Текст книги "Знаменосец забытого бога (СИ)"

Автор книги: Юрий Ра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Глава 17
Котлонадзор

Очень удачно получилось, что воспитательница взяла на себя роль провожатого и заодно тарана в получении ключа от комнаты, белья и прочего. Тимур представил, что всё то же самое он бы пришёл требовать в одно лицо.

'– Здрасьте, я вожатый. Мне бы заселиться!

– Мальчик, взял руки в ноги и быстро-быстро побежал отседова!'

Хрен докажешь без поддержки взрослых, что ты тот самый Чирков, который пионервожатый десятого отряда. Не поверят-с, пошлют-с, пусть и не так далеко, поскольку ребенок географию знает плохо.

Десятый отряд, когда Тимур пришёл их искать в третий корпус, нашелся на улице неподалёку. Очень шумная организационная часть проходила на спортивном городке, полном всяких лесенок-лазилок. Пионеры частично видели, частично висели, что не мешало им генерировать звуки высокой тональности и интенсивности. Один из пацанов явно пародировал летучих мышей, поскольку висел вниз головой. А может, он и ультразвук издавал, просто ухо Тимура не воспринимало этот диапазон. Различить человеческую осмысленную речь без подготовки было сложно, у Чиркова такой подготовки не имелось. В отличие от Веры Ивановны, которая что-то разбирала в этом гвалте, во всяком случае она им отвечала. Хотя с котами тоже разговаривают, или хозяева своих питомцев тоже понимают?

Кое-как Тимур разобрался с темой бардака, оказалось, что идёт обсуждение названия отряда, к которому должен прилагаться еще и девиз. Приличное, но не избитое, озорное, но чтоб не забанили в чате, запоминающееся и крутое название, а к нему короткий ёмкий содержательный смешной угарный запоминающийся девиз. Тимур ничего не упустил в списке требований?

Вера Ивановна почти не влезала в обсуждение, у неё была заготовка названия отряда и девиза, но их время еще не наступило. Пускай дети помучаются, поймут, что всё не так просто, тем легче им будет принять предложенное воспитателем как своё. Она была опытным педагогом. А потом кандидат в вожатые сказал своё слово:

– Народ, тихо все!

– Ой, а кто это!

– Дети, знакомьтесь, это ваш вожатый Тимур.

– А мы его команда?

– Чур я хулиган Квакин!

– Рты закрыли, сказал! – Детишки офигели и от неожиданности закрыли рты.

– Предлагаю название отряда: разведчики. Вот теперь можно высказываться!

– Да! Фигня какая-то! Здорово, будем разведчиками! – Крики снова включили на максимальную громкость.

– А девиз какой? Девиз нужен! – В этот раз кричать не потребовалось, Тимур просто поднял руку ладонью вперед, и все заткнулись.

– Враг в лесу нас видит редко, потому что мы разведка!

Еще пять минут криков и обсуждений закончились принятием предложенного варианта. Разведчиками в итоге захотели быть все, даже девочки. А речовка показалась достаточно простой и запоминающейся. Такую в самый раз орать на построении перед флагом лагеря.

Вопросов по личности вожатого не возникло, какого поставили, такой и пускай, взрослым виднее. И вообще, рослый и уверенный в себе парень в светлой рубашке и темных брюках с комсомольским значком и пионерским галстуком у детей никак не выбивался из образа вожатого. А то, что он может прикрикнуть или заставить всех замолчать одним жестом – так комсомолец же, вожатых такому учат. Воспитательнице даже стало интересно, где такому учат. А еще она вспомнила слова Тимура про дрессировку. В самом деле было похоже, что он привык общаться с крупными собаками служебных пород, отсюда и привычка повелевать. А как еще объяснить тот пассаж? И с девизом вышло здорово, с ходу подключился, сразу дал нормальный вариант. Может, в самом деле от него будет польза? В любом случае тащить отряд на себе двадцать четыре часа в сутки слишком тяжело.

Тимур прикидывал свои обязанности на завтра: умывание на нём, выгонять на зарядку ребятню ему, гонять, чтоб заправили постели и навели порядок в палатах – всё к нему. Короче, вечный сержант дежурный по роте, если память не изменяет с кем-нибудь. А ведь это мысль, просто отыгрывать сержанта, благо в своей жизни он сталкивался коротенько с такой породой людей. Три месяца сборов, проживание в казарме, «замком» учебного взвода тогда поставили парня из их числа, но он был отслуживший два года сержант запаса. Давно это было, но кое-что в памяти осталось.

А еще были закидоны командира пейнтбольной команды. Выслуживший положенное вояка в офисе был незаметен, а на полигоне преображался. Он держал всю команду в слегка приподнятом настроении, не перегибая палку, но при этом давая прочихаться гражданским салабонам, даже тем, у кого погоны в военнике нарисованы. Кстати, команда неплохо выступала, некоторых противников буквально рвали на британский флаг, особенно коллег-конкурентов по бизнесу.

Если изображать этих двух персонажей и строить детишек как салаг в учебке, то всё получится, решил для себя Тимур. И еще – можно же не просто их «строить», можно давать кое-какие азы военной подготовки. Дилетантство, мелочь, но на фоне курса начальной военной подготовки и игры в кастрированную «Зарницу» и такое станет шоком. Детям что надо? Чтоб эффект новизны, чтоб относились как ко взрослым, чтоб авторитарный стиль и ништяки изредка. С последним пока мыслей нет, но время такое, что даже поляна с ягодами будет расценена как маленькое чудо. А земляничную поляну они вместе найдут, лишь бы не потеряться в процессе. «Стравберри филдс форева!»

На вечернем построении, первом построении лагерной смены дети смотрели на своих сверстников из других отрядов не как на отдельных людей, а как на группы-конкуренты. Все знали, что непременно будет соревнование за право поднять флаг, будут спортивные состязания и конкурсы, еще что-то. Соревновательный дух в советском обществе впитывается если не с молоком матери, то точно с кашей и киселем в детском саду. Кто избёг детсада, тот нахватался его в младших классах. Докажи, что твой класс самый лучший, самый дружный, самый умный или ещё какой-нибудь самый!

Вот и сейчас шло необъявленное соревнование между отрядами по чёткости занятия своего места на линейке, лихости рапортов председателей отрядов, слаженности первых выкриков отрядного девиза. Первый отряд, самый старший, самый пофигистичный и даже немного циничный в своем понимании обстановки не волновался абсолютно. Им было плевать, какое они займут место в чём угодно. Они самые старшие, самые сильные, самые умные, кто бы что не решил при подведении итогов. У них на вечерней линейке был другой интерес – разглядеть, в какой отряд попал их бывший товарищ, борзый и резкий как понос, Тимур.

– Да где он, не вижу! – Шипел кто-то из второго ряда. – Пацаны, кто-то видит?

– В десятом отряде точно нет!

– Да вы дураки что ли, кто его в десятый засунет, там мелочь одна!

– А где тогда?

– Кажись, вон он!

– Где⁈

– Точно он! В сторонке стоит, вместе с вожатыми.

– А чего Тимур там делает?

– Сказали же тебе, стоит.

– Да нет! Чего он с вожатыми стоит?

– Падлой буду, его отчислили. Стоит, чтоб не потерялся, пока машина за ним не придёт, будет тут под надзором ходить. А потом его под конвоем в Москву отправят. Я такое видел в прошлом году в одном лагере.

– Да. повезло пацанчику!

– Повезло? Он сам всё для этого сделал, это не везение, а точный расчёт.

– Да чего повезло-то? Чего там делать, в пустой Москве, когда все по лагерям разъехались?

– А иностранцы чо, не люди? Он теперь шмоток импортных нафарцует, жевачку будет ходить выпрашивать, её потом тоже можно хорошо толкнуть. В Москве сейчас самое раздолье для таких продуманных.

Тимур, стоя в сторонке среди вожатых и воспитателей, внезапно поймал себя на том, что ждет, когда очередь дойдет до его отряда, что немного волнуется. Как выступят ЕГО ребята? Хотя, чего там выступать – прокричали и всё. И насчет его ребят – они не его дети, а просто его подопечные. А даже если и облажаются, ничего же страшного не произойдет, так что нет повода для волнения. Когда кричалку исполнил десятый отряд, он не удержался и сказал вслух: «Мои молодцы!» Реально получилось получше, чем у многих.

– Ты у десятого отряда вожатый? Первый раз?

– А что, так заметно?

– Ага. Да тушуйся, это нормально. У всех был первый раз, все боялись облажаться. Тамара. – И стоящая рядом вожатая подала руку.

– Тимур. – Он аккуратно пожал протянутую девичью ладошку.

– Меня Коль Колич сватал на десятый, я еле отбился. – Неожиданно начал выдавать расклад крупный парень. – Смотрю, он нашёл смертника.

– Почему смертника, нормальные же ребята.

– Кто, пятые классы? А, ты ж первоход. Самые отъявленные нарушители всегда в этом возрасте. Самые неуёмные, непослушные, шило в заду – это всё они. Взрослых слушать не хотят, а своего ума еще не нажили, вот и приключаются всегда с ними истории. Дети вырастают, а десятый отряд всегда в одной поре. Я не про номер отряда, я про возраст.

В честь первого дня контролировали ужин в этот раз вдвоём, Тимур и воспитательница. Она явно решила натаскать парня поскорее, так и сыпя тонкостями педагогики, лагерного уклада и детской психики. Стояли у окна и беседовали под специфические ароматы столовой. Пахло хлоркой, батонами и какао.

– Когда наша очередь будет дежурить, дежурным у выхода помогай, а то старшие ребята их проскочат.

– У выхода, то есть не на входе в столовую, а когда уходить будут. Только зачем? Что проверять на выходе?

– Чтоб хлеб в карманах не выносили. – Как маленькому разжёвывала Вера Ивановна.

– Ага, то есть чтоб в карманы не пихали, в руках несли.

– Ты что! Чтоб вообще хлеб из столовой не выносили.

– А в чём проблема? Жалко куска хлеба голодающим? Или боитесь, что свиньям местным меньше достанется?

– Каким голодающим⁈ Дети у нас хорошо питаются, рацион продуманный и сбалансированный.

– А чего тогда из года в год хлеб из столовой тащат?

– Потому что не привыкли к такой пище, капризничают.

– Угу. Или дело в том, что готовят плохо? Здесь как готовят, как в школе или еще хуже?

– Кто тебе сказал, что в школах плохо готовят?

– Вкусовые рецепторы. Сидят в моем рту и сигнализируют, что снова масло не стали класть, украли опять всё.

– Ты только такое начальнику лагеря не скажи.

– А что так? Он коммунист, я комсомолец, кого как не его ставить в известность. Погодите, а начальника, нас с вами из того же котла будут кормить? Он как такое терпит?

– Нет. – Воспитательница потупилась. – Нам отдельно готовят, мы же за свои деньги питаемся.

– Понятно, свои вы воровать не дадите, а детей обкрадывать можно, если по чуть-чуть.

– Это юношеский максимализм в тебе.

– Точно, максимализм и духовная незрелость! Знаете, в четвертом классе, когда его сформировали после начальной школы, к нам новая классная руководительница пришла. И такая спрашивает детей, у кого родители кем работают, чем они могут быть полезны для школы? У кого папа может краску принести стены красить, у кого-то билеты достать в цирк. А один мальчик говорит: «Мой папа может школьного повара посадить, он милиционер». Все тогда засмеялись, кроме учительницы.

– Это ты к чему?

– Не боится ваш повар, что в этой смене чей-то папа может его посадить? Тут же все сплошь москвичи отдыхают, у некоторых такие папы, что ух!

– Ты что-то знаешь?

– Слышал краем уха в поезде. Фамилию не скажу, конечно, просто не знаю.

– Хоть в каком отряде, а мальчик или девочка?

– Вот теперь нарочно не скажу. Просто из вредности. В палату строем поведем личный состав?

– Не надо, у детей после ужина личное время. Пусть отдыхают сами по себе, а мы пока поужинаем. Наш ужин через полчаса, не опаздывай.

– А что после ужина по распорядку? – Увидел не понимание на лице собеседницы и уточнил. – После личного времени, я так понимаю, отбой. Умывание контролировать?

– Не нужно, дети сами следят, они не любят грязнуль рядом с собой. А вот сам отбой, как ты выражаешься, проконтролируем. Ты мальчиков, я девочек. А не то утром будут вялые, как снулые рыбы. Кстати, тебя потом самого не нужно контролировать, – она снова сделала акцент на этом обычном слове, – сам спать ляжешь вовремя? Смотри, завтра будет тяжёлый день.

– Нет, я подошью подворотничок, напишу письмо домой и сразу отобьюсь.

– Какие обороты знакомые, старший брат служит или отец офицер?

– Нет, просто знакомые ребята поприходили из армии.

Вечером сложностей с отбоем ребят не возникло, Тимур по их многочисленным просьбам немного поиграл в армию, покомандовал «отбой-подъем-построение», даже ржать пацанам разрешил в процессе скачек на койки и обратно. А потом утомившиеся дети отбились окончательно и уже через три минуты сопели как чайники на плите. Как маленькие чайнички. Вера Ивановна в особый способ Тимура вклиниваться не стала, сначала просто постояла за дверью, привлечённая негромкими командами и стуком пяток по полу, а потом смотрела в маленькую щелку. В самом деле, процедура походила скорее на игру, чем издевательство над подопечными, так что прерывать её она не стала.

Когда Чирков вышел из корпуса, он увидел воспитательницу своего отряда, сидящую на лавочке. Тимур понял, что она ждала его. «Молодец какая, подстраховывает. А потом еще к Николаю Николаевичу пойдет докладывать свои впечатления обо мне, сто процентов!» – подумал юный вожатый. Его это не напрягало, сам обычно присматривал над новичками в той жизни. И сам докладывал начальнику свои соображения о них.

– Тимур, ты куришь?

– Не-а, не завел себе такую привычку.

– Что так? Родителей боишься? – Снова полезла под кожу воспиталка неугомонная.

– Некоторые привычки делают человека зависимым или уязвимым.

– А я с твоего разрешения закурю.

– Вам оно без надобности. Или это такая фигура речи?

– Она самая.

Вера Ивановна достала сигарету, подержала в пальцах, а потом не дождалась от Тимура попыток проявить галантность и прикурила сама. Боковым зрением женщина наблюдала за юношей через полуопущенные веки, но наблюдать было нечего. Ни гримасы какой, ни жеста. Просто сидит человек, ничего из себя не строит, никем не хочет казаться. Так ведут себя в обществе старших только сильно уставшие люди или очень уверенные в себе. Интересный кадр, да. И пусть Коль Колич не втирает, что подсунул ей первого попавшегося комсомольца из первого отряда. Темнит мужик, кем-то этот парень ему приходится. Вернее, кто-то насчет парня позвонил сильно сверху. И ведь не спросишь в лоб. То, что юный вожатый ничего не боится, очень ложится в эту версию. Кому-то понадобилась такая замечательная запись в личном деле пацана, на перспективу, так сказать.

Самый длинный по ощущениям день закончился, хотелось сказать «наконец-то», но Тимур верил своей леди-боссу, а она сказала, что завтрашний день будет не в пример сложнее. Только сейчас он заправил постель, нормально разложил и развесил одежду, чтоб не мялась сверх меры в чемодане и пошел в душ.

Тимур заранее выяснил, что ополоснуться вечером можно в банно-прачечном комплексе, представляющем из себя небольшой домик на отшибе. Детей в нем моют раз в неделю по скользящему графику, а взрослые могут пользоваться каждый вечер после отбоя. Он очень надеялся, что местные комары не сожрут его по пути туда и обратно, потому спешил как мог. Тем обиднее было наткнуться на закрытую дверь. Что, опоздал? Да нет, свет через щель пробивается, там какие-то звуки слышны специфические, банно-прачечные.

А раз так, то чего тупить? Тимур постучал в дверь, памятуя о христианской заповеди «стучите, и вам откроют, ищите и обрящете». Вот с этими богоугодными мыслями он и обрел, то есть ему открыли. Что характерно, открыли со словами: «Чего так долго, где ты ходишь!». Что удивительно, открыли две абсолютно голые девицы. Нет, одна голая, а вторая всё-таки обнажённая. Бывает такой нюанс в обнажёнке, словами его не объяснить, когда видишь, то сразу понимаешь, какая женщина голая, а какая обнажена.

Глава 18
О спорт, ты фарт

«Добрый вечер!» – Тимур сказал эту фразу с максимальной убежденностью в произносимом. Редко когда человек настолько чётко осознаёт то, что излагает. Девушки посмотрели на гостя, потом на дверь, еще секунду тупили, вырабатывая алгоритм действий. Дело было в том, что дверь хозяйственной постройки открывалась наружу, так что сейчас она была как тот мяч, который на стороне партнера. Чтоб закрыть её, пришлось бы практически выйти наружу и оказаться вплотную к злоумышленнику, который по какой-то причине не запунцовел, не ойкнул, не прикрыл свои бесстыжие зенки или дверь.

– Девушки, всё здорово, я в самом деле рад, но вы хотя бы полотенцами прикрылись. – Фраза прервала ступор и подтолкнула двух девиц к действию.

– Хам! Отвернись! И дверь закрой! – Наезд от той, что повыше.

– Мальчик, ты из какого отряда? – Угроза от второй, которая в теле и голая.

– Подкат зачётный, но нет.

– Какой подкат, что нет? – Обе уже успели показать свои попки, когда поворачивались за полотенцами к вешалке, а сейчас стояли обмотанные полотенцами. – Да когда ты выйдешь уже⁈

– Подкат, то есть попытка знакомства. Нет, не выйду, я ополаскиваться пришёл. Нет, я не мальчик, я вожатый.

– Ленка, принесла? – Из помывочной выдвинулась еще одна девушка, тоже голая, да еще и внаклон, так что распущенные волосы закрывали ей весь обзор.

– Еще раз привет, Тамара! Я не Ленка и я не принёс.

Реакция Тамары оказалась более оперативной. Подняв голову и кое-как рассмотрев юношу, она пулей умчалась в душевой отделение и закрыла за собой дверь.

– Дуры! Чего не предупредили! – Донеслось из-за двери.

– А ты его знаешь?

– Знаю, вожатый из десятого!

– Ну хоть не врал. Просто смотришься сильно молодо. Но всё равно, какого хрена попёрся?

– Сказал же, ополаскиваться, привычка у меня такая по жизни.

– Плохая привычка, бросай.

– Щаз, только шнурки поглажу! У нас равноправие и самое справедливое общество в мире. Душевая общая, так что, если помыться идете, закрывайтесь. И нефиг бухать в душевой, для этого кусты есть.

– Как догадался?

– Опыт не пропьёшь. Вы все так ждете эту Ленку, что тут любой бы догадался.

– А ты чего-нибудь привёз с собой, чем начало смены отмечать собрался?

– Деньги привёз. Кто ж знал, что тут такая задница. – Мир установился, так что Тимур положил на лавочку своё единственное оружие: трусы и полотенце.

– Ты про чью? Чья задница тебе не понравилась? – Вышедшая из душевой третья девушка подключилась к беседе.

– Я про географическое положение. Не ожидал, что до цивилизации так далеко будет.

– Точно, ты же первоход. Будем уже знакомы, он Тимур, а это Света и Ира. По поводу сегодняшней истории только никому не рассказывай, просто забудь.

– Забыть у меня точно не получится, а рассказывать не буду, честное слово. Дурак я что ли с таким девушками ссориться.

– Ладно, выйди, мы оденемся, а потом твоя очередь. И закрывайся, а то как ворвёмся, как увидим. Будет наша очередь зырить.

– Да чего там смотреть-то! Сразу говорю – не Аполлон. И даже не «Союз». Я снаружи постою, а вы долго тут не копайтесь.

– В дырочку подсматривать станешь?

– Да ну, я уже и так всё видел, теперь во сне ворочаться буду.

Девушкам стало понятно, что этого новичка так просто не смутить, не смотря на его ангелоподобный вид. Глаза только не ангельские, а так прямо симпатяшка. А Тимур дождался, когда они освободят душевую и пошёл ополаскиваться. Он подумал, что если это приключение тоже результат повышения удачи со стороны Кайроса, то пускай, он не в обиде.

Утром он бы не проснулся сам, к счастью, в дверь начали барабанить?

– Кто? Что? – Сонный и в трусах он стоял перед открытой дверью и таращился на вчерашних купальщиц.

– Зарядку не проспи, новичок! Один-один! – Одна из них подняла руку на уровень подбородка и показала указательным пальцем куда-то вниз.

– А, ну да. Теперь вы точно знаете, какого я пола. И спасибо, что разбудили.

Тимур посмотрел вниз на оттопыренные трусы, а потом закрыл перед вожатыми дверь. Дело-то житейское, взрослые по такой ерунде не паникуют.

Уже подбегая к нужному спальному корпусу, он услышал бравурную мелодию побудки, исполняемую горнистом. «Вставай! Вставай! Постели заправляй!» – на одной ноте пульсировал звук с центральной площадки, которую так и хотелось назвать плацом. Взбежав по лестнице, Тимур увидел воспитателя их десятого отряда, держащуюся за ручку двери палаты девочек. «Разбудили тебя наши вожатые, какие молодцы! Я так и думала, что проспишь, первый подъем все новички просыпают» – с улыбкой произнесла она и, шагнув в плату, исчезла за дверью. Когда полуподпольный вожатый ворвался в спальное помещение своих мальчишек, он увидел, что только часть отреагировала на горн, да и те прока просто сонно крутили головами в кроватях.

– Первое отделение, подъем! Разведка не телится, разведка всегда впереди!

– Есть, товарищ командир! – Крикнул кто-то и ребята посыпались из коек.

– Одеяла на спинки коек откинуть! Штаны надеть и бегом умываться!

– А заправлять? – Кто-то на автомате начал заправлять койку.

– Отставить заправку! Всё после умывания! Бегом к умывальнику, мыло-пасту-щётки-полотенца не забываем! Моем морды, чистим зубы, заправляем койки, потом построение перед зарядкой! Бегом, я сказал!

Пацана как намыленные скакали между койками и тумбочками, закидывали одеяла на железные трубы спинок, хватали мыльно-рыльные принадлежности, а потом улетали на улицу к длинной сборке умывальников. Когда последний «разведчик» ускакал, в палату зашла Вера Ивановна.

– Быстро ты их выгнал. Вечерняя тренировка не прошла даром. А почему кровати не заправлены? Да еще и одеяла как флаги развешаны. Что за мероприятие, объясни.

– Постельное бельё проветривается после сна. Во сне человек потеет, простыни впитывают пот, запах. В армии таким способом принято делать. Раз у нас отряд разведчиков, то пусть впитывают армейский уклад и дисциплину.

– Думаешь, не запищат?

– Если не пережать, то даже в охотку будет. И, кроме того, они будущие защитники родины. Я их еще и портянки мотать научу.

– А сам умеешь?

– Да было дело, в Сибири на охоте принято портянками пользоваться. Родичи там у меня.

– Ладно, считай, добро я дала. Только придется в план мероприятий вписывать это твоё военно-патриотическое воспитание. Теперь важно, чтоб его не вычеркнули начальники. И не забудь, что девочки тоже в нашем отряде. С ними тоже надо заниматься.

– А чем девочки не мальчики? В одном строю побегут.

– Вот этого я и побаиваюсь.

– Вера Ивановна, не переживайте! Когда запищат, ослаблю давление.

– Когда или если?

На зарядку Тимур вывел весь «взвод», среди пацанов ноющих не было, среди девочек лёгкое недовольство зарядкой имело место. Пришлось напомнить, что они разведчики, а не хныкающие барышни. Сработало. Интересное время, подумал вожатый, на «слабо» берутся буквально все, доверчивость у детей зашкаливает. Мысль, что он юный разведчик, мотивирует лучше, чем деньги в следующем веке.

А потом понеслась унылая пора казенного веселья, разбавляемая приёмами пищи. Причем, сто стороны смотреть оказалось интереснее, чем участвовать в этих конкурсах и викторинах. Впрочем, может только Тимуру вопросы показались тупыми и идиотскими? Дети вполне нормально реагировали, соревновались между собой и с другими отрядами. «Да им пофиг, в чём, им лишь бы победить!» – неожиданный вывод удивил Тимура, он сделал для себя заметочку, что за эту ниточку можно дёргать.

Во время тихого часа к нему подошёл физрук лагеря с вопросом, во что он будет играть. Тимур сказал, что готов расписать пулю в преферанс, но действительность оказалась страшнее: вожатые, мучимые сухим законом, уже давно решили, что им тоже надо поиграть во всякие спортивные игры. В командные, что примечательно. Нет бы шашлык замутить, они спартакиаду придумали.

Футбол Тимур отмёл сразу, футбол больно, он это помнил еще с предыдущей фирмы, где один из коллег его буквально размазал по полу зала. Противник хотел отобрать мяч и был готов ради этого убить своего товарища и временного соперника. Тимур хотел записаться на волейбол, но две команды уже имелись, а на третью не набралось желающих.

– О! А давай в баскетбольную команду тебя запишем. Ты маленький юркий, будешь распасовщиком.

– Ага, если не затопчут.

В баскет он не играл, но знал правила, их там всего три: кидать мяч надо в корзину, больше трёх шагов с мячом в руках делать нельзя и нельзя бить локтём в лицо, когда рефери смотрит. Что еще подкупило в этом предложении – команды будут смешанными, так что сильно прессовать не должны. Он помнил, что это тело моложе многих чуть не на десяток лет и легче на десяток килограмм. Столкнулся – отлетел.

– Вот и молодец, Тимур, ты ничего не бойся, главное!

– Форму выдадите, или одна команда в майках, а вторая с голым торсом?

– Ишь, размечтался, с голым торсом. Я бы тоже так хотел, но наши девушки не согласятся. Нагрудники с номерами одной команде навесим.

– Забыл, у нас же смешанный состав.

– А вообще ты молодец, твои сегодня для первого раза бодренько зарядку делали.

– Дайте время, я из них сделаю людей!

– Наш человек! Ты что заканчиваешь?

– Ничего. – Тимуру было и неудобно говорить, что учится в школе, и не хотелось подставлять начальника лагеря. Вдруг они совсем сильно что-то нарушили, а потому надо молчать до самого расстрела. КГБ бодрствует.

– Понял, не лезу. – И физрук, ушел, сунув в карман свой блокнот, свернутый трубочкой.

Вечером и впрямь очень длинного дня воспитательница десятого отряда успокоила Тимура тем, что его личный план утвержден, типа пора ознакомься. Спрашивать, почему было не ознакомиться заранее, сразу после того, как он план «написал», вожатый не рискнул. Иные вопросы позволяют узнать много нового о себе, после чего начинаешь плохо спать. Насчет спать, увы или к счастью, но спалось ему этой ночью хорошо: в душевой он не наткнулся на обнаженку, видимо, контракт с богом не предполагал ежедневное развлечение.

В плане чего только не значилось, там нашлось место и дежурству по столовой, и ориентированию на местности, и спортивной эстафете сразу после конкурса строя и песни. Всё было направлено на то, чтобы дети посильнее уставали во время отдыха. Тимур понимал, зачем всё это нужно – праздный солдат начинает искать приключения на свою задницу, а загнанный ищет возможность поспать. А чем солдаты не дети, у них всё то же самое, только размеры другие.

Баскетбольный матч, проведенный между командами пионервожатых, показался Тимуру скучным, как и сама игра. Никакого азарта или навыков в этом виде спорта не требуется. Просто дождись, когда в твоих руках окажется мяч, а потом кинь его в кольцо, он же корзина. Потом вбрасывание в игру игроком противника, отбор мяча кем-нибудь из команды или подбор его же самим Тимуром. И снова бросок в корзину, два очка и повтор. Когда забивали им, то мяч сразу же оказывался и Тимура, а потом в корзине без шансов для той команды, против которой они играли.

К концу игры на него косились уже вообще все, включая партнеров по команде.

– Чего так смотрите, я же правила не нарушаю!

– Это нечестно, он наверняка в сборной Москвы по баскету, а мы любители! Убирайте своего снайпера из команды! Так играть неинтересно!

Ну да, команда Тимура очень быстро просекла фишку и все просто отдавали мяч ему. А он кидал в кольцо.

– Ты хоть раз промахнулся?

– А надо было?

– Надо было! Ты со средней линии кинул и попал.

– И чего? Я ничего не нарушил!

– Сабонис и тот промахивается со средней линии!

– Так то Сабонис, а то я. – Тимур не помнил Сабониса, но по контексту было понятно, что какой-то баскетболист. По фамилии – что прибалт.

– Да он издевается над нами! Судья, требую аннулирования результата игры! – Развыступалась девушка из команды противника. Кстати, один раз Тимур чуть не промахнулся, засмотревшись на её… да было на что засмотреться, чего там!

– Ладно, народ, раз все против, я больше не буду играть. Всё равно мне тоже неинтересно.

– Понятное дело, ему неинтересно! Как детей малых уделал. И ведь даже по площадке не бегает, спокойно ходит. Мы ему не мешаем, получается.

– Тимур, ну ты хоть бы меня тихонько предупредил. Я ж не знал, что ты мастер спорта. – Физрук, выступающий в роли судьи во всех играх, отвёл его за рукав в сторонку и сейчас как бы извинялся.

– Да ладно, нормально всё. Я тогда к своим детишкам пойду.

Тимур не ожидал, что его удачливость помимо игр азартных распространяется и на спортивные игры. Может, он и в боксе сможет показать выдающийся результат? Вдруг будет достаточно просто выставлять кулак, а противник сам на него наткнется подбородком до состояния нокаута? Хотя там может иметь место другой механизм, лучше не пробовать.

А вот стрельба пулевая или из лука может оказаться столь же послушна его коэффициенту удачи, как и баскетбол. Может, стоило податься на секцию вместо покупки лотерейных билетиков. С другой стороны, на спорте много не поднимешь, если тренер не подкрученный, то его воспитанник никому не интересен. А к крутому пойди попади, никакой меткости не хватит. Даже если покажешь выдающийся результат на соревнованиях, засудят. За неспортивное поведение или скажут, что в десятку один раз случайно попал, остальные ушли в «молоко». Это, ежели все пули одна в одну засадишь. Читал Василий про «их нравы», когда на отборочных побеждал один, а в сборную брали другого, потому как «у нашего выдвиженца перспективы, а этот левый упёрся в потолок».

Детишки развлекались какой-то фигней под присмотром Веры Ивановны, от помощи вожатого она отказалась, уже понимая его деструктивный характер. Зато завтра пообещала отдать отряд на весь день в полное распоряжение. Детишки радостно завыли, Тимур потёр руки в предвкушении.

– Взвод, молись, чтобы завтра дождя не было, уйдем в лес искать диверсантов.

– А если дождь?

– Тем хуже для диверсантов. Мы с вами будем бегать, согреемся, а они замерзнут, сидя в кустах, если дураки.

– А если умные?

– Тогда тоже будут бегать.

– А диверсанты будут настоящие?

– Пока не поймаем, не узнаем. А там допрос, тогда всё выяснится.

Взвод был уже на взводе в предвкушении завтрашнего ужаса, А Вера Ивановна подумала, что Тимур влип. После первой смены вожатым трудно не вернуться в этот процесс снова. А еще подумала, что из новичков пионервожатые получаются самые забавные. Неумелые и смешные, но на энтузиазме способны вытянуть в два раза больше опытных.

Выброшенный из команды, а потом и выдворенный из клуба, где отряд раскрашивал газету, Тимур убежал в лес. Не как побитая собака, а с целью рекогносцировки окрестностей на предмет не заблудиться завтра всем отрядом. У физрука был вытребован компас, у старшей пионервожатой взят без возврата журнал на иностранном, а конкретно немецком языке, в столовой полпачки какой-то просроченной крупы, соль и спички. По-хорошему бы еще и взрывпакет взять с возможностью установки растяжки, но чего нет, того нет. Зато есть катушка ниток.