Текст книги "Хроники императора. Начало пути (СИ)"

Автор книги: Юрий Мерлянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 28 страниц)

Иссиль проспала до самого вечера, пропустив и обед, который я приговорил за нас двоих, и вполне могла проигнорировать и ужин, если бы не разбудил ее.

– Красавица, ты что ночью собираешься делать? Потому что я лично хочу выспаться.

– Сколько я проспала? Скоро вечер?

– Сейчас уже ужин, скоро смена придет, и, кстати, ты просто восхитительна, когда сонная, – чмокнул ее в губы.

– Что б всегда так будил, – блаженно улыбнулась, потягиваясь.

– Договорились, так как, встаешь?

Когда Искар сменил нас и мы спускались вниз, еле подобрал слова, что бы договориться с Иссиль о раздельной ночевке, она никак не могла взять в толк, почему я не могу спать, одновременно обнимая и грея ее, честно говоря, мне тоже было это трудно объяснить, но не рассказывать же ей всю подноготную. В общем, с горем пополам, через надутые губы и нахмуренные брови, но таки удалось добиться более-менее мирного разрешения вопроса. В крайнем случае, я бы просто сделал так, как решил, но обострять не хотелось, правда, когда все это закончиться, надо будет все-таки решить эту проблему, пока же совсем не известно, как все пойдет, и не было никакого смысла открываться именно сейчас. Хотя, она девочка умная, и уже явно сложила два плюс два, даже если у нее это только и догадки, мне все равно будет легче.

Уложив ее спать и не получив на ночь ничего, кроме брошенного: "Снов", оттащил свой лежак к атрассу.

– Если голодны, еще осталось немного фатики, – рядом нарисовался Карри, пристально разглядывая мои потуги уложить матрас как можно ближе к изваянию и в зоне наименьшей видимости для остальных, – а тут все сырое, готовить надо.

Я поднял на него удивленный взгляд. Он что, думает, я буду жрать его припасы? Ясно, по глазам вижу, так и думает.

– Послушай, Карри, мне нет никакого дела до твоего хозяйства, утром все пересчитаешь, а сейчас, будь добр, не мешай мне, хочу выспаться.

Тот лишь с сомнением покачал головой и отошел. Иди уже, иди, беспокоится он, видите ли, даже если бы и сожрал пару клубней, никто бы с голоду не умер. Вздохнув, растянулся во весь рост и прикрыл глаза. Скоро погасят все лампадки, раньше оставляли гореть только одну, но потом отказались и от нее, употребляемая еда по ночам в туалет не гоняла, а экономить ресурс, все же, было необходимо. А если кто и надумает спуститься к нам с поверхности, дежурящий вместе с Искаром слуга живо спустится и поднимет всех на ноги.

Ну что, вот и долгожданная темень, спят не все, но зажигать обратно светильник уже никто не будет, пора приступать. Рука легла на каменную поверхность, доли секунды ничего не происходило, а потом под ногами вспыхнул свет, я был внутри атрасса.

– Что угодно, нассари?

– Здравствуй, куратор, мне нужны ответы на ряд вопросов.

– Я слушаю, нассари.

– После нашей первой встречи, я пробовал вызывать у себя схожее состояние самоконтроля, но ничего не получилось, возможная причина?

– Это место способствует твоим усилиям, мир же снаружи всячески препятствует, здесь тебе не составит особого труда научиться управлять своим источником, там же он связан законами того мира и просто так у тебя ничего не получится.

– Вот как, то есть здесь я могу экспериментировать с тем, к чему снаружи мне придется долго и упорно идти?

– Именно.

– Отлично, мне нужно научиться вызывать состояние одержимого и контролировать его, понимаешь, о чем я?

– Ты недостаточно подготовлен для этого, тебе не хватает разви...

По телу прошла волна холода, что ж, не хочешь так, будет вот так:

– Мне это не интересно, выдай нужную мне информацию, – лед в голосе оборвал отказ, заставив куратора пару мгновений провести в молчании, но потом он, все же, откликнулся.

– Вынужден предупредить, что при вызове трансформации организму могут быть нанесены серьезные повреждения, вплоть до летальных.

– Учту, начинай.

– С развитием любой источник получает более широкие каналы управления физическим состоянием организма, принятых называть Вратами, первые – низшие Врата, срывают часть запретов и предоставляют телу подпитку своего уровня.

Нихрена не понял, то, что становлюсь сильнее и быстрее, это понятно, но блин, он что, издевается?

– А подробнее?

– Источник выдает более высокую и плотную форму энергии, в вашем случае организм начнет действовать на пределе, увеличиться сила, скорость, реакция, все отклики станут быстрее в несколько раз, увеличится и усилится зона действия самого источника. Велика вероятность получить переломы костей, разрывы мышечной ткани, возможны ожоги, отказ печени, почек, внутренние кровотечения, кровоизлияние в мозг, потеря зрения, глухота...

– Достаточно, я понял, понял, все это очень опасно, так чего мне не хватает, – я покрутил рукой, – что бы не испытывать все эти прелести?

– Ваш организм не закончил перестраиваться, далее ему необходимо укрепить связи с источником, научиться принимать более широкие каналы, после чего длительные тренировки дадут возможность без последствий открывать первые врата.

Звучит чертовски долго.

– И сколько такая подготовка может длиться?

– У всех индивидуально, более точной информации нет, данные процессы проходят только под наблюдением кураторов соответствующих институтов.

– А ты не соответствующий?

– Нет, я был ответственен за общепринятое обучение, интересная вам информация относится к владению институтов войны.

Вот даже как.

– Откуда же тогда у тебя эта информация?

– Общеизвестные данные.

– Ясно, то есть объяснить принцип вызова данного состояния ты не можешь?

– Нет, нассари.

Я задумался, это плохо, то, на что планировал сделать ставку, рассеивалось подобно дымке в утренних лучах. А если...

– А память ты можешь считывать? – даже дыхание затаил, от ответа могло зависеть буквально все.

– Это в моих силах, и только по требованию владельца воспоминаний.

– Отлично, тогда слушай, просмотри, – черт, когда же это было-то, – в общем, отсчитай три недели назад и просмотри весь месяц, меня интересует анализ моего состояния при битве в селе, когда я спрыгнул с чердака, и во время боя, с живой корягой.

– Выполняю, – голову начало слегка покалывать, появилось ощущение дрожи, волнами прокатывающейся у меня в голове, а через секунд десять я сидел и тупо пялился в пустоту, голова слегка шла кругом, и ощущения были довольно странными. Почему-то представилось маленькое грозовое облако, летающее надо мной и поливающее черепушку миниатюрными молниями, и все это под аккомпанемент бушующей параллельно небольшой бури. Черти что, я поморщился, прогоняя нелепые ассоциации.

– Это не вредно и вскоре пройдет, – голос нисколько не изменился в интонациях.

– Можешь сделать какие-либо выводы на основе всего этого? Только что б понятно было, что бы я понял.

– Тогда мне проще предоставить вам алгоритм вызова подобного состояния и процесс контроля, так же обязан напомнить, что для вас это будет означать большую вероятность получить переломы...

– Не стоит повторяться, я все это уже слышал, лучше объясни, как можно попытаться этого избежать.

– В данном случае существует только один вариант – постоянное наблюдение за своим состоянием, ни на что иное ваше тело сейчас не пригодно.

– Это как, во время боя мониторить каждый сантиметр, что ли?

– Именно.

Трындец, так-то само по себе это не сложно, но во время боя, да еще в таком состоянии – не думаю, что для меня это реально.

– Ладно, тогда меня интересует вот еще что – ты упоминал о возможности вывода моей энергетической структуры за контуры тела, и еще говорил о переплетении связей в точках атаки, так, кажется?

– Да, именно это было мною озвучено в прошлый раз.

– Ну и, как этого добиться?

– Нет информации.

– Что, опять "во владении института войны"?

– Подтверждаю.

Бесполезная "железяка".

– Да уж, помощи от тебя, ладно, давай по вызову одержимости.

– Данный термин абсолютно не корректен по отношению к определяемому состоянию, то, чего вы хотите добиться, всего лишь одна пятая возможностей первых Врат.

– И как мне тогда это называть? – я поднял глаза вверх, но вокруг была все та же тьма.

– Приобретаемое состояние при открытие первых Врат принято называть нак`хаси, что означает первая ступень пути.

Что-то не совсем пойму, если я уже следую пути, тогда как получается, что даже еще не достиг его первой ступени? Недолго думая озвучил вопрос, и сразу же получил ответ:

– Учение Накх`таш насчитывает восемь ступеней, для достижение каждой любому существу следует пройти свой путь, не стоит путать свои убеждения с уровнями мастерства.

Бред какой-то.

– И что будет, когда кто-либо достигает восьмых Врат?

– Правильно говорить не достигает, а получает возможность использовать, так как постоянно находиться в состоянии открытых Врат невозможно. После восьмой ступени не существует никакой градации, так как измерить как-либо или описать получаемые знания нет никакой возможности.

– То есть? Что, никто разве до сих пор не достигал восьмой ступени?

– Известно всего два случая, но, учитывая повреждения архива, информация не может считаться полной.

– И кем же они были?

– Они принадлежали к давно вымершей расе ллакхаси, собственно, и показавшей человечеству изначальный путь.

– Я понял, давай по теме, как мне входить в нак`хаси?

– Доступному вам частичному вхождению в нак`хаси всегда предшествовало особое состояние сознания, вам следует научиться вызывать его и удерживать на грани потере контроля, чем дольше, тем лучше. Безопаснее будет провести некоторое время в тренировках под моим присмотром, для простоты восприятия я создам слепок чувств, провоцирующих вхождение в нак`хаси в вашем случае.

– Согласен, только предупредишь, как только там начнут просыпаться или проявлять ко мне нездоровый интерес.

– Хорошо.

Вот и прекрасно, куратор еще и подстрахует, если что, здесь заниматься этим всяко безопаснее, чем в реальном мире.

– Тогда приступим, я готов.

– Мне нужно разрешение для влияния на вас.

– Даю, – я кивнул.

И в тот же момент осел, правой рукой упершись в пол, а левой схватившись за сердце – в груди безостановочно росла тупая, ноющая боль. Я падал, падал в пропасть отчаяния и безнадежности, без права вернуться назад, без возможности оглянуться, без какой-либо надежды. Все кончено, как же так, почему? На глаза мимо воли стали наворачиваться слезы, я ощущал безмерную тоску, она жгла все мое нутро, перечеркивая все, что когда-либо было мне дорого, и когда осознание этого захватило все мои мысли, душа взвыла от ярости, от злобы, обиды на все вокруг, на этот мир, на куратора, на самого себя. И тогда источник внутри вдруг мигнул и расширился, заполнив чуть ли не половину грудной клетки, нестерпимо полыхая и распространяя по всему телу потоки раскаленной лавы – энергия с ревом хлынула к рукам, ногам, ударила в голову, выжигая все страхи, все эмоции, оставляя место только для одного существа, медленно поднимающего голову. Я-человек перестал существовать, забившись куда-то вглубь и наблюдая словно издалека, запертый и защищенный единственным, что смог противопоставить агрессивному миру – моими глазами во тьму уставился я-зверь.

Словно в полудреме, сквозь мутную пелену я наблюдал за своим беснующимся телом, не находившим противника и еще больше распаляющегося, ярость нужно было куда-то девать, но вылить ее было не на кого. Через все эти метания, до меня с трудом долетал чей-то голос, еле различимый, и кажущийся каким-то незначительным, не стоящим внимания. Он все повторял и повторял одну и ту же фразу, так что не мудрено, что под конец до меня таки дошел ее смысл:

– Необходимо восстановить контроль. Необходимо восстановить контроль. Необходимо восс...

Но мысли сбились, они были такими ленивыми, такими неповоротливыми, что сразу же потеряли суть услышанного, застыв вязким киселем и еле успевая реагировать на безумное мельтешение по ту сторону глаз. В конце концов, пелена передо мной стала постепенно рассеиваться, и в какой-то момент я понял, что мне вновь подвластно собственное тело, а повторяющий одно и то же голос звучит вполне осмысленно и четко.

– Сообщите, когда будете готовы повторить, пока что первая попытка успехом не увенчалсь – я тяжело осел на пол, черт, дыхание сбилось, на лбу выступила испарина, грудь ходила ходуном.

Вот это тренировочка, поднеся руки к лицу, заметил, что они мелко дрожат, то же происходило и с ногами, а спина вообще ныла так, будто несколько часов кряду разгружал вагоны. Но это ведь не конец? Нет, это только начало, дальше будет только хуже, и я, поднявшись, бросил в темноту:

– Продолжим.

И мы продолжили, я постоянно отмечал все большую и большую усталость, мышцы теперь тряслись безостановочно, устраивая мне чечетку каждый раз, как только контроль над телом возвращался и приносил с собой целый букет шикарнейших ощущений после жуткого перенапряжения. Не упасть на колени было уже верхом мечтаний, и в какой-то момент куратор остановил наши мучения.

– Нужен отдых, физически вы восстановлены, но сознанию требуется время на осознание этого.

– Хорошо, что снаружи, тихо?

– Да, все спят.

– Почему у меня ничего не получается, я делаю что-то не так?

– Я инициирую минимальный уровень чувств, который в вашем положении приведет к вызову нак`хаси, и более ничем помочь не могу, вам необходимо самому найти причину.

Вот как. Я не могу по желанию вызывать одержимость, просто не умею. Не могу вернуть себе контроль над зверем, не знаю как. И абсолютно не представляю, как отслеживать свое состояние, когда даже на самоконтроль сил не хватает. Хреново, что еще сказать. Вздохнув, растянулся на полу, прикрыл глаза и стал просматривать отклики тела. Ну, все идеально, если можно так выразиться, только вот мозг еще помнит дрожь и ломоту, почти поработившую весь организм и сотрясающую его от макушки до кончиков пальцев ног, все-таки довольно странно ощущать то, чего нет. Но постепенно иллюзия сходила на нет, и вот, я уже в полном порядке, будто и не корчился всего десять минут назад, черт, когда-нибудь таки потеряюсь в этих кажущихся реальностях, и свихнусь вконец. Ладно, пора продолжить. Я поднялся:

– Куратор, можем приступать.

И вновь мне было отведена роль лишь стороннего наблюдателя, забившегося в самый дальний угол и едва находящего силы оставаться хотя бы в таком подобии сознания, жалком и ничтожном. Метания из стороны в сторону, безумные прыжки, в надежде найти противника, которого и в помине здесь не было, и жуткое, чуть ли, не до треска костей напряжение мышц, с сумасшедшей силой вертящее телом по разумению безумного зверя, управляющего сейчас всем моим естеством. Но вдруг – проблеск, и метнувшаяся в боковом рывке рука замерла, дрогнув, сжатые в подобие звериной лапы пальцы судорожно сжались, словно раздумывая, а стоит ли, затем моя тушка дернулось, выгнувшись дугой, и плашмя завалилось на землю.

Корчи беснующихся мышц со стороны должны были выглядеть просто жутко, судороги, пробегающие по телу и заставляющие его извиваться, борясь с самим собой, истязали его не хуже иного палача. Периодически трещали и ломались кости, не выдерживая кошмарного напряжения и вонзая в сознание сотни раскаленных игл боли, губы давно уже перестали существовать, свисая изгрызенными, окровавленными лохмотьями, глаза закатились, а бес внутри все никак не хотел уступать. Происходи все это в реальном мире, и я бы не выжил, повреждения множились одно за другим, обильные кровотечения, отказ печени, почек, селезенку просто разорвало, мозг же просто захлебывался от накатывающих на него волн боли. Противостояние зашло слишком далеко, зверя нужно усмирить сейчас же, мысли путались, сбиваясь, но я не переставал давить, это мое тело, мое, и мне решать, что, как и когда оно будет делать, рванув в последний раз, со всей дури, на какую только был сейчас способен, я отключился.

Пробуждение было не из легких, голова шла кругом от жутких воспоминаний, возвращаться не было никакого желания.

– Куратор?

– Да, нассари?

– Как я?

– В полном порядке, если не считать остаточных ощущений, они должны быть не из приятных.

– Я не о том, у меня получилось?

– Да, но результат следует закрепить.

– Дай передохнуть немного, – с трудом принял сидячее положение, – если бы это происходило снаружи, я бы умер?

– Несомненно, организм просто не справился бы с таким количеством повреждений.

– Хорошо, – кивнул, – главное сделано, мертвая точка преодолена, теперь можно будет двигаться дальше.

– Рекомендую по возвращению длительные физические нагрузки, они поспособствуют адаптации организма к смене реальностей.

– Понял, сделаю.

Некоторое время я просто сидел, уставившись перед собой и пережидая, пока охватившие меня ощущения схлынут. Черт, прямо как в старые добрые времена, давно меня так зверски не корежило.

– Куратор, продолжим.

Времени хватило еще на две попытки, вконец измотавших меня и полностью обессиливших, что бы там не говорил куратор, но даже здесь, в его мире, не было возможности избавить мой мозг от накапливающейся усталости.

– Скоро снаружи начнут пробуждаться.

– Хорошо, – вздохнул, – заканчиваем.

Глаза я открыл первым, слуга только-только собирался зажечь лампадку, что бы обозначить начало нового дня, а меня уже не было на месте. Метнувшись к проходу, успел выскочить до того, как мрак вокруг был разогнан по углам, что бы затаиться там до следующего раза. Черт, тело все еще помнило пережитое, следовало разогнать по нему кровь, заставить ее смыть отупляющую иллюзию, так и не отпустившую меня полностью. Разбежавшись, оттолкнулся и прыгнул на стену, потом еще толчок, ноги впечатались в покатую гладь колонны, потом два шага по стене и вновь прыжок к колонне, тело разогревалось, но мышцы все еще работали вхолостую, не хватало нагрузки. Что ж, пора на время прекратить романтику.

Дождавшись Крисса, кивнул ему и приблизился.

– Хочешь меня сменить? – он улыбнулся.

– Нет, не сегодня, просто есть разговор.

Он кивнул.

Глава 28

– Ба, с чего вдруг такая честь? – Искар встретил нас удивленным взглядом, – неужто надумали что?

– Ты о чем? – копейщик пожал ему руку.

– Он о том, что мне есть, что сказать вам, – я сел под стеночку.

– Мне это уже не нравится, – копейщик поморщился, но присел рядом.

– Ладно, не тяни давай, а то завтраки уже не носят, и мне совсем не хочется хлебать холодное.

– Хорошо, значит, так, мне нужно три-четыре дня без дежурств.

Пару минут они тупо таращились на меня, словно видя впервые.

– Вот это наглость, – Крисс, улыбаясь, в задумчивости покачал головой, – никогда не думал, что доведется услышать нечто подобное.

Я криво ухмыльнулся.

– Тихо, тихо, – Искар поднял руку, – зная Алистера, уверен, не все так просто, даже если и выглядит таким. Лично я не против, Крисс, ты как, или хочешь просто бока отлеживать?

– Мне без разницы, в общем-то, – он так и не отвел от меня взгляда.

– Вот и хорошо, – брат Ильсы встал, – тогда я завтракать, Алистер, идешь?

Я кивнул. Когда мы достаточно отошли, он повернулся и спросил:

– Что задумал?

– Мне нужно некоторое время, по истечению которого мы вернемся к плану с воротами.

– Ты серьезно? – он снова обернулся, но ответа так и не дождался, – ладно, как скажешь, с сегодняшнего дня?

– Да.

– Хорошо, намекнуть не хочешь?

– Ну почему же, я собираюсь побегать.

– Побегать? Ладно, не говори больше ничего, я сейчас хочу только что-нибудь кинуть в желудок и завалиться спать.

После завтрака взяв Иссиль за руку и выведя ее из помещения, потащил на этаж выше, прихватив с собой одну из лампадок.

– И что будет? – она недовольно сморщила носик.

– Все еще злишься? Правильно, так будет еще несколько дней.

– Что? – резко вырвав руку и перехватив меня за запястье, развернула к себе, – что все это значит?

– Кошка, ты любишь кататься?

– Чего? – глаза напротив ничего явно ничего не понимали.

– Мне нужна будет твоя помощь, – поставив светильник посередине зала, зажег его.

– В чем?

– Скорость любишь?

– А кто ее не любит, – она все еще ничего не понимала.

– Тогда, с твоего позволения, – я опустился на корточки и повернулся к ней спиной, – будь моим наездником.

Иссиль некоторое время тупо таращилась на мою спину, а потом звонко расхохоталась, под конец даже схватившись за стену.

– Алистер, ты серьезно?

– Кошка, серьезно, ночью мне очень достается, и днем придется прилично выкладываться, а без тебя я теперь как без рук. Так будешь мне помогать, или мне попросить служанку посимпатичнее?

– Получишь у меня, – она легонько пнула меня сапогом, – что-то ты темнить стал в последнее время, рано или поздно я все равно все узнаю.

– Несомненно, а сейчас – твой ответ.

Ловко обхватив мою спину ногами, она устроилась удобнее и перехватила руками за шею.

– Я тебя загоняю.

– Загоняешь, загоняешь, только держись покрепче, бегать придется долго.

И мы побежали, сначала было немного непривычно, девушка тряслась как мешок с картошкой, но потом удалось приловчиться, и наши совместные занятия стали более комфортабельны для обоих. Я несся между колонами, лавируя и меняя траектории, бросался из стороны в сторону, пробегая несколько метров по стене и спрыгивая под опасными углами, напрягая ноги и прижимая наездницу к себе еще крепче. Иссиль поначалу посмеивалась, потом стала повизгивать на особо резких поворотах, а когда я, наконец, выработал оптимальную скорость и определился с "беговой дорожкой", то просто вцепилась в меня клещом и во все глаза таращилась через плечо, периодически пытаясь комментировать и направлять меня то в одну сторону, то в другую. И я слушался, резкая, неожиданная смена действий была мне только на руку. Пришедший погодя Искар постоял пару минут, посмотрел на все это, покачал головой и ушел, растянув на пол лица похабную улыбку, поганец.

– Влево, давай влево, – шепоток над ухом заставил оттолкнуться от выросшей впереди колоны и сигануть в сторону, – направо, направо теперь, – похоже, управление процессом доставляло ей удовольствие, – по стене, по стене хочу, – и мы бежали по стене.

Примерно к обеду ноги стали заметно гудеть, скорость снизилась, прыжки стали не такими энергичными, я стал заметно сдавать, а потом и вовсе остановился, напряженно гоняя воздух через работавшие мехами легкие. Иссиль радостно соскочила со спины, будто и не сидела как прикованная в одной позе несколько часов.

– Алистер, это было так здорово, я и не знала, что такое возможно.

Она вся светилась, как новогодняя елка, чуть ли не затмевая собой принесенный светильник.

– Понравилось? – я устало прислонился к стене, пытаясь припомнить, на каком же часу этой скачки иллюзорные боли покинули мое тело.

– Не то слово, – она даже подпрыгнула на месте, – только затекла вся немного.

– Тогда пошли, пообедаем, я тебя разомну немного, и продолжим.

– Как, еще? Ты хочешь еще так бегать?

– Знала бы ты, как приятно чувствовать тебя у себя за спиной, – я ей искренне улыбнулся.

– И мне приятно, – она сделала паузу, – сидеть на тебе верхом, – а потом расхохоталась.

– Ладно, хохотушка, пойдем.

Она взяла меня под руку, отлепив от стены и потащив к спуску на нижний этаж.

– И сколько ты планируешь так развлекать меня?

– Дня три, может четыре, как пойдет.

– А потом?

– А потом посмотрим, – я впился в нее губами и резко отпрянул, заставив рефлекторно потянутся за собой, но меня там уже не было.

– Ах, ты, – она бросилась догонять меня, вот только настигла уже у самого входа, и ей пришлось взять себя в руки, что бы спокойно войти следом за мной.

– Ты великолепна, – бросил ей на ходу, подмигнув.

– Получишь еще за это, – острый локоток таки настиг меня.

После обеда мы устроились на ее матрасе, она совала мне то одну ножку, то другую, а я мял и разминал ей ступни, икры, а когда перешел на бедра, она взвизгнула, привлекая к нам всеобщее внимание и, пихнув меня в бок, зарылась лицом в матрас.

– Смутилась? – улыбнулся.

– Ты что творишь, бесстыдник, – она бросила на меня косой взгляд, выглянув из складок покрывала.

– А что? – меня откровенно забавляла вся эта ситуация.

– Неприлично так себя вести при всех.

– Ты же сама мне ножки совала, – улыбнулся еще шире.

– Ах, ты, – она попыталась пнуть меня, но в итоге оказалась сграбастанной и перекинутой через плечо.

Придерживая ее правой рукой, левой я подобрал ее сапожки и, встав, направился к выходу. Иссиль, дабы не уронить своего достоинства, и я в который раз убедился, насколько умна моя девочка, вытерпела всю транспортировку молча и ни разу даже не дернулась, но когда мы скрылись из виду, как-то по хитрому извернулась и спрыгнула, сразу же приняв боевую стойку.

– Готов? – она глядела хмуро, без тени смешинки в глазах.

Ясно, похоже, таки перегнул палку, теперь придется расплачиваться, и наиболее приемлемый вариант я видел только один.

– Только покажи мне свой лучший удар, – она кивнула.

Став напротив, опустил голову, руки сжаты в кулаки, прикрывают голову и грудь, стандартная стойка, удобная для быстрой сокрушительной атаки. Левая отводит удар, правая бьет, в моем случае – насмерть.

– Что ж, начнем, пожалуй.

Она кивнула, а потом сразу же, быстро и четко отработала в голову, я увернулся, сделав шаг назад и отклонившись в сторону. Незамедлительно последовавшую боковую атаку справа смягчил, приняв в конце на локоть и немного подавшись вперед, а потом чуть повернул голову к плечу и прямо насадился на отлично поставленный удар правой. Брызнула кровь, черепушку мотнуло, немалых усилий стоило просчитать каждое мгновение и плавно осесть наземь вовремя, подогнув ноги и закатив глаза, надеюсь, естественности во всем этом мне было не занимать. Несколько мгновений валялся мешком, и когда уже было решил, что пора "приходить в себя", девичьи руки нежно подняли мою голову и уложили к себе на колени.

– Ты подставился, – к скуле осторожно прикоснулись холодные пальчики.

– Так заслужил ведь, – открыл глаза.

Она молча смотрела на меня, но потом таки кивнула, растянув губы в грустной улыбке.

– Дерешься, как девчонка, – поерзал, удобнее устраиваясь у нее на коленях.

– Я и есть девчонка, и не одного мужика так положила.

– Ты у меня умница, – я согласно прикрыл глаза, – простишь меня?

– Что б больше так не делал, понял?

– Ничего не могу с собой поделать, просто голову теряю, когда ты рядом, – глянул на нее одним глазом, вроде смеется.

– Хитрец, – она залилась уже не сдерживаясь, – болит?

– Нет, к вечеру уже все заживет, – проблем-то, счесана скула и губа разбита.

– Глупый, в таком случае надо было обнять и прижать к себе, понял? – щелкнула меня по носу.

– И тебе бы полегчало?

– Ну, не так, конечно, но со временем да.

– Вот именно, что со временем, – я встал, – давай, наездница, пора кататься.

Остаток дня весь прошел в скачках и под вечер, усталый и вымотанный, я кое-как добрел до скамейки, плюхнулся на нее, закинул в себя порцию очередной каши, и не без помощи Иссиль добрался до своего лежака. Ларрити была в восторге от наших занятий, и довольно быстро смирилась с необходимостью спать одной, особенно, когда я пообещал на следующий день исполнять все ее прихоти по маршруту – визгу было выше крыши. Женщины из прислуги теперь не упускали ни одного момента пошушукаться и посплетничать, строя догадки, чем же мы таким там занимаемся, что Иссиль все время возвращается такой довольной и усталой. Слушать все это было довольно интересно, особенно, когда в разговор вступала моя бывшая любовница, тогда он принимал ярко выраженные интимные особенности, и меня чуть ли не препарировали на словах, пытаясь догадаться, в чем же я так хорош, но вскоре мне это наскучило, и я перестал обращать на сплетниц внимание.

Вторая ночь не принесла ничего, кроме очередных боли и корч, и только под самый конец опять получилось перебрать контроль на себя. Хотя и немного быстрее, но, все же, успехом это можно было назвать с большой натяжкой, слишком уж огромными были под конец повреждения тела. Куратор же, как всегда, самоустранился своим "ничем помочь не могу", эта железяка явно была на уровень ниже моего старого знакомого, слишком уж его манера вести диалог походила на машинные фразы, смен интонаций и вариаций при ответах не было почти совсем, на один и тот же вопрос он, зачастую, отвечал абсолютно одинаково. Ну и ладно, впереди был очередной ездовой день, обещающий для Иссиль массу интересных впечатлений, а мне стоптанные чуть ли не до икр ноги.

Первый проблеск успеха я увидел только на четвертую ночь, когда строптивый берсерк замер уже на второй минуте безумной пляски, скрючившись перед очередным прыжком и больше похожий на какого-то монструозного жука, чем на человека. Скорченные руки торчат под немыслимыми углами, ноги расставлены чуть ли не на полтора метра, корпус почти у земли, лицо же стало просто маской ярости, только пены на губах еще не хватало. Как человек из такой позы может сделать хоть какое-то движение – ума не приложу, анализируя потом всю эту ситуацию, я иногда просто отказывался верить, но факт в том, что все, во что отказывался верить разум, мои глаза видели воочию. Кошмар, в общем. Тело замерло и почти не шевелилось на протяжении минут пяти, а потом первое движение рукой, упершейся в землю, далее правая нога переступила ближе, принимая на себя основной вес, лицо искривила гримаса борьбы, но тело уже принимало вертикальное положение. Все это время мышцы были настолько напряжены, что казалось, будто я пытаюсь сдвинуть с места гору, и после всего этого однозначно рухну без сил. Но вот, наконец, вертикальное положение принято, глаза уставились в точку на земле, а внутри все клокотала и клокотала ярость.

Рывок вперед оставил вмятину в земле и бросил тело вперед с такой скоростью, что руки мотнулись бы назад, словно веревки, не будь они до предела напряжены. Я побежал, наклонившись почти под сорок пять градусов, оставляя за собой фонтаны выбрасываемой на несколько метров в воздух земли и вспахивая позади себя настоящую борозду. Создаваемая впереди куратором местность мелькала с умопомрачительной быстротой, попытка сделать прыжок в сторону закончилась погружением опорной ноги по середину голени, вогнав ее в землю, словно раскаленный нож в масло, затем толчок – и я уже стелюсь над землей в немыслимом для меня пятиметровом прыжке. Приземление, и быстрый кувырок в сторону, руки в воздухе хлопнули ладонями, породив небольшую волну воздуха, ощутимо разошедшуюся в разные стороны. Постепенно напряжение спадало, организм принимал новые правила игры, ярость находила выход, и ей этого было вполне достаточно. Но потом что-то случилось с ногами, и я просто упал, беспомощной куклой пропахав несколько метров, кувыркаясь и ломая кости, а под конец так приложившись головой, что шейные позвонки не выдержали, и сломались.

– Уже существенно лучше, с контролем почти разобрались, теперь на очереди отслеживание состояния всего организма, а потом уже приступим к поиску возможностей вхождения в нак`хаси.