Текст книги "На штурм неба. Парижская коммуна – предвестница нового мирового порядка"

Автор книги: Жак Дюкло

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

*

В том же номере «Journal Officiel» можно было прочесть следующее:

«Секция Каррьер Международного Товарищества Рабочих решительно протестует в принятой ею резолюции против статьи, помещенной в газете «Rappel» от 12 мая. В этой статье сказано:

«Нас уверяют, что Пьетри и Базен, находящиеся в настоящий момент в Женеве, пытались вовлечь швейцарских интернационалистов в бонапартистский заговор. Предложения подобного рода были сделаны также интернационалистам Парижа».

Прежде чем печатать такие злостные выпады, «Rappel» должна была бы вспомнить, что Международное Товарищество Рабочих, основанное в Лондоне 28 сентября 1864 года для завоевания прав трудящихся и для их освобождения, не переставало мужественно бороться против империи.

Известно, каким преследованиям и приговорам оно подверглось за это. Несправедливо и подло давать повод думать в силу двусмысленности вышеприведенной цитаты, что те самые люди, которые приняли декларацию Базельского конгресса [193]

[Закрыть], подписали оба воззвания во время осады Парижа и приняли активное участие в революции 18 марта, могут в той или иной форме договариваться с династической партией о восстановлении монополий и привилегий, которые они хотят окончательно уничтожить».

20 мая

Военные донесения гласили:

«Жантийи: успешная разведка; наши разведчики продвинулись вплоть до Шуази-ле-Руа, Орли и Тиэ.

Бисетр, 9 часов утра: версальцы устанавливают батарею на середине косогора в Баньё, но ее снаряды не долетают до нас. Форт и От-Брюйер открыли огонь и вскоре подавили огонь неприятельских батарей. С полночи до двух часов утра неприятель продвинулся вплоть до кладбища Баньё; наши федераты отбросили его на старые позиции.

Монруж: неприятель предпринял несколько атак на наши позиции; все атаки были успешно отражены. Генерал Лa Сесилиа приказал расстрелять шпиона, застигнутого на месте преступления. Неприятель яростно атаковал наши позиции в От– Брюйер, баррикады Вильжюифа и Мулен-Саке. По достоверным сведениям, неприятель оставил на поле боя около сотни убитых; с нашей стороны потери незначительны. Бисетр и От-Брюйер поддержали нас, обстреливая отступающего неприятеля.

Нёйи, Отёй: значительный успех; перестрелка, временами прекращающаяся. Наши артиллеристы сражаются с большим пылом; дух войск в общем превосходный.

Нёйи: все идет хорошо. Батареи наших баррикад наносят серьезный ущерб версальцам. Полночь. Военные действия возобновились и продолжались до шести часов утра; превосходство на стороне федератов. После полудня наши бастионы вели время от времени обстрел неприятеля и заставили его прекратить огонь.

Монмартр, Сент-Уан: время от времени ведут огонь по редуту Женвилье, так же как и бастионы. «Жозефина» обстреливает Бэкон, который не отвечает.

Аньер: сильный артиллерийский огонь; мы заставили замолчать многие пушки батарей Бэкона. Монмартр продолжает успешно обстреливать неприятеля. Бомбардировка Отёйя, Пасси, Пуэн-дю– Жура продолжается; Трокадеро подвергся сильному орудийному обстрелу. Среди раненых и убитых имеются женщины и дети; да падет их кровь на голову наших подлых врагов!

Аньер, 19-го вечером: версальцы попытались атаковать нас; не прошло и часа, как их огонь был полностью подавлен. Ночь: артиллерийский обоз, направлявшийся в Женвилье, был рассеян огнем батарей Клиши. 9 часов утра: неприятель открыл чрезвычайно сильный огонь; наши батареи заставили его замолчать.

Пти-Ванв, полдень: гарибальдийцы обратили в бегство деревенщину. Мы добились также успеха в районе Кламара».

20 мая заседания Коммуны не было, но состоялось собрание избирателей IV округа с участием членов «меньшинства» Коммуны – Лефрансэ, Клеманса, Артюра Арну, Остена, Эжена Жерардена. Присутствовал также один член «большинства» – Амуру. Собрание закончилось принятием резолюции, которая гласила:

«Собрание избирателей IV округа, не делая ни малейшего упрека своим представителям, призывает их вновь занять свои места в Коммуне и высказывает пожелание, чтобы заседания были гласными, с тем чтобы каждый нес ответственность за свои слова».

21 мая

Военные донесения, опубликованные в «Journal Officiel» от 21 мая о происшедших накануне событиях, не были, как в этом можно убедиться, более тревожными, чем обычно. Но в воскресенье 21 мая произошло важное событие: проникновение версальцев в Париж.

Шло заседание Коммуны. Она занималась урегулированием различных инцидентов, возникших в связи с протоколом и с «Journal Officiel» [194]

[Закрыть]. На повестке дня стоял суд над Клюзере, бывшим военным делегатом, который после обсуждения его дела был освобожден. Около семи часов вечера, во время этого заседания, которое оказалось последним официальным заседанием Коммуны, член Комитета общественного спасения Бийорэ прервал Вермореля и зачитал следующую депешу:

«Домбровский Военной делегации и Комитету общественного спасения.

Мои предположения оправдались. В четыре часа ворота Сен-Клу были захвачены версальскими войсками. Я собираю силы, чтобы атаковать их. Надеюсь отбросить их за линию городских укреплений с теми силами, которыми я располагаю, но все же пришлите мне подкрепления. Это серьезное событие не должно нас обескураживать; нужно прежде всего сохранять хладнокровие. Еще ничто не потеряно; если, паче чаяния, версальцы удержат эту часть укрепленного пояса, мы взорвем то, что у нас заминировано, и будем держать их на значительном расстоянии от нашей второй линии обороны, опирающейся на виадук в Отёйе.

Сохраним же спокойствие, и все будет спасено. Мы не должны потерпеть поражение!

Домбровский».

Было решено, что члены Коммуны отправятся в свои округа, чтобы организовать там оборону.

Версальцы вступили в Париж примерно около 4 часов дня. Коммуна узнала об этом лишь три часа спустя. Версальцы проникли в город не в результате боя, они вступили через ворота Сен-Клу, которые никто не защищал, – явное доказательство того невероятного беспорядка, который царил в организации обороны Парижа!

Поскольку на укреплениях у ворот Сен-Клу не было федератов, некий Дюкатель [195]

[Закрыть], прогуливавшийся в этих местах, подал версальцам знак приблизиться, махнув белым платком. Несколько версальцев приблизились, чтобы убедиться, что ворота действительно никем не охраняются. Когда версальское командование узнало о создавшемся положении, артиллерийский обстрел укреплений прекратился, после чего версальские войска смогли вступить в Париж.

Вступление версальских войск в столицу без боя оказалось совершенно неожиданным. Ясно, что при более хорошей военной организации этого не могло бы случиться.

Версальцы были так поражены происшедшим, что создали «героическую» версию этого вторжения.

«Ворота Сен-Клу,– писали они, – рухнули под огнем наших пушек. Генерал Дуэ устремился туда и в настоящий момент вступает в Париж во главе своих войск. Корпуса генералов Ладмиро и Кленшана готовятся последовать за ним» [196]

[Закрыть].

В понедельник 22 мая «Journal Officiel» Коммуны опубликовал воззвание к парижскому народу и к национальной гвардии. В этом воззвании, датированном предыдущим днем, не было сделано никаких выводов из новой обстановки, в нем ничего не говорилось о необходимости чрезвычайных усилий для укрепления военной организации Коммуны. Оно возлагало надежды главным образом на инициативу народа.

«Граждане!

Довольно милитаризма, долой главные штабы в расшитых золотом и галунами мундирах!

Место народу, бойцам с засученными рукавами! Час революционной войны пробил.

Народ ничего не смыслит в искусных маневрах, по, когда у него в руках ружье, а под ногами камни мостовой, он не боится никаких стратегов монархической школы.

К оружию, граждане! К оружию! Речь идет, как вы знаете, о том, чтобы или победить, или попасть в руки безжалостных реакционеров и клерикалов Версаля, этих негодяев, которые умышленно предали Францию пруссакам, а теперь заставляют нас расплачиваться за их измену!

Если вы хотите, чтобы благородная кровь, которая в течение шести недель льется как вода, не пропала даром, если вы хотите жить свободными и равноправными в свободной Франции, если вы хотите избавить своих детей от ваших страданий и нищеты,– вы подниметесь все, как один человек, и перед лицом вашего грозного сопротивления враг, который льстит себя надеждой вновь надеть на вас ярмо, будет предан позору за те бессмысленные преступления, которыми он запятнал себя в течение двух последних месяцев.

Граждане, ваши уполномоченные будут сражаться и умрут вместе с вами, если это понадобится. Но во имя нашей славной Франции, матери всех народных революций, бывшей всегда колыбелью идей справедливости и солидарности, которые должны стать и станут законами всего мира, вперед на врага, и пусть ваша революционная энергия докажет ему, что можно продать Париж, но ни сдать, ни победить его невозможно!

Коммуна рассчитывает на вас, рассчитывайте и вы на Коммуну!

Гражданский делегат по военным делам

Ш. Делеклюз.

Комитет общественного спасения: Ант. Арно, Бийорэ, Э. Эд, Ф. Гамбон, Г. Ранвье» [197]

[Закрыть].

Теперь Парижу предстояло пережить страшную майскую неделю, вошедшую в историю под названием «Кровавой недели», которое звучит как обвинительный приговор Версалю.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ. «Кровавая неделя»

Вторжение версальцев в Париж. – Призыв к оружию. – Воззвание Коммуны к версальским солдатам. – Последний номер « Journal Officiel » Коммуны. – Смерть и похороны Домбровского. – Последняя афиша Коммуны. – Виктор Гюго требует от бельгийского правительства предоставления убежища коммунарам. – Сопротивление Парижа близится к концу. – Борьба среди могил кладбища Пер-Лашез. – Последние бои. – Смерть Варлена. – Обращение Карла Маркса к членам Интернационала. – Злобные вопли версальцев. – Женщины и молодежь в первых рядах сражающихся коммунаров. – Кровавая резня и репрессии. – Парижские коммунары и алжирские повстанцы встречаются в ссылке в Нумее. – Амнистия коммунарам в результате длительной борьбы французского народа. – Коммуна отстояла республику.

Ворвавшись в Париж через оставленные без защиты ворота Сен-Клу, версальские войска стали продвигаться вперед. Ночью они заняли Трокадеро. Открыв Севрские и Версальские ворота, они овладели на рассвете 22 мая почти всем XV округом. Это был первый день ужасной недели, которая вполне заслужила свое позорное название «Кровавой недели».

Понедельник 22 мая

Итак, когда Париж проснулся, в стенах города уже находились значительные контингенты версальских войск. Они проделали в его укреплениях бреши, которые, казалось, невозможно было закрыть. Помимо воззвания, которое было опубликовано в «Journal Officiel», Комитет общественного спасения обратился к парижскому народу со следующей прокламацией:

«Граждане!

Ворота Сен-Клу, обстреливаемые одновременно с четырех сторон – батареями Мон-Валерьена, с высот Мортемара, из Мулино и из форта Исси, который был сдан в результате измены, захвачены версальцами, занявшими часть территории Парижа.

Эта неудача отнюдь не должна повергнуть вас в уныние, наоборот, она должна стимулировать вашу энергию. Народ, свергающий королей, разрушающий Бастилии, народ 1789 и 1793 годов, народ Революции не может в один день потерять плоды освобождения, которого он добился 18 марта.

Парижане, никто не должен уклоняться от участия в боях, ибо эта борьба – борьба Будущего против прошлого, Свободы против деспотизма, Равенства против монополий, Братства против рабства, Солидарности народов против эгоизма их угнетателей.

К оружию!

Итак, к оружию! Пусть Париж ощетинится баррикадами и пусть из-за этих импровизированных укреплений он снова бросит врагам свой боевой клич, клич гордости, вызова и вместе с тем клич победы, ибо Париж со своими баррикадами непобедим.

Нужно разобрать все мостовые; прежде всего потому, что неприятельские снаряды менее опасны, когда они падают прямо на землю, а кроме того, камни мостовых – это новое средство обороны; их следует сложить на балконах верхних этажей домов, расположенных друг от друга на известном расстоянии.

Пусть революционный Париж, Париж великих дней, исполнит свой долг! Коммуна и Комитет общественного опасения исполнят свой.

Комитет общественного спасения: Ант. Арно., Эд, Ф. Гамбон, Г. Ранвье».

Следует отметить, что подпись Бийорэ, которого предпочли Варлену при дополнительных выборах в Комитет общественного спасения, отсутствует под этой прокламацией, подчеркивавшей серьезность положения [198]

[Закрыть].

Что можно сказать об этом волнующем воззвании? Только то, что инструкции, которые в нем содержались, не могли усилить организованную защиту Парижа. Воззвание вносило путаницу в самый принцип военной организации. Призывая народ к борьбе на баррикадах, оно рассчитывало, конечно, на инициативу масс, но отсутствие четкой организации вооруженных сил Коммуны должно было тяжело сказаться на ходе боев в дни «Кровавой недели».

Кроме того, вести баррикадные бои в Париже в 1871 году было куда труднее, чем в июне 1848 года. «Османизация» города [199]

[Закрыть] привела к прокладке широких улиц. Вследствие этого баррикады стали гораздо более уязвимыми для артиллерийского огня.

В этих условиях Домбровский, который руководил вооруженными силами Коммуны и возможности действий которого значительно сократились, решил, по-видимому, пожертвовать собой в последнем бою. Он тем более подумывал об этом, что версальцы пытались скомпрометировать его и он, несмотря на свою бесспорную честность, чувствовал, что ему не доверяют [200]

[Закрыть].

Примерно так же был настроен гражданский делегат по военным делам Делеклюз, ветеран демократического движения. Он, несомненно, не хотел пережить поражения Коммуны.

Действия защитников Парижа в понедельник 22 мая, первый день «Кровавой недели», не были согласованы. В этот день версальские войска заняли площадь Звезды и спустились по Елисейским полям, заняв все кварталы, расположенные на их левой стороне, вплоть до казармы Пепиньер на площади Сент-Огюстен. Эти войска встретили сопротивление лишь на подступах к Тюильри.

Другие части версальской армии, продвигаясь вдоль линии крепостного вала внутри Парижа и вне его по направлению к воротам Курсель, Аньер и Клиши, захватили в плен множество федератов, занимавших позиции в Нёйи, Леваллуа и Сент-Уане.

В квартале Батиньоль, оказавшемся под непосредственной угрозой, было организовано сопротивление; площадь Клиши и Ла-Фурш были приведены в состояние обороны. Однако эту позицию можно было удержать лишь в том случае, если бы держался Монмартр. Но, увы! В этом народном квартале, где началось восстание 18 марта, ничего не было сделано для его обороны. Имевшиеся там орудия не были поставлены на лафеты, а пушки Военной школы были захвачены версальцами еще утром.

На левом берегу Сены версальцы заняли ворота Ванв, Монпарнасский вокзал и площадь Бретёй. Федераты, отступая, возвели баррикаду на улице Ренн (в верхней части улицы Вьё-Коломбье). Тем временем некоторые члены Коммуны и Центрального комитета собрались в Ратуше, но общее настроение было таково, что они занимались больше составлением прокламаций, чем выработкой конкретных директив для организации обороны.

Вследствие этого вторая половина дня 22 мая, когда версальцы приостановили свое наступление, не была использована коммунарами для координации своих оборонительных действий в различных кварталах города. Тем не менее баррикады вырастали как из под земли. Они появились на улице Риволи, у входа в сквер Сен– Жак, на улице Обер, на улице Шоссе-д'Антен, на улице Шатоден, на перекрестках улицы Фобур-Монмартр, около церкви Нотр-Дам-де-Лорет, на улице Мучеников, у церкви Трините. Баррикады были воздвигнуты также в квартале Ла-Шапель, на Шомонских высотах, в Бельвиле, Менильмонтане, на улице Ла-Рокет, на площади Бастилии, на бульварах Вольтера и Ришар-Ленуар, на площади Шато д'О и на Больших бульварах, идущих от ворот Сен-Дени.

На левом берегу баррикады были сооружены на бульваре Сен-Мишель, у Пантеона, на улице Сен-Жак, в квартале Гобеленов, на крупных артериях XIII округа. Всю ночь мужчины, женщины и дети трудились, строя баррикады.

Как только версальцы вступили в Париж, они тотчас же стали расстреливать коммунаров без суда и следствия. В Вавилонской казарме было расстреляно 16 федератов, схваченных на улице Дю-Бак.

К вечеру 22 мая в руках версальцев находилась уже часть столицы: они вышли на линию ворота Аньер – вокзал Сен-Лазар – мэрия VIII округа – Дворец промышленности – Бурбонский дворец – Гро-Кайю – Дом инвалидов-Монпарнасский вокзал – ворота Ванв.

В Версале была устроена иллюминация. Все реакционеры, дельцы, «друзья порядка» (как их называли тогда), укрывшиеся в этом городе, собрались на возвышенности, откуда был виден Париж, и любовались зловещим заревом пожаров, зажженных снарядами Тьера и его банды.

Те, кто дрожал до сих пор от страха перед восставшим Парижем, теперь жаждали мести. Они готовы были пролить потоки крови, напыщенно заявляя при этом: «Дело справедливости, порядка, гуманности и цивилизации восторжествовало» [201]

[Закрыть].

Вторник, 23 мая

В этот день в «Journal Officiel», который Коммуне еще удалось выпустить, было опубликовано продолжение отчета о заседании 21 мая, на котором рассматривалось дело Клюзере.

В том же номере «Journal Officiel» было помещено следующее послание делегатов конгресса муниципальных советов, собравшегося в Лионе, адресованное одновременно правительству Тьера и Парижской Коммуне:

«Делегаты, члены муниципальных советов шестнадцати департаментов, собравшиеся в Лионе, от имени населения, представителями которого они являются, заявляют, что Республика – единственно возможная и законная форма правления, а коммунальная автономия – единственная основа республиканского строя, и требуют:

прекращения военных действий;

роспуска Национального собрания, срок полномочий которого истек, поскольку мир подписан; роспуска Коммуны;

проведения муниципальных выборов в Париже; проведения выборов в Учредительное собрание по всей Франции.

В том случае, если эти предложения будут отвергнуты Национальным собранием или Коммуной, ответственной за это перед суверенной нацией будет та из двух сражающихся сторон, которая отвергнет их и тем самым будет способствовать дальнейшему продолжению гражданской войны.

Подписали делегаты следующих департаментов: Ардеш, Буш-дю-Рон, Шер, Дром, Гар, Эро, Изер, Луара, Верхняя Марна, Ньевр, Восточные Пиренеи, Рона, Сона и Луара, Савойя, Вар, Воклюз».

Накануне делегаты лионского конгресса явились в Ратушу, чтобы предложить свое вмешательство, но им дали понять, что оно уже бесполезно.

«Journal Officiel» напечатал также декрет версальского Собрания, разоблачавший лицемерие версальцев, стремившихся прикрыть таким образом ту оргию убийств, ту кровавую бойню, которую они уже готовили. Он гласил:

«Национальное собрание, глубоко потрясенное страданиями родины, Постановляет:

По всей Франции будут организованы публичные молебны, чтобы умолить Господа прекратить наши гражданские распри и положить конец бедствиям, поразившим нас.

Принято на открытом заседании в Версале 16 мая 1871 года.

Председатель Жюль Греви Секретари: Поль Бетмон, Поль де Ремюза, виконт де Mo, Н. Жонстон, де Кастеллан, барон де Барант Председатель Совета министров, глава исполнительной власти Французской Республики

А. Тьер».

Отсутствие в этом номере «Journal Officiel» Коммуны каких-либо официальных сообщений свидетельствовало о том, какая дезорганизация царила в деле защи-

ты Парижа.

Собрание версальских реакционеров приветствовало

вступление «армии порядка» в Париж и заявило, что

эти войска и глава исполнительной власти оказали важ-

ную услугу отечеству [202]

[Закрыть].

Однако Париж продолжал оказывать сопротивление,

особенно на левом берегу Сены, где Варлен и Эд созда-

ли своего рода плацдарм на перекрестке Круа-Руж. На-

род держал в своих руках Университетскую улицу, ули-

цы Гренель, Сен-Доминик, Ренн и Вавен. Но версальцы

заняли Монпарнасское кладбище; проникнув в XIV ок-

руг, они изолировали Шатильон и Монруж и достигли

Обсерватории.

Врублевский организовал в Бютт-о-Кай центр оборо-

ны, располагавший артиллерией и опиравшийся на бар-

рикады Итальянского бульвара, бульвара Л'Опиталь и

бульвара Ла-Гар.

Что касается обороны на правом берегу Сены, то в

XIX и XX округах были сооружены баррикады на ули-

цах Ла-Шапель, Обервилье и на Фландрской улице;

были установлены батареи пушек на газовом заводе, на

Шомонских высотах, на улице Пюэбла и на Пер-Лашез.

Стены Парижа пестрели афишами. Это были прежде

всего афиши, призывавшие народ на баррикады:

«Пусть поднимутся все честные граждане!

На баррикады! Враг в стенах нашего города!

Никаких колебаний!

Вперед за Республику, за Коммуну, за свободу!

К оружию!

Париж, 3 прериаля 79 года

Комитет общественного спасения:

Ант. Арно, Бийорэ, Э. Эд, Ф. Гамбон, Г. Ранвье».

Были, кроме того, расклеены афиши с воззванием

к солдатам версальской армии:

«К версальским солдатам

Братья!

Час великой битвы народов против их угнетателей настал!

Не предавайте дела трудящихся!

Поступайте так, как поступили ваши братья 18 марта!

Присоединяйтесь к народу, ибо вы часть его!

Пусть аристократы, привилегированные, палачи человечества защищают себя сами, и тогда царство справедливости будет легко установить.

Покидайте ваши ряды!

Войдите в наши жилища!

Идите к нам, в наши семьи!

Вас встретят с радостью, по-братски.

Парижский народ верит в ваш патриотизм!

Да здравствует Республика!

Да здравствует Коммуна!

3 прериаля 79 года

Парижская Коммуна».

Центральный комитет национальной гвардии со своей стороны обратился к версальским солдатам со следующим призывом:

«Солдаты версальской армии!

Мы – отцы семейств.

Мы сражаемся зa то, чтобы наши дети не оказались однажды, подобно вам, под игом военного деспотизма.

Придет день, и вы тоже станете отцами.

Если вы будете стрелять сегодня в народ, ваши дети проклянут вас, как мы проклинаем солдат, которые проливали кровь народа в июне 1848 года и в декабре 1851 года.

Два месяца тому назад, 18 марта, ваши братья, солдаты парижской армии, сердца которых были исполнены ненависти к подлецам, продавшим Францию, побратались с народом; последуйте их примеру.

Солдаты, наши дети и наши братья, слушайте нас внимательно, и пусть ваша совесть решит:

Когда приказ бесчестен, неповиновение становится долгом» [203]

[Закрыть].

Это обращение к версальским солдатам следовало за другим воззванием, которое было написано Комитетом общественного спасения и составлено в следующих выражениях:

«Солдаты версальской армии!

Парижский народ никогда не поверит, что вы, оказавшись с ним лицом к лицу, решитесь направить против него оружие: ваша рука не поднимется на такое дело, которое было бы поистине братоубийством.

Вы, как и мы, пролетарии; вы, как и мы, заинтересованы в том, чтобы заговорщики-монархисты не могли более проливать вашу кровь так же, как они выжимают пот ваш.

Вы поступите так, как вы поступили уже 18 марта, и народ будет избавлен от горькой необходимости сражаться против тех, кого он считает своими братьями и с кем он хотел бы сидеть рядом на гражданском пиршестве Свободы и Равенства.

Придите же к нам, братья, придите к нам! Наши объятия открыты для вас!» [204]

[Закрыть].

Увы! Призыв повторить то, что было совершено 18 марта, то есть побрататься с парижским народом, не нашел отклика в сердцах версальских солдат. Они были основательно обработаны психологически для совершения своего черного дела «защиты порядка» от парижан, которых обвиняли во всех преступлениях и изображали виновниками всех бед, обрушившихся на Францию.

Одновременно с обращением к версальским солдатам Центральный комитет вступил в переговоры с «Лигой республиканского союза прав Парижа». Он передал ей предложения, которые были опубликованы в афишах и в «Journal Officiel» за 24 мая.

«В тот момент, когда оба лагеря собираются с силами, присматриваются друг к другу и занимают свои стратегические позиции;

в этот последний миг, когда все население в пароксизме отчаяния решилось победить или умереть, защищая свои права;

Центральный комитет хочет, чтобы прислушались к его голосу.

Мы боролись только с одним врагом: граждан ской войной. Мы всегда оставались верны себе; находились ли мы временно у власти или были совершенно удалены от дел, мы всегда мыслили, говорили и действовали в этом духе.

Сегодня, и уже в последний раз, перед лицом бедствий, которые могут обрушиться на всех, мы предлагаем героическому вооруженному народу, который избрал нас, а также заблуждающимся людям, которые атакуют нас, единственное решение, могущее остановить кровопролитие и оградить в то же время законные права, завоеванные Парижем:

Национальное собрание, миссия которого окончена, должно быть распущено;

будет распущена также и Коммуна;

так называемая регулярная армия должна покинуть Париж и удалиться от него на расстояние не менее 25 километров;

из делегатов от городов, насчитывающих не менее 50 тысяч жителей, будет создан временный орган власти; этот орган изберет из числа своих членов временное правительство, которое должно будет провести выборы в Учредительное собрание и в Парижскую Коммуну;

ни члены Национального собрания, ни члены Коммуны не будут подвергаться никаким преследованиям за действия, совершенные после 26 марта.

Вот единственно приемлемые условия.

Пусть кровь, пролитая в братоубийственной борьбе, падет на головы тех, кто отвергнет их!

Что касается нас, то мы, как всегда, исполним свой долг до конца.

Центральный комитет» [205]

[Закрыть].

Разумеется, эти предложения остались без ответа. Между Версалем и Парижем завязалась борьба не на жизнь, а на смерть.

Чтобы сделать оборону более действенной, Комитет общественного спасения принял следующее постановление:

«Ст. 1. Шторы и ставни на всех окнах должны оставаться открытыми.

Ст. 2. Дом, из которого будет произведен хотя бы один ружейный выстрел или какая-либо другая враждебная акция против национальной гвардии, будет немедленно сожжен.

Ст. 3. Наблюдение за строжайшим исполнением настоящего постановления возлагается на национальную гвардию» [206]

[Закрыть].

К вечеру 23 мая бойцы Коммуны оказались в тяжелом положении. Домбровский, сражавшийся на баррикаде улицы Мирра, был смертельно ранен. Тем временем версальские войска достигли центра Парижа.

Федераты продолжали оказывать сопротивление на улице Руаяль, на террасе Тюильри, на улице Сен-Флорантен. Когда дальнейшее сопротивление стало невозможным, они отступили в направлении Ратуши. Ночью баррикада на Шоссе д'Антен была оставлена и здание Новой Оперы было захвачено версальцами. Но на Вандомской площади федераты еще держались.

На левом берегу Сены версальцы заняли военное министерство и казарму Бельшасс. Федераты оставили объятый пламенем дворец Почетного легиона, а также баррикады на улице Ренн и Круа-Руж.

К вечеру 23 мая в руках федератов оставалось уже не более половины Парижа. Там, где версальцы стали хозяевами, они чинили расправу без суда и следствия. Дым пожаров подымался в сражающемся Париже над дворцом Почетного легиона, над Тюильрийским дворцом, над зданием Государственного совета, над Счетной палатой и над многими другими зданиями.

В этих пожарах реакционеры обвиняли, конечно, Коммуну, но не следует забывать о версальских снарядах, вызвавших многочисленные пожары, а также об ответных мерах, принятых коммунарами в отношении домов, из окон которых стреляли по федератам. Наконец, как доказали историки, озабоченные восстановлением истины, бонапартистские агенты старались с помощью поджогов уничтожить фальшивые счета и компрометирующие документы [207]

[Закрыть].

Среда 24 мая

В этот день вышел последний номер «Journal Officiel». В нем были напечатаны все воззвания, опубликованные накануне в виде афиш.

В этом номере был помещен официальный бюллетень Коммуны, в котором говорилось:

«Враг проник в стены нашего города скорее вследствие измены, чем с помощью силы; храбрость и энергия парижан отбросят его.

Все на баррикады! Все, по доброй воле или по принуждению, должны участвовать в их сооружении; те же, кто владеет оружием, кто умеет наводить пушку или митральезу, должны защищать их.

Пусть и женщины станут рядом со своими братьями, отцами и мужьями!

Те из них, у кого нет оружия, будут ухаживать за ранеными, таскать в свои комнаты булыжник, чтобы обрушить его на захватчиков.

Пусть звучит набат! Звоните во все колокола, заставьте греметь все пушки, пока хоть один неприятельский солдат остается в стенах нашего города!

Эта война ужасна, ибо враг беспощаден. Тьер хочет раздавить Париж, расстрелять или сослать всех наших национальных гвардейцев; ни один из них не будет помилован этим палачом, запятнавшим свою жизнь бесконечными преступлениями и покушениями на народный суверенитет. Для него и его сообщников все средства будут хороши.

Единственная надежда на спасение, которую оставляет нам неумолимый враг – это полная победа. Будем едины и преданы своему делу – и мы победим.

Пусть Париж исполнит сегодня свой долг, завтра его примеру последует вся Франция».

Сообщения, напечатанные в этом номере «Journal Officiel», освещали ход боев 22 и 23 мая и описывали размах наступательных действий версальцев против Парижа, а также героическое сопротивление коммунаров:

«Снаряды продолжают сыпаться градом. Они долетают до площади Новой Оперы, где было ранено несколько прохожих.

В верхней части Амстердамской улицы идет оживленная ружейная перестрелка. Римская улица, площадь Монсей – в руках регулярных войск.

В районе Батиньоля бои продолжаются с утра, но версальцы, кажется, отступают. Иначе обстоит дело на подступах к кварталу Сент-Оноре.

В этом районе бои с каждой минутой становятся все более ожесточенными. На улице Гельдер свистят пули. На Елисейских полях идут ожесточенные бои. Центр Парижа ощетинился баррикадами. Все улицы перегорожены, и движение запрещено. Центральный рынок превращен в настоящий плацдарм. То же и на площади Шато д'О. Мощная баррикада закрывает вход на улицу Беранже. У ворот Сен-Мартен и Сен-Дени строятся баррикады. Площадь Биржи охраняется войсками. Версальским снарядом подожжено здание Морского министерства; предпринимаются энергичные меры, чтобы потушить огонь.

Другой снаряд попал в здание Почтового управления. Вопреки слуху, распространившемуся сегодня утром, Рауль Риго жив. Он по-прежнему во главе своего батальона. Уверяют, что в федератов стреляли даже на Монмартре. Дома, из которых стреляли, обысканы, и люди, застигнутые на месте преступления, арестованы. Несколько снарядов упало на улицах Фэдо и Вивьен. Один снаряд разорвался на улице Круассан: несколько человек было ранено – к счастью, совсем легко.

В пассаже Панорамы в шесть часов вечера упало три снаряда один за другим… Многие отряды версальских войск проникли в город на небольших пароходах. Они высадились выше Гренельского моста при поддержке батальонов, действовавших с ними заодно. Оттуда солдаты Тьера добрались до Трокадеро. Один из батальонов, охранявших Монмартр, был, как уверяют, подкуплен группой бонапартистов II округа.