355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Юрий Нестеренко » Время меча » Текст книги (страница 38)
Время меча
  • Текст добавлен: 10 сентября 2016, 12:30

Текст книги "Время меча"


Автор книги: Юрий Нестеренко



сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 47 страниц)

– А если это хурданистанцы? – предположил вдруг Артен.

– Вряд ли, – покачал головой Эйрих. – Небольшой отряд не вызвал бы такого переполоха, а крупную армию им бы не удалось провести незамеченной по южным окраинам Тургуная.

– Я еще не все сказал, – вмешался эльф. – Барьер ослабевает.

– Что? – Эйрих в первую секунду не понял, о каком барьере речь.

– Логично, – отозвалась Элина, – очевидно, сейчас практически вся магическая энергия тратится на управление большой армией зомби…

Эйрих, наконец, осознал смысл слов Йолленгела. В следующий миг он уже был у окна и совал туда руку.

– Такой же прочный, – разочарованно констатировал он, не преуспев.

– Маги не дураки, они же не могут позволить барьеру исчезнуть совсем,

– пояснил эльф. – Но сейчас он что-то вроде гнилой стены – на ощупь твердый, но удара не выдержит.

– Вы имеете в виду обычный удар или…

– Магический, – закончил эльф. – Не знаю, смогу ли я открыть дорогу в одиночку, но вдвоем с Элиной мы наверняка справимся.

– Так, – Эйрих коснулся двумя пальцами виска, призывая всех спокойно обдумать ситуацию. – Мы можем бежать сейчас или после ужина. Во втором случае у нас будет бОльшая фора по времени – если, конечно, наш побег не обнаружат раньше очередного визита зомби.

– Могут не обнаружить и после визита, – заметила Элина, – мы ведь не всегда встречаем его в столовой.

– Можно предположить, что чем позже, тем более магам будет не до нас. К тому же, в темноте легче прятаться… но, должно быть, не от магов?

– И не от их слуг тоже, – сообщила Элина. – Насколько я знаю, зомби хорошо видят в темноте.

– Йолленгел, вы можете прикрыть нас невидимостью?

– Увы, – развел руками эльф.

– Я могу, – неожиданно известила графиня. – Точнее, это не столько невидимость, сколько незамечаемость. Находящееся под защитой этого заклинания видят, но не обращают на него внимания. Иногда это срабатывало даже во внешнем мире, правда, редко и ненадежно. Но уж здесь-то должно работать на полную мощность.

– И все же я предлагаю бежать после ужина, – заявил Эйрих. – Тогда зомби, а возможно, что и большинство магов, покинут город. Но бой до этого времени уж точно не кончится – стороны разве что успеют занять позиции. Впрочем, – лукаво усмехнулся он, – мы ведь рассчитываем на то, что и конец боя будет в нашу пользу, не так ли?

– А мы сумеем пробраться через расположение зомби? – усомнился принц.

– Мы не пойдем напрямую. Когда нас хватятся, то, конечно, решат, что мы побежали на север, прямиком к туннелю в горах. А мы побежим на запад и двинемся к выходу в обход, по горам.

– А если до ужина барьер снова усилится? – спросила Элина.

– Я слежу за ним, – заверил ее эльф. – Я успею предупредить вас.

В общем, Эйриху удалось своим авторитетом продавить идею бегства после ужина. Он настоятельно рекомендовал своим товарищам выспаться в оставшиеся часы, однако лишь он сам, да еще эльф, в полной мере последовали этой рекомендации; остальным мешало нетерпеливое нервное возбуждение. Артен пытался вновь углубиться в зурбестанские книги, но не мог сосредоточиться на сложном материале; в конечном счете он набил книгами свою котомку, хотя и рассчитывал вернуться в библиотеку после победы над магами.

И вот, наконец, долгожданный момент для бегства настал. Опасения графини не оправдались – мощность барьера лишь еще снизилась. Они с эльфом встали напротив окна, выходившего на запад, на противоположную от пирамиды сторону.

– Знаете, что делать? – спросил Йолленгел.

– Да. Сконцентрировать энергию и бить в одну точку, стараясь ловить отраженный импульс и вновь направлять его в барьер.

– Тогда начали.

Им потребовалась всего пара минут, чтобы магическая защита поддалась и лопнула. Еще через пару минут все четверо были уже снаружи, и Элина поспешно активировала заклинание незаметности, признав, впрочем, что вряд ли оно может служить надежной защитой от магов.

– Будем надеяться, что они слишком поздно спохватятся, – Эйрих, впервые за много дней оказавшись на улице, с удовольствием разминал свое сильное тело, хотя и в комнатах не должен был страдать от тесноты. – Эх, жаль, что у нас только один меч… Ну, не будем терять времени.

Оглядываясь по сторонам и прислушиваясь, они перебегали от дома к дому, стараясь оставаться в густой тени высоких домов. НанЦор выглядел теперь по-настоящему мертвым и заброшенным; хотя какие-то зомби наверняка остались в городе (например, тот, что приносил пленникам еду), улицы были совершенно пусты. Благодаря немалой высоте зурбестанской столицы над уровнем моря, удушливая дневная жара быстро сменялась прохладой, и все же даже вечерний воздух Нан-Цора оставался душным, пыльным, тяжелым. Воздух города без единого деревца и травинки, воздух даже не смерти, а попросту не-жизни… «Столица мира», – хмыкнула Элина, глядя на пустые глазницы окон.

Они без приключений добрались до западной окраины Нан-Цора, а на закате были уже возле гор. На их счастье, столица Зурбестана лежала не в центре горного кольца, окаймлявшего страну, а была смещена к северо-западу; и все равно им предстояло пробираться по внутренним склонам гор почти всю ночь, если они хотели выйти к туннелю к утру. Они не стали забираться слишком высоко и двигались на высоте около трехсот футов – даже ниже, чем вершина уже далекой отсюда пирамиды; Йолленгел, с его способностью находить дорогу, шел впереди – без него ночью в незнакомых горах им пришлось бы несладко. Впрочем, дорога все равно была не из легких, и около часа пополуночи Эйрих объявил привал; Элина и Артен получили возможность поспать пару часов. Поскольку ночью в горах холодно, а разжигать костер было нельзя, они сидели, прислонясь к большому плоскому камню и тесно прижимаясь друг к другу, зажатые, в свою очередь, между Эйрихом и Йолленгелом. Эльф тоже вскоре задремал, но Эйрих, в голове которого словно находился часовой механизм, в положенный срок растолкал всех троих, и они продолжили свой путь под звездами.

На рассвете они впервые увидели внизу магическое войско.

До туннеля оставалось еще несколько миль, и в этой части зурбестанская котловина была уже достаточно широкой; тем не менее, развернутые в цепи порядки зомби перегораживали ее всю, растянувшись от гор на востоке до гор на западе по вогнутой в сторону центра котловины дуге. У Элины захватило дух от вида этих бесконечных рядов, застывших в молчаливом ожидании. Войско внизу не походило на обычный лагерь перед боем. Там не стояли палатки, не горели костры, не слышно было звуков оттачиваемого и проверяемого в последний раз перед битвой оружия, не доносилось скабрезных шуток и веселых песен, которыми обычно солдаты подбадривают себя, прежде чем заглянуть в глаза смерти… Только растянувшиеся на много миль шеренги недвижных безмолвных фигур.

И это была самая большая армия, какую графиня видела за всю свою богатую военными походами биографию.

– Тысяч двести, – мрачно оценил Эйрих. – Может, и больше.

– Надеюсь, тех, кто пришел с севера, не меньше, – проворчал принц.

Эйрих не ответил, но он так не думал. Он понимал, что провести в короткие сроки такую большую армию по сложному горному маршруту, который был единственной дорогой в Зурбестан, более чем затруднительно.

– И отцы-командиры, конечно, тоже здесь, – сказал вместо этого Эйрих, указывая на редкую цепь шатров в тылу основных боевых порядков. Шатров было двенадцать; очевидно, двое магов остались в пирамиде.

– Если надеетесь к ним подобраться, забудьте об этом, – предупредил эльф. – Я отсюда чувствую защиту вокруг каждого шатра. Комар не пролетит незамеченным.

Фланги воинства мертвецов поднимались и в горы – правда, лишь футов на сто, но беглецы на всякий случай вскарабкались еще на три сотни футов вверх и лишь тогда решились миновать линии врага – осторожно, чуть ли не затаив дыхание, чтобы какой-нибудь камушек, сорвавшись вниз и вызвав осыпь, не привлек к ним внимание. Когда армия зомби уже осталась позади, Эйрих вдруг велел остальным ждать его и, осведомившись у эльфа относительно радиуса магической защиты, пополз вниз на разведку. Отсутствовал он долго, почти час; оставшиеся начали уже всерьез волноваться. Но вот Элина заметила его фигуру, неслышно двигавшуюся меж камней подобно большой ящерице.

– Практически безоружных не менее трети, – удовлетворенно сообщил Эйрих. – У вооруженных – только простые мечи, западного и восточного образцов. Ни трубок с едким газом, ни другой экзотики. Трехглазых тоже нет, все зомби – люди, почти исключительно мужчины.

– Маги есть маги, – с усмешкой констатировал Артен. – Косность и консерватизм во всем. Нам очень повезло, что наши враги так боятся всего нового.

– Не говорите «гоп» насчет везения, – проворчал Эйрих.

Беглецы двинулись дальше, постепенно спускаясь – так, чтобы оказаться на плоской земле как раз возле входа в туннель. Вскоре они уже видели впереди солдат противостоявшего магам войска. Оно выглядело намного менее внушительно – от силы пара батальонов разворачивалась в пешем строю на берегу реки – однако это, очевидно, было только начало; из жерла туннеля появлялись все новые и новые воины. Кроме того, тургунайские островерхие шлемы и кольчуги поблескивали там и сям среди скал на уже освещенном склоне слева (то есть к западу) от туннеля.

Именно по этому склону спускались теперь беглецы. «Как бы нас не зарубили сгоряча, приняв за противника», – пробормотал Эйрих, прыгая с камня на камень (в этих местах Элина уже не тратила силы на магию, да и при столкновении нос к носу от заклинания незаметности было бы мало проку). И буквально тут же навстречу им из-за скалы вышло, сверкая обнаженными мечами, несколько солдат – как оказалось, пятеро, но Элина не обратила внимание на остальных, ибо во все глаза смотрела на первого, явно не принадлежавшего к этническим тургунайцам.

– Редрих? – наконец отважилась вымолвить Элина, все еще не в силах поверить своим глазам. Хотя не верить им было трудно, несмотря даже на глубокий багровый шрам, изуродовавший щеку герцога.

– Рэдрых Ур-Манар, командир первого ферлука полка хардыгар Великого Хана Салымбека Третьего, – подчеркнуто небрежным тоном представился молодой воин. И тут же глаза его сузились в щелочки, сверкнув ледяным презрением: – Я, кажется, вижу перед собой графиню Айзендорг, которая не держит слова?

Элина почувствовала, как краска заливает ей лицо.

– Но, Редрих… – пролепетала она.

– Герцог, – осадил ее Редрих. – Или ферлукер – в нынешних условиях это звание куда более полезно. Право называть меня по имени надо еще заслужить.

– Герцог, мы же пытались вас вытащить! И уже почти вытащили, но тут… Вы понимаете, Эйрих убедил меня, что вы уже фактически мертвы… а нам нужно было спасать Артена…

Редрих стрельнул в Эйриха неприязненным взглядом – он давно подозревал, что этот странный тип хочет от него избавиться! – однако тут же вновь обратил свой колючий взор на Элину.

– Не пытайтесь свалить свою вину на других. Эйрих мне ничего не обещал. Это вы обещали освободить меня. А вместо этого бросили на верную смерть в рабстве.

– Вы не очень похожи на мертвеца, – едко ответствовала Элина. Она была не из тех, кого можно долго и безнаказанно возить физиономией по столу

– даже если сознавала свою вину.

– Это исключительно моя заслуга, а не ваша, – отрезал Редрих. – Половина тех, кого покупают для заключительной фазы подготовки хардыгар, гибнет в первом же бою, в лучшем случае – в первый день боев. Хороший боец, если повезет, может продержаться неделю. Очень хороший – две. Я продержался больше трех. Не думайте, что мне это ничего не стоило. Мое лицо вы уже видели, теперь взгляните на руку, – он резко протянул левую кисть ей прямо к глазам, так что Элина невольно отпрянула. На руке не было половины мизинца и последней фаланги безымянного пальца.

– Под кольчугой есть и другие отметины, – сообщил Редрих. – Тем не менее, утром двадцать третьего дня я был еще жив и даже ни разу не получил по-настоящему тяжелой раны – неспособным стоять на ногах хардыгары перерезают горло, причем это касается не только врагов, но и своих, если те задерживают поход. В то утро я убил своего двенадцатого кандидата в хардыгары. Я бы убил их гораздо больше, если бы ук-хаффам, как они называют рабов для боя, давали хорошее оружие. Восьмерых из двенадцати я убил оружием, отобранным у противника. И вот когда я убил двенадцатого и стоял над его трупом, готовясь отразить атаку еще четверых, они вдруг отступили, салютуя мне мечами. Потом ко мне подошел ир-Берхани, командир хардыгар, и объявил, что я больше не ук-хафф. Ук-хафф, которому удалось убить дюжину кандидатов, занимает их место и сам становится хардыгаром, причем, если знаком с военным делом, то сразу офицером или, как минимум, унтером – сарлыком, по-тургунайски.

– И много таких среди хардыгар? – заинтересованно спросил Эйрих.

– Большинство офицеров и сарлыков – бывшие ук-хаффы. Но сами ук-хаффы не знают об этом, пока не убьют свою дюжину. Ценится лишь тот, кто сражается даже без шансов на спасение, даже зная, что обречен.

– Остроумно, – кивнул Эйрих.

– Но какое же может быть боевое братство между теми, кто некогда пытался убить друг друга? – удивилась Элина. – Как хан может доверять свою безопасность врагам, которых привели в его столицу в цепях и обрекли на смерть?

– Вас же не удивляет, что западные короли доверяют свою безопасность наемникам, – усмехнулся Редрих. – Быть хардыгаром, а тем более офицером хардыгар – высокая честь, дающая к тому же немалые привилегии. И тот, кто некогда был рабом, способен оценить это даже лучше, чем свободный. А кандидаты знают, на что идут, когда поступают в школу хардыгар. Так что все взаимное озлобление остается в прошлом. Можете мне поверить, я сам прошел через это.

– И что, вам нравится быть солдатом хана? – недоверчиво спросила Элина. – Разве вы не хотите вернуться домой, на Запад… герцог? – не без умысла добавила она.

– Что я там не видел, – скривился Редрих. – У меня нет дома, его отняли, когда я был ребенком. Мой титул не дает мне ничего, кроме чести, а она со мной везде, где бы я ни был. Лучше уж быть ферлукером в гвардии хана, чьи владения больше всех королевств Запада, вместе взятых, чем жалким капралом в армии какой-то Пирвадии. («Впрочем, Элина, – добавил он мысленно, – есть одно обстоятельство, которое заставило бы меня вернуться… да, хоть вы меня и предали, оно все еще есть… демоны! «)

– Кстати, что такое ферлук? – спросил Эйрих.

– Что-то вроде западного батальона, – ответил Редрих. – Четыре сотни. В тургунайской армии основное деление идет на четыре, а не на три, как на Западе. В обычном полку четыре ферлука, но в хардыгарском – пять.

– Ясно. И сколько полков сюда прибыло?

– Хардыгарский полк – только один. Не считая отдельного ферлука личной охраны хана, который, конечно, остался в столице.

– Что?! – товарищи Эйриха редко когда видели столь бурные эмоции на его лице. – Две тысячи мечей? Это – все?! Вы знаете, с кем вам предстоит воевать?!

– Мы получили ваше письмо, – невозмутимо ответил Редрих.

– Там, внизу, двести тысяч зомби! Соотношение один к ста, если вы уже забыли арифметику!

– Один хардыгар стоит десятка просто хороших солдат, – возразил герцог. – А один хороший солдат стоит десятка безмозглых зомби.

– Зато боюсь, что один маг стоит не одного десятка хардыгар, – ядовито изрек Эйрих. – Я имел возможность убедиться в этом лично. А их там

– целая дюжина.

– Вряд ли у них хватит сил одновременно управлять зомби и применять какую-то еще сильную магию, – вмешалась Элина. – Или одно, или другое.

– Все равно, – настаивал Эйрих. – Силы слишком неравны. Вы должны немедленно уводить своих людей из Зурбестана и отправляться за подкреплением. Где ваш командир? Я должен объяснить ему ситуацию.

– Я велю солдату проводить вас к нему. Ир-Берхани, конечно, будет интересно узнать ваши разведданные. Но я сильно сомневаюсь, чтобы он отдал приказ об отступлении. Знаете девиз хардыгар? «Хардыгары не боятся смерти. Хардыгары и есть смерть. «

– Ваши нынешние противники могли бы сказать о себе то же самое, – усмехнулся Артен, которому надоело молчать.

– Принц Артен, если не ошибаюсь? – соизволил обратить на него внимание Редрих.

– Приветствую вас, герцог, – Артен сделал вид, что не заметил его насмешливого тона, – и благодарю за участие в экспедиции по моему освобождению. Собственно, это уже вторая такая экспедиция…

– У некоторых людей талант попадать в неприятности, – якобы сочувственно кивнул Редрих.

– Кому, как ни вам, это знать, – тут же парировала Элина.

– А на вашем месте я бы помолчал, – окрысился на нее герцог.

– Когда окажетесь на моем месте, тогда и будете решать, что на нем делать. У вас могут быть претензии ко мне, но принца оставьте в покое.

– Ну разумеется, – ответил Редрих с видом «так я и думал».

– Кузина, я вполне способен сам за себя постоять, – улыбнулся Артен.

– Господа! – громко перебил их Эйрих. – Вам не кажется, что у нас есть более насущные проблемы? Берите пример с… кстати, а где Йолленгел?

Эльфа нигде не было.

– Он был с вами? – удивился Редрих. Действительно, в письме Артена об эльфе не говорилось.

– Должно быть, опять стал невидимым, – решила Элина.

– Он и это умеет? – удивление Редриха возрастало.

– Здесь – да, – сообщила графиня. – Здесь и я, между прочим, умею больше, чем во внешнем мире.

– Нас тоже сопровождает маг, – поведал герцог. – Мы готовы к встрече с врагом.

– Не нравится мне, когда идущие со мной внезапно пропадают… – пробормотал Эйрих. – Особенно – здесь… Ну ладно, Редрих, давайте нам своего провожатого. Или идемте с нами.

– Я должен закончить рекогносцировку, – важно ответил Редрих.

– Но позже я присоединюсь к вам. Перед боем все ферлукеры соберутся у Берхани.

Он что-то сказал по-тургунайски одному из сопровождавших его солдат, и тот поклонился, принимая приказ.

– Кстати, Редрих, – Эйрих, уже делая шаг за солдатом, обернулся к герцогу, – не умаляя ваших достоинств как бойца, все же хочу спросить, как вы стали ферлукером? Мне прежде не доводилось видеть столь молодых командиров батальонов. («А лично я бы тебе, с твоими страстями, и взвода не доверил», – добавил он мысленно. )

– Ну, по правде говоря, из Керулума я выехал лишь заместителем командира первого ферлука, – признался Редрих. – Его звали Бен-Баадар, а в прошлой жизни – Фенвайдер. Он был западным наемником, подавшимся на восток. В свое время командовал ротой у султана Тагратского, в одном из походов, раненый, попал в плен… в общем, тоже бывший ук-хафф. Ему понравилось, как я дерусь, он спросил, приходилось ли мне командовать солдатами – тут мне и пригодился пирвадийский опыт. Поговорив со мной, он взял меня заместителем. А вчера, когда мы шли по ущелью, случился обвал. Погибло девять человек, включая и Бен-Баадара… Однако, мы теряем время!

– Верно. Ну, до скорой встречи, Редрих, – Эйрих, а за ним и двое других, двинулись по крутой тропинке меж скал.

– Да, графиня, вас там кое-кто дожидается, – небрежно обронил вслед герцог.

– Друг? – сердце Элины забилось быстрее.

– Можно сказать и так, – усмехнулся через плечо Редрих и шагнул вперед, скрываясь за скалой.

Элина, подгоняемая нетерпением, поскакала вниз по камням, обогнав своих спутников и даже провожатого. Полусотней футов ниже она выбежала на широкий уступ, чуть не налетев на того, ради кого так торопилась.

– Элина!

– Папа!

Она протянула графу руку, как рыцарь – рыцарю, но он без церемоний крепко сжал дочь в объятиях. Она с облегчением ответила ему тем же.

– Слава всем силам вселенной! – он, наконец, выпустил ее и отступил на шаг, осматривая Элину с головы до ног. – Ты жива и невредима. И ты повзрослела.

– Зато ты ничуть не постарел, – улыбнулась она. – Такой же непобедимый герой Запада. Кстати, у тебя не найдется лишнего меча?

– Запасного, дочка, запасного, – рассмеялся граф. – Оружие лишним не бывает.

Графиня услышала позади шорох сыплющихся камешков и шаги – очевидно, подходили ее спутники. И вдруг выражение лица Айзендорга изменилось. Веселость исчезла, словно стертая тряпкой; черты окаменели, глаза превратились в грозные бойницы. Элина поспешно оглянулась, думая, что каким-то образом сюда уже подобрался враг – но это был всего лишь Эйрих, за ним, чуть дальше – тургунайский солдат и выше, еще на склоне – непривычный к быстрому перемещению по горам Артен.

– Элина, отойди от этого человека, – процедил граф.

– От какого? Это же Эйрих! – Элина все еще не понимала. Но тут она заметила, что и лицо Эйриха выглядит более суровым, чем обычно, хотя и не столь напряжено, как у графа – скорее печально.

– Вот мы и встретились, граф Айзендорг, – сказал Эйрих, – хотя, право же, я не хотел этого.

Рука Айзендорга уже лежала на рукояти меча; Эйрих еще не схватился за свое оружие, но, похоже, готов был это сделать в любой миг. В этот момент тургунаец, видя, что между двумя белыми, оба из которых были охарактеризованы ему как союзники, назревает ссора, обратился к ним с недоуменным вопросом. Сперва Эйрих ответил ему, а потом граф, очевидно, подтвердил его слова.

– Артен! – крикнул Эйрих подходившему принцу. – Ступайте за солдатом и расскажите Берхани обо всем, что мы видели. Попытайтесь убедить его уводить людей. Надеюсь, при нем найдется толмач… А у меня тут… разговор.

– Граф Айзендорг? – удивленно и обрадованно воскликнул Артен.

– Рад приветствовать вас, принц, но все подробности позже. Поступайте, как сказал этот человек.

– Кузина? – недоуменно спросил принц.

– Все в порядке, Артен, – механическим тоном ответила Элина, хотя была более чем уверена в обратном.

Тургунаец продолжил спуск, и Артен, пару раз удивленно оглянувшись, двинулся вслед за ним.

– Да что здесь происходит?! – воскликнула Элина, стоя между отцом и Эйрихом и переводя взгляд с одного на другого.

– Этот человек – наримати, – сказал граф, внимательно следя за Эйрихом и готовый броситься в атаку при малейшем подозрительном движении.

– Что за чепуха! – искренне возмутилась Элина. – Это Эйрих, он несколько раз спасал меня, он умеет лечить людей, он…

– Это правда, Элина, – спокойно произнес Эйрих.

Девушка почти рефлекторно отпрянула к своему отцу. Эйрих печально усмехнулся.

Наримати! Слово, внушающее ужас, слово из древних легенд, не связанное с магией, но от того не менее жуткое. Наримати, таинственный и непобедимый орден наемных убийц, не знающих пощады и промаха. Простаки рассказывают о них страшные истории темными зимними вечерами; люди просвещенные смеются над этими рассказами, считая наримати просто еще одной суеверной выдумкой, такой же, как никогда не существовавшие вампиры и волколаки; и лишь немногие – в основном из числа сильных мира сего – знают, сколь глупо это «просвещенное» высокомерие. Знают и вздрагивают от страха в своих толстостенных замках и неприступных крепостях, за поднятыми мостами и опущенными решетками, под охраной щитов гвардии и мечей стражи… Ибо для наримати нет преград. Он может идти к цели год, два, десять, но в конце концов отыщет единственную щель в защите и нанесет единственный и смертельный удар.

Однако изначально наримати вовсе не были профессиональными убийцами. Орден наримати, что буквально означает «путь свободных», был основан еще в эпоху магов одним из Отрицающих (так именовали чародеев, не признававших профессиональную этику коллег). Участь Отрицающих была прискорбной – рано или поздно остальные маги (лоялисты), объединившись, уничтожали их; однако не было практически ни одного столетия, в которое не появился бы хоть один Отрицающий. Этими людьми двигали разные мотивы – чаще такие, как властолюбие и тщеславие, но бывало и по-иному. Сэнхаро, основатель ордена наримати, считал, что люди имеют право на свободу выбора и должны быть освобождены из-под тотального контроля магов; его целью было научить людей скрываться от всевидящего магического ока. Разумеется, обязательным условием для наримати было полное отсутствие каких-либо магических навыков; в орден специально отбирали детей, имевших наименьшие магические способности, и воспитывали их в изоляции от пронизанного магией тогдашнего мира. Однако в те времена и этого было недостаточно. Наримати могли избегать внимания чародеев, пока сидели тихо и ничего не предпринимали; однако, стоило им совершить какое-либо деяние, противоречившее правилам тогдашних владык мира (совсем не обязательно преступление), как те без особого труда брали след, находили и наказывали отступника. (Поэтому, кстати, условием выживания ордена была предельная децентрализация; наримати практически не знали своих собратьев и всегда действовали в одиночку – иначе, схватив одного, маги быстро добрались бы до остальных. ) Тем не менее, с точки зрения освобождения человечества и это был прогресс, ибо обычно маги пресекали подобные деяния еще до их осуществления.

Какое-то время Сэнхаро прикрывал своих подопечных собственной магией, однако в конце концов и он разделил участь всех Отрицающих. Лоялисты начали особенно активную охоту за его питомцами; они даже, еще до трагедии Зурбестана, выжгли несколько городов на дальних островах Восточного океана, где располагалась вотчина Сэнхаро – акт слабости и отчаяния, против которого возражали даже многие из числа самих лоялистов. Главное, что он оказался бесполезен – Сэнхаро успел позаботиться о том, чтобы наримати распространились по всему Великому континенту. Долгие столетия они практически ничего не предпринимали, а лишь таились и прятались, передавая из поколения в поколения знания и приемы, как унаследованные от Сэнхаро, так и разработанные позже самими наримати. Однако слухи о загадочных мастерах скрытного действия, способных обмануть бдительность магов, все равно распространялись, и среди людей – и даже среди представителей других рас – все чаще находились желающие воспользоваться их услугами. В те годы, годы сильной магии, принять такое предложение было для человека-наримати и его ближайших сподвижников практически равносильным самоубийству – не обязательно в физическом смысле, маги карали смертью лишь в самых крайних случаях, но превращение в этаких полузомби с промытыми мозгами было почти гарантировано. Однако орден нуждался в деньгах, да и новые наработки надо было испытывать. И отдельные наримати шли на жертву ради ордена, но брались при этом лишь за самые прибыльные заказы – а больше всего, разумеется, заказчики были готовы платить за самые серьезные преступления, в первую очередь – убийства. Впрочем, нельзя сказать, что такой профиль деятельности был для наримати исключительно чем-то навязанным; они и сами мечтали, совершенствуя свои приемы, добраться до своих главных врагов – магов: сперва низового звена, а потом и самих неуязвимых повелителей мира. И первое им со временем удалось; позже удалось и второе, но уже лишь тогда, когда сила магии стала слабеть. Когда, наконец, чародейские империи стали рушиться, наримати не участвовали в погромах – это был не их стиль, однако коегде именно они были закулисными инициаторами бунта. Впрочем, к этому времени орден уже претерпел значительные метаморфозы, превратившись из идеологического движения, ведомого «чистой» ненавистью к магам, в коммерческое предприятие, которое берет дорого, но обеспечивает уникальное качество выполнения заказа. С наступлением эпохи меча эта функция наримати стала единственной. Наримати не монополизировали рынок наемных убийств; они не разменивались на мелкую бытовуху и сведение счетов между конкурентами средней руки. Их услуги стоили слишком дорого для ординарных заказчиков, потому и жертвами становились лишь крупные фигуры политики и бизнеса.

Элина смотрела на человека, которого только что считала своим другом, со смесью ужаса и отвращения… и любопытства. Хотя даже после его признания ей трудно было поверить до конца. Да, конечно, он смеялся над рыцарской честью, нередко высказывал вещи, от которых ее коробило, знал много странных вещей и убивал… убивал с большой ловкостью, но все это может делать, например, солдат, выполнявший специальные операции в тылу врага – чем-то вроде этого она его всегда и считала… Эйрих вовсе не выглядел чудовищем. Элина готова была поклясться, что все эти месяцы, что они провели вместе, он честно сражался на ее стороне, это никак не могло быть хитроумной игрой… однако…

– Эйрих, – сказала она почти с мольбой, – может быть, это все же неправда? Может быть, вы были наримати только номинально, а на самом деле никого…

– Положим, сейчас я действительно уже в отставке, но, пока я был действующим наримати, то делал то же, что и другие члены Ордена. То есть убивал. Ну и что вы на меня так смотрите, словно у меня выросли рога? За время нашего совместного путешествия вы убили более тридцати человек.

– Но то были враги… или я, или они… А вы убивали просто потому, что вам за это заплатили!

– Ваш отец двенадцать лет занимался тем же самым. Как и любой наемник. Как и вы в Чекневе.

– То были честные схватки! – не сдавалась Элина. – Лицом к лицу с вооруженным противником, который имел не худшие шансы на победу – все решало боевое искусство. Это не подлое убийство из-за угла!

– Что же по-вашему, у какого-нибудь вельможи, который заперся в своем замке, окружил себя полком охраны, дает пробовать пищу слуге и спит, не снимая кольчуги, шансы хуже, чем у чужака-одиночки, полагающегося лишь на собственное тело, смекалку и некоторые простые приспособления? И исход такого противостояния решает не искусство? А когда войско благодаря ловкому маневру талантливого полководца заходит в тыл неприятелю и внезапно обрушивается на его порядки – это не подлое убийство из-за угла? А хурданистанцы, которых вы резали во сне, сражались с вами лицом к лицу?

– Это вы заставили меня так поступать!

– Я вас не заставлял. Я предложил вам их разбудить. Вы почему-то не захотели.

– Довольно, Эйрих! – властно произнес Айзендорг. – Я хорошо знаю, что вы, наримати – не какие-нибудь тупые мерзавцы с большой дороги. Вы умные и грамотные мерзавцы.

– В современном мире остались лишь две силы, хранящие древнее знание, хотя и разные его области, – невозмутимо заметил Эйрих.

– Мы и маги. А со временем останемся только мы. А у тебя, как я вижу, нет других аргументов, кроме брани?

– У меня есть аргументы. Я мог бы объяснить, к примеру, чем сборщик податей отличается от вора…

– Тем, что вор пытается забрать у человека лишь то, что у него есть, а не то, чего у него нет! – хохотнул Эйрих.

– … но я не собираюсь устраивать с тобой философский диспут, – упрямо продолжал граф, повысив голос. – Лучше блесни-ка своим красноречием, рассказывая моей дочери об обстоятельствах нашего знакомства.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю