Текст книги "Забери мою девственность (СИ)"
Автор книги: Зинаида Хаустова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)
– Ну, у нашей мамы был другой муж и он был твоим папой, – серьезно говорит Гонголо, – но я решил, что люблю вас больше, и отбил вас у него.
Дочь хмурит лоб и о чем-то думает.
– Это как у Софи? – после анализа ситуации выдает Ариадна, – у нее развелись родители и теперь другой папа.
– Точно, – облегченно выдает Андреа, – но я люблю тебя больше, чем другой папа любит Софи, – добавляет Гонголо.
– Ладно, – кивает Ариадна.
– Ладно? – пытается уточнить реакцию Гонголо.
– Я тоже люблю тебя больше, – девочка обнимает Андреа, и он с облегчением отвечает тем же.
Мы шокированные переглядываемся. И это все? Ребенок явно воспринял ситуацию легче, чем мы сами. Ариадну даже не заинтересовала личность предполагаемого отца.
Андреа проводит весь вечер с дочерью, и постоянно повторяет, что любит ее. Ариадна практически мурчит от повышенного внимания. Перед сном она наглеет окончательно и просит папу поспать с ней.
Гонголо дожидается, пока уснет дочь и приходит ко мне.
– Усыпил одну свою девочку, теперь твоя очередь, – обнимает меня со спины и кладет руку на живот.
– Как думаешь, нужно ее знакомить с Лариным? Она не проявила никакого интереса.
– Перед сном спросила, есть ли второй отец у Энрико. Я не хочу, чтобы она чувствовала себя ущербной. Пусть знает, что другой папа тоже ее любит и снял для нее кино.
– Думаешь? – поворачиваю голову и смотрю на Андреа.
– Черт, чувствую себя практически святым. Мне это все чрезвычайно не нравится, но да, я думаю, что для Ариадны так будет лучше.
Глава 24. Кинофестиваль
В дни Венецианского кинофестиваля Лидо превращается в человеческий муравейник. Мужчины в строгих смокингах и женщины в вечерних нарядах становятся элементом пейзажа.
Церемонию открытия мы в этом году проигнорировали. Собираемся с Ариадной непосредственно на просмотр фильма Ларина. Андреа сопровождать нас отказался, ссылаясь на то, что его выдержка не железная. К тому же показ днем, у Гонголо дела.
Я жутко волнуюсь. Не видела Ларина миллион лет. И вместо того, чтобы предстать сказочной феей, вынуждена показаться в текущем облике. С гигантским животом, отеками и усталостью. День в спа слегка исправил ситуацию, но стройной газелью меня не сделают даже маги красоты. Подозреваю, что выгляжу, как бегемот. Не спасет даже эксклюзивный наряд от Версаче.
Зато Ариадна настоящая принцесса. В воздушном платье и с идеальной осанкой. Тонкая, как тростинка. Может быть, я не объективна, но красивее девочки нет.
Высаживаемся у фестивального комплекса заранее. Ариадну мы ни разу не брали на мероприятие, детей до шести лет на показы не пускают. Сейчас она с любопытством осматривает территорию.
У дворца кино толпится народ. Там откручивают главную конкурсную программу. Видимо, ожидается кто-то из звезд. Отдельные киноманы пришли со стремянками и пытаются с их вершины заснять то, что происходит на красной дорожке.
Садимся в уличном баре у павильона, в котором будет наш кинопоказ, берем мороженое. Постоянно озираюсь кругом, выискивая глазами Ларина.
Внезапно перед глазами возникает улыбка. От неожиданности вздрагиваю. В воздухе материализуется Котов.
– Привет, дорогая! Шикарно выглядишь. Можно с вами присесть?
– Да, садись, конечно. Что ты тут делаешь? – изумленно пялюсь на Котова в смокинге.
– Ну так я играю Чеширского кота, – Андрей снова растягивает губы.
– Ахах, могла бы не спрашивать, – задорно смеюсь я, – ты с Наташей?
– Нет, у нее новый сезон. А это наша муза, как понимаю, – переводит взгляд мужчина на мою дочь.
– Познакомьтесь, – внезапно вспоминаю о манерах, – Ариадна, это мой друг Андрей, моя дочь.
Котов целует воздух над рукой дочери. Если он хотел смутить девочку, то сильно просчитался, юная виконтесса принимает как должное. Чувствуется бабушкина дрессура.
– Поразительно похожа на тебя, – удивляется Котов, переводит взгляд на мой живот, – ожидаешь второго?
– Третьего, – смеюсь я.
– Я в восхищении. Нам одной с головой. Надо же, Ларин не говорил.
– Где он, кстати, – невольно заливаюсь краской.
– У него Лариса та еще копуша. Хорошо, если не опоздают.
Чувствую невольный укол ревности. Почему-то надеялась, что он приедет один. Решимость познакомить его с дочерью улетучивается на глазах. Смотрю на Ариадну. Она не сводит глаз с Андрея. Неужели его харизма действует даже на маленьких девочек?
– Прости, дорогая, там члены съемочной группы. Вынужден вас оставить. Увидимся еще, надеюсь.
Котов отходит ко входу в зал.
– Мама, а почему этот мужчина назвал меня музой? – интересуется наблюдательный ребенок, – что это значит?
– Это сюрприз, солнышко. Скоро узнаешь.
Взгляд цепляет знакомый профиль. Ларин дефилирует к павильону, придерживая за поясницу какую-то особь женского пола. Подозреваю, что ту самую Ларису. Внезапно поворачивает голову и смотрит прямо мне в глаза. Что-то говорит своей спутнице. Рассматриваю ее. Мне кажется, или у нас один типаж?
Девушка следует дальше в зал, Ларин направляется к нам. Сердце начинает биться где-то в ушах. Резко отворачиваю голову и невидящим взглядом рассматриваю китайцев за соседним столом.
– Привет! – слышится над ухом.
– Дядя Андрей! Что вы тут делаете? – восклицает моя стрекоза.
– Привет, Ада! Приехали на фестиваль.
Делаю глубокий вдох и смотрю на Ларина. На бесконечный миг тонем в глазах друг друга.
– Прекрасно выглядишь, Тая, – хрипло произносит Андрей.
– Ты тоже, – окидываю быстрым взглядом его смокинг.
– Вы знаете мою маму? – настойчиво напоминает о себе дочь.
– Да, солнышко, мы знакомы, – спокойно говорю я, рассматривая Ларису, замаячившую в отдалении за спиной Ларина, перевожу взгляд на мужчину, – нам нужно поговорить наедине, – делаю ударение на последнем слове.
Ларин оборачивается, видит жену.
– После показа будет пресс-конференция, потом я вас найду, – разворачивается и уходит. Бесит. Надеюсь, что женушке он не выделил роль в данном фильме. Если вдруг да, то Ларин полный баран.
– Мама, дядя Андрей друг дедушки и бабушки с турбазы. Откуда ты его знаешь? – настойчиво интересуется дочь. Это тот случай, когда врать уже поздно, а для правды вроде как рано. Или нет?
– Мы жили в одном городе, – отвечаю уклончиво, – пора уже идти, солнышко. Скоро начнется показ.
Глава 24.1. Показ
Краткое содержание сценария фильма Андрея Ларина «Ариадна в Зазеркалье».
Черный король спит и видит во сне девочку. Ариадна стоит на площади Сан-Марко замерзшего города. Лед чистый и прозрачный. Венеция отражается в нем, как в зеркале.
Девочка подходит к Большому каналу, хочет опробовать твердость льда и ступает на него ногами. Лед не ломается, но Ариадна проваливается в какой-то портал и погружается в воду. Выныривает уже в лето в голове «рыбы» Венеции около вокзала Санта-Лючия.
Девочка выбирается на берег района Санта-Кроче, где ее встречает кот. Он улыбается, как Чеширский кот, но имеет не серый окрас, а черный, как у кота Бегемота, который, как известно, имел склонность к шахматам. Шерсть у животного почти отсутствует, как у котов Анубиса – проводников в потусторонний мир.
После легкой болтовни Чеширский кот предлагает стать Ариадне пешкой, дойти до последней горизонтали и превратиться в королеву. Также демонический зверь предлагает быстро провести девочку сразу на четвертую горизонталь через районы Санта-Кроче и Сан-Поло.
Как известно, коты очень хорошо ориентируются в лабиринтах. Особенно, египетские коты. Животное берет Ариадну за руку, и они быстро бегут по переулкам, дворам, мостикам и улицам. На одном из проносящихся мимо домов, большими цифрами нарисовано число 101.
Возле моста Риальто кот передает девочку близнецам Труляля и Траляля. Те предлагают Ариадне ощутить местный колорит и воспользоваться гондолой для переправки на другой берег вместо моста. Как истинные гондольеры развлекают пассажирку стихами и песнями.
После переправы компания обнаруживает спящего на набережной Черного короля, который видит во сне приключения Ариадны.
Налетает туча, Труляля и Траляля убегают. Появляется белая королева. Она проводит Ариадну через район Сан-Марко и по дороге объясняет обратную жизнь в Зазеркалье. На шестой горизонтали королева оставляет девочку с Шалтаем-Болтаем.
После филологического диспута Ариадна движется дальше в район Кастелло, где в парке делле Римембранзе, в самом хвосте рыбы-Венеции, встречает Белого короля, белого кролика, белого рыцаря на белом коне и делит зеркальный пирог.
Ариадна достигает восьмой горизонтали, переносится в Фестивальный парк на Лидо, где черный король надевает ей красную туфельку, и она становится белой королевой. Здесь она встречает черную и белую королеву, слушает загадку про рыбу, а потом ставит мат черному королю.
(Примечание. Все лица королей, королев и кота скрыты венецианскими масками).
Тая
Мы с Ариадной идем к павильону, и я достаю из сумочки конверт с билетами, которые доставил курьер от неизвестного лица. Впрочем, личность отправителя не вызывает вопросов. В конверте четыре билета, я достаю два и предъявляю на входе.
До начала показа еще десять минут, и мы с Ариадной заходим в туалетную комнату. Мою руки, когда в уборную заходит Лариса. Косо смотрит на меня и проходит в кабинку.
Хочется побыстрее убраться отсюда. Смотрю на себя в зеркало. Какая мне разница, с кем спит Ларин? Он просто отец моей дочери, что за нелепая ревность?
Из кабинки выскакивает моя стрекоза. Подлетает к рукомойнику, подставляет руки под датчик.
– Мама, а что мы будем делать с дядей Андреем? – весело щебечет дочь. Хочется закрыть лицо рукой.
Первый раз в жизни жалею, что приучила детей говорить со мной по-русски. Интересно, жена Ларина в курсе наших договоренностей о встрече? В глубине души мне сильно хочется, чтобы она ни о чем не знала, и у них не было доверительных отношений.
Переходить на итальянский сейчас будет нелепо, поэтому просто перевожу тему.
– Ариадна, у тебя выбилась прядь. Давай я ее заправлю, – поворачиваю дочь к себе спиной и начинаю колдовать над прической, вместо того чтобы побыстрее отсюда убраться.
К раковине подходит Лариса. С любопытством смотрит на мою дочь.
– Прости, я случайно услышала, тебя зовут Ариадна? – интересуется девушка. – Также, как героиню нашего фильма?
Смотрю на Ларису широко открытыми глазами. Она правда вообще ничего не знает или просто хорошо играет?
– Я на знаю, как зовут героиню, – пожимает плечом дочь, – мы еще не смотрели кино.
– Но название-то ты слышала? Оно называется «Ариадна в Зазеркалье», – Лариса издает нервный смешок.
– Мама? – дочь поворачивает голову ко мне.
– Это был сюрприз, – резко отвечаю я, – очевидно, что он испорчен. Прошу прощения, нам нужно занять места.
Хватаю стрекозу за руку и тащу в зал. Пытаюсь осмыслить произошедшее. Доверительными отношениями и близко не пахнет, похоже. Даже немного жалко эту Ларису.
– Мама, а кино правда так называется? – требовательно спрашивает дочь.
– Правда, детка.
– Оно обо мне? – в голосе девочки надежда на сказку.
– Можно и так сказать, солнышко, – уклончиво отвечаю я.
На входе в зал берем флаеры с описанием фильма. Не могу не отметить, что главная актриса очень похожа на дочь. Она явно постарше. Скорее подросток. Хотя Алиса Кэролла была почти ровесница Ариадны.
Занимаем свои места. Все время, пока не отключают свет, дочь изучает информацию на флаере. Процесс движется не очень быстро – читает она пока медленно.
Начинается фильм на языке оригинала с итальянским подстрочником. На отдельном мониторе откручивают английские субтитры.
С изумлением понимаю, что действие происходит в Венеции. Странно, что Андреа ничего не знал о съемках. Или знал? Хотя в Венеции столько всего снимают, что за всем не уследишь.
Не могу отключить анализ и просто погрузиться в действие. Фильм явно снимался с расчетом на фестиваль. Жюри не может не заметить место действия. Чеширский кот был в первой части книги Льюиса, но с учетом того, что маска кота одна из основных на карнавале, ввести его в зазеркалье было вполне уместно.
Масонские знаки в фильме явно добавляют баллов у жюри. Число 110 у масонов означает лабиринт Минотавра. Венеция и масоны тесно связаны. Одно из влиятельных тайных обществ в Лондоне называется «Орден Венецианской черной аристократии».
Злюсь на Ларина. Зачем нужно было мешать в одну солянку масонов и нашу дочь? Опять сомневаюсь в целесообразности их знакомства.
Последние титры. Включают свет. Ариадна ладонями обхватывает свое лицо. Поворачивается ко мне и бросается на шею.
– Мамочка, я знаю, что это про меня.
Обнимаю стрекозу одной рукой. Наверное, все-таки придется знакомить.
После сеанса располагаемся в одном из ресторанов комплекса. Заказываю обед.
– Тебе не кажется, что котик похож на кота Энрико? – щебечет дочь.
– Не знаю, – улыбаюсь я, – мне кажется, что он похож на одного моего знакомого.
К десерту появляется Ларин. Волнуется.
– Поздравляю! – вежливо говорю я, – мне кажется, что можешь претендовать на приз.
– Спасибо! Я рад, что ты так считаешь, – поворачивается к дочери, – Ариадна, тебе понравилось мое кино?
– Ваше кино? – девочка изумленно хлопает ресницами.
– Я его срежиссировал. Мама тебе не сказала? – с укоризной смотрит в мою сторону.
– Оно про меня? – задает дочь волнующий ее вопрос.
– Да.
– Я вам очень понравилась? – смущается ребенок.
Ларин переводит взгляд на меня. В глазах вопрос. Набираю в грудь воздуха.
– Солнышко, помнишь мы рассказывали тебе про другого папу? – выдыхаю я.
– Да, – девочка хмурит брови.
– Дядя Андрей и есть тот другой папа, – нервно мну в руках салфетку. Ларин замирает и смотрит на дочь.
– Мне не нужен никакой другой, – злобно выдает Ариадна. – Папа!
Дочь вскакивает с места и несется за наши спины. Разворачиваюсь и наблюдаю, как она бросается в объятия Андреа и повисает у него на шее рыдая.
– Прости, – бросаю я Ларину. Встаю и иду к своей семье.
Подхожу к Андреа и целую дочь. Она цепляется за отца, как утопающий за спасательный круг. Отчаянно, изо всех сил.
Кидаю взгляд назад. Ларинская Лариса тревожно маячит за спиной Андрея. Он ее замечает, встает из-за стола и подходит к ней.
Мы разделены террасой ресторана. Белые против черных.
Кажется, сегодня Ариадна поставила мат черному королю.
Глава 25. Прощение
Приезжаем домой. Чувствую себя идиоткой. Надо было посоветоваться с психологом, а не заниматься самодеятельностью. Нежелание посвящать чужого человека в семейные тайны сыграло злую шутку.
Казалось, что дочь легко восприняла новость о биологическом отце, и беспокоиться не о чем. Стоило сначала ее подготовить, а не вываливать сразу шокирующую информацию.
– Мама, вы не отдадите меня дяде Андрею? – волнуется дочь.
– Конечно нет, солнышко. Просто он живет в другой стране. Мы встретились, потому что дядя Андрей приехал в наш город. Я думала, ты захочешь пообщаться.
Ответ успокаивает дочь. Она даже отлипает от меня и играет с братом.
– Я вела себя невежливо? – позже смущенно констатирует Ариадна.
– Ничего страшного. Дядя Андрей понял, что ты испугалась, и наверняка не сердится.
Позже набираю нашего детского психолога. Объясняю ситуацию. Женщина считает, что у ребенка может зафиксироваться чувство вины, на основе которого возникают всевозможные фрустрации. Лучше уладить конфликт, пока биологический отец не уехал из города.
Андреа узнает у организаторов, куда заселился Ларин. Бронь до конца фестиваля. Время у нас есть.
На следующий день звоню Андрею в номер и назначаю встречу. На этот раз тет-а-тет, чтобы обговорить детали. Договариваемся увидеться через пару часов в ресторане отеля.
Присаживаюсь за столик у окна. Заказываю смузи и легкий салат. Постоянно сканирую взглядом вход в зал. Ларин появляется через пять минут. Прикрыв глаза, слежу за ним сквозь частокол ресниц.
Твердая походка, спортивная фигура. Спокойная уверенность успешного мужчины.
В глубине души мы всегда надеемся, что без нас у бывших все будет фигово. Приходится признаться, что с Лариным эта надежда не оправдалась.
Чем ближе подходит, тем больше сбоит дыхание. Отвожу взгляд на пейзаж за окном.
– Привет! – конечно же наклоняется и целует в щеку. Как же не влезть в личное пространство и не окутать своим запахом.
Стараюсь держаться строго. Сразу перехожу к делу и рассказываю мнение психолога. Ларин не против еще одной встречи, скорее за.
– Твоя жена не будет возражать? – слишком резко уточняю я.
– Нет, она сегодня улетела в Москву, – быстро отвечает Андрей.
Подходит официантка, приносит заказ. Пока выставляет блюда на стол, наблюдаю за Лариным. Выглядит не очень. Под глазами тени. Кто-то сегодня тоже плохо спал. Очень хочется влезть в личное. Это очень бестактно. Но не оставляет ощущение, что этот мужчина мне не чужой.
– Лариса ничего не знает об Ариадне? – решаюсь я озвучить догадку, когда официантка уходит.
– Уже знает, – устало хмыкает мужчина, – со вчерашнего дня.
– Прости, если из-за нас у тебя возникли проблемы, – не очень искренне посыпаю голову пеплом.
Ларин опускает голову и отрицательно ею качает. Поднимает пронзительный взгляд и смотрит в душу.
– Это я должен перед тобой извиняться, Тая. Прости, если возможно, и спасибо за дочь!
В горле встает ком. Над столом повисает напряжение. Наверное, я ждала этого все эти годы. Но не сильно верила, что услышу эти слова.
Ларин имеет полное право на меня обижаться. Это я делала выбор за нас двоих. Могла простить, но предпочла мужчину, которого любила больше. Каждый несет свое бремя вины.
Андрей всегда был сильнее, поэтому извиняется он. Я тоже должна бы покаяться, но что-то не готова.
– Пожалуйста, – выталкиваю из сдавленного горла и тут же прошу – не бросай ее теперь, если решил появиться.
– Не брошу! – решительно заявляет Ларин, – и тебя не брошу, если понадобится помощь.
Краснею от порывистого заявления. Взгляд Андрея блуждает по моему лицу, опускается на губы и там задерживается.
Мне жарко и кружится голова. Становится трудно дышать. Нужно заканчивать встречу.
Лихорадочно заканчиваю с организационными вопросами. Договариваемся утром пересечься на пляже. Тезисно рассказываю, как вести себя с дочерью, и трусливо сбегаю из ресторана.
На следующий день лежу на шезлонге и сквозь темные очки рассматриваю голый торс Андрея. В голове проносятся флешбэки, как девчонкой я преследовала взрослого мужчину. Как ни крути, а целеустремленный у нас не только Ларин. Помнится, сама я грешила тем же.
Андрей с Ариадной с помощью детских ведерок пекут куличи из мокрого песка. Энрико занят тем, что их ломает. Сегодня дочь отреагировала на второго папу гораздо спокойнее. Надеюсь, совместными усилиями мы ликвидировали психологическую травму в зародыше.
Ларин дарит девочке два русских издания сказок про Алису. Одно детское адаптированное. Второе академическое с иллюстрацией шахматной диаграммы, которую помещал Кэролл еще в первоначальном варианте. На ней изображена позиция в начале истории. В большинстве книг про Алису эту картинку не печатают.
Адаптированная сказка моментально становится любимой книгой дочери. Читаем ее каждый день, несмотря на протесты Энрико.
До конца фестиваля Андрей встречается с дочерью каждый день на нейтральной территории.
Когда до Ларина доходят неформальные слухи, что фильм получит какой-то спецприз, он просит у нас разрешения взять Ариадну на церемонию закрытия. Дочь не возражает, и мы позволяем.
На красной дорожке девочка держит прямую спину, совершенно не боится камер и машет операторам, как настоящая звезда. На церемонии награждения Ариадна выходит с Лариным на сцену за призом. Он представляет ее как юную шахматистку. Зал сопровождает эту информацию бурными аплодисментами, дочь встречает их с достоинством и загадочной улыбкой на устах.
На следующий день Ларин покидает Венецию.
Мне страшновато, что после интенсивного общения дочь может скучать. Но через неделю у нас начинается школа и новая жизнь. Еще через пару недель у Ариадны появляется братик. Ее внимание полностью переключается на эти события, и о «дяде Андрее» девочка вспоминает только тогда, когда он выходит в эфир по видеосвязи.
Глава 26. Соборность
Телефон звонит в десять по Москве. Самое начало рабочего дня. Быстро снимаю трубку, пока не проснулся Джованни, и выхожу из комнаты.
– Таисия Гонголо? – спрашивают на том конце.
– Да, слушаю, – подтверждаю я.
– Вас беспокоит помощник нотариуса Захаровой Мария Козлова. Мы хотели пригласить вас на оглашение завещания.
– Простите, – впадаю в ступор, – какого завещания?
– Завещание Андрея Ларина в пользу несовершеннолетней Ариадны Гонголо. Вы указаны, как ее законный представитель.
– Что значит оглашение? – голос резко слабеет, – разве это делают не после смерти завещателя?
– Андрей Ларин попал в аварию на Варшавском шоссе три дня назад. Соболезную! – рокочет трубка.
У меня темнеет в глазах.
– Простите, я перезвоню вам позже. Сейчас плохо понимаю, – жму на отбой и сползаю по стенке. Ноги отказываются держать вес тела.
Глубоко часто дышу. Мне нельзя рыдать и пугать детей. Дышу изо всех сил. В груди печет и рвет на части. По щекам текут слезы. Вытираю их ладонями и пытаюсь понять произошедшее.
Ларина больше нет. Какой-то абсурд. Это невозможно осмыслить. Не хочу в это верить.
Когда-то я считала, что он для меня умер. Но сейчас это бред, просто кошмарный сон.
Почему я не посмотрела его руку?! Нужно было проверить линию жизни. Он тогда был бы осторожнее и осмотрительнее за рулем.
Джованни плачет. Нужно успокоиться. Смахиваю слезы.
Он обещал нас не бросать. Как ему можно верить? Никогда нельзя было верить.
Джованни плачет. Заставляю себя встать и зайти в комнату. Сейчас переключение в материнский режим – спасение для моей психики. Вытираю лицо салфетками. Даю ребенку пустышку.
Пугает нелепость происходящего. Просто едешь в машине. Ничего не подозреваешь. Миг, и тебя уже нет. Нет уже три дня. Почему я ничего не почувствовала? Просто продолжала жить, а мир уже был не тот.
Джованни плачет. Я должна просто успокоиться. Младенцы чувствуют состояние матери. Он не перестанет плакать, пока я не перестану. Достаю очередную салфетку. Вытираю лицо. Беру ребенка на руки и себя в руки.
В Москве зима. В аэропорту меня встречает Вова Алехин. Багажа у меня почти нет. Кинула в сумку вещи по минимуму, гигиенический набор, документы и молокоотсос. У меня экспресс-поездка. Завтра утром нужно на оглашение завещания. Вечером вернусь домой.
Выезжаем на трассу. Сразу же встаем в пробку. Как здесь вообще можно попасть в аварию со смертельным исходом?
– Как ты, Тай? – пока стоим, Вова кидает взгляд на меня, – ты очень бледная.
– Знаешь, Вов, я первый раз в жизни поняла, зачем людям нужна религия. Это просто попытка отыскать смысл в общей бессмысленности бытия.
– Смысл в упорядоченности, Тая. Бессмысленность – это хаос, а вселенная устроена очень логично. Смерть лишь способ постоянного обновления и снижения энтропии системы. Все умирает. Деревья, люди, звезды. Даже, если бы бог когда-то существовал, он давно уже умер. А религия всего лишь способ борьбы со страхом неизвестности. Религиозные обряды нас успокаивают.
Светлана Алехина – юрист. Они поженились с Вовой пару лет назад. Детей пока нет. Я планирую оформить на нее доверенность на совершение юридических процедур по окончательному оформлению наследства. Сейчас просто благодарна за кров, ужин и компанию.
– Днем, наверное, вид хороший? – вежливо интересуюсь я, пока мы с ней стоим на балконе, составляя компанию курящему Вове.
Алехины купили квартиру на высоком этаже в новострое в старом сталинском районе. Сейчас темно, оценить можно только свет в окнах и контуры темнеющих крыш под нами.
– Да, неплохой, – соглашается Света, – но мне больше всего нравится приватность. Можно летом голой сидеть в кресле на балконе и никаких соседей напротив.
– Развратная девочка, – Вова не может удержаться. Притягивает жену и смачно целует.
Это то, что сейчас надо. Жизнеутверждающая сцена. Не могу сдержать улыбку.
Рано утром вызываю такси и прошу провезти меня по Варшавскому шоссе. Я не знаю, где все произошло. Просто смотрю в окно и пытаюсь почувствовать.
Завтракаю в кафе возле здания, где расположена контора нотариуса. К назначенному часу поднимаюсь в лифте на оглашение. Двери уже закрываются, когда успевает заскочить вдова Ларина.
Лариса в черном. Смотрит на меня враждебно. Пытаюсь игнорировать ее присутствие, но сама девушка не намерена этого делать.
– Он заставил меня сделать аборт, а сам имел внебрачного ребенка, – выплевывает мне претензию.
– Сочувствую, – пожимаю плечом, – но вы сами сделали выбор в той ситуации.
– Я сделала то, что он хотел, – шепчет Лариса, – у меня не было другого выбора. Потом мы поженились. Я все сделала правильно.
Просто молчу. Не мне читать проповеди и бросаться камнями. Уверена, что именно я поступила правильно, но не мне судить. Я знаю, как Ларин умел подавлять волю. Поэтому произошедшее особенно дико. Как мог умереть человек с той безумной энергетикой?!
Ларисе достается квартира, в которой они жили с Лариным. Остальные квартиры, активы и счета завещаны Ариадне. Не знаю, насколько справедливо поступил Андрей, но отказываться ни от чего не собираюсь.
Больше не общаемся с вдовой. Приезжает Светлана, и мы удаляемся в другой кабинет для оформления доверенности.
Вечером я уже дома. Обнимаю детей. Нежно целую мужа. Безумно благодарна ему за то, что он тогда не заставил меня выбирать между собой и ребенком.
За ужином шумно. Кажется, семья поставила себе цель отвлечь меня от печальных мыслей.
Кормлю Джованни на ночь и проваливаюсь в сон.
Я иду с Андреем по Варшавскому шоссе. Мы молчим. Я не могу говорить, потому что беззвучно рыдаю, и в груди застрял ком. Дорога совершенно пустая. Нет ни машин, ни людей на тротуарах. Вымерший город. Я знаю, что впереди та самая развилка с каширкой, на которой все случится. Пытаюсь увести Андрея с дороги. Мы молча боремся. Я тяну в сторону, беззвучно глотая слезы, но Ларин упорно идет вперед. Он сильнее. Он всегда был сильнее.
– Покажи мне свои руки! – в отчаянии кричу я.
Андрей бесстрастно смотрит на меня и разворачивает ладони вверх. На одной четкий квадрат из линий, на другой круг.
Меня грубо выдирают из сна. Кот Энрико каким-то образом проник в нашу спальню, залез лапами под одеяло и царапает мою ногу. Я просыпаюсь вся в слезах, сотрясаясь от рыданий.
– Что случилось? – Андреа сонно прижимает меня к груди и гладит по голове.
– Он приходил ко мне, – кричу сквозь рыдания, – этот кот прогнал его.
Гонголо растирает глаза. Встает, хватает за шкирку животное и вышвыривает его за дверь. Садится рядом и укачивает меня как ребенка.
– Все хорошо, девочка моя! Я всегда буду рядом.
– Не смей обещать мне ничего подобного! – рыдаю и бью его кулаком в грудь. Постепенно успокаиваюсь в сильных объятиях.
Днем прокручиваю в голове сон. Я твердо уверена, что Андрей приходил ко мне. Я чувствовала его рядом. Лезу в поисковик и гуглю значение знаков. Круг – символ неба, квадрат – земли. Как это трактовать? Ларин сейчас между землей и небом?
Сегодня девятый день после его смерти. Может он в том самом чистилище, поэтому между землей и небом?
Нет, он не католик, а православный. Ему нужна помощь близких и наша молитва.
Вечером забираю Ариадну из школы, и мы идем в соседний греческий храм. Ставим свечки. Молимся за душу усопшего. Дочь по всем правилам своей церкви, потому что ходит в католическую школу. Я так, как подсказывает сердце.
– Мама, а папа Андрей попадет в рай? – волнуется Ариадна.
– Все в твоих руках, детка, – обнимаю дочь за плечо и прижимаю к себе, – если ты сильно захочешь, то так и будет. Твои молитвы – нить для выхода из лабиринтов тьмы к свету.
Ариадна решительно кивает. Мы просто стоим и смотрим, как огонь плавит воск поминальных свечей.
Конец
Бонус с ХЭ
Спустя два года
Встаю с велотренажера. Отпиваю воду из бутылочки и смотрю время на фитнес-браслете. Как-то все страннее и страннее. Обычно Андреа покидает спортивный зал, когда я только в него бреду. Сегодня он явно сильно запаздывает.
Иду к лестнице и перебираю ближайшие планы. Через неделю возвращаются старшие дети. Я ужасно соскучилась. Жду не дождусь. Через две недели переезжаем с Лидо в Венецию. Начнется школа у детей, и я возобновляю занятия в своей шахматной школе. Нужно будет готовить Ариадну к детскому чемпионату мира. Спокойное лето почти закончилось. Постепенно вхожу в мобилизационный режим.
Поднимаюсь в спальню, залезаю на кровать и трясу за плечо мужа. Гонголо резко разворачивается и ловит меня в железную хватку.
– Андреа, почему ты все еще спишь? – вздергиваю бровь.
– Решил устроить себе выходной, – рука лезет в мои спортивные шорты, дразняще поглаживает ягодицу.
– Пусти, мне нужно в душ, – упираюсь руками в его грудь и пытаюсь освободиться.
– Не надо. Мне безумно нравится, когда от тебя пахнет тобой.
Впивается в губы и больше не дает ничего сказать. В следующий миг опрокидывает на спину. Неспешный утренний секс.
– Быстро иди в свой душ, – вырывает меня из неги, – разлеглась тут и напрашивается на второй круг, – нетерпеливо рычит Гонголо.
– Почему бы и нет, если у тебя выходной, – сладко потягиваюсь в постели.
– Тогда я первый принимаю водные процедуры, – объявляет Андреа, – реши пока, что наденешь к красному платью.
– Какому красному платью? – вся приятная расслабленность покидает тело.
– В греческом стиле. Которое я вчера повесил в твой гардероб. Мы идем на показ.
– Какой показ? – подпрыгиваю в постели и ничего не понимаю
– Выгуливаю жену на кинофестиваль. Показ в главном зале, так что выглядеть нужно достойно, – смотрит на экран телефона, – у тебя полчаса до прихода визажиста.
– Гонголо, твою мать, кто так делает? – рычу я. – Я первая в душ. Блин, собиралась на пляж с Джованни. Теперь весь день пойдет насмарку, – недовольно бубню я.
– Вообще одичала за лето, – Андреа ловит меня, когда иду мимо и нежно целует. – Прости, это моя вина. Мы должны чаще выбираться в люди.
– Просто надо предупреждать заранее, – вырываюсь и иду в душ.
Через два часа выходим из дома. Андреа открывает мне заднюю дверь, потом обходит машину и садится рядом.
– Так что мы едем смотреть? – уточняю я, прижимаясь к Андреа.
– Картину одного талантливого начинающего итальянского режиссера, – уклончиво отвечает муж, поглаживая мое бедро через шелк платья.
– Как называется эта картина? – задаю наводящий вопрос.
– Таис Афинская, – нехотя отвечает Гонголо, смотря куда-то в сторону.
Пропускаю пару вдохов. Разворачиваюсь к Андреа всем корпусом.
– Не могу поверить, что ты сделал это! – кидаю обвиняющим тоном. – Гонголо, ты ведешь себя как мальчишка! Вздорный и избалованный. Ну зачем это все было нужно?
