, как она оказалась за дверью, а потом и за воротами. Даже не помнит, как свою бутылку со стола схватила, которую сейчас держала в руках.

  «Что она такое говорила? – испуганно думала Полина Степановна. – Про какую-то ведьму в доме? У нас что, там ведьма ещё живёт? А Евдокия это кто? – совсем запуталась она. – Ну, почему она меня не приняла?» – вскричала она про себя, с завистью наблюдая за довольными людьми, которые – один за одним – покидали шептункин двор. Неся банки с водой. – Чем я хуже их?"

  Но Полина Степановна так и не ушла от двора Бондарчихи. А куда ей идти? К мужику в капюшоне? Ей теперь и жить больше негде – разве что в общежитие к внучке попроситься. Вахтёром.

  Когда наступил вечер и очередь к шептунке вся закончилась, Полина Степановна встала возле двери летней кухоньки, дожидаясь, когда та выйдет.

  – Эй! Знаю, что стоишь там! – раздался из кухоньки недовольный голос. – Зайди уж!

  Полина Степановна быстро влетела и встала посреди комнатушки.

  – Помогите мне! Пожалуйста! – воскликнула она, трясясь от волнения. – Внучка с дому сбежала! Жить в нём невозможно! Нечис... Всякие ужасы одолевают!

  – Внучку ищут? – буркнула та.

  – Да! А вы откуда...

  – За ней они давно гоняются, – задумчиво проговорила Бондарчиха. – И не дай Бог, доберутся, – покачала она головой. – Что ж мать-то её... – Она махнула рукой. – Ладно, подскажу тебе одну ведунью. Может, она возьмётся. Только надо в другой город ехать. Поедешь?

  – Да! Да! Говорите, пожалуйста! – вскричала Полина Степановна. – Я хоть в Москву поеду! Куда скажете! Спасибо!

  – В Москву – это без меня! – усмехнулась Бондарчиха. И эта усмешка удивительно её украсила.

  «Да она ж красивая! И молодая! Да и катаракты у неё нет!» – удивилась Полина Степановна.

  – На! Пиши, а то забудешь! – буркнула шептунка и подвинула к краю стола листок бумаги и карандаш. – И в дом иди, не бойся! Не тронут тебя больше!

  Глава 7

  Чердак

  – Ну и чо это было, Евдокия? А? Зачем ты к Польке попёрлась? Да и монах из тебя фиговый! – сердито говорил Михалап, даже борода вздыбилась. – Совсем распоясалась! А? Старуху чуть не до смерти спужала! А я ж тебе говорил – мне тут смертоубийства не надо!

  Чёрная кошка сидела перед ним на балке, как нашкодивший ученик сапожника, а хвост её так и летал, ударяясь по чему попало и вздымая вокруг пыль.

  – Чего-чего? В сердцах я была! Такое дело сорвалось! А вдруг Ларка больше не вернётся?

  – А нечего было так наседать на Польку! Видишь – не вышло у тебя дело, так уйди и подумай, – нравоучительно проговорил домовой. – Раньше б ко мне пришла – обмозговали бы всё! А теперь чо? К старухе-то зачем полезла? Она вообще ничего знать не должна. А теперь вот она к Бондарчихе побежала. Та ей всё и разъяснит. Да ещё помогать возьмётся...

  – Ха! – снова треснула хвостом по балке Евдокия. – Бондарчиха против меня – дитё! Не станет она со мной связываться! Я ж её на клочья порву!

  – Так связывалась ведь же уже! – отмахнулся Михалап. – Скольких она от твоей порчи избавила?

  – То другое! – возразила Евдокия. – Тут Ведьминский Покон правит – если две ведьмы меж собой схватываются, третьей меж ними делать нечего. Людям можно помогать – не за так, конечно. Покон бизнес чтит. Но и там, с людьми, тоже – кто кого. Какая ведьма посильней, берётся им помочь против других ведьм. Это дозволяется. А если слабак, то – пошёл вон! А тут вот...

  – Ах, так вы с Ларкой теперь две ведьмы? – ехидно усмехнулся Михалап. – А где ты видишь двух-то? Эта овечка Ларка – ведьма-то?

  – Перед Поконом она ведьма! – дёрнула хвостом Евдокия. – Никто не виноват, что Ларка не пользуется своей силой! И я имею право вступить с ней в противоборство и, победив, забрать её!

  – Да знаю я ваш Покон! – отмахнулся домовой. – И то, что его только ленивый не нарушает!

  – Не скажи! – усмехнулась Евдокия. – Формально – не нарушают, а вот, если помозговать...

  – Помозговала! Вон Полинка уже подключилась к этой вашей неравной борьбе! А ей ведь другая ведьма может помочь! Имеет право!

  – Что-о-о! – ошеломлённо взвизгнула кошка, выгнув спину.

  По чердаку пролетел сноп искр.

  – А то! – отмахнув лапой и загасив эти искры, воскликнул домовой. – Пожара мне тут не хватало! – пробормотал он. – Охолонься, Евдокия!

  – Я об этом и не подумала! – сникнув, пробормотала та.

  И вдруг оказалось, что на балке сидит уже не кошка, а некая баба. Давненько Михалап не видел Евдокию в её собственном обличии. Ну, так, ничего себе баба. Хоть и упитанная, но, что называется – кровь с молоком. Толстая коса вокруг головы, одёжа справная и правильная – юбка длинная цветастая, кофтёнка с вышивкой и воланами да сапожки красные.

  «Это сколько ж она кровей-то попила, чтоб в сто лет-то так выглядеть? – ахнул домовой. – Та-ак, дай-ка вспомню! Да, да, да – я слыхивал о ней, Полуночнице, ещё при царе Николашке Первом. Это ж под двести годков. Сильна баба...».

  – А ну как Бондарчиха ввяжется? – горестно бормотала тем временем Евдокия. – А тут надо ещё глянуть – кто кого одолеет? Правда, давненько она в открытую со мной не мерялась.

  – И чо теперь? Будешь биться с ней? За Ларку? – удивился домовой. – На кой она тебе сдалась? Не пойму.

  – Вот сдалась! – махнула рукой Евдокия. – Есть за что побиться! Да и поздно уже на попятную.

  – Тогда так: старуху Полину не трожь! – хлопнул рукой по балке Михалап, из которой поднялось облачко пыли.

  – Чего так? – вызверилась на него Евдокия, снова превратившись в кошку. – Пожалел? Ишь, жалостливый нашёлся!

  – Не пожалел! Больно надо! Но я тебе ужо говорил, Евдокия: смертоубийства не потреплю! Ещё окочурится бабка, чего я тогда Акиму скажу, когда придёт?

  – Ну, ладно! Не больно-то и нужна твоя Полина! Просто разозлилась я, когда Ларку в доме не нашла. Договорились же, что тебя кликну и мы... А её нет. Вот морок и напустила.

  – Напустила она! В руках себя держи, Евдокия! Или в лапах! – прищурился он. – Тебя ведь не поймёшь, чо у тебя.

  Глава 8

  Встреча

  Жизнь у общежития пединститута просто кипела: юноши и девушки входили и выбегали, хлопая стеклянными дверями. Всюду раздавались молодые голоса. Кто-то делился новостями на ступенях, кого-то окликали из окон, куда-то спешили рабочие, неся новые стеклопакеты. Раздавались смех, шутки, громкие разговоры.

  И только пожилая худенька женщина интеллигентного вида, сиротливо и неприкаянно стоя неподалёку от входа, выглядела тут посторонней. Студенты с досадой её обходили, как лишнюю здесь, или же просто не замечали. А она, вертя головой, всё кого-то высматривала в проходящей мимо молодёжи. Но вот её внимание привлекла группка девушек, о чём-то оживлённо болтающих между собой и идущих по аллее к двери общежития.

  Полина Степановна – а это была она, не сразу узнала в одной из них – высокой стройной брюнетке с длинными волосами и яркими серыми глазами – свою Лару. Надо же! Вытянулась-то как! А она и не замечала. А походка – не захочешь, оглянешься.

  Ощутив печаль, Полина Степановна подумала:

  «Как она похожа на Арину, свою мать! Тоже красавица».

  Лара, увидев её и что-то сказав подружкам, подбежала к ней. А Полина Степановна, обняв девушку, воскликнула:

  – Дорогая! Внученька! Прости меня, глупую! Я тебе не верила! А теперь и сама от нечисти пострадала! И постараюсь тебе помочь! Поедем со мной! – сбивчиво говорила она.

  – Куда – поедем? – растерялась Лара. – Я не могу сейчас, бабуля! Очень много дел! Я ещё пару дней тут буду! Хорошо? – Полина Степановна лишь кивнула. – Да что с тобой случилось, бабуля? – растерялась Лара, ожидающая возражений. – На тебе лица нет! И от какой нечисти ты пострадала? Тоже кошка приходила? – расстроилась она.

  Да и то – как тут не переживать? Одно дело, когда ночное чудище её, молодую и крепкую, едва не загрызло, а другое – пожилую бабулю изводить. Много ль ей надо? А ведь она думала, что Полины Степановны это не коснётся. Лара сжала кулаки. Но что она может поделать? Вернуться домой? Вдвоём с бабулей против нечисти воевать? Не спать, обороняясь от жуткой кошки? Но чем? Что они могут ей предъявить из своего боевого арсенала, если та сквозь стены проходит, голос отнимает и тело обездвиживает? Разве что – кол осиновый приготовить и пулю серебряную отлить? Но из серебра у них есть только набор чайных ложечек – мамина память, их нельзя плавить, да брошь с александритом, которая уже давно стала немодная, но её будет маловато. А осину Лара бы в упор не узнала, даже если бы она росла у неё прямо под окном.

  – Пойдём куда-нибудь, поговорим, Ларочка, – проговорила меж тем Полина Степановна, уводя внучку в сквер при общежитии. Она уже и лавочку там присмотрела, пока её ждала.

  Разговор у них получился длинный. Поскольку Полина Степановна, не сдерживая эмоций, рассказала всё в подробностях и в лицах. И о Людмилином совете, и о визите фигуры в капюшоне, и о Бондарчихе. Слушая её, Лара и сама чуть не всплакнула – от жалости к бабуле. Поэтому, прервав её, она обняла Полину Степановну и воскликнула:

  – Бедная ты моя бабулечка! Как же тебе досталось! А я вот тут прячусь в общаге. Прости меня! Что же нам делать? Может, я вернусь?

  – Да за что прощать? – отмахнулась Полина Степановна. – Ты мне, главное, скажи: к тебе тут этот, в капюшоне, не приходил? А то я, дура, с перепугу сказала, что ты в общежитии.

  – Нет, бабуль! – отмахнулась девушка. – Знаешь сколько в городе общаг? А этажей и комнат в них? За год не обойти! А ты ведь у меня раньше ни разу не была, так что и узнать от тебя он ничего не мог.

  – Вот и хорошо. А возвращаться пока не спеши! Бондарчиха только про меня сказала, чтоб я домой шла и не боялась. Так что в доме у меня теперь всё спокойно. И сплю нормально. Спасибо ей. А за тебя – ни слова. Поэтому ты, Ларочка, живи пока здесь. Не выгоняют тебя?

  – Вот и правильно, живи пока тут, пока мы на них управу не найдём, – с облегчением вздохнула Полина Степановна. хотя насчёт управы она, конечно, просто успокаивала себя. кто знает, как оно выйдет.

  Она теперь боялась за внучку просто панически. Ведь, как оказалось – не зря она сбежала. Вон ведь куда её Бондарчиха за помощью отправила – три часа ехать на автобусе. Ближе никого и не нашлось.

  – Бабуля! А куда же ты тогда хотела ехать со мной? – спросила Лара.

  – Так я ж тебе ещё не рассказала! Я ведь уже съездила по тому адресу, что мне Бондарчиха дала. И побывала в городе Славянске на Кубани.

  – Это ведь от Краснодара километров триста! – удивилась Лара. – И что там, бабуля? Вернее – кто?

  – Ой, ты знаешь – там оказалась старушка – просто божий одуванчик, – рассмеялась та. – Живёт в розовом пряничном домике с двориком усаженном цветами. А внешне похожа на учительницу младших классов на пенсии. Такая худенькая, славненькая, седенькая. С пучком на затылке и в пуховой шали. Ей лет девяносто, наверное. Я уж думала, что ошиблась, когда она калитку открыла, – с улыбкой рассказывала Полина Степановна. – А когда я сказала, что её адрес мне Бондарчиха дала, то она сразу впустила и повела меня чай пить. С плюшками и малиновым вареньем.

  – Очень мило! – рассмеялась Лара. – Мне она уже нравится. И что? Ты ей рассказала про наших ночных гостей? И она поворожила чего-нибудь? Хотя трудно представить милую старушку, делающей заговор на банку с водой, – усмехнулась Лара.

  – Да не было заговоров! И моих рассказов она не слушала, – махнула рукой Полина Степановна. – Сразу же заявила, что всё и так знает. И велела мне ещё раз приехать к ней и тебя привезти. Сказала, мол, что только с самой Ларой и будет насчёт событий в нашем доме говорить. А я ведь ей твоё имя даже сказать не успела. Говорит, мол – извините, уважаемая Полина Степановна, но вам в эти дела лезть не стоит. Представляешь? А я уже в них – по самое не хочу. Мол, спасибо за то, что вы меня нашли и отдыхайте. Мол, я вашу Евдокию давно наказать хочу, вот и займусь ею, – важно цитировала она речи старушки и Лара прям-таки представляла её – такую милую и строгую. – Вот ведь опять пошли речи про какую-то Евдокию, – вздохнула Полина Степановна. – И Бондарчиха тоже её поминала. А кто она такая? И с какого бока к тебе? Ты не знаешь такую?

  Лара только отрицательно покачала головой. Но почему-то от этого имени ей стало как-то нехорошо. Будто змею в траве увидела.

  – В общем, Ларочка, теперь нам надо съездить к этой старушке. Её, кстати, Фаиной Петровной зовут.

  – Что, прямо сейчас? – растерялась девушка. – У меня завтра зачёт, бабулечка! Мне готовиться надо!

  – Хорошо, готовься, Лара. Скажи только, когда ты сможешь, – охотно согласилась Полина Степановна.

  Глава 9

  Визит к чародейке

  Фаина Петровна – действительно очень похожая на учительницу начальных классов – встретила гостей радушно.

  По разноцветным плиткам благоухающего цветами дворика провела в просторную и чистенькую летнюю кухоньку. Усадила их пить чай – по традиции, наверное, с плюшками и малиновым вареньем. На Лару она всё время поглядывала очень внимательно и периодически вздыхала. Той казалось, что с осуждением. Хотя девушка постаралась выглядеть очень скромно – заплетя косу, подколола её, как это обычно делала дома, надела не брюки, а юбку до колен, и скромную блузку. Ведь она уже знала, что Фаина Петровна старенькая и вряд ли ей понравится, если она оденется по-современному – в джинсы и футболку. Да ещё, нахваливая плюшки и варенье, доброжелательно улыбалась ей. А кто б не улыбался такой милой и светлой старушке? Так в чём же дело? Чем она ей не нравится?

  Зато Полину Степановну всё устраивало. Она, забыв о том, для чего они сюда приехали, принялась расспрашивать хозяйку о сортах замечательных цветов, растущих во дворе. И даже попросила у неё семян – чтобы посадить у себя.

  – Вы, Фаина Петровна, действительно чародейка! – просительно улыбнулась она ей. – Поделитесь! Таких цветов я больше нигде не видела.

  Фаина Петровна, приподняв бровь, ответила ей очень странно:

  – Посмотрим, Полина Степановна.

  А чего тут смотреть? Тут уж семена или есть, или их нет. Или она хочет ими поделиться, или нет. Куда смотреть-то? Лара всё внимательнее присматривалась к Фаине Петровне, уже понимая, что эта старушка не так проста. И тут та вдруг ей сказала:

  – Ну, Ларочка, почаёвничали и хватит. Пора за дело приниматься! Пусть пока Полина Степановна поспит в тишине, а мы с тобой в дом пойдём.

  – Поспит? – удивилась Лара и только теперь заметила, что её бабуля, откинув голову на спинку кресла, сладко дремлет.

  – Пусть отдохнёт. Ей тут удобно, – сказала, поднимаясь, Фаина Петровна.

  И вышла. Лара, делать нечего, пошла за ней следом.

  Дом Лару удивил. Если кухонька была вполне себе современной – с кафелем, техникой, холодильником и даже ванной, то, войдя в хату...

  Это действительно была хата.

  Посреди неё стояла самая настоящая русская печь, расписанная дивными цветами и птицами. Полки вдоль стен украшали начищенные до блеска медные и латунные котлы, сковороды и блюда. С потолка свешивались связки трав и цветов, источая дивный лесной аромат. В углу располагался массивный стол из потемневшего от времени дерева, на котором также лежали короба с травами. А вдоль стен стояли резные лавки, покрытые домоткаными половичками. Пол здесь, кстати, был деревянный, некрашеный, а не из плитки, как в кухне.

  – Вот так я и живу, – улыбнулась Фаина Петровна. – И мало кого сюда впускаю. Да и ты, если что, просто забудешь меня. Как и твоя бабуля.

  Лара с удивлением смотрела на...

  Нет, не на старушку. Перед ней стояла красивая молодая женщина лет сорока в нарядной кубанской одежде. Лара не знала, как всё это называется. Но ей очень понравилась её пышная юбка с оборками понизу, кофточка с воланами на груди и по рукаву и красные узорчатые туфли. А на шее были яркие разноцветные бусы и цепочки. Почему-то ей в голову пришло слово – мониста.

   – О! – не сдержала вскрика Лара. – Какая вы красивая!

  – Сложно объяснить людям, почему некоторые не стареют, – рассмеялась Фаина Петровна. – Приходится соответствовать. Кстати, зови меня просто Фаина.

  – Но как вам?...

  – Твоя мама знала – как, – нахмурилась Фаина. – Ты тоже сможешь, если захочешь. Методы разные.

  – Мама? Вы её знали? И почему она знала?

  – Слишком много вопросов. Давай по порядку, – сказала Фаина. И указала на лавку, придвинутую к столу. – Присаживайся, Лара. Разговор нам предстоит долгий. И непростой.

  Глава 10

  Фаина

  Они сидели за столом и, чем дальше Лара слушала Фаину, тем меньше ей верила.

  Как? Её мама Арина была очень-очень злой ведьмой? И папу она просто приворожила к себе, когда тот приезжал отдыхать к Чёрному морю, встретив его случайно? А потом она умерла, очевидно – для того, чтобы родилась её дочь, то есть она, Лара. Что за ерунда? Бабушка всегда говорила, что лучшей и более счастливой пары, чем Арина и Виктор – её родители, она не знала. Причём тут – приворожила?

  – Я понимаю, Лара, тебе трудно во всё это поверить, – сказала Фаина. Хотя Лара ей вообще ничего не сказала, только хмурилась. – Да и ладно бы. Ты бы об этом никогда и не узнала. Арина всё для этого сделала. Она, наверное, не хотела, чтобы ты стала такой, как она. Но вся беда в том, что дар, передавшийся тебе по роду, у тебя есть. Хоть и не проявляется. А такие, как Евдокия и ещё та – с красными глазами – твой дар чувствуют. Твоя неиспользуемая сила для них – очень сильная приманка и лакомый кусок. Поэтому тебя и преследуют. К слову сказать – тут ещё немалую роль сыграло место. В вашем доме в N-ске, построенном на месте древнего капища, как и в хате Акима, где, благодаря тысячелетнему обитанию там домового Михалапа, очень сильная энергетика. Это практически порталы для... Ну, неважно. И иногда там появляются... скажем так – непростые сущности. Такие, как твоя красноглазая летунья, например – очень необычное древнее существо. Даже я не знаю, к каким сущностям её отнести. А ещё твоя знакомая Полуночница Евдокия – та ещё хапуга. Без чести и совести – позор нашего кубанского ведьминского клана.

  – Но она мне вовсе незнакома! – возразила Лара.

  – Та ты шо! А як же чёрная кошка? – прищурилась Фаина, перейдя на балаканье. И продолжила: – Евдокия уже лет двести в этом облике творит свои тёмные дела. И нам очень редко удаётся её уличить – умеет она обходить Покон. Так называется наш ведьминский свод законов , – пояснила она.

  – Кошка? Это был человек? – удивилась та.

  – Это была ведьма и этим всё сказано, – махнула рукой Фаина. – Хотя, не все так уж плохи. Например – Бондарчиха. Но в Евдокии человеческого осталось очень мало. Боюсь представить, что будет, если она заберёт у тебя ещё и твою силу. С ней тогда мало кто справится. С Ариной-то было нелегко, – вздохнула она, – а уж с ней, умножившей тёмную силу на два, и подавно.

  – А вы знали Арину, мою маму? – несмело спросила Лара. – Какая она была?

  – Немножко, – нехорошо усмехнулась ведунья. – И ты очень похожа на неё.

  И Лара поняла, почему Фаина иногда так нелюбезно посматривала на неё. Видно, у них с Ариной были непростые отношения.

  – Но почему она умерла? – воскликнула Лара. – Она же...это, даже умела не стареть, как и вы. Разве это было обязательно?

  – Знаешь, это её тайна, – нахмурилась Фаина. – Не хочу в это лезть. Ни в то, почему она умерла, ни в то, почему закрыла твой дар. Всё, что я тебе рассказала, это всего лишь мои предположения. Ведь ты её дочь, Лара – это всё ваши родовые дела. И что будет с тобой дальше, теперь тоже зависит от неё, честно говоря. Я лишь помогу вам встретиться.

  – Встретиться? Но она же умерла! – удивилась Лара.

  – Какая ты ещё юная и неискушённая в простейших вопросах! – вздохнула Фаина. – Даже жаль тебя портить. Но делать нечего – умней уже, Лара. И становись жёсткой. А то пропадёшь, попав в пасть кому-то охочему до чужого добра. Да и для нас станешь источником новых бед. Как и для людей тоже.

  Смерти нет, милочка. Есть разные формы жизни – в том или ином теле или форме материи, или же энергии.

  – И в какой... форме сейчас моя мама? – испугалась Лара.

  – Сама увидишь. Я той стороной не распоряжаюсь, – сурово сказала Фаина. – А вот бояться не надо, – заметив её мандраж, повысила она голоса. – Иначе контакт сорвётся. Там всё очень тонко и неустойчиво. Это не наш материальный мир...

  – Хорошо, – взяла себя в руки Лара. – Не буду. Это же моя мама. Она не причинит мне худого. Так ведь?

  – Правильно мыслишь, девочка.

  Итак, начинаем!

  Глава 11

  Арина

  Что Фаина сделала, Лара не заметила – слишком был взволнована предстоящей встречей с матерью – может, какой-то пас или негромкое слово. Но вдруг посреди комнаты, будто из воздуха, появилась полупрозрачная фигура женщины. Она была в чёрном плаще с капюшоном и внешне очень походила на Лару. Только брови шире и гуще, глаза потухшие, а уголки губ печально опущены.

  Она стояла неподвижно, опустив взор в пол.

  – Асмодина-Аралия-Арина! Одна из владеющих силой, живущая в мире теней, я снимаю с тебя печать молчания! – громовым голом объявила Фаина.

  Оказалось, что на Фаине теперь уже была одета белоснежная римская тога, на ногах – золотые плетёные сандалии, а волосы чародейки были уложены в высокую причёску из тугих завитков.

  Неподвижная фигура в центре комнаты будто отмерла. Её веки медленно приподнялись, а взор серых глаз тихо обвёл комнату.

  – Доченька! – глухо вскрикнула она, увидев Лару.

  – Мама! – отозвалась та и бросилась к ней.

  Однако, не добежав до матери с метр, она, будто ударившись о невидимую преграду, упала. Ларе показалось, будто её отбросила какая-то сила.

  Фаина, склонившись к ней, подала ей руку, помогая встать.

  – Эх! Забыла предупредить! – посетовала она. – Что мир мёртвых и живых разделены непреодолимой преградой. Тебе туда ещё рано, Лара! Обниметесь, когда будешь по ту сторону. Хотя и это вряд ли, – горько усмехнулась она. – У каждого из владеющих силой своя дорога. И свои долги. Которые надо отдавать, – оглянулась Фаина на стоящую неподвижно фигуру. – И горько вздохнула. Видно, и для неё это была непростая тема.

  Тут Арина, склонила голову и глухо сказала:

  – Фамхия-Футана-Фионэлла-Фамгория-Фотина-Фасила-Фориэла-Фания-Фаина, почтеннейшая и мудрейшая из Глав! Хранительница Клана Владеющих Силой в Гишпании, той же Великой Булгарии, той же Хазарии, той же Тмутаракании и той же Кубани! Я, живущая в мире теней, приветствую тебя и склоняю перед тобой свою силу!

  – И я приветствую тебя, пришедшая из тени! – с достоинством ответила Фаина, слегка ей кивнув. И обернулась к Ларе. – Вы можете поговорить. У вас полчаса.

  И исчезла. Не вышла, а именно растворилась в воздухе.

  Арина опустила голову, а по её бледным щекам потекли слёзы.

  Лара, подойдя ближе, встала напротив матери. Теперь она чувствовала эту невидимую границу, от которой веяло леденящим холодом.

  – Мама, не плачь! – попросила Лара. – Я так рада тебя видеть!

  – А мою радость невозможно даже передать, доченька! – вздохнула Арина. – Я ведь думала, что мы никогда не встретимся. И что у нас не будет для этого повода. Фаина права – у каждого из владеющих силой своя дорога. И я приготовила тебе иную. Мы бы никогда не встретились.

  – Почему всё так сложилось, мама? Почему ты умерла? Что случилось? Мне так тебя не хватало.

  – Так было надо, доченька, – глухо заговорила Арина, с нежностью глядя на Лару. – Я встретила твоего отца и полюбила его, как никого в своей жизни. Хотя прожила... очень много. И сделала за свою жизнь немало плохих дел. Одни – чтобы наказать кого-то, другие – из собственной выгоды. За это я и была наказана бесплодием. Ведь ребёнок – это дар бога, я не была его достойна. А Виктор так хотел ребёнка. Ради него я и пошла на это. Ведь я любила его больше жизни. Как и тебя, нашу будущую дочь. Одна сильная ведунья помогла мне в этом. И не только из сочувствия, но и за все драгоценности, скопленные мною за многие века. А ещё мне пришлось заплатить за это своей жизнью. Иначе никак. И вот я расплачиваюсь здесь за все свои дела. А могла бы и не торопиться сюда. Могла стать хорошей ведуньей, чтобы было, за что вымолить прощение. Хотя, – горько усмехнулась она, – вряд ли я уже была способна на это.

  – И скоро ли ты расплатишься, мама? – с болью спросила Лара. – И возможно ли, чтобы мы с тобой, всё же, встретились?

  – О, мы не встретимся никогда! – горестно воскликнула Арина. – Через семь поколений тех, кому я принесла горе, может быть, меня помилуют. А за мою жизнь это... даже не могу назвать число таких людей – их очень много, – опустила голову Арина. – И я буду страдать вместе со всеми ими или ждать их прощения. Я теперь, познав их боль, очень им сочувствую, но исправить уже ничего не могу. Не повторяй моих ошибок, доченька! Не твори зло!

  – Но я ничего такого не умею! – воскликнула Лара. – И стараюсь жить по совести. Учусь в педагогическом вузе...

  – Я очень рада, что ты – обычный человек. Я иногда навещаю тебя. Но мне не разрешают делать это часто. И я не могу помогать тебе. Как не смогла помочь и Виктору, твоему отцу, – вздохнула Арина. – Сказали – и так мне сделали поблажку, позволив продлить свой ведьминский род. Хотят, чтобы ты теперь сама выбирала свой путь. И я намерено закрыла от тебя твой дар.

  – Почему?

  – Это слишком большое искушение – владеть силой и не использовать её во зло или в личных интересах.

  – Но она же у меня есть, мама! И сейчас из-за этого на меня открыли охоту – ведьма Евдокия и домовой Михалап. Так сказала Фаина.

  – Это потому что сила эта очень велика. Когда-то слава об Асмодине, Аралии и Арине... – горделиво начала Арина. И тут же виновато остановилась: Вот видишь, доченька, как крепко сидит во мне гордыня? Хотя я за неё уже заплатила кровью и счастьем своей семьи.

  Открыли охоту, говоришь? – блеснули гневом глаза Арины. – А, Евдокия? Знаю это исчадие ада? У... – произнесла Арина шёпотом какое-то ругательство. – Помню эту... – снова ругательство шёпотом. – Бедная моя девочка! Она не остановится, пока не добьётся своего.

  – А раньше была ещё какая-то красноглазая и зелёная. Если бы мы не переехали из N-ска... И что же мне делать, мама? Тоже переезжать? Фаина сказала, что тебе решать, как мне быть дальше.

  – Менять имя! – решительно заявила Арина. – Потому что и на новом месте найдётся какая-нибудь Евдокия. Тебе надо защищаться!

  – Имя!? – удивилась Лара. – Зачем?

  – Я, чтобы передать свой дар, должна была назвать тебя именем, похожим на моё. Например – Арония. В имени Лара буква Л как бы запирает часть моего имени, запечатывает твой дар.

  – Взять новое имя? И этого достаточно? – растерялась Лара. – А что надо делать? Паспорт поменять?

  – Обязательно.

  – А... откуда я буду знать, что делать, если Евдокия снова придёт? – недоверчиво проговорила Лара. – Или я тоже смогу проходить сквозь стены? И превращаться в кого-нибудь?

  – О, это всё ерунда! Конечно, сможешь! Только прошу тебя, доченька – не используй свой дар во зло! Никогда! Даже ради чьего-то блага! И, по возможности, не используй его для себя. Как я, например, приворожив твоего папу. У него была совсем другая судьба, счастливая. И за это мне здесь тоже пришлось отвечать. Мы даже не можем здесь встретиться с ним, как это было бы, если б я ему была по судьбе, – вздохнула Арина. И заключила: Нет худшей доли, чем у раскаявшейся ведьмы! Когда она попадает в мир теней.

  – Мамочка! Бедная моя! Как же я тебя люблю! И жалею! – воскликнула Лара. – Спасибо тебе за мою жизнь! И я надеюсь, что смогу достойно её прожить!

  – Да, любимая доченька! Я тебя тоже люблю! И тоже надеюсь! Благословляю тебя на добро! – чуть приподняла она руку.

  Тут в комнате вновь появилась Фаина и снова в казачьем одеянии.