Текст книги "Охота на Россию. Наши враги и «друзья» в XXI веке"

Автор книги: Юрий Романченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)

Заявление Кондолизы Райс в значительной степени уточняет мотивы политики США в отношении России. Будучи еще советником Дж. Буша по национальной безопасности, она утверждала, что на самом деле «… сегодня главная угроза, нависшая над миром, исходит от загнанной в угол России, в том смысле, что часть ее ядерного арсенала рискует попасть в «плохие руки», а именно «государствам-изгоям» или террористическим организациям. Я также знаю, что в определенный момент ее интересы войдут в противоречие с нашими».

В действительности К. Райс не сказала ничего принципиально нового. Методология оценки угроз США исходит из того, что первым признаком какой-либо угрозы является несовпадение национальных интересов и целей других субъектов международных отношений с интересами и целями США. Ориентиром в оценке угроз является также наличие конкурентных отношений с США, которые порождают антиамериканизм. Кроме того, Вашингтон исходит из того, что фактором, формирующим угрозу национальным интересам, является проблема доступа к природным ресурсам. Роль последнего обстоятельства в экспансионистской политике Вашингтона все более возрастает, что объясняется ограниченностью полезных ископаемых, с одной стороны, и ростом потребления их американской экономикой – с другой.

На США приходится 30 % потребляемой в мире нефти, что превосходит суммарный показатель Западной Европы, Латинской Америки и Африки. И эти потребности США постоянно растут. В то же время в расчете на килограмм условного топлива США производят 3,8 долл. ВНП, Франция – 5 долл., Великобритания и Германия – 5,5 долл., Япония – 6 долл.

Запасы нефти (млрд барр.), доля в мире и оставшиеся годы:

Всего в мире осталось 1047 млрд баррелей, которых хватит на 41 год.

Запасы газа (трлн куб. м), доля в мире и оставшиеся годы:

Всего в мире осталось 156 трлн куб. м газа, которых хватит на 61 год.

Стремление США поставить под свой контроль важнейшие источники энергоресурсов и маршруты их транспортировки неизбежно приведет (и уже приводит) к столкновению американских и российских интересов. Подход США к взаимоотношениям с Россией характеризуется стремлением Вашингтона не допустить возрождения ее в качестве сильной державы, способной стать центром притяжения в постсоветском пространстве, где США и НАТО стремятся обеспечить свое доминирование.

Характеризуя политику США в отношении России, директор российских и азиатских программ Центра оборонной информации Н. Злобин отмечал, что «за последние четыре года Россия оказалась вытеснена почти из всех постсоветских государств.

При этом администрация Буша не сделала ничего, говорящего о желании учитывать интересы Москвы в этой зоне или хотя бы каким-то образом достичь с ней компромисса. США не приемлют желания России иметь свои сферы влияния. США могут бросить вызов России и начать активно заниматься Кавказом в ущерб российско-американским отношениям – при том что Россия играет роль союзника в борьбе с терроризмом. По мере ухудшения ситуации на Кавказе США будут усиливать давление на Москву с целью интернационализации миротворческих усилий. В первую очередь имеется в виду использование в зоне грузинско-абхазского и грузино-осетинского конфликтов миротворцев из других стран СНГ и европейских стран НАТО. Вовлечение американских военных также не стоит исключать».

В этой связи неуклонно растущий военный бюджет США следует рассматривать в контексте геополитического противоборства с Россией и другими странами. Запрос Министерства обороны на 2006 финансовый год оказался на 4,8 % больше военного бюджета предыдущего года. Министр обороны США Дональд Рамсфелд, выступая на брифинге по случаю представления нового бюджета, сказал: «Этот бюджет отражает самые последние установки президента в его четком стремлении осуществить трансформацию нашего ведомства, чтобы оно могло адекватно реагировать на угрозы XXI века. Мы продолжаем превращать наши войска в более мобильную, компактную и смертоносную силу».

Динамика роста бюджета Министерства обороны (в млрд долл.) и соответственно, модернизации ВС США выглядит следующим образом:

Необходимо иметь в виду, что вооруженные силы США модернизируются для обеспечения подавляющего превосходства над любым потенциальным противником, которым в перспективе может оказаться Россия. Хотя официальные лица отрицают возможность прямого военного противостояния между Россией и Соединенными Штатами, тем не менее полное военно-политическое доверие между двумя государствами отсутствует. Латентное стратегическое сдерживание продолжает оставаться одним из важнейших факторов российско-американских отношений и мировой политики. Россия и США, как и во времена холодной войны, являются объектами и субъектами взаимного ядерного устрашения. По этой причине абсолютно прав А. Уткин, который утверждает, что холодная война закончится лишь тогда, когда стратегическая мощь России будет в какой-то мере скоординирована со стратегической мощью и стратегией Запада.

Поскольку этого не происходит, в действительности отношение США к России в военно-политической сфере носит, мягко говоря, недружественный характер. Об этом помимо отмеченных выше аспектов свидетельствует также продолжающаяся разведывательная деятельность. Например, в конце апреля 2003 г. у восточного побережья Камчатки была обнаружена американская субмарина. Общее время слежения составило около 6 часов. Подводный шпионаж в непосредственной близости от территориальных вод России мог привести к тяжелым последствиям, связанным со столкновениями лодок. Существует предположение, что «Курск» затонул в результате столкновения с американской подводной лодкой. Причем эта точка зрения присутствовала не только в отечественных СМИ, появившихся вскоре после трагедии, но относительно недавно – в зарубежных. Таким образом, не вызывает сомнения справедливость утверждения генерал-полковника Л. Ивашова о том, что «мы остаемся для США геополитическим соперником и в скобках можно смело поставить – противником».

Учитывая опыт холодной войны, угроза национальным интересам России со стороны США может быть осуществлена в форме комплекса мер различного рода воздействий внешнеполитического, военного, экономического, информационного и другого характера. Возможно, что их главной целью будет не устранение России как самостоятельного субъекта международных отношений, а поддержание ее в состоянии хронически больного государства, постоянно занятого решением острых внутренних проблем. «Балканизация» России, предполагающая создание на ее территории ряда квази-государств по югославскому образцу, может считаться возможным сценарием развития событий в том случае, если внутренние социально-экономические и социально-политические трудности нашей страны приведут ее к распаду, постсоветское пространство будет полностью включено в систему безопасности НАТО, а Вашингтон сможет обеспечить свой контроль над российским ядерным оружием. К сожалению, пока ситуация, хотя и медленно, развивается именно в этом направлении.

Глава 3
Политика НАТО в отношении СССР, стран СНГ и России

1. НАТО в годы холодной войны и после ее окончания: основные направления модернизации

Создание НАТО порой представляется исключительно как оборонительная реакция Запада на усиление советского экспансионизма. На самом деле картина выглядела несколько иначе. Советские руководители, в принципе, исходили из возможности свершения революционных преобразований в различных уголках земного шара, и западноевропейские страны не были в этом плане исключением. Однако в реальности в той обстановке мечтать о дальнейшем продолжении геополитической экспансии Советского Союза было невозможно. Послевоенная разруха в СССР, прерванная гитлеровской агрессией модернизация, монополия США на ядерное оружие, наличие у Америки хорошо оснащенной и не измотанной годами тяжелейшей войной армии, а также нестабильность, существовавшая в восточноевропейских странах, и необходимость оказания огромной экономической помощи новым союзникам, включая Китай, – все это не позволяло планировать привнести на штыках Красной армии революцию в страны Западной Европы. Попытки обосновать агрессивность СССР ссылками на выступления советских руководителей не могут рассматриваться в качестве весомого аргумента по той причине, что они не были подкреплены необходимой военной и экономической мощью. Обычно голословные заявления называют блефом. Г. Киссинджер, несмотря на свою очевидную проамериканскую позицию, убедительно показал, что именно так оно и было. Жесткая риторика советских политических деятелей, по-видимому, была одним из инструментов защиты интересов государства в отсутствии для этого достаточного количества других средств.

Политика советского руководства в отношении нового территориального статус-кво в Европе объяснялась стремлением укрепить геополитические позиции СССР, который, с одной стороны, был лишен таких естественных защитных рубежей, какие имелись у Великобритании и США, а с другой – испытывал серьезные опасения в связи с возможной агрессией со стороны стран Запада. Веские основания для беспокойства по поводу безопасности советского государства возникли у его руководителей особенно после атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, которые свидетельствовали о начале политики ядерного шантажа СССР. Кроме того, после окончания войны США и их союзники предприняли действия, которые были призваны осложнить обстановку в Европе, вызвать СССР на конфронтацию и тем самым обосновать свои дальнейшие военные приготовления для продолжения борьбы против советского государства.

Создание НАТО представляло собой долгосрочный геополитический проект, который не только был ориентирован на будущее, но также имел длительные исторические корни. Объясняя внешнеполитическую стратегию США, Г. Киссинджер писал: «Со времен вступления Америки в Первую мировую войну в 1917 г. политика США основывалась на признании того, что в их геополитических интересах предотвратить доминирование в Европе потенциально враждебной державы. Защищая этот тезис, после Второй мировой войны Соединенные Штаты оставили свою традиционную политику изоляционизма и вошли в длительное противостояние с Советским Союзом.

Вся англо-американская геополитическая школа была ориентирована на овладение Хартлэндом – обширным евразийским пространством, значительную часть которого занимал СССР. Например, в годы Второй мировой войны один из крупнейших американских геополитиков Николас Спайкмен в своих работах «Стратегия Америки в мировой политике. Соединенные Штаты и баланс силы» (1942) и «География мира» (1944) пытался обосновать целесообразность создания Атлантического сообщества во главе с США в контексте возможной войны с Советским Союзом.

В 1947 г. руководитель бюро по планированию внешней политики госдепартамента США Джордж Кеннан, опираясь на взгляды Н. Спайкмена, изложил основные положения доктрины «сдерживания коммунизма», которая ориентировала правящие круги. США на использование военно-политических мер. направленных на ослабление влияния СССР и подрыв единства и руководящей роли партии большевиков в системе советской власти. Раскручивание мифа об «угрозе» со стороны Советского Союза было использовано США для маскировки американской геополитической экспансии, которая с созданием НАТО приобретала глобальный характер. Североатлантический альянс явился инструментом установления господства США сначала в Западной Европе, затем в Восточной Европе, а в настоящее время – в постсоветском пространстве и в Азии. В результате создания НАТО США получили возможность осуществить новый вариант доктрины Монро, предназначенный специально для Евразии, которая постепенно превращалась в своеобразный аналог Латинской Америки.

4 апреля 1949 г. был подписан в Вашингтоне договор о создании Североатлантического союза (NATO – North Atlantic Treaty Organisation), в состав которого вошли Бельгия, Великобритания, Дания, Исландия, Италия, Канада, Люксембург, Нидерланды, Норвегия, Португалия, Соединенные Штаты и Франция. 24 августа 1949 г. после ратификации его правительствами стран-подписантов Пакт вступил в силу. Официальный текст Североатлантического пакта состоит из небольшой преамбулы и 14 статей. Для развития ситуации в мире наибольшую значимость представляла 5-я статья Североатлантического договора, которая наделяла НАТО полномочиями самому незамедлительно реагировать на вооруженное нападение на любую из стран союза, без предварительных консультаций с Советом безопасности ООН. Представляет интерес также статья 1, в которой говорится о том, что участники соглашения обязуются разрешать любые международные противоречия, в которые они могут быть вовлечены, таким образом, чтобы мир, безопасность и справедливость в международном сообществе не подвергались опасности, а также воздерживаться в международных отношениях от угроз применения силы, которые противоречили бы намерениям Организации Объединенных Наций. Как показали последующие события, статья 1 неоднократно нарушалась как отдельными членами, так и всей организацией Североатлантического договора, а 5-я статья была формальным основанием для совершения действий, которые несли угрозу миру и международной безопасности.

Подписание договора фактически означало не только создание военного союза, но и распространение американской гегемонии на Западную Европу. Вскоре после образования НАТО состоялось его самое первое расширение. В 1952 г. к Вашингтонскому договору присоединились Греция и Турция.

Ввиду того, что в договоре о создании НАТО говорилось о его соответствии целям ООН, а также о том, этот союз носит открытый характер, 31 марта 1954 г. Советское правительство направило правительствам США, Великобритании и Франции ноту, в которой выразило готовность рассмотреть совместно с заинтересованными сторонами вопрос об участии СССР в Североатлантическом договоре. В случае удовлетворения просьбы СССР в НАТО были бы представлены все великие державы – участницы антигитлеровской коалиции, и тогда этот союз утратил бы свой антисоветский характер. Однако предложение СССР поддержки со стороны стран Запада не получило, что следует рассматривать как знаковое событие, которое вскрыло истинные цели альянса и обусловило создание в 1955 г. Организации Варшавского договора. Вместо СССР в НАТО была принята Федеративная Республика Германии. С включением ФРГ в НАТО союз стал объединять в своем составе пятнадцать стран, занимающих территорию обшей площадью 20 681 405 кв. км с населением в 453 млн человек.

В соответствии с концепцией «выдвинутых рубежей», принятой на сессии совета НАТО в сентябре 1950 г., предусматривалось осуществить программу действий, направленную на превращение альянса в мощную военную организацию. В частности, в ней шла речь об обеспечении постоянного военного присутствия США в Западной Европе; восстановлении военного потенциала западноевропейских государств; размещении войск блока непосредственно на границе с восточноевропейскими странами; опоре на ядерное оружие. Как будет показано ниже, концепция «выдвинутых рубежей» и по сей день фактически присутствует в стратегии альянса.

Военно-доктринальные установки НАТО разрабатывалась на основе американских концепций. В конце 1954 г. была принята стратегия «массированного возмездия», утвержденная документом МС 14/2 военного комитета НАТО. Ее основные положения отражали постулаты американской стратегии с аналогичным названием, которая предусматривала ведение против СССР и его союзников всеобщей ядерной войны. Важнейшими ее принципами были следующие: массированное применение ядерного оружия, внезапность нападения, упреждение противника в нанесении удара. Причем развязывание ядерной войны считалось возможным не только в Европе, но и в зоне национально-освободительного движения.

Уже спустя десять лет после своего образования Североатлантический альянс представлял собой огромную военную силу. При этом оснащение вооруженных сил и размещение инфраструктуры НАТО осуществлялись из расчета, что Центральная Европа станет основным театром военных действий. Именно там увеличивалось количество соединений сухопутных войск США и их союзников, развертывались части, оснащенные тактическим атомным оружием. Вблизи границ стран – членов ОВД создавались аэродромы и шло строительство стартовых площадок для ракет средней дальности.

С принятием в США стратегии гибкого реагирования соответствующие изменения произошли в коалиционной стратегии НАТО. В 1967 г. Североатлантическим союзом была принята стратегия гибкого реагирования (МС 14/3), суть которой заключалась в отходе от жесткого курса на развязывание всеобщей ядерной войны и переход к дозированному применению силы. Сам факт отхода США и НАТО от нереалистичной стратегии «массированного возмездия» свидетельствовал о меняющемся соотношении сил. В начале 70-х гг. Запад признал существование примерного паритета между СССР и США, НАТО и ОВД. Очевидно, что именно этот фактор сыграл решающую роль в ослаблении напряженности и переходе к переговорам по стратегическим и обычным вооружениям, а также проведении Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе.

Однако партнерство на основе равенства сил не устраивало США и НАТО, которые надеялись добиться превосходства и сделать его необратимым. Именно этими причинами можно объяснить отказ от ратификации Договора ОСВ-2 и решение декабрьской 1979 г. специальной сессии Совета НАТО о размещении в Западной Европе ракет средней дальности. Попытки обосновать нагнетание напряженности действиями СССР в Афганистане не выдерживают критики прежде всего по той причине, что они были предприняты тогда, когда соответствующие решения США и НАТО были фактически приняты. Кроме того, события в Афганистане никак не могли затрагивать безопасность Запада по причине чисто географического свойства.

Главная ставка в политике США и НАТО в 80-х гг. была сделана на достижение военно-стратегического превосходства как на региональном, так и на глобальном уровнях. Необходимо признать, что стратегия американской администрации, направленная на изматывание СССР, вместе с переменами, которые произошли в советском руководстве, принесли Западу свои плоды. В конце 80-х – начале 90-г. гг. советские войска были выведены из стран Восточной Европы, Организация Варшавского договора распущена, ГДР поглощена ФРГ.

В дальнейшем объединенная Германия пошла по пути отказа от конституционных ограничений, связанных с применением вооруженных сил за пределами национальной территории. Бундесвер был задействован в военных операциях – сначала в Европе, а затем и на Среднем Востоке.

Ослабление СССР создавало США и НАТО новые возможности для продвижения на восток. Экономические трудности, с которым столкнулся Советский Союз, острая внутриполитическая борьба и реформы, заметно ослаблявшие советское государство, открывали перед НАТО и его крупнейшими членами перспективу установления своего господства не только в Центральной и Восточной Европе. Кроме того, появились необходимые предпосылки для ликвидации СССР как мировой державы и геополитического центра, контролирующего обширные пространства в Евразии.

С позиций сегодняшнего дня выглядит абсолютно нелогичной политика руководства страны, которое добровольно отказалось от важнейших геополитических и геостратегических позиций, которыми обладал СССР, без попытки что-то получить взамен. Вывод советских войск из Германской Демократической Республики, Польши, Чехословакии и Венгрии был совершенно преждевременным и непродуманным – его целесообразно было бы растянуть на несколько десятков лет. Объединение Германии, роспуск ОВД необходимо было попытаться обменять на гарантию нейтралитета восточноевропейских стран и новой ФРГ, а в лучшем случае – на ликвидацию НАТО.

Заявления о том, что вывод войск и роспуск ОВД – это пример для США и НАТО, которому им необходимо было бы последовать, звучат крайне неубедительно. Не менее странными кажутся утверждения о том, что Запад нас обманул и не выполнил своих обещаний о роспуске НАТО, которые вроде бы были. Если действительно таковые имелись, то почему они нигде не отражены? Спустя полтора десятка лет вопрос, почему им удалось нас обмануть, кажется чисто риторическим. Ответ состоит в том, что им было позволено это сделать. Геополитические, как и прочие проблемы современной России, были порождены не столько недостатком средств, сколько субъективным фактором.

В этой связи представляется весьма актуальным замечание Мориса Дрюона о том, что трагедии в истории государств и народов – дело рук посредственностей. «Посредственность королей, их глупое тщеславие, их легкомыслие в делах государственных, их неумение окружить себя нужными людьми, их беспечность, их высокомерие, их неспособность вынашивать великие замыслы или хотя бы следовать тем, что были выношены до них. Не свершиться ничему великому в области политической, если не будет людей, чей гений, свойства характера, воля смогут разжечь, сплотить и направить энергию народа».

В современных условиях крайне важно не совершать ошибок прошлого. Развал СССР был логическим результатом геополитического отступления и неоправданных компромиссов советского руководства. Нынешняя экспансия НАТО в постсоветское пространство грозит не менее драматическими последствиями для России, чем политика альянса в отношении СССР. И хотя роль внешнего фактора не является абсолютной, тем не менее она играет все более заметную роль. Расширяя свое присутствие в постсоветских странах, НАТО опирается на огромное военное превосходство. Причем формирование новой геостратегии НАТО началось в преддверии развала СССР, что заставляет полагать, что к этому событию в Брюсселе готовились заранее.

* * *

Трансформацию НАТО необходимо рассматривать в широком контексте глобализации мировой экономики, в которой главную роль играют США и транснациональные корпорации. Военно-политическим инструментом защиты интересов ТНК является Североатлантический альянс, который ориентирован на доминирование в постсоветском пространстве. Это одна из важнейших причин того, что территория бывшего СССР превращается в объект не только военно-политических, но и экономических притязаний.

После развала СССР Североатлантическому альянсу было важно четко определить будущие ориентиры своей деятельности, которые позволили бы добиться главной цели – закрепить победу в холодной войне, в частности, распространить свое влияние на территорию бывшего СССР. Эту задачу были призваны решить программные документы НАТО.

В ноябре 1991 г. НАТО обнародовала свою новую стратегическую концепцию, пришедшую на смену старой стратегии времен холодной войны.

Изменение геополитической обстановки в мире обусловило отказ НАТО от перспективы ведения крупномасштабной (обычной и ядерной) войны в Европе.

Вместе с тем, несмотря на изменение ситуации, связанной с фактическим исчезновением противника, ради которого создавалась НАТО, в Стратегической концепции 1991 г. члены организации подтвердили положения Вашингтонского договора 1949 г. о том, что такие задачи, как сдерживание потенциального агрессора, защита территории, свободы и демократии посредством политических и военных мер, продолжают оставаться актуальными.

В НАТО полагали, что для такого рода вывода у альянса достаточно оснований. В Стратегической концепции 1991 г. говорилось о том, что опасность подвергнуться коллективной агрессии значительно уменьшилась по сравнению с возможностью неблагоприятного воздействия нестабильности, которая может возникнуть в результате экономических, социальных и политических трудностей, включая этническое соперничество и территориальные споры. Как отмечалось, эти угрозы не способны непосредственно влиять на безопасность и сохранение территориальной целостности членов альянса, однако они могут привести к кризису европейской стабильности и даже к вооруженным конфликтам, которые несут в себе опасность перекинуться на страны НАТО.

В этом документе Североатлантический альянс, отмечая, что окончание конфронтации между Западом и Востоком резко сокращает возможность возникновения глобального конфликта в Европе, исходит из того, что существует множество кризисных очагов, которые могут быстро разрастись и потребовать адекватного ответа. По этой причине складывающаяся ситуация, как полагали в НАТО, не только не отменяет функций, связанных с обеспечением безопасности альянса, но даже еще больше подчеркивает их жизненную необходимость.

В Стратегической концепции 1991 г отмечалось, что политика НАТО в Европе нацелена на обеспечение безопасности, контроль над вооружениями и разоружение и достижение такого положения, при котором принуждение или запугивание любой нации с помощью военной силы или угрозы ее применения было бы невозможно. Чтобы предотвратить войну, проводить эффективную оборону и управлять кризисами, альянс должен быть сильным.

В отношении кризисного регулирования в Концепции подчеркивалось, что опасности, связанные с возможностью небольших по своим размерам конфликтов, которые могут затронуть интересы альянса, являются менее предсказуемыми, чем раньше. В НАТО полагали, что в новых условиях имеются возможности для успешного разрешения кризисов на ранних стадиях. Политика кризисного регулирования альянса предусматривала осуществление скоординированных с СБСЕ, Европейским и Западноевропейским союзами действий политического, военного и другого характера.

Таким образом, новая Стратегическая концепция, фиксируя новое соотношение сил, была призвана сохранить и упрочить господство Запада и его институтов после распада биполярной системы международных отношений. В военно-политическом отношении принятие концепции кризисного регулирования означало, с одной стороны, что НАТО весьма прагматично относилась к новым угрозам своей безопасности, которые были обусловлены резким ослаблением одного из полюсов международной стабильности. С другой – концепция кризисного регулирования была призвана стать достаточно сильным и гибким инструментом продвижения интересов США и НАТО в обширном евразийском пространстве.

Учитывая, что на момент подготовки данной концепции Югославия и СССР находились в состоянии развала, который был в значительной степени обусловлен действиями Запада, можно предположить, что кризисное регулирование предполагалось осуществлять на территории именно этих государств. Если в Югославии кризисное регулирование, как показали дальнейшие события, было доведено до своего логического завершения – военной акции и полного развала союзного государства, то в отношении постсоветских стран НАТО пыталась действовать политическими методами, привлекая в качестве инструмента для интернационализации конфликтов ОБСЕ.

Перспективы взаимоотношений СССР и НАТО рассматривали сквозь призму угроз, возникших в связи начавшимся процессом дезинтеграции Советского Союза, который все еще обладал значительной военной мощью. В частности, в Стратегической концепции обращалось внимание на опасности, которые могут возникнуть в связи с процессом преобразований в СССР. У руководства альянса вызывало беспокойство то обстоятельство, что обычные вооруженные силы Советского Союза значительно больше, чем у других европейских стран, а его ядерный потенциал сопоставим только с мощью США. Кроме того, территория СССР рассматривалась в качестве источника потенциальной угрозы в связи с наличием большого количества реальных и возможных очагов этнических, территориальных и других конфликтов.

Очевидно, что для НАТО главным предметом беспокойства в последний год существования СССР была проблема обеспечения управляемого распада советского государства, осуществления экономических и политических преобразований в интересах Запада, которые должны были проходить параллельно с ликвидацией его военной мощи.

Вместе с тем при разработке новой идеологии, призванной обосновать существование НАТО в новых условиях, его руководители, по-видимому, исходили из понимания того, что деградация СССР объективно поставит перед рядом развивающихся стран, которые извлекали определенные преимущества из советско-американского соперничества, вопрос о необходимости наращивания своих усилий в области создания ядерного и обычного оружия. Усиление гонки вооружений в странах «третьего мира» требовало адекватной реакции со стороны альянса и отдельных его членов. Тем более что в условиях явно обозначившейся тенденции сокращения источников сырья в НАТО не исключали возможности осуществления попыток со стороны тех или иных региональных центров силы использовать зависимость Запада от поставок природных ресурсов, имеющих стратегическое значение, для того чтобы изменить складывающийся мировой порядок. В этой связи в стратегической концепции 1991 г. говорилось о том, что интересы альянса могут быть затронуты опасностями более широкого плана, включая распространение оружия массового поражения, прекращение поставок жизненно важных ресурсов, а также осуществление акций терроризма и саботажа.

В странах НАТО не могли не задумываться над перспективой использования ценного сырья, которое имелось в постсоветском пространстве, в частности, в Каспийском регионе, что предполагало распространение политического и военного влияния альянса на южные районы СССР. Одновременно с этим возникала и такая задача, как сдерживание, а в конечном итоге – ликвидация неугодных режимов на Ближнем и Среднем Востоке, которые препятствовали укреплению влияния Запада в этих регионах.

Таким образом, Стратегическая концепция, принятая в 1991 г., была призвана обосновать политику альянса в отношении ослабленного, но еще окончательно не побежденного противника, а также ряда режимов в Европе и Азии, которые выступали в качестве объектов притязаний ведущих стран Запада в связи с наличием у них значительных геополитических, военно-стратегических и экономических интересов. Новые возможности, которыми стал обладать альянс после крушения ОВД и СССР, а также разнообразные средства невоенного и военного характера позволяли эффективно реализовать потенциал НАТО для достижения отнюдь не альтруистических интересов и целей.

Ретроспективно оценивая Стратегическую концепцию 1991 г., можно рассматривать этот документ как переходный, направленный прежде всего на окончательную ликвидацию одного из главных полюсов биполярной системы международных отношений и стабилизацию обстановки, которая сложилась в результате глобального изменения соотношения сил. Задачи кризисного регулирования предполагалось осуществлять фактически вне зоны ответственности НАТО, хотя внимание на этом еще не акцентировалось. Переходный характер этой концепции состоял также в том, что она должна была вместе с другими документами создать предпосылки для приема в альянс новых членов.