Текст книги "Дом с химерами"

Автор книги: Юрий Иваниченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Капитан почему-то не переспросил, какого именно. Он не сводил глаз с чёрных фигурок, судя по шевронам на рифлёных налокотниках – бойцов частной охранной фирмы. Как-то уж неправдоподобно свирепы были геральдические грифоны на шевронах «секьюрити». Видимо, не было разрешения на нарезное оружие.

Точилин приземлил, не глядя, «ведущую модель» и шагнул к дому.

– Мужчина, куда вы? – изумлённо хлопнула ресницами девица, не обнаружив ни малейшего намерения Точилина опекать её и дальше. – А я?! Я же это самое! Что я теперь буду делать?

– Давать свидетельские показания! – пугнул её ст. лейтенант Кононов, тщетно вытряхивая пепел из капюшона своей «аляски».

Девица, заявляющая о себе как о «ведущей модели», отступила на полшага, но не от испуга, а потому, что каблук подломился. И замерла.

– Погоди, – одёрнул ст. лейтенанта Арсений Точилин. – Свидетелей ты сейчас распугаешь только. Кто захочет в телекамеру попасть, сами сползутся. Ты вон лучше на этих посмотри, – кивнул он на чёрные фигурки, занимавшие подворотни дома с отчётливостью заданной дислокации. – Что скажешь?

Владимир Ильич, бросив трепать свой капюшон, нахмурился.

– Скажу, что, в отличие от случайных свидетелей события, эти ребята, скорее всего, его неслучайные участники. Нельзя не отметить их подготовленности к столь внезапному повороту событий. Из чего вытекает, что столь внезапный поворот событий для них не такой уж и внезапный поворот…

– Когда-нибудь я убью тебя раньше, чем дослушаю, – рассеянно заметил капитан, следя за маневрами «секьюрити».

– Я малопонятно изъясняюсь? – удивился Ильич.

– Много.

– Понятно, – пожал плечами Кононов. – И что ты думаешь?..

– Думаю, надо нам выдернуть один из этих «чопиков», – пробормотал Арсений, подталкивая Ильича навстречу бегущим охранникам. – И немного порасспросить. Мол, откуда такая боевая готовность? Может, знали о предстоящем покушении? А то сейчас приедут злые дяди из «антитеррора» и положат всех мордой в асфальт, до утра и до выяснения. Включая и нас с тобой, кстати.

Полицейские бросились вдогонку движению «секьюрити», даже не заметив, что, бодро ковыляя на сломанном каблуке, вслед за ними увязалась и блондинка. Должно быть, сработал инстинкт: как-то непривычно без мужика.

Почему именно этот «чопик» решил «выдернуть» капитан Точилин из полутора десятка совершенно таких же бойцов частного охранного предприятия? Этого он потом и сам себе объяснить не мог. Поначалу преследуемый ничем не отличался от своих собратьев. Но чуть позже начали проявляться отличия. «Чопик» нырнул в одну из подворотен, дырявивших бесконечный фасад дома, но, добежав до ржавых ворот во внутренний двор, не остановился, чтобы занять диспозицию. Напротив – содрал с себя куртку с грифоном, громыхнул плечом в чугунную решётку ворот и был таков, оставив обмундирование на булыжниках проходного двора.

– Оба-на?! – на редкость лаконично отметил ненормальное поведение «чопика» Владимир Ильич и, срываясь с быстрого шага на бег, припустил следом. – Стоять, тать!

Стоять беглец отчего-то не захотел. Не удосужившись даже обернуться, он принялся отчаянно петлять в лабиринте между жалкими гаражными «ракушками» и солидными гаражами.

– Стой! – громко повторил Кононов и негромко уточнил у Арсения: – Стрелять буду?

– Нет, – помотал головой капитан и, задыхаясь на бегу, прохрипел: – Ты знаешь, от кого он бежит?

– По-моему, не от нас, – согласился Ильич.

Разогнав свору бродячих псов, они ворвались на пятачок мусорных контейнеров, откуда деваться «чопику» было вроде и некуда: две стены, кирпичный задник брошенной безоконной котельной, и в партере – сбежавшиеся снова собаки. Но тут преследуемый подскочил на сутулой спине их (собак) вожака – грузного бомжа в летней соломенной шляпе и драповом пальто, – и влетел в пустой оконный проём.

«Попался!» – обрадовался Арсений.

Каждый опер, искавший среди местных наркоманов осведомителей и недостающие баллы для показателей, знал: это – единственный вход и выход в бывшей котельной. И капитан Точилин проследовал за охранником с точностью след в след. То есть по широкой спине бомжа, флегматично рывшегося в контейнере – и в дыру на уровне второго этажа, то есть в оконный проём. Тот же путь проделал и ст. лейтенант Кононов. Бомж прогудел что-то невнятное и запоздало поскрёб под лопаткой, вывернув назад руку.

Миг, и…

– Вот, тать!.. – выдохнул Владимир, увидев парой секунд позже то же самое, что и Арсений.

…В неработающую бог весть сколько времени котельную был ещё один вход-выход, через полуподвал. Его прекрасно знали местные коты, некрупные дворняги и мальчишки младшего школьного возраста. «Ведущая модель рекламного агентства» воспользовалась им совершенно случайно. Ковыляла она не в точности след в след за операми, обязанными, по её свежему, но твёрдому убеждению, заботиться о девушке, то есть о ней, если не до конца дней вообще, то уж сегодняшнего дня – непременно.

Они петляли, останавливались и что-то своё кричали, а она, ведомая дивным инстинктом, двигалась напрямую и влетела в замусоренное углубление возле полуподвального окна котельной. А затем, едва ли не по инерции, просочилась в лаз между прутьями оконной решётки.

Вверху было посветлее, и кто-то шевелился – и блондинка, естественно, поспешила по лестнице наверх. Навстречу громадному чёрному дулу страшного пистолета, направленному прямо в её чистый, чуть выпуклый лоб.

«Чопик» непременно бы выстрелил, возможно, что и не раз, и твёрдые резиновые пули из его травмата «беретты» с расстояния в полтора метра если б и не убили девицу весом в сорок пять кг, то уж навсегда бы перечеркнули все её модельные устремления. Но в это время в проёме возникла грозная фигура в распахнутом реглане – и «беретта» двинулась в её направлении.

Мужчины что-то закричали – но девушка не слушала и не слышала. Чёрный пистолет – вот единственное, что имело значение. И она, всё на том же автоматизме, бросилась вперёд и вцепилась…

– Ну а я что, по-вашему, должна делать?! – хлопала ресницами ведущая модель рекламного агентства, несостоявшееся «Лицо сантехники Босха». Каким образом она материализовалась в замкнутом пространстве бывшей котельной – оставалось только догадываться или спросить, но сейчас было не до угадаек и расспросов. – Все разбежались, даже менты ухом не пошевелили, чтобы помочь бедной девушке. Нет, вы только послушайте!.. – висела опоздавшая во времени к своей эпохе старлетка на руке охранника, в которой тот держал пистолет. Но ствол травматической «беретты», зажатой в кулаке, как бы ни старалась девица, всё смотрел на окно, прямо в лица полицейских. Как бы те, в свою очередь ни ёрзали вправо-влево. – Ну и козе понятно… Ой!

Выстрел гулко отозвался в закопченных стенах бывшей котельной. Капитан рванулся к «чопику», опережая второй выстрел. В тот миг, когда ст. лейтенант Кононов…

Последнее, что осознал Кононов, был вольный перевод «Kill the policeman!», известных готических граффити, на дальней стене: «Убей мента, порадуй маму!»

…А вот Арсений ещё успел поинтересоваться у «Ведущей модели», выкручивая жилистую руку «чопика» с пистолетом:

– Как вас зовут, барышня?

– Ляля… – так кокетливо хлопнула ресницами блондинка, что с правого глаза они у неё вовсе отвалились. – Я ведущая модель агентства…

– На хрен подробности, – поморщился капитан от усердия, с которым «вязал» неслабого задержанного. – Мне только имя. Для именных часов…

Глава 3. Чуть позже, в райотделе

– Чёрт бы вас побрал, Точилин, – исподлобья глянул на вошедшего капитана начальник УГРО райотдела.

Подполковник полиции Виктор Сергеевич Камышев выглядел так, будто это он, подполковник, всю ночь объяснялся со слепоглухонемыми свидетелями, неуловимой районной полицией и мистически невменяемой службой безопасности г. Варге. Тогда как старший уполномоченный всё это время: «Э… чёрт знает, чем занимался».

– Мне сказали, что на осмотр места происшествия вы с Кононовым прибыли последними? – с надлежащей строгостью спросил Виктор Сергеевич. – Как так получилось, Арсений? Вы же ближе всех были.

– И раньше всех там оказались, – подтвердил капитан. – Прибыли на расстрел охраны Варге, а получилось, что ещё и на три взрыва – его машины, дома и подвала. Всё произошло на наших глазах. Кроме подвала, конечно – нам не видно было.

– И что? Вас взрывной волной унесло? – усугубилось страдание Камышева. – Куда, если не секрет?..

На самом деле

Никуда особенно их и не уносило. Ещё скручивая обмякшего наконец охранника, Точилин и не думал затевать какие-то хитроумные игры с недомолвками, сокрытием фактов и более того, свидетелей, тем паче – соучастников. Напротив, имел честное намерение доставить задержанного «чопика» в райотдел.

Хотя оснований для задержания было… адвокату на смех. На что можно было рассчитывать, вспугнув охранника, вооружённого травматом на основании Закона РФ «О частной детективной и охранной деятельности»? Что он, подняв руки, документы у них спрашивать станет? Пальнул по неизвестным преследователям с перепугу – и молодец. В своём праве. И, слава богу ещё, что не в лоб полицейскому офицеру в штатском закатил резиновую пулю, а просто сшиб Ильича, как игрушку на полке ярмарочного тира. Пуля влетела в капюшон «аляски» и сдёрнула ст. лейтенанта со стены за шиворот. Так что, не грохнись Кононов затылком в бок контейнера, обошлось бы вообще без жертв и разрушений, и на радость собакам, не умеющим запрыгнуть в контейнер самостоятельно.

Но не поэтому даже, что отпустить «чопика» пришлось бы в любом случае, передумал капитан тащить задержанного на место происшествия. Как-то интуитивно сообразил, что стервятников туда, на пепелище дома № 2/13/9/20, уже слетелось немало и отовсюду, и дичь его может и им приглянуться, так что…

– Давай-ка его к нам в машину. – Арсений остановил Ильича, волокущего «чопика», сложенного вдвое и сопевшего сердито, но негромко (оскорблённый Кононов сопел куда громче и сердитее). – Закрой в ней и не показывай никому.

– В багажнике, что ли? – зловеще призадумался ст. лейтенант, оглядывая крупную фигуру охранника, и даже попробовал сложить его покомпактнее, надавив на плечо под заломленную руку.

«Чопик» охнул.

– Как хочешь, лишь бы он на глаза никому не попадался ни вашим, ни нашим… и нашим, пожалуй, особенно, – добавил Арсений и захлестнул шею размотавшимся шарфом.

– Нет, часов мне не надо, – отозвалась старлетка всего-то после пяти минут раздумья. – Всё равно не тот фасон выберете. А домой отвезите. Я из-за ваших взрывов каблук сломала.

– Отлично, – мстительно бросил старший уполномоченный. – Видишь вот тот белый «форд»? И скажи водиле, он такой, с двумя звёздочками, что капитан Точилин приказал доставить важного свидетеля домой.

Девица улетучилась доставать лейтенанта-пэпээсника, того самого, который огрызнулся недавно старшему по званию и не успел ещё укатить куда подальше от дома с химерами. И явно достала.

– Превышаете, батенька. – Кононов захлопнул дверцу, пленив «чопика». – А что ты надумал?

– А я пока посмотрю, кого там ещё черти принесли на место происшествия. Что-то у меня предчувствие нехорошее…

Нехорошее предчувствие не обмануло капитана Точилина.

– Ну что тут? Из начальства уже был кто?.. – спросил Арсений всё того же полицейского, который по-прежнему зевал на выбитые окна подъезда.

Возможно, зевота сержанта полиции была следствием контузии. Но, скорее всего, он просто не хотел подавать признаков жизни, тихо радуясь покою в свете фар пожарных и полицейских машин.

– Смотря кто вам нужен, – неохотно оживая, покосился сержант на Точилина через плечо. – Были из первой оперчасти с Петровки, ещё какие-то типы из…

Он осёкся на полуслове. Не оборачиваясь, скривился и Точилин. Слишком уж характерны были истошный визг тормозов и глухой удар передней подвески, вскочившей на бордюр.

– Хвать твою мать, – недовольно проворчал Арсений. – Ну, кто опять бросил открытыми «Звёздные врата»? Лезет всякая нечисть.

– Кто здесь старший? – раздался за спиной Точилина встречный вопрос с интонацией, требующей немедленного подчинения.

– Чур, не я… – назло медленно обернулся старший уполномоченный. – А если и я, то не нарочно. Капитан Точилин, райотдел УГРО.

– Значит, я, – смерила его пренебрежительным взглядом «нечисть» – низкорослый крепыш, причудливо обезображенный амуницией. Бронежилет и шлем с поднятым забралом делали его похожим на воинственного гнома, недоставало разве что боевого топора на плече. Компактный калаш на богатырской груди на боевой топор тянул мало, даже с откинутым костылем приклада – так себе, вариант костыля с арбалетом. Воинственный гном отрекомендовался: – Департамент противодействия экстремизму. Майор Урусбеков Тимур.

– Ну, хорошо, хоть Урус, – проворчал Точилин, и на грозное движение бровей под забралом добавил миролюбиво: – Тимур тоже хорошо. Мог ведь и Тохтамыш. – И опережая ещё более грозное движение, поторопился сменить тему: – Только, товарищ майор, вы тут теперь пескарь. Всегда найдётся и щука… – Он мотнул подбородком за спину майора.

Со зловещей неприметностью позади спецназовского буса причалила представительская чёрная «Волга» с русофильскими церковными луковками на радиаторе. Следом приткнулись ещё два «крузера», также безымянно-чёрных.

– Пошла канитель, – проворчал Арсений, пряча подбородок в крупную вязку шарфа. – У кого лампасы шире, кто писает дальше… C чего бы такое оживление?

– С кого бы, – буркнул майор, отвернувшись от прибывшего кортежа, и подозрительно всмотрелся снизу-вверх в лицо Точилина.

– Чего? – невольно нахмурился тот.

– Странно, что вы тут старший и не в курсе.

– В курсе чего?

– Ты не поверишь, – со злорадным дружелюбием улыбнулся Тимур. – Но у вас тут, товарищ капитан, ещё и захват заложников.

Сглотнув слюну, Арсений всё-таки нашёл в себе силы отмахнуться с напускной беспечностью:

– Отчего не поверить? Совсем недавно я как раз это и пророчествовал.

– Иди ты?.. – ещё дружелюбнее расплылся командир спецназа. – Значит, ты в курсе, Нострадамус, и кого захватили?

– Ну… – пожал плечами Точилин. – Варге спёрли, раз его нет нигде?..

– А вот хрен ты угадал! – На миг Арсению показалось даже, что полимерный шлем Урусбекова сейчас треснет, не вместив его злорадной улыбки. – В заложники взята следственная бригада Главного управления МУРа! – явно наслаждаясь деталями, провозгласил майор.

– Смеёшься?.. – не сразу отозвался Арсений, недоверчиво уставившись на гнома.

– Нет, не смеюсь, – отрицательно помотал тот ремешками каски. – Подыхаю со смеху. Ты же ещё не знаешь, кто их захватил…

В райотделе

– Вы же помните, какая там катавасия началась, – намеренно пропустив эпизод с охранником, напомнил капитан Точилин начальнику районного отдела. – Когда место происшествия, извините за тавтологию, вновь стало местом происшествия. Так что не до осмотра как-то стало.

– Ну да, – злорадно хмыкнул подполковник Камышев, не сдержав искреннего товарищеского сочувствия. – Обгадился МУР. На этом фоне взрывы в центре города, так – мелкое хулиганство. Лучше б уж сами подорвались, ей-богу. Было б хоть за что рюмку поднять… Так вы, значит, и в эту историю вляпались? – спохватившись, посуровел подполковник.

– А то как же, – уныло подтвердил Арсений. – Не могли ж мы пройти мимо? Чувство долга, профессиональные предчувствия, опять-таки…

Глава 4. Заложники в погонах

Разумеется, пока специальную следственную бригаду по факту троекратного покушения на председателя правления банка «Красный Кредит» Г.И. Варге назначить ещё не успели, с Петровки выехала дежурная бригада 1-й оперативно-розыскной части МУРа. Из хрестоматийно-знакомых решётчатых ворот Петровки в сторону Покровских ворот повернул полицейский уазик, белый с синей полосой. Езды было, по вечернему времени, всего-то минут пятнадцать.

– Следаки из районного уже есть? – спросил в пространство, выбираясь из уазика в десяти метрах от останков «бентли» перед парадным дома с химерами, старший дежурной бригады, капитан Бакшеев.

Несмотря на хамоватую самоуверенность и оперуполномоченную бритую лысину, капитан Бакшеев О.В. не страдал отсутствием ни профессионализма, ни специфического чувства юмора.

Поскольку пространство не отозвалось, капитан Бакшеев повторил свой вопрос, похлопав по плечу полицейского, во всеобщей суматохе воплощавшего собой монументальность «ordo ordinans», то есть порядка вещей. Но на самом деле монументальность вызвана была тем, что патрульно-постовой полицейский напряжённо следил, чтобы испуганные взрывом голуби, возвращаясь на парапет крыши, занимали места согласно ранжиру.

– Были тут местные опера, – не отвлекаясь от попыток проникнуть в тайну птичьей субординации, отозвался сержант. – Двое. Но убежали куда-то…

– Как грохнуло – так разбежались? – с иронической гримасой обернулся на своих товарищей капитан.

– Не. Погодя… – разочаровал его сержант.

Бакшеев поморщился, соображая, и, обойдя полицейского, привлёк его внимание щелчком перед носом.

– А чего погодя?

– Не знаю, – сосредоточился на долю секунды на кончике носа патрульный. – Догонять кого-то метнулись.

– Кого?

– Да почём мне знать? – снова задрал голову шестипудовый парняга, никак не желая прервать важнейшее своё занятие.

– Так что ж там сейчас, никого нет? – кивнул в сторону подъезда Бакшеев.

– Ну почему? – пожал плечами орнитолог. – ФСБ есть.

– Уже? – недовольно удивился Бакшеев.

– Уже, – утвердительно мотнул головой сержант, придержав фуражку. – Сначала представились съёмочной группой «Ночных Новостей», а когда я их послал согласно Уставу постовой службы сунули контрамарку.

– И чего на ней было?

– Ну… – собрал патрульный морщины под козырьком фуражки. – Меч такой и щит с орлом, в одной лапе скипетр, в левой гиря. Надпись на ленте: «Федеральная Служба Безопасности», голограмма и печать. На ней опять-таки щит и меч, орёл двуглавый…

Так и не поняв, издевается ли над ним сержант или действительно горд своей зрительной памятью, Бакшеев сердито поторопил:

– Ещё какие-нибудь буквы отснял, ксерокс хренов?

– Не, он пальцами закрывал, – простодушно огорчился сержант.

«ФСБ. Управление информационной безопасности» – прочитал капитан Бакшеев на пластиковой карточке, которой шулерски помахал перед ним неприметный тип из числа тех, кого в протоколе иначе как «без особых примет» и не отметишь.

– Ну, так и что?.. – продолжил Бакшеев напирать грудью на ленту ограждения. – Что из этого следует?

– Для вас ничего хорошего, – покладисто согласилось инкогнито из ФСБ. – Потом ещё из департамента «экстремизма» понаедут, из Генеральной прокуратуры. И только потом, убедившись, что государственные интересы не затронуты…

– Сбагрят это дело нам, – со злым вдохновением подхватил Бакшеев. – Загадив место происшествия и взяв со свидетелей подписку о неразглашении.

– «На тебе, боже, чего нам негоже…» – опять-таки с обидной лёгкостью согласился инкогнито из ФСБ, но тут же попытался утешить Бакшеева: – Да ты не кипи, как самовар. Мы ж не практиканты из школы милиции, капитан, мы чисто работаем. Так что, насчёт «загадить» – это ты сгоряча.

– То-то и оно, – проворчал Бакшеев, по-прежнему напирая на ленту, но напирая уже как-то не слишком. – После вас, как в морге, одни трупы и запах хлорки.

– Послушайте, капитан, – теряя терпение, предложило «инкогнито» компромисс. – Пойдите, поработайте там. – Он указал на дом. – Мы ещё соседей не опрашивали. Допросите, как вы умеете, с пристрастием, с превышением полномочий…

– Пошли. Раз уж эти тут, – капитулировал Бакшеев. – Если дело к утру не заберёт ФСБ, считайте меня оптимистом. – Он протолкнулся между плечами соратников и с мстительным рвением вытер ноги о красную дорожку лестницы. – В любом случае нас теперь тут попользуют только в качестве мальчиков для битья.

– У МУР-а уже есть комментарии по поводу происшествия? – тут же явилась и «пресса», сунув чуть ли не в рот капитану уличный мохнатый микрофон. И пометила из-под него ядовито: – Правда ли, что за покушением стоит, сами знаете, кто?

– Происшествия?.. – скроил озадаченную мину Бакшеев, дескать: «А какое такое происшествие?» И даже оглянулся на товарищей: «Не в курсе?»

– Ну как же, – не особенно растерялся проныра с бейджиком «Московские ночные новости» на дутой куртке и радостно огорошил: – Тринадцать пожарных команд! Воронка с провалом в метро! Восемьдесят трупов и зловещее молчание МВД!

– А-а… – «припомнил» и сам Бакшеев. – Там ещё съемочная группа «Ночных новостей» пострадала намертво в перестрелке с инопланетянами? Сейчас, только приведу факты в соответствие, – полез он в подмышку. – Кто пропустил журналистов?!

– Куда мы теперь? – разочарованно проворчал его ближайший помощник, здоровенный опер Ухватов, пряча пистолет и с очевидным трудом отказываясь от идеи раз и навсегда оборвать всякие «связи с общественностью».

– В подвальный этаж, – скептически покосился на него капитан Бакшеев. Сам-то он свой табельный Макаров не вынимал, да и не собирался. – Больше тут соседей искать негде. Я этот дом знаю…

Действительно, путём не вполне законного обобществления квартир, пентхаус и все три этажа выше первого занимали апартаменты господина Варге. Ещё пять комнат третьего подъезда приходилось на какого-то генерал-полковника в отставке, которого, как ни бился господин Варге, сковырнуть с насиженного места так и не сумел. Бывший товарищ, к удивлению господина, оказался ему не по зубам. Варге даже реконструкцию с отселением хотел учудить, да тут так гавкнули с самой «Знаменки», то есть из Белого дома МО РФ, что у Генриха мочевой пузырь ёкнул. Пришлось даже порушенную генеральскую канализацию за свой счёт восстановить – а она была сооружена из дореволюционного чугуна, сейчас такой и не сыщешь… На первом же этаже кроме поста наблюдения и кордегардии личной охраны была просторная квартира мажордома – этакой альтернативы экономки. Тут же сохранилась и квартирка консьержа – древнего старичка с таким дореволюционным обхождением и титулом, что новый барин не только не выгнал его за МКАД подальше, но даже не раз подумывал: «Не обрядить ли дедка в ливрею?»

Этаж с «домоуправлением» сыскарям пришлось пропустить, поскольку инкогнито ФСБ отчасти-таки наврал. Допрашивали их или нет, но оба, и консьерж, и мажордом, были на месте происшествия в качестве не то свидетелей, не то понятых. В любом случае за дверями, куда оперативников не пустили. Так что, как и предвидел капитан Бакшеев, им достался только цокольный этаж, по сути дела, подвал. Подвал, об обитателях которого сам господин Варге представление имел самое смутное. Кто-то там изредка чем-то звенел в канализации, кому-то мажордом звонил по внутреннему телефону, если вдруг закашляется кран на кухне или перегорит лампочка в люстре.

– Эти никак не попадают ни в криминальные разборки, ни в теракты, – сказал Бакшеев сам себе.

Вытертые ступени, винтом уходившие в подземелье, они нашли под парадной лестницей. Покружив во тьме, ступени вывели их на свет, но какой-то не совсем божий. С чётким серным духом и почему-то угольным смрадом кочегарки, на самом деле давно газифицированной.

– Это даже не моё коммунальное детство, – хмыкнул капитан Бакшеев, замерев на пороге коридора. – Это «юность Максима» какая-то.

– Был в разработке? – насторожился Ухватов.

– Давно… – с сомнением посмотрев на него, отмахнулся Бакшеев. – Ещё в III отделении Имперской канцелярии. Ну-с, что мы имеем?

Несколько массивных дверей, как и везде в доме, похожих на порталы баронских замков. На дубовых створах ржавели висячие замки, впрочем, кое-где и ухоженные, с потёками масла. Изредка виднелись почтовые ящики и медные антикварные звонки, свидетельствуя об обитаемости лабиринта.

Бакшеев остановился у первых же обитаемых. Со звонком. Но звонок промолчал. Тогда капитан постучал в дверь костяшками пальцев, а потом и каблуком, повернувшись к двери задом. Дверь отозвалась гулким, но порожним эхом.

– Есть кто живой? – уже без особой надежды спросил капитан Бакшеев в дыру на месте английского замка, а потом и заглянул в неё – и отшатнулся.

Слезящийся глаз, под обвислыми веками, прильнул к дыре с внутренней стороны.

– Откройте, полиция. Я вас там видел, – добавил Бакшеев после паузы.

– Ну, так и я вас видела… там, – наконец отозвалась дверь. – Так я ж к вам не лезу… туда. Ладно, входите… Сами напросились…

Дверь отворилась. Капитан, отчего-то помявшись, шагнул-таки в негостеприимную тьму и поискал в ней выключатель. Но выключателя так и не нашёл, сколько ни шарил.

– У вас что, хозяйка, и спичек нет?.. – поинтересовался Бакшеев, сдерживая раздражение и чуть ли не вслепую пробираясь захламленным коридором.

– Отчего ж нет?.. – равнодушно отозвался всё тот же дребезжащий голосок. – Есть спички. Такой костёр могу развести, что куда там Наполеону в 12-м…

Жёлтая вспышка ослепила Бакшеева.

– Ваня, не двигаться! Замри! – не оборачиваясь, прорычал капитан Ухватову, и без того застывшему позади, у порога.

– Да я и так умер, – чуть слышно просипел опер.

– Ну и как это понимать, гражданка? – Бакшеев огляделся и утёр мигом вспотевшее лицо.

– А так и понимать, гражданин начальник, – удовлетворённо прокряхтела взрывоопасная – то есть вся обвешанная брусками тротила, – старушка, шаркая из коридора обратно на кухню. – Или, как вас там теперь правильно называть, господин?.. Так и понимать, что пришёл конец вашей американской деспотии. Потому, что не так мы воспитаны Родину любить, как вы теперь. Не по прейскуранту. Так что стоять я буду до конца! А вы присаживайтесь, – кивнула старушка на табурет в дальнем углу кухни.

Бакшеев послушно сел, а опасная старуха, оправив набитую брусками тротила жилетку, продолжила:

– Гостить вам теперь у меня, как я понимаю, долго. У нас же власть с террористами переговоров не ведёт. Куда ей, когда она сама с собой договориться не может. Так что…