Текст книги "Странствие Кукши. За тридевять морей"
Автор книги: Юрий Вронский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 39 страниц)
Ю.П. Вронский Странствие Кукши. За тридевять морей
Предисловие
В 2006 году, наконец, вышла из печати давно ожидавшаяся книга Юрия Петровича Вронского «Странствия Кукши за тридевять морей». У «Странствий Кукши» долгая история. Книга издавалось еще при Советской власти, тогда она называлась «Приключения Кукши из Домовичей». Её помнят те, кто были юношами в то время, но растрепанные, зачитанные до дыр экземпляры я видел в семьях и сейчас, их читали уже дети, и чужие дети читали. По мотивам первой части «Кукши» талантливейший – увы покойный – кинорежиссер очень высокой культуры Станислав Ростоцкий поставил фильм «И на камнях растут деревья». В то время у нас с трудом умели делать исторические фильмы про 19 век, а про предшествующие века не умел никто. Ростоцкий сделал. Это элегантный русско-норвежский фильм, если его покажут по телевидению – посмотрите. Конечно, фильм-то современный, нужна была любовная история, пусть невинная, но любовная. Героя состарили, он стал юношей 15-17 лет. А по замыслу Юрия Вронского он был мальчиком, отроком 12-летним. Все равно хорошо, это эталонный исторический фильм о средневековье, который сделан при Советской власти.
В первой части, по которой снят фильм, Кукшу – мальчика-славянина из новгородской деревни захватывают в набеге викинги, и, убежденные, что он приносит им счастье, назвав его старонорвежским именем Эйнар, что значит «счастливый», забирают с собой. Ему от этого нехорошо, он хочет домой, но получается, что он попадает ко двору сначала одного конунга, потом – другого конунга, втянут в интригу, но ведет себя нравственно. Вот все идет к тому, чтобы совершить убийство. И ему это открывает дорогу стать – ну, не конунгом, но лучшим другом конунга, в перспективе – ярлом, то есть князем старонорвежской короны. А вот этого-то язычник Кукша – ещё не христианин – очень не хочет. Ну, вот не нравится ему убивать. Кукша участвует в походе викингов – в этого в фильме уже нет – дальше он сбегает при трагических обстоятельствах.
Во 2-й части действие происходит в православном Константинополе, в Царьграде. В 3-ей части Кукша, уже крещеный в Константинополе возвращается через Понт Эвксинский, через Черное море, и порогами Днепра до Киева и претерпевает сложнейшие ситуации в Киеве. Последняя, 4-я часть о том, как главный герой из Смоленска (Гнездове – так называлось первое городище на месте Смоленска), возвращается с молодой женой к матери.
В книге действуют около десятка православных святых. Как признанных, так и еще не прославленных: это, конечно, святой Андрей Блаженный, Христа ради юродивый Константинопольский, это святитель Фотий, патриарх Константинопольский, это еще и равноапостольные Кирилл и Мефодий, просветители славянские. Это первый святитель Киева Михаил. Ну, и те, кого мы еще не прославили – безусловно, нам следует об этом думать и молиться – это, конечно, Аскольд и Дир, первые христиане – князья киевские (кстати, вероятно и первые мученики, убитые при «языческой реставрации» – перевороте в пользу Олега Вещего и Игоря Рюриковича). Это и первые пещерные монахи Киева.
Это книга высоконравственная, но при этом она не перестает быть блестящим авантюрным романом, который прочитает ваш ребенок, если ему исполнилось, скажем, 12 лет – но прочитает человек, который её не читал, и в 70 лет. Книга Вронского не только превосходно написана, но и очень грамотно отредактирована историком Владимиром Махначом. Её можно рекомендовать в качестве пособия по изучению русской истории, тем более, признайтесь, столь древнюю русскую историю 9 века все знают плохо.
Не случайно «Странствия Кукши» признана лучшей среди патриотических художественных произведений 2006 года, награждена грамотой и выдвинута на премию Издательским советом Московской патриархии совместно с общественными организациями.
У книги сложная судьба: её издали, как не странно, при коммунистической власти. И даже фильм по ней поставили, а потом переиздали, но это были только первые две части. А в фильм вошла только первая часть. При нынешнем «демократическом» режиме потребовалось целых 4 года, чтобы издать её в православных издательствах. Издательство «Отчий дом» во главе со своим шефом Шкатовым четыре года продержало книгу и лишило её великолепных иллюстраций. Бог им судья! Во славу Божию книгу в конце концов сделало издательство «Лепта». Оно выпустило множество прекрасных книг, в том числе работы Юлии Вознесенской, в том числе работы Марии Чудиновой и её теперь уже всемирно известный роман «Мечеть Парижской Богоматери». Дай Бог здоровья издательству «Лепта»!
Книга издана, она продается во многих местах, но она есть всегда в лавке самого издательства «Лепта» в районе Сокольников по адресу Колодезный переулок 2А и в самом известном в Москве православном магазине «Православное слово» на Пятницкой улице, близ храма Троицы в Вешняках, а также в лавках Троице-Сергиевой лавры, как в их магазине у Красных ворот в Москве, так и в Сергиевом посаде, у входа в лавру.
В.Л. Махнач
Писатель Юрий Петрович Вронский (1927–2008) написал несколько повестей про Кукшу: «Необычайные приключения Кукши из Домовичей», состоящую из двух частей: «Кукша – варяжский пленник» и «Кукша в Царьграде», из-во «Детская литература», Москва 1974. Фильм по первой части «И на камнях растут деревья» вышел в прокат в 1985 г. Помню, в детстве фильм меня сильно впечатлил и позже я захотел найти книгу. Книга нашлась, ее сканировали в 90-х годах. Но оказывается, автор сделал продолжение из 2-х частей. Отдельно они не издавались, и только в 2006 году вышла книга «Странствие Кукши. За тридевять земель» (в некоторых источниках заглавие состоит из одной фразы без точки, как правильно, непонятно), которая включает первые две части плюс две новые: «Киевское крещение» и «Возвращение в Домовичи». В 2011 году книгу отсканировали (без распознавания) и выложили в интернет в формате PDF.
Кроме добавления двух новых частей, автор (а может историк, который сам себя называет «очень грамотным редактором» и рекомендует ее в качестве пособия по изучению русской истории, см. выше) сделал немало правок в первых двух частях. Самое большое изменение – новая глава во II-й части, «Как Андрей на небе побывал». Существенно расширена глава I.37, «Взятие города». Особенно много замен в именах: «Афанасий» превратился в «Епифания», «Свавильд» в «Свана», «Сигне» в «Сигню», «Аскольд» в «Оскольд», река «Ека», на которой стояла деревня Кукши стала «Тихвиной». «Баенка» превратилась в «мовенку», «кабачок» в «кабак». В I.5 добавилось стихотворение об удаче. Впрочем, в новой версии в первой части глав стало на одну меньше. Некоторые главы переименованы, типа «Побеги Кукши» превратились в «Кукшины побеги». Другие изменения, для примера:
I.15. во фразе «Слышу, зовет меня Хаскульд: поди, мол, сюда! Взглянул я: нож у меня за поясом» второе предложение исчезло.
I.22. фраза «Наконец лес кончается, тропка ведет полем в деревню» превратилось «Наконец лес редеет, тропка ведет лугом в деревню».
II.2. добавился сон Кукши со стихом.
II.17. появилась фраза «Один из тех кораблей, что удивили меня в Ладоге, оказался их».
II.13. перед фразой «Мало-помалу Кукша затихает, и Андрей говорит ему» добавилось «А ведь это правда!» – удивленно думает Кукша».
II.22. «лето 860 года» превратилось в «восемнадцатого июня 860 года от Рождества Христова» и уточнено, что в каждом из напавших кораблей помещалось сорок воинов.
II.23. существенно расширен рассказ Тюра.
Таких правок очень много. Смысл романа от этого изменился мало, но тем, кто читал первые две части и собирается в этом варианте продолжить чтение остальных, будет некомфортно. Лучше перечитать всю книгу с самого начала.
Я распознал PDF и перевел его в FB2. Форматирование оставил, как у оригинала, только все сноски вынес в конец текста (в исходнике они помечены звездочками на каждой странице). Предисловие книги вынесено в поле FB2. Содержание убрал. Так же не стал сканировать молитвы в начале и конце книги. Не очень понял, какое отношение к книге имеет афонский монах Кукша (Величко) 1875-1964 гг., которому были посвящены эти молитвы.
Из-за невысокого качества скана и сложной исторической лексики могут остаться ошибки, шлите их на e-mail. Удачного прочтения!
OCR Palek
Часть первая
КУКША, ВАРЯЖСКИЙ ПЛЕННИК
ВСТУПЛЕНИЕ
Ласковый весенний день. Ни облачка, ни ветерка. Не шелохнутся прошлогодние былинки у опушки бора. Но в вершинах древних сосен слышится немолчный шум, и кажется, будто над миром летит чей-то глубокий бесконечный вздох.
На высоком правом берегу Тихвины – порожистой лесной реки – раскинулась деревня Домовичи. Деревня невелика – всего несколько изб. Стоят они среди огромных валунов – не в ряд, а как придется.
Окон в избах нет. Двери низкие, в ширину они больше, чем в высоту. Чтобы войти в избу, надо низко наклониться и, перешагивая порог, высоко поднимать ноги. А рослый человек, и наклонившись, рискует задеть спиной притолоку.
Кровли выложены дерном по берестяной подстилке. Они уже запестрели весенними цветами, особенно густо – на скатах, обращенных к солнцу. Из волокового отверстия[1]1
Волоковое отверстие /окно/ – делалось для вытягивания дыма из жилища во время топки, поскольку печи не имели труб.
[Закрыть] в кровле струится дымок. Печь в избе никогда не гаснет – ведь от нее и тепло и свет.
Живут в деревне домовичи, люди, ведущие свой род от дедушки Домового, доблестного воина, искусного охотника и рыбака, неутомимого землепашца и на всякое дело умельца. Он, по преданию, первый из словен[2]2
Словене – восточно-славянское племя, жившее на территории нынешней Новгородской области. Судя по последним научным изысканиям, выходцы из Поморья, с Южного побережья Балтийского моря. Одно из племен, составивших впоследствии русский народ. В древности существовало понятие «люди словеньска языка» – имелись в виду все вообще славяне.
[Закрыть] срубил избу в этих местах, спокон веку заселенных людьми племени весь[3]3
Весь – финно-угорское племя, некогда населявшее огромные пространства на севере нынешней Европейской России. Одно из племен, составивших впоследствии русский народ.
[Закрыть].
Прежде жил дедушка Домовой далеко отсюда, на Волхове-реке, близ Ильмень-озера, да замучили данями-поборами князья – еще деды-прадеды Гостомысловы[4]4
Гостомысл – последний словеньский князь.
[Закрыть]. Решил дедушка податься куда-нибудь в отдаленное место, куда не дотянуться княжеским рукам. Стал расспрашивать мимоезжих купцов. Купцы ведь по торговым делам забираются даже и на край земли. Они и поведали дедушке про реку Тихвину. Леса, мол, там нехожены, звери – непуганы, земли – непаханы: живи не тужи.
Тронулся дедушка в путь со всей семьей и родней, со скотиной и скарбом, на трех больших челнах. Трудный был путь, однако добрались все живы-здоровы. Не совсем там оказалось так, как рассказывали купцы. Жил уже и на Тихвине народ – волосы белые, глаза светло-голубые, будто выцветшие на солнце. Рыбаки да охотники.
Поначалу ощетинились, а потом – ничего, найдется, говорят, и вам место. К тому же дедушка не утаил, что он и гончар, и кузнец, и на дуде игрец. Такой-то человек всюду ко двору. Зажили дружно, на праздники друг к другу ходили, домовичи женились на местных светлоглазых девушках, а местные парни – на домовичских.
Однако со временем и сюда дотянулись долгие княжеские руки – как-то весной, точно гром с ясного неба, свалились на Тихвину сборщики дани. Дедушка Домовой этого, понятно, уже не увидел. Еще и после него несколько поколений прожили спокойно. А теперь вот опять весна, самая радостная пора, а радости нет.
В деревне недавно побывали варяги[5]5
Варяги – морские разбойники и торговцы, приплывавшие с Запада. Нанимались на службу к русским князьям, а позже и к византийским императорам.
[Закрыть], посланные ладожским князем. Они не удовольствовались той данью, что к их приходу собрали домовичи, и пошли шарить по избам и клетям[6]6
Клеть – холодное помещение при доме; чулан, кладовая.
[Закрыть]. Забрав все, что им приглянулось, они пустились дальше вниз по реке.
Тихо в ограбленной деревне. Не слыхать гомона играющих детей. Даже брехливые псы и те умолкли. Только уцелевший петух, глупая птица, хотя и видел, как варяги сворачивали шеи его товарищам, нет-нет, да и закукарекает как ни в чем не бывало.
Домовичи безропотно позволили себя ограбить, потому что в деревне нет воинов. Здешние жители в позапрошлом году проявили непокорность и, объединившись с соседями, прогнали сборщиков дани, не дав им ни шкурки. Тогда на следующий год ладожский князь прислал своего воеводу с дружиной – усмирять строптивых.
Тяжко на сердце у Ельцы, вдовы, живущей в крайней избе, недалеко от обрыва. Когда домовичи дрались с княжескими дружинниками, у нее убили мужа, и осталась она с пятью сиротами – четырьмя девками и сыном. А нынче, после очередного прихода варягов, пропал и сын, отрок[7]7
Отрок – мальчик от семи до пятнадцати лет.
[Закрыть] десяти лет, на которого была вся надежда.
Ублажала Ельца предка Домового, идол которого стоит в красном углу, угощала его хлебом и рыбой, молоком и медом, просила найти и вывести из лесу ее сына, если он заплутал. Ходила с подношениями в лес, к огромной, в три обхвата сосне, уговаривала Лешего, если он держит ее сына, отпустить его домой. Спускалась к реке, умоляла веселых русалок отдать хоть тело сына, – известно, что живыми-то русалки еще никого не отпускали…
Однако отрока нет как нет, ни живого, ни мертвого. Верно, зверь задрал его в лесу и никогда больше не увидит мать своего единственного сына.
Глава первая
ХАЛЬВДАН ЧЕРНЫЙ
Хальвдан Черный – славный мурманский[8]8
Мурманский – норвежский, мурманы – норвежцы.
[Закрыть] князь, или, по-здешнему, конунг. Он правит Вестфоллом, Рингерике, Румерике, Хедмарком и некоторыми другими землями. Конунг Хальвдан – мудрый и справедливый правитель, в его владениях царит мир, во всех делах конунгу сопутствует удача, урожаи при нем хорошие, и народ любит его.
Обширное хозяйство у Хальвдана Черного, чего только нет у него на усадьбе! Вот просторный хлев, конунг большое внимание уделяет разведению быков, их немало требуется для прокорма многочисленных родичей, домочадцев и гостей, но особенно для праздничных пиров, посвященных богам и богиням.
Для жертвоприношений и для стола в хозяйстве конунга разводят также коней, свиней и петухов – это главные жертвенные животные варягов. Есть на усадьбе овчарня, где зимует большое стадо овец. Овцы – замечательные животные, их тоже можно приносить в жертву и употреблять в пищу, они дают теплый мех и шерсть, а кроме того, – бараний жир, который идет для светильников.
Каждый знает, что хорошие урожаи, чем так прославлено правление Хальвдана Черного, можно поддерживать только постоянными жертвами, и это первейшая обязанность конунга.
Бывали случаи, что какой-нибудь конунг пренебрегал своей обязанностью, тогда в стране, которой он правил, наступал недород. Опомнившись, конунг резал множество голов скота, приносил обильные жертвы, но не достигал никакого успеха. На следующий год он приносил человеческие жертвы. Толку не было по-прежнему.
Тут уж людям приходилось прибегать к последнему средству – приносить в жертву Одину[9]9
Один – в скандинавской мифологии верховный бог.
[Закрыть], верховному богу, самого конунга и омывать жертвенник его кровью. Только такой ценой удавалось вернуть урожаи в свою землю.
Помимо хлева, конюшни, овчарни, свинарника и птичника, в конунговой усадьбе есть амбары, сенники, различные кладовые и погреба, соколятня, кузня, дом для гостей и другие постройки.
Шумно в усадьбе: с раннего утра до позднего вечера доносится из кузни звон молотов о наковальни, не смолкает кукареканье множества петухов, из кожевенной, шорной и прочих мастерских слышится заунывное пение разноплеменных рабов.
Однако сегодня здесь царит особенное оживление. В малом загоне режут скот, в поварне стряпают всевозможные яства, из погреба выкатывают бочки с хмельным медом и приятным на вкус слабым пивом – любимым напитком женщин и детей. Конунгова усадьба готовится к пиру. Накануне вечером из далекой Гардарики[10]10
Гардарики – страна крепостей, древне-скандинавское название Руси.
[Закрыть] приплыли викинги[11]11
Викинги – древнескандинавские воины, участники морских завоевательных походов.
[Закрыть]. Их предводитель Хаскульд – давнишний приятель Хальвдана Черного. Он всегда охотно вступал в дружину конунга, когда требовалось отразить нападение врага или усмирить непокорных.
Знакомы Хальвдану и некоторые другие викинги. Конунг не раз беседовал с чернобородым Тюром, бывалым воином, много повидавшим на своем веку. Его мать была рабыней, ее купили когда-то на торгу в Хедебю, в Дании, однако Тюр – весьма достойный человек несмотря на происхождение.
Рыжий великан Сван тоже бывал в гостях у Хальвдана. Это доблестный воин, берсерк[12]12
Берсерк – свирепый воин, который в битве приходил в исступление, выл, как дикий зверь, кусал свой щит и был, согласно поверью, неуязвим.
[Закрыть], он не побоится выйти один против дюжины.
Викинги привезли с собой белобрысого отрока лет десяти-одиннадцати, с которым они все очень ласковы. Однако про него не скажешь, что он платит им той же монетой. Он угрюм и молчалив, впрочем, кажется, он не понимает по-мурмански.
Просторная гридница[13]13
Гридница – помещение для гриди – младшей дружины. В гриднице устраивались дружинные пиры.
[Закрыть], где происходят пиры конунга Хальвдана Черного, освещена множеством жировых светильников, они укреплены на витых железных ножках, воткнутых в земляной пол. Посреди пола горит очаг, перед ним расположено почетное сиденье конунга, украшенное с двух сторон резными столбами. Стены гридницы сплошь затянуты коврами с изображениями особенно знаменитых битв. На коврах колышутся тени гостей.
Конунг – человек крепкого сложения, у него длинные, чуть не до пояса, седые волосы и борода. Он указывает гостям место напротив себя, у другой стены – там расположено второе почетное сиденье, на нем размещается предводитель Хаскульд и его ближние мужи. Один из них Тюр, он сажает рядом с собой белобрысого отрока. Остальные садятся на лавки по обе стороны почетного сиденья. Чем ближе место к огню, тем оно считается почетнее.
Конунгу, как и прочим участникам пира, не терпится послушать, что расскажут люди, прибывшие из далеких краев, однако лицо его выражает только важность и спокойствие. Он ни за что не позволит себе торопить гостей.
Над каждым из мужей, своих и прибывших, поблескивают доспехи, повешенные на стену: меч, секира, щит и шлем. Звучат заздравные речи, в могучие глотки воинов льется хмельной мед из рогов, оправленных серебром. Мало-помалу гости начинают рассказывать о далекой стране Гардарики, о ее городах, о Ладоге, которой правит знаменитый морской конунг Одд Стрела.
Гардарики – богатый край, но там неудобно совершать викингские набеги, потому что нет спасительного морского простора. Одд Стрела придумал, как без набегов пользоваться всеми дарами тех земель. Для этого он захватил город Ладогу, что на реке Волхов, укрепился в нем и покорил или перебил окрестных князей, пользуясь их взаимной враждой. Ладога стоит на таком месте, что в нее стекаются богатства с трех сторон: с запада – рабы, с севера – пушнина, а с востока – золото, серебро и драгоценные ткани. Правда, к югу от Ладоги расположен город Хольмгард[14]14
Торговый город при истоке Волхова из Ильмень-озера. Так одним именем варяги называют четыре поселения – Словеньск, Славно, Прусы и Нерев, расположенные близь истока. А после того, как Рюрик построил в Словеньске новую крепость, Хольмгард все чаще называют Нов-городом.
[Закрыть]. В последнее время он начал расти и богатеть, и, значит, часть богатств, идущих с юга и востока, оседает там. Конечно, он как бельмо на глазу, но со временем его можно захватить.
Возвращаясь в Норвегию из Гардарики, Хаскульд и его люди грабили берега Варяжского моря и взяли немало добычи, хотя тамошние места были уже изрядно опустошены до них.
Глаза пирующих то и дело останавливаются на отроке, которого опекает Тюр. Не только женщинам и девушкам, сидящим на женской скамье у торцовой стены, – пожилым воинам, умудренным жизнью, тоже любопытно узнать, откуда взялся отрок и зачем он понадобился викингам. Уголек любопытства жжет даже охладелое сердце конунга, завершающего свой жизненный путь.
Наконец Хаскульд, заметив его взгляд, невольно брошенный на отрока, говорит:
– Я думаю, что теперь нам следует рассказать о Кукше[15]15
Кукша – это лесная птица, то же, что роньжа, ближайшая родственница сойки. В дохристианские времена были очень распространены «птичьи» имена, любовь к ним сохранилась и после Крещения Руси – младенцам принято было давать наряду с крещальным еще одно имя и оно часто бывало «птичьим». Отсюда у нас так много «птичьих» фамилий. Имя «Кукша» носили двое русских святых, оба священномученники, пострадали в XII веке.
[Закрыть]. Лучше всего это, пожалуй, сделать Тюру. Он ведь скальд[16]16
Скальд – поэт у древних скандинавов.
[Закрыть].
Тюр не заставляет долго себя уговаривать, он осушает только что поднесенный ему рог и начинает рассказывать.
Глава вторая
ПЕРВОЕ ЗНАКОМСТВО С КУКШЕЙ
Рассказ Тюра
Собирали мы нынешней весной дань для ладожского конунга и приплыли в одну словеньскую деревню. Угощение нам приготовили щедрое, мед лился рекой. Однако дани оказалось маловато, нетрудно было сообразить, что жители решили восполнить медом недостаток белок и куниц.
Мед медом, а дань данью. Не хотите отдавать добром, возьмем силой. Пошли мы по избам и клетям. Сунулись со Сваном в одну избу, а навстречу нам баба бешеная, встала на пути, кричит что-то, не пускает.
Если б это было не в Гардарики, мы бы ее недолго думая убрали с дороги мечом, но там нельзя – конунг не велит людей зря убивать, они ведь как-никак его данники. Мы даже пригрозить той бабе не можем, не знаем толком по-ихнему, а она, того гляди, в глаза вцепится.
Стал ее Сван оттаскивать, чтобы пройти, вдруг, откуда ни возьмись, выскакивает отрок – и на Свана. Да так бесстрашно! Он мне сразу понравился. Ах ты, волчонок, думаю, хороший волк из тебя со временем вырастет!
Я даже рассмеялся, когда он боднул Свана головой в живот и начал колотить его кулаками. Только Сван, как известно, до шуток не охоч. Быстро надоела ему эта забава, отшвырнул он отрока, отшвырнул бабу и хотел пройти. Глядь, отрок опять на него, только уже с топором. Тогда я вмешался, отнял у него топор. Там девчонки стояли – видно, сестры его, – велел им утащить отрока прочь, пока не поздно. Жаль мне его стало, ведь убьет, думаю, его Сван!
Взяли мы все, что отыскали, и покинули ту деревню. Плыть дальше нельзя, на пути опасный речной порог, так что идем лесом, в обход порога. Вдруг слышу, позади меня что-то зазвенело. Оборачиваюсь, оказывается, в Сванов шлем камень угодил. Да увесистый, с гусиное яйцо будет! Несдобровать бы Свану, попади камень ему в лицо!
Камни не птицы, сами по лесу не летают. Гляжу, за кустами кто-то прячется. Я как увидел круглые серые глаза, сразу понял – опять тот отрок!
Бросился к нему Сван, лишь тогда отрок пустился улепетывать. Сван за ним в погоню, а мы сели ждать. Недолго, думаю, нам ждать, не уйти бедняге от Свана, другого такого бегуна, как Сван, может, во всей Норвегии больше нет. Сижу я, и грустно мне. Наверно, думаю, уже настиг Сван отрока, обнажил меч и рассек пополам маленького храбреца. Сейчас явится с окровавленным мечом.
Однако Свана все нет и нет. Мало-помалу затеплилась у меня надежда, что он потерял мальчика в лесу. Ну что ж, поищет, поищет и вернется. Ждем уже изрядно, кто-то говорит: «Не заблудился ли наш Сван, может, поискать, покликать?»
Вдруг в стороне от нас выскакивает из чащи мальчишка, рот разинут, глаза выкатились, бежит прямо к реке. Один из наших хотел было его подстрелить, я не дал. Не мешай, говорю, Свану, это его добыча.
Слышу приближается Сванов топот, а вот он и сам. Вылетает из чащи, меч обнажен, лицо багровое, на лице ярость, несется вслед за отроком.
Бедняга уже на скале, а оттуда деваться некуда, потому что под скалой порог ревет, и ярости в нем, пожалуй, не меньше, чем в Сване.
Не дал мальчишка себя зарубить, сам прыгнул в порог, на верную гибель, словно посмеялся над Сваном: оставайся, мол, ни с чем! Словом, поступил, как настоящий викинг.
