Текст книги "По пути в бессмертие"

Автор книги: Юрий Нагибин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 35 страниц)

Шаляпин. Да как всегда, те же самые частушки, аль забыла?

Марина(укоризненно). Да те-то уж больно вольные…

Все смотрят на Ирину.

Ирина.Я их и так знаю, а Танька маленькая, не поймет!..

Все смеются. Фрейлейн в ужасе хватает Ирину и тащит прочь.

Фрейлейн.Вас фюр ейн унгецогенес Кинд!

Рахманинов начинает веселый, задорный проигрыш для частушек. Марина отдает закуксившуюся Таню Феоне и, приплясывая, наступает на Шаляпина.

Марина.

 
Ах ты, барин, милый барин,
Мою Нюрку не замай,
Не нахальствуй, как татарин,
Не зови ее в сарай.
 

Отбивая дробь, отступает назад.

Шаляпин(наступая на Марину).

 
То не ветер-обормот
По степи мотается —
Нюрку взяли в оборот,
Сережки колыхаются.
 

Отходит назад, наступление ведет Марина.

Марина.

 
Говорит старуха деду:
Я в Америку поеду.
Ах ты, баба-егоза —
Туда не ходят поезда.
 

Шаляпин.

 
Слон слониху полюбил,
В рощу с ней гулять ходил.
От такого романа
Вся роща переломана.
 

Подхватывает Марину и начинает кружить. Рахманинов упоенно барабанит по клавишам, заливаясь счастливым детским смехом.

КАМЕРА НА СОНЮ.

Со странной улыбкой смотрит она на пляшущую раскрасневшуюся Марину, на счастливого Рахманинова, который порой отрывает руки от клавишей, чтобы ухватить себя за виски – жест высшего упоения.

КАМЕРА НА ИВАНА.

Он стоит в сторонке среди слуг и неотрывно смотрит на Марину. Каждое ее движение: то, как она поводит плечом, изгибает шею, притопывает ногой, каждый взгляд, брошенный на Шаляпина и Рахманинова, отзывается болью и гневом на его бледном обострившемся лице. Не выдержав, он поворачивается и уходит. Он идет прочь со двора, сворачивает с дорожки и вламывается в кустарниковую чащу. Словно слепой лось, прет напролом сквозь кусты.

КАМЕРА НА ПЛЯШУЩИХ.

Марина и Шаляпин, оба распаренные, кончают плясать. Рахманинов не может остановиться.

ОБЩИЙ ПЛАН.

Феона.Наталья Лексанна!

Наталья Александровна оборачивается и видит, что Таня неуклюже и сосредоточенно топчется возле няньки.

Наталья.Милые вы мои! Да она танцует! Иди ко мне доченька, иди, маленькая!..

Она садится на корточки, манит дочь, но девочка, переваливаясь со стороны на сторону, сосредоточенно топочется.

Наталья.Сережа, Танюша танцует!

Рахманинов начинает играть «Камаринскую», все собираются вокруг Тани и хлопают в ритм в ладоши. Из заросшего угла сада на веселящуюся компанию смотрит оскорбленный в лучших чувствах Мазырин.

НАПЛЫВ.

ИЗ НАПЛЫВА.

152. (Натурная съемка.) ИВАНОВКА. ТО ЖЕ МЕСТО. ВЕЧЕР.

Сад залит лунным светом, стол и стулья убраны, в память о недавнем пиршестве осталось лишь пианино да дремлющий в кресле Шаляпин. Из дома выбегает Марина с белой шалью в руках, пробегает мимо Шаляпина.

153. (Натурная съемка.) ИВАНОВКА. ПРУД. ВРЕМЯ ТО ЖЕ.

В небе стоит полная луна. Табаки, высаженные бордюром, светятся серебряными звездами. За ними – тень кустов. Вдоль пруда прогуливается вся компания – фигуры, одетые в белое, освещенные луной, кажутся перламутровыми. Марина догоняет Наталью Александровну, передает ей шаль.

Наталья.Спасибо, дорогая.

Вспыхивающая папироска в руках Рахманинова освещает красноватыми бликами его лицо.

154. (Натурная съемка.) ИВАНОВКА. АЛЛЕЯ. ВРЕМЯ ТО ЖЕ.

Темной и узкой аллеей Марина бежит обратно домой. Неожиданно из кустов высовывается рука, хватает Марину за локоть, вдергивает в темень. Все происходит так быстро, что Марина даже не успевает охнуть.

155. (Натурная съемка.) ИВАНОВКА. В КУСТАХ. ВРЕМЯ ТО ЖЕ.

Над упавшей Мариной склонилось ощеренное лицо Ивана.

Марина. Ты и впрямь ненормальный, напугал до смерти.

Иван… А как иначе? К тебе не подступишься. Ты только с барами вращаешься.

Марина берет его за уши, притягивает к себе и целует в губы.

НАПЛЫВ.

156. (Натурная съемка.) ИВАНОВКА. НОЧЬ.

Марина и Иван лежат на копенке под стогом сена.

Иван. Долго ты меня будешь мучить?

Марина. Это я-то тебя мучаю?

Иван. (с болью). Пойми ты, не хочу я больше по-собачьему. Человек я или кто?

Марина. Ну, потерпи еще маленько.

Иван. Сколько можно терпеть? Ты же перестарок. Вековуха. Все девки, какие ни на есть, и уродины, и кривые, и кособокие, замуж повыскакивали, а ты – как порченая!.. Пойми ж наконец, нельзя весь век у чужой жизни крутиться. Ну, кто они тебе? Они как упыри, всю кровь из тебя выпьют, а после вышвырнут.

Марина. Что ты все собачишься на хороших людей? Сволочь неблагодарная.

Иван… А за что мне их благодарить?

Марина. Кто тебя из острога вытащил? Кабы не они, затопал бы по Владимирке.

Иван. Ну и ляд с ним… А этому… бренчале я все равно не прощу.

Марина. Чего ты ему не простишь?

Иван. Сама знаешь.

Марина. Загадками говоришь… (С болью.) И чего я не понесу от тебя? Я ведь здоровенькая. Тогда бы все само решилось.

Иван. Видать, я в неволе плохо размножаюсь… Вот что, хватит, заберу я тебя. Отбегалась, не девчонка.

Марина. Что ж, коль могут без меня, будь по-твоему.

Иван. Могут, не могут. Завтра я сам поговорю с Натальей Алексанной.

Марина. Только по-хорошему, Вань.

Иван. Ладно, будет по-хорошему.

Смотрит ей в глаза.

Иван. Ведь ради тебя и зарежу, и поклонюсь.

Марина. Ох, Иван, чего только привязалась я к тебе.

Иван. Не боись, будет все как в красивой книжке.

157. (Съемка в помещении.) ИЗБА ИВАНА. УТРО.

На бревенчатой стене лубочная картинка – нарядный цветастый шар Монгольфье. Он напоминает нам что-то… Ну конечно, на подобном ему шаре летал когда-то в своем воображении маленький Рахманинов. В углу опрятной комнаты перед ломберным столиком с самодельной ногой сидит Иван, расчесывая перед уломочком зеркала свои жесткие волосы. В избе опрятно, пол чисто вымыт. Иван смачивает волосы водой, приглаживает, застегивает косоворотку на последнюю пуговицу, отчего краснеет стиснутая шея. Подпоясывается наборным пояском и натягивает люстриновый пиджак. Напоследок прилаживает картуз с высоким околышем. Он оглядывает себя несколько иронически в уломочек зеркала и, подмигнув своему непривычно нарядному изображению, выходит из избы.

158. (Натурная съемка.) ДОРОГА К ГОСПОДСКОМУ ДОМУ. ЛЕТО. УТРО.

Только что прошел дождь, и Иван, чтобы не пачкать начищенные до блеска сапоги, идет обочиной размытой дороги, обходя лужи. Иван срывает ромашку и, стряхнув дождевые капли, втыкает ее в петлицу пиджака.

159. (Натурная съемка.) ИВАНОВКА. ДОРОГА В ПОЛЕ. ВРЕМЯ ТО ЖЕ.

Шаляпин катит на автомобиле Рахманинова. Соломенная шляпа сбита на затылок, галстук развевается по ветру, похоже, что Федор Иванович хорошо опохмелился. Он отобрал руль у шофера и правит сам – неумело, но отважно. На заднем сиденье перекатываются, визжа от страха, Анна и Лантинг.

160. (Натурная съемка.) ИВАНОВКА. ДОРОГА К УСАДЬБЕ. ВРЕМЯ ТО ЖЕ.

Сознавая свою пригожесть, исполненный решимости и надежды, Иван подходит к усадьбе, и тут из-за угла выворачивается ведомый неопытной рукой автомобиль, попадает колесами в глубокую, никогда не просыхающую лужу и с ног до головы обдает прохожего зловонной жижей. Автомобиль, вихляя, уносится дальше, ни Шаляпин, ни его спутники не заметили случившегося. Иван медленно озирает свою испорченную одежду, утирает руками лицо.

Иван. (с лютой до спокойствия ненавистью). Всех надо кончать… всех…

И поворачивает назад.

161. (Натурная съемка.) ИВАНОВКА. ИМЕНИЕ. ОСЕНЬ. ДЕНЬ.

Рано пришедшая осень позолотила деревья в парке, подморозила цветы на клумбах. Перед крыльцом дома, готовые к отъезду, стоят автомобиль и два экипажа, запряженные лошадьми. Слуга Андриан и Иван носят чемоданы. Марина, уже одетая по-городскому, в шляпке, прогуливается по двору с Танечкой. Марина смотрит долгим взглядом на Ивана. Тот увязывает баул сзади экипажа, не поднимая глаз.

162. (Съемка в помещении.) ИВАНОВКА. СТОЛОВАЯ. ВРЕМЯ ТО ЖЕ.

За столом Наталья и Рахманинов, которые только кончили пить кофе. Андриан входит с шляпной коробкой в руке.

Андриан.Наталья Алексанна, шляпы с собой возьмете?

Наталья.Положи их в машину.

Входит Соня с только что распечатанной пачкой газет.

Наталья.Соня, ну где же ты? Твой кофе остыл, нам пора ехать.

Софья(в дверях). Произошло покушение на министра внутренних дел Столыпина. Он смертельно ранен.

Наталья(смотрит на мужа). Кошмар! Неужели опять начинается?..

Рахманинов. Не начинается, Наташенька, а продолжается.

Наталья с шумом встает, отодвигает стул.

Наталья.Мы можем опоздать, пора выезжать.

Рахманинов кивает.

163. (Натурная съемка.) ИВАНОВКА. ДВОР ПЕРЕД ДОМОМ. ВРЕМЯ ТО ЖЕ.

Все расселись по экипажам. Соня, Ирина и Наташа в машине, фрейлейн в коляске, на коленях у Марины Таня. Нет только Рахманинова. Все молчат, каждая думая о своем.

Наталья(теряет терпение). Ну где же он, наконец!

Она выходит из машины, направляется к дому.

164. (Съемка в помещении.) ИВАНОВКА. ДОМ. ВРЕМЯ ТО ЖЕ.

Наталья проходит из комнаты в комнату, и камера движется за ней.

Наталья.Сережа! Сереженька, где ты?..

Она проходит осиротевшие комнаты с мебелью, накрытой чехлами, сумрачные от того, что некоторые ставни уже завинчены, и нигде не может найти Рахманинова. Она резко останавливается в коридоре. На лестнице сидит Рахманинов: его самого не видно за косяком, только его длинные ноги в начищенных до блеска городских ботинках.

Наталья(подходя, испуганно). Сереженька, что с тобой?

Лицо Рахманинова устало, он выглядит постаревшим, плечи опущены.

Наталья.Сереженька, мы опоздаем…

Рахманинов. Я не знаю, но каждый раз, когда я уезжаю отсюда, мне кажется, что мы никогда сюда не вернемся. Наташа, я боюсь…

Наталья садится рядом с ним.

Наталья.Милый мой, дорогой…

Рахманинов. Я готов работать с утра до ночи, не разгибая спины, писать музыку, дирижировать, играть, зарабатывать любым способом, только бы сохранить эту крышу, эти стены, в которых мы так счастливы… Ты, Соня, наши девочки…

Наталья.Сережа, мой единственный, Бог будет милостив.

Рахманинов смотрит на Наталью каким-то вопросительным, полным доверия взглядом, и откуда-то издалека возникают мощные аккорды главной темы Третьего концерта. Музыка ширится, растет…

165. (Съемка в помещении.) КОНЦЕРТНЫЙ ЗАЛ БЛАГОРОДНОГО СОБРАНИЯ.

ДЕТАЛЬ.

Руки Рахманинова обрушиваются на клавиатуру. Трагическая тема подхватывается оркестром. Рахманинов за роялем. Зилоти дирижирует.

КАМЕРА НА ЗАЛ.

Зал Дворянского собрания полон. Люди гроздьями висят на верхних балконах. Звучит музыка.

НАПЛЫВ.

166. Крупно заголовки европейских газет: «УБИЙСТВО ПРИНЦА ФЕРДИНАНДА В САРАЕВО…», «10 ИЮЛЯ 1914 ГОДА ГЕРМАНИЯ ПРЕДЪЯВИЛА УЛЬТИМАТУМ СЕРБИИ…».

И вот уже первые разрывы снарядов на равнинах Европы.

ХРОНИКА.

Музыка Третьего концерта продолжается. Она смешивается со звуками войны, гудками паровозов, тащащих составы с ранеными… Крупный заголовок газеты: «14 ИЮЛЯ РОССИЯ ОБЪЯВИЛА МОБИЛИЗАЦИЮ».

167. (Натурная съемка.) ПРОСЕЛОЧНЫЙ ТРАКТ В СТЕПИ.

ОСЕНЬ. ДЕНЬ.

Тракт в степи, заполненный обозами и новобранцами. Гармошки, крики, плач. Мимо обозов, обгоняя их, идет запыленная машина Рахманинова. Люди перегораживают дорогу, останавливают машину, кричат что-то, машут перед невозмутимым лицом Рахманинова руками. Он всматривается в эти лица – хмельные, озлобленные.

168. (Натурная съемка.) ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ РАЗЪЕЗД

В ТАМБОВЕ. ДЕНЬ.

Трагическая музыка Третьего концерта продолжает звучать, смешиваясь с разноголосыми всхлипами гармошек. В пыли, в тесном кругу Иван танцует вприсядку. Кто-то сует ему четверть, и он, открыв рот, плещет туда самогон. А за ним, на путях – тысячная толпа в солдатских шинелях грузится в состав.

169. (Съемка в помещении.) КОНЦЕРТНЫЙ ЗАЛ БЛАГОРОДНОГО СОБРАНИЯ.

Снова руки Рахманинова, извлекающие мощные аккорды из рояля. Сосредоточенное, возбужденное лицо Зилоти.

170. (Натурная съемка.) УЛИЦА МОСКВЫ. ВЕЧЕР.

Вниз по Тверской сквозь обильный снегопад несется лихач.На заднем сиденье его завернутая в доху и прозрачный пергамент огромная корзина белоснежной сирени.

171. (Съемка в помещении.) КОНЦЕРТНЫЙ ЗАЛ БЛАГОРОДНОГО СОБРАНИЯ.

Музыка стремительно движется к финалу концерта. Смычки скрипок взлетают и опускаются в унисон.

КАМЕРА НА ЛОЖУ.

Наталья в вечернем платье с бриллиантовой брошью, Софья – одетая, как обычно, более чем скромно.

172. (Натурная съемка.) АРТИСТИЧЕСКИЙ ПОДЪЕЗД БЛАГОРОДНОГО СОБРАНИЯ. ВЕЧЕР.

Лихач подлетает к подъезду, из которого выскакивают служители в ливреях. И вот уже корзина с сиренью плывет над засыпанной снегом толпой мерзнущих ожидающих поклонников и скрывается за лакированной дверью с зеркальными стеклами.

173. (Съемка в помещении.) ЗАЛ БЛАГОРОДНОГО СОБРАНИЯ.

Не успели отзвучать заключительные аккорды концерта, как зал взрывается овациями. Рахманинов, не поднимая глаз, встает, бесстрастное лицо его напоминает маску. Он кланяется. Оркестранты стучат смычками по пюпитру. К эстраде подступает толпа, и – букеты, букеты цветов…

КАМЕРА НА СЦЕНУ.

Два служителя выносят на сцену огромную корзину с белой сиренью. Этот дар производит впечатление на Рахманинова. Он благодарно кланяется.

174. (Съемка в помещении.) КУЛИСЫ ДВОРЯНСКОГО СОБРАНИЯ.

Рахманинов пробирается к уборной сквозь толпу поклонников, Старый капельдинер расчищает дорогу.

Капельдинер. Господа, разрешите. Мадам, прошу вас…

Десятки рук протягивают программки концерта для автографов.

Экзальтированная дама. Господин Рахманинов, от лица дамского комитета умоляем вас…

Рахманинов. Простите, сударыня, я очень устал…

Рахманинов скрывается в уборной. Капельдинер неприступным сфинксом замирает перед захлопнувшейся дверью.

175. (Съемка в помещении.) АРТИСТИЧЕСКАЯ ДВОРЯНСКОГО СОБРАНИЯ.

Наталья наливает из графина воды в стакан и протягивает Рахманинову. Тот жадно пьет. Дверь распахивается, служители вносят корзину с белой сиренью, расчищают место на столике, устанавливают корзину и выходят. Наталья наклоняется над сиренью и вдыхает ее аромат.

Наталья.Сирень зимой – непостижимо!

Рахманиновоткидывается в кресле, закрыв глаза.

Наталья.Ты так часто стал получать эту белую сирень, что она тебя больше не радует. Кто-то тебя избаловал.

Входит Зилоти.

Зилоти.Будешь играть что-нибудь на бис?

Наталья.Он еще не остыл…

Зилоти(видит сирень). Опять сирень! Только женщина так может гоняться за артистом!.. Нижний Новгород, Харьков, Ростов-на-Дону! Должно быть, миллионерша. Везет тебе, Сережа…

Рахманинов. Этому скоро будет конец.

Наталья.Ты о чем?..

Рахманинов. Вы читали, что творится на фронте? Я сегодня разговорился с извозчиком…

Зилоти.Не преувеличивай, Сережа.

Рахманинов. Я вспоминал сегодня свою поездку в Тамбов на призывной пункт, когда чуть не все сто верст едущие в обозах новобранцы, мертвецки пьяные, с какими-то зверскими, дикими рылами, встречали проезд автомобиля гиканьем, свистом, киданием в автомобиль шапок, требованием денег… И ты знаешь, меня взяла жуть… (В глазах его появляется лихорадочный блеск.) У меня странное ощущение надвигающегося… надвигающегося… чего-то ужасного, чего-то безобразного…

Зилоти и Наталья тревожно переглядываются и смотрят на Рахманинова, а тот, вдруг улыбнувшись, окунает свою голову в душистое облако сирени…

176. (Натурная съемка.) ПОЛЕ. ТРАКТ. ДЕНЬ.

В низкое небо, придавленное тяжелыми облаками, уткнулся одинокий телеграфный столб на обочине грязного тракта. Порывы ветра шелестят неубранными сопревшими хлебами. На столбе – Манифест Николая II с отречением от престола.

ДЕТАЛЬ.

«Мы, Николай Вторый, всея Руси Император…» Чья-то рука отрывает от Манифеста отлепившийся край, складывает бумажку желобом, насыпает самосад. Мужик закрутил цигарку и пустил дым, тронулся вдоль дороги. Навстречу удаляющемуся мужику из-за горизонта выкатывает автомобиль.

177. (Натурная съемка.) ПОЛЕ. ТРАКТ. ДЕНЬ.

Катит автомобиль по пустынной дороге. За рулем – Рахманинов. По сторонам дороги заглушённые сорняком картофельные поля, гречихи. Черные остатки обгоревшей риги. Сиротливо торчат столбы на месте растащенного крытого тока.

178. (Натурная съемка.) ОКРЕСТНОСТИ ИВАНОВКИ. ОСЕНЬ. ДЕНЬ.

Обочина дороги. Задрав колеса, словно опрокинутый на спину жук, валяется опрокинутый локомобиль. Мимо по дороге проезжает авто Рахманинова.

179. (Натурная съемка.) ИВАНОВКА. ОСЕНЬ. ДЕНЬ.

Автомобиль въезжает в усадьбу. Кругом следы разора. Клумбы вытоптаны, дорожки заросли, стеклянный шар разбит, повсюду мусор. Рахманинов подъезжает к дому, останавливается и выходит из машины. Возле дома толкутся какие-то мужики, размахивая руками. Из дома люди выносят кресло, вазы, завернутые ковры. Рахманинов как вылез из машины, так и остался стоять там. Лицо его не выражает никаких чувств. И тут распахиваются широкие двери балкона второго этажа, звон выбитого стекла, треск ломающихся рам, и на балкон выкатывается черный сверкающий рояль. Его толкают через балкон, и, выламывая балясины перил, рояль медленно переворачивается и летит вниз…

КРУПНЫЙ ПЛАН.

Лицо Рахманинова как застывшая маска. Кабинетный рояль «Беккер» ударяется о землю, с воющим звуком обрываются струны. Волоча ноги, Рахманинов идет к роялю. Тут только его замечают мужики. Минута легкого смущения. Голоса: «Барин… Сам приехал… Пущай поглядит, ему полезно… А чё, робя, от него худа не видали».

Рахманинов(заметив внимание мужиков). Ничего, продолжайте.

Останавливается над роялем, глядит на его развороченное чрево, на еще дрожащие струны, на разбросанные кругом клавиши, похожие на выбитые зубы. В его ушах продолжает звучать смертный взвой рояля. Из того же окна, из которого вытолкнули рояль, по-кошачьи мягко на землю спрыгивает размундиренный солдат. На его гимнастерке – следы погон и Георгиевского креста. Выгоревшие, не успевшие отрасти волосы и дочерна загорелое лицо не мешают сразу узнать Ивана. Он подходит к Рахманинову.

Иван(издевательски). Пожаловали? Наше вам с кисточкой.

Рахманинов(не поднимая глаз). Воистину, ни одно доброе дело не остается неотмщенным.

Иван(деловито). Вот что, барин, топал бы отсюда. А то, не ровен час, я тебя порешу.

Рахманинов(устало). За что ты меня ненавидишь?

Иван. За то, что ты вор, барин.

Рахманинов. Ничего у меня краденого нет. И ты это лучше других знаешь.

Иван(с закипающим бешенством). А я о другом воровстве. Обокрал ты меня, барин, подло обокрал.

Рахманинов. Я тебя от каторги спас.

Иван(задохнувшись). А я тебя не просил! Может, я хотел на каторгу. Чтобы сбежать и всех вас за милую душу порешить. Враг ты мне на всю жизнь. И чтоб была тут Марина сей минут, понял?

Рахманинов. А это не тебе решать. Как она захочет, так и будет.

Иван. Врешь!.. Да вы ее окрутили хуже проволоки. Хочешь цел остаться, пришлешь сюда Марину. И не кашляй.

Рахманинов. Марина вольный человек. Но от тебя ей лучше подальше.

Иван кидается на Рахманинова. Его перехватывают другие мужики, скручивают руки за спиной.

180. (Натурная съемка.) ПРОДОЛЖЕНИЕ ЭПИЗОДА.

Подходит конюх Герасим. В нем появилась степенность знающего себе цену человека, взгляд остер, голос звучен.

Герасим(мужикам). Держите крепче. Неча барина забижать. Нам лишние кровя ни к чему. (Рахманинову.) А ты, Сергей Васильевич, не смущай мужиков понапрасну. Тебе здесь делать нечего.

Рахманинов(задумчиво). Я бы отдал вам Ивановку. Да на ней долгов – не расплатиться.

Герасим(холодно). А ты не тревожь себя, барин. Мы сами возьмем, чего надо. А насчет долгов не сумлевайся – спишут. Играй себе на музыке, а деревню оставь деревенским.

Рахманинов. Убили вы мою музыку.

Герасим. Не прибедняйся. У тебя в городе на фатере другая найдется.

Рахманинов. Я не о той музыке говорю, старик.

Герасим(озлясь). Ладно, растопырился! Уходи, пока худо не было.

Рахманинов поворачивается, идет к машине.

Иван. Бежишь? Я тебя и в городе достану.

Иван рвется из рук мужиков, они держат крепко.

Рыжий мужик. Не трудись, Ваня. Отдыхай. Тебе ж сказано: лишние кровя нам ни к чему.

181. (Натурная съемка.) ИВАНОВКА. ВЫЕЗД ИЗ УСАДЬБЫ. ОСЕНЬ.

Машина Рахманинова выезжает за ворота усадьбы. Со стороны конюшен, наперерез ему, мчатся конные. Пьяные мужики с громкими ликующими криками скачут к переправе на неоседланных холеных лошадях. Многие в поводу держат вторых лошадей. Где-то неподалеку визгливо заливается гармошка. Рахманинов медленно ведет машину по разбитой дороге, стараясь не застрять в разъезженной, полной грязной воды колее…

182. (Натурная съемка.) МОСТ. ОСЕНЬ. ВРЕМЯ ТО ЖЕ.

На мосту, провалившись под ось задним колесом, застрял тяжело груженный воз. Перевязанное кое-как добро из хозяйского дома прикрыто полотняными простынями, теперь извазганными грязью, и на самом верху воза сидит пьяный мужичонка, наяривая на гармошке. Второй хмельной мужик с белыми от жуткой косины глазами понукает запряженную в телегу вороную кобылу.

Косоглазый.Эй, робя, подсоби!..

Но объезжающие его с двух сторон конные только хохочут в ответ.

Мужики(вразнобой). Это ж не кобыла – барское баловство, мы те говорили!.. Ее ни в соху, ни к телеге не заложишь!.. В ней проку нет!..

Косоглазый.Как проку нет? Счас я ей!..

Косоглазый начинает нахлестывать кобылу. Та напряглась и, кося глазом, пытается вытащить телегу, но та застряла. Автомобиль Рахманинова равняется с телегой. Рахманинов привстает в автомобиле, он не верит своим глазам. Шехерезада! Его любимица, храпя, выворачивая жилы, пытается сдвинуть с места телегу. Косоглазый же, не щадя, огревает ее уже дубиной. Мужик с гармошкой поет частушки. Рахманинов выскакивает из машины.

Рахманинов. Что ты, сукин сын, делаешь?

Он кричит, стараясь перекричать визг гармошки.

Рахманинов. Это же чистокровная скаковая лошадь, она не годится для упряжки!..

Косоглазый, продолжая бить лошадь, весело кричит в ответ.

Косоглазый(Рахманинову). Вот мне и говорят, что проку в ней нет!.. Ты, мужик, давай-ка, подсоби сзади!

Рахманинов. Это породистая кобыла, она не может работать.

Косоглазый.У нас и породистые будут работать!

Выдергивает из поручней моста оглоблю и огревает обезумевшую Шехерезаду. Подъезжают несколько мужиков. От конюшен бежит Белов.

Белов(кричит). Стой, Петька! В чем скотина-то виновата? Она не потащит…

Мужик продолжает в остервенении наносить удары по крупу Шехерезады.

Косоглазый.А я те говорю – потащит!..

Белов, подбегая, повисает на руке Косоглазого.

Белов. Сволочь, пьянь!

Косоглазый пытается стряхнуть Белова. Они борются. Мужики оттаскивают Белова. Косоглазый, размахнувшись, бьет его лбом в живот. Тот падает на колени. Пьяный гармонист хохочет, не переставая играть веселые частушки. Косоглазый бьет обезумевшую лошадь по хребту, Шехерезада приседает на задние ноги. Ее голова на долгой гибкой шее описывает круг, ноздри окрашиваются розовой пеной. Рахманинов кидается к Белову, пытаясь помочь ему встать. Белов смотрит на барина, отирая окровавленное лицо.

Белов(шепчет). Уезжай, барин, поскорее. Я тебе говорю, уезжай…

Рахманинов(отрешенно). Я тебя отвезу на станцию, к доктору.

Белов(отталкивая руку Рахманинова). Не трожь меня, барин, спасай себя!.. Уезжай…

Несколько любопытных окружили дрожащую Шехерезаду, пытаются поднять ее на ноги. Рахманинов с застывшим лицом, не сознавая, что делает, садится в машину, включает скорость, трогается.

183. (Натурная съемка.) ДОРОГА ОТ ИВАНОВКИ. ОСЕНЬ. ДЕНЬ.

Рахманинов ведет машину, не выбирая дороги. Машина виляет из стороны в сторону, застревая то передними, то задними колесами в наезженной колее. Рахманинова подбрасывает на колдобинах, но он остановившимся взглядом смотрит вперед как слепой. Машина неожиданно сворачивает с дороги, вырывается на сгнившее жнивье и останавливается. Рахманинов выходит, делает несколько шагов, оглядывается вокруг. Тишина. Над далекими купами деревьев галдит стая грачей, и ветер шелестит сухими стеблями. Несколько мгновений Рахманинов стоит неподвижно, затем падает как подкошенный. Мы слышим его глухие рыдания.

184. (Натурная съемка.) МОСКВА. ЗИМА 1917 ГОДА. ДЕНЬ.

Большой театр. Меж колонн портреты Маркса и Ленина. Из подъезда выходит Шаляпин в зипуне и драной меховой шапке. Идет в сторону Большой Дмитровки.

185. (Натурная съемка.) МОСКВА. ВРЕМЯ ТО ЖЕ.

На Большой Дмитровке, возле театра Зимина, к Шаляпину подходит интеллигентного вида женщина с бледным лицом, с ребенком на руках. Она держит баранку из черной муки.

Женщина(испуганно оглядываясь, жалостно). Купите бубличек.

Шаляпин(тоже пугливо озираясь). Извините, сударыня, не при деньгах.

И бочком-бочком от нее.

186. (Натурная съемка.) МОСКВА. ВРЕМЯ ТО ЖЕ.

Улица перед шагающим по ней Шаляпиным. Вывески сорваны, в витринах и окнах домов выбиты стекла. Пусты булочные и молочные. Немногочисленные прохожие одеты бедно, неряшливо, у иных мешки за плечами, вид угрюмый и подавленный.

187. (Натурная съемка.) МОСКВА. ВРЕМЯ ТО ЖЕ.

На углу Камергерского переулка валяется распухший труп лошади. На стене плакат – «ЖЕРТВУЙТЕ НА БОЛЬНЫХ ТУБЕРКУЛЕЗОМ ДЕТЕЙ». Дальше толпа размундиренных солдат запрудила улицу. Митинг.

Молодой солдат. Когда мы с ими братались, то грим: «Мы свого Миколая убрали, когда же вы, грим, свого Вильхельма уберете?» А нам грят: «Как так, грят, его уберешь, он нам всем головы поотвертывает».

188. (Натурная съемка.) МОСКВА. ВРЕМЯ ТО ЖЕ.

Шаляпин подходит к Бульварному кольцу. Рыча неисправным мотором, проносится броневик. Вслед за ним грузовик с вооруженными людьми в кожанках. В стороне Никитской звучат винтовочные выстрелы и короткие пулеметные очереди. Шаляпин переходит улицу, держа путь к дому, стоящему торцом к Страстному бульвару.

189. (Натурная съемка.) МОСКВА. ДОМ РАХМАНИНОВА. ВРЕМЯ ТО ЖЕ.

У подъезда дома с вывеской «Женская гимназия» стоит грузовик. Какие-то люди выносят из дома школьные парты, учительские кафедры, книжные шкафы и бросают в кузов грузовика. К Шаляпину подходит человек в драповом пальто, перепоясанном ремнем, в петлице красный бант.

Человек с бантом. Видите – что делают, сволочи! Гимназию разорили. А для чего, спрашивается? Институт открывают, в рот им дышло, солдатню марксизьму обучать.

Шаляпин(озираясь). Но марксизм… э-э-э… необходим революционному воинству.

Человек с бантом. Не бойтесь, товарищ Шаляпин, я господина Рахманинова хорошо-с знаю. Я начальник домовой самообороны, чтоб ей подавиться!

Шаляпин. Да, да, мы знакомы. Вы, кажется… э-э-э… кондитером работали.

Человек с бантом. Верите ли, товарищ Шаляпин, ежели б сейчас свисток на кондитерской фабрике Эйнема – все бы бросил, ушел. Я ведь бисквиты заваривал. Первый мастер был. На праздник сто целковых золотом. Ну-ка, где теперь бисквиты? Собачину едим. И той не достать.

Совсем близко раздается выстрел. Собеседники оборачиваются.

КАМЕРА НА ПОДВОРОТНЮ.

Из подворотни выскакивает человек в треухе и бежит к Страстному. Человек с бантом хватается за карман, словно за оружие.

Человек с бантом. Стой! Стрелять буду!

Шатаясь, выходит парень с окровавленной головой. Делает два-три шага и падает плашмя на землю. Снег вокруг головы мгновенно краснеет.

Человек с бантом. Готов. Каждый день кого-то убивают. А спроси, за что, – сами не знают. Я давеча конвой в воротах поставил. Нет – ушли, сволочи, с девками в дровах прячутся.

Грузовик со школьным имуществом отъезжает. С воза падает глобус и, голубой, светлый, блестящий, катится по грязной мостовой, тускнея и погасая. Шаляпин, кивнув начальнику домовой обороны, входит в подъезд.

190. (Съемка в помещении.) ЛЕСТНИЧНАЯ КЛЕТКА.

На первых двух этажах двери помещавшейся там когда-то гимназии открыты настежь и видны коридоры с распахнутыми дверьми классных комнат, где царит разгром… Звук захлопнувшейся от сквозняка двери в конце коридора гулко отдается по пустым классам. Сквозняк гонит по когда-то начищенному паркету обрывки школьных тетрадей.

191. (Съемка в помещении.) ДОМ РАХМАНИНОВА. ЛЕСТНИЧНАЯ КЛЕТКА.

Шаляпин поднимается на третий этаж и останавливается у обитой черной кожей двери с медной табличкой: «Рахманинов С. В.». Он дергает хвостик колокольчика. Дверь открывается, выглядывает Марина.

Марина. Ой, Федор Иваныч, что это вы оделись, как от долгов?

Шаляпин. Чтоб не раздели.

Заходит в квартиру.

192. (Съемка в помещении.) МОСКВА. ДОМ РАХМАНИНОВА. ЖЕНСКАЯ ГИМНАЗИЯ. ДЕНЬ.

С ДВИЖЕНИЯ.

Рахманинов проходит пустыми классами. Заходит в учительскую. На выгоревших обоях большой свежий квадрат – след висевшего здесь портрета государя-императора, листочки с расписанием уроков. Он заходит в биологический кабинет: пустые птичьи клетки, аквариум с дохлыми вуалехвостами и телескопами, чучело совы со стеклянными карими глазами. Он заходит в музыкальный класс. На стене – покосившаяся фотография: гимназистки в белых платьях со своим классным руководителем в центре. Выпускной класс гимназисток 1916 года. У плинтуса валяется сломанная дирижерская палочка. Рахманинов поднимает ее, встает в позу дирижера и подает знак невидимому хору.

Девичьи голоса(поют).

 
Задремали волны,
Ночь сошла на землю.
Тайной думы полный,
Тишине я внемлю.
 

Закрыв глаза, Рахманинов дирижирует хором гимназисток…

193. (Съемка в помещении.) МОСКВА. КВАРТИРА РАХМАНИНОВА. ВЕЧЕР.

В комнате, освещенной керосиновой лампой и оплывшими свечами в медных шандалах, Ирина и Таня прощаются перед сном с отцом. Целуют его, желают доброй ночи. Потом говорят «доброй ночи» Шаляпину и уходят в свою комнату вместе с Мариной. Все, кроме Марины, одеты весьма причудливо: на Рахманинове женская вязаная кофта, шерстяная шапочка, шарф и перчатки без пальцев; Наталья закутана в платки, сверху кацавейка; Шаляпин щеголяет в теплом жилете мехом наружу. Только пышущая здоровьем Марина обходится обычным шерстяным платьем.

Шаляпин(Рахманинову). И много ты в Ивановку всадил?

Рахманинов. Все, что имел.

Шаляпин. Банк-то понадежнее оказался.

Рахманинов. А что теперь деньги стоят?

Шаляпин(мрачнея). Ничего. Да и тех не выдают. Горький говорит: погоди, народ тебе все вернет. Какой народ? Крестьяне, полотеры, дворники, извозчики? Какой народ? Кто? Непонятно. Но ведь и я народ.

Рахманинов. Едва ли. Горький говорил, кто носит крахмальные воротники и галстуки – не люди. И ты соглашался.

Шаляпин. Ну, это так, несерьезно… А может, махнуть в Петербург? У Горького, говорят, в комнатах поросята бегают, гуси, утки, куры. Здесь же жрать нечего. Собачину едят, да и то достать негде. Я вообще уеду за границу.

Рахманинов. Как же ты уедешь? А если не пустят? Да и поезда не ходят.

Шаляпин. То есть как не пустят? Я просто вот так пойду, пешком.

Рахманинов. Трудновато пешком-то… да и убьют.

Шаляпин. Ну, пускай убивают, ведь так же жить нельзя!.. Это откуда у тебя баранки?

На подоконнике лежат сухие баранки. Шаляпин подходит, берет баранку, пробует ее разгрызть и хватается за щеку.

Шаляпин. Фу, черт, чуть зуб не сломал! Нет, бежать, бежать, без оглядки!

Рахманинов. Ау меня уже месяц лежит вот такое послание.

Достает из ящика стола какую-то бумагу и кладет перед Шаляпиным.

Шаляпин. Что это?

Рахманинов. Приглашение в Швецию на гастроли.

Шаляпин. Чего же ты не едешь? Чего ждешь?

Рахманинов. Боюсь, что гастроли затянутся.

Шаляпин.А ты не можешь жить без большевиков?

Рахманинов. Ты целовался на морозе?