Текст книги "Забери мою девственность (СИ)"
Автор книги: Зинаида Хаустова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)
– Тише, тише, – шепчет Андрей.
Опускается на колени и стягивает трусики по моим ногам. Проводит языком по половым губам. Раз, два, еще. Выпадаю из реальности. Я хочу его всего, но Ларин медлит. Доводит до края и дразнит нервы. Просовывает в промежность ребро ладони. Рубит прямо по нервным окончаниям.
– Пожалуйста, Андрей, – мечусь в беспамятстве.
Наконец-то выпрямляется. Тянет голову за волосы в сторону и жестко целует в губы.
– Ну что, ревнивая девочка, готова к наказанию за отвратительное поведение? – в голосе волнующая угроза. Растекается по моим венам.
– Готова, только быстрее, – бормочу лихорадочно. Кожей чувствую его усмешку. Кусает меня в загривок и отстраняется, лишает своего тепла.
Мгновение паникую, пока не слышу звук молнии. Шелест ткани, стук пряжки ремня о пол.
Наконец-то чувствую кожей голое тело. Ларин ногами раздвигает мои ступни, открывая для себя лучший доступ. Руками впивается в бедра. Входит резко до упора. Я вскрикиваю.
Берет жестко, в быстром ритме, постоянно вбиваясь в какую-то чувствительную точку внутри меня.
Напряжение растет и расширяется. Сбивается в энергетический сгусток. Еще чуть-чуть и я взлечу. Ларин снимает одну руку с моего бедра и рисует какие-то узоры по чувствительным точкам. Гладит и нажимает. Кричу и взрываюсь. Бьюсь о жесткую столешницу в экстазе. Растекаюсь по ней бесформенным желе.
Прихожу в сознание придавленная тяжелым расслабленным телом. Ларин чувствует мои недовольные трепыхания и переносит вес на локти.
– Горячая девочка. Самая желанная и сладкая, – целует в затылок, шею, ключицу. Выпрямляется, подхватывает меня на руки и несет на кровать.
Глава 26. Фан-клуб
Тая
Рассматриваю сообщество в социальной сети под названием «Фан-клуб Андрея Ларина». Не могу поверить своим глазам. Много фоточек из «Розенкранца» и в костюме отпрыска королевских особ.
Ларин реально гений. Первая постановка и такой успех. Толпы фанаток мечтают о принце.
После того вечера на спектакли я больше не хожу. Во-первых, не нравится мне, когда эмоции выходят из-под контроля разума. Во-вторых, не нравится, что разум даже не пытается оседлать эмоции. Даже не думала, что меня может так срывать от ревности. Вспоминаю и неприятно передергивает.
Бесит совершенная алогичность своего поведения. Как можно считать своим мужчину, с которым у тебя временные отношения. Ясно же, что в другом городе у него появится много других женщин.
При этой мысли становится так больно, что спешу свернуть опасное направление мысли.
Внезапно очень хорошо понимаю папу. Дело не в том, что Баталова была постоянно в образе. Женщина, которая постоянно играет, изменчива и ускользает. Постоянное ощущение новизны. Мужчину это должно привлекать, а не отталкивать.
На самом деле, папу сломали именно толпы поклонников с цветами. Наша грузинская кровь при этом зрелище закипает. Неприятно осознавать, что ты идешь на поводу у своих страстей, как безвольная марионетка. Поэтому папа и свернул эти отношения. Это был акт сработавшего инстинкта самосохранения.
Похоже, что у меня этот инстинкт отсутствует напрочь. Я бы сделала все, чтобы Ларин всегда был рядом. Продумываю план, как бы можно было перебраться за ним в Москву.
– Кирилл освободился, – выдергивает меня из моих мыслей администратор.
Убираю планшет, прохожу в зал и сажусь в кресло. Мой парикмахер принадлежит к сообществу ЛГБТ и ведет себя несколько манерно.
– Привет, дорогая! – приветствует меня мой мастер, – как всегда, убираем кончики и делаем масочку?
– Да, Кирилл, спасибо! – соглашаюсь я и рассматриваю себя в зеркало. Не понимаю, как я вообще могу ревновать. Ревность – удел неуверенных в себе людей, ко мне это вообще не должно иметь никакого отношения.
Мастер снимает резинку с моих волос. Тщательно их расчесывает и предлагает пройти на мойку. Откидываю голову, закрываю глаза и расслабляюсь, пока Кирилл не выдает:
– Какая ты молодец, Таечка, такого самца отхватила, – резко распахиваю глаза, но мастера увидеть все-равно не могу. – Такое тело. Мы тут всем салоном исходим слюной.
Только этого мне еще не хватало. Мало театральных фанаток, теперь Ларин еще кумир лиц нетрадиционной ориентации. В этот момент я уже рада, что он собирается уехать из этого города.
– Думаю, это Андрей молодец, что отхватил меня, – самоуверенно парирую я.
– Без вопросов, дорогая, – легко соглашается Кирилл, – вы очень красивая пара, но тебе нужно держать ушки на макушке. Знаешь сколько желающих на твоего жеребца?
Закрываю глаза и больше не поддерживаю разговор. Никто не хочет мне помочь в сохранении душевного равновесия.
Пересев в кресло, лезу в сумку и достаю телефон:
– Мам, привет! Я сегодня не приду ночевать, останусь у Андрея. Попозже еще тебе наберу, – жму на отбой.
Мама, конечно, в шоке. Зато Кирилл разнесет по городу новость, что у нас все серьезно. Пусть все желающие закатают губу. Он мой.
Глава 26.1. Тщеславие
Андрей
– Ты точно должен ехать?
– У каждого человека своя миссия. Я свою знаю. Поэтому да, должен.
Сжимается в комок. Физически ощущаю ее напряжение.
Закрываю глаза. Это было бы проще всего. Все бросить и жить по инерции. Чувствовать ее тепло рядом каждую ночь.
Тая перетягивает на себя весь фокус моего внимания. Мне ничего не хочется рядом с ней. Только жить одним моментом. Становлюсь безвольным животным. Она же первая начнет меня презирать, если я забью на свои цели и буду жить только для нее.
– Тай! – поднимаю лицо за подбородок, стираю пальцем слезу, – сыграй со мной в шахматы, – перевожу тему.
– Нет, – хлюпает носом.
– Почему?
– Я не играю с любителями, – заявляет высокомерно.
Не могу сдержать улыбку. Целую в сладкие губы.
– Тай!
– Ммм?
– О чем ты думаешь, когда часами сидишь за доской?
– Считаю варианты.
– Ты опасная женщина. Все в жизни просчитываешь, да? – смотрю с интересом.
– Нет. То, что неинтересно, просчитывать не хочется. В остальных случаях всегда задействованы эмоции, которые мешают правильно все рассчитать, – морщит лоб. Не нравятся ей эти эмоции.
– За доской эмоции не мешают?
– С нормальными людьми нет. Есть те, кто специально выводит тебя из себя, чтобы мешать думать.
– И что же эти нечистоплотные шахматисты творят? – улыбаясь спрашиваю.
– Разное. Особо талантливые манипуляторы взбираются на вершину шахматного Олимпа. Например, есть такой шахматист Виктор Корчной. Он брыкался ногами под столом. Корчил рожи и громко фыркал.
– Неужели такое помогает? – искренне удивляюсь.
– Умственная работа требует холодной головы, – пожимает плечом Тая. – Любые нервы убивают нормальный мыслительный процесс.
– Что еще делал ваш шахматный хулиган? – продолжаю отвлекать Таю от своей персоны.
– Спасский жаловался, что Корчной на претендентском матче в первом ряду перед сценой посадил шестерых экстрасенсов, которые мешали Борису думать.
– Мнительный этот ваш товарищ Спасский? – скептически хмыкаю я.
– Спасский классный, – мечтательно заявляет Тая, – из дворянской семьи, сибарит и большой любитель женщин. Стал чемпионом мира только на одном таланте. Очень редкое явление. Обычно нужно еще какое-нибудь дополнительное качество – быть трудолюбивым как вол или тщеславным, уметь идти по головам.
– Например, лягаться под столом? – усмехаюсь я.
– Типа того, – наконец-то смеется Тая, – а Спасский парил по жизни как бабочка, случайно залетевшая на самую вершину. Он шутил, что выиграл матч с Корчным, потому что тот приехал с женой, а сам Спасский с двумя блондинками.
Хмыкаю. Неприятно сжимается в груди, когда Тая так восхищается мужчиной, и это не я. Более того, начинаю искренне не понимать, почему из нас двоих она выбрала меня, а не Котова.
Это Котов у нас парит по жизни. Я как раз тщеславный и целеустремленный. Готов, как тот самый Корчной, лягаться под столом, если это поможет добиться результата. Готов пахать как вол, одаренность же пока под вопросом.
Не знаю, сколько лет этому Спасскому, но я его заочно уже ненавижу. Хочу, чтобы Тая восхищалась только мной и обязательно этого добьюсь.
Пока же стираю неприятный осадок самым понятным мне способом. Сгребаю Таю к себе на грудь. Подтягиваю немного вверх, нанизываю на себя и раздвигаю руками бедра. Поднимаю за плечи и усаживаю на себя верхом.
– Давай, Золушка, порадуй своего принца.
Не хочу больше отвлекать от себя. Пусть думает только обо мне и чувствует только меня.
Глава 27. Принц и король
Андрей
Вторую неделю откладываю свой отъезд. Из театра уволился. Теперь, как верный пес, целыми днями сижу дома и жду Таю из университета. Каким-то образом она умудряется успешно сдавать сессию. Хотя проводила со мной все свободное время.
Скоро Ставцева улетает на турнир и больше оттягивать финал не получится. Все закончится естественным образом. Она уедет, уеду и я. Остается пережить небольшую ломку и вернуться на свой путь и к своим целям.
Тая тоже справится. У нее есть любимое дело. Уедет и переключится. Все складывается наилучшим образом.
На последний совместный уикенд опять выпросил у Котова ключи от домика.
С погодой не повезло. Дождь начинается еще в пятницу и не перестает все выходные. Планы на пляж накрываются тазом. Похоже, даже небо оплакивает наш роман.
Лежим на шкуре медведя у разведенного камина. Огоньки пламени отсвечивают на бледном животе Таи. Мои руки бессистемно гуляют по ее телу. Запоминаю каждый знакомый изгиб и тактильные ощущения от бархатной кожи.
– Андрей!
– Да, Тая – чмокаю в лоб.
– Знаешь, какая самая сильная фигура на шахматной доске женского рода?
– Королева? – предполагаю я.
– Нет такой фигуры, – морщит лоб Тая. – Шахматы – восточная игра. Не могло быть там никаких королев, да и вообще женщин во власти. Фигура называется ферзь, то есть визирь. Королева – выдумка эмансипированных европейцев. Только там женщина могла править наравне с мужчиной.
– Если не королева, то кто? – помогаю я Тае продолжить свою мысль.
– Самая сильная женщина на доске – это ладья.
– Очень занимательный факт, – подгребаю Ставцеву к себе и впечатываю спиной в мою грудь.
– Таким образом, рокировка – это символ соединения короля и женщины, – глубокомысленно заключает Тая, – при этом ладья защищает короля от врагов.
– Что ты хочешь сказать, принцесса?
– Женщина усиливает мужчину, а не ослабляет, – ковыряет мои страхи Ставцева, в очередной раз поражая меня умозаключениями не по возрасту.
– На доске две ладьи, – отшучиваюсь я, – думаешь, у короля гарем?
– Дурак! – Тая обижается и на какое-то время замолкает.
Молча медитируем на огонь.
– Андрей!
– Ммм?
– Принц женился на Золушке и стал королем?
– Наверное. Думаешь, Золушка – это ладья?
Молчит. Делаю вывод, что уловил ход мысли правильно.
– А ты когда-нибудь снимешь ремейк «Золушки»?
Не могу сдержать смех.
– Вряд ли, детка.
– Почему? У тебя неплохо получилось.
– У каждого принца может быть только одна Золушка. Второй ладьи не будет.
– Андрей!
– Да, принцесса!
– Я могла бы поехать с тобой в Москву.
– Нет!
– Почему?
– Потому что ты заслуживаешь большего. Я не стою того, чтобы ты переворачивала свою жизнь рокировками. Ты – не ладья, Тая. Ты самодостаточна, даже если сейчас тебе кажется иначе.
– Ну, вообще-то, это моя жизнь. Не тебе решать, где я ее проведу, – Тая упрямо закусывает губы.
Что я успел понять за это время, так это то, что Ставцева упрямая как баран. Хотя она и есть баран, точнее овен. Если Тая уже слепила в своей голове картинку, то будет идти к ней, сметая все на своем пути.
Даже не пытаюсь спорить. Это бесполезное мероприятие. Придется принимать кардинальные меры и резать по живому.
Глава 27.1. Конец первого акта
Тая
Сегодня досрочно сдаю сессию. Самый проблемный экзамен. Предмет шел первой парой, поэтому я на него частенько забивала, чтобы побольше времени провести с Лариным.
Экзамен не по расписанию, поэтому отлавливаю преподавателя по матанализу на матфаке.
Заглядываю на кафедру. Еремееву не вижу, зато натыкаюсь на Алехина-старшего. Наши взгляды пересеклись, поэтому уже не убежишь.
Захожу внутрь. Здороваюсь и интересуюсь, где отловить преподшу.
– Сядь, Тай, она сейчас придет, – припечатывает меня Михаил Андреевич. – Чай будешь?
– Нет, спасибо, – в обществе человека, которого знаю с детства, сейчас чувствую себя крайне некомфортно.
Присаживаюсь на краешек предложенного стула. Я напряжена. Спина прямая. Алехин упрямо ставит передо мной на стол кружку с чайным пакетиком.
– Спасибо! – осторожно беру за ручку, чуть отхлебываю горячий чай.
– Тай, я был не прав, – нехотя бурчит Алехин, – алкоголь лишает человека разума.
– Ничего страшного, – с облегчением выдыхаю я. С плеч реально гигантский груз упал.
– Я не хотел ничего такого сказать, – продолжает каяться профессор, – просто комплимент сделал.
– Я поняла, Михаил Андреевич. И очень рада, что это было всего лишь недопонимание.
– Да, Тая. Ты правильно выразила суть произошедшего. Недопонимание, – активно поддерживает Алехин мою формулировку. – Мир?
– Хорошо! – искренне улыбаюсь родителю друга.
– Давай зачетку и иди погуляй. Я все проставлю, потом заберешь, – резко добреет Алехин.
– Я сама, – говорю смущенно.
– Да ладно, Ставцева, чего как не родная. Думаешь, Еремеевой много радости с тобой не по расписанию возиться? Давай сюда.
Алехин выдирает у меня из руки зачетку и выпроваживает из кабинета.
Мчу на филфак. Нахожу Пышку.
У нее тоже все замечательно. Последний экзамен проставлен. Завтра утром вылетаем. С учетом всех пересадок к вечеру будем на месте.
Пока разговариваем, появляется Вова Алехин. Торжественно вручает мне зачетку. Заглядываю внутрь и задерживаю дыхание. Отлично. Сама бы вряд ли смогла. Чувствую себя немного неловко.
– Я так и знал, что тебя нужно искать тут, – сияет Вова как человек, решивший трудную задачу, – рад, что вы с отцом помирились.
– Помирились? – вздергивает бровь Пышка.
– Да, – заговорщически прокашливаюсь, – у нас ранее случилось недопонимание.
– Понятно, – усмехается Юлька, – ну главное, что в итоге недопонимание ликвидировано.
– Удачной дороги! – напутствует Вова, – тогда на турнире в Пардубице пересечемся.
Вся эта суета очень кстати. Почти не остается времени думать о разлуке с Лариным. Сегодня мы видимся последний раз за лето. Надеюсь, что осенью смогу перебраться в Москву.
У Андрея тоже какие-то дела сегодня. Он уезжает из города сразу после меня. Мы сегодня застрелились на три часа, и я еще успеваю зайти домой.
Принимаю душ и наношу масло пачули на запястья и яремную ямку. Достаю из комода красное кружевное белье. Надеваю новое шелковое платье и красные туфли, которые подарил Андрей. Распускаю волосы и тщательно их расчесываю. Хочу, чтобы Ларин вспоминал меня эти месяцы красивой и возбуждающей. Чтобы никого не захотел, кроме меня.
К трем поднимаюсь на этаж Андрея. Дверь квартиры почему-то приоткрыта. Захожу в коридор и замираю. По квартире разносятся звуки секса.
Мое первое малодушное желание – уйти и не видеть. Тогда можно сделать вид, что ничего не было, и мой мир еще цел.
Но я набираюсь мужества и делаю шаг в пропасть.
Заглядываю в комнату. Ларин трахает какую-то девицу на том самом столе в той же самой позе, что и меня. Почему-то этот факт очень важен и сильно бьет по нервам. Я просто раздавлена бетонной плитой.
Он вколачивается мощно и с амплитудой. На груди перекатываются мускулы, сверкает пот. Дышит отрывисто. Черный взгляд с поволокой. Мой мужчина красив даже сейчас. На какой-то миг я им любуюсь.
Девица стонет, и выводит меня из транса. Ларин накручивает ее волосы на кулак и разворачивает лицом к себе. Наклоняется, чтобы поцеловать. Я успеваю узнать сучку – та самая с цветами, что смотрела на меня с вызовом.
Какая ирония! Ларин – отличный режиссер. Разыграл мою боль в самом жестком варианте. Рассеянно смотрю на разбросанную по полу одежду.
Андрей распрямляется и наконец-то замечает меня. Встречаемся взглядами. В его ни капли сожаления. Он и не думает останавливаться. Разворачиваюсь и покидаю квартиру.
Я даже знаю, зачем он это сделал. Но боль от этого не меньше.
Смахиваю слезу, достаю телефон и набираю сообщение: «Кажется кто-то обещал верность». Через пять минут приходит ответ: «Обещание давалось на два месяца и уже недействительно».
Кидаю Ларина в черный список и как пьяная, пошатываясь, бреду домой.
Часть вторая. Трудности перевода. Глава 1. Форни-ди-Сопра
Тая
Выбираюсь в реальность из какого-то кошмара, который не могу вспомнить. Пышки уже нет в номере. Время завтрака.
Вставать категорически не хочется. Заставляю себя это сделать. Выхожу на террасу и застываю. Предо мною возникает горный пейзаж, от которого захватывает дух. Вчера приехали уже в темноте, ничего толком не видели.
Хвалю себя за сделанный выбор. Если где-то и восстанавливать душевное равновесие, то в месте похожем на это. Вдыхаю полной грудью и закрываю глаза, смакуя вкусный воздух.
Чувствую жжение на щеке. Поворачиваю голову и обшариваю глазами видимые мне террасы отеля, который имеет Г-образную форму. Нахожу источник взглядов.
Двое молодых мужчин без стеснения на меня пялятся. При этом что-то говорят друг другу. Похоже, еще и обсуждают. Фыркаю и ухожу в номер.
Быстро принимаю душ и удобно одеваюсь. Купальник, спортивное платье и кроссовки – оптимальный наряд на день. Хочу побродить по окрестностям, и где-то недалеко есть пруды. Турнир начинается только завтра, свободное время нужно забить до предела, чтобы поменьше думать о Ларине.
Забираю свой ключ и намереваюсь отправиться на завтрак. Только выхожу из номера, как оказываюсь распята у только что закрывшейся двери.
Жадный язык раздвигает мои губы и настырно шарит во рту. От неожиданности даже позволяю. Прихожу в себя и отталкиваю нахала. Попытка не слишком удачная. Сдвигается на несколько сантиметров и повторяет атаку.
Кусаю за губу, даю пару оплеух. Отстраняется, но ненамного. Узнаю одного из мужчин с террасы. Заключил меня в плен из своих рук, которые ладонями упер в дверь и с хрипотцой что-то вещает.
Голос приятный, глубокий такой. Не понимаю ни слова, но отлично улавливаю смысл. Явно что-то неприличное предлагает.
Его поза поднимает старые якоря, ситуация навевает воспоминания о Ларине. Рассматриваю смазливое лицо, его правильные черты и красивые глаза. Наверное, ему редко дают отпор при домогательствах. Если бы почаще отшивали, не был бы таким наглым.
С ужасом замечаю, что он перемещает взгляд на мои губы и понимаю, что сейчас попытка поцелуя повторится. Видимо, по его прикидкам, он уже должен был меня на что-то уговорить. Не нахожу ничего лучшего, как громко выкрикнуть:
– I don't speak Italian.
Рассматривает меня с интересом и по-английски интересуется:
– Откуда ты приехала?
– Не твое дело, – снова с силой толкаю в грудь, и на этот раз мужчина отступает.
С колотящимся сердцем иду по коридору в сторону лифта. Боюсь нападения, но меня никто не преследует. Нажимаю на кнопку и резко разворачиваюсь – стоит на том же месте, задумчиво смотрит мне вслед.
Только когда двери лифта закрываются, расслабленно выдыхаю. Похоже, это была глупейшая идея – ехать на турнир с одной Пышкой. В следующий раз нужно агитировать с нами кого-нибудь из представителей сильного пола. Оказывается, очень страшно остаться совсем без защиты.
Захожу на шведский стол и глазами нахожу Пышку.
– Наконец-то, – бурчит Юлька, – я пойду тогда на террасу, специально села в зале, чтобы ты меня не потеряла.
– Хорошо, – нехотя соглашаюсь и иду к стойкам с едой.
Наполняю тарелку и мандражирую. На открытом пространстве можно опять стать объектом наблюдения.
С другой стороны, мы только приехали и постоянно скрываться в номере – не самая лучшая идея. Какой смысл тогда был вообще сюда ехать. Турниры можно было выбрать и в Восточной Европе, где все обходится дешевле. Волков бояться – в лес не ходить.
Остается надеяться, что мой сталкер уже давно здесь отдыхает. Возможно, со дня на день он должен вернуться в неведомые итальянские дали.
Выхожу на террасу и выдыхаю. Она выходит на другую сторону отеля. Из наших номеров ее не видно. Расслабляюсь и наслаждаюсь сочными овощами и бодрящим кофе.
Рассказываю Юльке о происшествии. Она сильно напрягается.
– Съездили, блин, посмотрели Венецию, – недовольно бурчит Пышка, – а у меня была обширная программа на сегодня.
– И что ей может помешать? – дерзко риторически вопрошаю, – что ты планировала?
– Хотела взять велики и объехать окрестности, здесь национальный парк расположен. Была даже мысль взять инструктора по альпинизму и слазить на небольшую гору, но, пожалуй, экстремально.
– Мне нравится план с великами, – решаю я мгновенно. Больше всего мне нравится в нем то, что велосипед передвигается быстрее, чем любой мужчина.
Весь день нарезаем по альпийской долине, в которой расположился городок. Пруды находим, но никто в них почему-то не плавает, поэтому мы тоже не решаемся. Тем более, вода какая-то подозрительно зеленая.
К вечеру вваливаемся в местный ресторанчик. Уминаем пасту и пирог с вареньем из одуванчиков. Доползаем до гостиницы уже выбившиеся из последних сил. Программа по отвлечению от нежелательных дум выполнена на сто процентов. Я не только не вспоминаю о Ларине, но и успеваю забыть об утреннем нападении.
Спим мы без задних ног и утром встаем свежие, как розы.
Бодры и готовы к труду и обороне, как образцово-показательные спортсменки.
В душе не могу не вспомнить Ларина. Слишком часто мы совершали водные процедуры совместно. Сейчас об этом сильно жалею. Даже за тысячи километров от дома льющаяся сверху вода теперь пробуждает во мне ассоциации только с одним человеком.
Чтобы отвлечься, пытаюсь вспомнить вчерашний день и перепрограммировать свои ассоциации на прекрасные горные пейзажи. Когда воспоминания откручиваются до встречи со сталкером, ругаюсь себе под нос и вылезаю из-под душа.
Одеваясь, вспоминаю старую прибаутку из социальных сетей, что лучше всего работают счастливые мужчины и несчастные женщины. Если демотиватор не врал, я должна всех порвать на этом турнире.
Прибываем в место проведения соревнования заранее и регистрируемся у организаторов.
– Много девушек в списках? – интересуюсь я у долговязого итальянского юноши. Хочется понять, сколько у нас конкуренток.
– В списках всегда больше, чем приезжает в реальности, – уклончиво отвечает молодой человек, – ближе к началу будет понятно, обычно девушки регистрируются в самый последний момент, – ухмыляется паренек.
Забираю информационные материалы организаторов и рекламные буклеты, разворачиваюсь и утыкаюсь глазами в грудь моего сталкера.
– Привет! – окутывает меня низким глубоким баритоном.
Ну вообще, отлично. Мы еще и играем в одном турнире. Сердце переходит в тревожный галоп.
Как долго он там стоял и что вообще слышал?
Глава 2. Сталкер
Тая
– Значит русская? – хрипло интересуется он и добавляет немного коряво, – Тайа.
Из его уст это звучит несколько волнующе. По позвоночнику вниз пробегается юркая змейка. Сознание отстраненно фиксирует все реакции тела.
Моя душа, влюбленная в другого, требует немедленно убрать подальше этого мужчину. Но мои ноги приросли к полу, а разум нашептывает, что это шанс.
Глупо не использовать возможность хотя бы попытаться забыть того, кто делает так больно.
Возможно, это не случайность, а судьба? Вселенная не просто так нас сводит второй раз.
В обонятельные рецепторы бьет запах. Он чужой, но не назовешь неприятным.
Я поднимаю голову вверх и смотрю в горящие красивые глаза. Андрей тоже так смотрел на меня, но все оказалось ложью.
Пышка, наблюдающая за происходящим с открытым ртом, внезапно отмирает и выдергивает меня из поля действия василиска. Бормочет извинения и утверждает, что нам срочно нужно идти.
Вытаскивает меня на улицу и заворачивает в ближайшую пиццерию.
– Ты не говорила, что твой сталкер такой горячий юноша, – с ухмылкой комментирует увиденное.
– Да, неплох, – покорно соглашаюсь.
– Мне кажется, Ларину очень пойдут рога, – провоцирует меня Пыховцева.
– Мне кажется, Рудову тоже пойдут, – парирую я. Не хочу раньше времени признаваться Юльке, что сама думала о том же.
Пыховцева заливается краской. Переводит тему и начинает рассказывать, что вычитала в интернете про Венецию. Устраиваем второй завтрак и заедаем стресс пиццей.
Возвращаемся в турнирный зал к жеребьевке и рассаживаемся по своим доскам.
Я играю с лысоватым мужчиной средних лет. Разыгрываю дебют на автомате и задумываюсь над планом игры.
Мысли куда-то разбегаются и не собираются концентрироваться. Ищу источник, мешающий сосредоточиться, и натыкаюсь все на тот же горящий взгляд.
Сталкера очень удобно посадили через несколько рядов лицом ко мне. Он пользуется своей дислокацией и не сводит с меня глаз.
Он приехал играть или пялиться на баб? Громко фыркаю про себя. Хоть бы взглянул на свою доску.
Его внимание докучает, как назойливая муха. Непроизвольно поднимаю руку и пробую ее отогнать. Соперник смотрит на меня удивленно и с некоторой опаской.
– Комар, – смущенно объясняю.
Делаю ход, и уже сама кошусь на итальянца. Он наконец-то соизволил немного задуматься над позицией. Поставил на стол локти и подпирает ладонями лоб. Выдыхаю. Пользуюсь случаем и быстро считаю свои варианты, пока никто не сверлит лоб горячим взглядом.
Я рано расслабилась. Как только сталкер делает ход, он встает из-за своей доски. Подходит ко мне и застывает за спиной. Нависает мрачным утесом. Кровь ускоряет ток по венам. Начинаю ерзать на стуле.
Мой противник ходит, поднимается и отходит от стола. Похоже, не только меня нервирует внимание к нашей партии.
Дыхание резко перехватывает, когда чувствую чужие пальцы на своей шее. Замираю, как кролик перед удавом. Может не заметит и проползет мимо.
Мои надежды тщетны. Подушечки продолжают неспешную ласку, скользят по затылку, ключице. Ужасно, но мне не противно. По коже разливаются волны трепета. Отвлекает и выводит из рабочего режима.
Все-таки чрезвычайно наглый тип. Где вообще таких производят. Совсем никаких тормозов и страх совершенно отсутствует.
А если я сейчас устрою скандал и потребую его исключить из турнира? В моем воображении рисуется яркая картинка, как я встаю со стула и громко требую судью.
Передергиваюсь. Воспитана с ощущением, что турнирный зал – это почти что храм. Здесь нельзя смеяться, громко разговаривать и бегать. А скандал – это вообще за гранью. И сталкер это прекрасно знает, поэтому осознанно меня дразнит. Проверяет границы.
Вариантов у меня немного, но с этим нужно заканчивать. План рождается быстро. Может, не самый умный, но сейчас вообще думается плохо.
Делаю ход. Дожидаюсь противника и предлагаю ему ничью. Размышляет с минуту и протягивает мне руку.
Облегченно выдыхаю. Встаю и оборачиваюсь. Торжествующе смотрю на итальянца.
Он усмехается и проигравшим не выглядит.
Закусываю губу. Ну да, это я упущу все призовые, если каждый раз буду спасаться ничьей.
Сдаю судье бланки и покидаю зал.
Сталкер идет за мной.
– Немедленно прекрати это! – требую я на улице, – кто мне компенсирует призовые, если из-за тебя я завалю турнир?
– Могу их выплатить тебе хоть сейчас, – невозмутимо вещает итальянец, притягивая меня к себе за талию.
– Я сама в состоянии их выиграть, просто отстань от меня, – в моем голосе слышатся молящие нотки. Руками упираюсь в твердую грудь, пробую отстраниться подальше, – если ты привык покупать все вокруг, сразу предупреждаю, что я не продаюсь.
– Давай договоримся, – предлагает мне василиск и гипнотизирует своим взглядом, – ты каждый день ужинаешь со мной, я не мешаю тебе в зале. Разумеется, плачу я.
Размышляю недолго. Отличное предложение. Радует, что он способен на компромиссы.
– Я приехала с подругой, – предупреждаю мужчину.
– Отлично. Будет компания моему другу, – легко соглашается сталкер, – зайдем за вами сегодня перед ужином. Кстати, меня зовут Андреа,Тайа.
– Договорились, – пыхчу я, отталкиваясь, – а сейчас убери свои руки!
Сталкер опять усмехается, отпускает меня, разворачивается и идет в турнирный зал.
Андреа! Твою мать! Вселенная издевается надо мной!
Глава 3. Скорость
Пышка сегодня выиграла, и довольная мурлычет что-то под нос. Конечно, чего бы ей не радоваться. Спокойный психологический фон и никаких преследователей.
– Ты видела этого друга Андреа? – спрашивает меня, накрашивая губы блеском.
– Видела. Но только издалека, когда они наблюдали за мной с террасы. Если честно, совсем мельком. Увижу – не узнаю.
– Понятно, – замечает бесстрастно, – ну что же, скоро познакомимся.
Не знаю, чем закончится сегодняшний вечер. Морально готовлюсь ко всему. Не собираюсь никого соблазнять. Тем не менее, нужно выглядеть достойно. Поэтому надеваю кружевное белье, но белого невинного цвета.
Все время веду внутренний диалог с Лариным. Популярно объясняю ему, что он сам во всем виноват. Что посеешь, то и пожнешь. Как аукнется, так и откликнется. Око за око, зуб за зуб.
Представляю, что бы он со мной сделал, если бы узнал. По телу проходит волна озноба.
А кто он вообще такой, чтобы что-то делать? Сам отказался от всех прав на меня. Теперь я сама себе хозяйка. Захочу, пересплю хоть с половиной турнира.
– Тай, он сам все заслужил, – читает мои мысли Юлька, – если бы знала, что этот мудак выкинет, никогда бы не стала ему помогать. Ты совершенно свободна и можешь делать, что захочется.
– Знаю, – отвечаю лаконично, – но все равно какой-то мандраж.
– Рано или поздно тебе придется переспать с кем-то другим. Почему бы не с этим мачо? Главное, переступить через этот психологический барьер один раз. Потом уже будет легче.
Мне сильно кажется, что сейчас Юлька уговаривает не столько меня, сколько себя. У нее после Рудова больше никого не было. И она, как и я, также неравнодушна к своему первому мужчине, хотя и приняла принципиальное решение больше с ним не спать.
Немного подумав, как истинная стерва, надеваю обувь, которую подарил Андрей. Если и режиссировать измену, то делать, как он – бить наотмашь. Новость о том, что подаренные им туфли побывали на плечах другого мужчины, ударила бы Ларина под дых. Знаю совершенно точно.
Жаль, что я не совсем стерва, а только учусь. Если доводить дело до победного финала, то надо бы сделать фоточку и отправить ее Ларину.
Этого я точно не сделаю. Сложно добивать того, кого любишь. Мой логичный ум доводит эту мысль до конца и приходит к неутешительному выводу. Если Ларин предпочел меня убить, видимо, никогда и не любил.
Из печальных дум вырывает настойчивый стук в дверь. Иду открывать. На пороге Андреа с другом.
– Зайти не хотите? – отдаю я дань вежливости.
– Нет, мы уже заказали столик, сразу пойдем, – сталкер уже привычным жестом хватает меня за талию.
– Только без рук, – выставляю я сразу границы, – иначе придется пересмотреть наш договор.
