Текст книги "Хроники императора. Начало пути (СИ)"

Автор книги: Юрий Мерлянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 28 страниц)

– Послушай, Иссиль, у тебя есть родные? – Искар обернулся к ней.

– Тебе-то что? – она потихоньку успокаивалась, понимая тщетность своих усилий.

– Мне-то ничего, а вот ему будет не все равно, если ты пойдешь на корм очередному аррсу. Скажи, о тебе есть кому жалеть?

– Так, я сейчас кое-что скажу, и давайте будем откровенны и примем все без обид, хорошо?

Дождавшись их кивков, продолжил:

– В нашем положении положиться нельзя ни на тебя, Искар, ни на тебя, Иссиль, спустятся еще две такие твари – и вам конец, согласны?

Молчат, значит, согласны.

– Поэтому парадом буду командовать я. Вы оба будете лишь на подхвате и из-за баррикад ни ногой, ясно? И еще, стоит подумать о возможности устроить завал, взять мужиков из прислуги и пусть кирками ломают свод над одним из спусков.

– Резонно, – брат Ильсы согласился сразу.

– Иссиль?

– Да поняла, поняла, – она уже почти расслабилась.

– Вот и хорошо, теперь Искар идет отсыпаться, и Иссиль идет делать тоже самое.

Начавшийся было бунт подавил в зародыше, хватит панькаться и уговаривать, на кону ни много ни мало стоят наши жизни, и отношение я хотел видеть соответствующее.

– Проследите, лучше, что бы мне ужин принесли.

– Будет тебе ужин, будет, пошли, ларрити, – Искар поднялся и тронул ее за плечо.

– Я сама тебя покормлю, – она слезла с моих колен и пошла догонять ушедшего вперед брата Ильсы.

Позволив им зайти за угол, поднял клинки и встал, снаружи уже некоторое время кто-то переговаривался, и я хотел успеть решить эту проблему еще до ее прихода. Будет полезно взять языка и допросить его как следует.

Добравшись до ступеней, замедлился и постарался ступать тише, по моим ощущениям, наверху околачивалось два человека и чего они ждали, я никак не мог взять в толк. Слишком подозрительно, здесь должны были топтаться несколько аррсов и отряд бойцов, а не жалкая парочка. Хотя, если они из магов, тогда уже теплее, но если так, почему они просто не спустятся и не спалят все к чертям?

Выскочив из проема, одним взмахом снес башку ближайшему, а второму приложил рукоятью в висок, и уже обмякшего поволок его внутрь. Потом взвалил на плечо и пошел вперед, периодически стуча его головой о стены, не сильно, так, в целях профилактики. Когда пришла Иссиль, мы уже с другом вовсю болтали о жизни, о его, и о том, как скоро она прервется, если он не станет более сговорчивым.

– Где ты его успел найти, мы же совсем недавно ушли? – она протянула мне полную тарелку.

Я вздохнул, все съедать нельзя, а то опять вырублюсь, печаль.

– Да топтался наверху, спешил поделиться с нами свежими новостями.

– Он уже говорит?

– Сейчас начнет, когда он очухался, я его немного помял и повалял по трупам, думаю, он в достаточной кондиции.

Ларрити присела перед каттонисийцем.

– Город захвачен?

– Д-да, – он несмело кивнул.

– Целиком? Сопротивление еще есть?

– Н-нет, весь г-город наш, – похоже, я немного перестарался, бедолагу просто колотит от любого моего движения.

– Что знаете о кладбище и какие на него планы? – а ларрити знает, что спрашивать.

Молчит.

– Послушай, друг, я сейчас начну есть твой мозг вот этой ложкой, – показал ему свое "оружие" для трапезы.

Тот вздрогнул и перевел испуганный взгляд на Иссиль.

– Отвечай, или мне повторить?

– Знаем т-только, что здесь кто-то есть, и у нас приказ с этим разобраться, – мужик сглотнул, бегая глазами от амазонки ко мне и обратно.

– Подробнее, – потребовала девушка.

– После пропажи аррсов, – он облизнул губы, – было приказано дождаться тарсинха.

– Когда?

– Завтра с утра, честно, я не вру!

– Тише ты, не ори, – ларрити повернулась ко мне, было заметно, что она нервничает, – что думаешь?

– Ничего, скоро будем допрашивать тарсинха, – каттонисиец сглотнул.

Последующее время, пока я ел, Иссиль выспрашивала все, что только взбредало ей в голову. Положение оказалось просто жутким, почти все жители были или зверски убиты, или отобраны на корм аррсам, что, в принципе, было одно и то же. Захватчики не разделяли горожан на стариков, детей, женщин или мужчин, для них здесь не было людей, только бессловесный скот, с которым можно поступать, как им заблагорассудится. Общей численности воинов он не знал, но их было достаточно много, что бы занять всю стену по периметру и подготовиться к встрече регулярной армии Даггура, да, они знали о ней и ждали ее, готовясь к очередному сражению. О количестве в армии способных к маэр и аррсов пленный ничего толком не знал, несколько десятков первых и под сотню вторых, но это было сказано навскидку рядовым бойцом, так что...

В общем, единственными, кто оказывал теперь сопротивление, оказались только мы, и нас требовалось раздавить в кратчайшие сроки. И раз уж ожидается вмешательство тарсинха, то за нас решили взяться действительно серьезно. Так, хватит наедаться – отставил тарелку в сторону и взглянул на сидящую напротив парочку.

– Ты закончила с ним?

– Да, больше не знаю о чем спрашивать, – она отстранилась.

– Вот и ладно, – я потянулся вперед и сломал пленному шею, – и не говори там ничего об этом, незачем лишний раз их волновать.

Потом подхватил тело и оттащил его к выходу – остальные трупы уже начали откровенно попахивать, а Искар, помнится, говорил, что сможет уладить эту проблему, надо будет ему напомнить. Вернувшись, попросил Иссиль:

– Передай Искару, что мертвые уже начали вонять, он поймет, – та кивнула, – и помни, ни слова.

– Как скажешь, но, ты уверен?

Сказано было таким голосом, и с такой интонацией, что я не мог не обнять ее.

– Все будет хорошо, верь мне, – поцеловал, – все, теперь иди.

Спустя некоторое время пришел братец Ильсы с мешком на плече, и буквально выбелил весь коридор и трупы в нем, укрыв тонким слоем какого-то белого порошка, обсыпав им также все, что было замарано кровью.

– Им в моргах пользуются, еле достал, как тут дела?

– Все в порядке, иди, отдыхай.

– И тебе совсем не нужна помощь, компания? – он недоверчиво покачал головой, но спорить не стал. Я провел его и полностью погасил светильник, надо настроиться на встречу, драка будет нешуточная, меня порядком заботил неизвестный тарсинх, если с бойцами я еще худо-бедно справлюсь, то чего ожидать от неизвестного мага, даже не предполагал.

Притащив из комнаты себе матрас и укрыв одной его половиной стену, устроив себе что-то на подобии кресла, умостился удобнее и прикрыл глаза. Была бы возможность, накидал бы желудок доверху и завалился спать, забив на все болт и выпав из жизни суток надвое, но об этом пока можно было только мечтать. Эх, печаль-печаль. Что странно, на голодный желудок сон вообще не шел, так, подремать немного я мог, но и только, в остальное же время меня не покидали легкие вялость и ломота в костях. Началось это буквально несколько дней назад и особого дискомфорта не вызывало, но напоминало о себе постоянно. Так что я был бы просто рад и счастлив забиться в какой-нибудь укромный уголок, чтобы тупо жрать и спать, ничего другого мне больше не хотелось. Потом просто задремал, мысли сбились и бесконтрольно принялись скакать с одного на другое, ни на чем особо не концентрируясь. Не знаю, сколько прошло времени, но в какой-то момент отчетливо ощутил несоответствие окружающего естественному положению вещей. А потом меня окатил тугой поток ветра, и это здесь, под землей, в укрытии баррикады – я мгновенно вскинулся и замер, глазами нашаривая в темноте хоть какое-то движение и вслушиваясь в царившую вокруг тишину. Но ничего, время будто замерло, ни звука, ни шороха.

Странность происходящего еще больше насторожила, когда непонятное воздействие повторилось, и воздушный поток снова прокатился по коридору, разбившись упругой волной буквально в нескольких метрах от меня и еле заметно всколыхнув баррикаду. Затем некоторое время ничего не происходило, лишь давящая тишина сгущала напряжение и заставляла струны нервов звучать тоньше, а потом первый завал буквально взорвался, разнося ошметки плоти и сонм щепок по всему коридору, барабанным дождем пройдясь по стенам и подняв целое облако рассыпанного Искаром порошка. Белые крупинки взвились дружным роем и закружились по коридору нестройным хороводом, постепенно оседая и выделяясь для меня в кромешном мраке тысячами звездочек, сошедших с небосвода и для чего-то спустившихся под землю.

Тарсинх! Больше некому, именно он стоит за всей этой чертовщиной. А потом белая пыль резко прянула вниз и опала сплошным ковром, будто и не висела в воздухе секунду-другую назад. Раздались осторожные шаги, тона мрака сместились и пришли в движение, выделив оформившуюся в поле зрения человеческую фигуру, медленно сошедшую со ступеней. Я мгновенно отпрянул в сторону, полностью скрывшись за баррикадой и затаив дыхание. Прошлый раз уже показал, насколько быстро такие парни могут нарезать на ленточки, и лишний раз выяснять способности этого гостя мне совершенно не хотелось. Десять шагов, мне нужно от него всего лишь десять шагов, именно на такое расстояние он должен подойти и быть убит, не успев ничего там наколдовать, а ранее высовываться мне совершенно не резон. А потому я заткнулся, прикинулся тумбочкой и стал ждать, стараясь не моргать и не дышать, так как совсем не был уверен, что смогу выдержать хотя бы одну атаку этого тарсинха.

Но пошло все совсем не так. Не имея возможности видеть и лишь ощущая его на таком расстоянии, я вслушивался в его осторожную поступь, прекратившуюся примерно на половине пути. А потом самый край завала ярко вспыхнул и занялся ярким пламенем, будто облитый бензином, все больше вгрызающимся с яростным треском в стоящий первым шкаф. Раньше бы зубами заскрипел от злости, но теперь лишь раздраженно сморгнул – эта гадина еще и огнедышащей оказалась, теперь баррикада тупо сгорит, и как только я появлюсь в поле его зрения – он сразу же ударит, хреново. Огонь, ранее пожиравший древесину с просто немыслимой скоростью, вдруг остепенился и запылал менее ярко, его языки стали короче и не такими слепящими, утратив былую ярость и напор. Вот оно как, и сколько здесь? Примерно метра два, может три – получается, именно на таком расстоянии мой источник препятствует подобным воздействиям, и чем мне это может помочь? Да ничем, помимо пожирающего завал огня, тарсинх периодически кидал воздушные волны, проверяя неизвестную для него преграду. Он, небось, до сих пор гадает, что же ему препятствует, оттого и осторожничает, прощупывает издалека, не решаясь приблизиться. Очередной порыв ветра достаточно помог проделавшему грязную работу огню, и шкаф впереди просто развалился, сложившись внутрь прогоревшими деревяшками и подняв хоровод искр. А затем все и вовсе пошло из вон рук плохо, для меня. Чертов тарсинх оказался намного сообразительнее, чем я считал, и принялся методично обстреливать баррикаду остатками трупов, поднимая их в воздух и с невообразимой силой запуская снова и снова. Громкие чавки и удары заглушали даже треск пожирающего древесину пламени, заставляя здоровенные, тяжелые комоды вздрагивать и чуть ли не подпрыгивать. Сколько все это будет продолжаться, не стоило и гадать, рано или поздно эта сволочь своего добьется, оставив меня без какого-либо укрытия. Кабы знать, насколько сильно он может ударить, и выдержу ли я такое попадание, а то пока что мой источник вполне справляется, но бьет ли этот гад в полную силу? Это вряд ли.

Мозг лихорадочно гонял мысли в поисках единственно верного решения, но не находил, голова была пустая, и что делать – я просто не представлял. А время шло, огонь полыхал, обстрел продолжался, баррикада трещала и ходила ходуном. Рискнуть? Опасно и, скорее всего, смертельно. Успею ли? Не уверен, скорее всего, нет. А есть другой выход? Возможно, но я его не вижу. Тогда вперед? Улыбнулся. Принятое решение будто всколыхнуло источник, легкая дрожь прошла по всему тела, гоня раздражающий зуд в каждый уголок, каждую клеточку, заставляя трепетать в предвкушении и агонизируя от сдерживаемого желания броситься вперед, разрывая и полосуя на части все вокруг. Мир вокруг стал наливаться красным, насыщенным, густым, затмевая остальные цвета и гася разум. Я дернулся, нет, только не так – жуткое напряжение пронзило спину холодом, будто вогнали кол через плечо и до самого копчика, заставив выгнуться дугой, до зубного скрежета стиснув челюсти и впечататься головой в стену. Кровавая пелена немного отпустила, но не исчезла, по-прежнему окрашивая окружающее и придавая всему вокруг довольно жуткий вид. Пора, долго я так не продержусь – сорвавшись с места, не вписался в узкий проход и просто снес стоявшие друг за другом комоды, с чудовищной силой отбросив их в сторону и даже не заметив. Глаза замерли на цели, впившись в нее с такой злобой и ненавистью, словно готовы были сжечь на месте. Мышцы, насилуя тело, бросили его вперед с ужасающей силой, и мне показалось, будто я услышал, как трещат жилы и лопается не зажившая рана в боку, как рвется по венам сумасшедшим потоком кровь, все ускоряясь и ускоряясь. Успел увидеть формирующийся из ничего тугой жгут в воздухе, подрагивающий, наливающийся силой. И охватившая меня тотчас чудовищная злость чуть не схлопнула разум, оставив вместо существа мыслящего нечто животное, яростное, дикое – жуткий рывок вперед и треск не выдержавших костей, прострелившая грудь молния боли и нырок под готовящийся удар, удивление в застывших напротив глазах и безумное наслаждение предстоящим. Все слилось в один краткий миг, невероятно быстрый удар снизу подкинул тело в воздух, и клинки принялись полосовали тело, подбрасывая его и рвя на куски, срезая руки, ноги, вспарывая и продолжая кромсать окровавленный кусок мяса, не позволяя ему упасть на землю, потроша и разбрызгивая по стенам, потолку, полу. Выплеснувшаяся ярость тугим потоком закружила вихрем и не отпускала, кровавая взвесь оседала на плечи, руки, лицо, попадала в рот, нос, глаза, облепляя меня всего с ног до головы, а безумие только требовало еще и еще, большей отдачи, большей крови, больше врагов. Сознание всколыхнулось и расширилось, выискивая цели и охватывая пространство все дальше и дальше – вот они, внизу, слышу, слышу, осевшая на губах кровь была хищно слизнута, губы искривились в предвкушающей улыбке, тело рвануло вперед.

Буквально распластавшись в воздухе, проскочил над обломками, в конце таки задев край горящего комода и своротив его в сторону, а затем пронесся до поворота за считанные секунды. Жажда убийства буквально заполонила все мысли, и лишь отголоски разума нет-нет, да и проблескивали где то в глубине. Я летел сеять смерть, неважно где, неважно кому, важно лишь когда, и как долго. Но как только миновал первые ступени, в мозгу будто щелкнуло – ларрити! И в следующее мгновение чуть не споткнулся, заныло сердце, на душе стало хреново так, что захотелось взвыть и броситься головой о стену, грудь стало буквально разрывать от переполняющей грусти и ненависти к себе самому. Глаза безумно шарили перед собой, пытаясь найти опору и задержаться хоть на миг, но все тщетно, слезы бежали по щекам немым укором и капали на пыльные ступени. Согнувшись в три погибели, приник головой к прохладе обтесанного камня и жадно хватая ртом воздух, руки бессильно давили на стену, пытаясь оттолкнуться, но сил не было, я был жалок, и ненавистен сам себе, горечь возможной утраты просто убивала, заставляя испытывать то, что не испытывал никогда ранее. И в какой-то момент душа не выдержала – схватившись за голову, я просто взвыл, громко, надсадно, неистово, горло разрывало от сдавливающего его рева, грудь и легкие пекли огнем, мука выходила из меня с жутким, нечеловеческим криком, сминая любые запреты и моральные устои. На ступенях спуска стоял и рыдал зверь, убиваемый терзаемыми его изнутри чувствами, безумная ярость столкнулась с чем-то незнакомым, но столь сильным и породившим такую волну горечи и печали, что столкновение таких чувств вызвало настоящий взрыв, настолько перегрузивший внутренний источник, что в какой-то момент существо просто не выдержало и в беспамятстве осело на ступени бездыханной грудой.

Глава 24

Легкие поглаживания были так приятны, что открывать глаза совсем не хотелось – пусть они продолжаются вечно, не хочу, что бы они прекращались. Было настолько хорошо, что невольно подставлялся под очередную ласку, угадывая направление нежных пальцев и подстраиваясь под их движение. В ухо легонько подули, и я поморщился, мотнув головой – нет, так не хочу. Легкий смешок, раздавшийся где-то сверху, прозвучал довольно знакомо и показался таким родным и близким, что невольно захотелось открыть глаза и посмотреть на его хозяйку. Но сладкая дрема была столь хороша, что пересилила внезапный порыв, и решение отдаться продолжавшейся неге было принято за единственно верное.

– Хватит притворяться, я же вижу, что ты уже пришел в себя.

Какой знакомый голос, вот только почему я никак не вспомню того, кому он принадлежит? Напрягаемое сознание недовольно заворочалось, пытаясь отыскать в себе нужные ассоциации, а потом плюнуло и подсказало единственно верное решение – пора просыпаться. Открыть глаза оказалось не такой уж и легкой задачей, они будто слиплись, склеились сонной негой и напрочь отказывались повиноваться. Но, в конце концов, бунт был подавлен и на меня уставились два изумительных озера неизмеримой глубины, затмившие остальные черты прекрасного и такого родного лица. Черт, да у меня даже дыхание перехватило, что со мной?

– Ну, наконец-то, очнулся, – и уже не мне, – Искар, он пришел в себя.

Надо мной тут же склонилось другое лицо, отстранив предыдущее – я недовольно скривился.

– Ты как, брат? Как себя чувствуешь?

Брат? Этот Искар мне брат? А потом я вспомнил сразу все, до последней мелочи, каждое мгновение и каждый свой вздох, тело дернулось, напрягшись, но руки Иссиль прижали меня обратно, не позволяя вскочить. Господи, как же мне хреново, закрыл глаза, по щеке покатилась слеза.

– Эй, эй, ты чего? – Искар обеспокоенно потряс меня за плечо, – все ведь в порядке, все живы, ты чего, брат?

Открыл глаза, помимо склонившихся надо мной двоих, в комнате ощущались и остальные, занятые кто чем и ничего не подозревавшие.

– Я шел вас убивать, – взглянул в глаза Искару, – понимаешь – я, шел, вас, убивать, – не выдержав, сморгнул, породив еще одну дорожку на щеке.

– О чем ты говоришь? – Иссиль встревожено сжала мою руку.

– Я убил тарсинха, а потом совсем слетел с катушек и пошел убивать вас, – лицо скривила мука раскаяния, – понимаете, вас, намеренно, – прерывистый шепот слетал с губ и пудовыми камнями падал на грудь, сдавливая ее непереносимой тяжестью.

– Успокойся, все ведь нормально, мы живы, – брат Ильсы участливо улыбнулся, – все хорошо.

– Я очнулся в последний момент, еще один этаж и...

– Мы слышали, – он кивнул, – и, должен признать, перепугались порядочно.

– Забудь, – на лоб легла нежная ручка, – просто вошел в раж боя, не думай об этом, скоро ужин, поешь немного, успокоишься, – голос Иссиль действовал умиротворяющее, я постепенно приходил в себя, но пережитое насмерть вбилось в память, и забыть это я просто не смогу, вечное напоминание, вечная мука, вечное раскаяние.

– Ты лежал на ступенях, весь в крови и без чувств, перетащили тебя сюда, Иссиль кое-как отмыла, но ты не приходил в себя в течение двух суток, мы уже и не знали, что думать. Завал, кстати, возводить пришлось заново, вы его там просто разнесли. Ладно, – он хлопнул себя по колену, – оставлю вас вдвоем.

– Что снаружи? – у меня наконец-то получилось совладать с собой.

– Тишина, и, думаю, это, скорее всего, не из-за мертвого тарсинха.

– А из-за чего? – я смотрел на нее и не мог отвести глаз.

– Знаешь, тот вопль, думаю, ты напугал не только нас, все время пока ты спал, к нам никто так и не спустился, – она улыбнулась, – ты чего так смотришь?

– Да вот, глаза будто приклеились к тебе, никак не могу отвести.

– Что, так нравлюсь? – довольно поправила выбившуюся прядку волос.

– Очень.

Она вдруг посмотрела совершенно серьезно.

– Ты изменился, что случилось?

– Просто... – запнулся, – понял кое-что.

– И что же? – все тот же серьезный взгляд.

Я улыбнулся.

– Не хочу, что бы ты пострадала.

– И только?

Ну да, ну да, видит меня насквозь.

– Не только, – усмехнулся, – я не равнодушен к тебе, но делать какие-либо заявления в нашей ситуации не считаю разумным.

Она вздохнула.

– Ты такой... нерешительный, – взъерошила мне волосы.

– Отнюдь, – в животе забурчало, – черт, когда уже ужин-то?

– Лежи, я принесу.

Проводив ее взглядом, задумался, пока велись все эти разговоры, я постоянно получал оценку своего состояния, и оно абсолютно не соответствовало тому, каким помнилось мне ранее. Элементарный отклик сердца был другим, незнакомым, чужим, будто его подменили, пока я был не в себе, и точно так же дело обстояло с другими органами. Схожесть была настолько минимальна, что на нее можно было просто закрыть глаза, тело было моим, но я не узнавал его. Это тревожило не на шутку, но каких-либо других отклонений замечено не было, и в целом организм был полностью здоров. Даже рана в боку почти не давала отклика – значит, уже зажила, про кисть вообще молчу, и только ребра были отмечены сетью исчезающих трещин, а так все в норме.

Подошедшая Иссиль протянула миску с какой-то кашей, попробовав, даже причмокнул – шеф-повар сегодня был явно в настроении, по крайней мере, ел я с удовольствием. Вскоре к нам присоединился и Искар:

– Ну как, съедобно?

– Очень вкусно, – Иссиль довольно облизнула ложку.

– Это из особых запасов, семена качи, достал всего два мешка, но полезные жуть, их для армии, в основном, и выращивают, так не купить почти нигде.

– Ну, ты же купил.

– Знал бы ты, сколько мне пришлось заплатить, качи ведь растет только с помощью маэр, – он улыбнулся, – так что ешь, набирайся сил.

– Вкус действительно бесподобный, – я уже доедал, но чувство сытости так и не приходило.

– Хватит только ненадолго, два мешка съедим дней за пять-шесть.

– Добавка, разумеется, нам не полагается?

– Нам нет, а тебе да, – Искар подмигнул, – сейчас распоряжусь.

Он повернулся и крикнул одному из слуг, находящемуся около небольшого котла. Тот поклонился, а позже принес еще одну миску, у меня даже в животе заурчало от предвкушения, давно я уже не наедался нормально.

– Искар, я, кажется, вырублюсь, если съем все это, уверены, что справитесь? – честно говоря, рот просто исходил слюной, голод был настолько силен и так драл желудок, что наестся второй порцией я и не надеялся.

– Снаружи тишь да гладь, – он протянул мне миску, – пока есть возможность, лучше наешься и выспись.

– Раз так, то этого мне будет мало, – приняв миску, стал жадно поглощать содержимое.

– Гм, ладно, – Искар задумчиво следил за моим насыщением, – сейчас распоряжусь.

– Куда только столько влезает, будет довольно трудно тебя прокормить, – ларрити нахмурилась, а я поперхнулся и стал кашлять, пытаясь прочистить горло, черт, как же не вовремя.

Иссиль принялась обеспокоенно лупить по спине, могу поспорить, рожа у меня приобрела ярко красный оттенок, не хватало еще сдохнуть от такого, аж согнулся от усилий прокашляться. Горло сдавливали спазмы, воздуха катастрофически не хватало, руки бессильно шарили по полу, но, наконец-то, меня отпустило, я выплюнул застрявший кусок и смог свободно вздохнуть, грудь ходила ходуном, словно меха в кузне, накачивая легкие кислородом, а спина представляла собой сплошную отбивную, перестаралась моя красавица, ой, перестаралась.

– Ты меня чуть не прибила, Иссиль, – бросил на нее укоризненный взгляд, – смерти моей хочешь?

– Дурак, все так делают, знаешь, как я перепугалась?

Выглядела она и вправду обеспокоенной, ладно, в который раз переведя дух, вытер выступившие слезы.

– Да уж, более глупую смерть трудно представить.

– Не шути так, известно много случаев, когда умирали от такого.

– Ты серьезно? – удивленно посмотрел на нее.

Она кивнула. Внимание в комнате было приковано к нам двоим, я поднял руку и кивнул, мол, все в порядке, не переживайте. Ничего себе.

– Ладно, не бери в голову, – взяв миску, принялся доедать остатки, а чуть позже парнишка из свиты шеф-повара притащил и поставил передо мной наполовину полный котелок. Ого, какая щедрость.

– Только не говори, что съешь все это, – Иссиль схватила меня за руку.

– Не беспокойся, не только съем, но и благополучно засну, – в руке уже была сжата ложка, и я только и ждал, когда меня отпустят.

– Желудок станет, не глупи, – ларрити уже выискивала глазами братца Ильсы, ища поддержки.

– Не беспокойся за него, он знает, что делает, – Искар кивнул от одной из компаний, корпевшей над чем-то в тесном кругу.

– Иссиль, поверь, мне от этого плохо не будет, помнишь, я говорил, что у меня сейчас период такой, организм просто требует постоянного и обильного насыщения, не волнуйся, доедай лучше свое, – она отпустила, и я принялся за кашу, черт, горячая, пришлось сначала дуть на каждую ложку, прежде чем отправлять ее в рот.

Желудок принимал угощение с распростертыми объятиями и тут же куда-то девал подачку, сколько ложек я ему туда отправил, а он как требовал еще так все и требует, не было даже намека на чувство сытости. Когда вычерпал примерно половину, обеспокоился уже и сам, ведь поглощено было пять порций, это если вместе с двумя мисками в начале, не будет ли мне действительно потом хреново, но моя топка лишь довольно урчала и требовала продолжения банкета. Постепенно тело стала одолевать легкая сонливость, выдавилось даже несколько зевков, ложка уже пару раз царапнула дно, а потом котелок неожиданно оказался пуст. Я сидел и клевал носом, не выпуская ложку из руки и притянув к себе вплотную опустевшую тару, глаза слипались, хотелось лечь, опустить веки и вывесить табличку: "Не беспокоить".

– Так, давай, ложись, – кто-то заботливо отнял ложку и забрал котелок, затем надавил на грудь и уложил на спину, тело слушалось совсем плохо, будто ватное, оно было послушно любому воздействию извне, и абсолютно игнорировало меня. Потом к спине прижалось что-то мягкое, грудь обвила рука, а на поясницу взобралась нога – ну что за беспредел, сознание уже еле теплилось на самом краешке непроглядной бездны, готовое в любой момент ухнуть в черное ничто. Перед полной отключкой успел лишь почувствовать, как сверху упала тяжесть одеяла, а потом занавес мрака опустился и я выпал из реальности.

Разбудили меня возбужденные голоса, доносившиеся сначала откуда-то издалека, но потом набравшие резкости и ставшие более громогласными, отчетливыми, вклиниваясь в мое сознание с упорством ледокола, вгрызающимся в противостоящие ему льды. Как ни старался я удержаться на краю дремы, но голоса были абсолютно безжалостны и не собирались со мной церемониться, черт, что б вам. Резко распахнул глаза, и когда они стали способны фокусироваться, обвел помещение взглядом. Все живые собрались за столами и усиленно что-то обсуждали, нисколько не обращая внимания на то, что кто-то еще может спать. А вот сидящий ко мне спиной хмырь был абсолютно незнаком, не было его с нами раньше, в этом я был уверен совершенно точно.

Ладно, пора вставать, все равно сон уже слетел. Заметив меня, Искар махнул рукой и подвинулся, освобождая место рядом с собой. А мгновением позже рядом плюхнулась Иссиль, согнав с места одну из служанок, чем вызвала украдкие переглядывания женской половины.

– Выспался? – локоть был схвачен и обвит, словно плющом, а левый бок оккупирован полностью и безвозвратно.

– Да, что здесь происходит?

– Видишь новенького? – Иссиль кивнула на незнакомца, – он заявился вчера вечером, спасаясь от каттонисийцев.

– И принес отличные новости, – сидящий справа Искар улыбнулся во все тридцать два.

– Что, все каттонисийцы исчезли в одно мгновение?

– Нет, друг, – он обнял меня за плечи, – город осадила даггурская регулярная армия.

Оппа, а это уже совсем неожиданно.

– Пока я был в отключке, к нам совались?

– Нет, – он улыбнулся еще шире.

– Тогда... сколько я проспал?

– Четверо суток, – шепнула Иссиль.

– Ну так, сколько съел, столько и проспал, – Искар расхохотался.

– Что еще известно? – разговоры вокруг были, в основном, ни о чем, и выделить что-нибудь интересное не было возможности.

– Этот парень, – он кивнул на него, – его зовут Баттар, он ученик кузнеца, вчера заскочил к нам и чуть не был заколот, Крисс только в последний момент остановил руку, а то мы бы так и сидели, ничего не зная. Сейчас же центр города почти пуст, все каттонисийские отбросы собрались у стен, там уже довольно жарко. В принципе, ничего больше он рассказать не смог, сам все это время прятался по подвалам и был замечен, когда пытался разжиться едой, ну и забежал к нам.

– И какие выводы?

– Выводы, ты о чем? – он уставился на меня.

– Ты же знаешь город, в курсе его укреплений и прочего, какие у нас шансы дождаться освобождения?

– А, ты об этом, – он скривился, – я уже думал насчет этого, тут все печальнее.

– То есть?

– А то и есть, у них было достаточно времени, что бы восстановить повреждения стен и дополнительно их укрепить, так что наши порядочно кровью умоются, прежде чем захватят хоть одну секцию.

– А что насчет ворот?

– Гиблое дело, их охраняют еще больше, чем стены.

– Может, мы сможем помочь им хоть как-нибудь?

– Ты о чем? Пара калек против целой армии? Нет, это нереально.

– Ладно, подумаем об этом позже, какие планы?

– Да никаких, приходи в себя, будем нести стражу, есть, спать и ждать.

– Надеюсь, больше так надолго ты меня не покинешь, – прошептала в самое ухо Иссиль.

– Сам жалею о потраченном без тебя времени, – обхватив ее за плечи, прижал к себе, – а тебе как спалось?

– Как-как, никто не обнимает, не сопит на ухо, – она наигранно скривилась, – так что ты мне сильно задолжал, понял?

– Понял, понял, кстати, ларрити, как насчет того, что бы размяться?

– Хочешь, что бы я тебя поколотила, или нечто другое? – вот чертовка, и улыбается еще так.

– Посмотрим, – я встал, – так ты идешь?

– Конечно.

Выйдя из-за стола, взял ее за руку и повел на третий этаж, там как раз было достаточно места, есть, где дать волю застоявшимся мышцам. А то было такое впечатление, что отлежал себе все, что только можно, хреновые ощущения, должен заметить, и хоть я не подавал виду, но идти мне было совсем нелегко.

– Что думаешь о наших возможностях?

– Все еще хочешь наподдать каттонисийцам изнутри?

– Есть такая мысль, только вот оформить никак не могу.

– Даже не знаю, – она покачала головой, – у нас нет никакой конкретной информации о происходящем, эй, стоп, нет, ты не пойдешь, слышишь меня?

Она сердито дернула меня за руку, развернув к себе и угрожающе сдвинув брови.

– Слушай меня внимательно, – указательный палец нацелился прямо мне в переносицу, – ты, никуда, не пойдешь, понял?