Текст книги "Забери мою девственность (СИ)"
Автор книги: Зинаида Хаустова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)
– Вряд ли так быстро получилось взять интим под контроль? – вспоминаю слова Гонголо о постепенном прорастании новой религии в старую жизнь. – Наверняка славяне долго отбрыкивались от новых порядков?
– Ты права. Моногамию долго не принимали, – соглашается Ларин. – Еще в четырнадцатом веке проводились церковные суды по делам многоженцев. Скрытая полигамия существовала долго. В условиях, когда в одной избе жили несколько семей взрослых сыновей, перекрестная полигамия имела место быть. Также существует понятие «снохачество». Когда глава семьи сожительствовал с женами своих сыновей. Местами младшие сыновья не женились, потому что имели связи с женами старших.
– Да уж. Наверняка несанкционированный секс случался где-нибудь на сеновалах, по-быстрому и никаких миссионерских поз, – ухмыляюсь я.
– Это тема неизменности природы человека. Как не ограничивай догматами, вода всегда обнаружит течь.
– Удивительно не то, что новой системе сопротивлялись, а то, что в итоге сдались. На Руси же даже инквизиции не было, которая бы насаждала новую мораль.
– Ну да, церковные суды и инквизиция – две большие разницы. Думаю, сыграло свою роль враждебное окружение. Всевозможные набеги поспособствовали сплочению вокруг официальной религии. Если просить защиту у высших сил, волей-неволей начнешь принимать правила этих сил. Захочешь жить, согласишься даже на воздержание.
– Ладно, вернемся к нашим баранам, в смысле древним славянам. Какая мораль могла бы быть у этого фильма? – провокационно интересуюсь.
– Антиморальная, – смеется Ларин, – если бы христианство не захватило мир, было бы меньше неудовлетворенности и фрустраций. А двадцатый век не стал бы веком психоанализа.
– Ну, может перегибы и имели место быть. Но отмену полигамии я активно приветствую. В этом прогрессивное значение христианства, – провозглашаю я. – У меня были все возможности вести беспорядочную половую жизнь, но не было желания. Не понимаю, почему у мужчин это желание всегда в наличии. Есть объяснение кроме мифической имманентно присущей мужчинам полигамии?
Вспоминаю о новой любовнице Андреа и хмурюсь. Ларин ненадолго задумывается.
– Мужчине оргазм гарантирован при любой связи, у женщин все гораздо сложнее. Поэтому они привередливее. Для качественного секса нужен правильный мужчина, а их у нас не так много. Христианский менталитет внушает на подкорку мысль о греховности телесных желаний. В реальной жизни это выливается в невнимательность к нуждам женского тела. Информации сейчас полно, но мужчины считают для себя зазорным изучать этот вопрос. Половина мужчин бездарные любовники. Половина женщин имитируют оргазм и ненавидят секс, а заодно и весь род мужской оптом.
– Лучше сними кино про это, – смеюсь я, – кому нужны твои древние славяне, когда есть такая актуальная тема.
– Угу. Как прекрасный принц оказался бездарным любовником, и Золушка ушла к Змею-Горынычу.
– Это невозможно, – вставляю ремарку, – Золушка из западного фольклора, а Горыныч из русского.
– И кто из нас зануда, – бухтит Ларин, – не помню я их отрицательных героев. Окей, Золушка ушла от принца к серому волку.
Сглатываю и прячу глаза. Ощущение, что меня поймали на чем-то горячем.
Глава 7. Звонок
Звонит телефон, и я хватаюсь за него, как за спасательный круг. На экране высвечивается «Пышка». Вскакиваю и запираюсь в ванной. Как настоящий шпион, включаю воду в раковине.
– Привет! За кого ты там собралась замуж? – сразу набрасывается на меня Юлька.
– Андреа уже доложил? – уточняю я.
– Он завалился к нам вчера вечером и потребовал, чтобы я сразу тебе отзвонилась. Еле уломала его на утро. Вообще хотел отобрать мой телефон. – возмущенно докладывает Юлька
– Кто бы сомневался, – горько резюмирую, – сам себе ни в чем не отказывает. Но мне обломать первый секс за год – милое дело.
– Сама виновата. Обязательно было его дразнить? – хмыкает Пыховцева, – на нем вчера лица не было. Даже мне стало жалко.
– Я не дразнила. Я сомневалась, – опровергаю я обвинения.
– И что ты хотела услышать, чтобы изменить решение? – Юлька явно не верит в мою мотивацию.
– Не знаю, – выдаю честно, – может, что он тоже держит целибат целый год. Всячески страдает, и у него ни на кого не встает.
Господи, как же это глупо звучит. Пыховцева невесело смеется.
– Так кто же этот счастливец? – возвращается к главному вопросу Пышка.
– Ларин объявился, – усмехаюсь я, – подарил кольцо и сделал предложение.
– Не может быть. И ты не спустила его с лестницы? И даже собралась замуж? Я во все это не верю, – непримиримо дуется Юлька.
– Замуж вряд ли, – говорю задумчиво, – пока он мне нужен для закрытия гештальта и секса. У меня год никого не было, а Ларин хороший любовник. Но Гонголо о моих несерьезных намерениях знать совсем не обязательно. Он все-таки женился, я имею право на сатисфакцию.
– Но можно хотя бы сказать, что это твой первый мужчина? – уточняет Пышка, – я думаю, Андреа потребует подробный отчет.
– Почему бы и нет?! – задумываюсь и подхожу к джакузи, нажимаю на кнопку, закрывающую слив. Вспоминаю, как три года назад я не знала, как это все работает. С тех пор утекло много рек. – Гонголо в курсе, что он был моей первой любовью. Пусть думает, что все реально очень серьезно.
– Ты же не сделаешь этого, Тай? Вспомни все. Он поступил, как настоящий гондон, – начинает ныть Юлька.
– Они с Гонголо поступили абсолютно идентично – выбрали не меня. Один – карьеру, другой – социальное окружение. Только Андреа дал своеобразный выбор, приемлемый для этого самого социального окружения. А Ларин просто послал на три буквы.
– Да, да, да, – подтверждает Пыховцева, – а теперь ты должна послать его туда же.
Задумчиво закрываю и открываю слив в джакузи. Даже не было времени подумать, что делать со всем тем, что уже сделано. Юлька ждет, почти цейтнот. Принимаю решение.
– Я назначу ему испытательный срок в два месяца, посмотрим на поведение, – хмыкаю я, – по итогам буду решать. Если подумать, это не самый худший вариант для брака. Ларин мне не чужой, как бы он тогда не поступил. В сексе у нас гармония. Замуж когда-нибудь выходить придется. Лучше за близкого, чем не пойми за кого. Почему бы и не за Андрея?
– Давай, попрыгай на граблях, – недовольно бубнит Юлька.
– Всяко лучше, чем как дура, сидеть и страдать, и блюсти целибат.
– Прости, у меня вторая линия, – оповещает Пышка, – похоже Гонголо пробивается. Ладно, я поняла общий расклад. Наша цель – побесить Андреа. Пока.
Жму на отбой и усмехаюсь. Забираюсь в душ и размышляю. Пыховцева чувствует меня с детства. Неужели это реально моя цель? Делаю глубокий вдох и признаюсь сама себе. Может совсем чуть-чуть и так. Вообще-то реально бесит, что у него все отлично и жизнь продолжается.
Оборачиваюсь полотенцем, сооружаю тюрбан на голове и выхожу из ванной. Натыкаюсь на горящий взгляд.
– Быстро подошла сюда, – рычит Ларин.
Интонации поднимают из колодца памяти давно забытые воспоминания.
Опасливо подхожу к кровати. Кошусь на нетерпеливо подрагивающий член. Плотоядно облизываю губы. Резко сдергивает полотенце. Тянет за руку на себя и, перекатив через свой корпус, опрокидывает меня на матрас.
– Заколебался тебя ждать, – сообщает, накрывая своим телом и чувствительно прикусывая нижнюю губу, – раздвигай ноги шире, плохая девочка. Покажу тебе, что делают с блудницами.
Глава 8. Съемки
– Тишина на площадке! Свет! Камера! Мотор! Начали!
Это не команды для начала съемок, для меня лично это заклинание для моей заморозки. Как только я понимаю, что заработала камера, я теряю способность двигаться и говорить.
Не помогают многочисленные репетиции с Лариным. В условиях реального кинопроизводства они моментально испаряются из памяти.
Пульс ускоряется. Уверена, что под гримом мое лицо покрывается пятнами. Я беспомощно смотрю на Котова. Думаю, за сегодняшний день он меня уже возненавидел.
Софиты шпарят. Жарко, но это не помогает меня разморозить. Оцепенение и стыд за свой ступор – мои главные ощущения.
После первых дублей, мне в ухо вставили наушник, который сейчас оживает и начинает выдавать текст.
Механически повторяю.
– Стоп, – слышится раздраженный голос Ларина, – Тая, это же жизненная ситуация. У тебя украли самое дорогое – раритетные шахматы. Просто прочувствуй эту ситуацию.
– Бред это, а не самое дорогое, – резко обретаю голос с выключением камеры.
– Ладно, подумай, пропажа чего тебя бы расстроила? – задает наводящий вопрос Андрей.
– Кулона бабушки, – не задумываясь отвечаю я.
«Или колье, подаренного Андреа», – добавляю мысленно.
Ларин одобрительно кивает головой:
– Вот и представь, что его украли.
Проживаю ситуацию и прихожу в неподдельный ужас. Даже не замечаю, когда начинают новый дубль. Прихожу в себя вместе с ожившим наушником.
Эмоционально повторяю текст.
– Стоп! Снято! – слышу удовлетворенный голос Андрея, – Тая на сегодня свободна.
Облегченно выдохнув, покидаю съемочное пространство. Ловлю на себе косые взгляды. Все считают, что я получила роль через постель.
Не так это и далеко от истины. Хотя, скорее это Ларин получил постель через роль. Ну вот, только коснешься творческой атмосферы, как из тебя прут каламбуры.
Выхожу на улицу. Несмотря на холод, долго гуляю в парке. Размораживаюсь на морозе. Прихожу в себя.
Вообще, дурацкая затея со всей этой ролью. Тем более, что все накладывается на разгар сессии. Благо, что Андрей подгоняет график под меня, а не мне приходится подстраиваться под съемки.
Успокаивает, что меня практически принудили к проекту, моя совесть здесь абсолютно чиста. Хорошо еще, что Ларин быстро понял, что актриса из меня никакая, и урезал мою роль до минимума. До турнира я точно буду свободна.
Иду домой и до вечера перечитываю конспекты к завтрашнему зачету.
На ужине встречаемся с Лариным.
– Согласись, что с этой ролью была ужасная идея, – первая начинаю волнующую тему.
– Не все так ужасно, – отмахивается Андрей, присаживается ко мне на диван и привлекает к груди, – не парься, принцесса, прорвемся.
– Может, пока не поздно, все это отменим? – с надеждой интересуюсь, – мне кажется, меня все ненавидят и презирают.
– Поздно, Тая, процесс запущен. Пассиям режиссера всегда достается повышенное внимание, – Ларин целует меня в лоб, – у тебя один выход – посетить со мной ЗАГС. Тогда все будут не презирать, а завидовать.
– Спасибо за совет. Но как-нибудь перетерплю. Больше я точно сниматься не планирую.
– Почему ты упираешься, детка? Тебе же хорошо со мной. Мы за месяц ни разу серьезно не поругались. Тебе нужно было показать характер, ты его показала. Хватит уже.
– Я думаю, Андрей. Не надо на меня давить. И вообще, сменим тему. У меня и так был трудный день.
Закрываю глаза в доказательство своей усталости. Не могу не думать о будущем. Если Ларин и следующий месяц будет себя вести как паинька, я приму его предложение.
Вспоминаю, как Андреа говорил, что женщина влюбляется в своего любовника. Наверное, это недалеко от истины. Я сама не заметила, как охладела к Ларину и влюбилась в Гонголо. Это произошло незаметно для меня самой. Просто проснулась в одну из ночей, повернула голову, посмотрела на аристократический профиль и поняла, что люблю этого мужчину.
История может повториться. Нужно время, секс и забота. С последним у Ларина сильно хуже, чем у Гонголо, но не все безнадежно. Базовым набором ухаживаний владеет.
Открываю глаза и тянусь к губам Андрея. Он моментально реагирует и глубоко меня целует.
– Что-то ты расклеилась, принцесса. Точно не хочешь ко мне сегодня? – Ларин встревоженно всматривается в мое лицо.
– Нет, – вздыхаю, – завтра зачет. Надо учить.
Ужинаем, обсуждая нейтральные темы. Больше не касаемся ни съемок, ни ЗАГСа. Ларин провожает меня до квартиры и оставляет корпеть над конспектами.
Засыпая, не могу избавиться от мысли, что я отвратительная муза. Никогда я не стану для Ларина его Умой Турман. Может быть, трахать актрис было не такой уж плохой идеей.
Глава 9. Переохлаждение
Тая
Я лежу на кровати, вытянувшись в струну. Мышцы в напряжении, тело в предвкушении.
Ларин медленно посасывает пальцы на моих ногах. И от них микротоки возбуждения разливаются по всему телу. Лоно простреливает сладостная истома, соски болезненно напрягаются.
Невыносимо томительная пытка. Пытаюсь выдрать свою стопу, но сильные мускулистые руки жестко пресекают попытки.
– Андрей, хватит, я больше не могу и мне нужно в универ, – даже я слышу, как жалко звучит мой голос.
Ларин выпускает изо рта свою добычу и тянется пальцами к моей развилке ног, бесцеремонно проникает во влажный жар.
– Ну куда ты собралась, принцесса, такая мокренькая? – комментирует результаты исследования.
Подтягивается на руках вверх и накрывает своим телом.
– Мне правда пора, – дыхание еще сильнее ускоряется от его взгляда на мои губы.
– У тебя экзамен будет часа три, успеешь, – языком проводит по губам.
Рукой отодвигает одно бедро в сторону и направляет член в самый жар.
Утренний секс всегда неспешный. Чувствую каждый медленный сантиметр. Откидываю голову, подставляю шею. Обнимаю ногами торс и пятками по ягодицам прошу ускориться, выбивая желаемый ритм.
Сжимаю руками и ногами его тело, когда становится невыносимо. Мышцы сводит почти до судороги. Ларин впивается в шею зубами, выкручивает мой сосок. Он всегда знает, что добавить для последней капли. Меня выгибает дугой и трясет в оргазме под его телом.
– Умница, детка, – шепчет на ухо. Выходит, переворачивает меня на живот и жестко входит сзади в мое обмякшее тело.
Лежу на боку в мужских объятиях, смотрю на ворон за стеклом окна.
– Ларин, ты фут-фетишист, – обвинительным голосом.
– Я знаю, – покорно соглашается.
– Поэтому ты подарил мне те туфли? – смотрю на него с любопытством.
– Наверное. Не копался так глубоко в своей мотивации, – расслабленно отвечает, – что с теми туфлями стало?
– Засунула их в дальний угол родительского чулана, когда увидела репортаж с тусовки с твоей первой актрисулькой, – злобно припоминаю.
– Ревнивая девочка, – Ларин резко переворачивает меня на спину, – может пришло время извлечь их из заточения? Бедные дорогие туфельки ни в чем не виноваты.
– Мне точно уже пора, – игнорирую последнее замечание, легкий чмок, – увидимся на съемках.
Быстрый душ, лечу на экзамен. В коридоре остались одни троечники. Здесь же Каблуков, который как-то умудрился сдать зачетную сессию.
– Тай, а что там с твоим итальянским мачо? – интересуется Макар.
Смотрю на него с подозрением, готова уже обвинить в шпионаже на Ларина, когда открывается дверь аудитории и выползает наша одногруппница. Пока на нее все набрасываются с вопросами, бессовестно влезаю на экзамен без очереди.
Перерыв после очередного дубля. Поправляют грим, съехавший под светом софитов. В этом эпизоде я почти не участвую, просто присутствую в кадре. Поэтому спокойна, как слон. Еще спокойна, потому что это последняя сцена с моим участием. Свобода близко.
Сижу и пытаюсь высчитать свою задержку, периодически поглядываю на Ларина, откинувшегося на своем режиссерском стуле.
Сзади него появляется блондинка. Андрей ее пока не видит, а я сразу узнаю. Та, с которой он зажигал на последней московской тусовке, репортаж с которой я изучала.
Подходит сзади, закрывает ладонями глаза. Довольно улыбается. Ларин убирает ее руки и разворачивает голову назад. Блондинка наклоняется и его целует.
Андрей слегка ее отталкивает и резко поворачивает голову ко мне. В его взгляде надежда, что я ничего не видела, сразу сменяется чувством вины. Гребанным чувством вины!
Чувствую на себе взгляды всей съемочной группы. Любопытствующие и торжествующие. Атмосфера удушающая.
В какой-то ажитации вскакиваю, хватаю со стула сумку и иду на выход. Почти у двери мое запястье оказывается в плену руки Ларина.
– Тая, съемки не окончены, – напоминает он.
– I don't give a shit, – рычу я.
– По-русски, – начинает злиться.
– Мне насрать, – пытаюсь выдрать руку.
– У меня с ней ничего нет, – рявкает Ларин.
– Верю, – скептически хмыкаю, – но видеть сейчас никого не хочу. Вырываю руку и бегу на выход.
Оказываюсь на морозе без пальто. Растерянно разворачиваюсь назад, но на входе Ларин. Обнимаю себя руками и бегу домой.
Негнущимися от мороза пальцами кое-как попадаю ключом в скважину. Иду в спальню, не раздеваясь залезаю под одеяло. Дрожу и радуюсь, что от физического дискомфорта почти ничего не ощущаю.
Смотрю на розовые стены и проваливаюсь в прошлое. Когда Андреа приехал той осенью, я забила на учебу и мы поехали в Питер. Он жаждал увидеть дом, где Раскольников убил старушку-процентщицу. Мы много гуляли. Соблазнились на теплоходную экскурсию «Северная Венеция» и пешеходный маршрут по местам Достоевского.
Когда вернулись домой, меня ждал сюрприз. Ремонт был закончен в рекордный срок, комнаты были обставлены мебелью. Я тогда просто влюбилась в свою розовую спальню. В квартире еще пахло краской, поэтому мы ночевали в отеле.
Выплываю из воспоминаний и еще раз осматриваю комнату. Ни разу не приглашала Ларина к себе домой. Кровать мне купил Андреа и диван тоже. Казалось кощунством спать на них с другим. Сейчас рада, что этого не сделала.
Немного отогревшись, встаю и набираю ванну.
Залезаю в теплую воду и чувствую тихую радость. Выживший организм выпускает в кровь море эндорфинов. Я просто счастлива, что еще жива.
Натягиваю махровый халат и укутываю волосы.
В коридоре звонок. В глазке Ларин. Принес пальто.
Открываю дверь на цепочке.
– Тая, нам надо поговорить, пусти меня.
– Говори так.
Озирается на двери соседей и пролеты, прокашливается.
– Я добавил ее в черный список, – выдвигает главный аргумент.
– Ты не расторг с ней отношения?! – помогаю ему сформулировать правильный ответ.
– Не было у нас никаких отношений, нечего было расторгать. Мы просто трахались, – хмурится Ларин.
– Как мы с тобой? – ухмыляюсь.
– У нас все серьезно, – рычит Андрей.
– Неужели? А в чем разница? Ты даже когда делал предложение, не признавался ни в каких чувствах.
– Ты хочешь, чтобы я признался в чувствах? Тая, это все смешно, о таком не говорят в подъезде, открой дверь.
– Я не хочу никаких признаний. Я хочу в постель. Здесь сквозняк, а я и так сегодня переохладилась.
– Прости. Хотя бы пальто забери. И я купил тебе виски, – достает бутылку из-под пальто и проталкивает в щель.
– Повесь на ручку. Я возьму позже.
– Хорошо. Я завтра зайду.
– Не надо завтра. Если я захочу с тобой поговорить, то найду сама.
Дожидаюсь, пока спускается и исчезает за подъездной дверью. Открываю цепочку и забираю пальто. Сразу набрасываю его на плечи. Иду на кухню. Ставлю виски на стол. Зачем я вообще взяла эту бутылку. В голове какая-то прострация.
Иду в спальню. Сбрасываю пальто на стул и снова забираюсь под одеяло. Перед сном ясно представляю, как Ларин сейчас трахает ту блондинку.
Глава 9.1. Перемены
Просыпаюсь от звонка телефона.
– Да, – сонно отвечаю.
– Тая, мы вчера все прояснили, и я отправил Полину на вечернем московском поезде. Больше она не появится, – выдает полный доклад Ларин.
– Хоть отымел перед отъездом? – не могу сдержать желчи.
– Детка, прекрати. Я был не прав, не расставив все точки над и. Это моя ошибка, признаю, – активно кается мужчина, – ей кто-то настучал из съемочной группы, что у нас отношения, поэтому она и приехала.
– Тебе надо задуматься, твоя среда меня не принимает, – делаю вывод из ситуации.
– Не пори ерунды, – раздраженно перебивает Ларин, – мы увидимся вечером?
– Нет, мне нужен тайм-аут. К тому же у меня болит горло. Возможно, я заболела.
– Тебе принести лекарства? – интересуется Андрей.
– Нет, у меня все есть, – уверенно вру я.
Вяло встаю с кровати и проверяю свою аптечку. Как я и думала, ничего нет. Нехотя одеваюсь и иду к родителям за малиновым вареньем. Делаю небольшой крюк, родители живут в соседнем квартале, прохожу чуть дальше, чтобы зайти в аптеку. Покупаю иммуномодуляторы, капли в нос и леденцы для горла.
– Что-нибудь еще? – интересуется фармацевт.
– Да, – немного тушуюсь, – тест на беременность. То есть три теста на беременность.
Мама встречает меня в коридоре.
– Привет, Таечка, как дела? – подходит и целует в щеку.
Сразу щупает ладонью лоб.
– Ты горишь, зайка.
– Я знаю, мам, хотела взять у вас малину.
– Так, – мама решительно стаскивает с меня пальто, – остаешься сегодня дома.
– У меня через три дня экзамен, – активно протестую, – я не взяла конспекты.
– Папа зайдет после лекций. Расскажешь ему, где лежат. Марш в постель.
Чувствую себя маленькой девочкой. Бреду в свою комнату. Сразу вытаскиваю тесты из аптечного пакета и прячу их под подушку.
Следующие полчаса мама не оставляет меня в покое. Компресс на горло, капли в нос, полоскаю горло и держу ноги в воде с горчицей. Шерстяные носки и свитер. Много малинового чая.
Потом мама присаживается рядом и травит байки про последнюю сессию и особо ушлых студентов.
– Мам, почему ты вышла замуж за папу? – интересуюсь почти засыпая.
– Почувствовала, что за ним я, как за каменной стеной, – говорит тихо и с чувством.
Остаюсь одна и закрываю глаза. Вспоминаю слова Андрея о том, что кто-то из съемочной группы оповестил его бывшую. Почему люди постоянно лезут в чужие жизни? Что за нездоровые наклонности? Есть же очень ведомые личности, которые сильно зависят от мнения окружающих. Сколько отношений было разрушено из-за слишком длинных посторонних носов родственников, друзей и просто мимопроходящих? Пожалуй, стоит дать Андрею шанс реабилитироваться.
Принимаю решение и отключаюсь.
Мне снится украшенный зал ЗАГС. Много гостей. Я стою в толпе приглашенных с цветами. Смотрим на молодоженов. Ларин надевает кольцо на женский палец. Не могу рассмотреть невесту.
Просыпаюсь с колотящимся сердцем. В окно заглядывает зимнее солнце. В квартире тихо. Выбираюсь из постели и ныряю с тестами в туалет. Каждый показывает две полоски. Забираю упаковки с тестами и прячу в своей сумке.
Ларин раз десять спросил у меня, принимаю ли я таблетки. Я сказала, что да, но начала пить только в процессе.
На шахматы можно будет забить в ближайшее время. Древняя восточная игра вообще не очень любит женщин.
Дети долго играют на равных. Пол не играет никакого значения, пока не начинается половое созревание. Звучит очень неполиткорректно, но девочки тупеют от женских гормонов. В подростковом возрасте мальчики начинают играть сильнее слабого пола. Апогей снижения умственных способностей у женщин приходится на период беременности. Чем больше срок, тем все печальнее.
После беременности многие шахматистки сходят с дистанции. Включается новая программа для мозга – направленная на благополучие потомства. Приходится выстраивать приоритеты. У большинства в приоритете оказываются дети.
Прогоняю все эти мысли через голову и сердце. Мне страшно. В один миг вся жизнь сильно меняется. У меня есть какие-то накопления, но даже не представляю, какое время на них можно прожить с ребенком. Терять автономность ужасно.
Особенно неприятно осознавать, что в случившемся виновата я сама. Не соврала бы Ларину про таблетки, не несла бы сейчас всю полноту ответственности.
Глава 10. Экзамен
В кои-то веки соглашаюсь, чтобы папа договорился по поводу экзамена. Даже не из-за простуды. Я в таком душевном раздрае, что конспекты вообще в голове не задерживаются.
Растираю виски. Все дни простуды несильно, но стойко побаливает голова. Может быть, как побочка, а может быть от нерадостных мыслей. Не могу определиться с причиной.
Не выстраивается в голове картинка будущего. Представляю, как принимаю предложение Ларина. Переезжаю к нему в Москву. Кстати, вообще ни разу не интересовалась, где он там живет. Снимает квартиру, видимо.
Вряд ли я найду работу в столице в своем интересном положении. Вижу, как сижу беременная в этой самой квартире, а он где-то пропадает со своими актрисами. Четко представляю, как слежу по светским репортажам за досугом собственного мужа. Почему я визуализирую только плохое? Может быть, это уже играют гормоны?
Возможно, он согласится, чтобы я пока жила у себя. Мне же нужно хотя бы закончить следующий семестр. И следующий год еще учиться нужно. Родится ребенок. У мамы связи налажены с лучшими детскими врачами. А где их искать в этой вашей Москве?
Прогоняю навязчивые мысли и сосредотачиваюсь на заучивании билета по страхованию, который мне достанется на сегодняшнем экзамене. Пробегаю глазами по вопросу о месте страхования в системе методов управления рисками.
Мысли опять улетают. Почему никто еще не догадался выкатить продукт «страхование от залетов»?!
Потому что такие продукты уже существуют, отвечаю сама себе. Называются средства контрацепции. Умные женщины никогда ими не пренебрегают и не верят на слово в уверения «я чист». С чего ты вообще решила, Ставцева, что обладаешь развитым интеллектом?! По делам и не скажешь.
Еще раз освежаю в голове информацию и иду в универ. Захожу на экзамен в первой волне. Преподаватель протягивает мне тот самый билет. Я так запарена, что даже особого стыда не чувствую. Автоматически беру, сажусь, переношу на чистый лист конспект. Отвечаю. Забираю зачетку. Выхожу в коридор.
На подоконнике сидит Каблуков. О чем-то любезно воркует с Лариным. Умилительная сцена. Память подбрасывает картинку, как второй глазами расстреливал первого три года назад. Не могу не усмехнуться.
Кстати, что Ларин вообще тут делает. У него же съемки должны быть.
Макар первый меня замечает.
– Ну что, Тай, сдала? – мальчиш-плохиш нервно передергивается от моего недоброго взгляда.
– Сдала, – лаконично отвечаю и смотрю на Ларина.
– Тай, нам надо поговорить, – делает шаг ко мне.
– Да, надо, – киваю я.
В голове лихорадочно перебираю варианты. На улице мороз, что мне сейчас противопоказано. В кафе много лишних ушей. Пока идем по коридору, толкаю двери аудиторий, около которых не наблюдается столпотворения. Наконец-то попадается открытая. Затаскиваю Андрея внутрь.
Привычным движением притягивает меня к себе. Отталкиваюсь от груди руками.
– Не подходи близко, я болею. Может быть заразная, – отхожу от мужчины, присаживаюсь на первый в ряду стол.
– Тай, у меня есть прошлое, как и у тебя, – хмуро начинает Ларин.
Ну да, сейчас я еще и виноватой во всем окажусь. Не хочу слушать этот бред.
– Андрей, я беременна, – перебиваю я мужчину.
Пауза. Тишина. Смотрит и хмурится. Вздыхает.
– Ты говорила, что пьешь таблетки, – предсказуемо начинает Ларин.
– Стопроцентной гарантии нет. К чему сейчас об этом говорить, уже проехали, – сосредотачиваюсь на носке сапога, которым протираю пол.
Ларин все-таки подходит вплотную и притягивает меня к себе.
– Тай, мы не можем сейчас позволить себе ребенка, – вкрадчиво объясняет Андрей, – у меня первый проект. Я надеюсь, что простоев больше не будет. Поэтому в ближайшие годы я буду пахать, как вол.
Услышанное так поражает, что я теряюсь. Какие бы варианты диалогов я не прокручивала в голове, почему-то ни в одном не предполагалось, что я должна избавиться от ребенка. Может быть потому, что в моем понимании брак – это прежде всего дети.
– Мы не будем тебе мешать. Я могу пока что остаться дома, не переезжать с тобой в Москву, – растерянно предлагаю приходившие в голову сценарии.
– Нет, ты поедешь со мной, – категорично заявляет Ларин, – и должна будешь сопровождать меня на приемах. Тай, ну правда, вообще не в тему сейчас.
Смотрит ласково. Поглаживает щеку пальцем. Пытается поднять лицо за подбородок. Видимо, чтобы загипнотизировать своим властным взглядом. Резко отдергиваю голову вбок. Как он вообще может предлагать мне что-то подобное.
– Я поняла. Тебе понадобился новый эскорт по тусовкам? Актриски уже не катят, надо что-то поинтеллектуальнее для личного пиара? – злобно выплевываю, – настолько надо, что готов отправить меня под нож?
– Зачем ты так, детка, – Ларин целует меня в лоб, – мы просто совместно принимаем решение. Так поступают в семьях.
– Мы не семья, – чеканю по слогам и пытаюсь оттолкнуть мужчину.
– Ну да, ты просто залетела от левого мужика, – усмехается.
– Очень похоже на то, – вылезаю из душных объятий, – я тебя поняла, Андрей, проблем не будет.
– Я все оплачу, – с энтузиазмом отзывается мужчина, ловит меня за талию, – прости, малыш! Я тебя люблю.
Пытается поцеловать. Вырываюсь снова.
– Заткнись! – ору я. – Не смей ничего говорить о чувствах. И не попадайся мне на глаза.
Бросаю последние силы на то, чтобы не заплакать на его глазах. Иду на выход.
– Тая, ты остынешь, и мы спокойно потом все обсудим, – в спину бросает Ларин.
Громко хлопаю дверью.
Глава 11. Планы
Из универа иду домой. Нельзя сейчас показываться на глаза родителям. Для начала нужно самой осознать катаклизм, случившийся в моей жизни.
Чувствую себя фигово. Некстати вспоминаю про нечестно полученный экзамен, что добавляет отвратительных ощущений. Это происходит второй раз в моей жизни. И оба случая происходили в тот день, когда меня предавал Ларин. Наверное, это какой-то знак. Надо подумать об этом завтра. Сегодня терзает другое.
Я буду матерью-одиночкой. И, честно говоря, я к этому совсем не готова. Такой расклад с того момента, как я увидела две полоски, ни разу не пришел мне в голову.
Меня потряхивает от стресса. По щекам бесконтрольно катятся слезы. Быстро смахиваю их пальцами. Главное, не встретить никого из знакомых.
Закрываю дверь на замок и выдыхаю. Прислоняюсь к стене спиной и сползаю вниз. Кладу руки на колени и падаю на ладони лицом.
Главное, не думать о Ларине. В очередной раз воткнул нож. Это даже уже не удивляет. Просто забыть, выкинуть из головы. Все логично и не стоит нервов.
Нужно сосредоточиться на плане действий. Но сначала перестать паниковать. Страх – это непродуктивно. Он парализует, а мне нужно двигаться.
Главная задача – обеспечить себя и своего ребенка в условиях, когда про турниры можно будет забыть.
Я могу устроиться тренером на неполную ставку. Утром учиться, вечером работать. Зарплата маленькая, но стабильность. Работать можно до самых родов.
Или стоит перевестись на заочное и искать нормальную работу? Диплом бакалавра у меня уже есть. Самый оптимальный вариант. Но придется всем врать и скрывать беременность.
Какие еще возможности? Репетиторство по скайпу. Интересно, а с маленьким ребенком это будет возможно, или он будет мешать? Я вообще ничего не знаю о детях.
Квартиру можно сдать и жить у родителей. Но имею ли я право вешать на них свою ошибку? Сама наделала глупостей, самой и разгребать.
Родителям пока вообще не стоит ничего знать. Скажу, когда Ларин уберется из города. Папа захочет защитить мою честь, а он явно в худшей физической форме.
От Ларина ждешь уже любого дна. Сталкивать их лбами я точно не буду.
Есть еще ужасный вариант, что папа продавит Ларина принять ребенка. Этого я точно не хочу. Жить с мужчиной, который терпит свою семью – страшнее кошмара трудно придумать.
