Текст книги "Эпилятор"

Автор книги: Юрий Манаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 33 страниц)

Либесток посмотрел, спрашивая взглядом все ли нормально. Я снова кивнул и сказал.

– Теперь новости. За домом королевского агента в Берке следят. Кажется, Пядень об этом не догадывается. Нужно осторожно предупредить его, так, чтобы те, кто наблюдают, а это, скорее всего, представители Синегорья и Клана, не могли догадаться откуда ветер дует. – Ювелир внимательно слушал и я продолжил. – Если не будет уверенности, что секретность не пострадает, то лучше промолчать. – Либесток понимающе прикрыл глаза.

– Теперь о наших контактах в будущем. Когда я появлюсь в следующий раз в городе, то на дверях дома куда бегает ваша девочка, оставлю черточку мелом. Примерно такую, – и провел пальцем по столу слева направо, – если у вас все нормально и вы ждете меня после полуночи, то из черточки мелом сделаете крестик, – черканул пальцем сверху вниз и посмотрел на ювелира. Он кивнул и сказал.

– Я все понял.

– Тогда у меня все. Удачи Либесток. – Я встал на ноги. Ювелир поднялся вслед за мной, помялся и с долей смущения спросил.

– Э-э, Леру, что вы сделали с моей внучкой? – Я улыбнулся и спросил.

– Как ее зовут?

– Криста.

– Передайте Кристе от меня пламенный привет, – я сделал рукой салютующий жест, повернулся и направился к двери, оставив Либестока в недоумении. В коридоре меня ждал слуга, но на этот раз без арбалета.

Выскользнув из дома, без приключений вернулся на постоялый двор. Прилег у себя в комнате на кровать и подумал, что первый раз в этом мире заработал деньги – десять золотых монет. Совсем неплохо, но расслабляться рано. В поясе еще оставалось не менее двадцати килограмм золотого песка.

Утром проснулся с хорошим настроением, собрался и двинулся дальше на юг в сторону городка Ларго. До населенного пункта добирался восемь дней. Тракт проходил в основном через махровые и дикие леса. Меня так и подмывало соскочить в сторону, познакомиться поближе с обитателями чащоб и полноводных речек. Но дело превыше всего, так что пока не до красоты по сторонам и не до развлечений. Я находился в новом для себя и пока враждебном мире. А посему выжимал из коня все, на что он был способен, стараясь поскорее освободиться от груза.

В город въезжал рано утром и проскочил его насквозь, остановившись на постоялом дворе на южной окраине. Здесь в харчевне, каждый второй день, меня должен ждать жрец подземного храма Богов Света и Тьмы по имени Стадрок.

Устроившись на постой, в очередной раз разыграл припадок. С несчастным видом бесконечно больного человека заплатил хозяину сразу за четыре дня, пояснив, что рассчитываю 'отлежаться' пока буду нездоров.

На второй день с кислым видом человека, которого мучает лихоманка, я без спешки прихлебывал кондер в харчевне. Хотя Биун и дал словесный портрет агента, но под его признаки, подошло бы большинство жителей Логвуда мужского пола. Тем не менее, резидента вычислил почти сразу. Это получилось легко и просто потому, что за ним плотно приглядывали двое неизвестных, одетых в хламиды жрецов. В свою очередь, мой контакт показался мне человеком недалеким, если не сказать просто глупым, и вел себя Стадрок так, что заподозрить его можно было в чем угодно. Но самое главное – он не замечал за собой слежки.

Стараясь не привлекать внимания, проводил троицу в сторону храма до самого входа в подземелья. Стадрок вошел внутрь, двое наблюдателей остались снаружи и устроились в ближайших кустах. Через пять минут один из них, оставив в одиночестве своего напарника, направился в город. Я подождал немного, подобрался к шпиону на расстояние броска и вколотил ему метательный нож в спину. Облегчил его карманы, имитируя ограбление, и, осторожно перебежав к входу в подземный храм, заглянул в подземелье.

Метров через сто туннель перегораживали решетчатые двухстворчатые ворота. Ворота освещались двумя факелами, сбоку стоял солдат храмовой стражи. Похоже, что из троицы настоящий жрец только один, а двое других неизвестно кто. Скорее всего, людишки из Клана. Короче, очередной облом…

Оставалось только проверить эту гипотезу и, вернувшись на постоялый двор, третьи сутки я безвылазно провалялся в постели. На четвертый день, разыграв чудесное выздоровление, спустился перекусить и снова увидел Стадрока, но теперь его 'вели' другие люди. Причем, по внешним повадкам, гораздо более квалифицированные, чем предыдущие. И они не забывали поглядывать по сторонам.

Продолжая разыгрывать недужного – покряхтывая, постанывая и спотыкаясь на ровном месте, я, не торопясь, собрал вещички и выехал с постоялого двора, направив коня дальше по тракту на юг. Что называется, – от греха подальше…

Следующей и конечной точкой моего трафика был населенный пункт Крезере на границе Адерабада. Судя по карте, добираться до него придется две недели. Причем, последняя треть пути пройдет через Озерный край, о котором многие попутчики с кем я разговаривал, отзывались как о настоящем чуде. Так сказать, – увидеть раз и умереть…

Размышляя в дороге и на остановках об обстоятельствах моего похода, признался самому себе, что нормальному яку, добраться до Крезере можно только, если его специально пропустят. То, что несколько лет этот подвиг никому не удавался, теперь вполне объяснимо.

В Крезере объявился на пятнадцатый день. Впервые за все время пути, при въезде в город, стража взяла пошлину и поинтересовалась – какая нелегкая меня занесла в их края. Я, на вполне приличном адерабадском языке с характёрными придыханиями сообщил, что рассчитываю наняться к шаху в армию. Меня оглядели, как породистого коня, – может только что в зубы не заглядывали, одобрительно поцокали языками и… пропустили.

До самого вечера в состоянии восторженного возбуждения бродил по городу и пришел к твердому убеждению, деньги за вход брали не зря. Из глубин памяти и молочного детства для описания города всплыло определение – 'Звезда востока'. Множество лавок, магазинчиков, развалы на уличных прилавках поражали разнообразием товара. От криков зазывал, воплей продавцов, мельтешения красок и цветов голова шла кругом. Очень скоро уличные лоточники и прочие лица 'цыганского' промысла прямо-таки достали своей наглостью. Хорошо хоть, что местный народишко ростом не вышел. Самый высокий едва дотягивал мне до плеча, что позволяло смотреть на весь этот цирк чуть свысока.

Ближе к вечеру произошел казус, когда я не смог себе отказать в удовольствии, и по полной программе использовал патриархальную простоту нравов средневекового общества. Некоторое время меня преследовала по пятам отвратная бабища в цветастой юбке. Она цеплялась за рукав своей грязной рукой, пронзительно верещала и настойчиво предлагала купить у нее 'травку'. Я свернул в темный и узкий проулок, бросил взгляд по сторонам – никого. Затем молниеносно прихватил продавщицу дури за горло и на вытянутой руке отволок в темный уголок, где и оставил лежать… со сломанным горлом. Судя по количеству голодных местных крыс размером с крупную кошку, лежать ей нетронутой в куче дерьма предстояло считанные мгновения. Через полчаса от нее останется лишь костяк, замызганные клочки одежды и драные матерчатые тапочки. Кажется, это был мой первый почин в борьбе с распространением наркотиков в Новом Мире.

Самым же неприятным оказалось то, что пришлось резко менять менталитет. На покупателя, который не торгуется, здесь смотрели, как на инопланетянина. Ну что ж, с волками жить, по-волчьи выть. Понаблюдав за несколькими сценками этого любимого местными жителями развлечения на базаре, я быстро освоил процесс. После нескольких экспериментальных покупок с блеском сдал экзамен, когда полчаса торговался со специалистом своего дела, и заслужил с его стороны уважительный взгляд. Знай наших! Все это позволило плавно вписаться в жизнь города и, несмотря на высокий рост, буквально раствориться в окружающей толпе.

Впрочем, меня интересовали в основном оружейные лавки. Я обошел почти все. В самой интересной проторчал почти до темноты, разглядывая и прицениваясь к вооружению. Многие вещи понравились.

Особо глянулась многослойная секира. Боевой топор был сделан с изюминкой – центр лезвия из высоколегированной стали покрытый более мягким железом. Такая игрушка имела свойство самозаточки, что совсем нелишне, когда махаешься этим инструментом длительное время. Приложил секиру к подошве ноги – длина точно по размеру, померил ширину лезвия ладонью – то, что доктор прописал. И вес подходящий – все будто скроено под меня. Дороговато, конечно, но это дело поправимое. В ближайшее время я рассчитывал разбогатеть, а раз так, то соображение о высокой стоимости потеряет актуальность.

Затем перепробовал несколько десятков булатных клинков, сгибая их в дугу и наслаждаясь высоким и чистым звоном. Сравнивал число волокон рисунка, цвет травления и самое главное высоту и длительность звучания при ударе по клинку. Из нескольких штук особо удачных, – выбрал одноручный прямой меч на один свободный хват кисти руки. Подобрал себе под размер, опуская руку вниз и следя за тем, чтобы кончик лезвия касался земли. Если хочешь остаться живым и выйти победителем из схваток – пропорции должны соблюдаться. Аксиома!

Также как и в Берке, у агента шаха Бурахто, обслуживающего золотой трафик, имелся в наличии роскошный домина. Чтобы не допустить провала, сначала я нарезал несколько кругов вокруг явки. Затем демонстративно продефилировал мимо ворот в трехметровом заборе и нырнул в парфюмерную лавочку на противоположной стороне улицы. Ласково улыбаясь хозяину, который юлил и заискивал передо мной, как матадор перед быком, я перенюхал в его забегаловке все духи, благовония и эссенции, благо их было не так много. Обменялся пламенными взглядами с несколькими молоденькими покупательницами. Эти бросаемые украдкой взгляды были, как недоуменные, так и крайне заинтересованные. Незаметно для хозяина лавки, подмигнув одной красотке и мотнув головой, – 'дескать, пошли', я добился того, что прелестница, затеявшая играть со мной в гляделки, будто ошпаренная кошка выскочила на улицу и бегом устремилась прочь. Кажется, я что-то сделал не так…

В общем, очень приятно провел время и в результате, за приличные деньги, приобрел парфюм – маленький флакончик жидкого мыла. Это была полезная покупка, если бы только от кувшинчика не разило мятой так, что временами кружилась голова и темнело в глазах. Все-таки есть на востоке какое-то извращенное понимание красоты и роскоши.

И все это время я, проверялся, цепляя краем сознания роскошное жилище Бурахто, вроде все чисто. Никто посторонний домом не интересовался. Но все равно, с парадного подъезда заходить не стал. Дождался ночи и с помощью 'кошки' преодолел высокую стену, поверху густо усыпанную ядовитой колючкой. Тенью пересек заросший кустарником двор и снова, использовав 'кошку', забрался на второй этаж. Бесплотным приведением заглянул в пару комнат и в третьей по счету, на кровати под балдахином нашел своего агента.

Разбудил Бурахто без всякой подготовки, навалившись на него всем телом и зажав рот рукой. Бедняга бился подо мной и вырывался с отчаяньем обреченного на смерть, но скоро устал. После этого я потряс у него перед глазами мешочком с золотом. Звенеть пришлось довольно долго пока, наконец, до него дошло, что его не собираются убивать и что перед ним не черт, а як воплоти.

Наконец, агент шаха пришел в себя и попытался кивнуть. Испуг из его глаз испарился, а появился голодный блеск барыги. Я отпустил его и он начал быстро одеваться. Затем кивнул, приглашая следовать за собой, и мы, стараясь не шуметь, по тайной лестнице направились в подвал дома.

Здесь все повторилось с завидным постоянством, за исключением того, что мешочков весом в десять синегорских золотых оказалось сто одиннадцать. Нам с Биуном причиталась от этой кучи денег уже не одна, а две десятины.

При написании векселей я решил проявить инициативу и попросил не включать в счет четыре мешочка, а поменять золото на серебряные монеты. Передать серебро мне и порекомендовать самого лучшего оружейника в городе. Барыга поцикал зубом, посмотрел на меня долгим, оценивающим взглядом, и дополнительно к двум векселям, что-то черканул на третьем клочке. Затем объяснил, как добраться до оружейной лавки.

Покинул я дом тем же путем, что и вошел, нагруженный почти двадцатью килограммами серебра, подзавязку набив им только что освобожденный от золота пояс.

Утром заглянул к оружейных дел Мастеру, показал рекомендацию и, что называется – по себестоимости, купил: булатный клинок с ножнами; секиру; отличную кольчугу; приличный лук и колчан со стрелами. Заказал и оплатил изготовление – дополнительной сбруи для меча, чтобы имелась возможность подвешивать за спину, а также еще кое-какие мелочи – полезные в нашем многотрудном и опасном курьерском деле. В дальнейшем, я рассчитывал еще, возможно в последний раз, посетить городок и забрать свой заказ. После этого долго торговался, но все-таки продал за хорошую цену свой старый доспех и оружие. Оставил себе только из прежнего комплекта кинжал и два хорошо сбалансированных метательных ножа из отличной стали.

Сменив вооружение, разодетый в пух и прах решил прогуляться по городку и заглянуть в ювелирные лавочки. На Земле сразу после окончания института мне пришлось на короткое время 'прислониться' к такому неблагодарному делу, как производство и реализация ювелирных украшений. Почему-то в массовом сознании существует мысль, что раз ты ювелир, то по определению очень богатый человек. Что на самом деле не соответствует истине, слишком много в этом деле специфики и нюансов.

Серебра у меня еще оставалось много, таскать его с собой никакого резона не было и я последовательно заглянул к трем ювелирам с целью диверсифицировать накопления. Предлагаемый на продажу товар у всех троих имелся примерно один и тот же. В основном он состоял из небогатого выбора, за совершенно умопомрачительную цену, изделий из золота. Впрочем, что совершенно естественно, имелись и вполне доступные по цене серебряные украшения и камушки.

У каждого из ювелиров для камушков существовала и своя специализация. Так, один предлагал расширенный ассортимент бриллиантов. У него я оставил более двух килограммов серебра и за эти деньги приобрел около четырехсот карат великолепных ограненных алмазов, отобрав не слишком крупные от четырех до пятнадцати карат. Второй купец понимал толк в изумрудах. У него я приобрел около двухсот карат. Третий, специализировался на сырье и вставках из хромдиопсида. У него я можно сказать за бесценок, просто из любви к искусству, купил с десяток ярко-зеленых насыщенных камней отменного качества весом более восьми карат. Мне было отлично известно, что в силу свой изначальной природы, этот материал во время огранки сильно крошится и, чтобы сделать вставки таких размеров, нужно иметь совершенно уникальное по качеству сырье и очень высокую квалификацию у огранщика.

Ну, а все оставшиеся свободные деньги, потратил на покупку изумительного вороного жеребца. Это благородное животное покорило меня и своей статью, и резвостью. Если проводить аналогию с Землей, то жеребец, тянул на супердорогой и навороченный джип. Так что выезжал я из городка Крезере до крайности довольный и 'упакованный' почти по высшему разряду.

Обратный путь налегке занял в полтора раза меньше времени и до городка Ластот доскакал ровно за две недели. Ночью посетил Либестока и сообщил о событиях в городе Ларго и своих подозрениях. Тот в свою очередь, хитро улыбаясь, поведал, что нашел возможность поставить в известность короля о ситуации в городе Берк.

Через четыре дня, проезжая Берк, заглянул в уже знакомую забегаловку и отметил, что король Логвуда скор на расправу. Но это, как по пословице – после драки кулаками не машут. Поезд ушел, явка провалена и крутыми мерами дела не поправишь. Золотишко ушло на сторону…

Еще шесть дней добирался до Ламса. Примерно за сутки до границы Синегорья встретил на тракте караван купцов из экзотической страны Харадад. Но мир тесен – главный караванщик оказывается был знаком с прохиндеем Бурахто. Так что мне не составило никакого труда поменять имидж, – спустить в канализацию образ благородного, но убогого эпилептика, и пристроиться за хорошие деньги крутым охранником-толмачем.

Еще раньше в дороге, имея достаточно свободного времени, я разработал для себя несколько легенд пригодных практически на все случаи жизни. Сейчас же я выступал в качестве наследственного эмира благородных кровей из юго-восточного района Адерабада.

Но, чтобы получить должность, снова пришлось блеснуть, правда теперь уже знанием в совершенстве харададского диалекта адерабадского языка. К тому же, как оказалось, моя кольчуга и новый клинок сработаны в городе Анлабас, купцы которого и составляли костяк каравана. Им то хорошо было известно, что почем, и смотрели они на меня с чувством глубокого уважения, как на баснословно богатого человека, или в полном соответствии с теми килограммами серебра, что я отдал за вооружение.

При пересечении границы Логвуда понял, насколько верно поступил, когда раньше обошел крепость Ламс стороной. Всех выезжающих из Синегорья, в крепости перетряхивали, разыскивая золото, как спальное белье перед свадьбой. И я не прошел бы здесь без потерь, имея скрытый пояс на теле, даже в ранге дворянина. Это стало очевидно, когда одного бедолагу из 'благородных', таможня, перетрясла, как грушу со спелыми плодами. Точно также, как это фруктовое дерево, после ударов колотушкой, контрабандист-неудачник осыпался по полной программе. Вроде бы случайно, его охлопали по всем возможным местам на теле, найдя-таки мешочек с золотым песком за пазухой.

После этого бедолагу отвели в сторонку и здоровые мужики-егеря, пуская слюну от удовольствия, устроили ему классический пятый угол. Причем, учитывая, что преступник голубых кровей, били в основном по ребрам и почкам, как это принято у нас на Земле, в особо продвинутых околотках цивилизованных стран. В результате, прежде чем отпустить на все четыре стороны, ему сломали несколько ребер и отбили внутри все, что только можно… Но все-таки, это лучше, чем подыхать, сидя на колу.

А за примерами такого развития событий далеко ходить было не нужно. Рядом с воротами крепости на толстых кольях торчали трое контрабандистов-простолюдинов. Один – совсем свеженький, сидел орлом и раскорякой, постанывал, как во время запора, и еще лупал глазками. Двое других, оказались примерно месячной давности. Мягкие ткани тел, после того как ими закусили личинки мух, присутствовали на скелетах лишь частично.

В целом это было безобразное, но поучительное зрелище… На мой взгляд, очень нелишнее на Земле – для просветления в мозгах у отдельных представителей криминального элемента.

На въезжающих в Синегорье никто особо внимания не обращал и я, сдерживая позывы к рвоте, проезжая мимо посаженных на кол проследовал через крепость Ламс без всяких проблем. Но для себя отметил, что местной таможне палец в рот не клади. Возможно, на меня не обратили внимания по первому разу, но обязательно вспомнят и возьмут на заметку во второй проход. И, что совершенно точно, попробуют тряхануть, как спелую грушу, при третьем пересечении границы.

А через две недели с глубоким чувством облегчения слез с седла на ставшем уже родным дворе варнака. Первый поход по маршруту золотого трафика закончился успешно.

Сказать, что Биун обрадовался моему приезду, было бы неверным. Скорее, это походило на чувство облегчения. Он рисковал, поставил большую сумму на двойное зеро и выиграл, но, как и любой игрок, сразу же захотел большего и начал демонстративно готовить меня в следующий поход. Но это не входило в мои планы и пришлось устроить наставнику показательную порку.

Я гонял его по избушке, а затем и на дворе, часа два, не оставив на нем живого места. Но добился-таки своего – варнак сломался. После этого усадил Биуна за стол, достал его карту и стал излагать свое видение проблемы и варианты ее решения.

Во-первых – я отправлюсь в путь еще только два раза. И следующий поход будет не раньше, чем через несколько месяцев. Биун хлюпнул разбитым носом, пощупал роскошную гематому под глазом и… промолчал. Во-вторых – всю прибыль будем делить пополам. Предлагаю такой расклад только потому, что никогда не был заинтересован в накоплении громадных капиталов. И если варнак сможет мне объяснить, на кой черт ему большие деньги, то можно предусмотреть дополнительные премии за хорошую работу. Биун мазнул взглядом по пустоватым, почерневшим от времени стенам избушки, перевел на меня злые глаза и… снова промолчал. В третьих – я в основном поменяю весь механизм золотого трафика. Это будет четко отлаженная система с гарантированным получением денег в конце. После этих слов варнак воспрял духом и в его глазах проявился живой интерес.

Далее я сообщил, что первый раз из этих двух, пройду по проверенной схеме, может только золотишка возьму поменьше. А для второго раза он, Биун, должен сделать следующее. В деревне у пересечения Улы с трактом купить подводу. Отогнать ее вверх по течению реки и спрятать в кустах. С подводы снять несколько жердей, перетащить на хутор и здесь аккуратно выдолбить в деревяшках сердцевину, так чтобы можно было засыпать внутрь золотой песок. Примерно через две луны после моего отъезда, наполнить жердины золотом, вернуться к повозке и вставить палки обратно. Затем на этой телеге, не торопясь, двинуться по тракту в сторону Ламса. Доехать до деревни Комарики и остановиться в крайнем доме. Там я его найду, заберу золотишко и понесу дальше.

Судя по азартному блеску глаз, варнаку идея с тайником в повозке понравилась. Он закатил глазки и стал по простоте душевной строить далеко идущие планы, в которых мне естественно была отведена роль мальчика на побегушках. Я с усмешкой наблюдал за выражением его лица и на самом интересном месте в его мечтах, остудил фантазера сообщением, что проезжать на повозке через Ламс очень рискованно. Слишком высокая квалификация и отточенное чутье на золото у местной таможни. Лично я – это сделать бы не рискнул. Варнак перестал воспарять, поперхнулся и стушевался… То-то же.

Примерно четыре месяца я 'отдыхал', все время тренируясь по четкому плану, не давая житья ни себе, ни моему наставнику. За одно, еще раз внимательно пересмотрел состав своего снаряжения, заставив Биуна съездить и привезти некоторые вещи. В том числе, плотной черной материи из которой сшил себе спецназовскую шапочку-маску. В некоторых местах на одежде подшил дополнительные кармашки, сделал захоронку для бриллиантов, слегка изменил фасон куртки и брюк. В общем, поработал над внешним видом.

Когда Биун провожал меня на околице нашей заимки во второй поход, как невеста провожает забритого в рекруты жениха, глаза его сияли от счастья – спровадил черта… В этот раз я взял с собой лишь около двадцати килограммов золотого песка и самородков.

По уже накатанной схеме обошел Ламс, в Тили встретился с одним из лесовиков Биуна. Он перевел через границу моего вороного. Так что снова сел на лошадь, пришпорил благородное животное и устремился по дороге в город Берк. И здесь мои кукловоды дали знать о себе. Вспомнили, так сказать, о своем протеже…

Съехав с тракта, чтобы спокойно переночевать в лесу, и, двигаясь по узкой звериной тропе в плотном кустарнике, неожиданно совершил переход и оказался в горах.

В груди образовалась пустота и сердце резко усилило обороты. Бросив взгляд по сторонам, отметил, что стою в неглубоком мрачном ущелье, по дну которого протекает ручей. Плотные серые тучи закрывали небо, они сеяли мелкую и противную изморось. Непроизвольно передернув плечами, оглянулся – за спиной в стене ущелья темнело пятно портала. Я почему-то на всякий случай пощупал кожаный пояс с золотом и, медленно развернув коня, направил его в сторону прохода. В последний момент перед столкновением со 'стеной' пришпорил лошадь и лихо гикнул. Конь сделал скачок – я снова находился на тропинке в лесу. Несколько минут после этого я и мой верный вороной не могли унять неприятную дрожь.

В Берк добрался без приключений. С максимальными предосторожностями передал шесть килограммов груза королевскому агенту. Как и ожидалось, Пядень дал за золото самую низкую цену и с моей стороны контакт с агентом являлся скорее жестом доброй воли и благотворительностью, но для обустройства и дальнейшего проживания в Логвуде, сие являлось необходимостью. На выходе от агента почувствовал – по мне мазнул заинтересованный взгляд. Оглянулся и никого не заметил, хотя осталось впечатление, что за мной наблюдают через щелочку в окне. Может опять кукловоды… или показалось.

Ластот и Ларго проскочил без остановки. Нигде специально не задерживаясь, доскакал до Озерного края и здесь попал в засаду. Шесть человек, два арбалета. Засаду почувствовал профессионально – километра за два, как острую зубную боль.

Съехал с тракта, зашел в тыл бандитам, осторожно залез на дерево и в лучших традициях лесных братьев положил из лука всех шестерых, начав отстрел, естественно, с арбалетчиков. Облегчив карманы бандюганам, обратил внимание на двоих, одетых в жреческие рясы. Откинул капюшон одному и выяснил, что на 'жреце' надет парик, а изначально, голова у него бритая до состояния зеркального блеска. Чем-то он мне напомнил Гошу… Может формой черепа или еще чем. Второй 'жрец' оказался ему под стать – тоже в гриме. Но этот брил голову позже Гоши и на висках у него успели отрасти редкие седые пеньки волос. Резюме – это не жрецы, это бойцы Клана. Оттащил трупы подальше в кусты и в глубокой задумчивости поехал дальше.

В результате размышлений, появилось стойкое впечатление – меня ждали. Судя по всему, произошла утечка из Крезере. Или кто-то заметил мое посещение ювелирных лавок или предателем оказался Бурахто. Одно можно сказать твердо, – охота началась. Лучше бы мне вернуться и не дразнить судьбу.

Но, рыкнув бешеным зверем, пересиливая себя и сцепив зубы, доскакал-таки до Крезере. Забрал заказанное в прошлый раз снаряжение. Сам из себя, черный как туча, по наглому вошел через ворота и передал весь остаток золотого песка и самородков Бурахто. В первый момент перепугав агента до состояния столбняка, как своим решительным видом, так и нежеланием вступать в какие-либо разговоры.

От общения с этим хмырем остался неприятный осадок. Стоило лишь заглянуть в глаза барыге, как сразу подумалось, что надо было оставить в живых хотя бы одного подранка из засады, устроить бандиту допрос третьей степени и вытрясти из поганца имя заказчика… а я погорячился. Наблюдая за бегающими глазками агента, решил, что, скорее всего, засаду организовал Бурахто. Впрочем, это ничего не меняло. По моей раскладке дальнейшей жизни, я вижу агента последний раз. В дальнейшем, с ним будут выходить на контакт другие, причем, каждый раз разные люди. Поэтому, сделав для себя оргвыводы, не стал задерживаться в городке ни на одно лишнее мгновение.

Без приключений пересек Озерный край в обратном направлении и в харчевне небольшого села впервые услышал байку про Черного. Дескать, шастает демон по королевству и косит направо и налево всех без разбора.

А за два дневных перехода по тракту, не доезжая Ларго, кукловоды снова дернули за веревочки.

Настроение у меня было великолепное. Я скакал, наслаждаясь свежим воздухом, ароматами трав и цветов, запахом хвои и прелых листьев окружающего леса. Здесь меня и догнала сильная гроза. Шквалистый ветер, удары грома, ветвистые молнии, рассекающие мрак. Форменный потоп с небес в одно мгновение грозил промочить до нитки.

Пришлось сворачивать и отыскивать укрытие в лесу. Гроза и ливень должны скоро кончиться, но пора уже искать место для ночлега. До темноты я не успевал попасть на ближайший постоялый двор.

На опушке под шорох первых капель дождя, слез с коня и держа в поводу, двинулся вглубь леса по тропинке. Здесь оказалось поспокойней – высокие кроны деревьев защищали от ветра, а пока еще сухой полог из листьев частично и от дождя. Примерно через сотню метров вышел на поляну, в центре которой стоял старый сарай. У сооружения были дырявые стены, но имелась почти целая крыша. Я направился под ее защиту. Вместе с конем мы зашли в покосившиеся ворота и… вышли в очень знакомом ущелье.

Ущелье это, конечно, громко сказано – я стоял на дне не очень глубокой расщелины, по дну которой протекал ручей. Ярко светило полуденное солнце. Синее безоблачное небо. Оглянувшись назад, увидел слабо очерченное темное пятно в стене. Прямо на глазах пятно бледнело и постепенно по цвету сливалось со стеной. Выход или вход пространственного туннеля, как кому нравится, но намек предельно ясен. Однажды я уже был здесь, не выполнил работу и, поддавшись искушению не усложнять себе жизнь, – сразу повернул назад. Повторять ошибку и возвращаться в туннель не имело смысла. Перефразируя юридический принцип – нежелание или непонимание не освобождает от ответственности. Только клинические идиоты, которых впрочем в мире большинство, наступают на грабли два раза. Меня настойчиво, и пока вроде как по-хорошему, приглашали выполнить работу или что-то там еще… Я в сердцах сплюнул, глубоко вздохнул успокаиваясь, слез с коня и, держа его в поводу, решительно двинулся по каменистой осыпи, а затем и по берегу ручья вниз по течению – к возможному выходу из ущелья.

Через сотню шагов остановился на галечном берегу широкой и глубокой заводи. Скорее даже на берегу маленького озерка с кристально чистой и прозрачной водой, пронизанной до самого дна солнечным светом. Впечатленный красотой места присел на прогретый солнцем плоский камень.

Дно заводи покрывала мелкая галька и местами белый песок. В центре, на глубине примерно в полтора метра, ясно видны серые спины нескольких хариусов, почти метровой длины. Хотя до них было рукой подать, эти уникальные по размеру рыбины не обращали на меня никакого внимания. То один, то другой монстр из маленькой стаи, поднимался из глубины к поверхности, распускал незаурядные по величине перья и отражение солнечных лучей от них создавало вспышку радужных пятен, подобно переливам украшения из разноцветных драгоценных камней. Чем-то они были похожи на очень богатых красавиц из высшего общества, небрежно демонстрирующих браслеты на холеных руках и диадемы, усыпанные алмазами, изумрудами и рубинами. Очень эффектно.

На противоположном берегу заводи с цветка на цветок перелетали две крупных нежно-голубых бабочки. Третья бабочка обследовала цветы с моей стороны ручья. По форме и окрасу бабочки-красавицы похожи на голубянок, но их размер – это было нечто! Машинально я вытянул руку и одинокая странница, как доверчивая собачонка, села на ладонь. Сложила два десятисантиметровых крыла и пощекотала ладонь хоботком. Точно красавица-девица, которая знает себе цену, повернулась кругом и махом, словно цветастый шелковый халатик, распахнула роскошные крылья. Говорят бабочки садятся на ладонь, чтобы съесть кристаллики соли от пота. Я этому никогда не верил. Думаю, они понимают и любят тех, кто ценит их красоту и совершенство.