Текст книги "Танго на парусах (СИ)"

Автор книги: Зазя Крис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

  – Мы обречены, капитан?

  – Рано, рано себя закапывать, Гоц! – отрезала я, поднимаясь на ноги, – сейчас как раз требуется помощь...

  – Что нужно делать? – оживился тролль.

  Вместе мы взбежали на опустевший ют. Урона поблизости не оказалось, и корабль остался без кормчего. "Дельфу" постепенно относило с намеченного маршрута, но сейчас следовало беспокоиться о более важном.

  – Прикроешь меня, а я в свою очередь попытаюсь устроить их галеону встречу с медузами, – коротко проинформировав подчиненного, опустилась на пол, пытаясь сконцентрироваться.

  Миг спустя волны за бортом беспокойно зашевелились, подавая признаки жизни. Я попробовала направить их на вражеское судно, но вода отказывалась слушаться. Волны то нерешительно застывали и теряли свою силу на пути к "Титану", то не двигались с места, зря расходуя магическую энергию, то вообще шарахались подальше от галеона, как в испуге. В недоумении оставила бесполезные попытки и с ужасом воззрилась на Гоца, стоявшего на стреме неподалеку.

  – Скажи, у орков есть свой маг?

  – Вроде, да, – поразмыслив, ответил первый помощник, – у него имеется магический шар, с помощью которого он контролирует ход битвы и ослабляет заклинания вражеского мага. Обычно он отсиживается где-нибудь в трюме. Для его работы не требуется зрительный контакт. Он все прекрасно видит с помощью своей магической штуковины.

  Именно это я и боялась услышать. Но шанс выйти из воды, не намочив сапог, у нас еще оставался.

  – Ничего, Тасана справлялась с задачками и потруднее, – немедля, подозвала к себе кошку. Она кружила неподалеку, опасаясь лезть под руку сражающимся. Оркам до нее дела не было, и поэтому кошка с легкостью могла оставаться незамеченной, – Тасана, – обратилась к своей любимице, опустившейся мне на плечо, – добудь чертов шар. На тебя одна надежда, детка. Спасай свою мамочку.

  И с этими словами отпустила кошку. Тасана с серьезным выражением на умной мордочке, весьма гордая, что ей доверили такую важную миссию, упорхнула в направлении вражеского судна. Со стороны она походила на покрытого чешуей коршуна, высматривающего добычу.

  – Мы сделали все, что могли, – сказала я, глядя вслед улетающей на дело кошке. – Остается только продержаться.

  Гоц ничего не ответил. В это время на ют влетели два толстокожих чудища. В отсутствие Тасаны бездельничать никак не удавалось. И поэтому мы с Гоцем плечом к плечу, как часто это бывало, принялись сражаться за свои жизни, изо всех сил пытаясь оттянуть смерть.

***

  Тасана спасла нас всех. Не прошло и двадцати минут, как она, бешено работая крыльями, пролетела над верхушками мачт. В зубах у героини что-то поблескивало. Совершив превосходный пируэт, кошка убедилась, что ее хозяйка отлично видит маневр своей любимицы, и отправила сверкающую вещицу в свободный полет. Размером она оказалась не больше куриного яйца, но судя по звуку и треску, который вызвал магический «шар», разбившись о спардек, весил он прилично.

  Блестящие на свету осколки полетели во все стороны, нарвавшиеся на неприятности орки – тоже.

  Однако благополучно покинуть "Дельфу" созданиям камня было не суждено. Я незаметным движением создала водяную отвесную стену, обрушившуюся на обреченный галеон с мощью цунами, что способно затопить небольшой городок. И "Лихому Титану" не оставалось ничего, кроме как степенно и величаво опуститься на дно, подобно лимону в кружке чая. В итоге стражи границ оказались в ловушке, но и на этом их неприятности не закончились. Здорово разозлившийся капитан "Возмездия Дельфы" планировал сию минуту совершить собственную месть. Новым движением я создала сильный напор, и направила его на свой собственный корабль. Пора смыть с палубы накопившуюся грязь и вымыть из трюмов всю нечисть. "Дельфа" давно нуждалась в генеральной уборке, а столь идеально подвернувшийся случай абсурдно упускать! В следующее мгновение каменных чудовищ в буквальном смысле вышвырнуло за борт. Несмотря на то, что созданная волна обрушилась на целый корабль, пираты остались на месте. Ни один из моих людей не пострадал от этого небольшого потопа, никого не выкинуло в море.

  Оказавшись в воде, каменные монстры, немного побултыхавшись, неминуемо пошли ко дну. Но это уже не наши проблемы. Пускай с ними разбираются Наорми и морские бесы, пообломают о них все зубы.

  Но победу праздновать еще слишком рано. Требовалось привести корабль в надлежащий порядок, пересчитать убитых, почтить их память и предать тела морю.

  Обойдя "Дельфу" и насмотревшись на жирный, кровавый отпечаток, оставленный проклятыми тварями, вывела для себя две новости: хорошую и плохую.

  Хорошая заключалась в том, что сама "Дельфа" почти не пострадала. Только утлегарь своротили под корень, да гафель оказался в состоянии плачевном. (Утлегарь – рангоутное дерево, служащее продолжением бушприта. Гафель – наклонное рангоутное дерево, поднимаемое по мачте и упирающееся в неё пяткой.)

  Но плохая новость, понятное дело, оптимизма не внушала. После стычки с орками из полсотни человек осталось только двадцать четыре. Потери казались катастрофическими. Это была первая стычка, когда "Дельфа" за раз потеряла половину экипажа.

  Из оцепенения вывел подошедший Ерс. Он оказался одним из немногих, кому удалось уцелеть, да и выглядел он не так потрепано, как все остальные. Я не видела его на всем протяжении боя. Но не было ничего удивительного в том, что Ерс во время схватки не попался на глаза. В такой свалке, образовавшейся на судне, трудно было уследить за всеми. Тем более, если с четырех сторон тебя окружает такой сильный враг.

  – Чего тебе, Ерс? – Боцман немного потупился, собрался с мыслями, а потом и выдал, как на духу:

  – Хани... – он замялся, подбирая нужное слово, но потом безнадежно махнул рукой, – лучше сами взгляните.

  Похолодев, вмиг позабыла о своих проблемах и позволила боцману себя увести. Неужели канонир, с которого я знала бог ведает сколько лет, и к которому так сильно успела привязаться, мертв? Проклиная себя за подобные телячьи нежности, проследовала за боцманом.

  Почти угадала. Хани оказался при смерти.

  Он полулежал, прислонившись к грот-мачте и бессмысленно уставившись в безразлично-синее небо. Издали заметив своего капитана, улыбнулся безмятежной, щербатой улыбкой. Из уголка рта старого морского волка сочилась тонкая струйка крови.

  Опустилась рядом с ним. Не знала даже, с чего начать. Сказать, что все будет хорошо? Уверить в том, что в смерти нет ничего страшного? Пообещать, что его с почестями, достойными пирата, проводят в последний путь? Добавить, что нам будет ужасно не хватать его баек? Все пустое, как сказал Гоц. Ничего из этого не стоило говорить, не следовало портить момент. Так и не нашлась, что сказать. Хани сделал это за меня.

  Не оборачиваясь, старый моряк прохрипел, глядя в пустоту, в которую упирались вершины мачт:

  – Урон, дурья башка. Насвистел-таки неприятностей на наши головы.

  Зная о его предрасположенности верить в бредовые морские приметы, осуждающе покачала головой.

  – Смотри, кэп, чайка спустилась к воде – жди хорошей погоды, – произнес канонир, махнув рукой в сторону молочно-белого пятна, спикировавшего с высоты.

  – Хани, послушай, – попросила со слезами в голосе. Не знаю, что на меня нашло. Может, и без того перегруженные нервы не выдержали скоропостижной смерти разговорчивого моряка. Однако, как ни крути, Хани оставался моим другом, и грех было не проронить о нем слезу. Только в одиночестве, подальше от посторонних глаз. Поэтому, собрав себя в руки, попыталась скрыть горечь. – Тебе нельзя говорить.

  – Знаешь, всегда любил разговоры, – с приклеенной, неестественной улыбкой на лице, которая больше походила на гримасу боли, возразил Хани, – а с такой дырой в брюхе долго не живут, – он показал на рваную рану у себя в животе. Чудо, что от такого канонир не умер сразу. Чудо и одновременно проклятие. – Грех не побаловать себя напоследок.

  – Кажется, ты что-то хотел сказать... Ну перед тем, как...

  – Да-да, хотел, – он печально закрыл глаза, – присматривай за Ерсом, кэп. И прощай.

  С этими словами отчаянный флибустьер и матерый морской волк испустил дух. Мысленно пообещала выполнить его просьбу. Ерс, так же как и я, слыл его давним закадычным приятелем. Хани, на протяжении всей своей долгой, неспокойной жизни, отлично умел дружить, и поэтому не заключалось ничего удивительного в том, что, даже не смертном одре, он беспокоился о старом товарище. Дружба и море – вот две вещи, которые канонир действительно ценил. Побольше бы в мире таких вот, как Хани.

  Поднялась и огляделась вокруг. Выжившие пираты со скорбными лицами ковыляли по палубе, помогая раненым и перетаскивая трупы погибших. При виде этой картины печаль в душе оттеснила злоба. Я выступила вперед и громко произнесла, чтобы все флибустьеры отчетливо услышали:

  – Обращусь к вам, господа. На краткое время попрошу отложить дела и подойти поближе. Это не займет много времени. Хочу сделать небольшое объявление.

  Покосившись на говорившую, пираты безразлично пожали плечами и потащились к капитану. Сейчас верные подчиненные походили на восставших из могилы покойников – серые лица, потухшие взгляды, опущенные руки, шаткая походка и одежда, перепачканная алым. От этой мысли почувствовала себя некромантом, повелевающим небольшим сборищем мертвецов.

  – Это происшествие открыло мне глаза на нашу компанию, – начала я, как только кучка пиратов приковыляла на зов, – вот это, – подняла повыше злосчастную книгу, услужливо предоставленную Ерсом, – Ваш капитан видит впервые. Никто случайно не знает, как книга по черной магии могла оказаться в капитанской каюте?

  Молчание. Ничего, большего и не ждали.

  – Не знаете? – заглянула в глаза каждому. И в ответ лишь искренне недоумение. – Никаких соображений?

  – Вероятно, тот юнга? – выдал предположение находчивый Луи, – стоит допросить его.

  – Малец мертв, – мрачно заверил его пушкарь Фермен, – я самолично видел, как во время битвы каменные мясники загнали парня в угол и освежевали, аки свиную тушку.

  – То есть вы хотите сказать, что виновников нет? – честно признаться, я начинала постепенно выходить из себя, – в таком случае, знайте – среди нас на корабле есть предатель! Да-да, именно – предатель! – последнее слово произнесла с особым нажимом, чтобы до них получше дошел ужасающий смысл сказанного, – не знаю, не ведаю, жива ли "крыса" или попала в лапы "кошкам". Ясно одно – с сего момента каждый находится под подозрением. Через пару дней мы прибудем в порт Куару. Там-то, надеюсь, все и разъяснится. А теперь можете продолжить брошенные дела. Наверняка, каждый из вас найдет себе предмет для размышлений.

  С этими словами круто развернулась на каблуках и прошествовала в свою каюту. Захлопнув дверь, остановилась у окна, прислушиваясь к своим ощущениям. Слез не было, как и жалости. Видимо, на всем протяжении своей короткой, но сполна насыщенной событиями жизни, я и не заметила, как очерствела душой.

  ____________________________________________________________

  (Имеется ввиду средневековая история в жанре фэнтези с элементами стимпанка. «Огонь и железо. Легенды черной смерти». http://yapishu.net/book/32661)

  *Бета утонула в собственных слезах*

X. Где живут колдуны или тайная «ненависть» Гоца

  Едва прибыв на остров, пираты пустились во все тяжкие. Пришвартовав «Дельфу», разбойники поспешили поскорей покинуть судно с такой торопливостью, словно оно проклято. Немного побыв на быстро опустевшей «Дельфе», я оставила в каюте безнадежно испорченный камзол и спустилась по трапу на берег.

  Долгое время, в одиночестве, бродила от таверны к таверне, которые были в изобилии разбросаны в прохладной тени широколистных пальм. Раньше здесь, вероятно, располагались непроходимые джунгли. Но теперь от них остались только жалкие воспоминания в виде небольших участков растительности. Порой на глаза попадались низкорослые кустарники с ядовито-желтыми цветами, бархатистые трубчатые алламанды, долговязые кокосовые пальмы и прочие редкие растения.

  Однако флора острова Куару заботила мрачного капитана "Дельфы" куда меньше местных трактиров.

  Ступая по блестящему на солнце песку, я бродила от кабака к кабаку, поскорей пытаясь забыться. Жители острова не обращали на разодетую по-пиратски барышню в треуголке и с саблей никакого внимания. Очевидно, привыкли к подобным субъектам, отирающимся в их маленьком "волшебном раю".

  Но ближе к вечеру настроение пиратки распогодилось. За краткий срок пребывания в обители магов я успела попробовать многие виды алкоголя, начиная с вермута и заканчивая водкой. Ближе к ночи, когда темнокожий лик небес усеялся мерцающими веснушками звезд, ввалилась в какую-то таверну. Как и в прочих заведениях, подобных этому, тут отчетливо витал аромат берли, а под потолком висели пучки сушеных трав. Гул голосов не утихал ни на минуту, даже когда раздался мелодичный звон колокольчика, оповещающий о прибытии нового посетителя. С глуповатой, довольной улыбкой оглядев заведение, собрала разбегающиеся зрачки в кучку и сосредоточила свое рассеянное внимание на дальнем грубо сколоченном столике. Там, в самом углу, в тени, притаилась троица степенного вида чародеев. По их одежке сразу видно – местные. Двое накинули длинные блестящие мантии темных цветов с пришитыми вручную капюшонами. Ткань выглядела добротно, украшенная таинственным шитьем с изображением рун. У третьего имелась церковная риза. Рядом, прислоненные к стене, покоились два посоха. Волшебники сосредоточенно о чем-то шептались, попивая грушевый сидр. Не утруждаясь в умозаключениях, проложила курс к их столику. Сейчас в моей свинье-копилке собралась целая уйма важных вопросов, по которым требовался умный, знающий консультант.

  Слегка пошатываясь, приблизилась к колдунам. Вблизи двое в мантиях оказались моложе, чем я предполагала. В каштановых волосах только начала пробиваться первая седина, а бороды, вопреки законам канона, вовсе отсутствовали. Третий, что косил под святошу, был постарше, да потолще, а белоснежную бороду заплетал в косичку.

  "Неформал" – пронеслось в голове малопонятное слово.

  Обратив на себя внимание почтенных завсегдатаев, изрекла:

  – Здравствуйте, старче, – криво усмехнулась, приподняв краешек треуголки, – не позволите ли тоскующей даме к вам присоединиться?

  Маги хитро переглянулись.

  – Отчего ж не позволим, присаживайтесь, – охотно откликнулся один из "каштановых", – вижу, вы здесь недавно. Я Геннадайос, это мой брат Кирос, – он указал на волшебника, сидевшего рядом. При ближайшем рассмотрении тот оказался его точной копией. – А вот этот мудрейший морокун – наш старинный друг Массимилиано.

  При упоминания своего имени, добродушный магик в ризе, плутовски подмигнул.

  Услышав сей кошмарный набор букв, невольно поморщилась. Я была слишком навеселе, чтобы запоминать что-то подобное и поэтому обратилась к говорливому:

  – Послушай, Геннана... Геда... Короче, Гена, мне тут помощь кое-какая нужна. За приличную плату, конечно, – постаралась обворожительно улыбнуться, но мысли постоянно разъезжались в разные стороны. Эх, дурында, следовало сначала решить все свои проблемы, а потом налегать на спиртное. Как всегда – сначала сделала, потом подумала. Немного помолчала, а после продолжила: – Вы ведь разбираетесь в черной магии, ребята?

  С этими словами водрузила на стол злосчастную книгу в черном переплете. Первичный, дилетантный осмотр ничего не дал – страницы сплошь испещрены такими завитушками, в каких и сам черт ногу подвернет. В языке темных магов я смыслила мало, и поэтому решила отыскать профессионалов. Возможно, шептуны подскажут, о каком аспекте трактует книга, и где она была приобретена, а если повезет, в дальнейшем выплывет ответ на простые вопросы: кем и когда? Не из воздуха же она возникла? А вопрос "зачем" и так оставался ясен.

  Массимилиано, которого я про себя окрестила "Максим", с важным видом пододвинул вещицу поближе, внимательно перелистал страницы. Братья с неподдельным интересом наблюдали за тем, как ведун постепенно меняется в лице.

  Побледнев, Макс осторожно закрыл книгу, будто боясь, что она оттяпает ему руку, и с опаской отодвинул подальше от себя.

  Вердикт чудодея в ризе вышел неоднозначным:

  – Впервые вижу подобное мракобесие. Мне случалось бывать во многих волшебных лавках, но такое... разнообразие скверни узрел впервые. Где вы, девица, ее только откопали?

  Братья, в свою очередь, зашуршали желтоватыми от времени, пахнущими пылью листами.

  – Ничего-ничего не скажете? Эх, а я-то думала, что местные маги – народ образованный, – с притворным разочарованием махнула рукой, не удостоив портежника ответом, – извините, парни, толку от вас чуть. Жаль, что зря потратила ваше, а главное – свое время. Больше от вас ничего не требуется. Лучше поищу знатока где-нибудь еще. Тоже мне, мудрейший!

  И с этими словами буквально вырвала книгу из рук покрасневшего толи от негодования, толи от смущения Геннадия. Сделала вид, что собралась уходить. Поистине, небольшой каламбур возымел результаты, и мозги чародеев зашевелились быстрей.

  – Постойте-погодите! – воззвал "каштан", – мы с Киросом пока не высказали своего мнения!

  – Говорите, любезнейший, я вас слушаю.

  – Честно сказать, не ведаю, откуда могла взяться оная дьявольщина, – замогильным голосом прошипел травник, – да и в письменах древних разбираюсь мало. Но одно смею сказать с уверенностью – книга сея о том, как призвать, использовать и повелевать Рокко, а так же о демонах Тизиано и Амедео.

  – О демонах? – я мгновенно навострила уши, – поподробней.

  – Поподробней не получится, – сокрушенно развел руками сведущий Геннадий, – это совершенно темный и почти неизученный аспект магии. Знаю одну легенду, да и то дословно. В общем, книга, по всей вероятности, повествует о древнем, эпическом боге Рокко, или если на нашем языке глаголить – о повелителе орков. По старинному преданию следует, что Рокко, за проступки заточенный в каменной гробнице, однажды явится с целью отомстить своим главным антагонистам Тизиано и Амедео. Повелитель Рокко, или "Сокрушающий Камень" что-то вроде нашего черта, только намного могущественней. По преданию, главная его цель – стереть расу орков с земного лика.

  Я слушала, затаив дыхание. Теперь понятно, почему стражи границ так разъярились. Однако старая сказочка о демонах не могла приоткрыть завесу тайны. Каким образом сказание о Рокко оказалось в моей каюте, вот что беспокоило в первую очередь.

  А Гена тем временем продолжал сгущать краски:

  – Вы прекрасно знаете, девушка, на чьей территории находитесь. Лучше вам от вещицы избавиться, да поскорее. По-дружески советую, закопайте где-нибудь подальше. Только не жгите – такого рода черноту огнем не изведешь, все равно, что пытаться камень поджечь... Что ж, – он дал знак миловидной разносчице, и она услужливо подлила еще сидра, – коли интерес ваш мы удовлетворили, не перейти ли нам на более веселые темы? И, пожалуйста, уберите это, – он скривился, указав на потрепанный том, – а то вдруг кто углядит? Вы, между прочим, так и не представились.

  Остальная часть беседы прошла в непринужденной обстановке. Я удивительно быстро подружилась и "закорешилась" с разговорчивыми и тоже изрядно "кривыми" магами. Такая уж она – волшебная порода – как трезвые, слова из них не вытянешь, а как напьются – не заткнешь. Однако именно на разговорчивость и приходилось рассчитывать.

  Из дальнейшей беседы следовало – о книге мне больше никто ничего не расскажет. Здешние маги народ пугливый, с подобными вещами шутить боятся. Зато все обитающие здесь наузники – ярые любители спорить и соревноваться в магическом искусстве. И за кружкой сливовицы первое неизменно перетекло во второе.

  – Неужто пираты имеют задатки к водной магии?! – чересчур громко воскликнул Кирос, когда речь зашла о волшебстве. Меня его вопрос сильно обидел, и поэтому я, злобно выругавшись, ткнула пальцем в незадачливого чудотворца:

  – Ты сомневаешься!? Если пираты, то значит дурни неотесанные? А ну пойдем, выйдем! – и первой выпорхнула на улицу.

  Ночная пора выдалась не менее оживленной, чем день. У берегов алели яркие точки костров, от которых долетала разудалая музыка, пение и заливистый хохот. Казалось, сами звезды, спустившись с небес, чтобы разделить с колдунами свою радость, рассредоточились у воды, выкрикивая старые, забытые песни.

  Я зашагала к воде, чтобы дождаться знахаря на месте и как следует проучить обидчика. Как известно, пьяному море по колено, особенно пирату.

  Долго торчать в одиночестве не пришлось. Очень скоро появился Кирос, а следом за ним тащились его брат, старикан в ризе и небольшая толпа подвыпивших завсегдатаев таверны.

  – А им что здесь надо? – приподняв бровь, спросила у подошедшего спорщика.

  – Предлагаю небольшое примирительное соревнование! – ответил он, и указал куда-то себе за спину, – это всего лишь зрители, они не помешают. А чтобы стало интересней, хочу заключить пари.

  Я недовольно покосилась на толпу, но спорить не стала. По поводу пари договорились очень быстро. В этот момент я могла, не раздумывая, поставить в пользу своей победы на что угодно, так как была твердо уверена в своих силах.

  Толпа вокруг нас зашумела в предвкушении предстоящего зрелища. Я шаткой походкой направилась было к берегу, и изготовилась создать подходящую волну таких масштабов, что у наглого мага глаза на лоб полезут.

  Однако назревающее представление вовремя остановил подбежавший бармен. Вероятно, из той таверны, где произошло знакомство пиратки с представителями волшебного сообщества. Запыхавшийся бородач выглядел очень взволнованно. С опаской озираясь по сторонам, он громким шепотом затараторил:

  – У вас не очень подходящее для соревнований состояние, мадам, – учтиво поклонившись, он протянул глиняную кружку с каким-то дымящимся напитком, – но я уже поставил на вас кругленькую сумму. Не хочу обижать, миледи. Хотелось бы посодействовать и немного облегчить вам задачу. Выпейте это, сразу протрезвеете.

  Я планировала вежливо отказаться, но он силой вручил свое странное пойло и шмыгнул в толпу. Настороженно понюхав, отпила глоток. Жидкость оказалась неотличима от обыкновенной воды, однако голова с невообразимой быстротой посвежела, а взгляд прояснился.

  Ай, да трактирщик! Не мешало бы отблагодарить его чуть позже.

  Между делом, Кирос уже успел войти в раж и вовсю колдовал у воды, заставляя ее выделывать невероятные вензеля. Он без особого напряжения создавал миниатюрные ряды танцующих фонтанов, и даже умудрился явить миру небольшой гейзер. Задетая завесой брызг толпа с восторженными воплями аплодировала искусному чародею, но на меня его трюки мало подействовали. Такую простоту можно и с закрытыми глазами соорудить. При наличии навыка, конечно.

  – А теперь отойди, – потеснила фокусника и, направив мысленный поток к морю, предприняла попытку заставить волны слушаться нового дрессировщика.

  Не просто представить, каково же было мое удивление, когда я, воздев руки к небесам, попыталась создать витиеватую полосу тумана – самый лучший и излюбленный из моих трюков – но вода, вопреки ожиданиям, осталась такой же невозмутимой, неподвижной и спокойной! Сзади раздались приглушенные смешки, однако я не пожелала сдаться.

  Зайдя в воду по щиколотку, с удвоенным упорством повторила задуманное. Никакого результата. Волны оставались такими же нетронутыми, лишь на самой поверхности воды в какой-то момент прошлась мелкая рябь, как от легкого дуновения ветерка.

  Некоторое время потерянным взглядом смотрела вдаль, а потом неуверенно оглянулась на толпу.

  Казалось, ничего иного они и не ждали. Ну и позорище! Надо же, так грандиозно опростоволоситься и выставить на посмешище свое доброе имя. Да еще и коллег подвела! Теперь весть о моем бахвальстве наверняка разнесется далеко за пределы этого острова, и о пиратах будут думать не как об отчаянных головорезах и смелых разбойниках, а как о вечно пьяных хвастливых болтунах.

  Совершенно расстроенная и потрясенная, вышла на берег. Наверняка здешняя синька так сильно повлияла на организм, что на время отбила всяческую способность к магии и даже чудо-водичка хитрого бармена оказалась бессильна.

  – Ну тебя к черту, забирай свой выигрыш! – безнадежно махнула рукой и, пребывая в крайнем расстройстве духа, побрела прочь. Теперь репутация флибустьеров оказалась изрядно подпорчена моими стараниями. Однако, несмотря ни на что, следовало уходить с достоинством. Пусть знают, что пираты могут не только рисоваться, но и держать слово.

  Луна, застрявшая на небесах, подобно призрачной узнице в опостылевшей темнице, прекрасно освещала берег и серебрила сонную водную гладь. Пару раз попыталась вновь привести море в чувство, но оно лениво и нехотя разбивало мои тщетные потуги в пух и прах. Надеюсь, к утру слабость пройдет. Не мог же дар исчезнуть на пустом месте! А книгу как бы невзначай забыла в трактире. Кому надо, пусть забирает. Она и так принесла достаточно неприятностей.

  Когда надоело в одиночестве бесцельно бродить по песчаному берегу, подумала о том, что следовало бы поискать кого-нибудь из своих. Вместе грустить всяко веселей! Но никто на пути так и не попался. Ни Ерса, ни Урона, ни Фалли и даже Гоца не оказалось поблизости. А вспомнив о Ханни, я вновь ощутила острейшее желание выпить.

  Однако долго плутать по волшебному острову не пришлось. В какой-то момент я расслышала чьи-то одинокие пьяные рулады и двинулась на голос. Возможно, мне это только почудилось, но звучавшая в ночи айода показалась подозрительно знакомой.

  Приблизилась, разглядела темный силуэт певца, уединенно устроившегося под кустом пахучей спиреи. Ботфорты певуна примостились в сторонке, а голые ступни одиночки оказались по щиколотку зарыты в теплый песок. Я беззвучно опустилась рядом и последовала примеру любителя музыки. Скинула сапоги и поставила рядом. Окунув стопы в нагревшийся за день песок, с интересом взглянула на поющего бобыля.

  Из-за темноты рассмотреть как следует его лицо так и не удалось. Но вот голос... Этот душевный драматический баритон не оставлял никаких сомнений в том, что когда-то, возможно, очень давно мне уже доводилось слышать его. Он звучал словно из совершенно другой, чуждой жизни, внушая трепет, заставляя внимать ему, сопереживая. Да и песни, которые исполнял сей мнимый трувер, показались родными. В какой-то момент даже пробовала подпевать. Решив подождать, пока он не закончит, не стала прерывать. Пусть поет. Всегда любила слушать красивые песни, будучи слегка навеселе.

  – Болит мое сердце хмельного пирата,

  Не нужно мне в жизни ни денег, ни злата.

  Одной лишь свободой я грежу ночами,

  Она обогреет своими лучами

  Получше, чем солнце в беспасмурный день.

  Вдали я услышу разгульную трель

  Мелодии ветра. С ней вновь повстречавшись,

  Хочу, чтоб момент сей уже не кончался.

  "Сердце хмельного пирата", хм, звучит интересно. Неужели посчастливилось натолкнуться на флибустьера? Обычный музыкант вряд ли будет слагать стишки от лица разбойника. А, между тем, романс подходил к завершению.

  – Впредь безразлично, хоть шторм, а хоть буря.

  А можно и сразу же кракену в зубы!

  Давно я обвенчан с красоткой своей -

  Царицей небес, королевой морей!

  Доведя песнь до конца, питомец муз отхлебнул из бутылки, закурил самокрутку, затянулся и только тогда заметил слушателя.

  – Ну, чего уставилась, кошка драная? – недовольно прокаркал он, видимо раздосадованный, что какая-то деваха посмела нарушить его одиночество, – дармовой выпивки захотела?! А вот шиш! – и с этими словами нахально показал кукиш.

  Однако сей праведный гнев вовсе не оскорбил. Сейчас меня занимало совершенно другое обстоятельство. Я внимательно разглядывала черты смутно знакомой физиономии, и, постепенно, в моем мозгу начала проясняться кошмарная догадка. Потрепанные ботфорты, белеющая во мраке мятая рубаха, хрипловатое, прокуренное ворчание, густая копна светлых, нечесаных волос, в которых затесалась пара длинных перьев... И тут, зыркнув на незваную гостью ярко-голубым глазом, лаолан воскликнул:

  – О, да это же Кирана! И девочки, – он игриво подмигнул моему бюсту, выгодно подчеркиваемому корсетом. Ну и мужлан! – Решилась-таки выползти из своей гнилой посудины. Иди, обниму, родимая! Ведь так долго не виделись! – и псевдо-артист раскинул руки, будто и вправду хотел заключить виновницу своих злоключений в крепкие, дружеские объятия.

  Я в испуге отшатнулась и, для острастки, замахнулась на одноглазого сапогом. Килдан! Вот лукавый! Пришел, наконец, по мою душу! Несмотря на то, что я много дней дожидалась появления жаждущего мести противника, это случилось неожиданно, как внезапно случается большая радость или большое горе.

  – Ты чего, мать, черта что ли увидела? – засмеялся пират и с притворным беспокойством посмотрел себе за спину.

  Немного придя в себя, приняла решение оставаться на месте, но, на всякий случай, опустила руку на эфес сабли. Килдан выглядел подозрительно добродушным и даже – не побоюсь этого слова – идилличным. По крайней мере, нападать точно не спешил. Но может все это лишь уловка? Зная Килдана, следует ожидать от него всего, что угодно. Но, если изрядно подвыпивший флибустьер вознамерится умертвить своего закоренелого недруга со спины, ему следует заранее распрощаться с головой. Реакция, как и слух, у меня всегда были отменными.

  – А ты-то что тут делаешь, Килдан? – осторожно подступила на шаг ближе, – строишь план мести?

  – По пиратскому кодексу следовало бы прирезать тебя на месте, – простодушно рёк пират, – но я слишком пьян и весел, чтобы мстить. Ну, подойди, хоть поздороваемся по-людски. Чего ломаешься, дудочка? Не замуж ведь зову.

  Вероятно, он намеревался сказать "дурочка", но алкоголь изрядно повлиял на его манеру выражаться. Так или иначе, я сделала еще один мелкий, осторожный шаг.

  – Значит, вендетты не будет? – Килдан отрицательно мотнул головой и я, немного расслабившись, села рядом с ним. Вполне возможно, многие считают, что честное слово пирата не стоит и медного гроша, и, по большей части это правда, но только для посторонних. Коли один морской бандит дал слово своему собрату, оно будет стоить дороже сотен клятв, обещаний, присяг и зароков прочих законопослушных граждан. Ибо каждый флибустьер чтит и уважает своего сотоварища, даже если ненавидит. И поэтому спросила следующее: – Ты здесь один? Твоих ребят поблизости не видно. Да и как тебе удалось добраться сюда так быстро?