Текст книги "Можете нас поздравить!"

Автор книги: Юрий Ермолаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Юрий Иванович Ермолаев
Можете нас поздравить!

Дорогие ребята, юные читатели!

Вы откроете книгу, и с первых страниц писатель Юрий Ермолаев введёт вас в знакомую вам жизнь школы и пионерского отряда. Знакомую и незнакомую, потому что так много разных любопытных и забавных случаев известно писателю, о каких вы и не слышали. Множество ребят знает он, и вам их узнать будет интересно и радостно.

Вы и посмеётесь, читая книгу Юрия Ермолаева, расхохочетесь даже на иных страницах, не раз и задумаетесь. И наверное, захотите после прочтения книги внимательно приглядеться к своей собственной школе, своему отряду, своим товарищам.

Юрий Ермолаев весёлый и добрый человек, оттого и его книги весёлые и добрые.

Редко бывает, что человек становится писателем прямо со школьной скамьи. Писателю необходим жизненный опыт, много знаний, чтобы было о чём рассказывать. Вот Юрий Ермолаев сначала стал актёром, очень хорошим актёром, а в то же время хотелось писать, и именно для детей. Какой талант пересилит? Пересилила тяга к писательству. Как интересно встречаться с ребятами в школе и Дворце пионеров, пионерском лагере и просто где-нибудь в летнем парке или на зимнем стадионе! Сколько друзей-школьников у Юрия Ивановича Ермолаева! Придёт он в библиотеку – окружат тесной толпой, не отпускают.

О них, своих хороших юных друзьях, Юрий Иванович написал первые рассказы. Передали по радио. Посыпались письма, душевные, благодарные отклики радиослушателей, не только юных – писали и мамы, и папы, и бабушки. Это окрылило, решило судьбу – Юрий Иванович Ермолаев становится детским писателем. Увлечённым, влюблённым в своё дело. Влюблённым в своих лукавых и озорных, отзывчивых и умных, деятельных и изобретательных героев.

Вот и в повести «Можете нас поздравить!» друзья-товарищи четвероклассники Петя и Павлик и учатся, и дружат, и изобретают интересную игру, полную тайн и надежд. Игра имеет серьёзный смысл, приносит пользу. Но я не хочу вам заранее открывать тайну Пети и Павлика – интереснее самим прочесть и узнать.

В другой повести Юрия Ермолаева «Стрелы пущены в цель» меня тоже увлекает бурная пионерская жизнь, ребячьи выдумки, шум школы, беготня, разговоры, и всё время, всё время что-то изобретается, открывается, ищется. Мне нравится девочка Света Мохова. Она очень застенчива и от застенчивости кажется робкой. Но когда потребуется, она сумеет стать твёрдой. Наверное, вы тоже полюбите Свету Мохову и её товарищей и подружек.

Итак, дорогие юные читатели, перед вами книга интересная, весёлая, увлекательная и, наверное начав читать её, вы не оторвётесь до конца и скажете автору:

– Спасибо!

Мария Прилежаева

Можете нас поздравить!

Ребята!

Я, четвероклассник Петя Мошкин, и мой друг Павлик Хохолков ужасно переживали, что наше звено не дружное. Павлик даже сказал однажды: «У нас не звено, а настоящий винегрет!»

А каково это было слышать мне, звеньевому? Вот я и решил: так больше продолжаться не может!

Мы постарались сдружить звено и исправить самого большого лентяя – второгодника Федьку.

Про наши дела и написана эта повесть. Автор назвал её «Можете нас поздравить!». Наверное, он подумал, что мы уже всё сделали. А я считаю, поздравлять нас рано. Только сейчас у нас что-то начинает получаться. А до этого – одни неприятности и переживания.

С пионерским приветом

звеньевой Петя Мошкин

Не дали отдохнуть!

Четырнадцать дней! Сто шестьдесят восемь часов! Десять тысяч восемьдесят минут! Подумать только! И всё это свободное время было уже позади. Зимние каникулы кончились. Учебник лежал на парте, авторучку я держал в руке и все четыре урока должен был слушать Ираиду Кондратьевну. Должен… а я хоть и сознаю это, а всё равно думаю о другом…

Скоро в наш город приедет столичный цирк. Я прочитал об этом в городской газете. Вот бы взять шефство над хищниками! Блестящая идея! Мне нравится возиться с животными. Соседский щенок меня больше, чем своих хозяев, любит. В каникулы ни на шаг от нас с Павликом не отходил.

Павлик – это мой друг. Мы с ним всегда вместе. С первого класса за одной партой сидим. Я решил сказать ему про свою идею.

– Над хищниками нам шефствовать не разрешат, – замотал головой Павлик, – мы – несовершеннолетние.

– Тогда давай шефствовать над верблюдами.

– Нет уж, спасибо, – наотрез отказался Павлик, – мне такого счастья не нужно. Верблюды плюются. Я, когда ездил в Москву, видел, как в Зоопарке ни с того ни с сего верблюд плюнул на гражданина в шляпе. Всю шляпу испортил. А у меня форма новая.

Павлик такой чистюля, просто ужас? За свою аккуратность он у нас третий год бессменный санитар. Как во втором классе выбрали, так до сих пор никем не заменили.

– А что мы тогда после уроков будем делать? – спросил я.

– Пойдём в кино? – предложил Павлик.

– Нет уж, хватит, – замахал я руками.

В Доме культуры шёл всё тот же фильм, который мы с Павликом видели в каникулы шесть раз. Почти наизусть выучили. Я посмотрел на Женьку Рогова и стал писать ему записку: ведь его отец директор Дома культуры, и Женька всегда раньше всех знает, когда будет новый кинофильм. Но тут за моей спиной загудел, точно шмель, своим басом Федька Батов.

– Сегодня в Доме культуры новую кинокомедию покажут, – сообщил он сидящим позади него дружкам – Антону Здобнову и Гришке Гвоздикову, – «Полосатый рейс» называется. От смеха под стульями валяться будете.

– Я не буду валяться, – огорчился Гришка Гвоздиков, – у меня денег нет.

– И не надо, – утешил его Федька, – пройдём бесплатно.

– Ты что, директором ДК стал? – усмехнулся Антон.

– Может, шапку-невидимку заимел? – добавил Гришка.

– Соседка наша в ДК стала контролёром работать. Она мне сказала: «Приходи с дружками, пущу вас на балкон». – И уже совсем тихо Федька добавил: – А вы ещё кого-нибудь позовите. Возьмём с них за кино по гривеннику, и порядок. Потом в буфете фруктовой воды напьёмся.

– А всех-то пустит? – с сомнением спросил Антон.

– Будьте покойны, – кивнул головой Федька. – Она хочет из нас актив юных зрителей сделать. Чтоб мы перед детскими сеансами помогали.

– Тогда пропустит, – решил Антон.

– Я двоих приведу, – угодливо пискнул Гришка Гвоздиков и вкусно причмокнул, будто уже пил фруктовую воду.

– А я профессорского сынка Кирку Краснова заманю, – раскинув умом, сказал Антон, – у него всегда денежки звенят.

– Профессорского хорошо, – оживился Батов, – с него можно подороже взять.

– В том-то и дело, – понимающе подмигнул Антон.

Я толкнул Павлика в бок.

– Слышишь, что затевают?

– Только бы Генька Шубин ничего не узнал, а то опять на тебя раскричится, – встревожился Павлик.

Генька Шубин – наш председатель совета отряда, а я – звеньевой. Федька, Антон и Гришка в моём звене. Потому-то за каждое безобразие, которое они устраивают, мне и достаётся от Геньки. Вот нажалуется Кирка Краснов своему отцу, что Батов с дружками все деньги у него выманил, позвонит тот в школу, и завтра Генька весь день будет меня допекать: «Куда ты только смотришь, Мошкин? Опять твоё звено отряд позорит?» Как будто я сложа руки сижу, а не всё время начеку. Только что я могу сделать, если Федька даже директора школы не слушается? Уж сколько раз директор его вызывал. А толку чуть! Даст Батов слово исправиться, а на другой день опять что-нибудь выкинет.

Вот хоть перед зимними каникулами. Рассказывала нам Ираида Кондратьевна на уроке природоведения про домашних птиц, а Федька залез под парту да как закукарекает оттуда для наглядной иллюстрации. Большая неприятность была. Батов после этого случая самое последнее обещание дал вести себя хорошо. А через день на уроке математики нацепил моднице Светке Конторович хвост из мочалы с запиской: «Посмотрите, какая я красавица». А Светку к доске вызвали. Она так и проплыла по классу с хвостом. Вот что Принц вытворяет?

Федька – второгодник. Он достался нам по наследству. За это и ещё за то, что он ничего не хочет делать: ни заниматься, ни пионерские поручения выполнять, мы прозвали Федьку Наследным Принцем. А его дружков, Антона и Гришку, зовём Федькиной свитой. Это потому, что они ни на шаг от Федьки не отходят. Так и смотрят ему в глаза, и ждут приказаний.

В прошлом году без Принца Антон с Гришкой вели себя гораздо лучше. Даже на сборы звена оставались. А теперь, если и остаются, мы сами не рады. Обязательно что-нибудь натворят.

Вот какие ребята у меня в звене. А моя мама, она редактор городской газеты «Авангард», говорит: если бы Принца и его дружков как следует отредактировать, они могли бы стать неплохими ребятами. Мне почему-то тоже кажется, что исправить Принца можно. Правда, я не знаю как. Но мой папа с нами не согласен. Он считает, что перевоспитывать таких людей – только зря время терять. А время папа очень ценит. Особенно в конце каждой четверти, или, как говорят взрослые, квартала.

Мой папа директор мебельной фабрики, которая за полчаса может выпустить книжный шкаф, а за рабочую смену целую жилую комнату. Но иногда фабрика не укладывается в эти сроки, как мы на контрольной. Тогда папа ужасно сердится и о Принце-Федьке ничего не хочет слушать. Потому и приходится поступать, как советует мама, – «редактировать» Федьку на пионерских сборах. Только на него это совсем не действует. Вот хоть сегодня – даже отдохнуть после каникул не дал: новое безобразие придумал. Другой на его месте был бы благодарен соседке за приглашение в кино, а он вместо этого обмануть её хочет.

Я кивнул головой в сторону Федьки и сказал Павлику:

– Ну и вредина этот Принц! Давай пойдём в Дом культуры и не дадим ему пить фруктовую воду за чужой счёт.

– А как мы это сделаем? – спросил Павлик. – Сами, что ль, эту воду выпьем?

– Зачем же сами, – сказал я и придвинулся к Павлику, чтобы объяснить ему свой план.

Но тут я услышал голос Ираиды Кондратьевны:

– Мошкин, кажется, хочет поговорить. Вот и иди к доске, повтори мои объяснения.

Я медленно поднялся из-за парты и ещё медленней пошёл к доске.

«Звеньевой, а самый первый в новой четверти двойку схвачу», – пронеслось у меня в голове.

У доски я медленно-медленно взял мел, и вдруг… в коридоре зазвенел звонок.

– Садись, – сказала мне Ираида Кондратьевна и улыбнулась. Всё-таки хорошая у нас учительница: всё понимает…

Винегрет

Я часто задумывался над тем, почему наши слова и замечания совсем не действуют на Принца-Федьку. И додумался: это потому, что звено у нас не дружное. Вот идёт сбор. Отчитываю я Принца, а Борька Тарасов в это время в окне галок считает. Павлик свой санитарный журнал заполняет. Девчонки шушукаются. И вместе мы давным-давно никуда не ходили: ни в кино, ни просто так погулять. Павлик только со мной дружит, девчонки друг с другом, Принц со своей свитой, а Юрик Беляков, Борька Тарасов и Витя Севрюгин совсем ни с кем.

Юрик, кроме школьного драмкружка, вообще ничего не признаёт. Ни сборов, ни общественных нагрузок. Ему некогда. Он хочет стать артистом, вроде Чарли Чаплина, и очень часто изображает его с тросточкой в руках. А ещё Юрик умеет шевелить ушами. Особенно хорошо он шевелит ими на уроках. В перемену у него так не получается. Засмотришься на его уши и получишь от Ираиды Кондратьевны замечание. После этого как ни выговаривай Федьке, толку чуть. Ты его разносишь, а он смотрит на тебя и ехидно улыбается. А эта улыбка означает: «Сперва сам замечания не получай, а потом уж других учи».

Верно, конечно! Чтобы влиять, надо большой авторитет иметь. А в моём звене все мальчишки неавторитетные.

Взять хоть Борьку Тарасова. Он самый добродушный и покладистый человек, каких только я видел. Это, наверное, потому, что он большой и толстый. Недавно Борька рассказал нам, почему он стал такой громадиной. Ещё маленьким, украдкой от мамы, Борька съел за один присест целую коробку витамина «А». Этот витамин помогает организму расти. После этого он такой и вымахал.

А ещё Борька любит острить по любому поводу и пересаживаться в классе с места на место. Как кого нет – обязательно за его парту сядет. Сначала Ираида Кондратьевна запрещала Борьке скакать с места на место. Но он хитрый. На своём месте стал вести себя хуже. Всё время болтал или смотрел в окно и считал на деревьях галок. Вот Ираида Кондратьевна и не стала возражать. Теперь Борька пересаживается официально. За это мы прозвали его Кочевником.

Витьку Севрюгина мы зовём в шутку Командировочным. Потому что в те дни, когда его отец бывает в командировке, Витька учится гораздо хуже. А как только отец возвращается – быстро исправляет все свои двойки и старается вовсю. Так что мы всегда знаем, дома его отец или нет. Ираида Кондратьевна, когда ставит Витьке двойку, всегда спрашивает:

– Надолго отец уехал?

И если Витька кивает головой, она тяжело вздыхает. А когда он получает пятёрку, мы все радуемся и просим Витьку передать отцу привет. Вот так он и учится – то хорошо, то плохо. И, конечно, помощи от него ждать всё равно как от плохого спортсмена рекорда.

Ещё в моём звене Димка Астахов. Он пришёл к нам из другой школы в конце первой четверти. Его родители получили в нашем районе новую квартиру. Димка ужасный выдумщик. Он, как только познакомился с нами, рассказал, что учится в музыкальной школе по классу трубы и переписывается с композитором Шостаковичем. А ещё сказал, что дома у него есть шкура белого медведя, которую ему прислал с Северного полюса отец-полярник Нас заинтересовала шкура белого медведя, и мы, то есть Павлик, Борька-Кочевник и я, зашли к Димке посмотреть её. Пришли и узнали, что Димка нигде, кроме нашей школы, не учится. А отец у него бухгалтер овощной базы и на Северном полюсе никогда не был. Шкуры дома, конечно, не оказалось. После этого Димка стал нас сторониться. Ещё Димка очень хитрый, но совсем не так, как Борька-Кочевник. Это я вот из чего заключил: на любой вопрос Ираиды Кондратьевны Димка поднимает руку, а если его вызовут, говорит:

– Я не отвечать хотел, а из класса выйти.

На сборы Димка тоже приходит не всегда. Даёт честное слово, клянётся и не приходит. А потом придумывает такую удивительную историю, которая будто бы его задержала, что всем сразу ясно: человек врёт.

Павлик не любит Димку. Он терпеть не может лгунов, так же как грязнуль и нерях. Всем в пример Павлик ставит Светку Конторович. У неё всегда всё выглажено и отутюжено, как с иголочки, а в голове ветер и всякие наряды. Но Павлик этого не замечает. Он как посмотрит на Светку, так весь сияет от удовольствия. Мне кажется, что Светка нравится Павлику. Вот он и превозносит её.

А я девчонок не люблю. Очень хорошо, что в нашем звене всего четыре девчонки. Неразлучные подруги Нина Фролова и Марина Козарезова, модница Светка и малютка Аня Полозова.

Правда, в этом году Аня перестала быть малюткой. За лето так выросла, что чуть-чуть до каланчи не дотянула. И походку изменила. Теперь Аня ходит гордо и независимо: голову назад откидывает, а руки прячет в кармашки формы и стук-стук каблучками. Я стук её туфель всегда определю. Он чёткий и какой-то весёлый. И глаза у Ани весёлые, даже немного лукавые. Только она совсем не хитрая, а честная и прямая: что думает, то и скажет. Не юлит, как некоторые. С Аней я иногда советуюсь насчёт Федьки и по другим делам. Голова у неё соображает. Хотя что это я её расписываю? Ещё могут подумать, что Аня мне нравится. Как бы не так! Я с ней иногда даже ссорюсь. Вот перед новогодним утренником сделал я хлопушку с секретом и решил отдать её Ане. Подошёл к ней и сказал:

– Дёрни за нитку – вылетит конфетка.

Она дёрнула, а вместо конфеты из хлопушки вылетел целый сноп разноцветных бумажек. Бумажки обсыпали Аню с ног до головы. Она стала ужасно красивая. Всё равно как артистка на сцене. Ей бы так и ходить весь утренник, а Аня обиделась, стала отряхиваться и сердито сказала мне:

– Вот противная Мошка!

Я, конечно, на неё тоже обиделся. Хоть фамилия моя и Мошкин, но на мошку я совсем не похож. Мошки все маленькие, чёрненькие. А я для своих лет самого нормального роста. На уроке физкультуры я стою пятым с левого фланга. Это не так уж плохо, если учесть, что я моложе многих моих одноклассников, так как пошёл в школу, когда мне ещё семи не было. Волосы у меня опять же светлые, а лицо круглое, и на нём никогда не бывает веснушек. А у Ани, чуть зима начнёт таять, – весь нос в крапинках. Кстати, нос у меня тоже не какая-то еле заметная кнопка, а прямой и ровный, так что, прежде чем называть меня Мошкой, надо думать!

Вот и всё наше звено.

– Не звено, а настоящий винегрет! – сказал как-то Павлик.

А всё потому, что отряд разбит у нас на звенья по рядам, а не по интересам. Если бы были звенья по интересам, тогда Принц-Федька не был бы в моём звене. Впрочем, тогда бы Принц ни в каком звене не был. Ведь он ничем не интересуется.

В перемену я ещё раз обдумал, как нам поступить, а потом сказал Павлику:

– Давай позовём в Дом культуры всё наше звено и будем действовать сообща.

Павлик взвесил моё предложение и предупредил:

– Зови всех, кроме девчонок. Всё-таки разговор у нас будет мужской.

Я согласился. Мало ли что может случиться. Вдруг мы подерёмся? А что будут делать тогда девчонки? Визжать! Кому это нужно?

Спасение Принца под угрозой

Наконец прозвенел звонок с последнего урока. Мы взяли портфели и направились к дверям. Но не тут-то было. В класс вошла отрядная вожатая Лида Паевская. Она тряхнула пышной причёской и торжественно объявила:

– Ребята, у меня новость. Из совета отряда по состоянию здоровья выбыла одна девочка и вместо неё выбрали меня. – Лида прищурила свои зелёные глаза, задрала к самому потолку утиный нос и важно добавила: – Очень может быть, что теперь из-за большой нагрузки я не смогу работать с вами.

Мы с Павликом переглянулись и чуть было не засмеялись от радости. Очень хорошо, что Лида больше не будет у нас вожатой. Потому что она всё равно с нами не работала. Прибежит в класс перед самым праздником, когда мы уже подготовились к нему с Ираидой Кондратьевной, посмотрит, что у нас получилось, и начнёт старшему вожатому хвастать:

– Приходите к нам в гости. У нас чудесный сбор будет.

Меня это ужасно сердило. А после того как я посоветовался с Лидой насчёт Принца-Федьки, я в ней окончательно разочаровался. Было это как раз в тот день, когда Принц кукарекал на уроке. Я подошёл к Лиде и спросил:

– Как нам повлиять на Батова, чтоб он взял я за ум?

Знаете, что она мне ответила?

– Я, – говорит, – о таком скверном мальчишке даже слушать ничего не хочу. Пусть сначала исправится, потом и поговорим.

Ловко отделалась! Мне как раз и нужно было узнать, как его исправить. А когда он исправится, я об этом и спрашивать не буду.

Ни в чём нам Лида не помогала. Очень хорошо, если она уйдёт от нас. Только бы не передумала. Я не выдержал и спросил:

– Это ещё только «может быть» или ты уйдёшь от нас наверняка?

Лида почувствовала, что я радуюсь, и вспылила:

– Не дерзи, Мошкин! Даже Ираида Кондратьевна жалуется, что ты грубишь.

Я так и раскрыл рот от удивления. Уж кому-кому, а Ираиде Кондратьевне я никогда не грубил. За все четыре года ни разу. Но я не стал спорить с Лидой. Ей лучше не возражать. Возразишь, а потом сам же пожалеешь. Она даже на моё молчание рассердилась и сказала девчонкам:

– Мне просто жаль нового вожатого. Мошкин ему все нервы испортит.

Девчонки тотчас повскакали с мест, окружили Лиду и наперебой затрещали:

– Как же мы будем без тебя сборы проводить?

– Может быть, ты всё-таки останешься?

– Ах-ах!

– Ох-ох!

Особенно надрывались Нина Фролова и Марина Козарезова. Они прямо из кожи лезли. Мне стало смешно смотреть на них. Я толкнул Павлика в бок, и мы оба засмеялись.

– Чего вы? – спросила нас Аня Полозова.

А мне будто смешинка в рот попала. Я подмигнул Павлику и засмеялся ещё громче. Лида решила, что мы смеёмся над ней, и тут же навредила нам:

– Мошкин и Хохолков, – строго сказала она, – поручаю вам от имени совета дружины съездить в Краеведческий музей и привезти стенд, который нам дают для дружинной стенгазеты.

В другой раз я не стал бы спорить. Съездил бы с Павликом за стендом, и всё. Но сегодня нам во что бы то ни стало нужно было помешать Федьке осуществить его план. Я вскочил из-за парты и сказал:

– Мы не можем. Сегодня у нас есть одно важное дело.

– Мы не редколлегия, чего мы за стендом поедем! – добавил Павлик с места.

Лида прищурилась. Она всегда так делала, когда начинала сердиться.

– Какое же у вас дело? – повысила голос вожатая.

Не могли же мы при Батове сказать, что задумали. Пришлось ответить уклончиво, но со значением:

– Это тайна.

Лида ужасно разозлилась.

– Если вы не привезёте стенд, я буду вынуждена обсудить ваше поведение на совете дружины. Так и знайте! – грозно произнесла она и, окружённая девчонками, вышла из класса.

– Ребята, не уходите. Надо поговорить, – сказал я мальчишкам своего звена. А когда мы остались в классе одни, спросил: – Как же быть? Идти нам с Павликом в Дом культуры или ехать в музей за стендом?

– Пусть сама за стендом едет, – решительно высказался Павлик.

– Небось это ей поручили, – поддержал его Юрик Беляков.

– Нашла дураков! Своё на нас взваливает! – закричали Командировочный Витька и Борька-Кочевник.

А Димка Астахов сморщился, как трухлявый гриб, и ядовито сказал:

– Мошкин совета дружины испугался.

– Ничего Петька не испугался. Просто он не всегда правильно шевелит мозгами, – заступился за меня Павлик и крикнул мне: – Неужели ты не понимаешь: стенд мы можем привезти и завтра, а Батова застанем в кино только сегодня. Соображать надо!

Это я, конечно, понимал. И чтобы доказать Димке и Павлику, что я никого не испугался и разбираюсь во всём не хуже их, я сказал:

– Правильно! Если мы не остановим Федьку сегодня, в другой раз он ещё хуже что-нибудь выкинет.

– Может, даже кого-нибудь на улице оберёт, – ввернул Димка.

Я вышел из-за парты и сказал твёрдым голосом:

– Операцию «Спасение Принца» назначаю на шестнадцать ноль-ноль. Встречаемся у крайней правой колонны Дома культуры.