Текст книги "Кровавая Роза"

Автор книги: Жаклин Монсиньи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)

ГЛАВА X
НОЧЬЮ В МАДРИДЕ НЕ ВСЕ КОШКИ СЕРЫ!

На Мадрид опустилась ночь. Король Франции умирал. Вдали колокола звонили отходную. В церквях читали заупокойные мессы по Франциску I. Славный испанский народ испытывал живую симпатию к этому пленному королю-мученику.

В Алькасаре светилось два окна: одно наверху башни, и другое – в конце северного крыла. В комнате умирающего Маргарита, дворяне из французской свиты, фрейлины произносили отходные молитвы.

Несмотря на три кровопускания, лихорадка у больного все усиливалась. Принцесса не отходила от изголовья брата. Стоя на коленях, она держала его за руку.

Зефирина не теряла времени. Ей удалось разжалобить стражу и получить разрешение спуститься на кухню. Врачи, бессильные что-либо сделать, покинули комнату умирающего. Завернувшись в свои большие черные плащи и сдвинув на нос остроконечные шляпы, они храпели в приемной.

Зефирина вернулась, неся в руках пластырь и дымящийся отвар в оловянном кувшине. Стражники без колебаний пропустили ее в комнату к умирающему. «Велика важность, все равно бедняга скончается утром!» – подумал солдат.

Зефирина подошла к Маргарите и, тронув ее за плечо, прошептала:

– Сударыня, время не ждет… Позвольте положить это на лоб королю. Помогите мне напоить его.

Маргарита тряхнула сбившимися под туретом волосами.

– Бедное дитя, вы слышали, что сказали медики…

– Это вьючные ослы, а не лекари. Сударыня, прошу вас, выслушайте меня. Один мой друг, ученый фармацевт, который живет в Салон де Прованс, Мишель де Ностр-Дам…

– Вы говорите о знаменитом Нострадамусе, который, как уверяют, излечивает от чумы? – недоверчиво спросила принцесса.

– Именно о нем, сударыня. Он по дружбе поведал мне один из своих секретов, и этот самый отвар я сейчас приготовила. Если вы приложите ко лбу пыльцу гвоздики, смешанную с древесиной кипариса, лавандовой настойкой, тмином, фиалкой и зернами подсолнуха, растертыми вместе с хлебной плесенью… болезнь оставит тело… Еще надо дать выпить отвар.

– Хлебная плесень! – прошептала с отвращением Маргарита.

Франциск I хрипел. Его вздувшееся лицо багровым пятном выделялось на кружевных подушках.

– Мы теряем время, сударыня, – с мольбой произнесла Зефирина. Маргарита видела, что ее брата уже ничто не спасет. Безнадежно махнув рукой, она помогла Зефирине положить повязку на мокрый от пота лоб несчастного. Серебряной ложкой она разжала стиснутые зубы брата, а молодая княгиня стала капля по капле вливать в рот густую темно-коричневую жидкость.

Франциск поморщился, затем стал отплевываться, но все-таки большая часть микстуры попала ему в желудок. Зефирина опустилась на колени рядом с принцессой и принялась ждать, с тревогой вглядываясь в лицо короля. Она вытирала ему лоб платком. Франциск I долго лежал неподвижно, затем его начала бить дрожь, обильный пот заструился по лицу. Он стонал, руки его пылали от жара, грудь увлажнилась. Испуганная Маргарита позвала архиепископа, который вместе с медиками ждал в приемной. Принцесса потребовала мессу. В момент наивысшего возбуждения король выпрямился и прошептал:

– Господь излечит мою душу и тело… прошу вас, дайте мне Его…

Архиепископ просунул облатку святого причастия между пересохших губ больного. Тот упал на подушки.

Все присутствующие читали отходную молитву. Стоя на коленях рядом с кроватью, Зефирина сжимала руку короля. Она надеялась, что ничего не забыла из рецепта Нострадамуса. Дрожа от волнения, она ждала. Мутный взгляд из-под полуприкрытых век остановился на ней, король узнал ее. Зефирина почувствовала слабое пожатие королевских пальцев. Ей показалось, что рука стала не такой горячей. Внезапно гнойный нарыв прорвался, и через нос и уши короля на рубашку хлынула желтая густая жидкость. Подбежали с салфетками врачи, принялись вытирать Франциску I лицо.

– Чудо! Это чудо! Если воды выйдут сверху и снизу, его величество будет спасен!

– Это чудо евхаристии, – возгласил архиепископ. Гной продолжал выделяться. Медики попросили Маргариту и фрейлин выйти из комнаты, чтобы поменять белье августейшему больному, поскольку теперь можно было ожидать естественных отправлений.

В приемной принцесса сжала в объятиях Зефирину.

– Ты спасла его, дорогая моя, – в слезах прошептала Маргарита. – Проси у меня, чего хочешь.

Зефирина поцеловала руку герцогини Ангулемской.

– Сударыня, если мне придется исчезнуть на какое-то время, могу ли я поручить вашему высочеству свою дочь Коризанду?

– Поступай, как считаешь нужным, Зефирина, иди куда зовет тебя долг… Клянусь, что позабочусь о Коризанде, как о собственной дочери.

Принцесса Маргарита зарыдала.

Вокруг суетились слуги: одни убирали грязные покрывала больного, другие несли чистое белье.

Мулат принес дрова, чтобы разжечь огонь в камине. Зефирина вздрогнула, взглянув на этого человека черной расы, возможно вывезенного из Африки каким-либо испанским или португальским моряком.

У негра были голова, руки, ноги – все как у людей, за исключением темного цвета кожи и кудрявых волос, он ничем не отличался от остальных.

Внезапно забрезжившая мысль обрела в голове Зефирины законченную форму, и молодая женщина невольно улыбнулась.

Маргарита взглянула на нее с удивлением.

– У тебя просто счастливый вид, дорогая Зефирина…

– Дело в том, сударыня, что у ангелов есть крылья, а у стен – трещины, – прошептала княгиня Фарнелло.

Она не могла сказать больше, поскольку приемная кишела шпионами. Вернулись врачи.

– Сударыня, его величество просит ваше высочество пожаловать к нему!

Сжав пальцы Зефирины и бросив ей заговорщицкий взгляд, Маргарита вновь вошла в комнату к королю.

Зефирина собралась последовать за ней. Мессир Лануа удержал ее.

– Момент подходящий, княгиня Фарнелло, – прошептал он.

Зефирина с недоумением воззрилась на него.

– Разве вы не просили меня о встрече с одним человеком? – в свою очередь удивился генерал.

Взяв Зефирину за руку, он повлек ее к окну.

– Пароль на эту ночь – «Сьюдад имперьяль»[34]34
  Императорский город.


[Закрыть]. Тот, с кем вы желаете встречи, не покидал Алькасара. Он остановился в северном крыле, где молится и отдыхает, однако он не спит, каждое мгновение ожидая новостей о короле. Зайдите к нему под каким-нибудь предлогом, но, заклинаю вас, не проговоритесь, кто помог вам пройти туда.

Зефирина почти с нежностью смотрела на победителя в битве при Павии.

– Мессир Лануа, я уважала вас как врага… Как друга Фульвио я вас боготворю и накажу своим детям благославлять ваше имя.

И Зефирина быстро поднесла руку Лануа к губам. Оставив этого важного вельможу весьма озадаченным такой пылкостью, она подобрала свои белоснежные юбки и бросилась вниз по лестнице, по которой уже спускалась на кухню.

На первом этаже она вместо того, чтобы спуститься ниже, повернула налево и оказалась в кордегардии.

Солдат с алебардой преградил ей дорогу.

– Пароль, или я не пропущу вас, сеньора!

– Сьюдад имперьяль, – прошептала Зефирина.

Стражник окликнул пажа:

– Возьми фонарь, малыш, и проводи сеньору… Куда вы направляетесь, сеньора, – поинтересовался солдат.

– В северное крыло, меня ждут у его величества…

Вслед за пажом Зефирина шла по большим темным залам, довольно скупо меблированным. В каждой приемной солдаты охраняли выходы. На каждом посту Зефирине приходилось повторять пароль. Сердце ее бешено стучало. Она пустилась очертя голову в эту авантюру и не имела ни малейшего понятия, чем дело закончится.

Примет ли ее Карл V? Какой огромный этот Алькасар! Мерцали свечи, и на стенах вокруг Зефирины танцевали таинственные тени.

Внезапно молодая женщина почувствовала усталость. С того момента, как она вступила в Алькасар, у нее маковой росинки во рту не было. Она дрожала от холода, ей пришлось накинуть на голову и плечи муслиновую шаль, которую до того держала в руках.

Чем ближе Зефирина подходила к северному крылу, тем жестче становился контроль.

И вот ей не повезло. Какой-то ревностный стражник позвал толстого капитана Эрреру, который с подозрением подошел к Зефирине. Она догадалась отступить в тень и скромно прикрыть шалью лицо.

Эррера уже собирался спросить ее, куда она направляется, когда дверь открылась, пропуская высокого человека в сопровождении двух оруженосцев. Этот дворянин тоже прятал лицо в воротнике своего плаща. Видимо, это была важная персона, поскольку капитан Эррера согнулся в почтительном поклоне.

– Вашему превосходительству не нужны провожатые, чтобы добраться до города?

– Нет, спасибо… капитан… Мы знать… Ао… как это сказать… Все дороги ведут в Мадрид…

Прикрываясь воротником, дворянин захохотал. Только у одного человека в мире мог быть такой смех и такой неподражаемый акцент. Когда он оказался рядом с Зефириной, она сделала шаг к свету.

– Мортимер? – прошептала молодая женщина.

– Боже, миледи Фа…

Зефирина прервала его, приложив палец к губам. Она не хотела, чтобы Эррера, находившийся в трех шагах позади, услышал ее имя. Крайне возбужденная, Зефирина потянула дворянина в темную нишу и прошептала:

– Мортимер, дорогой друг, это действительно вы?

Герцог Мортимер де Монтроз опустил воротник плаща. Взгляду молодой женщины открылись его белые букли и лицо со сломанным носом – лицо прекрасного английского бульдога.

– Зефирина… ао… Мой дорогой Зефирина… что вы здесь делать? – с интересом спросил полномочный посол Генриха VIII Английского.

– Мортимер, – повторила Зефирина, словно смакуя это имя, напоминавшее ей счастливое время. – Как вы поживаете? – забеспокоилась она.

– Сейчас… все хорошо, очень хорошо, дорогая, хотя раньше я иметь много страданий.

Мортимер стукнул себя в грудь, куда Фульвио во время той злосчастной дуэли в Риме всадил целый дюйм железа [35]35
  См. «Княгиня Ренессанса».


[Закрыть]. Англичанин захохотал.

– Ао… но Монтроза так просто не убивать, дорогой мой Зефирина… А вы… Где есть Фульвио?

– Вы не знаете?.. Мы все потеряли в Сицилии и…

Зефирина с трудом выговорила:

– Фульвио исчез…

– Исчез?

Слезы щипали Зефирине глаза.

– Его считают погибшим, но я не…

– О! Боже! Погибшим… Какой ужасный вещь! Мой маленький Зефирина, вдова… Послушайте, дорогая, я есть… в гостинице Сан-Изидро… приходить ко мне завтра… Вы понимать, мой должен уходить сейчас… Я быть здесь для… для…

– Толстяка Генриха, – закончила Зефирина, улыбаясь сквозь слезы.

«Что они еще замышляют за спиной Франциска I? Мортимер очень мил, но он душу продаст, чтобы добыть больше золота для своего скупца короля».

– Зефирина, сейчас я очень спешить… вы обещать прийти к мой завтра утром, скажем в одиннадцать часов… Мы будем говорить…

Мортимер сжал руку молодой женщины, в волнении буквально пожирая ее глазами.

– Мой дорогой Зефирина, вы знать, как я любил вас всегда… О, дорогая, Бог есть мне свидетель, я очень сожалеть о Фульвио… Но если вы есть вдова, мой может иметь надежда… Не так ли?

И с пылкостью, которую Зефирина не ожидала обнаружить во флегматичном английском лорде, он поцеловал ей пальцы, пошел было к двери, но передумал и вновь обратился к молодой женщине.

– Где вы есть в Мадриде? – прошептал он, испугавшись, что потеряет ее как раз в тот момент, когда обрел.

– Здесь, вместе со свитой короля Франции.

– Он умирать? – сразу же спросил Мортимер.

Зефирина хотела было ответить, что Франциску I лучше, но передумала. Разве очаровательный Мортимер не был грозным врагом?

– Увы, боюсь, несчастный принц не протянет и ночи…

– О, Боже!

На этот раз Мортимер явно заторопился: ему не терпелось известить Генриха Английского о кончине короля.

– До завтра, дорогая…

Зефирина помешала ему ускользнуть.

– Мортимер, вы видели императора?

– Ммм… – промычал герцог, внезапно насторожившись.

– Вы можете сказать мне, где находится его величество?

Мортимер успокоился. Вопрос не таил в себе никакой опасности для Альбиона.

– Рядом со своим молельня… В свой кабинет для отдыха.

– Он в хорошем настроении?

Мортимер покачал головой.

– Это неточное слово, когда говорить о Карле… Но этой ночью, он, как это сказать, ни то, ни се.

Мортимер поклонился, Зефирина задержала его за руку, шаловливо наморщив носик.

– Должна ли я расценивать это как предложение выйти за вас замуж, Мортимер?

– Святым Георгием клянусь, да, миледи.

Зефирина улыбнулась с присущим ей кокетством:

– До завтра, милорд де Монтроз!

Мортимер наклонился так, что почти коснулся ее прелестного личика, и прошептал:

– До завтра, божественная Зефирина…

Искушение было велико, но Мортимер справился с собой. В одну секунду он догнал своих оруженосцев, которые ждали во дворе.

При свете факелов Зефирина увидела, как он вскочил на черного коня и сказал что-то капитану Эррере, вышедшему вслед за ним.

– Сьюдад имперьяль! – бросила она.

Волшебных слов оказалось достаточно.

В тот момент, когда капитан Эррера вернулся во дворец, стражник уже открывал перед ней дверь, ведущую в королевскую приемную. Зефирина проникла в святую святых…

Она ожидала, что крыло Алькасара, занятое Карлом V, будет погружено в сон, однако здесь царило сильное оживление.

Входили и выходили пажи с бумагами. Можно было подумать, что хозяин этих мест страдает бессонницей. Около дюжины человек, принадлежащих к самым различным слоям общества, сидели на табуретках в ожидании аудиенции.

Дон Рамон с каждым посетителем обходился по-разному. Одним приносил свиток пергамента, других провожал через потайную дверь, приподнимая скрывающий ее ковер, третьим – счастливым избранникам – позволял пройти в кабинет.

Когда вошла Зефирина, дон Рамон нахмурил свои черные брови и направился к молодой женщине.

Зефирина не стала ждать вопроса и заговорила первой.

– Госпожа Маргарита Алансонская послала меня сообщить новости о его величестве короле его величеству императору.

– Его величество скончался? – холодно спросил дон Рамон.

Зефирина опустила глаза.

– Извините, сеньор, но у меня приказ ее королевского высочества не говорить ни с кем, кроме его величества императора.

Дон Рамон с трудом подавил раздражение.

– Государственная тайна, сеньор… – проговорила Зефирина.

Несмотря на то что ночь выдалась свежая, Зефирина почувствовала, как ручеек пота заструился у нее по спине. Взгляд дона Рамона буквально сверлил ее.

«Самозванка!.. Обманщица!»

Если дон Рамон обнаружит обман, с Зефириной будет покончено. Она уже видела, как ее бросают в каменный мешок за оскорбление величества, преступное посягательство, измену и предательство…

Против всех ожиданий, дон Рамон сделал молодой женщине знак занять место в очереди на табурете, а сам исчез за портьерой.

Зефирина поместилась между нищим и знатным сеньором, если судить по их одежде. Однако одного взгляда на белые руки оборванца было достаточно, чтобы причислить его скорее к тайным агентам испанского властелина.

Зефирина по своему горькому опыту знала, что Карл V вербует осведомителей повсюду. Разве не была донья Гермина в свое время главной шпионкой императора?

В приемной никто не разговаривал, только свечи потрескивали. На ближайшей башне пробили часы. Зефирина вздрогнула. Она задремала. Вернулся дон Рамон. Он сделал знак нищему, и тот подошел к двери в кабинет, за которой оба и скрылись. Места стало больше, и Зефирина расправила платье. Она потянулась и зевнула. Вдруг она почувствовала, что кто-то трется об ее юбки. Сосед коленом толкал ее ногу, Зефирина, напустив на себя оскорбленный и неприступный вид, подчеркнуто отодвинулась. Нимало не смутившись, наглец придвинулся к ней. Не могла же она вскочить и разразиться криками! Ей пришлось пересесть на освободившийся табурет нищего. Но сосед, не отказавшись от своих намерений, занял место, на котором раньше сидела она. Бесстыдник беззвучно прыснул со смеху.

– Это похоже на детскую игру! – прошептал он. – Обыкновенные салочки, сеньора, мы изобретаем табуретку…

– Замрите, сеньор… – ответила Зефирина.

Решив осадить бесцеремонного нахала, она повернулась и смерила его горящим от негодования взглядом.

Ей с трудом удалось скрыть удивление. Сосед ее, вне всяких сомнений, был знатным вельможей и даже, если не считать Фульвио, одним из самых красивых представителей мужской породы, которых когда-либо приходилось встречать Зефирине.

Из-под бархатной шапочки, обвитой золотой цепочкой с изумрудами, на нее смотрело смуглое мужественное лицо с гордыми правильными чертами; подбородок украшала темная бородка, а золотистые смеющиеся глаза словно озаряли внутренним светом все лицо. Он был широк в плечах, прекрасно сложен и осанист, одет в колет из красного с золотом шелка, штаны с буфами, бархатный плащ, отороченный мехом; на пальцах и в ушах сверкали дорогие кольца, инкрустированные прекрасными камнями, на груди висели золотые медали. Зефирина никогда не видела мужчину с таким количеством драгоценностей.

– Я должен сделать вам одно учтивое предложение, сеньора…

– Начало не слишком удачное, – парировала Зефирина.

Казалось, этот ответ его чрезвычайно огорчил.

– Ради Святой Девы, моей покровительницы, ответьте, сеньора, разве не видно по моему лицу, что я человек добродетельный?

Зефирина окинула его насмешливым взглядом.

– Не хочу вас обидеть, сеньор, но по первому впечатлению этого не скажешь.

Зефирине показалось, что он сейчас расплачется.

– Ваши подозрения, сеньора, меня очень печалят. Клянусь Господом, что являюсь верным слугой нашей святой матери Церкви.

«Как этот дьявол печется о своей репутации!» Зефирина решила больше не затрагивать этот теологический вопрос.

– Верю вам на слово, сеньор… Но, прежде всего, могу ли я узнать, с кем имею честь говорить?

– Эрнан Кортес[36]36
  По-французски, Фернан Кортес.


[Закрыть], рыцарь из Сантьяго, к вашим услугам, сеньора.

Кланяясь, он смотрел на Зефирину, чтобы видеть, какой эффект произвело его имя. Зефирина и глазом не моргнула, сеньор Кортес из Сантьяго был ей незнаком.

– Со своей стороны, смею ли я… узнать имя самой прекрасной представительницы французского королевства?

Кавалер оказался галантным и красноречивым. Он сразу распознал очаровательный французский акцент своей собеседницы.

– Зефирина де Багатель.

– Зефирина…, – повторил Кортес, – имя легкое, как дыхание летнего вечернего ветерка на Эспаньоле.

Теперь уже Зефирина прыснула со смеху. Этот рыцарь Кортес был шутником. Дон Рамон вернулся в приемную. Бросив подозрительный взгляд на Зефирину и ее собеседника, сделал знак монаху следовать за ним. Оба они исчезли за портьерой.

– Итак, мессир Кортес, – возобновила разговор Зефирина, – вы хотели мне предложить какую-то сделку?

– Черт возьми, сеньора, вы увидите, как я люблю женщин, воительниц и амазонок… Уступите мне свою очередь, чтобы поговорить с императором, и я готов в обмен подарить вам этот брильянт.

Зефирина взглянула на кольцо, которое Кортес снял с пальца.

– Почему вы не можете дождаться своей очереди, как все остальные?

Эрнан Кортес затряс головой.

– У меня свидание, которое я не могу отложить.

«Решительно, этой ночью все спешат!» Зефирина недолго раздумывала. По мере того как она приближалась к «логову людоеда», ей все больше хотелось улизнуть. Она чувствовала, что ей необходимо успокоиться и собраться с мыслями.

– Уступаю вам свою очередь, сеньор, но оставьте у себя это кольцо, я не могу его принять.

Эрнан Кортес удивился.

Дон Рамон приподнял портьеру. Кортес быстро прошептал:

– Я остановился около Ла Торре Лос Луханес во дворце Сан-Лоренсо. Приходите поужинать со мной завтра в одиннадцать часов… Я хотел бы отблагодарить вас…

– Сударыня…

Дон Рамон поклонился Зефирине.

– Этот рыцарь пришел раньше меня, мессир, я ему уступаю.

Дон Рамон посмотрел на поднявшегося с места Кортеса.

– На вашем месте, я бы так не торопился, – бросил он с иронией.

Не обращая больше внимания на Зефирину, дон Рамон и Кортес удалились.

У Зефирины было уже два приглашения на завтра на один и тот же час. Внезапно у нее возникло желание уйти. Она безумно устала и не знала, что сказать императору. Она встала и уже сделала шаг к выходу, когда рычание, донесшееся из кабинета, заставило ее остановиться в изумлении. Два офицера и посетитель, оставшиеся в приемной вместе с Зефириной, вскочили на ноги, как и она.

– Я хочу, чтобы привели ко мне этого Жана Флери и… этого Жана… Анго… я прикажу вздернуть их на рее!

Без сомнения, это был голос императора. В ярости он почти перестал заикаться. Избегая смотреть друг на друга, Зефирина и другие подошли к портьере, чтобы не упустить ни слова.

– Ваше императорское величество знает безграничную преданность…

– Замолчите, Кортес. Мы снабдили вас всеми полномочиями в Те… Теноцтитлане[37]37
  Ацтекский город, чье название обозначало: «Кактус на скале», в последствии – Мехико.


[Закрыть].

– Я их использовал, чтобы приумножить могущество вашего императорского величества.

– Что вы сделали в Эльдорадо, кроме того, что попытались провозгласить себя вице-королем? Вы… вы по… позволили похитить со… сокровища Монтесумы это…му Жану Флери… этому наглому французу.

Сквозь приоткрытую дверь Зефирина видела, как неясная тень Карла V мечется из угла в угол.

Кортес воспользовался паузой, чтобы оправдаться.

– Я на коленях молю ваше величество выслушать меня… Моя шпага, сердце, верность принадлежат вашему величеству. Против этих проклятых индейцев, приспешников дьявола, испанцы сражались как львы. По моему приказу был схвачен их король, изменник Монтесума…

Обратившись в слух, Зефирина опустилась на крайний табурет. Она не только слышала, но и видела обоих мужчин: сидящего в кресле Карла V со спины, а Кортеса – на коленях перед ним.

«Что это за война… что это за таинственная страна?» Она знала, что на другом берегу океана мессир Христофор Колумб в конце прошлого века обнаружил обширные области, населенные дикарями: этой ночью судьба столкнула ее с одним из завоевателей Нового Света… «Как их здесь называют? Конкистадоры!»

А в это время рослый Кортес, стоя на коленях, пытался успокоить Карла V.

– Из них ничего не вытянешь, из этих индейцев, им нельзя доверять. Но пусть ваше величество только представит себе, мы вошли в Теноцтитлан без единого выстрела, потому что ацтеки никогда не видели всадников.

– К-как это, Кортес?

Казалось, Карл V немного успокоился.

– У этих аборигенов нет лошадей, сир.

– Нет лошадей! – повторил изумленный император.

– Нет, сир. Они приняли нас за богов!

– Вы этим не воспользовались?

– Напротив, сир… именем вашего императорского величества, государя Испании мы завладели городом, его памятниками, лагуной и дворцом Монтесумы.

– Ка… какой он, этот дикарь? – с любопытством спросил Карл.

– Он носил убор из зеленых перьев в знак своего воинского сана и сандалии на золотых подошвах… На плечах у него был плащ, усыпанный драгоценными камнями и жемчугом; застегивающийся на шее огромным изумрудом, который мне удалось спасти и… привезти вашему императорскому величеству.

За портьерой воцарилась тишина. Видимо, Карл V рассматривал драгоценный камень.

Зефирина ничего не знала об этом несчастном короле Монтесуме. Внезапно ей стало жаль его: она почувствовала, что он попал в безжалостно расставленные сети, и что предательство, уже проникшее на берега Эльдорадо, еще не затронуло ацтеков.

А в кабинете Карл V поднялся со своего кресла. Он прошел мимо дона Рамона, неподвижно замершего в дальнем конце комнаты.

– Вы заставили этого дикаря креститься и отречься от своей языческой религии? – спросил император, смягчившись благодаря полученному подарку.

– Увы, нет, сир. Во время «Ночи печали» перед своим варварским храмом из золота туземцы, клявшиеся нам в дружбе, взбунтовались. Я заставил Монтесуму обратиться с речью к толпе. Он был убит своим собственным народом. Кто-то метнул ему камнем прямо в лоб. Ацтеки преследовали нас, их становилось все больше, они убивали наших, и нам пришлось отступить… Это был сущий ад… мы понесли ужасные потери, я решился дать бой в долине Отумба и Оаксака, против нас было двести тысяч воинов…

– Двести тысяч… – повторил взволнованный Карл V.

– Богом клянусь, с нами было бы покончено, если бы мне не удалось поразить стрелой их вождя. Я захватил его знамя. Среди дикарей началась паника, я потерял триста своих лучших солдат, но двадцать тысяч индейцев нашли свою смерть… Я приказал построить лодки, чтобы вновь овладеть Теноцтитланом с лагуны. После нескольких недель осады, 13 августа, сир, мы победоносно вступили в город… Чтобы укротить туземцев, мы сожгли их дворцы. У меня с собой донесение для вашего величества. Мы расстреляли около сорока тысяч мужчин. Женщин и детей, тех, кто продолжал сопротивляться, утопили в озере… предварительно их, конечно, окрестили наши славные священники. Так мы добились мира. Вот какую пришлось заплатить цену за то, чтобы теперь преподнести вашему величеству Юкатан, город Веракрус, завоеванный нами, все королевство – Новую Испанию.

– Которой, как говорят, вы мечтаете завладеть, чтобы сделать из нее собственную империю.

– Это клевета, сир… меня хотят погубить в глазах вашего величества.

Зефирина с трудом разобрала последние слова. От всего, что довелось услышать, ее сковал ужас. Она наклонилась и увидела Кортеса, все еще стоящего на коленях. Тень Карла V повернулась к конкистадору.

– Что это за сокровища? – спросил он.

– Золотая посуда, туземные божки в оправе из изумрудов… Я приказал все погрузить на наши галионы. Но во время путешествия нас предательски атаковал Жан Флери…

– Моя флотилия!.. Самая сильная в мире!.. И не смогла оказать сопротивления этому проклятому французскому корсару… К-как вы это объясните, Кортес?

– Неудачным стечением обстоятельств, сир. У нас на борту были ягуары…

– Что… что это еще такое?

– Животные, сир… как бы лучше объяснить вашему величеству? У них по четыре лапы, как у больших кошек… И пятнистая шкура… Это большие млекопитающие, обитающие в этой части Эльдорадо. Мы хотели привезти их вашему величеству… Во время путешествия звери находились в клетках, но они выбрались оттуда, убили и ранили около двадцати моряков. Экипаж был… напуган, ослаблен как раз в тот момент, когда Жан Флери на восьми кораблях судовладельца Жана Анго из Дьеппа…

Карл V исчез из поля зрения Зефирины. Повысив голос, он сухо произнес:

– Дон Рамон, мы приказываем… всей моей флотилии схватить живыми или мертвыми этих проклятых французов, Жана Флери и Жана Анго.

Дон Рамон сделал шаг вперед.

– Что касается последнего, это будет трудно, сир, он во Франции и не выезжает из Дьеппа, разве что мы предпримем осаду города…

– Схватите сначала Жана Флери… этого вора… В отношении Анго мы примем решение позже… Что касается вас, Кортес, я вижу, что… что мне о вас плохо говорили… Мы жа… жалуем вам титул маркиза… долины… О… О…

– Оаксака, – закончил дон Рамон.

– Именно… воз… возвращайтесь в… в Новую Испанию, Кортес. Постройте красивый испанский город! Да… дайте ему новое название… Мейор[38]38
  Лучший.


[Закрыть]… Мехико… Что скажете, Кортес? Зву…чит неплохо…

– Великолепно, сир. Но ваше величество позволит предложить и мне: город Карла Великого.

Загадочный владыка, видимо, не любил лесть. Зефирина увидела, как он отвернулся от конкистадора и сел за рабочий стол. Не обращая больше внимания на посетителя, он, махнув рукой, погрузился в какие-то бумаги.

– Мы сказали Мехико… Посетите королеву в Толедо, Кортес и… не… не забудьте… Нам нужен этот… про… проклятый француз!

Аудиенция закончилась. Кортес поднялся. Дон Рамон повел его к потайной двери. Зефирина воспользовалась этим, чтобы вновь занять свое прежнее место. Отводя глаза, буржуа и два офицера сделали то же самое. Дон Рамон, вернувшись, подошел к молодой женщине.

– Ваша очередь, сударыня.

Момент для беседы с императором, который только что так гневался на французов, был для Зефирины очень неудачным.

Ни жива ни мертва она встала и последовала за доном Рамоном в «логово людоеда»…