Текст книги "Черное зеркало"

Автор книги: Юрий Волузнев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 28 страниц)

Если она Света Ермакова, то как она оказалась в квартире Ларисы Липской? Ведь отпечатков пальцев, несмотря на тщательную предварительную уборку, да еще и после сегодняшнего, – в ее собственной квартире более чем достаточно. И свое пребывание там скрыть невозможно… И зачем она в этой чужой квартире самым жестоким образом убила сотрудника милиции, пусть даже и не при исполнении?.. Оборонялась? От кого? Почему? И кто это может подтвердить?.. Этот сотрудник сам был бандитом?.. Да полноте! Такого не может быть, потому что такого не бывает…

А змея в машине? Это еще что такое?..

Лариса села на диван. Вот этого она не могла объяснить ничем, как ни напрягала свои мыслительные способности.

Не Игорь же, на самом деле, ее туда сунул!.. В качестве противоугонного средства…

И совершенно маловероятно, что это как-то связано с ее собственными проблемами. Хильда здесь ни при чем…

Ларису не мучало раскаяние по поводу гибели этих двоих подонков. Но она прекрасно понимала, что при случае все это будет списано именно на ее счет… Перспектива не радовала.

Может быть, устроить здесь пожар? А затем выскочить из раскуроченной пожарными двери?.. Нет, этот вариант тоже не годится. В этом случае она опять попадет под заботливую опеку заинтересованных органов… Кроме того, нет гарантии, что до приезда пожарной машины она не сгорит сама или не задохнется в дыму…

Да и в конце концов, как же можно столь опрометчиво уйти отсюда, зная, что твои документы и, кстати, твое оружие находятся в чужих руках?

Лариса снова усмехнулась, поняв наконец, что она сама стала своей тюремщицей.

В любом случае необходимо уничтожить их всех. Чтобы не было больше никого, кто знал бы ее тайну, кто она такая на самом деле. А для этого придется терпеливо дожидаться, когда за ней придут. Тем более что она, кажется, и в самом деле им нужна. Не зря же этот белобрысый эстонец постоянно твердит о каком-то очень важном деле, в котором Ларисе отведена, очевидно, не последняя роль… А иначе чего бы ему было и в самом деле не пристрелить ее, как предлагал ему почему-то сразу возненавидевший ее Васька…

Интересно, что они замышляют? Что за дело такое? Ограбление банка, что ли?.. Или убийство?

Хорошо. Согласна на все. Лишь бы после всего этого ее наконец оставили в покое.

Лариса взяла принесенную из дому книгу и углубилась в чтение…

Люлько бушевал.

– Проморгали мерзавцев! – стуча кулаком по столу, кричал он. – Где их теперь искать прикажешь?!.

– Вы же сами, насколько я помню, предлагали закрыть это дело, – пытался защищаться Николай. – Для вас все было ясно. Одна баба шлепнула другую из ревности. Пистолет затем выбросила куда-то. А сама отравилась… Разве не так?.. Борису приказали заткнуться с его фотографиями и не рыпаться, чтобы отчетность по раскрываемости не портить…

– Так!.. – буркнул Люлько, откидываясь на спинку кресла и закуривая. – Да кто же мог предполагать, что они и до Синицына доберутся!.. Что он в этой квартире делал? Почему его убили?.. Можешь ты мне на это ответить?

– Не знаю… Одно только могу сказать, что стреляли из того же самого парабеллума, из которого стреляли в Бутенко. И который видели мелкие у Бирюкова… Значит, никуда его Липская не выбрасывала. Да и почерк тот же. Ее. Теперь уже с уверенностью сказать можно, что это ее рук дело… Маньячка какая-то. Сначала осколками в горло, а через некоторое время – пуля в голову…

– Упустили, т-твою мать!.. – раз досадованно произнес Люлько. – Таких сволочей упустили!.. А Бутенко небось догадывалась о чем-то. Вот ее и… Эх, Гаврилов, Гаврилов…

– У меня, правда, на этот счет сомнение есть. Зачем же Бирюкову было на салажат нападать? Да еще и с этой пушкой светиться…

– Да хрен с ними, с салажатами! Это как раз дело десятое. Бирюкова, хмыря этого, теперь искать надо. И супружницу его, маньячку треклятую…

– А как же с алиби Бирюкова?..

– Ну что алиби!.. На то оно и алиби, чтоб его делать… – отмахнулся Люлько. – Саньку жаль. Тоже мне Шерлок Холмс хренов!.. Небось полез по собственному почину, без того чтоб нам сообщить… На свою голову.

– Может, времени не было…

– Да уж, скорей всего… Семье его помочь бы надо… По скольку там мужики скидываются?

– По полтиннику… А вообще, кто сколько может.

Люлько полез за пазуху. Вытащил бумажник. Порылся озабоченно… Затем вдруг быстро взглянул в угол.

Гаврилов обернулся. Никого не было.

– Мерещится, понимаешь, всякое иногда… – смущенно усмехнулся Люлько.

Глава 5

Арвид пришел на следующий день. Из большой сумки выгреб продукты, сигареты. Несколько банок пива и бутылку сухого вина. Разложил все это на кухонном столе. Полез в пенал.

Лариса со смешанным чувством то ли удивления, то ли иронии искоса наблюдала за высоким широкоплечим бандитом, который как ни в чем не бывало совершенно буднично хозяйничал на кухне, гремя посудой и сервируя импровизированный стол.

– Давай-ка поедим, – сказал он. – А то я с утра не жравши хожу.

Сели за стол. Арвид вывалил на тарелки содержимое двух-трех банок.

– Извини, что не как в Букингемском дворце… Налить немного?

Лариса неопределенно пожала плечами. Арвид встал, достал из серванта два фужера, ополоснул их и наполнил вином.

– Прозит! – провозгласил он и выпил до дна.

Лариса сделала один глоток. Поковырялась в тарелке.

Закурила. Арвид ел молча, искоса бросая любопытные взгляды на свою пленницу.

– Чья это квартира? – спросила она, чтобы хоть как-то прервать затянувшуюся паузу.

– Моя. Мне ее дали как молодому специалисту. Еще при Советах.

– Так у вас что, и высшее образование имеется? – усмехнулась она недоверчиво.

Арвид недоуменно взглянул на нее:

– А почему же нет!.. Конечно имеется. ЛЭТИ. Имени Ульянова-Ленина по-старому… Что ж, по-твоему, если бандит, то и грамоте не обучен?..

Лариса рассмеялась. Совершенно неожиданно для себя самой.

– Невероятно, но похоже, что у нас с вами составилось вполне светское общество. Я филфак закончила. Классическое отделение.

Арвид удивленно поднял брови.

– Латынь, что ли?..

– Не только. И древнегреческий. И современные языки… Ну и литература, разумеется.

Арвид покачал головой. Фыркнул:

– Как же ты дошла до жизни такой?

Лариса замолчала. Погрустнела.

– Если позволите, я как-нибудь потом расскажу, – вздохнула она. – Не сейчас…

Арвид кивнул. Открыл банку пива. Подлил вина в Ларисин фужер.

– Ну а вы? – спросила она. – Тоже, как понимаю, не совсем по своему профилю работаете.

– Может быть, и не по профилю… – задумчиво произнес Арвид. – Кто знает, что нам свыше уготовлено?.. Ну а что делать прикажешь? Семью кормить надо? А контору прикрыли. Что ж мне, в ларек идти? Несерьезно для здорового мужика.

– У вас и семья есть? – посмотрев в сторону каким-то отсутствующим взглядом, рассеянно спросила Лариса.

– Есть, – кивнул головой Арвид, не заметив перемены настроения своей собеседницы. – Мы тут все семейные. Кормильцы, так сказать… А что, собственно? – пожал он плечами. – Рэкет тоже работа. Не хуже других. И кстати, очень вредная. И для тела, и для души… Все под Богом ходим… Вон, видишь, вчера двоих из нас как не бывало… Поэтому и стараемся успеть пожить как следует… Пока есть возможность…

По лицу Ларисы пробежала легкая тень. Она опустила глаза.

– Вы, вероятно, мне за своего друга мстить будете… – чуть слышно произнесла она.

Арвид покосился на нее. Усмехнулся:

– Тоже мне друг… Ничего, спишем на издержки нашего бизнеса…

Помолчал немного. Затем, как бы разговаривая с самим собой, не глядя на Ларису, продолжил:

– Слишком много на себя брать стал. Форму напялил – и сразу себя человеком почувствовал… Хозяином…

Открыл еще одну банку пива. Отпил глоток.

– Ладно, не бери в голову. Это наши разборки. И тебе об этом лучше не знать…

Лариса облегченно вздохнула:

– Значит, вы за вашего… Ну, сотрудника, что ли?.. На меня зла не таите?

Арвид помолчал. Закурил. Потом проговорил медленно:

– Ты же оборонялась. Что ж на тебя злиться… Санька дурак просто. Себя чересчур крутым посчитал. Командовать понравилось. Власть в голову ударила… А я сразу просек, что тебя лучше не трогать. Не унижать… Что-то есть такое у тебя в глазах… Гордость, что ли?.. Короче, сразу видать, что ты не из тех, кто будет на коленях о пощаде скулить…

– Он говорил, что я должна какой-то долг отработать… – начала Лариса.

– Ерунда все это. Не совсем так. Он просто запугать тебя думал. На пушку брал. Ни в каком розыске Светка не была. Да, действительно, она взяла у нас тысячу баксов на раскрутку какую-то. И вероятно, ничего у нее не получилось… Ну, помогала нам время от времени… Вот она при помощи твоего антиквариата и решила, очевидно, свои дела поправить… И тоже обломилось… Ну а поскольку теперь ты с нами повязана… И между прочим, извини, конечно, – Арвид многозначительно посмотрел на Ларису, – довольно круто повязана… То я уж попрошу тебя помочь мне в одном деле. А потом, честное слово, можешь идти куда хочешь… Хотя, по правде говоря, я не хотел бы с тобой связь терять. Ты девка хоть и интеллигентная, но крутая. И по всему видно, с тобой можно работать. Светке я этого не стал бы предлагать.

– Ну, положим, и Светочка ваша тоже… – глядя в пространство, произнесла Лариса. – Та еще… Какой-то гадости мне в рюмку подсыпала. Как говорится, не рой другому яму…

Арвид усмехнулся:

– Но ведь в конечном счете не она тебя, а ты ее отравила… И между прочим, так просто, за здорово живешь…

– Да, верно, – кивнула головой Лариса. – Но я загадала, кто из нас первый выпьет…

– На фортунку?.. Брось. Не юли.

– Согласна, – вздохнула она. – Вероятно, вы правы…

– Давай уж лучше на «ты», – улыбнулся Арвид. – А то все это как-то уж слишком не соответствует ситуации. Стиль общения нарушает. Мы ж с тобой бандиты как-никак…

– Хорошо. Давайте на «ты».

– Ну так ты что, все-таки не скажешь, от кого пряталась?

– Секта одна…

– Секта, говоришь?.. – Арвид задумался. – Это дело серьезное. Тут надо хорошенько поднапрячься… Потом займемся. Вот скоро это дело уладим… Потом расскажу какое. А там, если получится, и твоими проблемами займемся… Только тебе сначала прибарахлиться надо.

– У меня все было…

– Много у кого чего было…

Арвид закурил, затем задумчиво, словно обращаясь к самому себе, спросил:

– Неужели так никто и не заметил подмены?.. Невероятно…

– Никто, – иронически скривив губы, усмехнулась Лариса.

– Поразительно… И даже муж?..

– Муж… Что о нем говорить?..

– А не жаль тебе было его бросать? Квартиру? И все остальное?..

– Квартиру и все остальное – жаль. А муженька – нет… Я для него была все равно что какое-то домашнее животное, типа морской свинки… Мол, что-то там шевелится в углу – и ладно… А так – все с дружками своими… Серега у него есть такой… С подружками…

– Это от тебя-то?

– От меня-то…

– Дурак, наверное… – недоверчиво взглянув на Ларису, произнес Арвид. – Хотя, впрочем, чужая семейная жизнь – темная штука… У каждого свои заморочки… Но неужели он так и не понял, что это не ты была?.. А по глазам?.. Ну дает!..

– Увы, – развела руками Лариса. – Ты прав… Но я уже давно убедилась, что ему со мной скучно… Наверное, даже и рад был, что от меня избавился… Ну вот пусть и получает теперь то, что заслужил…

Некоторое время сидели молча, изредка тыкая вилками в наполненные из консервных банок тарелки.

– Тебе не скучно одной здесь сидеть? – вдруг спросил Арвид.

– Ну а по-твоему как?.. – усмехнувшись, покосилась на него Лариса.

– Извини, конечно. Глупость спросил… Я тут тебе пару детективов приволок для развлечения.

– В качестве учебников по бандитизму?.. – Она расхохоталась. – Так ты, оказывается, заботливый… Спасибо, почитаю. Хотя я взяла с собой кое-что из своих книг, когда мы в последний раз в квартире были…

– Покажи. Интересно, о чем ты в экстремальной ситуации в первую очередь вспомнила.

Лариса встала. Подошла к письменному столу, протянула несколько книг:

– Это Гораций, Катулл. А это – греческий мелос… Цветаева…

– Что такое «мелос»?

– Что-то типа лирики… Сафо, Анакреонт… Полагаю, слышал о них?

Арвид перелистал страницы. Удивленно поднял глаза:

– Так это что? Без перевода, что ли?..

– Естественно. Как же можно поэзию в переводе читать!

– Ну ты даешь!.. – изумился Арвид. Затем рассмеялся. – Вот уж поистине, самое бандитское чтиво!.. Тебе пора диссертацию писать. Об использовании высшего гуманитарного образования и знания древних языков в практическом применении к сфере преступной деятельности в условиях возрождающихся капиталистических отношений…

Лариса тоже засмеялась.

– А скажи, – вдруг спросила она. – Почему ты в Петербурге живешь, а не в Эстонии? Неужели по родине не тоскуешь? Тем более что вы теперь независимы. Сами себе хозяева… У нас, выходит, все же лучше?

Арвид помрачнел:

– Тоскую, конечно. И жалею, что все так по-дурацки получилось. Но я езжу туда иногда. Там у меня родители остались.

– В Таллине?

– Нет, в Тарту… Дерпт по-старому…

– Между прочим, его наш Ярослав Мудрый основал… И Юрьевом назвал в свою честь.

– С какой стати «Юрьев» имеет отношение к его имени? – удивился Арвид.

– С такой, что при крещении Ярослав принял имя Юрий. Так что еще под сомнением, на чьей земле этот город стоит.

– На эстонской, – жестко произнес Арвид. – Мало ли кто что когда-то основывал!.. Ригу тоже датчане строили. А что-то я не припомню, чтобы Дания к Латвии какие-то претензии предъявляла по этому поводу.

– Ладно, не сердись, – сказала Лариса. – Меня только одно бесит постоянно. Почему наши дураки все время пишут «Таллинн» с двумя «н» на конце? Это же не свойственно русскому произношению.

– Потому что по-эстонски там так написано.

– Ну пусть по-эстонски. Не по-русски же!.. Например, Лондон французы называют «Лондрэз». Это же англичан не обижает… Так же как французов не обижает, когда мы говорим «Париж», хотя никакого «ж» у них в этом названии и в помине нет… Какой-то комплекс неполноценности…

Арвид сверкнул глазами. Ничего не ответил. Потом улыбнулся.

– Ладно, – примирительно произнес он. – Оставим эти заморочки другим. У нас с тобой другие проблемы. Давай-ка лучше еще маленько выпьем…

Опустошив еще пару банок пива, Арвид как-то неловко засобирался.

– Мне пора. Надо еще кое-кого повидать. Уточнить некоторые детали нашего будущего предприятия.

– А что именно? – спросила Лариса, усмехнувшись. – Грабить кого-нибудь?

– Не совсем… Я это тебе накануне скажу… Тебе, в принципе, ничего и делать не придется. Только рядом побыть для отвода глаз. Все нормально будет… Мы все сами сделаем, не переживай.

– Да что уж тут переживать… – вздохнула Лариса. – Сама как дура вляпалась…

Арвид посмотрел на нее. Что-то непонятное мелькнуло в его глазах. Какое-то слово, оставшись непроизнесенным, застряло у него в горле. Он схватил свою сумку и направился к двери:

– Ну, бывай! Не сердись, что запираю. Так пока надо. На днях избавим тебя от своей опеки… Да еще бабок отстегнем за сотрудничество…

Дверь захлопнулась. Опять послышался знакомый скрежет ключа.

Лариса бросилась на диван и закрыла глаза…

Он вернулся через пару дней. Было еще раннее утро, когда Арвид вихрем влетел в квартиру.

Лариса вскочила с дивана, зевая и протирая сонные глаза.

– Собирайся! – выпалил он. – Сегодня вечером в театр идем. Балет любишь?

– Люблю… – недоуменно вскинув брови и невольно улыбнувшись, сказала Лариса.

– Вот и славно. Сейчас быстренько по шопам помотаемся, тебя соответствующим образом прибарахлим. Чтобы вечером была, как принцесса Диана… И вперед!

– А что дают? – заинтересованно спросила она.

– Черт его знает! «Дон-Кихот», кажется… Только нам это до лампочки.

Лариса приуныла:

– А я-то думала…

– Вот дело сделаем, бабки получим – и будем, как белые люди, по театрам ходить ради своего удовольствия. А сегодня у нас там важное мероприятие… надо успеть шмоток накупить, а потом тебя в парикмахерскую засунуть. А на это времени много уйдет. Так ведь?

– В принципе, да, – согласилась Лариса.

– Так что пей кофе или что там хочешь – и вперед. Васька внизу, в тачке дожидается…

Арвид вышел на кухню, давая ей переодеться.

– Мы там с одним человеком встретимся, – продолжал он оттуда. – Так что при нем называй меня Игорем. Хорошо?

– А зачем?

– Так надо. И будет лучше, если ты уже сейчас будешь называть меня так.

– Хорошо… Игорь… – хмыкнула Лариса.

Целое утро они втроем мотались по магазинам и наконец приобрели все, что, по мнению Арвида, было необходимо для экипировки Ларисы. Черное вечернее платье от Кардена, с короткими рукавами, туфли и тонкие вечерние перчатки. Лариса хотела было настоять на длинном рукаве платья и обойтись без ненужных, как ей казалось, перчаток, но Арвид заявил, что они необходимы. И она, до конца уяснив для себя, что дело состоит не в обычном посещении театра, вынуждена была согласиться. Но, в свою очередь, убедила Арвида, что бижутерию будет выбирать сама, и долго, придирчиво перебирала всевозможные серьги, браслеты и кулоны…

Наконец, когда все необходимое было куплено и Арвид собрался было уже нести все покупки домой, Лариса потребовала шляпку и сумочку.

– Это еще на кой хрен?!. – возмутились оба парня. – Сумка у тебя есть, а шляпа и вовсе ни к чему.

Лариса презрительно оглядела их с ног до головы и, вырвав руку, сама направилась в соответствующий отдел магазина.

– Ладно, черт с ней, пошли… – буркнул Арвид и долго и терпеливо торчал как истукан возле прилавка, пока Лариса, капризничая и перебраниваясь с продавщицей, не перемерила все имеющиеся в магазине головные уборы.

– Ты что, нарочно выпендриваешься? – прошипел он, когда наконец они вышли на улицу и сели в машину.

– Все должно быть в строго определенном стиле, – сама уже порядком вымотавшись, отрезала Лариса. – Одеваться так одеваться, как положено… Игорь…

– Подумаешь, на какие-то полчаса… – пробормотал Арвид.

Лариса ничего не ответила. Подозрительно покосилась на своего спутника и закурила.

Затем началась эпопея с парикмахерской.

Они ехали вдоль питерских улиц, и Лариса придирчиво отсеивала один за другим салоны, попадавшиеся им по пути.

– Чем они тебе не нравятся? – обернулся взбешенный и доведенный до белого каления Васька, сидевший за рулем.

Лариса смерила его пренебрежительным взглядом и ничего не ответила.

В конце концов ей самой надоело бессмысленно мотаться по улицам, и она показала пальцем на первую попавшуюся парикмахерскую:

– Хочу здесь.

Парни плюнули и повели свою подопечную в какой-то невзрачного вида салон. А затем около трех часов поочередно толкались в дверях, пока Ларисе подкрашивали волосы в цвет красного дерева, сушили под феном, укладывали прическу каким-то замысловатым образом, делали маникюр…

Наконец все было готово.

Все трое сели в машину и покатили к дому.

– Ты, сука, специально время тянула? – прошипел Васька. – Думала, что слинять получится?.. Хрен тебе! Никуда не денешься!..

Сравнительно деликатный Арвид тоже сидел темнее тучи. И одну за другой высасывал сигареты.

А у Ларисы от предстоящего вечера сердце то замирало, то начинало биться так, что было удивительно, как еще эти удары выдерживает грудная клетка. Она просто-напросто безумно боялась… Словно предчувствуя свои последние минуты…

Было непонятно, почему и Арвид, и Васька беспрекословно выполняли любые ее прихоти и не жалели денег на все эти отнюдь не дешевые наряды. Что-то тут было не так.

Но что именно, Лариса не могла понять.

И что, в конце концов, ей предстоит делать в театре? И почему Арвид вдруг непременно захотел изменить свое имя? Тем более стать именно Игорем?..

То, что ей грозила очередная неприятность, было однозначно. И скорее всего, слово «неприятность» лишь мягкое название неведомого нечто. И вероятно, ее ждала гибель…

И специально ради этого страшного «нечто» она тщательно готовилась, стараясь как можно более роскошно украсить себя. Чтобы если ей и суждено было умереть сегодня, то перед уходом быть неотразимой.

И поэтому, когда она уединилась в комнате, чтобы совершить последний свой туалет, – настолько усердно занялась своим макияжем, тщательно подбирая тончайшие цветовые оттенки помады, косметических карандашей и легкого грима, стараясь всем своим обликом создать целостную изящную цветовую гармонию, что вошедшие через некоторое время парни остановились как вкопанные, пораженные представшим их взору великолепием…

– Потрясающе! – с восторженно сияющими глазами только и смог воскликнуть Арвид. Затем обошел Ларису вокруг, почему-то погрустнел. Сел на диван. Закурил. – Ну и дурак же твой муженек, – глядя перед собой, проговорил он. – Такую девку прошляпил!..

Даже Васька, почему-то всегда открыто выражавший свою неприязнь к ней, скривился в некотором подобии восхищенной улыбки.

И тем не менее пора было ехать.

До начала спектакля оставалось чуть менее часа. Все трое вышли из квартиры и расположились в уже знакомом Ларисе черном «катафалке». Промчавшись по городу, оказались на Театральной площади и остановились возле громадного старинного здания. Васька остался в машине, Арвид и Лариса вошли в фойе.

Внутри было многолюдно, многолико и многоцветно. Каждый из присутствующих был личностью, и притом солидной и незаурядной, о чем свидетельствовало самодовольное выражение физиономии. Высокомерно держась, критически, а часто и пренебрежительно разглядывая остальных, личности группками прохаживались по зеркальному паркету, громко переговариваясь между собой или о чем-то доверительно беседуя со своими неразлучными телефончиками.

Лариса с удивлением спрашивала себя, куда исчезла та прежняя итээровская и эмэнэсовская восторженная театральная публика, гордая, за неимением прочего, своею собственной советской гордостью, а не туго набитым кошельком.

С одной стороны, было нечто романтически необычное в этом великолепии интерьеров, в нарочито вызывающем богатстве нарядов и украшений, кое в чем даже напоминающее благородные собрания былых времен (если верить историческим фильмам и старинным полотнам). Но с другой стороны – во всем этом блеске невольно выпячивалось что-то чуждое, напускное, дутое и откровенно карикатурное, гоголевское…

Начали, как и принято, с вешалки. Арвид помог Ларисе снять плащ, разделся сам и оказался в элегантном черном костюме и при галстуке-бабочке. Лариса с интересом замечала очевидное изменение к лучшему в облике своего спутника. Оставшись в черном платье и шляпке, она сразу ощутила на себе несколько впившихся в нее оценивающих и раздевающих догола взглядов.

– А бинокль? – вдруг вспомнила она.

– У меня свой, – ответил Арвид. – Не задерживайся. Пойдем сразу на места, чтобы не светиться.

Они поднялись к первому ярусу и, миновав коридор, вошли в совершенно пустую ложу.

– Лучше бы пониже, – разочарованно произнесла Лариса. – Или в партере…

– Нет, дорогая, именно здесь. Так надо, – резко оборвал ее Арвид. Чувствовалось, что он нервничал. Все его слова и движения напоминали о совершенно другой миссии этого вечера. И словно приказывали не отвлекаться по пустякам.

– Эта ложа полностью наша, – продолжал он. – Билеты на все эти места у меня. Никого здесь пока не будет, кроме нас с тобой. В антракте один человек подойдет и останется до конца. Вот и все… А ты сиди и смотри спектакль. Больше от тебя пока ничего не требуется…

– Дай бинокль, пожалуйста, – попросила Лариса.

– Возьми. Но особенно на публику не пялься. На сцену смотри.

– Но ведь все обычно публику разглядывают. Кто в чем одет, кто с какой дамой… Во все времена так было… Ты, Ар…

– Игорь! – напомнил он злым шепотом. – Заруби на носу. Или лучше вообще молчи.

Лариса обиженно надула губы.

Затем прижала бинокль к глазам, прошлась взглядом по сцене и занавесу. Потом все-таки не удержалась и заскользила по рядам партера.

– Что это они в театре по телефонам разговаривают? – удивленно спросила она, заметив в руках кое-кого из публики черные брикеты со штырьками антенн. – Дома, что ли, времени не нашлось?..

– Это твои русские, – усмехнулся Арвид. – Новые, так сказать… Деловые все до охренения. Жлобье…

– Ну, ваши, положим, не лучше… – пробормотала Лариса, не отрываясь от бинокля. – Какой кошмар… – Затем повернулась к Арвиду. – А знаешь… Игорь… – она с трудом выдавила его новое имя, – я интересную вещь вспомнила.

– Ну…

– Здесь, в Кировском… То есть в Мариинском… Стажировалась некоторое время внучка самого Муна…

– Какого еще Муна? – рассеянно спросил Арвид.

– Ну как какого!.. – удивилась Лариса. – Того самого, главы известной американской секты. А ты разве не знал?

– Нет… Извини, нам сейчас не до этого… – И вдруг крепко схватил ее за руку. – Тихо! Вот они!..

Лариса невольно повернула бинокль в ту сторону, куда скосил глаза Арвид.

До сих пор пустовавшая ложа напротив, расположенная в бенуаре, вдруг заполнилась черными пиджаками и бритыми затылками. Когда они расселись по местам, Лариса заметила в первом ряду ложи невысокого сморщенного старичка с крашеными реденькими волосенками, тщательно уложенными на прямой пробор.

– Кто это? – прошептала она.

– Сволочь одна, – так же тихо прошептал Арвид. – Мы его убрать должны. Он в своей берлоге окопался и никуда, кроме как в театр, не вылезает… Балет, видишь ли, обожает… Гнида…

Лариса, словно загипнотизированная, не могла отвести глаз от этого старика. И вдруг вздрогнула.

– Ой! – испуганно прошептала она. – Он на меня смотрит!..

– Быстро отведи бинокль! – зашипел Арвид. – Да не убирай от глаз! Как будто просто так по рядам зыришь!.. А то поймет…

Лариса, еле удерживая бинокль трясущимися пальцами, с трудом направила его на другой ярус и, стараясь как можно более плавно и непринужденно поворачивать голову, перевела взгляд на партер. Затем опустила бинокль на колени. Она была бледна.

– На кой хрен ты на него уставилась?!. – глядя перед собой ничего не видящими глазами, процедил Арвид. – Говорил же тебе – на сцену смотри!..

Потом осторожно скосил глаза в сторону ложи, где сидел сморщенный старик в окружении своих пронзительно зыркающих по сторонам головорезов. Никакого беспокойства не наблюдалось. Очевидно, никто из этой компании не обратил на Ларису никакого внимания. Один из них что-то бубнил в сотовый телефон. Старик воззрился в сторону сцены.

Свет начал постепенно меркнуть. Раздались аплодисменты. Старик в ложе тоже захлопал сухонькими ладошками…

Заиграла увертюра.

Занавес медленно поднялся.

Началось действие.

Лариса не отрываясь смотрела на сцену. Завороженная прекрасной музыкой Минкуса и великолепной хореографией, она все более и более погружалась в это волшебное очарование. Мысли о насущных проблемах отступали в дальние закоулки сознания. И душа, очищаемая красотой, словно вырвалась наконец из гнетущего плена и свободно парила в долгожданных просторах, все выше и выше поднимаясь над волнами жизнеутверждающих аккордов.

Из оркестровой ямы таинственными бликами выплескивались теплые лучи мерцающего света, отраженного лаком музыкальных инструментов. Словно далекие звезды вспыхивали на дрожащих в гармоничном звучании струнах скрипок, виолончелей… И волшебная палочка дирижера металась в бледных восковых пальцах, словно смелыми легкими мазками создавая некую фантастическую картину на невидимом холсте…

Феерия, царившая на сцене, плескала яркими красками. Стремительные, грациозные движения танцоров – батманы, фуэте – сменялись одно за другим, подвластные неиссякаемому вихрю этой колдовской музыки…

Лариса плакала и не замечала своих слез.

Занавес опустился. Наступил антракт.

– У тебя тушь потекла, – недовольно заметил Арвид. – Вытрись.

Лариса молча достала платок и принялась вытирать глаза. Потом пошарила в сумочке в поисках косметички и неожиданно наткнулась на какой-то жесткий прямоугольник. Вынув его, она с изумлением увидела свой родной паспорт.

– Что это?.. – удивленно повернулась она к Арвиду. На его лице промелькнуло выражение какой-то досады.

– Так надо… – буркнул он. – Пусть лежит. – Потом вдруг повернулся к ней всем телом и быстро зашептал: – Слушай, Лариса, сейчас парень подойдет с одной хреновиной. Короче, с дистанционным взрывателем. Мы нажмем кнопку, и ложа с этим старым пауком взлетит на воздух. Мы все сразу уйдем… Поняла? Начнется паника. Но ты не дергайся. Положи эту хреновину к себе в сумочку… А то нас обыскать могут. А тебя не станут… И пушку свою забери, если нужна… – Он вытащил откуда-то из-под пиджака парабеллум и быстро спрятал его обратно. – Потом отдам, когда уходить будем… Сразу на улицу выходи. И эту штуку в канал выброси. Тут рядом, с театром. Крюков, кажется… А потом переходи через площадь и иди к памятнику Глинки. Мы там тебя на тачке будем ждать… Усекла?.. Если не хочешь – можешь идти куда вздумается. Все. Ты свое отработала… Паспорт у тебя в сумочке. Вот твой номерок из гардероба. И бабки на первое время… Как-нибудь перекантуешься…

– А Светин паспорт? – несколько ошарашенно спросила Лариса.

– Ах да!.. Про него-то я забыл совсем… Ну так давай тогда к нам в тачку. Поедем ко мне и заберем, если хочешь…

– Мне в туалет надо… – хлопая глазами, робко прошептала она.

– Черт! – неожиданно рявкнул Арвид. – Я ей про дело! А она!.. Именно сейчас приспичило?

Лариса промолчала.

– Ладно. Пошли скорее! – сказал Арвид более спокойно.

Когда через несколько минут они вернулись на свои места, в ложе уже сидел какой-то парень, наголо бритый, в черном костюме с бабочкой.

– Где вас носило? – прерывающимся от волнения шепотом спросил он. – Я уже пять минут жду. Скорее надо…

– Да вот… – Арвид кивнул на Ларису. – Прохудилась не вовремя. Как там, все в порядке?

Парень кивнул. Достал из внутреннего кармана пиджака какой-то продолговатый предмет. Посмотрел в бенуар напротив.

– Сидит… – прошептал он.

– А его гориллы где? – спросил Арвид.

– В буфет пошли. С ним только двое остались.

– Ясно. Давай…

С напряженным, каким-то вдруг окаменевшим лицом Арвид взглянул на противоположную ложу, приподнял руку. Потом резко опустил ее.

– Давай!

Затем медленно, словно механически, повернулся к побледневшему парню.

– Что такое? – одними губами прошептал он.

Тот, закусив губу, с усилием давил на какую-то кнопку, выступающую из корпуса пульта, и глаза его все более и более расширялись от ужаса…

– Что, ребятки, не получается? – раздался сочувственный голос за спиной.

Арвид выхватил парабеллум. Развернулся. Но резкий удар тяжелого кулака выбил пистолет из его руки. Еще один удар, в челюсть, заставил его рухнуть на пол. Бритый парень выронил пульт. Вскочил. Хотел было вырваться из цепких объятий, словно клещами сжавших его с обеих сторон. Но вдруг с каким-то хрипящим воем повалился на кресло, поджимая колени к животу и харкая кровью.

Арвид, словно выпущенный из пушки снаряд, молниеносно вскочил и пружинистым винтом, тараня головой, сбивая все на своем пути, ринулся к перилам. Перевернулся в воздухе и выбросил свое тело в глубину партера.