Текст книги "Любовь и замки. Том 2"

Автор книги: Жюльетта Бенцони

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 27 страниц)

ВИЛЛЕТ
Лицейская Венера

Непостоянство – имя твое, женщина.

Вильям Шекспир

«Восхитительный пейзаж, очаровательное общество, все таланты соединены в красоте девушек, живущих в доме, музыка, живопись, греческий, латынь, все языки, все науки». Так опишет в последней четверти XVIII века один завсегдатай, безусловный поклонник очаровательного замка Виллет, замок и его обитателей. У маркиза де Груше, выходца из древней нормандской семьи, одним из предков которого был Вильгельм Завоеватель, была жена и трое детей. Старшую из них звали Софи, она будет героиней нашей истории; затем Эммануил, телохранитель Людовика XVI, который однажды станет маршалом де Груше и напрасно будет ждать его император на Ватерлоо и, наконец, маленькая Шарлотта.

Все весело жили в этом самом чудесном замке в окрестностях Мелана: широкий дом с липовой аллеей, дом, казавшийся слишком простым, если бы не великолепный парк с водными каскадами и фонтанами, дом, в котором так приятно жить.

В конце декабря 1786 года все в доме были заняты Софи, которая выходила замуж. Эта свадьба взволновала город и его окрестности, мир интеллектуалов и ученых, даже в Академии собирались отправить делегацию к новобрачным. Для этого искали наиболее достойных. И не только в Академии Наук, но и во Французской Академии, представительным членом которой был жених.

Так кто же жених? Всего-навсего Жан-Антуан де Карита, маркиз де Кондорсе, великий ученый, автор блистательных исследований в области интегрального исчисленияи алгебры, которого Вольтер называл «самым нужным Франции человеком». Понятно, какие чувства обычно испытывают к тому, через кого век Просвещения высветился в последний раз перед тем, как погаснуть в кровавом море Революции.

Самое малое, что можно сказать, это то, что у молодоженов была большая разница в возрасте. Софи, служившей канониссой в соборе Невиль-ле-Дам в Домбе, было двадцать два. Она была восхитительна, с миловидным живым личиком и огромными умными глазами. Но не она была причиной всеобщего удивления. Казалось, женящийся геометр нарушает правовые устои. Когда ты математик, не следует делать того, что д'Аламбер называл «сальто-мортале».

Как бы то ни было, Кондорсе исполнил свое сальто-мортале, причем, по любви. Он любил Софи настолько сильно, что готов был отказаться от приданого. Он довольствовался устной договоренностью. Со своей стороны, Софи казалась тоже влюбленной в своего математика, хотя и поговаривали о ее симпатиях к Лафайетту.

Волней, Кабани, который женится на младшей сестре Софи Шарлотте, Турго, д'Аламбер, Мирабо, короче все, кого Париж считал великими, блистательными, благородными, все они думали о свободе и с радостью приняли первые порывы революционной бури, о которой они безмятежно мечтали. Эти чувства разделили в семье де Груше, и юный Эммануил, не колеблясь, записался в республиканскую армию.

В доме у Кондорсе все шло своим чередом. Софи родила девочку, маленькую Эмун, походившую на Кондорсе вопреки злым языкам, распускавшим слухи еще со свадьбы. Софи была очаровательна настолько, что Анатарсис Клоде назвал ее Лицейской Венерой. У нее были многочисленные поклонники всех возрастов, но все это не затрагивало спокойствия ученого, а когда наступало лето, все вместе переезжали в Виллет, где пользовались неограниченным гостеприимством маркиза.

Естественно, никто из членов семьи и не думал эмигрировать. Кондорсе стал депутатом Законодательного собрания, а потом Конвента. Но гибель короля сбросила его с высоких облаков, где он витал, в кровавую реальность. Карающая и убивающая революция не вызывала его симпатий. Вскоре колесница революции разогналась и понесла в безумном вихре. 8 июля 1793 года, после провала его друзей жирондистов, Кондорсе, преданный Шабо, подлежал аресту. Но, вовремя предупрежденный, он скрылся у госпожи Гельвеции, а позднее у вдовы скульптора Франсуа Берне, в доме 15 на улице Сервандони, где и оставался вплоть до 25 марта 1794 года, сочиняя свой «Эскиз прогресса человеческого ума», ставший примером благородства человека, находящегося в бегах.

Но чтобы не навести беду на свое убежище, когда Террор ужесточился, Кондорсе покинул улицу Сервандони и скитался рядом с Кламареи в поисках так и не найденного убежища. Арестованный и заключенный в тюрьму Бург-ля-Рень, он отравился, чтобы избежать ужасной гильотины. Но только после Термидора Софи, жившая, как могла, делая маленькие портреты и другие картины, узнала о смерти супруга, который, по ее предположениям, скрывался в Швейцарии. Ее горе было велико, и она успокоилась не сразу. Она отправилась со своей дочкой в Виллет не для того, чтобы забыться, а чтобы обрести покой. Там ничего не изменилось, разве что жизнь стала не такой привольной, но семейное тепло оказалось именно тем, что искала молодая женщина. Один за другим старые друзья вспомнили дорогу к замку, где все еще жил ее отец.

Директория со своими безумствами и вкусом к жизни помогла забыть кошмар. Софи, как и другие, бросилась в водоворот жизни. Она снова любит. На этот раз страстно и безумно. К несчастью, неудачно. Предмет ее любви, Майа-Гара, племянник члена Конвента Жозефа Тара и брат известного строителя, был маленьким худым баском. С темными волосами, живым, как молния, проникающим в душу взглядом, развязный и наделенный парой глаз, сводивших с ума дам. Ветреный как павлин и даже сверх того, он считал себя обладателем литературного дара и рассчитывал сделать карьеру журналиста.

Покоренная с первого взгляда, Софи страстно увлеклась им, сразу же стала его любовницей, к бесконечному удивлению своей сестры Шарлотты, своего брата и окружения верных друзей, которые ничего не понимали. Они отваживались на некоторые замечания в мягкой форме, но не более того.

Софи была слишком тонкой натурой, чтобы не понимать этого и, чтобы не оскорблять отца, она переехала в Мелан, недалеко от Виллета, в развалины старинного монастыря, который она окрестила «Домиком». Там она свободно могла принимать своего любимого Майа, которому она между делом писала пламенные письма:

«Я вижу эту чудесную террасу, где восхитительное солнце освещало тебя, и ты запечатлелся в моем сердце». Или еще: «Если когда-либо и существовала на земле женщина, которая полностью отдавалась самой интимной из связей, так это, конечно же, я».

Впустую растраченная страсть. Софи не замечала даже, что ее любимый Майа бесконечно изменял ей, дело доходило до того, что он приводил некоторых из своих подруг в квартиру госпожи де Кондорсе, которую она снимала на несколько зимних месяцев. Среди тех, кого он приводил чаще всего, бывала Эмма де Куаньи, экс-герцогиня де Флери, экс-Жан Картив несчастного Андре Шенье, которая еще станет экс-графиней де Монтрон.[3]3
  См. Марей – Ан-Бри.


[Закрыть] Это была одна из женщин, наиболее пылких, которые только возможно представить, и очень красивая. Считая ее своей подругой, ничего не ведавшая Софи пригласила ее в свой «Домик» вместе с Гара. Здесь-то она и узнала ужасную правду о тех, кто пользовался ее гостеприимством, любовью и дружбой. С элегантностью и благородством госпожа де Кондорсе положила конец этой недостойной любви.

К счастью, пришла другая любовь, залечившая годом спустя раны, нанесенные Майа Гара, который, не колеблясь, продал письма Софи коллекционерам. На этот раз это был ученый ботаник Клод Фориель, рядом с которым очаровательная маркиза де Кондорсе провела оставшиеся ей годы.

Она скончалась в Париже в воскресенье 8 сентября 1822 года после тяжелой болезни и покоится на кладбище Пер-ля-Шез.

Виллет, бывший свидетелем бракосочетания Элизы де Кондорсе с ирландским генералом О'Коннором, перестал принадлежать семье Груше в 1816 году, став собственностью дочки Фуше, графини де ла Барт-Терме. Добавим к этому, что замок, построенный в XVII веке для графа д'Оффре, был переделан позднее Жюлли Ардуин-Мансаром, добавившим ему каскады с фонтанами, придавшими столько очарования этому и прежде красивому дому.

ВО-ЛЕ-ВИКОНТ
От смертельного торжества до смертоносного герцога

О нимфы этих мест, приютом сим

И прелестью чар – всем вы обязаны ему.

Бегите же, едва заслышав звук шагов Луи,

Внушив покой тому, кто вас распял.

Жан Лафонтен

Когда в 1641 году Николя Фуке, двадцатишестилетний советник парламента купил виконтство Во – владение в шесть тысяч гектаров – никто не удивился. Земля и титул поставили последнюю точку, увенчав огромное семейное состояние. К этому времени Фуке только что получил наследство от отца, Нантского экс-арматора, докладчика по кассационным прошениям в государственном совете, старинного посла в Швейцарии. Кроме того он был совладетелем Орлеанского острова и Бопре в Канаде: он был одним из тех, кто поверил в великое будущее заатлантических земель.

Во было прекрасным вложением средств, и юный Николя надеялся, что в свое время он станет символом преуспевания. Он был уже одним из замеченных юных магистров, выделившихся как своими знаниями, так и своими приятными манерами. Немного можно было найти таких обаятельных людей.

Его карьера окончательно определилась в тот день, когда Фуке стал другом кардинала Мазарини. Министр сразу же оценил деловые качества молодого магистра. Огромные состояния одного и другого стали результатом этого союза. Все надежды Николя Фуке сбылись.

Сначала военный интендант становится государственным министром в 1653-м, а позднее – суперинтендантом вместе с Сервьеном в том же году. Шестью годами позже он остался на этом посту в одиночестве. Как и его отец, он одновременно занимается торговлей на другом берегу Атлантического океана, уделяя особое внимание обменам между островами. Наконец его женитьба на Мари-Мадлен де Шастий приносит ему огромное приданое.

Умножив таким образом свое состояние, Николя Фуке принимается за превращение Во в символ своего процветания. В 1656 году строительство замка обошлось ему в немалую сумму. Это было ускоренное строительство, если принять во внимание то, что оно длилось не более трех лет.

Чтобы Во предстал солнцу во всем своем блеске, Фуке покупает и стирает с лица земли три деревни. На протяжении нескольких месяцев восемнадцать тысяч строителей подстригали лесные деревья, укрощали природу и приручали реки, заключенные в трубы необычной гидравлической системы. Сады были спланированы одним молодым незнакомцем – Ле Нотром. Замок, а правильнее сказать, дворец, был построен двумя другими незнакомцами, архитектором Ле Во и художником, оформившим интерьеры, Ле Бреоном. Плафоны во дворце прославляли белку, символ Фуке и его дерзкий девиз: «Чего я не достигну?»

Фуке постоянно приезжал из своего владения в Сен-Манде, чтобы следить за работами в здании, которое он скромно называл своим «полевым домом». Он иногда привозит туда свою жену, но все-таки чаще подруг: маркизу де Севинье, мадемуазель де Скюдери, но особенно часто – свою главную любовницу, маркизу де Плесси-Белльер.

Когда замок был достроен, в нем устраивались праздники. Один из них был дан в честь Мазарини, ехавшего в Испанию, где он должен был вести переговоры о свадьбе короля, короля Англии и многом другом. Но в 1661 году Мазарини умирает. Все чаяния Фуке были направлены на то, чтобы получить пост премьер-министра, он не знал о том, что во время последней беседы с молодым королем Людовиком XIV кардинал не только забыл о нем, но и порекомендовал королю на этот пост своего интенданта, очень ценного человека, которого звали Кольбер, и который ненавидел Фуке. Очень быстро суперинтендант почувствовал охлаждение к себе, но он все еще не понимал, что причиной всему его скандально большое состояние. Между тем все говорили о чудесном Во, и в августе 1661 года король уделил ему внимание, посетив его.

Благоразумие требовало, чтобы Фуке утаил все великолепие своего замка. Напротив, для приема короля были собраны несметные сокровища: шесть тысяч тарелок и пятьсот блюд из столового серебра, а для королевского стола пятьсот тарелок и бесконечное число кубков, чаш, ваз из чистого золота. Он собрал у себя писателей и поэтов. Все незнакомцы, талантливые соискатели королевских милостей, вплоть до Мольера, Лафонтена, Люди. Повсюду стояли охапки редких цветов, которые заменялись свежими, когда прежние вяли. Новый театр, построенный в саду, водопады.

Увы, все это не вызвало улыбки молодого короля. Напротив, выражение его лица становилось все мрачнее. В его памяти всплывали картины не столь блистательные, его собственные дома: старый, сырой и дряхлый Лувр, заброшенный Тюильри, негостеприимная опустошенность замка Сен-Жермен, где во времена Фронды он вынужден был скрываться от восставшего Парижа и спать на соломе. Стоит к этому добавить воспоминания о дырявых тканях, слишком коротких костюмах, о королевской нищете, едва прикрытой мантией с геральдическими лилиями, нищете, благодаря которой смог создать свое состояние Мазарини, в тени которого создавалось и состояние Фуке.

Но Мазарини, умирая, представил королю своего наследника, спрятав его семью в надежное место; и теперь король стоял перед этим великолепием, подчеркивающим его бедность, перед этим ослепляющим дворцом, при виде которого его резиденции казались игрушечными домиками, и в нем закипал гнев. Он хотел начать новую эпоху, хотел сделать свое царствование великим. Он не желал оставаться в тени, отбрасываемой Фуке. Людовику слишком часто повторяли, что государственная казна пуста, чтобы он не поразился, каким состоянием владеют его слуги. Это было, конечно, не самое лучшее чувство, но его вполне можно понять.

Кроме того Фуке, желая угодить королю, преподнес подарок юной Луизе де Лавальер, к которой, как известно, король питал слабость. Эта капля переполнила чашу.

Людовик XIV так и не лег в приготовленную ему постель. Он уехал на следующий день, не промолвив ни слова благодарности. Три недели спустя Фуке приехал в Нант, чтобы вместе с королем присутствовать на генеральных штатах в Бретани, он купил и по своему усмотрению укрепил Бель-Иль. Фуке был арестован одним очень известным капитаном королевских мушкетеров, д'Артаньяном. В закрытой карете его доставили в Анжер.

Процесс, открывшийся в Арсенале 4 марта 1662 года под председательством Ламуаньона, должен был продлиться до 20 декабря 1664 года. Это было одно из самых трудных и самых интересных судебных разбирательств в истории. В беспорядочно ведшихся счетах Фуке нелегко было найти доказательства его злоупотреблений. Но одним из обвинителей на этом процессе был гнев короля. Справедливости ради следует сказать, что суперинтендант обрел свое состояние не через государственную казну, Мазарини пользовался ею намного чаще.

Приговор был очень суров: пожизненное заключение в крепости Пиньероль в Пьемонте, куда его препроводил д'Артаньян. У семьи конфисковали имущество, Во было опечатано, но король не взял себе большей части имущества своего поверженного слуги. К счастью, он не тронул состояния госпожи Фуке, и несколько лет спустя она выкупила Во. Но после смерти сына продала маршалу де Виллару, купившему его не глядя и пораженному позже его великолепием.

– Невеста слишком красива, – сказал он, – но и очень дорога. Слишком много водопадов и фонтанов!

Он обставил опустошенный замок для своей молодой и хорошенькой жены и развесил там картины, изображавшие его победы. Может быть, чтобы произвести впечатление на молодую женщину. Людовик XV приезжал однажды в Во, но он не стал арестовывать маршала три недели спустя. В 1763 году наследник героя продал Во Цезарю-Габриелю де Шуазель-Пралену, ранее морскому министру, который после переехал в замок.

Один из его потомков, герцог Теобальд, который при Луи-Филиппе – замку удалось избежать разорения во время Террора – нанял Висконти отреставрировать апартаменты. Но ему не хватило времени закончить работы.

Он женился на Фанни Себастиани, дочери маршала-компаньона императора, и у них родилось девять детей. Но рождение двух последних опасно сказалось на здоровье герцогини, заболевшей ожирением и варикозным расширением вен. Корсиканский ее характер, в добавление к болезням, сделал ее общество невыносимым. Пришлось нанять гувернантку для того, чтобы следить за детьми. Может быть, никакой драмы и не произошло бы, если бы 1 марта 1841 года порог дома в предместье Сент-Оноре, парижской резиденции семьи Праслин, не перешагнула Генриетта Делюзи-Депорт.

Герцог влюбился в Генриетту, и вскоре он не мог уже жить со своей женой. 17 августа 1847 года, после ужасной сцены, в течение которой он умолял свою жену вернуть изгнанную Генриетту, герцогиня была заколота тридцатью ударами ножа в своей комнате. Виновность мужа была очевидна, герцога арестовали и поместили в Люксембургский дворец, где 24 августа он отравился, чтобы избежать гильотины.

Во впал в забытье почти до 1875 года, когда Альфред Солинье, владелец больших сахарных заводов, перекупил и восстановил его с талантом настоящего мецената, который мы и сейчас можем оценить.

ГРОБУА[4]4
  В пер. с фр. – Большой Лес.


[Закрыть]
Алмаз по имени Санси

В больших делах мужчины ведут себя, как подобает; в мелких же делах мужчины проявляются такими, какие они есть на самом деле.

Шамфор

Есть замки, чьи судьбы связаны с женщинами – например, Шенонсо или Ане, – но есть и другие, где свои следы оставили исключительно мужчины, а женщины играли лишь второстепенные, эпизодические роли. Таков и Гробуа, построенный мужчинами и для мужчин, где жили мужчины, оставившие неизгладимый след в истории Франции.

Сначала эта местность принадлежала королю. В то время это всего лишь огромный лес, куда короли приезжали поохотиться. Небольшое, весьма скромное место для отдыха, со всех сторон окруженное огромным, темным лесом. В древние времена одним из завсегдатаев этих мест был Иоанн II Добрый, любивший поохотиться на оленя или кабана.

Только к концу XVI века эту обитель уже можно назвать замком. Здание невысокое; а издалека он такой, каким кажется и сейчас: построен только центральный павильон, но в 1580 году Рауль Моро захочет украсить эту крышу.

Преданный слуга королей, Рауль Моро пользуется новым замком. Здесь будет жить его зять, Николя де Арлей, барон де Санси, который женится на дочери создателя замка и в свое время наделает много шума в свете. Этот любвеобильный человек одновременно объединяет в себе

ловкого дипломата, хитреца-финансиста, военного и прекрасно воспитанного, сказочно богатого человека. Помимо всего этого, он не очень щепетилен в вопросах религии. Будучи протестантом, при угрозе Варфоломеевской ночи он взывает к Богу как католик. Но когда беда миновала, он сразу же возвращается к своим изначальным убеждениям; король Генрих III по-прежнему доволен им. А блестящее подтверждение своей преданности он проявит в начале 1589 года.

После казни герцога де Гиза король ведет отчаянную борьбу, защищая королевство, со всех сторон атакуемое приверженцами Священной Лиги, членами неугомонного Лотарингского дома, руководимыми братом и сестрой Меченого. Чтобы изгнать всю эту нечисть, Николя де Арлей предлагает купить лучшую ударную силу Европы: швейцарцев. Достаточно всего нескольких батальонов швейцарцев, чтобы выполнить задание Генриха III. К сожалению, швейцарцы стоят дорого, а у короля денег больше нет.

Тогда Арлей жертвует сам: у него есть великолепный алмаз, когда-то принадлежавший Карлу Смелому, а затем королю Португалии. Именно этот камень, с тех пор носящий его имя, Санси, он передает Швейцарии, чтобы добиться прибытия 12-тысячного полка.

На первый взгляд, все очень просто. Но в действительности же путешествие известнейшего бриллианта из Гробуа в Солер – уже настоящий подвиг, так как дороги совсем не внушают доверия. Даже малейший эскорт может привлечь внимание, было лучше поручить это дело одному человеку скромного вида. У Арлея есть такой человек. Это Германн, швейцарец, пожилой человек из Солера.

Итак, Германн уезжает внебольшом экипаже, представляясь слугой, отправляющимся домой, в отставку. Алмаз защит в одежду; Арлей де Санси не проявляет беспокойства: человек это преданный и исключительно честный. Впрочем, уже через две недели появляется тревога: нет– никаких известий не только из Швейцарии, но даже из Дижона и Понтарми, откуда Германн должен был отправить весточку.

И вот финансист, в свою очередь, отправляется в путь, но добирается лишь до Дижона, потому что Гер-Манн дальше и не уехал: он заболел и скоропостижно скончался. Хозяйка постоялого двора говорит ему, что Германн ждал его, а, умирая, попросил похоронить его неглубоко, чтобы хозяин мог перезахоронить его на родине, как он обещал. Для владельца бриллианта это кое-что значит: Германн, похоже, проглотил Санси, чтобы до конца уберечь его.

Николя де Арлей сам привел 12 тысяч швейцарцев… но было поздно. Короля Генриха III уже убили. Его преемник, король Наваррский, его шурин, становится Генрихом IV, но у него, тоже протестанта, остаются те же проблемы: Священная Лига и принцы Лотарингские превращают борьбу в религиозную войну. В знак благодарности за безграничную преданность он назначает Николя де Арлея суперинтендантом финансов. И снова Арлей де Санси, как и сам Генрих, отрекается от протестантизма.

Уполномоченный различными дипломатическими миссиями, преданный Николя, вернувший себе знаменитый алмаз, в конце концов вынужден продать его королю Англии Жаку I, который подарит его своему фавориту, герцогу Бэкингему. Потом его покупает Мазарини и вставляет его в королевскую корону.

В 1619 году Гробуа покупает Шарль де Валуа, граф Овернский, затем герцог Ангулемский, так как у Арлея де Санси нет потомков. Шарль Ангулемский, незаконный сын короля Карла IX и Мари Туше, родившийся 28 апреля 1573 года в замке Файе в Дофине, в возрасте 55-ти лет приобретает замок, который он полностью перестраивает. Он достраивает два крыла, окаймляющих основное здание. Но все это делается несколько специфичным образом, так как при постоянной нехватке денег он не находит ничего лучше, чем отправлять своих слуг грабить путешественников в окрестностях поместья, что и позволяет ему значительно увеличить Гробуа.

Несомненно, это непростой человек, и о нем нужно сказать несколько слов. Будучи сначала в распоряжении церкви, в 12 лет Шарль – аббат Шёз-Дье, в 16 лет – настоятель монастыря на Мальте, но такая карьера не для негр. Не слишком преданный религии, он покидает орден, так как хочет служить при дворе, где его дядя, король Генрих III, оказывает ему великолепный прием и осыпает его милостями: будучи уже графом Клермонтским и Овернским, он становится бароном де Латуром, графом Делашез-Дье, де Лораге, де Ланд-Мажем и де Каркассоном, – и все это за один день.

Как Арлей де Санси, он сначала очень предан Генриху IV, из-за чего становится губернатором целого ряда провинций, затем графом д'Але, когда в Пезенасе женится на очаровательной Шарлотте де Монморанси. Но он любит другую: свою сводную сестру Анриетту д'Антраг, которая становится любовницей Генриха IV в надежде когда-нибудь стать королевой Франции.

Анриетта – отъявленная интриганка, а Шарль во всем поддерживает ее: пойдет даже на заговор, когда король женится на Марии Медичи. Его, приговоренного к смерти, спасет тетя, Диана Французская, передавшая в его владение герцогство Ангулемское. Но он пробудет в Бастилии еще 14 лет. И только Людовик XIII освободит его в 1619 году, сразу после чего он покупает Гробуа, соскучившись по чистому воздуху.

И вот он страстно отдает все свои силы этой вотчине, куда наведывается король, поохотиться и навестить его. Именно этот человек поднимает Гробуа до мирового уровня. Новый хозяин любит давать приемы, ценит искусство. Его жена увлекается тем же, и со временем они создают довольно гармоничное хозяйство, нарушаемое лишь визитами любимой сестры Анриетты, ставшей к тому времени дородной маркизой де Верней.

Ее смерть повергает его в тоску намного большую, чем смерть жены. У него по-прежнему одна или две любовницы в запасе, так как, несмотря на возраст, он еще великолепен и обольстителен: очень красив, темноволосый, с грустными глазами, иногда загорающимися страстным огоньком.

Он по-прежнему имеет большой успех у красавиц, и 24 февраля 1644 года в возрасте 71 года он женится на молоденькой 20-летней девушке. 50 лет разницы не мешают прелестной Франсуазе де Нарбонн обожать жениха. Но и он не остается в долгу. Впервые за долгое время Шарль влюблен, как мальчишка, нетерпеливый, с бьющимся сердцем, восхищенный, с глупыми страхами. И чтобы запечатлеть память о своем счастье, хозяин Гробуа заказывает художнику Аврааму Босе сделать роспись на стенах большого зала, сейчас столовой. Теперь там можно видеть обоих супругов в разгар свадебного бала: Это счастье продлится шесть лет, оборванное 24 сентября 1650 года смертью Шарля Ангулемского.

В начале XVIII века хозяином Гробуа становится представитель семьи Арлей, но не потомки героя с бриллиантом. Тем не менее это тоже очень любопытный человек – Мишель де Арлей, граф де Бомон и первый президент Парижского парламента, маленький крепкий человечек с лицом в форме ромба, с большим орлиным носом, красивыми, откровенными, пронизывающими глазами. Бесспорно умный человек, завоевавший себе авторитет уже на первых заседаниях парламента. И действительно, когда он читал доклад и заметил, что часть слушателей спит крепким сном, а другая – обсуждает свои проблемы, не считая нужным понизить голос, он прервался и заявил, когда установилась тишина:

«Если бы господа, которые болтают, сидели бы так же, как спящие господа, то господам, которые слушают, было бы лучше слышно».

Но это только начало. Став в 1689 году премьер-министром, однажды он принимает делегацию прокуроров, пришедшую, чтобы поздравить его и попросить его защиты. «Моей защиты? Что до негодяев, то они ее не получат. А честные люди в ней не нуждаются».

Кроме всего прочего он еще и плут, который, чтобы снискать милость Людовика XIV, проводит работу по узакониванию внебрачных детей Великого Короля.

Движимый скорее разумом, чем сердцем, он женится на мадемуазель де Ламуанон с единственной целью произвести на свет сына. Супруга полностью посвящает себя выполнению этой задачи, до самой смерти. Ее уже не будет, когда Арлей вступит во владение Гробуа. Только сын составит президенту компанию. Желанный сын, но в душе ненавистный, Старый Ашиль – сыну дали то же имя – обращается с молодым Ашилем, как с негром. В течение многих месяцев можно было видеть этих двух людей, каждого на его краю стола, никогда не разговаривающих друг с другом, а по деловым вопросам обменивающихся через слуг записками.

В 1731 году у замка появляется новый владелец: маркиз де Шовелен, не любящий женщин, но страстно полюбивший усадьбу.

Дипломат, министр иностранных дел, Шовелен – не только кабинетный работник, но и человек, любящий отдохнуть в свое удовольствие. Ревность его министра, кардинала де Флери, на время лишит его этой прекрасной вотчины, но дружба короля Людовика XV, его обычного сотрапезника и доброго приятеля, вернет ему ее на 12 незабываемых лет, прерванных внезапной смертью. Однажды вечером 1750 года в Версале во время игры в карты с королем он вдруг бросил игру и замертво упал на стол, что очень огорчило Людовика XV, столь привязанного к нему.

Сын де Шовелена умер раньше отца, а дочери продали Гробуа сыну финансиста де Мора, бывшего цирюльника, ставшего мультимиллионером.

Но увы, молодой де Мора не может сохранить Гробуа, потому что один принц очень хочет приобрести его. Принц Прованский, беспокойный брат Людовика XVI, желает владеть этой вотчиной. А ему нельзя отказать, тем более что он располагает большими средствами. Только революция и наполеоновская эпопея сделали из этого несимпатичного и опасного принца короля Людовика XVIII, отвечающего за свои поступки.

Сначала Революция изгнала Месье[5]5
  Месье – титул старшего брата французского короля.


[Закрыть] из Гробуа, проданного как национальное богатство. После этой бури появляется новый владелец – директор Баррас, человек, которому дали прозвище Гнилой Король.

Этот очень знатный человек – виконт и племянник адмирала Барраса, одного из руководителей войны за независимость в Америке – тоже бросается в водоворот Революции, чтобы удовлетворить свое честолюбие. Член Конвента, он голосует за смерть короля и даже участвует в террористических актах, а затем оспаривает руку сестры знаменитой графини де Ламотт, организатора кражи колье королевы. Впрочем именно благодаря усилиям его и члена Конвента Тальена был положен конец Робеспьеру и Террору.

Именно он устраивает в Гробуа несколько роскошных праздников. Любовница Барраса, ослепительная госпожа Тальен, задает здесь тон, там также замечают и красивую креолку, мадам де Богарне, какое-то время являвшуюся любовницей директора, а потом почти силой выданную замуж за молодого корсиканского генерала, некоего Наполеона Бонапарта.

Государственный переворот 18 Брюмера знаменует собой падение Барраса, и ему приходится продать Гробуа за половину реальной стоимости генералу Моро, сопернику Бонапарта, одному из самых замечательных полководцев.

Моро тоже женится на креолке, очаровательной Евгении Юло, и, предавшись страсти, мечтает подарить ей этот почти королевский замок. Супруги проведут там несколько великолепных месяцев, но Гробуа еще никогда долго не был подвластен женщине. Моро, ослепленный ненавистью к Бонапарту, позволяет вовлечь себя в королевский заговор генерала Пишегрю, который часто тайно наведывался в Гробуа. С его помощью однажды ночью в. январе 1804 года на бульваре Мадлен Моро знакомится со знаменитым бретонским заговорщиком Кадуалем. Очень быстро они нашли общий язык, но Моро порой не может понять своего более чистого душой и более благородного собеседника. Моро хочет работать исключительно на себя, а не на Бурбонов. И вот, спустя месяц, он изобличен, арестован и препровожден в Храм.

Несмотря на серьезную опасность, Бонапарт ведет себя снисходительно: Моро, с семьей будет отправлен в Америку. Став императором, Наполеон выкупает его владения за их настоящую цену, но не для себя.

«Сообщите госпоже Бернадотте, что я передаю ей особняк на улице Анжу, и сообщите Бертье, что я дарю ему Гробуа», – заявляет он Фуше, который и сам не прочь завладеть замком, ибо у него остались о нем самые хорошие воспоминания.

Маршал Бертье, вступив во владение Гробуа, привозит с собой не супругу, а супружескую пару, маркиза и маркизу Висконти, с которыми он и ведет хозяйство. Анжела Висконти, красивая, но уже в возрасте, наделена невыносимым характером. Ревнивая, как тигрица, и слишком суетливая, она выходит из себя из-за того, что ее не приглашают в Тюильри.

И действительно, придворный мир закрыт для нее по воле императора. Сказать, что тот ненавидит маркизу, значит ничего не сказать: он питает к ней отвращение. Даже госпожа де Сталь занимает лишь вторую ступеньку на лестнице неприязни.