Текст книги "Марьград (СИ)"

Автор книги: Юрий Райн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

Глава 7. Добро пожаловать. 06.06.49, воскресенье

Ехали на черном электроджипе, вчетвером: вел Алекс-Борзый, рядом с ним сидел Сергей-Коммодор, сзади Жора-Упырь и он, Игорь-Маньяк, в слегка подзабытом прикиде – камуфляж, берцы, кепарь. В багажнике рюкзак, уложенный профессионально – Соня оказался по этой части мастером, проинструктировал исчерпывающе, дважды переукладывать заставлял.

Отчалить могли бы и позже на несколько минут: к мосту через канал прибыли без двадцати двенадцать.

– Ничего, – сказал Игорь. – Перекурим не спеша. Жара, конечно… не май месяц…

– Не ничего, а нечего! – приказным тоном заявил Коммодор. – Ну-кось, барахло свое нацепи, погляжу, как оно.

– Йес, кэп! – улыбнулся Игорь.

«Как оно» оказалось нормально. Коммодор даже заставил попрыгать – нет, ничего не болталось, не отваливалось, не гремело.

– А что жара, – сказал Коммодор, – так не в шортиках тебе тут. Не прохлаждаться явился. А там, – он мотнул головой в сторону Завода, – и вовсе невесть что. Там тебе, может, шубу лучше бы да унты.

Натянуто посмеялись.

В одиннадцать пятьдесят все же перекурили – Игорь и Алекс. Коммодор просто подышал их дымом, а Жора и вовсе отвернулся.

– Так, – объявил Игорь. – Пора. Жучков своих на меня не навесили? С вас же станется, особисты… Ладно, шучу-шучу, верю-верю.

– Балбес, – отреагировал Коммодор. И скомандовал: – Борзый, отключай коптеры по этой стороне.

– Ближнего оставьте, если можно, – попросил Игорь. – Пусть уж сопроводит, как обычно.

– Можно, – проворчал Коммодор. – Делай, Борзый.

– А вы пока через канал не переходите, – сказал Игорь. – Вдоль двигайтесь, со мной в параллель. Давайте только по глотку примем за Александра Сергеевича, за двести пятьдесят его лет, и я тронусь.

Он вытащил фляжку, отвинтил крышку, глотнул сам, передал Коммодору. Прошли по кругу, вернули фляжку Игорю. Тот, легонько встряхнув ее, сообщил:

– Чуток осталось. Это хорошо. Если пройду, а уверен, что пройду, там сразу еще раз глотну.

– Для храбрости? – хмыкнул Алекс.

– Для серьезности момента, – ответил Игорь. – Глотну и подожду. Вы, как пройду, перебирайтесь, к моей точке дуйте. Я вас, может, увижу напоследок, сделаю ручкой. Может, и вы меня увидите, помашете тогда. Созвониться попробуем, конечно, только вряд ли что получится… А в расположение вернетесь – допейте «Коктебеля» сколько осталось. Типа отвальную мне, заочно. Соню тоже позовите, Бурята, еще кого, дело ваше. Допейте за удачу.

– Ой, расплачусь… – ернически произнес Коммодор. – Слышь, Маньяк, ты как вернешься, один или с кем, ты тогда жди у оболочки. Сколько придется, столько и жди, где бы ни выбрался. Датчики на тебя будут настроены, прискачем за тобой, как только так сразу, понял? Ну, давай, семь футов тебе под килем.

Он ткнул Игоря кулаком в плечо, получил в ответ, шепнул: «С Богом, сынок». Остальные поочередно хлопнулись с Игорем поднятыми ладонями. Алекс промолчал, а Жора буркнул: «Не держи зла, воин». «Нормально, друг», – ответил Игорь.

Посмотрел на часы, кивнул, двинулся к мосту. Зажглось привычное «ВХОДА НЕТ». Не сбавляя шага, прошел насквозь, привычно повернул налево, дождался выпорхнувшего из гнезда и зависшего над головой Дрошу-квадрокоптера, зашагал дальше.

***

Гриф: особая важность!

Откуда: отдел 31/3

От: Коммодора

Куда: департамент 31

Кому: Иванову И. И.

Дата, время: 06.06.49, 16:45 UTC+3

Настоящим докладываю.

Сегодня, 06.06.49, в 12:28 UTC+3 специалист вне штата, позывной Маньяк, произвел проникновение на объект 31 в заранее выбранном месте. Схему прилагаю. По внешним признакам, проникновение произошло без эксцессов. Однако, по мере перемещения Маньяка внутрь объекта 31, в поле зрения сопровождающих (Коммодор, Борзой, Упырь) оставались только те части тела Маньяка, которые находились вне объекта 31. После полного проникновения Маньяк полностью выпал из поля зрения. Идентичный эффект зафиксирован также на видеозаписях, сделанных с квадрокоптера 31/3-Д-Б-9 (оператор Борзый) и квадрокоптера охраны периметра 313/3-Д-П-1 (автоматического). Записи прилагаю.

Облет объекта 31, совершенный квадрокоптером 31/3-Д-Б-9 (оператор Борзый), показал отсутствие каких-либо признаков нахождения Маньяка на объекте 31. Видеозапись прилагаю.

Квадрокоптер охраны периметра 313/3-Д-П-1 возвращен на штатную опору в режиме ручного управления (оператор Упырь).

В 12:42 UTC+3 вышеуказанные сопровождающие (Коммодор, Борзый, Упырь) приблизились непосредственно к месту проникновения. Обнаружены 7 окурков сигарет Dunhill и 4 окурка сигарет Akhtamar. Фото прилагаю. Произведенный в расположении отдела 31/3 экспресс-анализ подтвердил принадлежность данных окурков Маньяку. Из них один (Akhtamar) датируется настоящим числом, 06.06.49. Протокол экспресс-анализа прилагаю.

Дальнейшее ожидание в течение 60 минут результатов не дало.

Датчики движения и опознавания по всему периметру объекта 31 приведены в состояние круглосуточной готовности для регистрации возможного появления Маньяка и/или других лиц/объектов вне периметра объекта 31.

Доклад закончил.

Приложения: упомянутое.

***

Гриф: особая важность!

Откуда: департамент 31

От: Иванова И. И.

Куда: отдел 31/3

Кому: Коммодору

Дата, время: 06.06.49, 22:17 UTC+3

Доклад принят.

Довожу до Вашего сведения: наблюдением со спутников с максимальной разрешающей способностью также не зарегистрировано чье-либо проникновение в объект 31, за исключением произведенного в 12:28 UTC+3.

Предписываю Вам: начиная с 08:00 UTC+3 завтрашних суток, организовать круглосуточное патрулирование периметра объекта 31 парными патрулями, экипированными соответственно необходимости по Вашему усмотрению, сменами по 8 (прописью: восемь) часов. Необходимый для патрулирования личный состав в количестве 8 (прописью: восьми) сотрудников будет придан Вам в 07:00 UTC+3 завтрашних суток.

О ходе операции сообщайте ежедневно в 22:00 UTC+3, а также незамедлительно в случае существенных событий.

Благодарю за службу.

***

Гриф: особая важность!

Откуда: отдел 31/3

От: Коммодора

Куда: департамент 31

Кому: Иванову И. И.

Дата, время: 06.06.49, 22:22 UTC+3

Принято к исполнению.

Служу России!

***

Гриф: секретно

Откуда: департамент 31

От: Иванова И. И.

Куда: отдел 31/3

Кому: Коммодору

Дата, время: 06.06.49, 22:23 UTC+3

Дополнение. На Ваше от 04.06.49.

Ваше предложение о доработке квадрокоптеров охраны периметра емкостями для обработки нарушителей спецвеществами: поручается Вам принять решение самостоятельно. Об исполнении доложить.

Благодарю за службу.

***

Гриф: секретно

Откуда: отдел 31/3

От: Коммодора

Куда: департамент 31

Кому: Иванову И. И.

Дата, время: 06.06.49, 22:24 UTC+3

Служу России!

***

Лезть пришлось под сцепкой между двумя вагонетками, поперек рельсов, вдоль замусоренных шпал. Было неудобно, рюкзак мешал, но – получилось.

Я тут, сказал себе Игорь, лежа на земле – требовалось отдышаться. Принялся мерно считать про себя, хотел до шестисот, вытерпел только до трехсот шестидесяти. Перекатился на левый бок, поднес к лицу правую руку. Супергаджет подтвердил то, что он и сам уже чувствовал: давление в норме, пульс в норме. А ведь на той стороне, при подходе, зашкаливало… Вытащил из кармана телефон, активировал экран. Сетей нет. Как и следовало ожидать.

Извернулся, встал сначала на четвереньки, потом на ноги – лицом к оставленному миру. Вгляделся, не увидел никого. На всякий случай все же помахал рукой. Почистился как мог. Сбросил рюкзак, присел на корточки, извлек фляжку, допил остаток «Коктебеля». Пробормотал: «Там чудеса, там леший бродит».

Никто, однако, в пределах видимости не бродил. Игорь выкурил сигарету – первая здесь! – запустил окурок в то место, через которое только что пролезал. Бычок пролетел под вагонетками, наткнулся на фантомное препятствие, сполз.

Игорь не поленился – прополз в том же направлении, ощупал пустоту. Закрыто наглухо.

– Обратный клапан, – пробормотал он. – Или вообще затянулось. Впустило и ку-ку. Угу.

Пора было осмотреться. Вернулся к рюкзаку, встал, еще раз отсалютовал – а вдруг они все же там, вдруг видят его. Да должны быть там, сто процентов, договаривались же! А видят ли – поди знай. Вот, между прочим, еще одно, сверх осязания: искажение реальности. Хотя как это использовать для индикации оболочки – тоже поди знай.

Обратил внимание: вагонетки с этой стороны выглядели почти новенькими, разве что рыжее по зеленому кое-где проступало – коррозия, не более того. Никаких следов войны, чуднó.

Развернулся лицом к территории. Однако здравствуйте: метрах в четырех прямо по курсу торчало странное и нелепое сооружение – нечто вроде треноги, высотой ему, Игорю, по грудь, явно кустарного производства. На треногу нахлобучена поперечина-арматурина, на концах арматурины старинный железнодорожный семафор и допотопного вида динамик-раструб. Стоило сделать два шага вперед, как семафор заполошно замигал красным-зеленым, красным-зеленым, красным-зеленым, а динамик выдохнул: «Х-х-х-а-а-а!»

Стало смешно.

– Боюсь-боюсь! – сказал Игорь.

Обошел страшилку, остановился. Сзади зажужжало, повторилось «Х-х-х-а-а-а!». Игорь посмотрел через плечо. Поперечина оказалась установленной на подшипнике, девайсы отслеживали свою цель, семафор продолжал мигать.

Ишь ты, какие достижения технологии, подумал Игорь. Ладно, не помеха. Позже, может, разберемся.

Небо над головой было безрадостно серым – то ли облачность сплошная, то ли оно просто здесь такое. Там-то, в Городе, на Заливе, вообще во всей округе – ни облачка, солнце сияет, жара, зелень, лазурь, бирюза, все цветет… Здесь же и жары не было; ну, хоть на том спасибо. И отчетливо пахло железом.

Территория особо не впечатляла: фотографий и видео многократно убитого предприятия, тогда еще доступного для посещения кем положено, Игорь в свое время навидался. А вот на старательно вызубренный план территории все здесь походило лишь условно. Следы войны были в полном изобилии, но вон тому покореженному ангару справа – ему полагается стоять подальше, а вон тот, слева, корпус, у которого окна от пробоин не отличить, – он должен находиться еще левее, причем намного. Или это вообще не тот корпус.

В глазах зарябило. Одинокие закопченные стены, нагромождения руин, наискось снесенные черные трубы, распахнутая половинка градирни… да, здесь же своя ТЭЦ имелась, только ей полагается быть гораздо дальше, почти у самого Залива… по всей поверхности, сколько видно – бесформенные обломки, крупные, мелкие, всякие, да дико перекрученные обрывки ржавой арматуры, да мятое железо, то искореженными кусками, то изувеченными фрагментами труб, вентиляционных, водопроводных, не разобрать, да битое стекло, да рваный пластик…

А! Нет! Стоп же! Не по всей поверхности! Вот, вот! Тренога же стоит на очищенной от мусора круглой площадке, от которой словно тропинка вьется среди этого мертвого поля! Не тропинка, конечно, на самом деле: тропинки – они протаптываются, а тут – выметено кем-то начисто. Кем-то! Значит – есть люди…

А почему она такая зигзагообразная, дорожка эта? Ну-ка, миноискатель к бою!

Игорь быстро – не зря тренировался – собрал устройство и двинулся по дорожке, поводя прибором по сторонам. Вскоре пискнуло. Раз, другой. Ясно… Правда, интуиция вещала, что мины здесь и все прочие боеприпасы стали после… как Коммодор Сережа сказал? день «Э»?.. – после, стало быть, дня «Э» все это сделалось, грубовато выражаясь, импотентным. Давно чувствовал, что оно так, потому и огнестрела с собой не взял.

Тем не менее, будем осторожны. Интуиция интуицией, а подорваться было бы глупо. Береженого, как напомнил тот же Коммодор Сережа, известно кто бережет.

Прошел метров двадцать, остановился, развернулся лицом к вагонеткам, постарался не мигать. Нет, эффекта, наблюдавшегося снаружи, не было в помине: вагонетки мертво стояли на месте, не пытаясь иллюзорно мчаться ни в какую из сторон.

Двинулся дальше. Мысленно поблагодарил тех, кто расчистил более-менее комфортный путь. А куда этот путь ведет – узнаем: сказано же – дороги всегда ведут к тем, кто их строил.

– Куда ведешь, тропинка милая? – почти неслышно мурлыкнул Игорь.

Ну вот, ведет: мимо развалин, развалин, развалин – к приземистому, очевидно одноэтажному (хотя в поэтажках он в пять, кажется, этажей), но широко раскинувшемуся корпусу. К проему ворот в нем.

А створок у тех ворот нет. А над проемом к стене прилажен фанерный щит, выкрашенный в синее. А по синему белой краской тщательно выведены буквы: «г. МАРЬГРАД». Наподобие дорожного знака, постарался кто-то.

Чуть ниже – другой щит. На нем, наоборот, синим по белому: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!»

Часть 2. Верх/низ: быстрое время. Глава 8. Малый вперед. 06.06.49, воскресенье

Здесь «тропинка милая» расщеплялась: одна ветвь приглашала в г. Марьград (чуднóе название, хмыкнул про себя Игорь, вроде Царьграда, но царь есть царь, а марь – кто такой?), другая, поуже, уводила куда-то в сторону Залива, вилась сколько хватало глаз, пропадала из вида за очередной грудой черных развалин.

Естественно, надо будет и туда смотаться – но позже. Сейчас, раз приглашают, раз «добро пожаловать» – так тому и быть.

Он собрал миноискатель, пристроил его на пояс – компактная штука и легкая, одно удовольствие!.. что за пустяки в голову лезут, беда с концентрацией, ну-ка, усилие над собой! – сделал это усилие и медленно вошел в здание.

Сразу стало гораздо темнее, чем снаружи, но глаза вскоре привыкли. Он стоял в небольшом тамбуре с тремя проемами, теперь нормальных дверных размеров. Заглянул в левый – о, совсем глаз выколи. Подсветил фонариком: так, корявые бетонные ступеньки вниз. Посмотрел в правый – там светлее, аналогичные ступеньки, но вверх. Поверх проема, что напротив входа, – щит со странной надписью: «Уровень нуль (0). Слободка». Сунулся туда – обширное пространство, темноватое, на вид пустое, вблизи вроде как подметенное, дальше, показалось, мусор на полу сплошным слоем.

Усмехнулся – классика же: налево пойдешь – коня потеряешь, направо пойдешь – жизнь потеряешь, прямо пойдешь – жив будешь, но себя позабудешь. Нет уж, лучше другая классика: пойдет направо – песнь заводит, налево – сказку говорит… Эта классика, решил Игорь, и к дате пушкинской подходит, а коня у меня и вовсе никакого нет. Так что пойду-ка я сперва направо, песнь заводить. То есть по ступенькам вверх. Был корпус пяти-, что ли, этажный, снаружи видится теперь одноэтажным, а изнутри – вот и полюбопытствуем, с песней, как тот кот ученый. Петь, конечно, молча, ибо нечего фанфаронить.

Настроил внутреннего певца – а получился даже целый мужской хор – на «Как ныне сбирается вещий Олег». Осторожно двинулся в правый проем. Десять ступенек, поворот налево, дальше вверх еще две ступеньки, еще дальше – разрушено, стоп машина, а на верхней из тех двух ступенек – страшилка наподобие той, что около вагонеток. Но молчит. И не моргает.

Игорь сместился к просвету между маршами, запрокинул голову. Вроде бы там, выше, есть и целое, и опять же обвалившееся… не очень понятно, куда оно обвалилось; здесь, внизу, были бы горы обломков, а их нет. Однако же, что просматривается, то просматривается: лестница эта ведет – могла бы вести, кабы летать умел – не на пятый этаж, а чуть ли не на десятый, а то и более. А совсем высоко – небо, то самое, серое.

Так-так.

Он спустился, вышел из корпуса, сделал сто шагов по дорожке, развернулся, посмотрел. Да нет же, отсюда он одноэтажный… хотя этаж и высокий, но явно единственный.

«Вещий Олег» в голове смолк.

Игорь вернулся, постоял в тамбуре, поразмышлял. Пробормотал: «Милль пардон, Александр Сергеевич, налево сказку говорить – это чуть погодя». Нацепил налобный фонарь, двинулся прямо, в загадочную слободку.

Тамошнее пространство показалось необъятным. Шириной, оценил Игорь, метров под сто, а длиной – толком не понять, но намного больше. Далеко оно уходило, очень далеко. Похоже, куда дальше, чем позволяли размеры корпуса – что по старым планам предприятия, что при виде снаружи уже непосредственно здесь. Игорь решил больше туда не выскакивать: несоответствие размеров можно будет, при случае, когда-нибудь потом проверить. И обмозговать – тоже потом. А отчетливо видно вот что: потолок – метров семь высотой, гладкий, нигде не обрушенный, по крайней мере, сколько глаз хватает; пол вблизи входа, действительно, чистый, далее – мусор, все те же обломки; стены тоже гладкие; поверху, под самым потолком, слева и справа, совсем темень; луч фонаря выхватывает там маленькие квадратные окошки через каждые примерно двадцать метров; света из этих окошек не поступает.

И ясно в точности, хотя и неизвестно почему: помещение абсолютно пустое и абсолютно никому не нужное. Впрочем, поправил себя Игорь, насчет нужности черт его знает, мало ли. Здесь, должно быть, гулко, как в соборе каком-нибудь, а гулкость может кого-то привлекать… Он продвинулся к самой границе мусорного пола – с полсотни шагов, – громко крикнул: «Ау-у-у!». Звук сразу потух, не дав эха. Ошибся, стало быть, ничего не гулко. Наоборот, вязко.

Зато ощутился сквознячок. Взметнулся с пола, облетел Игоря по кругу и упал – то ли умер, то ли просто затих до следующего какого-нибудь раза.

Ладно, это тоже оставим на потом, если что. А сейчас – в левый проем и по ступенькам вниз. Чует сердце: те вывески про город Марьград не шутка. А коли так, то он, город – там, внизу.

***

Сказку говорить не стал – не кот ученый все же, да и не до того. Спускался аккуратно, подсвечивая себе обоими фонарями. Пролет за пролетом, по десять ступенек в каждом. Ступеньки нигде не обрушенные, лишь слегка выщербленные местами; по цвету бетона заметно, что некоторые подновлены; и не такие уж они корявые, какими вначале показались.

Шестой марш оказался последним. Внизу высветилась – тусклой, но все же лампочкой, скажи-ка! – площадка метра три на три и очередной проем. Сбоку от проема к стене приделана табличка, опять же фанерная, крашеная в белое, с черными буквами: «Уровень 1 (раз)».

Я бы сказал, минус раз, подумал Игорь. В смысле минус один, какой еще «раз»? Впрочем, если по синьору Дуранте ди Алигьеро дельи Алигьери, более известному под позывным «Данте», или там по гражданину Солженицыну А. И. (позывной неизвестен), то в любой формулировке минусов нет: круг первый, вот и все.

Вспомнилось Коммодором сказанное: вы меня литературщиной своей не давите, господин-гражданин-товарищ Лушников-Маньяк Игорь Юрьевич. И его же излюбленное: добро. Ну, добро так добро. За проемом виднелся коридор – похоже, длинный и широкий. Вошел; ощутил: что-то разом, словно бы щелчком каким-то, изменилось, только не понять что. Это называется: нечувствительно, объяснил он себе. Эх, опять литературщина… А Коммодор-то с хлопцами еще, может, до расположения не добрался, а я-то здесь, так уж кажется, давным-давно… Однако – насколько давно на самом-то деле?

Он взглянул на часы и обомлел: секундная стрелка бежала по циферблату с немыслимой скоростью. Глаз различал даже движение минутной.

Посмотрел на гаджет на правом запястье – там то же самое, только без стрелок: циферки мельтешат, словно взбесились. Нажал кнопки индикации давления и пульса – и здесь бред какой-то. Давление образцовое, 116/71, а вот пульс несусветный – 16. При том, что субъективно самочувствие нормальное. Чудны дела твои…

Вернулся на площадку. Опять будто бы щелчок, не пойми где и какой. Посмотрел на левое запястье, потом на правое: обычный ход времени. Отметил про себя: 15:03 по Москве. Усмехнулся: обедать пора. И правда, не помешало бы, организм и сам уже напоминал, пока что деликатно. Но не лезть же здесь и сейчас в рюкзак за спецпайком. Эх, прощай, распорядок дня. «Коктебеля» бы глотнуть, перекурить бы, но тоже не сейчас. Ладно… В смысле добро…

Вступил в проем: снова нечувствительный (прости за литературщину, дружище-камрад Сергей Николаевич Смирнов-Коммодор) щелчок и снова гаджеты взбесились. Чертовщина… Что ж, рассуждать, версии выстраивать – это потом (ох, многовато на потом накапливается; впрочем, неудивительно), а пока – шагом марш по коридору. Только шагом не быстрым. С оглядкой, как подобает разведчику. А то и диверсанту, внутренне ухмыльнулся Игорь, ибо – кто знает, что ждет нас, кто знает, что будет… Тьфу ты пропасть, прет и прет литература, теперь вот пан Вильгельм Альберт Владимир Александр Аполлинарий де Вонж-Костровицкий, более известный под позывным «Аполлинер».

Все-все, память в порядке – и завязали пока с этим. Сосредоточились. Полная концентрация. Малый вперед.