Текст книги "Мистическая сага (СИ)"

Автор книги: Зинаида Порохова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

  – Вам пора прощаться, – строго сказала она. – Вы уже обо всём поговорили?

  – Только лишь о главном. Извини... – спохватилась Арина, – нам бы, и жизни не хватило, чтобы обо всём поговорить. Но даже и о таком я не смела мечтать! И очень благодарна тебе за такой дар, Хранительница! – тихо сказала она. – Я твоя должница!

  – Вот как? Да на тебе, Арина, этих долгов уже – как на собаке блох! – махнула рукой Фаина. – Скажи спасибо Полине Степановне! Я не могла отказать твоей милейшей свекрови! Да и дочке, которую ты оставила без должной защиты, надо было помочь. И потом – это я тебе должна, Арина. Помнишь?

  – Уже нет, – усмехнулась Арина. – Наверное, какая-то мелочь.

  – Вот и хорошо! Главное – мы квиты. Знаешь, я теперь старательно зарабатываю себе венец святости! – усмехнулась она. – Не люблю долгов.

  Лара в это время во все глаза смотрела на мать, запоминая каждую её чёрточку.

  – Прощай, доченька! – сказала та. – Моя Арония!

  – Прощай, мамочка! – сквозь слёзы ответила Дара.

  – Асмодина-Аралия-Арина! Одна из владеющих силой, живущая в мире теней, я вновь закрываю твои уста печатью молчания! – громовым голом объявила Фаина.

  И Арина растаяла в воздухе. Лишь волна холода пошла по комнате.

  – Вот как? – обернулась Фаина к девушке. – Ты у нас теперь Арония? Сильное имя. Ну, что ж, надеюсь, у кубанского Клана владеющих силой к тебе не возникнут претензий?

  – Я буду стараться не причинять вам беспокойства, – вздохнув, пообещала та. – И спасибо вам за помощь, Фаина.

  – Что там наша Полина? Выспалась уже? – буднично проговорила Фаина Петровна – теперь уже старушка в пуховом платке на плечах. – Надо бы ей семян цветов собрать.

  Часть 2

  Арония

  Глава 1

  Посещение домового

  «Что бы это значило? – думал Михалап, сидя в своём любимом и уютном пыльном углу на чердаке. – Ларка дома, а Евдокия не является. Не заболела ль она? Да и хоть бы совсем окочурилась, не заплакал бы. Шельма она ещё та – держи с ней ухо востро. А денежка уже тю-тю – не получит её обратно. Да и Ларка будет цела, если померла. Вот не верю я Евдокии, что ей только капля крови её нужна. Чего ж она тогда Ларку за яремную вену норовила куснуть той ночью? Я ж всё видел. Тут бы ей и конец. А я ж говорил – хату Акимову поганить не позволю! Потому и рублевик взял. Хотя, с другой стороны – чо б я сделал, когда б она девку уходила? Рази што стащить её дуриком. Так и мне ж достанется. Так с ей поди справься. Чисто аспид, а не Евдокия. Эхе-хе! И чего я с ней, дурень старый, связался? – почесал он кудлатую макушку. – Так ведь она ж – хитрая баба. Знала, что против царского золотого рублевика я не устою. Теперь бы вот рад на попятную, да не можно. По рукам же ж вдарили! И рублевик жалко отдавать. Он так ладненько в мой сундучок лёг, вроде б там и был!»

  Но вскоре Михалапу надоело самоедством заниматься, сидя в углу. И он решил:

  «Надо б навестить эту Ларку. Глянуть – чего это она так осмелела? Да и шугануть её маленько – пока Евдокии нет. Чтоб уж совсем сбежала и больше в Акимову хату не возверталась. Глядишь – и овцы были б целы, и деньга при мне осталась. Не моя вина, что эта пигалица сбегла. Пусть и дале живёт в своей общаге. Целее будет».

  И тут Михалап хлопнул себя по лбу. Звук был ещё тот – как деревом об дерево стуканули.

  «Чего ж я сразу-то не скумекал? Я сам возьму у Ларки эту каплю крови и Евдокии её предъявлю. Мол – вот, дела кончены. Чтоб она уж больше к ней не совалась и в вену ей не вгрызалась. А так – я рублевик отработал и в Акимову хату безобразничать её боле не пущу. Где там мои струменты?» – решительно поднялся Михалап.

  Он пошарил в глубине за балкой и достал оттуда старенький мешок. Он был весь в заплатках – его ещё бабка Апраксия сшила, а он самолично дырки латал. Эти – как Михалап их называл – струменты он всегда использовал в дело. Если, к примеру, хозяин жилья был ловок, степен и хозяйственен и был домовому по нраву, то он всё аккуратно ремонтировал в его дому в свободное время – которого у него завались. Например – когда где-то что-то поломается или от гвоздя отстанет. Хорошему человеку и помочь не в падлу – как говорили лагерные зэки. А если шелупонь какая – как этим московиты, к примеру – то не грех им и навредить. Проводку спортить или потолок обрушить, или там крышу прохудить. В общем – очень полезный был у него мешочек. В ём – и топорик ладный, и сверло, и долото, и ножницы и ещё много чего всякого нужного в хозяйстве. Есть и шильце, которым Михалап собрался уколоть эту самую Ларку-свиристёлку. Куда-нить в лопатку или в ягодицу, когда она спиной к нему повернётся во сне. Та и не поймёт – чо да почему. Подумает – комар куснул аль блоха цапанула. Или уж куда получится. Можно и из другого места крови набрать. Капельку эту он тут же в чарку стеклянную капнет, что ещё от Акима осталась. Вот она и чарочка.

  Как все домовые Михалап был основательным мужичком – готовился, как следует. Надел на себя ватные штаны, кухайку Акимову, его же малахай заячий, и, закинув на плечо бабкин мешочек, потопал, уминая на ноге кирзовые Акимовы сапоги. Всё путём – никак на дело идёт. Не хухры-мухры.

  Девушка проснулась среди ночи от странного ощущения – будто кто-то пристально смотрит на неё из темноты или стоит за дверью. Она и раньше многое чувствовала и слышала, а теперь и подавно. И даже ничуть не испугалась. Если это Евдокия, то в этот раз она тут встретит не беззащитную жертву. Евдокия – кошка, а она, Арония, волчица.

  Но тут она с удивлением увидела, как откуда-то с потолка в комнату свалился с лёгким стуком – будто кот – маленький мужичок в потрёпанной фуфайке и с мешком на плече. Не глядя на неё, он деловито порылся в нём и шагнул к дивану.

  Девушка с интересом ждала продолжения этого действа, делая вид, что спит. И дождалась: мужичок, видно, будучи полностью уверен в своей безнаказанности, впрыгнул ей на грудь и замахнулся. В его руке блеснуло что-то тонкое и металлическое. Она тут же схватила одной рукой за эту лапу, а другой – за его косматое ухо, торчащее из-под малахая, и спросила:

  – Кто тут ко мне незваным гостем пожаловал? Никак это ты, Михалап!

  – Это ещё глянуть надо – кто к кому пожаловал! – загукал, заверещал, отбиваясь, домовой. – Я тут хозяин! А не ты! Отпусти, Ларка! А то хуже будет!

  – Я не Ларка, невежа! – строго ответила девушка. – Я – Арония, ведунья. И твоя смерть, если не научишься вести себя.

  – Так уж и смерть? – продолжал отбиваться Михалап. – И никакая ты не ведунья. Вон, Евдокия чуть тебя не уходила! И если б не бабка Полина...

  – Не бабка! А Полина Степановна! – продолжала крутить ему ухо девушка. – Что ж ты, Михалап, такой грубиян?

  – Сама грубиян! – завопил тот. – Я спасти тебя хотел!

  – Это как? Вот этим шильцем заколоть? – держа его за ухо, выхватила она колющий инструмент из его лапы.

  – Не заколоть, а взять у тебя каплю крови! Чтоб Евдокия от тебя отстала! Она ж с тебя живой не слезет. А я б отдал ей её и всё на том!

  – Та-ак. Интересненько. Не сбежишь, Михалап, если отпущу? Поговорим?

  – Не сбегу! Отпусти! – буркнул Михалап с досадой, чувствуя, как его ухо всё больше опухает. – Я уже понял, что ты в силе, коль меня, домового в горсть ухватила!

  Освободившись, он спрыгнул на пол и принялся ожесточённо тереть свою голову снятой заячьей шапкой, разгоняя кровь.

   – Эка, ты! Сильна, мать! – недовольно проговорил он, усаживаясь на пол, на коврик – чисто собака. – И правда – ведьма, что ль? И зовут Арония?

  – А то! – усмехнулась та, садясь на диване. – Зачем мне выдумывать?

  – Сильное имя! – уважительно отозвался домовой.

  – Ты мне лучше скажи – чего это ты подвязался Евдокии служить? – строго спросила Арония.

  – Неправда это! Не служу я ей! Я сам по себе! – обиделся домовой.

  – Я заметила как ты сам по себе! – отмахнулась Арония, бывшая когда-то Ларой. И подала ему шило: На! Забери, служака! Скажи, как же ты докатился до жизни такой? Только не ври мне, я почувствую.

  – А чо мне врать-то. Рубель она мне дала! Царский золотой! – сверкнул он жёлтыми глазами так, будто они у него тоже золотые. – Чтобы я помог ей твою каплю крови взять. Силу твою хотела. Но я взял с неё общение, что смертоубийства здесь не будет, – пробрюзжал он. – Я в этой Акимовой хате несколько поколений Белоглазовых вырастил! Мне такого в ней не надобно!

  – Дёшево ты стоишь! – На эти слова Михалап лишь поёжился. – А чего ж сам тогда пришёл? Без неё?

  – Дык не верю я ей! Решил, пока ты тут, а она этого не учуяла, сам тебя кольну. А чо – и овцы целы и... – смутился он.

  – Я, как видишь, уже не овца, – усмехнулась Арония. – Спасибо! Это вы с Евдокией вынудили меня своим даром завладеть.

  – А чего ж, хорошее дело! Пошто ж добру-то пропадать! – одобрил уже приободрившийся Михалап.

  – Без тебя знаю! – усмехнулась Арония. – И что мне теперь с тобой делать, Михалап.

  – А и что ты можешь-то против домового? – расхорохорился Михалап.

  – Могу! Знаю один приём – ну, ты знаешь – насчёт порога хаты, – прищурилась она. – И ты потом сюда никогда и близко не подойдёшь, – пригрозила Арония.

  – Не делай этого! – испугался Михалап. – Я Акиму обещал, что хату его сберегу!

  – Знаю, как ты её бережёшь – всех распугал уже, – махнула рукой Арония. – Только вот Евдокия здесь и хозяйничает.

  – Не хозяйничает она, это я ей временно дозволил! – огрызнулся Михалап, понимая, что Арония права.

  – За грошик? Ну, ладно. Что было, то прошло, – заключила Арония. – Что дальше делать будем?

  – Ежели ты про меня, так я ей этот грошик назад возверну! И в этих ваших кровных делах больше не участвую! – обижено заявил Михалап. – Я и сам давно хотел. – И незаметно вздохнул – рублевик-то жалко отдавать.

  – Сделаем так, Михалап! – решила Арония. – Ты молчи про этот наш разговор. И рубль свой побереги пока. Пусть Евдокия приходит. Я с ней сама разберусь, – решила Арония. – А теперь – кыш отсюда! Я спать хочу!

  – Понял. Ухожу! – попятился домовой и, схватив с полу свой мешок, мгновенно взмыл вверх.

  «Ну и дела-а! – удивлялся домовой, забившись в свой угол на чердаке. – Это, правда, что ль, Ларка была? Внешне, вроде, она. Только брови погуще стали да волосы подросли. И характер появился – наш, кубанский, казачий. Вот что значит – сила. Такая – пусть живёт в Акимовой хате. А я уж как-нибудь по хозяйству ей помогать буду. Пусть только с Евдокией разберётся. А то ведь это ещё бабка надвое сказала – кто из них верх-то возьмёт. Уж больно молода Арония да опыта у ей маловато в этих ведьминских баталиях. Жалко будет, если Евдокия её уходит, – вздохнул он. – Надо будет, наверное, подсобить Аронии».

  Глава 2

  Превращение

  После того как домовой Михалап запрыгнул на потолок и исчез, Лара не сразу уснула.

  Она сегодня приняла боевое крещение, впервые вступив единоборство с существом из иного мира. И пусть это был всего лишь домовой – иногда зловредное, но, в общем-то, безобидное существо, живущее бок о бок с человеком и за долгое время отчасти уподобившееся ему.

  Когда девушка была ещё Ларой, она бы о таком и помыслить не посмела. Как? Схватить домового за ухо? Угрожать ему? Это невозможно! Да и нет их – ни домовых, ни оборотней – это всё выдумки деревенских старушек.

  Но став Аронией – всего-то поменяв паспорт – она вдруг ощутила свою силу. И даже мыслить стала по-другому. Будто на её сознание, способное видеть, слышать и действовать далеко, раньше был накинут некий колпак. Как на ловчего сокола. Теперь оно будто распахнуло крылья. И стало ей нашёптывать:

  – Сила, данная тебе по праву рождения, даёт много. Но кому много дано, с того много и спросится. Будь справедливым к слабым и жёстким – к сильным.

  – Будь справедлив, даже если это тебе невыгодно. Чтобы и другие были справедливы к тебе. Не прощай чужую несправедливость, чтобы тебя не посчитали слабым. Ошибка может стоить тебе жизни.

  – Применяя силу, не сомневайся – действуй на опережение. Иначе опередят тебя. Ошибка может стоить тебе жизни.

  – Никогда и никому не показывай, что ты слаб или нерешителен. Воспользуются и растопчут. Все уважают только силу. Ошибка может стоить тебе жизни.

  – Если ты вступил на путь, то иди до конца. Иначе в другой раз его никто с тобой не разделит. Но, если можешь – иди по нему один. Потому что ни в ком и никогда нельзя быть уверенным. Ошибка может стоить тебе жизни.

  – Будь справедлив, даже если это тебе невыгодно. Чтобы и другие были справедливы к тебе. Но не прощай чужую несправедливость. Чтобы тебя не посчитали слабым. Ошибка может стоить тебе жизни.

  – Не иди только лишь по пути силы. Знания могут их заменить.

  – Используй знания предыдущих поколений – они наработаны тысячелетним опытом. Если там нет подсказки – используй свою интуицию. Если не помогает интуиция – используй силу. Ошибка может стоить тебе жизни.

  – Используя силу не переходи границы дозволенного правилами. Иначе в следующий раз так поступят и с тобой. Ошибка может стоить тебе жизни.

  – Никогда и никому не показывай спину и не доверяй свой тыл. Никому. Иначе в неё вонзят клыки или предадут. Ошибка может стоить тебе жизни.

  – Если против тебя применяют приёмы, недозволенные правилами, не уничтожай нарушителя. Пусть его судьбу решат те, кто диктует эти правила. Иначе накажут тебя. Ошибка может стоить тебе жизни.

  Эти и ещё много других подобных идей и ощущений, навеянных ей распахнувшим крылья сознанием, обретшим силу рода, сложились в душе Аронии в некий свод правил. Который – она это чувствовала, отложился в ней на уровне инстинкта. Где, может быть, и пребывал до этого момента.

  И ещё – она откуда-то теперь знала очень много магических приёмов и заговоров, которые теснились в её голове, так же укладываясь в некие главы и подразделы. Были там подразделы: «Взаимодействие с духами природы», «Травознание», «Умение сочетать свои силы и действия с фазами Луны». Домовые, банники, подъездные и прочие духи человеческих жилищ и построек, входили в подраздел о духах природы. Получалось, что они когда-то жили в лесу и в горах. А потом прибились к человеку. Как прирученные дикие собаки – за тепло, за корку хлеба. И платили за это, чем могли – смотрели за порядком, помогали против злых людей, защищали от стихийных бед, предупреждали о несчастьях. Поэтому наши мудрые предки старались поддерживать с ними добрые отношения. Да и правильно. Ведь если их разозлить, они, умея прятаться и быть невидимыми, могли причинить им немалые неприятности и даже вообще выжить из дома. А выгнать такого обозлённого домового – ой, как непросто. Не ухватишь его. Хотя вот в этом подразделе были и советы, как это сделать. Иного домового ведь легче выгнать, заменив его на доброго, чем перевоспитать. Упорные они, поскольку многое могут, воздействуя на стихии, несоизмеримое с человеческими возможностями.

  Арония иногда терялась от нахлынувших на неё знаний и умений. Которые не сразу смогли привиться к её мягкому характеру. Ну, как – не сразу. Несколько дней потребовалось. Ведь вот это – «Ошибка может стоить тебе жизни», не давало ей расслабиться. Получив силу, вернее – вернув её, она становилась приманкой для тех, кто, как Евдокия, попирал правила. И если она не будет сильной и не научится защищаться, то – это будет стоить ей жизни.

  Теперь, поговорив с Михалапом, она понимала, что он прав. Не собиралась Евдокия сохранять ей жизнь – чтобы не оставить свидетеля нарушения правил. А Михалап... Она уже поняла, что он никогда и ни во что не вмешивается. Домовые, как он сказал – сами по себе. Так ведь они и действительно ни к кому не относятся. Ни к людям – к которым прибились, да не сроднились. Ни к духам природы – от которых давно ушли. Ни к ведьмам, поскольку те, всё ж, люди. Так, сами по себе.

  К слову сказать, Фаина на прощание сделала и ей подарок. Сказала:

  – Что ж я Полине Степановне семена цветов, которые цветут и летом, и зимой подарила, а тебе ничего. Возьми вот эту тетрадку. Одна деревенская знахарка Фрося собирала эти заговоры и рецепты, а наследников у неё не нашлось. Может, тебе пригодятся.

  Лара по пути из Славянска всю её перечитала. И поначалу посчитала совершенным бредом. При нарождающейся Луне взять 1 мерку овса смешать с 1 меркой сливок и добавить утренней росы мяты – этот состав убирает морщины с лица и возвращает ему молодость. И много такой подобной чепухи. Даже немного посмеялась над тем, с какой торжественностью Фаина Петровна вручила ей сей деревенский опус. Но когда она стала Аронией и случайно снова заглянула в эту старенькую тетрадку, то в ней обнаружились совсем другие записи. И только на первых листах – про морщины. И чтобы эти записи понять и осмыслить Аронии потребовалось всерьёз вчитываться. При желтухе, при сибирской язве, при падучей – то бишь, эпилепсии – делать то-то и читать это. Да и ещё много чего из области чудес. Там было сказано: «Не каждая знахарка может лечить подобное, а только та, что не одержима духом наживы и не делает злого». В общем, довольно интересно было бы попробовать. Ведь, как она слышала, эпилепсия и сейчас не очень-то поддаётся врачеванию, а в тетрадке в успешном результате Фрося даже и не сомневалась.

  И так получилось, что за те дни, что Лара получила новый паспорт, поменяв имя, она превратилась из мягкой и уступчивой девушки в стальную тетиву, в которую была вложена её сила. Всё это время, как Фаина и советовала, Лара жила в общежитии. И приехала домой уже практически во всеоружии. Как бороться с Евдокией, кстати, Фаина тоже её научила.

  Кстати, её бабуля восприняла перемену имени внучки вполне лояльно. Поскольку Фаина Петровна в конце их визита к чародейке, пристально глядя ей в глаза, мягко объяснила:

  – Полина Степановна, чтобы всякая нечисть оставила вашу внучку в покое, ей надо стать Аронией. Я заговорила это имя так, что к ней никто со злым умыслом и близко не подойдёт. Будете теперь жить спокойно.

  – Ой, как хорошо! – обрадовалась та. – Уж как я вам благодарна, Фаина Петровна! Сколько мы вам должны заплатить?

  – Это я вам должна заплатить за приятное общение! – отмахнулась Фаина Петровна. – В такую даль ко мне, пенсионерке, приехали. Пообещайте мне только, что будете всегда улыбаться, когда станете поливать эти цветы, – вложила она ей в руку пакетик с семенами. – И я буду издали чувствовать ваше хорошее настроение.

  В общем, так Лара стала Аронией. Превратилась в нового человека, сменив имя.

  И – для начала – заполучила в соратники домового Михалапа.

  Сила всегда подскажет правильное направление действий. Даже если ты видишь этого домового впервые.

  Глава 3

  Общага

  Однокурсники в институте, узнав, что Лара Санина стала теперь Аронией Саниной, были слегка удивлены. Чем ей прежнее имя не нравилось? Не Лариса, а Лара – славянское имя, и так-то было достаточно оригинальным. А тут и вообще – Арония, которого ни в одних списках имён нет. А, впрочем, дело её. Всяк по-своему с ума сходит, имея право называться хоть груздём. Да и вообще, считала продвинутая молодежь – долой диктат родителей в этом деле! Каждому челу – по новому имени! Староста Андрей вписал в журнал, рядом с прежним, новое имя и зачеркнул старое. Арония так Арония! Лишь бы лекции не пропускала да зачёты вовремя сдавала.

  Только две её подружки по общаге – Аня и Таня – с которыми она жила в одной комнате, были слегка шокированы. Но не именем. Их Ларку, которая и мухи не обидит, заменили Аронией – резкой, решительной, насмешливой – совсем другим человеком. Может, это её сестра-близнец? Обмен вузами и жизнями, так сказать. Они её даже как– то побаиваться стали. И слушаться. А как не слушаться, если она вещает?

  Например, Аня и Таня вскакивают как-то утром, собираясь на лекцию, а Ла... Арония продолжает спать. Девчонки принялись её стаскивать с кровати.

  – Эй! Пора на лекцию! Андрей прогул поставит, степухи лишат! Ты вон уже сколько пропустила из-за своего паспорта! – говорили они, переживая за подругу.

  – Лекции не будет, – отбиваясь, сонно пробормотала Арония. – Препод заболел.

  – Что, во сне привиделось? Мечта такая? – ехидно спросила Аня, рыженькая пигалица.

  – Ага, – ответила Арония и, накрыв ухо подушкой, задрыхла дальше.

  – Ну её! Не хочет, не надо. Пусть спит, – махнула рукой Таня, рослая блондинка и первая красавица на курсе. – Пойдём уже, а то опоздаем!

  И что? Через полчаса они вернулись назад, страшно раздосадованные тем, что не послушались Аронию. Хотя – с какого перепуга ей верить?

  – Откуда ты узнала, что Николая Анатольевича скорая с сердцем увезла? Прямо от учебного корпуса! – влетая, воскликнула Аня, снова будя Аронию.

  – Про сердце не знала, а что заболел – почувствовала, – усмехнулась та и села на кровати. Хотя, чего там, и про сердце она знала. – Вот чего вы пристали, а? – замахнулась она на девчонок подушкой. – Насаетесь тут, как кура с отрубленной головой. Не дали человеку поспать! А я ж вас предупреждала, надо было слушаться. У меня интуиция на окна в лекциях!

  Раньше у Лар... Аронии не было интуиции – вместе насались, спеша на лекции. И так резко она не отвечала. Свысока. А насчёт интуиции – правда. И не только насчёт окон. Арония теперь так гадала, что очередь к ней из девчонок – с их курса, и с других тоже – стояла в общаге аж в коридоре.

  А всё это началось с того, что Арония сама предложила красотке Татьяне погадать. Мол, что-то у тебя не то, подружка, давай я тебе на картах кину.

  – А ты умеешь? – удивилась Таня.

  – Не задавай глупых вопросов! – отмахнулась Арония. – Не умела б, не предлагала. Неси карты, я у девчонок в пятнадцатой комнате колоду видела.

  И потом так ей всё разложила – и про безответную любовь в родном городе, и про перспективного жениха, которого ей родители навязывают, и про то, что ни с тем, ни с другим счастья ей не будет – что Татьяна и рот открыла. И даже про двоюродного брата ей сказала, который недавно в аварию попал.

  – У тебя на днях будет судьбоносная встреча, – метая карты на стол, говорила Арония, – ты её не пропусти, подружка. Где-то в дороге, может – в транспорте, встретишь хорошего парня. Будешь с ним счастлива, родишь двоих детей – мальчика и девочку, и проживёте вы вместе всю жизнь. А с теми, что сейчас, не связывайся. Один пить будет и плохо кончит, а второй, гуляка – к молодой от тебя сбежит. И одну с детьми оставит.

  – Да ладно тебе! Костик и пить? – недоверчиво отмахнулась Татьяна, а глаза сразу на мокром месте стали. Любила она его без памяти. И безответно. – Да он даже на выпускном у нас один из всех пацанов не напился.

  – Наследственность у него плохая! – совсем уж полезла в какие-то дебри Арония. – Он уже и сейчас попивает, просто ты не знаешь.

  – Ну да, отец у него алкаш, – недовольно согласилась Таня. И встав, заявила: – Не умеешь ты гадать, Арония! Такой огород нагородила!

  – А хочешь, я скажу, как зовут того парня, с которым ты скоро познакомишься?– прищурилась Арония. – Если угадаю, тогда поверишь?

  – Ну? – недоверчиво сказала та.

  – Ромео! – перебрав несколько карт, вдруг заявила Арония.

  – Чего? Ромео? Да таких и имён-то здесь нет! – рассмеялись девчонки. – Здесь тебе не там, где знойная Италия!

  – Вот и посмотрим! – отрезала Арония и, собрав, бросила колоду на стол.

  «И зачем я ввязалась в это гадание?– с запоздалым раскаяньем подумала она. – Но разве я могла позволить, чтобы Таньке испортили жизнь! Я дала ей шанс. А теперь пусть они думают обо мне, что хотят».

  И вот через два дня Татьяна влетела в их комнату в общаге и завопила:

  – Я сейчас познакомилась с Ромео!

  – Да не может быть! – вскочила Аня с кровати, где читала учебник.

  А Арония только усмехнулась.

  – Представляете! – рассказывала им Татьяна. – Еду я в маршрутке, а он смотрит и смотрит. А потом на остановке взял и вышел за мной. Если б не его имя, я б, честно, его отшила. Хотя он и красавчик. Ну, я же не дешёвка какая-нибудь – на улице подцеплять? А тут он предложил мне быть его Джульеттой, потому что он – Ромео! Я и встала пнём. Арония, ну откуда ты это знала? «Ты Ромео? – говорю. – Правда, что ли?» А он смеётся, мол, все так реагируют. Говорю – а мне подружка нагадала, что я с Ромео познакомлюсь. Во, дела! У него, оказывается, мама замужем за итальянцем, жила там даже. А потом что-то ей не понравилось, она и вернулась. Говорит, что он к отцу в Италию часто ездит. Вот так! Уже и свидание мне назначил! Быстрый такой!

  – Арония! – воскликнула Аня, сверля её взглядом. – Как ты это сделала? Кто тебя гадать научил?

  – Моя бабушка, – скромно потупилась та. – Ничего сложного. Ну что, Татьяна, веришь мне теперь? Отошьёшь своих неудачных кавалеров?

  – Посмотрим ещё, что за Ромео ты мне нагадала, – усмехнулась та.

  В общем, с этого момента Аронии стало сложно жить – хоть не появляйся в общаге.

  Всюду за ней девчонки с новенькими колодами карт бегали. Требовали на суженого погадать. Но она не всем гадала. Глянет эдак поверх голов и выберет нескольких. Говорили, что её гадания многим помогли беды избежать или о разлучницах узнать. А, одна, с соседнего курса, погадав, тут же домой уехала в другой город. Потому что Арония сказала, что её отец в больницу попал. Так потом и оказалось.

  У подружек многие спрашивали, мол, откуда у Аронии такой талант взялся? Может, цыганки есть в роду?

  – Говорит, что бабушка её научила, – отвечала Татьяна. У которой, кстати, та-а-акой роман с этим Ромео закрутился. Прямо по пьесе Шекспира – с возмущёнными родителями и с бунтом юных влюблённых.

  – Видели мы её бабушку! – заявляла Аня. – На цыганку она ни разу не похожа! Больше – на библиотекаршу.

  В итоге в общаге решили, что и неважно это – где Арония гадать научилась. Главное – есть, у кого всю правду узнать о своих женихах и о будущей судьбе.

  Но вскоре Арония стала жить дома и эта лафа для них закончилась.

  Глава 4

  Плат

  Семена цветов, подаренные Фаиной, Полина Степановна посадила в комнатные горшки, а не в грунт – поскольку была уже осень, и за несколько дней взошли и дали буйный цвет. От них красота на окнах Акимовой хаты была такая, что люди, проходя мимо, приостанавливались, чтобы полюбоваться. И вскоре они уже и забыли, что раньше этот дом считался нехорошим. Он стал выглядеть просто как картинка – беленький, с синими ставнями, добротной крышей и яркими цветами на окнах. Кто знает, может и Михалап к этому свою лапу приложил, доставая иногда из-за балки свой заплатанный бабушкин мешок со «струментами». И подправляя этот домишко там, где это требовалось. Да и Полина Степановна, поливая цветы, всегда улыбалась, выполняя наказ чародейки. И её радостное лицо в окне тоже добавляло свой штрих в общее милое впечатление. К слову сказать, Полина Степановна и сама вскоре стала похожа на свои цветы – помолодела, посвежела и как-то приободрилась. Теперь никто б не назвал её старушкой – она выглядела бодрой и активной пожилой дамой. А вскоре Полина Степановна, видно, ища выход переполнявшей её энергии, неожиданно увлеклась бальными танцами. И стала раза в неделю бегать в дом культуры, расположенный неподалёку, где была организована танцевальная студия «Кому за...». Дело у неё пошло неплохо, судя по тому, что она гордо заявила Аронии, что их студия скоро будет выступать где-то по городу с показательной программой. Арония была очень рада за бабулю. В городке, где они жили раньше, таких студий не было. Или, может, бабуля тогда этим просто не интересовалась. Да Арония и догадывалась, что причина не в этом, а в Фаининых цветах, возвращающих заботу и силу тому, кто за ними ухаживал. Чем теплее была улыбка, тем ярче цветы и тем большую бодрость обретала их хозяйка.

  Так что, когда девушка, наконец, вернулась домой, официально сменив имя, то ни дом, ни бабулю было не узнать. Как будто и они тоже получили некую путёвку в новую жизнь. В доме уют. Бабуля полна новых творческих планов.

  Но были ещё ночи...

  В одну из них Аронии предстояла встреча с Евдокией. Чтобы выполнить одно небольшое задание Фаины. А потом доставить Полуночницу к ней в Славянск. Прямо с места преступления.

  Но вот она ночует дома уже третий день, а Евдокии всё нет. Но Арония, помня правила силы, была настроена по-боевому. И, сама себе удивляясь, почти не волновалась. Ночами она спокойно спала, предоставив своей внутренней «чуйке», как она называла своего внутреннего сокола, неустанно следящего за окружающей обстановкой. И всегда подающего ей знаки об опасности. И, благодаря подсказке рода, она уже знала, что Евдокия ждёт полнолуния – времени, когда её кошачья сущность-оборотень будет в своей максимальной силе.

  И вот, в ночь полнолуния Арония была этой чуйкой разбужена...

  Неожиданно проснувшись, она даже не шелохнулась. И, не открывая глаз, осмотрелась вокруг внутренним взором:

  В окно спальни заглядывала круглая Луна, окружённая мерцающими звёздами. От её яркого света по полу стелились серебристые дорожки.

  А вот и она!

  В углу комнаты сверкнули зелёные глаза и оттуда, грациозно ступая, вышла огромная чёрная кошка. В центре комнаты она села, изящно обвив хвостом лапы.

  А кто это там ещё затаился в углу, за её спиной?

  Ну, конечно же, это Михалап. Отрабатывает свой рублевик. Видать, не смог отвертеться от взятой на себя подленькой миссии помощника палача. Зато, судя по всему, он не выдал Аронию. Иначе всё б было по-другому. Евдокия, судя по всему, спокойна и уверенна в себе и даже не предполагает, что ей предстоит встреча уже не с овечкой Ларой.

  Девушка нащупала под подушкой шёлк...

  Она знала – у неё получится! В ней сила Арины и всех поколений её рода! Она сильнее всех этих исчадий зла!

  Миг! И Арония, сложив на груди руки, стояла перед огромной чёрной кошкой, которая оказалась почти с неё ростом. Луна дарит мощь и магическую силу своим оборотням. Но ничего, как говорится – велика фигура, да дура!

  Оказалось, как ни искушена была Евдокия в битвах, но тут она растерялась. И от неожиданности попятилась, выгнув спину. Это уже было полпобеды – сбить настрой противника и заставить его растеряться.

  – Что, нежданчик вышел? – рассмеялась девушка. – А ну, возьми мою силу, если сумеешь, Полуночница!

  – Умри-и-и! – завизжала кошка и, сыпля искрами, бросилась на Аронию, норовя вцепиться ей когтями и зубами в шею.

  Но девушка мгновенно распахнула сложенные руки, укрытые тонким шёлковым платком, и набросила его на кошку.

  Михалап, который действительно стоял позади Евдокии в углу, решил:

  «Всё – пропала девка! Нашла чем защищаться!»

  И бросился к кошке, попытавшись удержать её и схватить за хвост. Но, коснувшись его, ощутил что-то каменное. Этот хвост, как и сама кошка, мгновенно рухнувшая на пол, почему-то превратились в некую жуткую статую с оскаленными зубами и выставленными вперёд когтями. Страшная образина!