355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Жюльетта Бенцони » Любовь и замки. Том 2 » Текст книги (страница 15)
Любовь и замки. Том 2
  • Текст добавлен: 15 сентября 2016, 02:09

Текст книги "Любовь и замки. Том 2"


Автор книги: Жюльетта Бенцони



сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)

ПОНШАРТРЕН
Паива

Моя молодость походила на таинственную бурю

С изредка появляющимся солнечным светом.

Шарль Бодлер

В 1857 году молодой прусский аристократ, очень богатый кузен Бисмарка, покупает за 2 млн. землю и замок Поншартрен, благородную и великолепную вотчину, построенную когда-то канцлером Людовика XIV. Но молодой богач покупает его не для себя. Это подарок любовнице ко дню рождения.

Его любовница, маркиза де Паива, – одна из самых красивых женщин Парижа эпохи Второй Империи. Но она не обладает достаточным уважением, оставаясь лишь куртизанкой, которой повезло. Но какое это имеет значение для графа Гидо Хенкеля фон Доннермарка! Он без ума от этой женщины, которая на десять лет старше его, и тратит на нее огромные суммы. А ей больше ничего и не нужно.

Таким образом, небольшой особняк, занимаемый ею на площади Сен-Жорж напротив дома господина Тье, кажется прусскому графу недостойным такого чуда, и он покупает территорию на Елисейских полях и строит там великолепный особняк, способный составить конкуренцию соседнему зданию бельгийского посла – графини Леон. А Поншартрен должен лишь развлечь красавицу на время строительства и стать загородным домом.

Госпожа де Паива сразу же принимается за дело: она строит оранжереи, требует от садовников цветов и фруктов круглый год, сажает одни деревья, уничтожает другие и изменяет аллеи. Многочисленный персонал остается прежним, но люди не очень-то ценят новую хозяйку дома. Несмотря на ее состояние, ее называют жадной, и она не имеет ничего общего с маркизом д'Осмоном, бывшим владельцем замка.

Но кто же эта Паива на самом деле? Простая дочь еврейского торговца поношенными вещами в бедных районах Москвы, где она родилась в 1819 году. Ее зовут Тереза Полина Бланш. Она красива, но несколько дикой красотой, в которой проглядываются следы монгольского типа. В 16 лет Тереза уже полностью осознает свою красоту и принимает важное решение: будучи очень бедной, дает себе клятву достичь всего, о чем только может мечтать женщина: денег, драгоценностей, туалетов, домов, слуг, экипажей и т. п.

Однажды в лавку ее отца Лашмана, также занимающегося продажей мехов для портных, входит мужчина. Это француз, потерпевший неудачу в Москве. Может быть, бывший солдат Наполеона. По профессии он портной. Его зовут Вилуин. Естественно, он безумно влюбляется в Терезу и женится на ней с благословения семьи.

Его дела идут хорошо: именно это обстоятельство заставляет Терезу решиться. Но Вилуин вовсе не красавец и представляет собой для молодой женщины лишь средство выбраться из нищеты. Однажды ее встречает иностранец, привлекательный и хорошо одетый, ухаживает за ней, уверяя, что такой красотке требуется достойная оправа, и забирает ее с собой. Тереза оставляет мужа и даже ребенка, не испытывая ни малейших угрызений совести.

Это происходит в 1838 году, и след красавицы Терезы теряется на 3 года. Смутно известно, что парочка отправилась в Одессу, потом в Константинополь, где она, по словам будущей маркизы, была «надзирательницей в гареме» султана, откуда в один прекрасный день сбегает. Следующие этапы: София, Бухарест, Белград, Вена и, наконец, Эме, известный немецкий город с лечебными водами, неподалеку от Кобленца, где она встретит пианиста

235и композитора Генри Герца. Именно с его помощью Тереза, наконец, проникает в парижские салоны, в эту щедрую и блестящую жизнь, о какой всегда мечтала.

Но чтобы занять подобающее место, ей приходится прикладывать большие усилия. Наделенная умом, она «чувствует, как нужно себя вести, имеет интуицию художника», по отзыву одного из ее воздыхателей. Но необходимо и другое: и она делает все, чтобы расширить свой кругозор.

В Париже она называет себя госпожой Герц. Очень скоро ее салон становится одним из самых посещаемых: здесь можно встретить Листа, Вагнера, Теофила Готье, Проспера Мериме. Но на самом деле свадьбы не было, поэтому Герцу приходится оставлять Терезу в карете, когда он идет к королю Луи-Филиппу играть в карты. Тем не менее у них рождается дочь, надлежащим образом признанная отцом.

Увы, состояние Герца быстренько попадает в руки ненасытной Терезы, и вскоре происходит разрыв. Итак, молодая женщина покидает дочь с легким сердцем, как когда-то обошлась и с сыном. Зато не забывает прихватить с собой драгоценности.

Наступают тяжелые для нее времена. Тереза теперь в стесненном материальном положении и одного за другим меняет нескольких любовников. Теодор Готье помогает ей выбраться из создавшегося положения, и с его помощью она попадает в Лондон, где ее любовником становится богатый лорд Станлей. Его сменит молодой русский граф, за которым она следует в Россию, чтобы смягчить его конец, так как он страдает чахоткой. После его смерти она увозит с собой роскошные драгоценности, что снова дает ей возможность вернуться в Париж.

Устроившись на улице Россини, она, как прежде, окружена многочисленными поклонниками, среди которых подыскивает себе пощедрее. Но есть один человек, для кого она делает исключение: он беден. Это португалец, маркиз Альбино Франческо де Паива, безумно влюбленный и жаждущий жениться на ней. Титул маркизы? Это же мечта! И Тереза выходит за него замуж.

Удача больше не покидает ее. 5 июня 1855 года маленькая еврейка становится маркизой де Паива. Но недолго продолжается счастье мужа: после нескольких недель безрадостного совместного проживания жена просит супруга удалиться, оставив в придачу кругленькую денежную сумму. Естественно, не может быть и речи о разводе, и Тереза остается маркизой. Теперь место свободно в ожидании Хенкеля фон Доннерсмарка.

Прусский консул Бамберг представляет его госпоже де Паива, сразу же рождается любовь с первого взгляда, которая становится разделенной, так как Тереза узнает, что молодой человек не растрачивает свое огромное состояние. Как же устоять, чтобы не помочь ему в таком приятном деле?

В парижском особняке, как и в Поншартрене, парочка ведет роскошную жизнь. Но в 1870 году война разъединяет влюбленных. Он идет драться, она ждет его в Бреслау до тех пор, когда он, назначенный губернатором Эльзаса и Лотарингии, просит Терезу приехать в Страсбург. Он хочет жениться на ней. И это им удается, благодаря аннулированию брака с Паивой. И 28 октября 1871 года экс-маркиза становится графиней де Доннерсмарк, а на ее голове покоится великолепная диадема с бриллиантами.

Но со временем супруги Доннерсмарк становятся неугодными в Париже. Итак, надо продать Поншартрен, особняк на Елисейских Полях и отправиться в Германию. Там 12 января 1884 года умирает графиня Хенкель фон Доннерсмарк, как раз накануне того дня, когда король Германии пожалует ее мужу титул принца! Это единственное, чего ей не удалось застать. Замок же в 1910 году переходит в руки Поля Фелипо, советника короля. И потом он принадлежит людям, близким к королю, что позволяет достойным образом содержать замок.


РОШЕРИ
Отступления госпожи де Севинье

Я вновь обращаюсь к Вам, моя милая, чтобы сказать, что если Вы желаете подробно узнать, что такое весна, Вам следует приехать ко мне.

Госпожа де Севинье

С XII по XV века земли Рошери в провинции Витре принадлежали семье Матефлон, но три века спустя они перешли в женские руки. Этому роду явно не хватало своих мужчин.

Замок достался дочери Анне, вышедшей замуж за барона де Севинье, который со дня своей свадьбы в 1410 году принялся за перестройку. На месте древних сооружений тещи и тестя он построил прелестный замок, который можно увидеть и сегодня, но с некоторыми изменениями: высокие окна с маленькими форточками и элегантными слуховыми окошками, добавленными в XVII веке его самой известной хозяйкой. На ней, единственной, задержались огни Истории, но, может быть, у других хозяев и не было ничего привлекательного.

В 1644 году Севинье, из баронов превратившиеся в маркизов, были представлены обольстительным отпрыском – двадцатилетним Анри, небогатым, но безумно отважным и необычайно любезным. Его очарование было равно любезности, поэтому приключениям молодого человека не было числа.

На первый взгляд, Анри нечего было подарить юной девушке, за исключением себя. Добавим к этому одну из самых древних и прекрасных фамилий Бретани и его замок Рошери, требующий к тому времени серьезной реставрации. Таким он был, когда привлек внимание аббата Филиппа де Куланжа, дяди и опекуна юной и богатой

наследницы, Мари де Рабютэн-Шанталь, обладательницы большого состояния и того, что наиболее придирчивый мужчина мог требовать от женщины – ума и красоты. Она была действительно прекрасна и со своими золотистыми волосами, цветущим видом, прелестным озорным личиком и большими глазами цвета льна, напоминала мечту.

Однако эта мечта принадлежала к странной категории людей, для которых часы любви всегда спешат или отстают, короче, их сердца обычно бьются не вовремя. Они любят, когда их не любят или еще не любят, но когда им удается покорить любимое существо, они почти сразу же перестают испытывать к нему какое-либо чувство. Будущая госпожа де Севинье прожила свою жизнь, так и не узнав радости разделенной любви.

Когда они встретились, Анри де Севинье был поражен блеском и живостью ума этого прелестного ребенка, уже известного по «Смешным жеманницам». Она понравилась ему так сильно, что через неделю он уже просил ее руки и делал это так энергично, что едва не получил отказ. Сердце Мари занято другим; кузеном Роже де Рабютэном-Шанталем – великолепным юношей, дерзким до наглости и обладающим дьявольским умом, сделавшим его одним из острейших языков королевства. Если Роже и любил Мари, если и любил поболтать с ней или обменяться с ней письмом, то у него вовсе не было на уме мыслей о женитьбе на давно ему знакомой кузине. Он слишком поздно понял свою ошибку.[11]11
  См. Бюсси-Рабютэн.


[Закрыть]
Немного обиженный оказанным ему приемом, Севинье в надежде на будущую женитьбу, которая все же должна была состояться в мае, возвращается к тому образу жизни, который он вел раньше. В результате за несколько дней до церемонии во дворце Куланже узнали: Анри опасно ранен на дуэли.

Действительно, после смерти кардинала Ришелье и Людовика XIII, за год до этого, буйная молодежь в Париже вернулась к старому обычаю драться на шпагах. Анри де Севинье был одним из горячих дуэлянтов. Новость об угрожающей ему опасности произвела странное впечатление на его невесту: она влюбилась в него и, боясь его потерять, все время проводила в молитвах. Без сомнения, Господь услышал их, и через три месяца епископ Сани соединил их в церкви Сен-Жерве, чтобы отныне они вместе делили радости и невзгоды. На следующий день чета отправилась в Рошери.

Очарованная своим новым домом, молодая маркиза полагала, что будет счастлива с Анри, которого она полюбила еще в Париже и который тоже будет ее любить.

Но все было по-другому. Анри был разочарован. Он надеялся получить приданое, обещанное аббатом де Куланжем, но аббат, ссылаясь на то, что она еще не достигла совершеннолетия, не передал Мари состояния ее родителей. Доходы Севинье были скудными, и ему пришлось жить в деревне, погибая от скуки.

Его молодая супруга скучна ему, и когда она к тому же родила ему дочь, он не скрывал своего разочарования:

– Мне нужен наследник. Что, по-вашему, я должен делать с дочерью?

Мари сдерживала слезы, прижав к себе ребенка, которому она отдаст всю свою нерастраченную нежность. Девочка была очаровательной и делала ей честь своей красотой.

Но Анри не мог уже оставаться дома. К тому времени его жена достигла совершеннолетия, и он получил, наконец, ее состояние. С трудом подняв ее с подушек, Мари поместили в карету вместе с дочерью, и, нагруженные всяким скарбом, они отправились в Париж. Наконец Анри сможет вдохнуть воздух столицы, встретить своих товарищей, галантных дам, вновь почувствовать вкус дуэли. Он доволен, но Мари со слезами на глазах следит за удаляющимся Рошери, в котором она потихоньку устроила все на свой вкус и где она узнала свое счастье.

Тем не менее она смогла найти радость в одном из прекраснейших домов на улице Лион-Сен-Роль, обрести друзей и встретить своих родных, особенно дорогого дядю Куланжа, которого она звала «добрым дядей». У неё появились друзья, и вскоре изысканный круг людей образовался вокруг этой красивой и образованной женщины, немного жеманной, но без сомнения наделенной живым умом; беседа с ней доставляла истинное наслаждение.

В этом круге вряд ли было место для Анри, но большую часть времени он и не вспоминает о том, что он женат. Он распространяет слух, что у его жены темперамент айсберга и продолжает растрачивать ее состояние. Рождение желанного сына в 1648 году не остановило его безумств.

Когда до Мари дошел слух о том, что ее супруг увлекся Нинон де Ланкло, она серьезно обеспокоилась: аппетиты Нинон были настолько велики, что могли поглотить любое состояние. Анри был способен ради нее бросить жену и детей. На этот раз Мари вмешалась.

– Обманывайте меня, если это Вам нравится, месье, уже давно я знаю о Ваших чувствах ко мне, но не бросайте детей ради какой-то потаскушки!

Рассерженный Севинье пожаловался кузену Мари, известному Роже де Рабютэну, которого она любила ранее и который любил бы ее и сейчас, если бы только она ему это позволила. Рабютэн выставил Севинье за дверь, после чего написал Мари пламенное письмо:

«Если Богу угодно, чтобы он (Севинье) бросил Вас, любите меня, дорогая кузина, и я помогу Вам отомстить ему, любя Вас всю мою жизнь».

К несчастью, по ошибке глупого слуги, письмо попало как раз в руки мужа, который немедленно примчался к Рабютэну, чтобы вызвать его на дуэль. Но последний не принял вызова, хотя ему не составило бы труда оставить Мари молодой вдовой, и он поступил так только потому, что ему не хотелось причинять ей боль и видеть ее слезы. Он отнесся к Севинье как к несносному мальчишке и пренебрег им. Севинье был настолько рассержен, что решил, что воздух Парижа не подходит его жене, и на следующий день он отправил жену и детей в Рошери, поселил их там и запретил им приезжать в Париж без его разрешения. Больше он их не увидит никогда.

В феврале 1651 года посланник аббата де Куланжа принесет маркизе грустную весть о том, что ее муж сражался на дуэли с кавалером д'Альбером из-за госпожи де Кондран и был убит.

Мари плачет, весь дом погружается в траур. Она останется в Рошери еще на два года, занявшись садом и ведя бурную переписку со своими друзьями, в особенности с кузеном, и проводя долгие часы в обществе своей подруги, герцогини де Шольн, жены губернатора Бретани. Париж еще увидит ее. Но даже обустраиваясь во Дворце де Карновале, она не однажды вернется в свой маленький бретонский замок.

«Леса все так же красивы, – пишет она в 1675 году своей дочери, ставшей госпожой де Гриньян, – зелень в сотни раз лучше, чем в Ливри. Я не знаю, свойство ли это деревьев или свежесть дождей, но все вокруг так зелено, как в мае. Опадающие листья умирают, но остаются зелеными. Вы никогда не встречали такой красоты».

Анри похоронен в часовне Посещения Богородицей Святой Елизаветы на улице Сент-Антуан в Париже. Когда он умер, Мари изъявила желание быть погребенной рядом с ним в свое время. Но она покоится вдали от мужа и вдали от дорогого Рошери. Она умерла в 1696 году от оспы у своей дочери в прекрасном замке де Гриньян, освещенном южным солнцем. В часовне этого замка спит вечным сном эта женщина, удочеренная Бретанью.


РОШКОТТ
Герцогиня Дино и июльская революция

Красивая женщина, обладающая качествами честного мужчины – это самое чудесное, что можно встретить в деловом мире.

Ла Бруйяр

Странным был праздник Рождества в замке Рошкотт в 1829 году, когда ретроградные законы Карла X начинали раздражать народ Франции. Там готовились роды, мало чем похожие на Рождество Божественного Младенца, ибо речь шла о рождении журнала.

Какой может быть журнал посреди туреньских деревень? И все же. Париж стал опасен для либералов, всё еще стремившихся донести свои речи до народа, чтобы поднять его на восстание против совершенно непереносимой власти. Повсюду проникала полиция, и явная, и тайная. Повсюду она угрожала от имени незыблемых законов. Вернувшись к власти после Ватерлоо с иностранной помощью, Бурбоны стремились восстановить в союзе с вездесущей Церковью власть в духе Людовика XIV. Чему и было посвящено собрание в этом красивом турском замке.

«Вы не знаете Рошкотта? Так почему же вы не спрашиваете, почему именно Рошкотт?» – напишет позже принц Талейран, постоянный я важный гость этого собрания, начавшегося при Людовике XVI и кончившегося во времена Реставрации. «Вообразите себе, что перед моими глазами расстилается сад, орошаемый большой рекой, окруженной лесистыми холмами, где, благодаря защищенности от северного ветра, весна начинается на три недели раньше, чем в Париже и где теперь все покрыто цветами. Существует еще одна вещь, которая заставляет меня предпочитать Рошкотт всем другим местам, – это то, что здесь я нахожусь не просто рядом с мадам де Дино, но у нее в гостях, что доставляет мне наибольшую радость».

Разумеется, накануне Рождества не могло быть и речи о зелени и цветах, исключая разве те, что заполняли оранжерею, но самое главное, что, несмотря на плохую погоду, мадам де Дино была здесь. На самом деле письмо «к одному другу» целомудренно выражало глубокую любовь восьмидесятилетнего человека к женщине сорока годами моложе, к тому же приходившейся ему племянницей. Эта любовь зародилась двадцать лет назад, в 1814 году на берегах Дуная, когда Наполеон находился на острове Эльба, а знаменитый Венский конгресс мира стремился перекроить карту Европы по вкусу Священного Союза англичан, русских, пруссаков и австрийцев.

Франция Людовика XVIII, разбитого подагрой короля, который слишком долго ожидал желанного трона, выбрала тогда своим представителем на Конгрессе самого знаменитого дипломата того времени – да, может быть, и всех времен – Шарля-Мориса де Талейран-Перигор, бывшего епископа из Отена, раскаявшегося революционера, бывшего министра иностранных дел Наполеона I, чьей милостью он стал князем Беневентским, и наконец, принца Талейран милостью Людовика XVIII. В итоге, он был единственным человеком, способным вызволить Францию из ужасной рутины, в которой она крепко завязла…

Талейран, и сам обремененный не менее ужасной женой, тогда же занялся приведением в порядок дворца Кауниц в Вене, принадлежавшего его юной племяннице, точнее, жене его племянника: графине Эдмон де Перигор, урожденной принцессе Доротее Курляндской.

Отношения между дядей и племянницей воистину составляют забавную историю, ибо вплоть до совместного отъезда в Вену в них имела место немалая неприязнь: по крайней vере, со стороны молодой женщины. Дочь Петра I Курляндского была лишена больших владений,

как в Пруссии, так и в России. Юная Доротея в возрасте четырнадцати лет была насильно по приказу царю Александра I, который имел некоторые обязательства перед Талейраном, выдана замуж за племянника последнего. Такое принуждение очень плохо сказалось на всем характере молодой девушки. К тому же она не могла рассчитывать на поддержку даже со стороны собственной матери, вдовы герцога Петра, ибо та была любовницей того же Талейрана; причем исключительно преданной ему.

Доротея могла рассчитывать только на собственные силы, и она не сдалась без боя. Влюбленная в то время в князя Адама Чарторыского, героя июльской войны за независимость, она считала себя его невестой. Брак с Перигором был для нее крушением всех надежд и мечтаний, и она была близка к тому, чтобы умереть от печали и бешенства одновременно. И разумеется, она инстинктивно возненавидела всех, кто пусть даже невольно, помог состояться этому союзу.

Ее будущий супруг вовсе не был омерзителен. Кроме того, что он принадлежал к одному из знаменитых родов Франции, – Эдмон де Перигор, блестящий гусарский офицер, был молод, красив, элегантен, отличался отличной выправкой и был заметен в любом обществе. Без сомнения, это был большой жизнелюб, и к тому же волокита, который больше заботился о великолепии своих нарядов, чем о счастье молодой супруги, в которой он не находил никакого очарования.

Это правда, ибо в пятнадцать лет Доротея не была очень красива. Худая и нескладная, черная как чернослив, с желтым лицом, – от уродства ее спасали только огромные черные глаза, широкие и ясные, которые занимали половину лица. Со всем тем ее характер был так же несгибаем, как и осанка, что дополнялось надменностью императорского высочества. Все же, подчиняясь родовому долгу, Эдмон Перигор добросовестно одарил жену двумя мальчиками. После чего он с радостью вернулся в своим полям сражений и мимолетным любовным приключениям…Его удаление принесло большое облегчение молодой женщине, которая так и не смогла привыкнуть к своему супругу. Зато ее чувства к Талейрану со временем странным образом изменялись. Постоянное соседство с принцем в парижских резиденциях или в замке Валансэ научило Доротею ценить этого господина, холодного в язвительного, а временами удивительно человечного, утонченного и надменного, добродушного и дерзкого, наделенного адским разумом – его прозвали Хромым дьяволом – и, сверх того, необычайно обольстительного, несмотря на то, что одна нога его была короче другой из-за несчастного случая в юности. Поразительное политическое чутье и талант дипломата окончательно обольстили умную молодую женщину; которая некогда получила ни с чем не сравнимое образование в аббатстве Пиатоли. Итак, когда пришло время отправиться на берега Дуная, мадам Перигор была безумно влюблена в своего дядюшку.

Чтобы понравиться ему, она воспользовалась всевозможными дипломатическими приемами европейской принцессы. Она помогала ему в работе, принимала вместе с ним королей и императоров, соблазняла, очаровывала, являя – будучи принцессой немецкого происхождения, – самый обольстительный образ, достойный француженки. Ибо рождение детей превратило маленькую агрессивную черносливину в блестящую молодую женщину, умеющую одеваться с безупречной элегантностью. Талейран не мог противиться такому очарованию и такой увлеченности: Конгресс еще не был разделен, когда он уже был любовником Доротеи. Он им и остался…

Услуги, оказанные Европе как одним, так и другим, принесли Доротее красивый неаполитанский титул герцогини Дино. Под этим именем она и вошла в Историю.

Однако вернемся к вашим рождественским конспираторам. В Рошкотте, кроме Талейрана и герцогини, находились тогда: Адольф Тьер и его неразлучный спутник Минье, которых прозвали Провансальскими Братьями по аналогии с известным рестораном Пале-Рояля; барон Луи, бывший министром финансов Наполеона I и Людовика XVIII, и наконец, Арман Саррель, блестящий журналист, который сражался в рядах восставших испанцев. Все эти люди считали своим Писанием некую статью; появившуюся в августе, за полгода до их встречи здесь: «Какую позицию должны занять писатели, которым доверена защита политических свобод? Если основному закону страны угрожает опасность, если он нарушен, они поднимут свои голоса, чтобы народ узнал, что договор разорван. Они первыми начнут сопротивление – страшное знамение разожженного ими пожара».

Журнал – лучшее средство в политических спорах, поэтому в Рошкотте занимались именно основанием журнала. Конечно в тайне, ибо даже в Турени нельзя было найти настоящего убежища от исключительно активной полиции.

После споров и сомнений было найдено подходящее название. «Националь» – заголовок, говорящий сам за себя. Что до содержания, в нем соединялись монархические идеи с литературой в духе великого классицизма, дабы не отпугнуть читателей.

Чтобы раздобыть денег, опустошили все запасы, работали секретно, и 3 января 1830 января журнал увидел свет. И не напрасно: в том же году разразилась Революция, рада которой они так старательно трудились.

Герцогиня Дино сохраняла замок за собой еще несколько лет! Потом она подарила его дочери, маркизе Кастеланской, которая передала его своим потомкам, владеющим замком и поныне.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю