Текст книги "Время меча"

Автор книги: Юрий Нестеренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 47 страниц)

– Да, от них никто ничего не мог скрыть. Но нынешним нужно еще тренироваться.

– Вот и пусть у них будут более насущные заботы, чем тренироваться на нас… Парадокс, но пока они считают нас их непримиримыми врагами, мы пользуемся наибольшей свободой и безопасностью. Дикого зверя, посаженного в клетку, никто не трогает, зверю же прирученному приходится терпеть кнут дрессировщика… Они уверены, что из клетки нам не выбраться, и не обращают на нас внимания.

– А на самом деле? – Элина уже не сдерживала нетерпения.

– Что на самом деле? – спросил Эйрих прежде, чем Артен успел открыть рот.

– Вы ничего не хотите мне рассказать? – Элина удивлялась нехарактерной для Эйриха непонятливости.

– О чем?

– Эйрих! Он же отдал мне волосы! Вот они! – графиня открыла футляр.

– А почему вы так уверены, что это ваши волосы?

– Ах вот оно что. А я уж было решила, что местный климат плохо влияет на ваши мыслительные способности, – не удержалась от мести Элина. – Ну, для того, чтобы определить, чьи это волосы, моих магических умений вполне достаточно, – она зажала волосы в кулаке и сосредоточилась. Элина впервые пользовалась магией на территории Зурбестана, и ее удивило, насколько легко и быстро пришел результат. Перед ее мысленным взором возник смешаный образ, который она без труда разделила на два – свой и Артена. Ральтиван не солгал.

– Строго говоря, и этот результат может быть внушенной вам иллюзией, а мы его перепроверить не можем, – пробурчал Эйрих. – Ну да ладно. Если они пасут нас настолько старательно, все наши замыслы все равно обречены…

– Итак? Вы нашли выход?

– Не совсем, – ответил Эйрих. – Я нашел спуск в подземелье, но там лишь несколько комнат, и никуда дальше мы проникнуть не можем. Во всяком случае, пока.

– Эти надутые пережитки прошлого так ничему и научились, – радостно пояснил Артен. – Когда они проверяли этот дом, прежде чем поместить сюда нас, то, очевидно, искали лишь то, что, по их мнению, по-настоящему заслуживает внимания – что-нибудь магическое. Ну, может, еще какие-нибудь машины – не знаю уж, что им не понравилось на верхних этажах. А простой люк в подвале, который не был прикрыт никакой магией…

– Но все-таки требовал острых глаз и определенного навыка в таких вещах, – скромно вставил Эйрих.

– … они благополучно прохлопали! – закончил Артен.

– И что там, внизу? – задала естественный вопрос Элина.

– По правде говоря, я даже отчасти рад, что оттуда нет дороги дальше,

– признался принц. – Если бы мы могли бежать прямо сейчас, мне пришлось бы преодолевать слишком большое искушение… Хозяин дома был не сановником и богачом – то есть, очень, может быть, он был и тем, и другим, но в первую очередь он был ученым – как, я полагаю, и все хозяева домов в центральном квартале, так что тут заговорщики в очередной раз дали маху…

– Принц, пары часов, оставшихся до заката, вам хватит, чтобы перейти к сути дела?

– Извините, кузина, – смущенно хмыкнул Артен. – Короче, там внизу его лаборатория, а рядом – библиотека. Вы представляете? Больше тысячи научных книг Зурбестана!

– Больше тысячи книг в частном собрании? Он, должно быть, был ужасно богат.

– Думаю, книги обходились ему дешевле, чем нам. Отнюдь не все они переписаны от руки.

– Что, скопированы с помощью магии?

– Магия тут ни при чем! Это технология, и, судя по всему, простая. Я так думаю, что вырезанные из прочного материала буквы складывали на специальной доске, разделенной перегородками на строки, потом заливали краской и прикладывали к ним бумагу.

– По-моему, выкладывать текст из букв не намного быстрее, чем писать от руки, – усомнилась Элина. – Тем более что буквы должны быть зеркально перевернутыми.

– Так ведь с одной такой матрицы можно сделать сотни и тысячи отпечатков страницы! Нужно лишь периодически подновлять краску. Поразительно, как мы сами не додумались до такой простой идеи. Уже ради одного этого открытия стоило наведаться в Зурбестан…

– А что в лаборатории? – эта часть подземелья казалась Элине более полезной в практическом плане.

– Похоже, он занимался химией. Причем работал с размахом – там есть не только колбы и склянки, но огромные бутыли и чуть ли не целые бочки, заполненные какой-то жидкостью. Наверное, в этих веществах заключена немалая опасность, раз он спрятал лабораторию под землю, несмотря на неудобство устройства освещения и вытяжки. Но туда я не рискую соваться, пока не узнаю, что это за вещества и чем они чреваты. А для этого надо разобраться в его записях и, опятьтаки, в материалах библиотеки. Думаю, он, часто пользовался ею во время работы, посему и устроил ее поближе к лаборатории – а вовсе не потому, что хотел спрятать знания… Рукописных материалов там тоже немало. Судя по всему, зурбестанская наука переживала бешеный подъем, открытия делались так часто, что книги, несмотря на чудесную технологию, не успевали выходить, и ученые нередко пользовались поспешными рукописными заметками своих коллег… Вообще-то разбираться во всем этом будет нелегко, – признал Артен. – За пару дней я составил лишь самое приблизительное представление о библиотеке… но уже сейчас вижу, что бардак там преизрядный. Совсем не похоже на библиотеку ученого, скорее – на свалку захваченных трофеев… впрочем, это неплохая аналогия – трофеи, добытые в битве с природой. Зурбестанцам некогда было приводить все в порядок, они торопились, они, наверное, знали о нависшей над ними угрозе…

– Значит, вы не можете даже примерно сказать, когда разберетесь с веществами в лаборатории?

– Увы, – развел руками принц. – Хотя с теоретической точки зрения все остальное интересно ничуть не менее. Да и с практической – я не знаю, насколько можно уповать на химию… Допустим, мы синтезируем ядовитый газ, подобный тому, с которым мы уже познакомились вашими стараниями, или едкую жидкость, растворяющую металл – поможет ли это против магии?

– Вряд ли, – признала Элина. – Даже если бы нам удалось растворить стены дома, магический барьер вокруг него никуда не денется. Я никогда не слышала, чтобы магии – в ту эпоху, когда она была сильна – могла с успехом противостоять иная сила, кроме магии. Правда, тогда и науки как таковой практически не было…

– Посмотрим, может быть, местная наука и сумела раскопать чтонибудь подходящее.

– Я могу помочь в ваших поисках?

– Увы, – качнул головой Артен. – Все эти книги написаны на древнем едином. Хорошо, что в наше время ученые его еще изучают… Впрочем, даже Эйрих, знающий более каноническую версию языка, чем тот вариант, что учил я, не всегда может мне помочь. Слишком много незнакомых слов и понятий. То ли это еще один необычный диалект, то ли… попросту слишком велика пропасть между моим и зурбестанским уровнем знаний. Учитывая то, что мы здесь видели

– второе более вероятно.

– Принц, ну тогда хотя бы рассказывайте мне о том, что вам удалось разобрать, – жалобно попросила Элина. – Я же тут свихнусь от скуки и безделья.

– Ладно, – пообещал Артен без особого энтузиазма; ему было жаль терять время на разговоры. Даже и теперь, похваставшись находкой Эйриха, он торопился спуститься в подземелье, пока солнечный свет (проникавший туда тем же загадочным способом, что и во внутренние помещения пирамиды) еще позволял читать. Артен догадывался, что существовал способ осветить библиотеку и лабораторию и в ночное время – для этого, скорее всего, предназначались круглые матовые плафоны на потолке, такие же, как и в лифте – но как заставить их светить, он не знал. Масляных же ламп маги своим узникам не выделили, и в доме, на доступных этажах, ничего подобного не нашлось – да Артен и побоялся бы работать с открытым огнем в тесном помещении библиотеки, где печатные книги перемежались с растрепанными манускриптами, сваленными чуть ли не в кучу.

Разумеется, в тот же день Элина спустилась в подземелье вместе с Артеном и сама осмотрела обе комнаты, расположенные по бокам упиравшегося в тупик коридора. Впрочем, «осмотрела» – это громко сказано; на лабораторию принц позволил ей взглянуть только с порога, как видно, помня о ее предыдущем знакомстве с достижениями местной химии. Графиня, впрочем, не особо и рвалась, с любопытством рассмотрев лишь тяжелую толстую дверь; как пояснил Артен, эта дверь закрывалась герметично, так что никакие едкие испарения из лаборатории не могли повредить библиотеке и остальному дому. Библиотека заинтересовала Элину больше – ей хотелось взглянуть на печатные книги – но самый большой интерес у нее вызвала стена в конце коридора.

– Эйрих тоже считает, что за этой стеной может быть ход, – подтвердил Артен, – но если это и так, мы пока не нашли, как его открыть. Эйрих перещупал все камни вокруг, но то, что помогло открыть спуск в подземелье, здесь не сработало.

Сколь бы многообещающим ни было обнаруженное Эйрихом подземелье, особенных изменений в теперешнюю жизнь Элины оно не внесло. Если Артен, запертый в трех измерениях пространства, ныне совершенно этого не замечал, упоенно путешествуя по миру информации, то графине языковый барьер перекрывал и этот путь к свободе. Она попросила было принца поучить ее единому языку, но тот отмахнулся, сказав, что это слишком сложно и долго, и сейчас на это нет времени. В том же духе высказался и Эйрих, активно помогавший Артену в его изысканиях. Эти двое, теперь уже не таясь от Элины, целыми днями пропадали в библиотеке; наверх они книги не выносили, опасаясь визитов незванных гостей, да и к тому же записи зурбестанских ученых трудно было читать последовательно, от корки до корки – часто, наткнувшись на совершенно непонятное место, приходилось рыться в поисках разъяснения в других томах и рукописях, что отнимало уйму времени и далеко не всегда приносило ожидаемый результат, зато могло обогатить исследователей интересными побочными сведениями. На долю графини, таким образом, доставалась почетная обязанность сторожить дом, то есть целыми днями же бросать взгляды в окно, проверяя, не направляется ли кто-нибудь проведать узников. Маги, однако, словно бы и не вспоминали о своих пленниках – очевидно, у них и впрямь хватало более важных дел. Элина уже могла наблюдать за этими делами непосредственно через окно – мимо дома все чаще проходили по каким-то надобностям зомби, и, если не вглядываться в их застывшие в вечной маске тупого равнодушия лица, можно было сказать, что они снуют туда-сюда с деловитым и озабоченным видом. Словно бы время вернулось вспять, в эпоху силы и славы Зурбестана, когда эти же самые горожане заполняли эти же самые улицы… «Нет, не эти, – подумала Элина. – Это лишь оболочки. Город по-прежнему мертв, и мертвы все его жители… кроме нас. Не так ли будет выглядеть и весь мир при „благом правлении“ – одна лишь видимость воскрешенного великого прошлого, безнадежно мертвая внутри? И немногочисленные живые, запертые в тюрьме. « Ей понравился этот образ, и она записала его. Несмотря на то, что она писала теперь крайне убористым почерком, чистой бумаги оставалось всего три листа.

Близилось время обеда, и к приходу зомби всем следовало быть наверху – но Элина не беспокоилась за товарищей. Неким непостижимым образом, даже находясь под землей и углубясь в чтение, Эйрих всегда знал, который час, и вовремя оттаскивал от очередного тома забывавшего обо всем внешнем мире Артена. И действительно, вскоре в коридоре послышался голос принца, что-то горячо втолковывавшего своему товарищу.

– … целый раздел математики, посвященный операциям с бесконечно малыми величинами! – по тону Артена можно было подумать, что победа над магами у него уже в кармане.

– Я не математик, – обычным своим спокойным тоном ответил Эйрих, входя в столовую. – Я практик.

– Насколько я понял, операции с бесконечно малыми – не теоретическая игрушка, – возразил принц. – Они используются чуть ли не во всех практических расчетах, и, не освоив это исчисление, мы попросту не поймем формул, выражающих основные физические законы…

– Разве бесконечно малыми величинами нельзя пренебречь? – вмешалась в их высокоученый спор Элина, главным образом для того, чтобы напомнить о своем существовании.

– То-то и оно, что нет! – с жаром обернулся к ней Артен. – Суммируя бесконечное число бесконечно малых, получаем конечные величины. Но правила такого суммирования весьма сложны. Зурбестанцам не удалось найти универсальные правила преобразования, позволяющие проделать такую операцию над любой формулой и получить результат в общем виде. Среди зурбестанских ученых возник нешуточный спор – одни утверждали, что виною тому лишь недостаток сообразительности, другие же полагали, что для ряда формул такая задача неразрешима в принципе…

– Это, опять-таки, теория, – перебил его Эйрих. – Нам сейчас нужны не формулы, а чертежи машин, которые помогли бы одолеть магов… хотя даже и чертежи бесполезны, пока мы не можем отсюда выбраться.

– Вы слишком узко мыслите, – отмахнулся Артен.

– Это вы мыслите слишком широко. Вы пытаетесь разобраться во всем подряд, а на это у вас уйдут годы… если это вообще под силу одному человеку.

– Зурбестанцы сделали так много открытий? – Элина с неудовольствием подумала, что этот вопрос не менее глуп, чем ее первый.

– Очень много, – горячо подтвердил Артен. – Темпы их развития потрясают. За год они узнавали больше, чем нынешние ученые – за целое столетие.

– Как же им это удавалось?

– Они использовали магию, – с неохотой признал принц. – Заставили ее служить науке. Вообще-то я не уверен, что это не влияло на чистоту экспериментов… С другой стороны, тогда весь мир был пропитан магией, и чистоту экспериментов, наверное, ничто не могло гарантировать. Притом, магия была частью объективной реальности, а значит, наука не могла ее игнорировать. Знаете, к примеру, что зурбестанцы изучили природу демонов?

– Что-о?! – изумилась Элина. – Им удалось затащить демона в лабораторию и выпотрошить, как простого кролика? Нет, я, конечно, знаю, что демонов в принципе можно убить, а их потомков тем более, но такое…

– Не забывайте, что зурбестанские ученые сами были… специалистами в области магии, – Артен не сказал просто «магами», ибо ему претило употреблять это слово по отношению к коллегам. – Значит, могли совладать и с демоном. Не знаю, какая конкретно у них была методика, но результаты превзошли ожидания – заинтересовавшись всего лишь природой демонов, они проникли в глубинные тайны жизни. Вы к месту упомянули демонских потомков. Как известно, демоны отличались тем, что способны были принимать практически любую форму, превращаясь в людей, животных и иных существ. И если некоторые расы из числа традиционно относимых к нечисти тоже умели менять внешность и прикидываться существами другой породы, то лишь демоны способны были зачать потомство с представителем того вида, под который маскировались. Причем – плодовитое потомство, в отличие от бесплодных полулюдей-полуэльфов или метисов разных рас гоблинов. Кажется, именно эта их способность вызывала к ним больше ненависти, чем все остальные их качества – что неудивительно, ибо партнерами демонов часто становились люди – когда по незнанию, когда – в поисках острых ощущений, – в разговоре о науке ни Артен, ни Элина не вспоминали о строгости западных нравов, не допускавших столь щекотливых тем в беседе между юношей и девушкой. – Так вот, зурбестанцам удалось установить, что любой живой организм состоит как бы из кирпичиков, столь мелких, что их не разглядеть самому зоркому глазу; у зурбестанцев, однако, были приспособления, позволявшие их увидеть. При этом в каждом таком кирпичике заключены элементы еще более мелкие. И в частности, имеется там… я не понял терминологию… ну, в общем, что-то вроде свитка, который, несмотря на невообразимо крохотные размеры, содержит запись об устройстве всего организма целиком. При зачатии свиток детеныша склеивается из половинок свитков отца и матери, поэтому детеныш похож на них обоих. Понятно, что у существ одного вида свитки схожи, а у разных видов они сильно различаются, и их половинки не подходят друг к другу – поэтому детеныш не рождается или рождается дефектным и сам не может дать потомства. Так вот, специфическая магия демонов заключалась в том, что они – единственные из живых существ – могли по собственной воле изменять записи в своих свитках! Сами они, кстати, всех этих тонкостей не знали и действовали интуитивно – как и большинство рас, для которых магия была естественной. При этом степень подобия могла быть различной, но там, где доходило до зачатия и рождения ребенка, подобие, как правило, было почти тождественным – то есть демон не просто имитировал человека, а фактически на время превращался в него. А отсюда следует, в свою очередь, что большинство потомков демонов были на самом деле вполне обычными людьми, и множество детей, убитых по подозрению в том, что их отцом был демон, были убиты совершенно напрасно, даже когда подозрение оказывалось верным…

Увлекшись разговором, они не услышали скрипа входной двери, поэтому, когда вошел зомби с подносом, Элина вздрогнула от неожиданности, а Артен рассеянно кивнул ему, словно старому знакомому, собираясь продолжить рассказ о достижениях зурбестанской науки. Эйриху пришлось толкнуть принца ногой под столом, чтобы вернуть его на землю. Зомби, лишенный собственного разума, конечно, был не ахти каким соглядатаем, но такие поручения хозяев, как запомнить и повторить то, что говорилось в его присутствии, ему были вполне по силам.

После того, как мертвец исполнил свои регулярные обязанности и удалился, лишь двое проводили его привычно-неприязненными взглядами. Артен же, воодушевленный успехами своих зурбестанских коллег, смотрел вслед безмолвной фигуре чуть ли не мечтательным взором, что не укрылось от внимания Элины.

– У вас появилась какая-то идея? – с надеждой спросила она.

– Интересно было бы его анатомировать… – задумчиво произнес принц.

– Ничего интересного, – разочарованно возразила графиня. – Такой же труп, как и на любом кладбище. Отличие зомби от простого покойника лежит не в области физического строения.

– Про демонов, как видите, думали так же. Причем не только обыватели, но и сами маги. И до сих пор думают. Конечно, без магии демоны не имели бы таких свойств, и все же проявлялись эти свойства именно на физическом уровне. Так что я с большим недоверием отношусь к объяснениям чародейской эпохи. Тогда попросту не искали объяснений: все непонятное объявляли магией, и дело с концов. А тогдашним хозяевам мира такое было только выгодно.

– Когда мы решим наши местные проблемы, постараюсь отловить парочку зомби специально для вас, – усмехнулся Эйрих. – Может быть, как раз из числа бывших здешних ученых.

– Думаю, они были бы только рады узнать, что после смерти их тела послужат науке, – парировал принц.

– Господа, вам не кажется, что это не самая подходящая тема под обед?

– возмутилась Элина, однако тут же не удержалась: – И вряд ли, Артен, вам понравится резать покойника, который шевелится, пока вы ковыряетесь в его внутренностях.

– Напротив, это очень интересно! – воскликнул принц. – Непосредственно наблюдать работу внутренних органов и мышц… Грандиозный подарок медицине! Ну даже, допустим, органы у них не работают или работают как-то по-другому, но мышцы, вы сами говорите, вполне… А вам, кузина, я бы советовал избавляться от предрассудков, вы же не какая-нибудь истеричная барышня. В конце концов, в обычной жизни вы едите мясо, которое есть ничто иное, как куски трупов…

– Помнится, вы и сами порадовались, что здесь вас не кормят мясом, – попыталась отбиться Элина.

– Нежелание тянуть в рот невесть что еще не означает нежелания это исследовать, – невозмутимо ответил принц.

– Ну вот, Элина, а вы еще возражали мне насчет ученых и их наклонностей, – пробурчал вдруг из угла еще один голос.

Трое, сидевшие за столом, молниеносно обернулись и застыли, как изваяния.

Ибо в углу, разумеется, никого не было.

– Нет-нет, господа, вам не мерещится, – сказал все тот же голос. – Я рад вас приветствовать, хотя и сожалею, что наша встреча происходит в таких обстоятельствах.

– Йолленгел? – несмело произнесла Элина. – Это действительно вы? Где вы?

– Здесь. Просто я невидим. В этой стране ко мне вернулась магическая сила предков.

– И давно вы здесь? – осведомился Эйрих. Особой радости по поводу встречи со старым знакомцем он не чувствовал.

– Добрался сегодня и влез через окно, – ответил эльф. Эйриха такой ответ устраивал мало – его интересовало, какую часть разговора Йолленгел слышал – однако пока что он решил не показывать своей подозрительности.

– Значит, вы можете проходить через барьер? – быстро спросил Артен.

– Да, но, увы, не могу провести сквозь него вас, – вздохнул эльф. – Противостоящая мне магия слишком сильна.

– Вы знаете, что здесь произошло? – спросила Элина.

– Догадываюсь. Рандавани оказался магом и заманил вас в ловушку, верно? И он здесь не один. Их, насколько я могу судить, порядка дюжины.

– Около того, – подтвердил Эйрих, давая знать остальным, что пока не стоит вдаваться в подробности.

– Я почувствовал, что он маг, при первой же встрече, – сообщил эльф без тени торжества в голосе. – А поскольку вы упоминали о нем лишь как об ученом, значит, он скрывал это от вас. Я пытался вас предупредить, но увы…

– Почему вы не сказали прямо?! – накинулась на него графиня.

– Вы бы не поверили, – грустно сказал эльф. – Никто из вас не обладает природным чутьем моей расы. Вышло бы мое слово против его слова, и в результате я лишь выдал бы себя. Может быть, впрочем, он и так почувствовал, кто я такой. Но я решил остаться в кишлаке и, значит, был для его планов не опасен…

– Он, собственно, не скрывал, что учился магии, как и все аристократы на его родине, – заметил Артен. – Правда, он делал вид, что мало во все это верит…

– Нет, не как все, – убежденно возразил эльф. – Не могу похвастать большим опытом знакомства с магами, но он явно из сильнейших. К примеру, Элина тоже чему-то училась, но, общаясь с ней, я ничего необычного не ощущаю

– даже здесь, где пространство пронизано магией, как в старые времена. А его я сразу почуял еще там, во внешнем мире…

– Насколько он сильнее вас? – задала Элина практический вопрос.

– Во множество раз, как и каждый из них.

– Но ведь вы от них благополучно прячетесь? Вы же обрели невидимость не для того, чтобы сделать сюрприз нам? И, кстати, ее обязательно сохранять здесь? А то, знаете ли, как-то неудобно разговаривать с пустотой.

– Да, наверное, теперь, когда мертвец ушел, в невидимости нет нужды,

– согласился эльф. – Если только принц не собирается анатомировать меня прямо сейчас.

– Ну что вы! – горячо возразил Артен. – Вы же не какой-то безмозглый зомби, вы – живое разумное существо, и никто не покушается на ваши права. Но если бы вы завещали свое тело науке, вы оказали бы неоценимую…

– Артен! – возмущенно воскликнула Элина.

Но Йолленгел уже проступал из воздуха. Одежда его была рваной и вид – изможденным, но самое удивительное – исчезли длинные эльфийские волосы, лишь белесый свежепробившийся ежик покрывал выбритую голову. Острые эльфийские уши нелепо торчали на этом почти голом черепе.

– Они действительно не замечают меня – и не только глазами, – продолжал Йолленгел, – но лишь потому, что не подозревают о моем присутствии. Если бы они вздумали целенаправленно искать меня здесь, то легко пробили бы мою защиту.

– Вы, наверное, голодны? – спросила Элина, с состраданием глядя на его лицо, которое даже и в лучшие времена было худым и бледным; новая же «прическа» эльфа делала его облик еще более измученным.

– По правде говоря, да. Мои припасы закончились два дня назад… – признался Йолленгел, присаживаясь к столу.

– Ничего, нам здесь дают достаточно еды, втроем мы вас прокормим, – Элина решительно подвинула ему свою тарелку.

Некоторое время эльфа ни о чем не распрашивали, давая ему хоть немного утолить голод, но, когда Йолленгел расправился с тем, что сложили ему на тарелку остальные трое, вопросы сразу возобновились. Всем было интересно, что происходило с эльфом в эти дни и как он умудрился добраться до Зурбестана через горы и отыскать здесь прежних товарищей.

– Первые время, что я прожил в кишлаке, все было нормально, – рассказывал Йолленгел. – Я играл горцам на флейте и много общался с ними, стараясь поскорее выучить язык. Но потом… стало как-то неуютно. С одной стороны, меня одолевало беспокойство за вас, я чувствовал, что от этого Рандавани не приходится ждать ничего хорошего. С другой стороны, и атмосфера в самом кишлаке начала меняться. Это все те двое, которые ходили с вами, Шамхас и Ханды. Они всем рассказывали, как это просто – разгромить ночью даже хорошо вооруженный и подготовленный отряд и забрать богатую добычу. Не то чтобы они прямо призывали односельчан заняться разбоем, но… нельзя сказать, что к их словам не прислушивались. Старики, в том числе и Кайсы-ака, очень это не одобряли, кишлак всегда был мирным. Среди селян начал назревать конфликт, и я стал замечать косые взгляды и в мою сторону. Тут нагрянул отряд солдат, меня спрятали в погребе – все обошлось, но кишлак они перетряхнули основательно. На следующий день один из селян громко заявил в моем присутствии, что, дескать, всю жизнь они жили в своем кишлаке мирно и хорошо, но стоило прийти каким-то чужеземцам, и все пошло наперекосяк. Кайсы-ака так не говорил, и другие тоже… того человека даже сразу одернули, сказав что-то вроде «не тот виноват, кто канаву копал, а тот, кто под ноги не смотрел» – но я понял, что мне надо уходить. Кайсы-ака пытался меня отговорить, но в конце концов согласился помочь. Его старший сын, сам, как вы помните, уже старик, взялся вывезти меня из Хурданистана. Поскольку в горах еще встречались патрули, пришлось прибегнуть к хитрости, как и вам. Мне досталось еще больше, чем принцу, – смущенно улыбнулся Йолленгел. – Меня намазали какой-то мазью, из-за чего вся кожа покрылась волдырями, внешне похожими на проявление какой-то несмертельной, но тяжелой и, главное, заразной болезни. Выглядело это жутко, так что со стороны было и не понять, к какой расе я принадлежу… единственное, чего явно не могло быть у горца – это светлых волос, и их пришлось полностью обрить. Вы видели, среди горцев многие мужчины бреются наголо… В общем, маскарад вполне удался. Хоть мы и встречались с патрульными, они опасались приближаться к заразному больному. Но, между прочим, эта имитация болезни была слишком реалистичной. У меня на самом деле поднялся жар, и все тело нестерпимо зудело… – Йолленгел вздохнул, как бы предлагая окружающим оценить степень его страданий. «Сочувствуем, « – отозвалась Элина.

– Ну, в общем, мы расстались на равнине, – продолжал эльф. – Я более-менее пришел в себя, не без помощи другой полученной в кишлаке мази, и поехал на восток. Я знал, что вы направляетесь кудато в Бхиланайские горы, о которых не знал ровно ничего, и не имел никакого понятия, где и как вас там искать. Но Элине известно, что мой народ издавна верил в судьбу и часто полагался на нее, а не на рациональный расчет. Наверное, это нас в конце концов и погубило, но в данном случае, как видите…

– Данный случай еще не закончился, – пробормотал Артен. – Так как же вам удалось нас найти?

– Насколько я понимаю, к тому времени, как я добрался до подножия гор, здесь произошло то, ради чего Рандавани сюда и стремился – было распечатано некое хранилище древней магии…

– Именно, – кивнула Элина.

– Ну и, очевидно, магия начала распространяться за пределы этой страны. Конечно, наибольшая концентрация по-прежнему здесь, но некие флюиды можно почувствовать уже в предгорьях. И, проснувшись в одно прекрасное утро, я понял, что ко мне возвращаются способности моих предков. А магия эльфов, как вы знаете, позволяла, в частности, всегда находить дорогу – при условии, что таковая вообще существует – и легко проходить по топкому болоту и глубокому снегу. Правда, от холода она не защищает, так что я едва не замерз в горах – представьте, оказался более живуч, чем мой мул. Но все равно хорошо, что в предгорном селении, куда я приехал на лошади, меня убедили купить мула, без него бы я точно не добрался… Кроме того, мы чувствительны к магии других, так что я, ни разу не видав сотоварищей Рандавани, могу оценить их примерное число и силу, или, к примеру, мощность барьера вокруг этого дома…

– А вы можете определить, присутствуют ли здесь какие-нибудь магические штуки, кроме барьера? – быстро спросил Эйрих.

– Нет, с тех пор, как ушел живой мертвец – никаких. Иначе разве я рискнул бы обнаружить себя?

– Полезная способность, – хмыкнул Эйрих. – Однако, Йолленгел, ваша способность проходить сквозь барьер куда более полезна. Сегодня вы, разумеется, будете отдыхать, а завтра отправитесь с письмом в Керулум. Вдали от Зурбестана ваша магия вам не поможет, но я дам вам карту и научу некоторым необходимым фразам. Не знаю, что там с тургунайскими заговорщиками и шпионами, но, по-моему, в нынешней ситуации все, кто не желает оказаться под пятой магов еще на тысячу лет, должны действовать сообща.

– При всем уважении к вам, я вынужден отказаться, – извиняющимся тоном ответил эльф.

– То есть как? – одновременно воскликнули Элина и Артен.

– Вряд ли мне позволят просто вручить письмо и уйти. Дело слишком важное и необычное, меня станут допрашивать и, конечно, сразу выяснят, что я не человек. Дальнейшее нетрудно вообразить. Некто является с сообщением о заговоре магов и сам при этом оказывается представителем связанной с магией расы. Да еще в условиях, когда вокруг Зурбестана существует целая сеть тайн, интриг и заговоров. Да меня не оставят в покое, пока не замучают до смерти.

– Ну зачем сразу так плохо думать о людях? – воскликнула Элина.

– Не забывайте, что до встречи с вами у меня уже был кое-какой опыт общения с людьми, – жестко сказал эльф. – Если люди мучают и убивают без всякой пользы, ради удовольствия, то уж тем более они ни перед чем не остановятся, когда речь идет о государственных интересах. Разве я не прав, Эйрих?

– Вы правы, – признал тот. – Такая опасность существует. Но письмо не обязательно передавать лично, его можно бросить в ящик для прошений. Правда, при этом оно может проваляться без движения несколько месяцев, а потом какой-нибудь мелкий чиновник сочтет его бредом сумасшедшего и не станет передавать наверх. По-хорошему, конечно, нужно именно добиться аудиенции у хана…

– Кроме того, я не смогу пересечь горы без еды, а у вас, как я понимаю, нет таких излишков продовольствия, чтобы хватило на многодневное путешествие, – добавил Йолленгел.

– Верно, – вынужден был согласиться Эйрих, – маги не оставили нам никаких припасов… Да, скверно. Ну что ж, вы, во всяком случае, можете перемещаться в пределах Нан-Цора, а это уже очень немало.