Текст книги " На контракте (ЛП) "
Автор книги: Жаклин Айрес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
Глава 7
– Ты помнишь, мы должны вернуться в три тридцать, чтобы забрать мальчиков, – я бросаю на него быстрый взгляд, но скорее напоминая самой себе, чем ему. Митч слишком озабоченно посматривает на Бруклин, которая пытается петь «The Wiggles». Он улыбается и в уголках глаз появляются морщинки от смеха. Митч выруливает I-93, ведущее на юг, и начинает в такт подергивать головой, пока она поет «Горячая картошка». Бруки хихикает от восторга. Митч широко ухмыляется, как идиот, и подпевает ей (похоже он знает эту песню наизусть). Я удивленно смотрю на него, но при этом прибываю в полном восторге, не веря своим глазам. Он видит мой взгляд, замолкает, откашливается, и потом обращает все свое внимание на дорогу.
– Mиттт! – кричит Бруки, он мельком смотрит в зеркало, потом на меня.
Пожимает плечами и начинает:
– Горячая картошка, горячая картошка! – поет он, подергивая головой, Бруклин начинает так заливаться смехом, что я не могу удержаться и присоединяюсь к ней.
Еще через двадцать минут дрыганья и хихиканья, Митч выруливает в сторону Андовера.
– Мы едем к тебе домой? – спрашиваю я, но потом быстро понимаю, что он движется в противоположную сторону.
– В дом, в котором я вырос, – отвечает он, делая еще один поворот и заезжая на подъездную дорожку старого колониального особняка.
– Давай, малышка, – он выключает двигатель и выходит наружу, открывает Бруки дверь и помогает выбраться из автокресла. – Что? – спрашивает он, когда я смотрю на него, потому что она спокойно направляется к нему, будто бы знает его всю свою жизнь. Я переключаю свое внимание обратно на гараж, который находится передо мной, и у меня возникает какое-то странное чувство паники. – Шарлотта? – Митч открывает мою дверцу свободной рукой. – Ты в порядке, детка? – он трогает мой лоб. – Господи, у тебя испарина. Что случилось?
– Мне немного не хорошо, – отвечаю я.
– Оставайся здесь. Я принесу тебе попить, – говорит он и уходит в дом с Бруклин.
Митч
– Привет, Митч! – улыбается Мэгги. – Кто этот маленький ангел?
– Дочка моей подруги. Можно мне немного апельсинового сока отнести Шарлотте? Ей что-то не хорошо, – спрашиваю я, поворачивая голову к бабушке.
– Она сказала, что вы приедете в три, – говорит Мэгги.
Я смотрю на бабулю.
– Я не сообщал ей, что собираюсь приехать.
– Она также сказала, что у Шарлотты будет паническая атака, – Мэгги поднимает бровь и протягивает мне сок.
– Ух, ненавижу, когда она так делает! – качаю я головой и направляюсь к двери.
– Давай я возьму твою падчерицу, – показывает она мне руками.
– Она не моя падчерица, – вздыхаю я, но все-таки отдаю Бруклин ба, и направляюсь к двери, и клянусь, я слышу словно ее шепот у себя за спиной: «Значит будет».
Когда я выхожу за дверь, то вижу Шарлотту, идущую по дорожке и в панике смотрящую на меня. Что с ней не так?
– Детка, – говорю я, обхватывая ее за талию, – сделай глоток апельсинового сока.
– Это что-нибудь, да значит? – она пытается улыбнуться.
– Конечно, значит. Теперь выпей, чтобы я мог использовать тебя в своих интересах, – я подношу бокал к ее губам.
– Господи Иисусе, Митч, – она берет бокал в руки. – Я не ребенок, – и делает несколько глотков.
– Ты мой ребенок, – я целую ее в висок, она закатывает глаза. На самом деле, это я закатываю глаза сам на себя. Почему я вдруг превращаюсь в полную размазню рядом с ней? Если честно, то мне кажется, что это происходит не ни с того не с сего, потому что с самого начала, я чувствую какое-то притяжение к ней. Мне легко оставаться самим собой с ней рядом, и не играть кого-то, как я делаю перед большинством людей.
– Митч, Бруки предоставлена сама себе?
– Да, Шарлотта. Но не волнуйся, я удостоверился, что там, где она собирается играть нет ножей, разбросанных по полу или открытых розеток. Я также дал ей ножницы и сказал, что если она захочет, то может побегать с ними по кругу, – я забираю бокал у нее из рук.
– Хорошо. Я не хочу, чтобы она скучала, – улыбается она мне, в тот момент, когда мы входим в дом.
Ба смотрит на нас, но при этом внимательно наблюдает за Бруклин, которая подпрыгивает на ее коленях. Я не могу вспомнить, когда последний раз, видел ее такой счастливой. Я киваю ей в знак приветствия еще раз, и она тут же начинает усиленно жестикулировать руками, интересуясь возрастом и именем Бруклин. Как только я собираюсь ответить, Шарлотта меня опережает, подключаясь к нашим жестам, чем несколько поставила меня в тупик.
– Ты же знаешь язык жестов, малышка? – обращается она к дочери, а потом обращается уже к нам.
– Да. Я естественно использовала язык жестов со всеми своими детьми, но я более свободно стала общаться на нем с Беннеттом, потому что это был единственный способ в течение двух лет, с помощью которого я могла общаться с ним, – объясняет она, и я знаю, что ба, однозначно, прямо сейчас выдаст свое заключение, потому что она терпеть не может, когда люди прерывают друг друга на полуслове, или вдруг замолкают в середине разговора. Она объясняет это, словно кто-то говорит по-английски, а потом вдруг переключается на другой язык, который не все понимают. Это грубо, я знаю.
Ба жестом предлагает Шарлотте присесть в кресло рядом с ее инвалидной коляской и машет рукой, чтобы я убирался прочь. Я неохотно киваю в ответ, но перед тем, как уйти, наклоняюсь к уху Шарлотты.
– Не позволяй ей тебя запугать, малышка. Я пока приготовлю обед, – и целую ее в ухо.
– Не беспокойся, Митч, – говорит она, я молча киваю.
И направляюсь на кухню, тихо ругаясь про себя. Не самая блестящая идея оставить ее не с кем-нибудь, а с бабушкой. В девяносто лет, ба не потеряла своих экстрасенсорных способностей, но ее фильтр отсеивания моих кандидатур постоянно отодвигается все дальше и дальше.
Мэгги заходит в комнату и улыбается мне.
– А с тобой я разберусь вдвойне, дорогой.
– Мэгги! Ты оставила ее наедине с бабушкой?! – у меня появляется паника в полную мощь.
– Милый мальчик ... ты не сможешь мне столько заплатить, чтобы я не отставила их двоих! Их руки летают с такой скоростью, что у меня закружилась голова, от того, что я просто смотрю на них! – она покачивает головой и усмехается, направляясь к холодильнику.
Мэгги родом с юга, и, хотя в Новой Англии она уже на протяжении более тридцати лет, она все равно не потеряла своего южного очарования и темперамента. Благодаря ей не беспокоюсь о бабушке, потому что она отдает ей все свое время.
Мэри жила со своей семьей до тех пор, пока не умерла моя мама. Бабушка и дед обратились к ней с просьбой помочь с домом и естественно присматривать за мной. Тогда же ее собственные дети стали для меня моими братьями и сестрами. Мы все делали вместе, потому и росли тоже вместе, главным образом из-за того, что муж Мэгги отказался от них. Если честно, то мы наслаждались нашей жизнью.
Мэгги всегда была чем особенным для нашей семьи, она очень много работала. Мои бабушка с дедушкой потеряли многих друзей из-за нее, потому что они не делали исключения из-за ее цвета кожи и платили ей соответственно, как белому человеку. На самом деле, они заплатили ей гораздо больше, даже если брать обычную ставку для белой прислуги. Тогда это было неслыханно, и естественно людям это совершенно не нравилось. Я помню, что как-то спросил деда об этом, когда мне было одиннадцать лет.
– Дед, не беспокоит тебя, что ты потерял своих друзей из-за Мэгги?
– Позволь я расскажу тебе кое-что, приятель… (мне очень нравилось, когда он так меня называл и, если честно, то я ждал этого) … во-первых, эти «друзья» были не настоящие друзья. Если бы это была не Мэгги, а обычная Мэгги, я бы никогда не узнал, кто есть кто. С возрастом, Митч, ты сможешь увидеть, что у тебя появится узкий круг друзей и наружный. Узкий круг самый важный, и ты должен быть очень осторожен с ним, потому что в него нужно впускать не каждого. Эти друзья должны быть верными, поддерживающими тебя в любой ситуации и надежными. Они как семья, а в семье заботятся друг о друге. Мэгги наша семья – она в нашем узком кругу, Митч. Черт побери, она президент нашего узкого круга, и если кто-то не ценит или не принимает ее, то тому не место среди наших друзей! Все очень просто. Ты понимаешь, что я имею в виду? – я видел, страсть и раздражение отразились на его лице.
– Да, дед, – я был уверен, что понял, о чем он говорил.
– Раз уж мы завели разговор об этом, Митч, меня это не беспокоит, но я должен был тебе это сказать, – он постучал пальцем по письменному столу.
– Да, дед?
– Никогда не суди кого-то, по тому, как они выглядят, по оттенку кожи, этническому происхождению и так далее. Суди по его помыслам, по его сердцу и по намерениям. Если у них доброе сердце, то их намерения будут такими же.
Я понял то, что сказал мне тогда дед, судить по сердцу и следую этому совету, вместе со всеми другими, которые он мне дал за всю свою жизнь, потому что для меня он был особенным человеком, на которого я очень хотел быть похожим. Он был моим идеалом и образцом для подражания, в то время, как другие дети моего возраста поклонялись супергероям, спортсменам, космонавтам и рок-звездам. Мое поклонение ему не изменилось, даже когда я стал старше. Он всегда был МОИМ КУМИРОМ, и до самой моей смерти, он всегда останется КУМИРОМ для меня.
– Митч, милый ... с тобой все в порядке? – я перевожу взгляд обратно на Мэгги, она гладит меня по голове.
– Прости, – улыбаюсь я. – Я задумался о деде. Он бы полюбил Шарлотту. – Он бы ...
– Ты любишь, Шарлотту? – Она наклоняет ко мне голову.
– Ну! – я хлопаю в ладоши. – Что ты для нас приготовишь? – потираю ладони. Мэгги улыбается и подозрительно посматривает на меня, прекрасно понимая, что я пытаюсь сменить тему.
– Я заранее приготовила свой знаменитый салат с курицей. Ты молодчина, что принес мне крекеры, мой мальчик, – она поворачивается к холодильнику и вытаскивает салатницу.
Через несколько минут, я возвращаюсь в гостиную с куриным салатом Мэгги и крекерами. Она не солгала, потому что ба и Шарлотта с такой скоростью жестикулируют друг перед другом, словно каждая из них пытается выиграть гонку. Ох, Господи, ба вытащила откуда-то эти чертовые альбомы!
– Ты можешь не пытать Шарлотту в первый раз? – спрашиваю я, закатывая глаза.
– Ох, не нападай на нее! – Шарлотта легко хлопает меня по бедру, забирая у меня поднос. – Ты был таким милым, малыш, – добавляет она.
– Был? – переспрашиваю я, надув губы. Она хихикает, и ее смешинки отражаются у нее в глазах.
– Я немного разочарована этими фотографиями, – вздыхает она. – Нет ни одной фотографии, где бы ты был в бабочке, интересно, просто посмотреть, как бы ты выглядел умник?
– Видимо, – говорю я, наклонившись к ее уху, – сексуально, – я покусываю ее мочку уха. Бабуля шлепает меня. Я стою к ней спиной, и она напоминает мне, что глухая и нет необходимости мне шептаться.
– Ба, иногда я забываю об этом, потому что ты чертовски громкая! – дразню я ее, она отмахивается руками, показывая, что я говорю глупости.
Шарлотта поднимается с кресла и чмокает меня в губы.
– Присядешь с бабушкой. Я возьму из рюкзака кружку-непроливайку Бруки, – говорит она, перед тем как выйти из комнаты.
Я опускаюсь на место.
– Итак, что ты думаешь? – нетерпеливо спрашиваю я. Она складывает руки вместе и словно начинает читать молитву, затем поднимает на меня глаза, и я вижу несколько слезинок, скатившихся по щеке. – Бабуля? – я хватаю ее за руку.
– Митч, как давно я не видела этого взгляда в твоих глазах. Он стоит каждой минуты ожидания. Я уже ее полюбила ... потому что ты ее полюбил, – она гладит мою руку.
– Ба, не начинай! – быстро показываю я знаками. – Не торопи меня в чувствах, я еще не уверен. Мы же только что познакомились!
– Ты же не хочешь уезжать сегодня вечером. Сама мысль находится вдалеке от нее убивает тебя изнутри, – она бросает на меня сочувственный взгляд.
– Ба, прекрати. Ты не знаешь, о чем говоришь! – я закатываю глаза и качаю головой перед тем, как схватить крекер.
– Я не знаю? – она поднимает бровь. – Я знаю свои способности. Ты можешь доверять ей, Митч ... она относится к узкому кругу.
Я поднимаю ладонью и разрезаю ей воздух, как в каратэ, чтобы ее остановить.
Со смехом входит Шарлотта.
– Ты снова его дразнишь, Ба?
– Не называй ее так, – стреляю я на Шарлотту взглядом.
– Прости ... но она сказала, что я могу. А как я должна называть ее, Митч? – она легко приближается ко мне, но с некоторой осторожностью. Господи, эта женщина уже может читать меня, как открытую книгу, потому что она чувствует, что я собираюсь взорваться.
– Извини, – я потираю лицо ладонями, пытаясь, хоть чуть-чуть прийти в себя.
Шарлотта идет с ланчом к Бруки, сидящую за журнальным столиком.
– Можешь немного подвинуться? – просит она, дотрагиваясь до моей руки. Я мимолетно улыбаюсь, передвигаясь немного влево в кресле. Она втискивается в маленькое пространство, перекидывает одну ногу на другую и откидывается назад в мои объятия. Идеально вписывается.
Шарлотта хихикает, потому что я начинаю свой обычный ритуал, закрываю глаза и утыкаюсь носом в ее шею, вдыхая аромат ее кожи. Господи, как же я буду скучать по этому запаху.
– Я отложил свой отлет до завтра, – говорю я вдруг ни с того, ни с сего. У Шарлотты от неожиданности перехватывает дыхание, и я не могу винить ее, потому что, если честно, сам себе удивлен немало. Черт побери, это все моя бабушка.
– Почему? – спрашивает Шарлотта, повернув немного ко мне голову, но я по-прежнему утыкаюсь носом ей в шею.
– Я не могу лететь, – говорю я.
– Не пойми меня неправильно, но почему?
– Я слишком пьян, и во время полета меня может укачать и из меня выйдет наружу все дерьмо, – улыбаюсь я ей в шею.
Шарлотта смеется.
– Я не знала, что ты был единственным, кто собирался лететь в самолете.
– Я не единственный.
– Ну, ты же ничего не пил, так почему же ты не хочешь лететь? – спрашивает она своим кокетливым голосом, она знает, что я что-то не договариваю.
– Ну, я опьянен твоим запахом. Я хочу увидеть, как ты разденешься сегодня вечером. Если улечу, то точно ничего не увижу! – исповедуюсь я, а потом мы вместе начинаем хохотать. Я смотрю на бабушку, которая удивленно смотрит на нас, приподняв брови.
– Шарлотта, сделай мне одолжение, – шепчу я ей на ухо, она кивает. – Скажи ба, что я хочу кое-что показать ей на пальцах, но не смею сделать этого, потому что она явно треснет меня по голове чем-нибудь.
Шарлотта смеется и показывает ей.
Бабушка мгновение задумчиво смотрит на меня, затем ее руки взлетают, изображая разные знаки, которые спрашивают:
– Не этот ли знак, Митч? – она легонько хлопает меня ладонью по коленке и показывает мне язык. Тьфу! Я люблю мою бабулю! И мне нравится, что эти двое поладили.
– Могу я остаться с тобой сегодня на ночь? – спрашиваю я.
– Нет, – быстро отвечает Шарлотта. Даже я бы сказал слишком быстро.
– Неправильный ответ! – я даже не пытаюсь как-то сгладить свой гнев.
– Возможно, тебе следует все-таки придерживаться своего плана полета, – тут же парирует она.
– Хорошо, Шарлотта. А то я уже стал переживать, что мы обойдемся без спора сегодня. Третий раз и сейчас всего лишь два тридцать, и только мы действительно знаем, как нам задать наш собственный темп по спорам, детка! – шутливо подтруниваю я.
Бабуля начинает размахивать руками перед нами, говоря, чтобы мы перестали так себя вести. Шарлотта наклоняется вперед и берет крекер, и сердито кладет его в рот.
– Если вы двое не прекратите, я положу тебя на свои колени и отшлепаю! – руки бабушки с такой скоростью летают, словно пулеметная очередь.
– Очевидно порка в этой семье самое модное увлечение, – говорит Шарлотта, делая большой глоток из бокала.
– Ну, у бабули и меня действительно есть много общих интересов, – отвечаю я задумчиво и очень серьезно. Шарлотта подается вперед, прикрывая рот рукой, боясь, как бы не выплеснуть со смеху всю жидкость, и начинает давиться смехом. – Прости ... ты в порядке? – тихо хихикаю я, гладя ее по спине. Она кивает.
– Ба, – говорю я, оглядываясь на нее, – нам нужно выходить через несколько минут, чтобы забрать мальчиков Шарлотты.
– К сожалению, да, ба, – добавляет Шарлотта.
– Я рада, что вы двое заскочили. Послушайте меня, – она смотрит на нас очень серьезно. – Будьте терпеливы друг с другом. Вы оба испытали боль, и проще всего воздвигать новые стены, чем признать то, что вы чувствуете друг к другу. Не забывайте всю боль, которую вы пережили, но именно она помогла вам пройти весь этот путь, чтобы обрести друг друга. Поверьте, в свои чувства, они плохого не посоветуют.
– Тебе следует писать колонку в газете моего друга. «Уважаемая ба», – поддразнивает ее Шарлотта, видно, что бабушка заставляет ее нервничать.
– Ладно, бабуля, хватит пугать ее.
– Ох, а тебе придется коротать дни в одиночестве, если ты продолжишь вести себя, как раздражительный засранец! – показывает она знаками.
– Ох, черт побери! – смеется Шарлотта.
– Смешно, да? – щекочу я ее.
– Чуть-чуть, – она морщится и хватает меня за руку.
– Ладно, – говорю я, – согласен, я действительно показал тебе слишком много той стороны себя.
– Да ... неужто? – она расширяет глаза.
– Все хватит, – я наклоняюсь для поцелуя, ее губы мягкие, сладкие, но поцелуй слишком мимолетный, но ей он понравился, я заметил это. – Я останусь с тобой сегодня вечером, детка. – Я уже не спрашиваю, я просто излагаю факт, и она слегка кивает.
Мы собираем Бруки, говорим общее «до свидания» и уходим.
Девять часов вечера, я шлепаюсь на кровать Шарлотты и вытягиваю ноги, устраиваясь поудобнее. Она делает сейчас все необходимые вещи, перед тем, как поднимется в спальню: проверяет детей, гладит одежду, готовит ланчи, и окидывает последним беглым взглядом кухню, все ли в порядке. За это время я хочу изучить ее спальню. Я даже не могу себе представить, чтобы у нее была другая спальня. Она в мягких теплых фиолетового зеленоватых тонах с примесью слоновой кости. Все здесь кричит о Шарлотте. Она даже пахнет, и выглядит, как Шарлотта, мне это нравится. У меня сложилось четкое мнение, что запах Шарлотты – мой самый любимый запах, такой мягкий и чистый, сочетающий в себе лосьон, который она использует, и кондиционер для белья.
Я оглядываюсь по сторонам, рассматривая различные фотографии в рамках. Среди них нет ни одной с Джошем, это хорошо! Собственно, почему он должен здесь быть? Сиси сказала, что Шарлотта полностью переделала всю спальню, когда он уехал, чтобы стереть все воспоминания о нем. На самом деле, она рассказала мне кучу дерьма за те несколько минут, когда Шарлотта пошла проверить ребенка. Господи, в один момент, у меня перед глазами возник парень из спичечного коробка в коммерческой рекламе, который разговаривал с такой бешенной скоростью, просто фанатик какой-то! Я попытался вспомнить, может это ролики были из 80-х или 90-х годов. С СиСи, наверное, произойдет тоже самое, потому что люди отгораживаются от нее. Пока мы разговаривали всего лишь пару минут, она не однократно стукала меня по руке, чтобы привлечь к себе мое внимание.
Зная, что это не кровать Джоша «дааааа», у меня такое странное чувство комфорта от кровати Шарлотты, но я не уверен, хочу ли полностью принимать этот комфорт. Я выбиваю пальцами дробь по колену, и продолжаю ждать (или умирать от скуки), поворачиваю голову и вижу на прикроватной тумбочке книгу, тут же звонит ее телефон и загорается экран, возвещая о пришедшей смски. Я борюсь с желанием буквально секунду, но решаю, что это знак свыше. Хватаю ее телефон, мне хочется посмотреть от кого же пришла смска. Обычно я такого никогда не делаю, но мне скучно, и я должен занять себя хоть чем-то, пока дожидаюсь ее.
– Мэделин Сент-Клер, – говорю я вслух.
Мэдди: Срань Господня! Этот, матушка, дурацкий день никогда не закончится!
Он опять был здесь!
Он со своими длинными до плеч, светлыми волосами и точеным лицом!
Он со своим телом, как у Бога!
И он сделал это снова!
Господи он снова это сделал!
Хм, Господи! У нее похоже также плохо, как у Шарлотты! Да, что происходит с этими женщинами, что они пишут такие эпические, драматические смски?
Я: Что? Что он сделал?
Мэдди: То же, что он делал 3 недели подряд!
Ух!
Я: Что?
Мэдди: Что ты имеешь в виду, спрашивая что?
Он пристально на меня смотрел, когда я вышла к своему следующему клиенту, вот что!
Да? Клиенту? Что же она делает? Я решаю подождать, может она сообщит какие-нибудь подробности.
Я чувствовала себя голой.
Ну, сейчас мне сам Бог велел поговорить с ней об этом...
Я: Продолжай! ...
Мэдди: Он хочет, чтобы я прокатилась на сумасшедшем поезде ... я просто знаю это!
Он хочет затащить меня в свою постель и заставить меня кричать ВАУ, ВАУ!
Так говорит Джули.
Я: Кто такая Джули?
Мэдди: Ты что пьяна? Наша Джули, тупица!
Господи, неужели есть еще сестры?
Я: А ты, что думаешь?
Мэдди: О чем?
Господи, этому диалогу явно может потребоваться переводчик!
Я: О проводнике!
Мэдди: Проводнике чего?
Я: Проводнике сумасшедшего поезда, ты что пьяна?
Мэдди: Мне кажется, что он, наверное, думает, что я не от мира сего!
Я: Я думаю, что он прав!
Мэдди: Тогда заткнись, стерва, в конце концов, ты на чьей стороне?
Прежде чем я собираюсь ответить ...
Ух, он так похож на горячего Викинга, и я так хочу, чтобы он дал мне свой шлем.
Нет, я так хочу, держаться за рога его шлема, пока он загоняет в меня, когда я полностью подвластна ему, свой любовный стержень!
Дерьмо, я заливаюсь от смеха, как девчонка!
Что мне делать, Чарли?
Я: Ты должна позволить ему узнать, что хочешь быть завоеванной ...
Мэдди: Что? Он скорее всего с прибабахом!
Я: Если он проведет 5 минут с тобой, то наверняка будет!
С чего ты взяла, что он с приветом?
Мэдди: Он записывается каждую неделю, в одно и тоже время, в один и тот же день. Я просто не знаю, какой врач ему еще нужен.
Аааа ... Господи, эта женщина врач? Я стал вдруг чуть больше обеспокоен положением психического больного.
Я: Он выглядит сумасшедшим?
Мэдди: Он выглядит горячей штучкой!
Я: И что ты делаешь, когда он смотрит на тебя пристально?
Мэдди: То же самое, что и всегда!
Я жду.
Я все продолжаю ждать.
Мое ожидание продолжается.
К сожалению, драматичная музыка звучит чуть дольше, чем следовало бы!
Мне хочется швырнуть телефон через всю комнату. То, что она пишет, это, конечно, полнейший бред, и все же я сижу тут, как наркоман и жду следующей дозы. Это все напоминает мне о тех временах, когда я посещал бабушку с ее «потрясающими историями», когда она говорила о своем чувстве предвидения. Я тогда очень хотел уйти, но Господи, мне безумно хотелось выяснить, чем все закончилось, это как дразнить скалолаза более высокой вершиной! Здесь же происходило единственное шоу, которому больше всего подходило название Страсть, и половина главных героев застряли в Аду, буквально! Это была самая глупая сюжетная линия, которую я когда-либо встречал, но к своему ужасу, я обнаружил, что стал непосредственным участником всего этого, спрашивая ее про встречи один раз в неделю, и собираются ли они выходить из этого ада, или еще нет. Такое положение вещей продолжалось в течение месяца, насколько я мог судить. Видимо, это ад пытается выбраться из Ада!
Телефон возвестил пришедший ответ.
Я притворилась, что не замечаю его. Я вся в работе, ты же знаешь!
Я: Почему бы тебе просто не посмотреть на него и не улыбнуться на следующей неделе?
Почему у женщин все так сложно?
Мэдди: Потому что он может быть разъяренным сумасшедшим!
Я: Ах, смотри-ка он делает карьеру! От придурка обезьяны он превратился в удачливого парня! Ты должна просто сказать ему!
Мэдди: Что сказать ему???
Мне: НЕ УПУСТИ СВОЮ ЖИЗНЬ!
Мэдди: Заткнись, глупая развратница!
Мне: Глупая развратница?
Сиси: Говоря глупая развратница, она имеет ввиду нового парня, таранящего тебя?
Мэдди: Что?! Чарли, ты утаиваешь от меня что-то?
Сиси: Нет, она просто раздражается! Ты потрясная чертовская шлюха, Чарли, я ревную!
Мэдди: Народ, не кладите трубку! Чарли, так кто растапливает его взбитые сливки в твоей любовной духовке?
Сиси: Мэдди, не говори не кладите трубку, когда пишешь смс-ки, мы все держим телефон в руках, идиотка!
Мэдди: Отвали, Сиси! Так кто же погружает свой хот-дог в твое кукурузное тесто, Чарли?
Эти девочки все черт побери ненормальные! Я их обожаю!
Это Том, не так ли?! ;-)
Кто такой Том?
Нет, наверное, Гарри?
Гарри?! Я чувствую, как моя кровь начинает постепенно закипать.
Сиси: Это ни тот и не другой, но он определенно член.
Я: Ты называешь Митча членом?
Мне кажется, что она однозначно мне нравится.
Сиси: Нет, идиотка, тебя.
Не будь такой бессловесной цыпочкой!
Эй, красивый и толстый?
Мэдди: Отвяжись, грязный Доктор Сьюз!
Сиси: Чья сестренка обливалась соками в трейлере, когда ей вгоняли в задницу...
Мэдди: Тьфу, гадость!
Сиси: Ревнуешь?
Мэдди: Да.
Сиси: Я тоже.
Мэдди: Чарли?
Сиси: Ты, что по-прежнему не можешь написать текст, потому что у тебя член Митча во рту.
Я: К сожалению, сложно писать текст и сосать одновременно.
Мэдди: Я не пробовала так!
Сиси: Тебе и не светит!
Мэдди: Не сглазь!
Сиси: Нам что, по двенадцать лет?
Меня: Или в чулане спрятан кот в мешке.
Сиси: А что у тебя есть чулан?
Мэдди: Так, его зовут Митч?
Сиси: И Чарли его любовница!
Мэдди: Ответь мне!
Я в игре, помните мне же скучно?
Я: Его член огромен! Даже не знаю, как я могу ходить!
Сиси: Раньше ты мне говорила другое!
Я: Что?
Сиси: Ну, что объяснишь все потом.
Я: Что объяснишь?
Мэдди: Объяснишь что?
Я: Чтобы не сглазить!
Мэдди: Да, нам явно по двенадцать лет!
Сиси: Я не приму его предложение.
Я: Какое предложение?
Сиси: Он хочет трахнуть меня.
Я: Нет он не собирается!
Сиси: Он сам сказал!
Я: Когда?!
Сиси: Когда ты проверяла ребенка. Он смотрел на мой рот.
Я: И что?
Сиси: Он хочет трахнуть меня в рот, Чарли. Прости. ☹
Я: Он, вероятно, скорее всего думал о способе, как бы заткнуть твой бесконечно говорящий рот!
Сиси: Да?
Я: Да, не рот, а просто постоянный двигатель!
Сиси: Митч!
Я: Что?
О, черт побери!
Сиси: Попался! Мэдди, позволь представить тебе Митча.
Мэдди: О, нет! Я говорила ему такие ВЕЩИ!
Сиси: Ты можешь называть его ЧЛЕН.
Мэдди: Я чувствую себя такой обманутой ...
Я: Извини, Мэдди. Улыбнись ему ... и он влюбится в тебя! :)
Мэдди: Дерьмо.
Сиси: Да?
Я: Я что-то пропустил?
Сиси: Да, список.
Я: Какой список?
Мэдди: Не шути с ГЭГс!
Я: ГЭГс?
Сиси: Клуб девушек с зелеными глазами. (Green-Eyed Girl Club – GEG)
Мы отбросили слово «Клуб».
Я: Почему?
Мэдди: Потому что нам на самом деле не больше двенадцати, ох, я знаю, в это трудно поверить!
Сиси: Эштон был бы горд ...
Я: Да?
Сиси: Ты думал мы не поняли твою подставу!
Я: Мэдди, ты знала, что это был я?
Мэдди: Ну, да!
Я: А как насчет Викинга тогда?
Сиси: Дерьмо, ты рассказала про Викинга, прежде чем я добралась к вам сюда?
Мэдди: и сейчас ...
Я должна убить тебя, Митч!
Сиси: Ты не сможешь! Чарли с ним хорошо, у нее не сходит улыбка с лица последнее время.
Я: :) Ах, Шарлотта ...
Мэдди: О, все в порядке, тогда ты на испытательном сроке!
Я: Спасибо! Черт, а Шарлотта знает, что я разговариваю с вами, девушки?
Сиси: Упустить такую возможность, чтобы полностью укротить ее? ЧЕРТ ВОЗЬМИ, НЕТ!
Мэдди: Тук-тук, Митч.
Я: Э-э, кто там?
– Митч, что ты делаешь с моим телефоном? – спрашивает Шарлотта. Я поднимаю на нее глаза, она прощается с Мэдди и вешает трубку домашнего телефона.
Я: Не красиво Мэдди, не красиво!
Так не поступают, леди! Это порицание!
Шарлотта выхватывает у меня свой телефон, как только я заканчиваю свою угрозу, и начинает читать наш диалог.
– Ты притворился мной? Какого хрена ты это сделал? – сердито спрашивает она, скользя взглядом по нашему диалогу. Девочки продолжают обсуждение похоже, потому что она смотрит уже пришедшее сообщение. Я ничего не могу сделать, но хихикаю, потому что она выглядит разочарованной, и отказывается пролистывать его дальше, просто садится на кровать.
Шарлотта
– Ты смеешься, думаешь, это смешно? – я сижу на кровати и стреляю в него таким взглядом, что готова проткнуть насквозь всеми кинжалами, какие есть в наличии, но его идиотская улыбка даже не сходит с лица. Черт побери, наконец-то, эти две стервы заткнулись и дали мне прочитать то, что он написал?!
Последним я прочитала сообщение от Мэдди: «Не злись на него, мы просто позабавились с ним», Митч протягивает руки под мои колени, и дергает меня к себе. Я усмехаюсь и напряженно смотрю на него. Выражение его лица выражает только одно – агрессивную похоть. Он широко расставляет мои колени и в упор смотрит мне в глаза. Я прекрасно знаю, что не стоит совершать ничего, что может привести его в ярость.
– Господи, и черт возьми, Шарлотта, – бормочет он себе под нос, и наконец-то переводит взгляд вниз на мои широко разведенные колени.
– Тебе нравятся мои невидимые трусики, малыш? – забрасываю я ему удочку. – Готова к употреблению.
– Видишь, – говорит он, направив на меня палец, и пытаясь подобрать слова в ответ, – именно из-за этого я собираюсь отшлепать тебя. – И с этими словами он хлопает меня попе, заставляя шире развести мои бедра.
Я облизываю губы, не отводя от него взгляда, и в тот же момент вбиваю сообщение девушкам: «Удачной ночи, стервы! Я собираюсь дать самым отборным сливкам заполнить мой любимый маффин по самые яйца.»
Сиси: Удачливая стерва!
Мэдди: Везучая стерва!
Митч выхватывает телефон из моих рук, и я награждаю его игривой ухмылкой, начиная медленно расстегивать мою ночную рубашку. Я опять облизываю свои губы и прикусываю нижнюю губу, раскрывая ворот ночнушки такими медленными темпами, что я уверена, это действо сводит его с ума. Я как бы мимолетно дотрагиваюсь до своих сосков, пока медленно поднимаю ее, и выдыхаю полностью. Я тяну ее вверх через голову, отбрасываю от себя и наклоняюсь ниже к нему.
– Шарлотта, закрой глаза, детка, – его голос звучит ровно и сексуально, как обычно. Я повинуюсь, кровь стучит в моих ушах оглушая, я учусь ждать, совершенно неожиданно для себя, следующего его указания. – Поласкай себя, детка. Я хочу посмотреть на тебя, как ты будешь это делать, пока меня не будет рядом. – Ох, святые угодники! – Представь, что меня нет здесь, детка ... покажи мне. – Да ... уверена, что он не здесь!
Глубокое, очищающее дыхание йогов.
Медленно выдыхаю.
Я поднимаю свои руки до ключицы.
Медленно, мои руки скользят вниз.
И ...
Глубокое, очищающее дыхание йогов
Господи ...
Медленно выдыхаю ...
Соберись, Чарли!
Ты сексуальная стерва, и ты можешь сделать это!
Моя внутренняя сексуальная стерва подталкивает мои руки дальше. Они останавливаются в верхней части моей груди, и скользят по бокам вниз, подчеркивая мои мягкие изгибы. Скользя дальше по моему телу, руки обвивают меня спокойно по бокам. Мои пальцы проходятся круговыми движениями вокруг моего живота, до центра, над моей грудью, и возвращаются обратно вниз. Подушечки пальцев, путешествуют по моей груди и слегка кружат вокруг соска.
