Текст книги "Можете нас поздравить!"

Автор книги: Юрий Ермолаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Сами попались

На другой день у нас в классе только и говорили о том, как мы проучили жадину Новикова и как он обалдел, когда увидел отремонтированные нами лопаты.

– Так уставился на меня, точно я не лопату починил, а в космос летал, – смеялся председатель Генька.

– В другой раз он нам без очереди лопаты выдаст, вот увидите, – уверял всех Командировочный.

– Без очереди у Новикова только по шее получить можно, – сострил Борька-Кочевник и сам громче всех захохотал.

Я посмотрел на Федьку и его свиту. Небось жалеют, что убежали вчера из сада и ничего не видели. Нет! Они ни о чём не жалели. Даже не прислушивались к нашим разговорам. Точно ребята не про наш класс говорили, а про какой-нибудь посторонний. Вот люди! Я подошёл к Геньке и сказал:

– Ты, председатель, должен отчитать Принца. Вчера он не работал в саду. Убежал!

– Как – убежал? – воскликнул Генька и сделал удивлённое лицо. Будто не знал, что Федьки вчера в саду не было. Это он нарочно, чтоб на меня сильнее накинуться. Так и есть! – Это безобразие, Мошкин! – начал он. – Вечно твоё звено отличается. Ты должен был принять меры вчера, а не махать кулаками после драки.

– После какой драки? – спросил я.

– После драки кулаками не машут, – ввязался в разговор Димка Астахов.

– А я и не машу, – сказал я Димке и замахал руками перед его носом. – Не знаешь, о чём говорим, а учишь. У нас, к твоему сведению, никакой драки не было.

– Не было, а у самого ухо поцарапано, – сказал мне Димка.

– Где? Какое ухо? – удивился я.

– Третье слева, – засмеялся он.

Я понял, что попался, и тоже улыбнулся. Вместе с Генькой мы подошли к Принцу.

– Удрал вчера из школьного сада? – наступая на него, спросил Генька.

– Ну и что? – равнодушно протянул Федька.

– Теперь пеняй на себя. Выпустим сегодня критическую «молнию»: «Позор дезертиру!»

Принц даже бровью не повёл, только усмехнулся. Как будто дезертиром Генька назвал меня или Димку.

На следующей перемене я напомнил Геньке:

– Когда Рогов «молнию» выпустит?

– Какую? – спросил Генька так, точно мы ни о чём не говорили.

– Критическую, в которой Принца заклеймит.

– А-а-а! – протянул Генька. – Что выпускай, что нет – ему всё равно.

– Нет, не всё равно, – рассердился я и подозвал Женьку Рогова. – Надо срочно выпустить «молнию», – сказал я ему, – «Батов – дезертир, в саду не работал, а баклуши бил».

– Здо́рово! – одобрил Женька. – Ты, Мошкин, оказывается, поэт. Выпускай, посмеёмся.

– Тебе как раз смеяться не придётся, – сказал Генька, – «молнию» должен выпустить ты.

Женька сразу помрачнел и запротестовал:

– Мне некогда. Дел по горло. Кроме того, после уроков у нас совет редакторов. Будет важный разговор. Надо присутствовать. Если хотите, выпущу «молнию» завтра.

– Какая же это будет молния, – засмеялся Борька-Кочевник, – это уже отдалённый гром.

– Тогда выпускайте сами, доверяю, – сказал Женька и, сделав вид, будто ему нужно сказать Геньке что-то по секрету, увёл его в конец коридора.

«Вот хитрюга! Придётся самому попробовать!» – решил я и пошёл разыскивать Павлика.

Павлик согласился помочь мне. Но всё-таки проворчал:

– Зря только время потеряем, вот увидишь!

На уроке природоведения я вырвал из альбома рисования лист бумаги и написал на нём красным карандашом крест-накрест сверху вниз: «Позор трём дизертирам!» – а снизу вверх: «Кто они – известно всем».

Павлик потянул лист к себе и провёл по нему синими чернилами из конца в конец острую, ломаную линию. Я сразу догадался, что это молния. Хорошо Павлик придумал. Теперь и писать не нужно, что мы выпускаем. Каждый, кто посмотрит, без слов поймёт: висит «молния».

Как только прозвенел звонок с урока, мы отдали этот листок дежурным Ане Полозовой и Светке Конторович.

– Вывесите, когда все выйдут из класса, – попросил я.

Всю перемену мы с Павликом переживали: как отнесётся Принц-Федька к нашей «молнии»? Если разозлится – хорошо. Значит, подействовала. Плохо, если усмехнётся и ничего не скажет. Павлик был уверен, что Принц ничего не скажет, даже не усмехнётся.

Что ж, посмотрим. Вот и звонок. Мы решили войти в класс самыми последними, когда все уже прочитают нашу «молнию». Войти и сразу посмотреть на Федьку. Будет ли он хоть чуть-чуть переживать. Так мы и сделали. Но наше появление в классе почему-то вызвало бурю смеха. Смеялись все. Даже Принц со своей свитой. В чём дело? Я посмотрел на «молнию» и оцепенел. От того, что я прочитал там, у меня даже похолодело в животе. В нашей «молнии», в слове «дизертир» была перечёркнута первая буква «И» и сверху крупно написано «Е», а ниже шла приписка. «Молния» читалась теперь так: «Позор трём дезертирам и двум безграмотным! Кто они – известно всем!»

Мы с Павликом пол-урока в себя не могли прийти. А когда наконец пришли, то так сильно рассердились на Аньку Полозову и Светку Конторович, что я даже им кулаком погрозил, а Павлик кинул в них стиралку. Дождавшись перемены, я тотчас вскочил с парты, подбежал к «молнии» и сорвал её.

– Зачем? – остановил меня Женька Рогов. – Пусть висит.

– Мы её написали, мы её и сорвём! – самым решительным тоном заявил Павлик.

А я сказал окружившим нас ребятам:

– «Молния», к вашему сведению, долго не висит. Сверкнула и исчезла! – и порвал листок на мелкие клочки.

– Да, сверкнули вы здорово! – затрясся от смеха жирный Борька-Кочевник.

Я боднул его головой в плечо и побежал в коридор. В дверях я столкнулся с вожатым Игорем.

«Как хорошо, что мы успели разорвать «молнию»!» – пронеслось у меня в голове.

Несколько ребят снова вошли в класс за Игорем, но он сказал, что нарушать правила не положено, и выпроводил всех, кроме дежурных.

Минуты через две Игорь вышел из класса и объявил нам загадочно:

– Зачем я приходил, вы узнаете, как только войдёте в класс после перемены. А пока – до свидания.

Только Игорь ушёл, мы стали ломиться в класс, но Аня и Светка заперли двери стулом. Наша попытка прорваться к ним ни к чему не привела. И, как нарочно, была большая перемена. Тогда Генька сказал шёпотом:

– Сейчас я пройду в класс как председатель отряда. Узнаю, в чём дело, и вернусь.

Он требовательно застучал в дверь и строгим голосом сказал:

– Девчонки, откройте. Это я – Геня Шубин, председатель совета отряда.

– Спасибо, что доложил, кто ты такой. А то мы не знали и всё спросить хотели, – захихикали за дверью Аня со Светкой.

– Откройте, вредные! – крикнул в замочную скважину Генька.

– Сейчас, сейчас, только перемена кончится, – подала голос Аня.

– Эй вы, сторожа-жадины, – забарабанил в дверь Павлик, – хватит вам насмешничать.

– Аня не насмешница, – неожиданно для себя сказал я. – Она просто соблюдает порядок. Ведь она дежурная.

– А ты – жених! – вдруг выпалил разъярённый Генька.

Павлик, наверное, тоже хотел обозвать меня «женихом», но передумал и сказал немного вежливее:

– Чего ты её защищаешь, что она, твоя невеста?

Все кругом засмеялись и стали кричать:

– Мошкин – жених! У Мошкина невеста!

А Принц-Федька как загогочет:

– Малограмотный жених, двоечки – приданое.

Все так и покатились со смеху.

Я не выдержал и сказал Федьке:

– Чья бы корова мычала, а твоя бы молчала.

– Ты сам не мычи, – заступились за него Антон с Гришкой.

– А вы чего замычали? – встал на мою защиту Павлик. – Без вас разберёмся. – Он скорчил противную рожу и замычал: – Му-у!

Антон с Гришкой решили его передразнить и тоже замычали. А за ними принялись мычать уже все ребята. Просто так, из интереса. У кого громче получится. Шум поднялся ужасный. Даже Ираида Кондратьевна пришла из учительской раньше времени и спросила нас:

– Что это у вас за странная игра?

Мы смутились и перестали мычать. Начали чинно ходить по коридору и дожидаться, когда же кончится перемена. Всем не терпелось узнать, зачем к нам приходил Игорь. Наконец зазвенел звонок, и мы ворвались в класс. На доске большими буквами было написано:

Ребята, жду вас сегодня ровно в три часа дня в пионерской комнате. Будем знакомиться с…

– Что это за точки?

– С кем мы будем знакомиться? – зашумели ребята. – Эй, дежурные, вы ничего не стёрли?

– Вот ещё! – фыркнула Светка Конторович. – Это Игорь так написал.

– Ребята, к нам засекреченный космонавт приедет, который ещё только к полёту готовится… – предположил Генька.

– А может, знаменитый киноартист, – перебила его Светка Конторович и мечтательно закатила свои чёрные глазищи.

– А вдруг участковый! – прыснул Борька-Кочевник. – Он и три точки велел написать, чтоб мы не разбежались.

– С участковым я знаком, – похвастался Принц, – могу не оставаться.

– В этих точках что-то кроется, – прищурился звеньевой второго звена Саша Авилов.

– Капкан! – крикнул Юрик Беляков и сделал такой уморительный вид, точно сам попал в него.

– А вот и нет, вот и нет! – быстро заговорила Аня. – Игорь собирает нас по очень важному делу.

Я был уверен, что Аня Полозова не знает, зачем нас собирает Игорь, а говорит так для того, чтобы мы все пришли и не подвели вожатого.

Нет, всё-таки она не плохая. И в «молнии», если сказать по совести критиковала меня правильно. Русский письменный для меня самый трудный предмет. Все диктанты на троечки пишу. Не мешало бы подтянуться. Я решил в один из ближайших вечеров подучить правила по грамматике. А ещё решил перестать сердиться на Аню. Но это уже с завтрашнего утра. А сегодня ещё немного покажу, что обижен. Всё-таки они со Светкой здорово подорвали мой авторитет звеньевого.

Три точки

Вот что значит таинственное приглашение! Напиши Игорь просто: приходите в школу знакомиться с тем-то, тем-то – полкласса не явилось бы. А сейчас все в сборе. Даже мои «ненадёжные» Принц-Федька и Антон с Гришкой.

Витька-Командировочный пришёл на сбор с отцовским чемоданчиком.

– Что в нём? – тотчас поинтересовался Борька-Кочевник.

– НЗ, – сообщил Витька. – Может, мы сегодня до ночи в школе засидимся, так не беспокойтесь, голодными не уйдём. Мать пирожки с вареньем пекла, я и набрал.

– Может, угостишь, чего тянуть, – попросил Борька. Он любит поесть, жуёт даже на уроках.

Мы съели по пирожку.

– Повторим, – предложил Борька.

– Ты жуй, а не глотай, – посмотрев, как он ест, посоветовал Витька, – а то подавишься.

– Не подавлюсь, – заверил Борька и потянулся за третьим пирогом, – не бойся, до ночи мы не засидимся.

Витька захлопнул пустой чемодан. Всё-таки ужасный обжора Кочевник!

Тут в пионерскую комнату вошёл Игорь.

– Хорошо, что вы все собрались, – сказал он. – Мне хочется познакомить вас с бывшей ученицей нашей школы, героем Отечественной войны Надей Матвеевой.

– А где же она? – спросил председатель Генька.

– Балда ты! – не грубо, а с укором сказал Принц-Федька. – Надя Матвеева погибла перед самой победой. Она снайпером была, я знаю.

– Верно, – кивнул ему головой Игорь, – вот и давайте устроим в пионерской комнате уголок её памяти. У меня есть адреса трёх человек, которые хорошо знали Надю. Нужно будет побывать у них.

– А кто они? – снова выкрикнул нетерпеливый Генька.

– Это бывший командир Нади, её учительница и соседка по квартире.

– Чур, мы идём к её командиру! – выпалил звеньевой второго звена Саша Авилов.

– Никаких «чур»! – запротестовал Генька. – Все хотят идти к командиру.

– Как же тогда быть? – спросила Марина Козарезова.

– Чтоб не спорить, мы вот что сделаем. – Генька вырвал из чистой тетради лист бумаги, разорвал его на три части и на каждой написал: «Командир», «Учительница», «Соседка». Потом вытряс из своего портфеля всё содержимое и положил в него надписанные бумажки. – Тяните, – приказал он звеньевым. – И никаких споров. Судьба!

– Кто первый тянет? – спросил Принц, толкая меня вперёд.

– Может, уступим первое место Вере Озолиной, как девочке, – предложил Игорь.

– Нет! Нет! – запротестовал председатель Генька. – В таких случаях все равны. Пусть тянут по номерам звеньев: первое, второе и третье.

– Так я же всё равно первое звено, – сказала Вера Озолина.

– Всё равно, да не одно! – гаркнул Принц-Федька.

– Правильно, – поддержал его председатель. – Это дело серьёзное, не место в трамвае уступить.

– А мне что тянуть? – спросил я Геньку. – После Веры с Сашкой в твоём портфеле всего одна записка останется.

– Её и вытянешь, – ответил мне Генька и приказал: – Раскрывать записки всем вместе по моей команде. – Он поднёс портфель Вере: – Тяни!

Вера вынула одну из трёх бумажных трубочек и сразу зажала её в кулаке. Сашка Авилов спрятал свою записку в карман, а мне Генька вручил портфель с оставшейся бумажкой.

– Приготовиться! – скомандовал он. – Как скажу «три» – читайте. Раз… – махнул си рукой. – Два!.. Два с половиной!.. Три!!!

Мы развернули бумажки.

– Ура! – закричало звено Веры Озолиной.

– Эх ты, «везучка»! Тянуть не умеешь! – накинулись на Сашку мальчишки из его звена.

– Учительница обязательно что-нибудь интересное расскажет, вот увидишь, – утешила меня Аня Полозова.

– Вы попросите у неё письма от Нади с фронта. Мне сообщили, что они переписывались, – сказал Игорь.

Учительница Нади была уже на пенсии и жила не в городе, а в тридцати километрах от нас, в посёлке Подрезки. К ней надо было ехать на электричке.

То, что учительница переписывалась с Надей-снайпером, обрадовало нас. Все вместе мы договорились отправиться в свои первые разведки в предстоящее воскресенье. Но сбор наш на этом не кончился. Игорь достал из своего портфеля старую, уже пожелтевшую газету и прочитал статью, под названием «Наши земляки – герои фронта». Из этой статьи мы узнали, что снайпер Надя Матвеева уничтожила 166 фашистов и погибла за три дня до нашей победы, подорвав себя и окруживших её врагов гранатой. Закончив чтение, Игорь вдруг хлопнул себя по лбу:

– Ой, ребята, я же не сказал вам о самом главном. Знаете, почему мы со старшим вожатым решили, чтобы уголок Нади Матвеевой оформлял ваш отряд?

– Потому что у нас двоек меньше, чем у других?

– Мы тайны хранить умеем!

– Нечего галдеть, – перебил ребят Генька, – не знаем мы.

Игорь оглядел нас и лукаво прищурился:

– Ни за что не догадаетесь. Надя Матвеева ушла на фронт из десятого класса нашей школы. А в том году десятиклассники занимались как раз в вашем четвёртом «А».

Этого мы не ожидали. Оказывается, наш класс особенный.

– У меня идея! – вдруг вскочил со своего места Генька. – У нас нет имени. То есть не у нас, а у нашего отряда. Добьёмся, чтобы ему дали имя Нади Матвеевой.

– Верно, добьёмся! Давайте стараться! Можно, Игорь? – подхватили мы Генькино предложение.

– Конечно, можно, – успокоил нас Игорь. – По правде говоря, я сам хотел подсказать вам это.

– Выходит, у нас с тобой одни взгляды, – важно заметил редактор Женя Рогов.

Я посмотрел на Принца. Нет, не у всех одни взгляды с Игорем. Федька сидел серьёзный, даже нахмуренный. Было ясно, что предложение Геньки ему не понравилось. А вот другое мне было совсем неясно: почему на этом сборе Федька вёл себя так хорошо? Что это с ним случилось?

Знакомство продолжается

На другой день после уроков я разыскал Игоря и сказал ему:

– С Батовым вчера что-то стряслось. Он ещё никогда так тихо не сидел на сборе. Или ты гипнотизёр, или ему просто нездоровилось.

– Ни то, ни другое, – засмеялся Игорь. – Хочешь знать, в чём тут дело?

– Ещё бы! – кивнул я головой, предчувствуя, что узнаю что-то невероятное.

Игорь привёл меня в нашу школьную библиотеку.

«При чём тут библиотека?» – недоумевал я.

– Покажите нам формуляр Феди Батова, – попросил Игорь дежурных по библиотеке ребят.

Для меня это было новостью. Я не знал, что Принц записан в библиотеку. Игорь показал, что Батов уже прочитал, и мне всё стало понятно. Принц брал книги только о военных подвигах и храбрых людях. Вот почему он так внимательно слушал Игоря на сборе, не шумел и даже знал, что Надя Матвеева была снайпером. А я-то голову ломал, что с ним приключилось. Ему просто было интересно. И тут меня точно молнией осветило. Вот, оказывается, почему Игорь хочет, чтобы мы собирали материалы о Наде Матвеевой. Он решил исправить Федьку. Я не вытерпел и спросил:

– Мы из-за Батова стали юными следопытами?

– Почему из-за него? – возразил Игорь. – Разве тебе самому неинтересно узнать о Наде то, что о ней ещё неизвестно даже в части, где она служила?

– Конечно, интересно, – согласился я.

– И мне интересно, и другим тоже, – сказал Игорь и улыбнулся. – Я люблю всякие походы. Этим летом я знаешь сколько исходил – всю нашу область.

– Вместе с туристами?

– Нет, с лесотехниками, – ответил Игорь, – меня взял себе в помощники наш сосед.

О профессии лесотехника я услышал впервые и потому спросил:

– А что лесотехники делают?

– Отмечают на карте, где какие деревья растут, хорошая ли для них почва. Какие деревья надо подсадить, а какие вырубить.

– А ты что делал?

– Помогал измерять толщину деревьев, записывал, в каком они состоянии. Почвенные ямы рыл. Один раз сам анализ почвы делал. Узнавал, какую землю сосна любит, а какую берёза. Интересная работа. На следующее лето я опять с соседом путешествовать уйду.

– Хочешь стать лесотехником?

– Нет, я выбрал другую профессию, – возразил Игорь, – только не знаю, смогу ли стать кем задумал.

Игорь открыл свой портфель и достал несколько номеров нашей городской газеты.

– Тут мои корреспонденции напечатаны. – Игорь показал мне три совсем крошечные заметки. Под каждой была подпись: «Юнкор Игорь Цаплин». – Мечтаю стать журналистом, – признался мне Игорь, убирая газеты в портфель. – Знаешь, какая это необыкновенная профессия! Всю жизнь в разъездах. Сколько всего увидишь!

Меня так и подмывало сказать, что в нашей городской газете работает моя мама. Но я сдержался: Игорь может подумать, что я хвастаюсь.

– А мне много профессий нравится: пожарник, например, космонавт, сталевар, – объявил я, – даже не знаю, кем буду. А вот Юрик Беляков хочет стать артистом. Он говорит, что быть артистом очень интересно. Ведь артист может превратиться в кого угодно. Даже в Серого Волка, если в театре идёт «Красная Шапочка».

– Серый Волк что! – улыбнулся Игорь. – Мы в шестом классе одну сказку ставили, так я был учебником математики. Самым умным из всех книг. А на деле, я половину задачек из этого учебника решить не мог, – сознался Игорь. – Вот так самый умный!

Мы засмеялись. Игорь высунулся в коридор, посмотрел на школьные часы и заторопился:

– Ну, пока, мне надо за братишкой в детский сад топать. – И он побежал вниз по лестнице.

Я посмотрел Игорю вслед и подумал: «А не взять ли нам шефство над его братом? Станем по очереди приводить его из садика. Тогда Игорь сможет больше бывать у нас и мы скорее исправим Батова. Вот будет здорово!»

Он от нас не уйдёт!

Я почему-то всегда радуюсь раньше времени. Во-первых, Игорь не захотел, чтобы мы шефствовали над его младшим братом. Сказал, что у нас и без этого дел много. А ещё в тот день произошла такая ужасная неприятность, что я даже подумал: «Не сдружить нам наше звено никогда!»

После уроков пошли мы с Павликом в раздевалку. Идём и видим: стоит на лестничной площадке второго этажа Димка Астахов, всхлипывает и бубнит себе под нос:

– Ну, чего вы придираетесь? Я ж не нарочно! Чего грозитесь? Я ж нечаянно! – Тут Димка увидел нас и попросил дрожащим голосом: – Мошкин, не уходи, меня хотят излупить.

– Кто? – удивился я.

Димка вздохнул и показал рукой в лестничный пролёт.

Мы с Павликом посмотрели вниз и увидели Принца в окружении его свиты. Они стояли на нижних ступеньках лестницы и переговаривались.

– За что хотят излупить? – спросил Павлик.

– За пустяк, – шмыгнул носом Димка. – Я, когда на истории из класса попросился и к двери пошёл, случайно Батова толкнул и какой-то рисунок ему испортил.

– Не какой-то, а очень важный! – закричал один из приближённых Принца – Гришка Гвоздиков. – Федька знаешь кого рисовал? На… – Гришка не договорил. Вместо слов раздался звонкий щелчок. – Ты чего, Федька? – загундосил он. – Так вся таблица умножения выскочит.

– Рот зря не разевай, вот что! – отрезал Принц.

Я ещё раз посмотрел вниз и нарочно громко сказал:

– Пионер не должен драться! Иди, не бойся, не отлупят они тебя.

– Пусть только спустится! – в ответ на мои слова прорычал Федька.

Димка, вконец расстроенный, присел на лестничную ступеньку. А внизу Антон с Гришкой стали ходить около лестницы, сжимая и разжимая на руках мускулы. Точно боксёры перед схваткой.

– Он от нас не уйдёт!

– Будет знать, где раки зимуют, – говорили они друг другу.

В это время мимо нас прошла учительница старших классов. Димка воспользовался этим и вместе с ней прошёл в раздевалку. Принц со свитой неторопливо двинулись за ним. Я решил во что бы то ни стало не допустить этой драки и крикнул Федьке:

– Остановись!

Принц продолжал идти.

Тогда я забежал вперёд и встал перед ним. Федька молча оттолкнул меня. После этого мне ничего не оставалось, как стукнуть Принца по спине. Я стукнул. Он повернулся и уставился на меня таким взглядом, каким, наверное, смотрит баран на новые ворота. Минута была напряжённая, но я чуть не рассмеялся. Уж очень у Принца был ошарашенный вид.

– Ты же говорил, что пионер не должен драться, а сам дерёшься? – удивился он.

– Разве он дерётся? – возразил Павлик. – Он, наоборот, хочет, чтоб драки не было.

– Кулаками по спине стучит, а не дерётся, – захохотал Принц.

– Смотрите, Димка-то как удирает, – пискнул Гришка Гвоздиков, – снег из-под валенок лепёшками летит!

Димка в самом деле удирал изо всех сил. Мы тоже рассмеялись. Я решил, что разговор наш окончен, и пошёл в раздевалку. Но только я повернулся к Федьке спиной, как почувствовал, что он повис у меня на шее. В ту же минуту мы покатились по полу. Прыжок Принца послужил сигналом его свите. Антон с Гришкой набросились на Павлика. Как раз тут на лестничной площадке показалась Ираида Кондратьевна. Принц её не заметил, а на мой шёпот «Ираида идёт» только усмехнулся злорадно. Наверное, подумал, что я хочу обманным путём высвободиться, и, не обращая внимания на моё предупреждение, продолжал наминать мне бока.

Ираида Кондратьевна подошла к Принцу и спокойно сказала:

– После того как борец положит противника на лопатки, борьба считается оконченной. Разве ты не знаешь этого правила?

Федька промычал что-то невнятное и слез с меня. Его свита очень обрадовалась, что Ираида Кондратьевна приняла нашу драку за борьбу. Антон с Гришкой вскочили с пола и стали помогать Павлику отряхиваться.

– Тебя мы ещё не положили на лопатки! – сказал Павлику Гришка.

– Ты ещё сопротивлялся, – добавил Антон.

– А вы совсем недостойным приёмом пользовались, – обратилась к ним Ираида Кондратьевна, – вдвоём на одного напали. Ну и силачи! – Она покачала головой и ушла.

Принц-Федька посмотрел ей вслед и сказал нам:

– Димку мы всё равно отлупим. И без всяких правил.

И они все трое убежали.

– Вот видишь, а ты хочешь таких сдружить, – укоризненно сказал мне Павлик, потирая ушибленное колено. – В следующий раз я заступаться за тебя не буду. Так и знай! Из-за этого вруна всю форму испачкал. – И он придирчиво начал разглядывать свою курточку.

Но я был уверен, что, если нужно, Павлик обязательно заступится за меня. А ворчал он, как всегда, по привычке. Уж такой у него, чистюли, характер.