Текст книги "Охота на Россию. Наши враги и «друзья» в XXI веке"

Автор книги: Юрий Романченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)

Глава 5
Международный терроризм и демократизация стран большого Ближнего Востока

Терроризм превратился в одну из опасных по своим масштабам, непредсказуемости и последствиям общественно-политических и моральных проблем, с которыми человечество вступило в XXI столетие. Терроризм и экстремизм все больше угрожают безопасности многих стран и их граждан, влекут за собой огромные политические, экономические и моральные потери, оказывают сильное психологическое давление на большие массы людей вследствие огромного и все возрастающего количества жертв.

В докладе американского правительства сообщается, что в 2004 г. в результате террористических актов погибли 1,9 тыс. человек (против 625 человек в 2003 г.) и около 6,7 тыс. человек были ранены (в 2003 г. эта цифра составляла 3,6 тыс. человек). Всего же в 2004 г. был совершен 651 теракт, а в 2003-м их было зафиксировано всего 175. Таким образом, налицо существенное увеличение жертв и раненых за 2004 г. – в три и два раза соответственно. Вместе с тем, отмечают авторы доклада, если бы в рамках борьбы с терроризмом не предпринимались превентивные меры, количество терактов и жертв было бы еще большим.

Глобализация и все более широкая интернационализация терроризма – это неоспоримый факт, перед которым сегодня оказалось мировое сообщество. Этот феномен обусловлен расширением и глобализацией международных связей и взаимодействия стран и народов в различных областях. Наряду с государствами, различными международными структурами, транснациональными корпорациями, нациями, лишенными своей государственности, активными действующими лицами мировой политики являются террористические организации.

Как противозаконная деятельность, терроризм осуждается практически повсюду. Однако в международном праве все еще не существует общепризнанного определения этого явления. Этим, в частности, объясняется тот факт, что имеют место попытки, с одной стороны, считать национально-освободительными организации чеченских террористов, а с другой – включить в разряд террористических регулярные вооруженные формирования так называемых непризнанных государств.

Вследствие неоднозначности самого явления существуют различные подходы к определению терроризма, его истоков и практических действий, направленных на борьбу против этого зла. По мнению бывшего начальника итальянской контрразведки А. Вивиани, «терроризм – это оружие тех, кто намерен бороться за свободу, но не имеет для этого армии». Терроризм может рассматриваться как следствие большой разницы в доходах, где меньшинство обделено политическими свободами и привилегиями, которые концентрируются в руках большинства.

Политолог Д. Тренин считает, что терроризм – это метод, тактика, а не политическая идеология. Отсюда: он делает вывод: «Нужно уничтожать террористов, но бороться против тактики бессмысленно».

На мой взгляд, наиболее глубоко природу терроризма раскрыл А. Джангир, который полагает, что это «самостоятельная военно-политическая категория, особый вид войны, компонент политической культуры и направление идейного мировоззрения, включающий силовые и иные представляющие угрозу мотивированные действия, проявления и тенденции со стороны организованных структур, действующих вне формата государства».

Действительно, терроризм – это тактика безвластных в отношении тех, кто обладает властью. Он эксплуатирует чувство страха у своей жертвы и таким образом стремится добиться своих целей. Как правило, террористические акты совершаются против гражданского населения с целью запугать правительства и тем самым заставить их пойти на определенные уступки. Терроризм – это чрезвычайно жестокий способ достижения поставленных целей. Однако это не только тактика. Рост количества терактов и достаточно часто встречающиеся случаи использования террористов-смертников позволяют сделать вывод, что в основе этого феномена лежит специфическое мировосприятие, своя идеология.

В настоящее время религия является не только самостоятельным средством межцивилизационного противоборства. В ряде случаев она используется для обоснования вооруженной борьбы и применения террористических методов достижения целей. Это не случайно. Политические силы во многих странах мира, которые были ориентированы на господствовавшие в СССР ценности, с его разрушением лишились не только материальной поддержки, но и надежды изменить в лучшую сторону существующее положение вещей. Дискредитация коммунистической идеологии имела своим следствием усиление религиозных течений, в том числе экстремистской направленности.

Тот факт, что террористические структуры широко используют ислам как знамя своей борьбы, тоже неслучайно. Самые острые социальные противоречия сосредоточены на Юге, в том числе в мусульманских странах. Бороться против несправедливости богатого Севера в новых условиях оказалось возможным, только опираясь на традиционную религию – ислам, который объединяет во всем мире 1,3 млрд человек. Больше всего приверженцев ислама проживает в Азии – 840 млн человек. В Африке их 400 млн, в Европе 50 млн, в Америке 9 млн (в т. ч. 5 млн. в США), в Австралии и Океании – около 1 млн Это самая быстрорастущая по числу своих сторонников мировая религия. Среди европейских стран больше всего мусульман в России – 14 млн, далее следуют Франция – 6 млн, Германии – 4 млн, в Великобритании 2 млн, в Италии, Испании и Нидерландах по 1 млн. Большинство населения мусульмане – в таких европейских странах, как Албания, Босния и Герцеговина и Турция. В Сербии албанские исламисты стремятся к созданию отдельного государства в Косово. Эта тенденция, по-видимому, будет проявлять себя в ряде регионов Европы вследствие более высокой рождаемости в мусульманских семьях по сравнению с христианскими.

Терроризм может иметь не только религиозный, но и светский характер, представляя собой своего рода реакцию на пороки глобализации, которая проявляется и будет усиливаться в относительно благополучных странах. Глобализация порождает не только позитивные интеграционные процессы, но и негативные явления – ресурсно-экологические проблемы, новые полюса бедности и нищеты в мире, протест тех, кто теряет в результате глобализации. Глобализация, являясь всемирным процессом, породила свой антипод – антиглобалистское движение, которое хотя и не имеет единого руководящего центра, однако постоянно напоминает о себе и, скорее всего, будет развиваться, давая о себе знать в разных формах, включая террористические акты.

Деятельность террористических организаций, построенная по сетевому принципу, уже, скорее всего, в ближайшей перспективе будет характеризоваться еще большим размахом; тесным взаимодействием между собой отдельных ячеек, находящихся в различных районах страны и даже мира; наличием агентуры в государственных органах; хорошим техническим оснащением, наличием сети учебных баз и т. д.

В течение длительного времени международный терроризм играл роль принудительной дипломатии. Теперь терроризм все больше выступает в качестве средства прямого достижения цели. Это обстоятельство позволяет утверждать о стирании грани между такими явлениями, как терроризм и война. Широкое распространение террористических актов и появление террористических организаций, которые открыто угрожают общественному строю и безопасности, самым сильным государствам современного мира, позволяют утверждать, что на рубеже XX–XXI в. стал появляться новый тип войны – террористическая, которая, по мнению А. Николаева, представляет собой совокупность одновременных или последовательных террористических действий отдельных лиц, групп, организаций, использующих не только военную силу, но и другие способы и средства устрашения для достижения политических целей. Одной из особенностей этой войны является резкое уменьшение угрожающего периода, когда государство – объект военного воздействия – располагало определенным временем для подготовки к отражению нападения. Другая особенность террористической войны – это экспрессивный вид боевых действий против инструментального вида боевых действий.

Совпадение в ряде случаев понятий «терроризм» и «война» проявляется не только в направлении нападающий – обороняющийся, но и в противоположном, при котором слабый субъект международных отношений, который уже испытывает различные силовые воздействия, может воспользоваться террористическими ударами для нанесения значительного ущерба своему оппоненту. О слиянии террористического акта с актом войны говорится в толковом словаре Оксфордского университета в связи с политикой государственного терроризма, при которой отдельные правительства сами организуют и направляют исполнителей насильственных действий в другие государства или косвенно этому способствуют. Такая политика является формой необъявленной войны с малой интенсивностью боевых действий между суверенными государствами.

С другой стороны, применение современных, крайне разрушительных средств ведения войны, высокоточных бомб и ракет (не говоря уже об оружии массового поражения), от которых нигде нельзя скрыться, по сути дела, несет в себе террористическую составляющую, которая рассчитана не только на то, чтобы нанести материальный урон вооруженному противнику, но и, что не менее важно, запугать политическое руководство страны и мирное население, оказать на него деморализующее воздействие. Кроме того, какими бы ни были точными удары современного оружия, как показала вторая иракская война, ошибки неизбежны. Но дело не только в этом. После воздушной кампании наступает черед действий сухопутных войск, которые уже реально, лицом к лицу сталкиваются с местным населением. В результате этого взаимодействия неизбежно возникновение острых конфликтных ситуаций, которые усиливают взаимную неприязнь и в конечном итоге порождают антитеррор слабых (особенно если имеют место эксцессы, как, например, в тюрьме Абу Грейб в Ираке, жестокое подавление восстания в Эль-Фаллудже и т. д.). В этой связи становится понятным особый интерес исламистских террористов к США – единственной сверхдержаве, диктующей миру свою волю и навязывающей свой образ жизни в различных уголках земного шара – на Ближнем и Среднем Востоке, Юго-Восточной Азии, Латинской Америке и т. д.

Современный международный терроризм идеологически и политически мотивирован. Террористические акты, связанные между собой стремлением соответствующих организаций к достижению определенных целей, представляют собой уже не единичные действия, а настоящую войну. Хотя споры относительно того, имеется ли в настоящее время «террористический интернационал», все еще продолжаются, тем не менее почти повсеместно отмечаемый рост террористической активности заставляет утверждать, что возникает новое явление – глобальная террористическая война (или Четвертая мировая война, начавшаяся после окончания холодной войны) как особое состояние человечества.

Основными субъектами этой войны становятся негосударственные военизированные структуры, широко практикующие террористические методы достижения своих целей. Четвертая мировая война характеризуется как обширный и многовекторный процесс, в котором реализуются формулы конфликтов, предсказанных С. Хантингтоном («глобальное столкновение цивилизаций»), идеологом антиглобализма субкоманданте Маркосом («война между неолиберализмом и человечеством»), бывшим начальником французской разведки графом Александром де Маранш («противостояние между западной цивилизацией и арабо-исламским миром») и другими футурологами.

Сползание к конфликту цивилизаций отмечается на Ближнем и Среднем Востоке, где военно-политическая ситуация на протяжении многих лет все время обострялась. Межгосударственные, межэтнические и межконфессиональные противоречия, внутриполитическая напряженность в ряде государств, милитаризация региона, активная деятельность исламских фундаменталистов, различного рода экстремистских организаций и террористических группировок создают обстановку повышенной конфликтности.

Особое воздействие на развитие ситуации в этом стратегически важном регионе оказывает деятельность США по упрочению своих политических, экономических и военных позиций. В течение длительного времени Вашингтон осуществляет разнообразные мероприятия политико-дипломатического, экономического, военного, информационного и иного характера с целью установления своего контроля над странами, имеющими особую экономическую и стратегическую ценность.

В качестве средства обоснования этой политики был выдвинут тезис о необходимости демократизации обширного региона (от Афганистана и Пакистана до Марокко), который получил название «Большой Ближний Восток». Главным побудительным мотивом США по модернизации Большого Ближнего Востока являются энергоресурсы. В странах региона сосредоточено свыше 60 % разведанных мировых запасов нефти, контроль над месторождениями которых фактически означает установление мирового господства. По этой причине борьба с терроризмом – средство для достижения другой, менее афишируемой, но исключительно важной цели.

Демократизация Большого Ближнего Востока началась с антитеррористической операции в Афганистане. Но постепенно антитеррористическая борьба США и их союзников стала перемещаться в другие страны. В этой связи обращает на себя внимание тот факт, что Россия не только граничит с мусульманским миром на юге, но и непосредственно соприкасается с ним внутри своих собственных границ.

Россия участвует в противостоянии на два фронта – с терроризмом в Чечне и других регионах страны, а также – с расширяющимся военным присутствием США и НАТО на юге постсоветского пространства. Конечной целью организованной в России серии терактов была непросто дестабилизация жизни в стране – это был удар по ее единству. Трагедия в Беслане, по оценке президента В. Путина, свидетельствует о том, что «мы имеем дело не просто с отдельными акциями устрашения, не с обособленными вылазками террористов. Мы имеем дело с прямой интервенцией международного террора против России. С тотальной, жестокой и полномасштабной войной, которая вновь и вновь уносит жизни наших соотечественников».

Причем борьба международного терроризма против российского государства и политика стран НАТО в постсоветском пространстве взаимно дополняют друг друга: оба фактора действуют в направлении усиления сепаратизма, ослабления России и в конечном итоге – ее развала. Терроризм, несмотря на то что он является олицетворением абсолютного зла, фактически присутствует в «технологии» Запада на российском направлении: к «умеренным» террористам страны НАТО проявляют снисхождение и предлагают России вести с ними переговоры. От террористических атак советуют (пока только на экспертном уровне) спасаться с помощью передачи своих ядерных объектов под контроль США. Террористическая угроза используется США и НАТО для укрепления своего присутствия в постсоветском пространстве и в ущерб связям России с другими странами. В этой связи обращает на себя внимание то обстоятельство, что не только отечественные, но и западные аналитики высказывали предположение, что главная, а не побочная цель, американских операций возмездия в Афганистане состояла не столько в уничтожении терроризма в Афганистане, сколько в недопущении появления «геополитического треугольника Москва – Пекин – Дели».

Без преувеличения можно утверждать, что каждый из конфликтов, в которых уже принимают либо намерены принять участие США, несет или будет нести для России существенные политические и экономические издержки.

5.1 Геополитические аспекты военной акции США и НАТО в Афганистане

Значительное влияние на обеспечение безопасности России оказывает ситуация в Афганистане. В силу своего местоположения, а также особенностей исторического развития эта страна всегда играла ключевую роль в формировании обстановки в Центральной Азии. В этой связи отнюдь не случайно, что Великобритания развязала три захватнические войны против Афганистана (1838–1842, 1878–1880 и 1919 гг.). Очевидно, что стремление англичан обеспечить свой контроль над территорией этой страны, отличающейся скудными ресурсами, сложным рельефом местности и тяжелым климатом, было обусловлено значительными геополитическими интересами. Установление господства Великобритании над Афганистаном позволило бы Лондону укрепить свои позиции в Иране, Индии, а также создать потенциальную угрозу для своего противника – России.

С другой стороны, географическая близость Афганистана к территории России во все времена предопределяла необходимость развития добрососедских отношений между двумя странами. Советская Россия, признав суверенитет Афганистана 27 марта 1919 г. и предоставив ему военную помощь в борьбе против британских захватчиков, тем самым укрепляла безопасность на своих южных границах. Подписание в 1921 г. Договора о дружбе между Советской Россией и Афганистаном явилось новым шагом в этом направлении. В договоре содержится обязательство, в котором есть пункт «не вступать с третьей державой в военное или политическое соглашение, которое доставило бы ущерб одной из договаривающихся сторон», оно представляет собой ориентир для развития российско-афганских отношений в настоящее время.

После окончания Второй мировой войны Афганистан, как и другие страны, граничащие с Советским Союзом, стал объектом геополитического соперничества. В течение всего периода холодной войны Вашингтон стремился превратить территорию Афганистана в базу для борьбы против СССР. Подписание Договора 1978 г. о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве, а также вскоре последовавший за ним ввод советских войск в Афганистан представляли собой попытку руководства СССР сделать необратимым характер советско-афганских отношений. Однако военная акция Советского Союза, призванная стабилизировать обстановку в Афганистане, привела к прямо противоположному результату. Это произошло вследствие того, что США удалось объединить для борьбы против СССР самые различные силы: исламистские организации Ближнего и Среднего Востока, мусульманские государства, коммунистический Китай и страны НАТО. Вскоре после вывода советских войск из Афганистана распался СССР, просоветский режим в Кабуле, лишенный материальной и моральной поддержки пал. За власть в стране развернули ожесточенную борьбу различные группировки моджахедов. В конечном итоге большая часть территории Афганистана оказалась под контролем талибов, которые стали оказывать помощь исламистским группировкам террористической направленности. Власть талибов, а также продолжавшаяся порядка десяти лет гражданская война превратили Афганистан, и без того крайне отсталую страну, в средневековую территорию, почти забытую мировым сообществом.

Об Афганистане стали вспоминать в связи с террористическими действиями, которые вначале очень чувствительно задели постсоветские государства, включая Россию, а затем докатились и до территории США. Военная акция США и их союзников в Афганистане, которая сопровождалась размещением боевых и обеспечивающих их действия сил в среднеазиатских республиках, заставила вновь обраться к афганской проблематике.

Очевидно, что роль Афганистана с точки зрения формирования геополитической обстановки в Центральной Азии трудно переоценить. В этой связи попытки доказать обратное, ссылаясь на мнение А.Е. Снесарева, который в 1921 г. полагал, что ценность Афганистана всегда была косвенная и условная и сводится главным образом к тому, что эта страна включает в себя операционные пути в Индию, выглядят некорректно. Это положение, как свидетельствует история, не только не отражает геополитических реалий того периода, но и находится в явном противоречии с современным этапом мирового развития. В связи с процессами глобализации представляется более актуальной точка зрения другого видного военного теоретика, А.А. Свечина, который полагал, что не только Европа, но и весь Земной шар начинают обрисовываться как совершенно новый стратегический ландшафт. Этот тезис, в частности, подтвердила военная политика США и их союзников против режима талибов.

7 октября 2001 г. с ракетно-бомбовых ударов по объектам, расположенным на территории Афганистана, началась активная фаза контртеррористической операции «Несгибаемая свобода», которая явилась первой крупной военно-политической акцией Вашингтона, направленной на коренное изменение ситуации в Азии. Официально декларированной целью США явилось уничтожение оплота терроризма в Афганистане и деспотического режима, который его поддерживал. Однако представляется, что эта акция Вашингтона, как и ряд других его действий на международной арене, носила многовекторный характер.

Главный смысл военной акции США состоял в том, что она должна была ознаменовать начало нового курса США, направленного на изменение геополитической обстановки в обширном евразийском пространстве. По этой причине весьма красноречивым является признание Г. Киссинджера, которое он сделал в январе 2002 г., о том, что Афганистан на самом деле представлял собой самый слабый и самый отдаленный центр терроризма. Это только первое сражение в войне, которая еще не скоро кончится. Новый этап в войне не заставит себя долго ждать. Это будут широкомасштабные боевые действия с настоящими бомбардировками, настоящими ракетами… Новая военная операция должна начаться, пока в памяти еще свежи впечатления от предыдущей атаки и пока американские вооруженные силы находятся в состоянии боевого развертывания.

Таким образом, истинный смысл выражения «ось зла» связан прежде всего не с международным терроризмом, а с геополитическими, экономическими и военно-стратегическими интересами Вашингтона. Страны, которые были включены в «ось зла», по тем или иным причинам стояли на пути реализации этих интересов, что и явилось главным мотивом силовой политики Вашингтона – сначала по отношению к Афганистану, затем – Ираку. Теперь все громче слышны угрозы в адрес Ирана и Сирии.

Подключение к этой акции наряду с Великобританией других стран – членов НАТО было направлено на то, чтобы придать альянсу новое качество, обеспечивающее реализацию интересов Запада на всем евразийском пространстве. После того как в январе 2002 г. странами НАТО была достигнута договоренность о размещении военных баз и объектов на территории Киргизии, Узбекистана и Таджикистана, альянсу удалось не только расширить пространственные масштабы военно-силовых действий в Афганистане, но и более активно, чем раньше, включить в орбиту своих действий новые независимые государства Центральной Азии.

27 ноября 2002 г. Штаб Верховного главнокомандующего Объединенными вооруженными силами в Европе (ШЕЙП) в Монсе (Бельгия) провел совещание по формированию контингента Международных сил по стабилизации в Афганистане (ИСАФ). Впервые ШЕЙП организовал такое совещание в поддержку стран, предложивших провести основанную на резолюции Совета Безопасности ООН военную операцию, которая не относится к задачам, выполняемым под руководством НАТО. В состав многонациональных сил безопасности в Афганистане вошли воинские контингенты из Великобритании, Германии, Франции, Испании, Италии, Швеции, Норвегии и других стран.

Таким образом, впервые за свою историю НАТО вышла за рамки Европы и приняла на себя командование миротворческим корпусом в Афганистане. Афганская кампания альянса явилась знаковым событием, которая означала практическую реализацию НАТО своей новой стратегии – превентивной и трансграничной, ориентированной на использование военной силы не только в Европе, но и в Азии.

В результате бомбовых ударов, операций спецназа США и их союзников, действий Северного альянса талибы понесли значительный ущерб в живой силе и технике, а террористические организации, находящиеся на афганской территории, были существенно ослаблены.

В соответствии с методикой смены власти, которая уже была отработана в 1999 г. в Югославии, после подавления организованного сопротивления противника были включены политические механизмы формирования прозападного режима. 22 декабря 2001 г. приступило к исполнению своих обязанностей временное правительство во главе с X. Карзаем, который в 1992–1994 гг. был заместителем министра иностранных дел в правительстве Б. Раббани. Затем сотрудничал с талибами, после захвата ими Кабула. В 1996 г. он был назначен представителем при ООН, однако вскоре отошел от талибов. X. Карзая принято считать проамериканским политическим деятелем, что раздражает значительное число афганцев. Глава переходного правительства с самого начала активно поддержал американский проект строительства афганской армии, предусматривающий трехкратное ее сокращение и последующее перевооружение на военную технику западных образцов.

9 октября 2004 г. состоялись выборы президента Афганистана, которые, по определению администрации США и лояльных им СМИ, стали первыми демократическими выборами в истории страны. Выразила удовлетворенность их результатами и ОБСЕ, хотя эти выборы никак не могли соответствовать принятым в этой организации стандартам.

По сообщениям независимых СМИ, в Афганистане царили неразбериха и хаос с регистрацией и составлением списков избирателей. В стране, где население не знакомо с демократической процедурой выборов, имелись широкие возможности для фальсификаций. Например, в район Панджшерской долины было направлено 124 тыс. регистрационных карточек при 49 тыс. избирателей. Многие, пользуясь неразберихой, получили несколько карточек, каждую из которых они были намерены продать. При голосовании избиратели должны были ставить несмываемую отметку на большом пальце руки. Однако чернила оказались низкого качества и легко стирались.

Согласно официальным итогам, Хамид Карзай. получил поддержку 55,4 % избирателей, в основном пуштунов Его ближайший соперник Юнус Кануни набрал лишь 16,3 %) голосов (что примерно соответствует доле таджикского населения в Афганистане). Полевого командира узбека Рашида Дустума поддержали 10 % жителей страны, то есть все афганские узбеки. Судя по этим цифрам, можно утверждать, что итоги выборов в основном соответствуют этническому составу населения страны.

Однако поддержка пуштунов еще не означает, что власть X. Карзая распространяется на все территории, населенные его соплеменниками, ввиду того, что, как, и прежде, значительную роль в жизни страны играют полевые командиры, которых насчитывается несколько десятков. Реально X. Карзай контролирует менее 10 %) территории Афганистана. Ограниченность властных полномочий главы государства объясняется тем, что X. Карзай опирается лишь на 15 тыс. бойцов, подготовленных при участии американских специалистов. В то же время общие размеры вооруженных формирований его оппонентов обладают силой в несколько раз большей, чем президент. Предполагается, что к 2007 г. численность национальной армии может быть доведена до 70 тыс., однако ни у кого нет уверенности, что новые воинские формирования всегда будут готовы поддержать центральную власть.

Контингент сил США и НАТО пока не в состоянии обеспечить контроль всей территории Афганистана. На юге страны время от времени вспыхивают бои между подотчетными командованию США военными отрядами и группировками талибов. На западе продолжают выяснять отношения лидеры отдельных кланов и вооруженных групп. Из-за сложной военно-политической обстановки Комиссариат ООН по беженцам свернул свою деятельность на юге и юго-востоке страны, а одна из самых уважаемых благотворительных организаций «Врачи без границ» отказалась работать в Афганистане.

В этих условиях правительство X. Карзая настойчиво добивается от международного сообщества расширения контингента войск в целях обеспечения безопасности в других крупных городах страны. Североатлантический союз с пониманием относится к позиции Карзая. В соответствии с решением, принятым на неформальном совещании министров обороны стран НАТО 9–10 февраля 2004 г. в Ницце. НАТО должна распространить зону действия своих сил на западные районы Афганистана.

Собравшись в Стамбуле 28 и 29 июня 2004 г… главы государств и правительств стран НАТО окончательно договорились о расширении своего присутствие в Афганистане. В январе 2005 г. миротворческий контингент в Афганистане составил уже 8,4 тыс. военнослужащих из тридцати с лишним стран. Они размещены в Кабуле и на севере страны.

По желанию Вашингтона натовские силы будут объединяться с американским контингентом, который насчитывает 18 тыс. человек, и проводить мероприятия по поиску талибов и боевиков «Аль-Каиды».

Обращает на себя внимание подключение к процессу урегулирования ситуации в Афганистане Европейского союза. В августе 2004 г. военные подразделения, возглавляемые Францией и Германией, приняли командование международными силами НАТО в Афганистане. Так называемый еврокорпус в составе Бельгии, Франции, Германии, Люксембурга и Испании принял командование от канадских военных и должен возглавлять Международные силы по обеспечению безопасности (ISAF) в течение полугода. Таким образом, ЕС уже приобретает опыт кризисного реагирования вдали от национальных границ.

Наряду с осуществлением различного рода военно-политических акций в Афганистане США оказывают значительную гуманитарную помощь этой стране. По мере ослабления интенсивности военных действий осуществлялось восстановление предприятий, инфраструктуры Афганистана. Вместе с тем была развернута активная информационная кампания, призванная создать благоприятный образ США и их союзников среди местного населения.

Анализ политики США в Афганистане, по мнению многих обозревателей, напоминает действия Советского Союза в 80-х гг. прошлого века, которые предусматривали: военное подавление вооруженной оппозиции, расстановку на высшие государственные должности своих кадров, создание лояльных им институтов власти, восстановление экономики, оказание гуманитарной помощи и т. д. Наличие общих подходов двух сверхдержав в отношении Афганистана свидетельствует, что как одно, так и другое государство оказались заинтересованными в установлении своего контроля над афганской территорией. И, ретроспективно оценивая ситуацию с вводом советских войск в Афганистан, можно утверждать, что если бы тогда этого не сделал СССР, аналогичные действия в конце концов были бы осуществлены США.

Американские интересы в Афганистане связаны не только с уничтожением террористической организации «Аль-Каида» и поддержавших ее талибов. В конце XX – начале XXI века Афганистан из мировой периферии стал превращаться в один из центров не только региональных, но и мировых проблем. Речь идет в первую очередь о включении в мировую экономику запасов природных ресурсов Афганистана и, что особенно важно, использовании афганской территории в качестве естественного транспортного коридора для развития региональных и мировых экономических связей.