Текст книги "Продажная девка Генетика"
Автор книги: Юрий Мухин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)
Мемуары Шепилова хороши еще и тем, что он не способен удержать в голове две мысли сразу, поэтому и ложь и глупость хорошо видны. Делая какой-либо вывод на одной странице, он на следующей странице опровергает вывод фактом, смысла которого не в состоянии понять, а иногда делает это и следующим предложением.
Драка за кресла
Когда историки описывают различные интриги в высшей власти, то обычно употребляют термин «борьба за власть». Это следствие полного непонимания ими сути происходящего. Борьба за власть – явление чрезвычайно редкое. Власть – это инструмент, позволяющий заставить общество осуществить те или иные идеи. Борется за власть тот, кто эти идеи имеет, а таких людей исчезающе мало.
Боролся за власть Ленин с товарищами – у него идеи были. Боролся за власть Троцкий – и у него были идеи. Боролась за власть в СССР «мировая закулиса» – и у нее идеи были, мы сегодня видим их торжество. Но какие общественные идеи могут быть у Ельцина, Гайдара, Бурбулиса и т.д.? Идеи и эти люди – понятия несовместимые.
Эти люди боролись за должности в государстве, за те привилегии и выгоды, которые эти должности дают. Это их главная идея, но для ее осуществления власть не нужна, власть оказывается приложением к должности и используется только для удержания в кресле, для воровства или утех честолюбия. И именно поэтому государственную власть Ельцин и его мерзавцы охотно отдали заку-лисе.
Возьмите, к примеру, КПРФ: вроде у этой партии есть какая-то «общественная идея» (какая – она сама не знает). Но как только у капээрэфовцев возникает выбор – идея или должность, немедленно выбирается должность. Вспомните «коммунистов» Рыбкина, Ковалева, Маслюкова и т.д.
А понимать разницу между борьбой за власть и за должность очень важно, так как они ведутся разными способами.
Еще один момент, который ни историки, ни аналитики не понимают или не учитывают. Должности в государстве разные, а их все смешивают в одну, не различая – раз есть должность, то обязательно должна быть и борьба за нее. Это не так. Если должности разделить строго научно, то они делятся на чисто бюрократические, чисто делократические и смешанные.
Но к этим терминам люди не привыкли, поэтому для того периода, что мы рассматриваем – от конца войны до смерти Сталина, давайте используем более привычные термины. Разделим руководителей страны на «политиков» и «хозяйственников». Разделим по такому признаку: отчитывается ли этот руководитель о своей работе чем-то материальным (продукцией, победой над врагом) или только словами. Разница в мотивах поведения людей на этих должностях прямо противоположна.
Грубо: хозяйственники СССР – это Совет министров, политики – аппарат КПСС. Скажем, если Каганович не перевез столько-то миллионов тонн грузов, то никакие слова ему не помогут. А Управление агитации и пропаганды ВКП(б) ничего, кроме слов о своей работе, представить не может в принципе.
Но это грубое разделение: скажем, командующие войсками во время войны – хозяйственники, а в мирное время – политики, поскольку их отчет о работе имеет форму слов о высокой боевой и политической подготовке. Поэтому в мирное время должность командующего армией будет вожделенным объектом интриг массы генералов, а во время войны вы можете не найти на нее желающего – того, кто взял бы на себя ответственность за исход боя.
Повторяю – мотивы руководителей политиков и хозяйственников прямо противоположны. Если политики всегда хотят попасть на вышестоящую должность, то хозяйственники часто иметь ее не хотят. Я уже писал об этом: на моем заводе были десятки случаев отказа от занятия должности начальника цеха и даже директора. А вот с секретарями парткомов, горкомов, обкомов никогда проблем не было – на эти должности всегда была масса желающих.
Правда, хозяйственники всегда имеют моральное превосходство над политиками, основанное на осознании своей безусловной ценности для общества. Политика переведут в хозяйственники за способности к работе, хозяйственника в политики – за неспособности. Скажем, перевод председателя народного контроля области директором предприятия – признание заслуг. Перевод директора даже небольшого завода в народный контроль даже всей области – сладкая пилюля к снятию с должности.
Хозяйственники всегда хотят иметь руководителем умного и грамотного человека, политики – дурака. И это не игра словами, нужно просто понимать суть происходящего.
Скажем, председатель Совнаркома Молотов, пытаясь найти деньги для своей страны, попробовал «прижать» наркома железнодорожного транспорта Кагановича с тем, чтобы «железный нарком» вскрыл свои резервы, которые каждый подчиненный, конечно, прячет от начальника. Молотов потребовал от Кагановича, чтобы тот строил новые железные дороги за счет амортизационных отчислений, убеждая Кагановича в том, что они для этого и предназначены.
Вот тут в чем дело. Положим, Каганович за перевозку грузов получил 10 рублей. В этой сумме, предположим, 2 руб. – амортизационные отчисления, которые надо истратить на восстановление действующих железных дорог – замену изношенных рельс, шпал и т.д. А чтобы построить новые железнодорожные линии, нужно либо разрешить Кагановичу из этих 10 руб. взять еще 3 руб. на новое строительство, либо выделить ему эти деньги из средств государства. А Молотов предложил Кагановичу
на эти единственные 2 руб. и старые дороги отремонтировать, и новые построить.
И возмущенный Каганович перенес спор к Сталину; тот, разумеется, вопрос решил в пользу Кагановича. А если бы на месте Сталина сидел дурак вроде Ельцина, не понимающий, о чем речь, и вынужденный «верить» кому-то из подчиненных? Поверил бы Молотову, а через пару лет Каганович был бы им же наказан либо за развал старых железнодорожных линий, либо за неввод в эксплуатацию новых.
Хозяйственнику всегда нужен умный начальник: пусть он и не сделает так, как хочет подчиненный, но, понимая вопрос, он принимает на себя ответственность за последствия и не накажет за них подчиненного. А то ведь дурак потом объявит, что он «не тому поверил», что «его подставили», что подчиненный сам виноват, что он ему, дураку начальнику, «плохо объяснил».
В отличие от хозяйственников, политикам умный начальник ни к чему. Работа – слова, умный начальник сам эти слова найдет и сам напишет. Подчиненный должен представить начальнику только исходные данные к этому тексту начальника, и если они неправильны, то умный начальник это поймет и дурака-подчиненного выгонит. Умный политик не зависит от подчиненных и уже этим им страшен. Умный политик, как и хозяйственник, в идеале подбирает себе только умных подчиненных и не обращает внимания на такие вещи, как преданность, партийность, национальность. Скажем, умный командующий армией сразу поймет, что определять, где ему, командующему, находиться во время боя, – это не задача политотдела армии. Поймет, что задача политотдела – на передовой воодушевлять бойцов. А на передовой стреляют, зачем политотделу такой умный командующий?
А вот если у политика начальник дурак, то он сам со– • ставить слова для отчета о своей работе не может – это делают подчиненные, разные там шепиловы. Дурак от
шепиловых начинает полностью зависеть, руководить фактически начинают подчиненные шепиловы. Дураку уже не умные нужны, а преданные, он понимает, что сам он полностью в воле подчиненных, что они могут «подставить» его. Преданность становится главным критерием: набираются «свои» – родственники или люди определенной национальности – в надежде, что эти-то уж не предадут. Квалификация и ум подчиненного уже перестают иметь значение, при дураке-начальнике и подчиненный может быть дураком.
Такими длинными рассуждениями я хотел подвести читателя к выводу, что основное поле борьбы «за власть» (за кресла) – это должности «политиков», тех, кто отчитывается о своей работе только словами. Но зато драка на этом поле жестока и специфична.
Если за кресла хозяйственников теоретически могут бороться только знающие люди и дураки этих кресел сторонятся, то на кресло политика вправе зариться любой дурак, более того, политики в дураках и заинтересованы.
Примером дурака во главе политиков является даже не покойный Ельцин. Да, он необразованный дурак, но он был по крайней мере волевым и решительным, когда его загоняли в угол. Примером крайнего кретинизма и идеалом начальника для политиков является Горбачев – безвольный, болтливый кретин с двумя высшими образованиями и тупой надеждой, что он способен окружить себя «верными» людьми, а они уж «просчитают ходы» его противников и «подскажут» ему «умное» решение.
Но давайте возвращаться в 1948 г. – поближе к генетике.
Хозяин
К этому времени Сталин уже заканчивал седьмой десяток лет своей жизни, и ему физически было очень тяжело. Нагрузка у него была такова, что ее вряд ли осилил бы и молодой.
Во-первых, он был вождем. Такой должности в государстве не бывает – он был вождем по факту. Ведь наличие в стране вождя определяется не наличием такой должности, а наличием самого вождя. Должность, которую он занимает, не имеет значения.
Сталин стал вождем, занимая пустячную должность Генерального секретаря ЦК ВКП(б) – организатора партии. Он принял ее у жены Свердлова и на ней стал тем, кем был, тем, без кого ни партия, ни народ уже не могли обходиться. А сама должность была такова, что генеральному секретарю (до Хрущева) не полагалось даже председательствовать на заседаниях высшего рабочего органа партии – на Политбюро (Президиуме) ЦК. Председательствовал на заседаниях Политбюро ВКП(б) глава правительства СССР: сначала Ленин, затем Рыков, после него Молотов. Сталин сел на место председательствующего Политбюро только в 1941 г., когда стал вместо Молотова председателем Совета народных комиссаров.
В 1948 г. он был вождем, главой правительства СССР и Генеральным секретарем ЦК ВКП(б). Как вождь он обязан был определить главные направления движения СССР в обороне, в экономике, во внешней и внутренней политике. Для этого требовалось лично вникать в огромный объем первичных материалов, изучать их, оценивать и принимать решения. Как глава правительства он обязан был вникать в те же вопросы, но с огромным объемом подробностей, чтобы отдавать распоряжения на уровне правительства. Как организатор партии он обязан был вникать во все подробности внешнего коммунистического движения и во все внутренние дрязги и проблемы ВКП(б). Для одного человека это было слишком.
Молотов вспоминал, что проекты постановления правительства неделями лежали у Сталина, на даче без подписи: он никогда ничего не подписывал, не вникнув в суть вопроса, а вникнуть у него не было времени.
Причем никакими толковыми замами обойтись было нельзя. Всегда будут оставаться вопросы, которые не соответствуют ответственности зама и которые решать должен только тот, кто отвечает за все.
Сталина следовало разгрузить по-настоящему – убрать от него какое-либо из дел полностью, вместе с ответственностью за него. Было совершенно очевидно, какое – ВКП(б). Уход из правительства не освобождал вождя от ответственности за судьбу страны, следовательно, он продолжал бы работать как глава правительства и не являясь им. А будучи Предсовмина, он продолжал бы председательствовать на Политбюро, но партийная работа с него была бы снята. Следовательно, требовалось найти нового лидера ВКП(б), Сталин его искал и, похоже, нашел. Это был А.А. Жданов.
Даже недоброжелатели говорят о том, что Жданов жил своим умом – не читал кем-то подготовленные доклады, не подписывал кем-то написанные статьи. Он руководил идеологией в партии. (Правда, боясь далеко выходить из-под шефа – Сталина, но опыт взятия на себя ответственности нельзя приобрести, не получив ответственную должность. Это было дело наживное.)
– После войны Жданов сблизился со Сталиным. Они часто проводили время в совместных разговорах. Все шло к тому, что именно Жданову Сталин передаст ВКП(б). Все говорило о том, что Сталин Жданова готовит к этой должности.
За и против
Давайте зададим себе вопрос – как могли воспринять слух о новом руководителе ВКП(б) «политики» и «хозяйственники»?
Хозяйственники – безусловно, с радостью. Вождь освобождался для работы с ними. Возьмем Берию, ведь он был хозяйственником – на нем лежало осуществление атомных проектов. Как зампредсовмина он руководил многими отраслями промышленности, но в то время его главной головной болью была бомба. Да, он создал и атомную, и водородную бомбы и даже получил за это уникальную награду: он единственный за всю историю стал «Почетным гражданином СССР». Но ведь создал с опозданием. Атомную бомбу должен был создать в 1948 г., а она была взорвана лишь в 1949 г. И, может быть, потому, что проекты решения правительства по вопросам атомного проекта неделями лежали неподписанные у Сталина. А освободись Сталин от рутины ВКП(б), он становился для правительства (и для Берии) доступнее.
А как могли воспринять слухи о Жданове политики? Только с ужасом. Почему? С уходом вождя вес партии в стране резко падал, и, следовательно, падал вес каждого партийного чиновника. А с этим весом падали и льготы, и привилегии.
Представьте, пока вождь в партии, секретарь обкома мог решить любой вопрос из любой отрасли – хоть экономической, хоть военной. Секретарь обкома обращался в ЦК, и вопрос доходил до Сталина, на котором замыкалось в стране все. А что мог Жданов? Он бы просто не принимал вопросов, адресуя их в правительство. Уровень партии снижался до уровня парткома на предприятии в лучшем случае. А в худшем случае – до состояния в свое время правящей, а ныне забытой партии «Наш дом – Россия». Ее лидеры возглавляли правительство, но кому нужна сама эта партия, кто о ней знал, а ныне помнит?
Политики отпустить от себя вождя не могли ни в каком случае. В 1952 г., когда XIX съезд формировал руководящие органы, Сталин поставил вопрос о своем освобождении, хотя Жданова уже не было в живых: «Зачем нужно избирать меня секретарем ? Мне тяжело: и Совнарком, и секретарь... Годы... Какой это секретарь, у которого сил не хватает отчетный доклад сделать?» Но единодушное мнение 150 членов ЦК озвучил Маленков: «Я думаю, что нет необходимости доказывать, что так нужно. Иначе не может быть. Всем все понятно». Думаю, что все понятно было и Сталину.
Но кроме этой причины и кроме того, что Жданов был умен, против него работал и ряд других обстоятельств.
Жданов ведь был не один, нет сомнений, что и другие многочисленные функционеры партии не видели оснований, чтобы не быть Генеральным секретарем. Чем плох Хрущев? Правда, писать не умеет и даже в краткой резолюции на документе делает по три ошибки в каждом слове, но ведь для этого есть помощники. Они напишут, а читать Хрущев умеет. Да и говорит Никита Сергеевич сочно, образно, народно. Чем не Генеральный секретарь?
Кстати, ум Жданова по тем временам пугать политиков не мог – все же Жданов был не умнее Сталина, но и радости политикам от этого обстоятельства не было никакой.
И еще одно, о чем не принято говорить.
У нас в МИДе работает или работал чиновник, который под псевдонимом В. Похлебкин написал целую серию интереснейших книг по кулинарии. А в «Огоньке» он написал цикл статей о том, что ели вожди нашей страны, и судя по тому, что он написал, человек он очень информированный о подробностях частной жизни верхних эшелонов власти в СССР.
Похлебкин так описывал пристрастия Брежнева к еврейской кухне: «Жена, Виктория Петровна, по национальности еврейка, с первых же дней совместной жизни наладила домашнее столование. Надо сказать, что многие партработники и ответственные совслужащие выбирали в 30-е годы в жены евреек. Кулинарные навыки были у них гораздо лучше, чем у русских деревенских девушек, дай относились они к семейным обязанностям более добросовестно». Простим Похлебкину отсутствие соответствующего опыта в том, какие хозяйки лучше, и остановимся на другом. Ведь люди женятся в ранней молодости, и, кстати, не потому, что хотят хорошо покушать, а несколько с другими целями, о которых Похлебкин, по старости, видимо, забыл. И в плане реализации этих других целей сотни тысяч комсомольцев, секретарей ячеек и прочих потенциальных членов ЦК КПСС в 30-е годы женились на девушках самых разных национальностей. Если брать чисто среднестатистически, то тех, кто женился на еврейках, должно быть менее 1%, так как еврейки все же чаще выходят замуж за евреев. И тем не менее именно те неевреи, кто женился на еврейках, действительно чаще всего в своей карьере становились крупными партийными работниками. Чудеса?!
Так вот, об А.А. Жданове говорят, что он в чудеса не верил, еврейский блат не уважал, к космополитам безродным и к их неформальной организации относился без энтузиазма, людей к работе привлекал по деловым качествам, а не по знакомству или национальным признакам.
Я думаю, что и это не последняя причина того, почему в широких слоях партноменклатурных мужей еврейских жен идея о Жданове, как о Генеральном секретаре ЦК ВКП(б), не могла встретить широкого одобрения.
Но пора, пожалуй, поговорить и о генетике.
Точный удар
Итак, окончилась война, и «боевой генерал» Шепилов вернулся в Москву. Учитывая его степень доктора экономических наук, ему предложили стать «хозяйственником». Председатель Госплана СССР Вознесенский предложил ему должность своего заместителя, должность, на которой для Шепилова открывались огромные возможности научной работы. Но «ученый» Шепилов отказался и, как «боевой генерал», предпочел стать «политиком», пойти туда, где не прекращаясь шла ожесточенная борьба за кресла. Он становится замом Суслова – начальника управления Агитпропа ЦК ВКП(б), непосредственного подчиненного А.А. Жданова.
Судя по «Воспоминаниям», Шепилов умел делать себе рекламу, поэтому он довольно быстро втерся в доверие к самому Жданову, стал близок к нему и в конечном итоге познакомился с сыном Жданова – Юрием. А этот молодой человек недавно был принят в отдел науки ЦК ВКП(б).
Думаю, что дети известных людей несут на себе бремя своих родителей – это ведь очень тяжело, быть не самим собой, а всего лишь сыном кого-то. И наверняка Юрию очень хотелось заявить о себе как о вполне самостоятельной личности. Тому были и дополнительные основания. Юрий был близок к дочери Сталина Светлане, и дело шло к свадьбе. А ведь быть зятем Сталина – это еще удар по самолюбию. Это ведь все время подозревать, что остальные думают о нем как о человеке, который женился на Светлане исключительно из корыстных соображений. Юрию просто требовалось что-то сделать такое, что выделило бы его в глазах людей как такового, а не как сына Жданова и зятя Сталина.
И поднаторевший в интригах «друг» Шепилов подсказывает Юрию, что нужно сделать.
Лысенко был непререкаемым авторитетом в сельскохозяйственной науке и человеком, широко известным в СССР. Если найдется человек, который докажет, что Лысенко несостоятелен как ученый, то, безусловно, этого человека запомнят именно за это, а не за то, что он чей-то сын и зять. Юрий Жданов с энтузиазмом взялся за поиски «научного» компромата на Лысенко, для чего Шепилов свел его с «генетиками». Несчастные научные придурки с радостью бросились «вооружать» Юрия, предполагая наступление благостных времен околонаучного безделья. Они даже не предполагали, что служат только приманкой в том капкане, который партноменклатура руками Шепилова ставила на А.А. Жданова. Ше-пилов пишет: «Мы сели за Дарвина, Менделя, Моргана, Мичурина, советские учебники по генетике и растениеводству, зоотехнике. Мы обратились к академику Серебров-скому, профессору МГУ, с просьбой провести с нами занятия и необходимый минимум лабораторных опытов по генетике.
И вот мы в университетской лаборатории. Мы сами подсчитываем мушек-дрозофил, скрещиваем их, создаем всякие комбинации и отчетливо видим закономерности наследования, расщепления, условия образования константных (не расщепляющихся) форм и т.д. И чем глубже внедрялись мы в научную литературу, чем больше беседовали с истинными учеными, тем тверже убеждались, где истинная наука – основа практики, а где – непроходимая вульгарщина». (Как мы уже видели, сам Шепилов в результате бесед с «истинными учеными» пришел к мысли, что генетики увеличивают число хромосом.)
Юрий на основе этих бесед написал работу, которая, как он полагал, будет разгромной для Лысенко. Теперь осталось подать ее так, чтобы она не осталась незамеченной. Шепилов ждет удобного случая и наконец проворачивает и это дело.
В Москве проходит Всесоюзный семинар лекторов (кто еще помнит – официальных сплетников страны). Выступление Ю. Жданова будет устное, следовательно, у лекторов от него останется только одно – Лысенко дурак. И определение это дано сыном Жданова – сыном главного идеолога партии. Следовательно, это новая линия партии, и лекторам нужно донести ее до всего народа СССР.
Вряд ли Юрий понимал, что это удар огромной силы по партии, поскольку интернационализм, борьба с расизмом – это ее краеугольный камень. Простому члену партии нельзя на него посягать, а уж главному идеологу ЦК...
Юрий выступил на семинаре, а через день Сталин созывает Политбюро и говорит то, что ожидала от него
партноменклатура: в этом выступлении Ю. Жданова виноват не сын, а отец.
Остановимся немного на иезуитской подлости Шепилова. Ведь любой мало-мальски порядочный человек, узнав, что готовит Юрий, настоял бы на том, чтобы Юрий не делал этого втайне от отца, посоветовался сначала с ним. В крайнем случае, если бы Юрий самолюбиво заартачился, доложил бы об этом Жданову сам, а Юрию в крайнем случае помог бы опубликовать статью в газете, .указав редактору, что нужно дать примечание: «В порядке дискуссии». (Таким путем, кстати, публиковалась бредовая статья об. агрогородах за подписью Хрущева.)
Дело сделано, реакция Сталина была, но она оказалась недостаточной. Отношение Сталина к А.А. Жданову не изменилось, несмотря на разнос как отцу. Требовались более кардинальные методы, и партноменклатура, судя по всему, на них решилась.
У Жданова была ишемическая болезнь сердца, болезнь в принципе не смертельная. Но с учетом значения Жданова он, разумеется, находился под наблюдением врачей. Спустя некоторое время после упомянутого заседания Политбюро здоровье Жданова вдруг резко ухудшилось. Сталин заволновался и отправил Жданова в санаторий на Валдай отдохнуть и подлечиться. Тут Жданова и отравили, но это отдельная тема, рассмотренная мною в книге «Убийцы Сталина». Однако тогда смерть Жданова выдали за естественную.
Получилось все очень красиво: сын выступил с антипартийным заявлением, Сталин устроил разнос отцу, и тот, расстроившись, скончался от сердечного приступа.
То, что я выше написал о причинах второго погрома «генетиков», – это гипотеза, но мне эта гипотеза кажется убедительной.
Вернемся все же непосредственно к сессии ВАСХНИЛ 1948 г.
Проба на звание ученого
ЦК ВКП(б) стал в трудное положение: необходимо было нейтрализовать негативное влияние на общество выступления Ю. Жданова. Но как?
Дать в газетах политическую оценку? Но ведь Ю. Жданов выступал с «научной» точки зрения. Дать серию научных статей? Но кто их читает и кто поймет? Останется впечатление, как о научной дискуссии, в которой нужно кому-то поверить. Где гарантия, что верить будут Лысенко? Ведь у нас верят тем, кто выступает как страдалец. Кроме этого, и сам Лысенко добавил проблем – подал заявление об отставке с поста президента ВАСХНИЛ, раз публично выражены сомнения в его научной компетентности.
И ЦК ВКП(б) находит нужную форму – оставить в стороне научную суть менделизма-морганизма, которую все равно никто не понимает, и показать, что собой представляют люди, считающие этот менделизм наукой. Сделали это так.
В начале сессии ВАСХНИЛ в июле-августе 1948 г. Лысенко в своем докладе сделал дежурный погром мен-делизма-марганизма, но главное было не в этом. На сессии дали выступить «генетикам», и эти «истинные ученые» дружно кляли и хаяли менделизм-морганизм, каясь в своих ошибках и заблуждениях. Этим они показывали всем свою гнусную сущность, показывали, что они и не ученые вовсе, а люди, готовые за деньги исповедовать все, что угодно. •
Сейчас «демократы» утверждают, что иначе «генетиков» расстреляли бы или посадили бы в тюрьму. Чепуха! Сколько пишут о «гонениях» на «генетиков», но, кроме упомянутого Вавилова, не приводят ни одного примера этих «гонений».
Возьмите самого Шепилова. Он утверждает, и в этом ему можно поверить, что когда на Политбюро начали выяснять, кто от идеологов партии согласовал с Ю. Ждановым доклад, то Шепилов вынужден был признаться и объяснить свое поведение тем, что разделяет взгляды менделистов-морганистов. Ну и что? Вскоре произошла реорганизация Агитпропа ЦК, и Шепилов из заместителей стал заведующим этим отделом вместо Суслова, получив вожделенную дачу в Серебряном Бору. Это – гонения?! Или вернитесь еще раз к его цитате об изучении им биологии. Он ведь «изучил» генетику по открыто изданным в СССР книгам о генетике, в том числе книгам Менделя и Моргана.
Конечно, Т.Д. Лысенко можно удивляться как ученому. Напомню, что в 80-х годах Барбара Макклинток, располагая современными микроскопами, компьютерами, экспериментальной и технологической базой, нашла молекулы ДНК в цитоплазме клеток, этим опровергла «генетиков-вавиловцев» и стала в 1983 году лауреатом Нобелевской премии. Наличие ДНК не только в хромосомах клеточных ядер, но и в самой клетке означает, что за наследственность отвечает весь организм в целом. А Лысенко утверждал это же и строил свою работу на таком утверждении безо всех высоких технологий, располагая только личными наблюдениями над природой. И если бы Хрущевы и шепиловы не задушили мичуринскую генетику, то, наверное, эта нобелевская медаль Макклинток принадлежала бы советским ученым.
Но меня удивляет Лысенко как организатор сельскохозяйственной науки и самого сельского хозяйства. Шепилов, к примеру, пишет: «XIX съезд проходил в обстановке, когда промышленная продукция СССР в 1952 году составила 223% от уровня 1940 года, а производство средств производства – 267%. Промышленная продукция СССР увеличилась к 1952 году по сравнению с 1929 годом в 12,6 раза, а в США за тот же период – в 2 раза, в Англии – на 60%, в Италии – на 34%, во Франции – на 4%. При всех трудностях и противоречиях уверенно шло в гору социалистическое сельское хозяйство. В 1952 году государственные магазины и колхозные рынки были завалены продуктами».
Однако получается, что Шепилову это не нравилось. Не терпелось закупать в США кукурузу. «Образованец» считал себя достаточно умным для того, чтобы к 1956 г. «с величайшим трудом удалось уговорить Хрущева и провести решение об освобождении Лысенко с поста президента ВАСХНИЛ». Ну и что получили?
Шепилов и об этом пишет, правда, уже по другому поводу: «С приходом к власти Хрущева ввиду его явного невежества агротехнические основы земледелия были отброшены, травопольные севообороты преданы анафеме, лесозащитные полосы высмеяны. Все свелось к одному магическому рецепту – целина. Началась распашка десятков миллионов гектаров целинных земель, главным образом в безводных и засушливых зонах. Вот здесь, кстати, и реализовались в каком-то виде хрущевские идеи агрогородов. Но если говорить о земледелии, то всякие севообороты были забыты. Зерно сеялось по зерну. И очень скоро целинные земли превратились в пораженные эрозией пустыни, в океан сорняков. Пыльные бури наводили страх на местное население.
Старые же хлебородные богатейшие районы перестали получать машины, удобрения, средства – все гналось на целину. Словно по волшебству злого колдуна социалистическое земледелие двинулось вспять – к первобытной, залежной системе земледелия. Страна оказалась перед угрозой голода».
Но зато «генетики» победили. Или все же, как всегда, победила партноменклатурная сволочь?
Как-то, когда С.Г. Кара-Мурза еще активно занимался газетной публицистикой, я пригласил его в «Дуэль», но сообщил, что мы гонораров не платим. «Разве в них дело? – пожал плечами Сергей Георгиевич. – Ведь написать статью – это уже удовольствие!»
Действительно, когда ты вник в какое-то дело до границ, от которых начинаешь не только работать, но и творить, а не повторять известное, то удовольствие от результатов дела становится вроде кайфа для наркомана: вроде можно уже что-то и не делать, но не можешь себя пересилить – хочется сделать еще одну «затяжку».
Так вот и у меня. Я уже написал несколько обширнейших статей, правда, не о генетике, но она в этих статьях была одним из главных действующих лиц. Можно бы и успокоиться, но не могу, не могу по-настоящему переключиться на что-либо другое – в голове все время вертятся недописанные мысли.
Слаб человек, и я сделаю еще одну, надеюсь, последнюю «затяжку» – напишу собственно о генетике как о науке. Я не хотел бы, чтобы читатель, не связанный с биологией, сразу же прекратил читать эту статью; не могу поручиться, но постараюсь ее написать просто, чтобы, как говорится, и самому понимать, что написал.
«Чайникам» от «чайника» о генетике
Полагаю, что подавляющая масса читателей помнит о биологии не больше, чем я. Поэтому еще раз напомню, о чем речь.
Тело любого организма состоит из маленьких живых частиц – клеток и различных необходимых для жизни веществ. Клетка состоит из клеточного вещества (цитоплазмы) и ядра. В ядре клетки находятся структуры, напоминающие нити, – хромосомы. Хромосом всегда четное количество. Это в каждой клетке организма. Грубо говоря, цитоплазма и хромосомы – это и есть тело организма. '
В половых клетках, скажем, в яйцеклетке и сперматозоиде, хромосом половинное количество. Соединяясь при оплодотворении, половые клетки создают новую клетку и суммируют в ней свои хромосомы, их становится полное количество. Эта новая клетка начинает делиться, и создается тело нового организма, у которого в клетках половина хромосом – от матери, половина от отца. Пожалуй, это все, что нам пока надо вспомнить, поскольку в те времена, когда возникла генетика, не знали и этого.
Людей, которые с помощью микроскопов пытались понять, из чего состоит клетка, называют цитологами (цито – клетка). Сегодня их называют и молекулярными биологами ввиду того, что развитие исследовательской техники позволяет им сегодня анализировать живое уже на очень мелком уровне – на уровне того, из каких молекул состоят элементы живых клеток. Людей, которые улучшают живые организмы на благо людей, называют селекционерами.
Люди всегда интересовались, как устроена жизнь, и во второй половине позапрошлого века чешский монах Г. Мендель нашел определенные закономерности в передаче признаков от родителей детям. Но с чем это связано, при том развитии цитологии понять было невозможно. Поэтому на рубеже веков немецкий зоолог А. Вейсман сформулировал основную, базовую идею новой науки о «наследственности» – идею о генах, о том, что это частицы некоего наследственного вещества, что они находятся в отдельной от тела организма зародышевой плазме и от тела организма, то есть от цитоплазмы и хромосом, никак не зависят.
