Текст книги "Продажная девка Генетика"
Автор книги: Юрий Мухин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц)
Юрий Мухин
ВАВИЛОВЩИНА
ГЕНЕТИКА – «ПРОДАЖНАЯ ДЕВКА» ПАРТНОМЕНКЛАТУРЫ
ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ГЕНЕТИКА ГОРДОСТЬЮ ИДИОТОВ?
НУ ПОЧЕМУ Я НЕ БЕЛОРУС?!
САМЫЙ ПОЗОРНЫЙ голод
ДЕЕСПОСОБНА ЛИ МОСКВА?
Юрий Мухин
notes
1
2
Сканировал и создал книгу – vmakhankov
Юрий Мухин
Продажная
девка
Генетика
МОСКВА «Издатель Быстров» 2006
Оформление серии художника П. Волкова
ББК 87.21 М 92
Мухин Ю.И.
М92 Продажная девка Генетика. – М.: Издатель Быстров, 2006. – 416 с. – (Русская правда).
ISBN 5-9764-0043-4
Долгожданная новая книга Юрия Мухина – острая, бескомпромиссная, в лучших традициях газеты «Дуэль», главным редактором которой он является.
Популярнейший, историк и публицист вновь подвергает беспощадной критике и осмеянию основополагающие «либеральные» мифы – о «царице наук» генетике, о «великом ученом Вавилове» и «авантюристе Лысенко», о «Голодоморе» начала 30-х годов прошлого века и др., – неопровержимо доказывая, что многие из «истин», вбитых в «демократическое сознание», на самом деле не выдерживают проверки логикой и здравым смыслом.
Эта книга – настоящее промывание мозгов, «покушение на миражи»: она заставит усомниться в самых устоявшихся и «общепризнанных» мнениях и начать наконец-то думать собственной головой, а не импортным телевизором.
ББК 87.21
© Мухин Ю.И., 2006 © ООО «Издатель Быстров», 2006
ISBN 5-9764-0043-4
А есть ли у вас ученые?
– Есть, и очень много! – не без иронии ответил Маленький Скорпион.
– Обилие ученых свидетельствует либо о расцвете культуры, либо об ее упадке.
Смотря по тому, что понимать под учеными.
Лao Шэ. «Записки о кошачьем городе»
Предисловие
Сравнение журналистов с проститутками уже навязло в зубах, но, надо сказать, это сравнение достаточно корректно – в Подавляющем числе случаев так оно и есть. За славу и гонорары многие журналисты продадут что угодно и предадут кого угодно. Однако их поведение во многом объясняется профессиональной глупостью журналистов. Это люди, которые умеют ловко составлять предложения из слов, и только. Из остальной жизни они достаточно хорошо знают и образно представляют себе только то, как есть и как трахаться, – в этом они, безусловно, компетентны. Но ведь жизнь этим не ограничивается, и профессиональному журналисту, чтобы заработать свои гонорары, нужно писать о многом ином, если не обо всем. И о политике, и об озоновых дырах, и о финансовых спекуляциях, и о высадке американцев на Луну, и т.д. и т.п. Как им быть? В этом случае они запоминают нечто, что кажется им умным, и начинают об этом писать, добавляя к писанине собственные суждения и домыслы.
Но у кого в нашем обществе можно узнать что-то умное, чтобы потом это повторять? У авторитетов, которым молва (эти же самые журналисты) приписывает особый ум. И вот если вы обратите на это внимание, то в народной молве каким-то особенно большим умом обладают ученые. Сплошь и рядом именно их суждения и заключения тиражируются средствами массовой информации.
А на самом деле как быть с умом ученых и с их «компетентными» заключениями? Насколько им можно верить?
Во-первых, если вы присмотритесь внимательно, то собственно об уме ученых (т.е. о том, действительно ли они умны) и речи никогда не идет, поскольку у нас в обществе царит глупейшая в своей основе догма: у нас умным считается тот, кто имеет много авторитетных дипломов о некоем образовании, если уточнить, то много раз сдавал некие экзамены или их аналоги (скажем, защищал диссертации). Мы реальный ум, реальные знания и, главное, умение пользоваться этими знаниями, то есть умение дать действительно компетентный совет, по своей глупости путаем с количеством экзаменов, которые этот человек сдал.
Вот на память приходит случай из времени моей учебы в Днепропетровском металлургическом институте в конце 60-х годов прошлого века. Одно время был у нас в группе вечный студент. Он подошел к нашей группе 1 сентября, когда мы начинали второй курс, познакомился. Мы все пошли на «кафедру автоматики» – в пивбар, оснащенный автоматами по продаже пива, – отмечать встречу и начало учебного года, а по ходу знакомства выяснилось, что он учился уже чуть ли не шесть лет и чуть ли не во всех вузах города и к нам он попал, по-моему, из Днепропетровского института инженеров транспорта. Учился два-три года, а потом переходил в другое учебное заведение. Странный был парень, думаю, что он чем-то промышлял, а учеба в институте для него была чем-то вроде «крыши», и, надо полагать, у него был и какой-то блат, иначе я не представляю, как так можно было «учиться». Попив с нами пива, он пропал и появился в разгар зачетной недели, выпрашивая конспекты и спрашивая, что, где и кому надо сдать. Как ни странно, но он сдал кое-какие зачеты и начал сдавать сессию, но, конечно, не по графику группы, а самостоятельно, являясь к нашим преподавателям, принимавшим экзамены у других групп. Иногда мы с ним сталкивались в коридорах, и тут он рассказал, как сдал сопромат самому Павленко – ужасно строгому старому профессору.
Он пришел на кафедру сопромата, когда Павленко принимал экзамен, как потом оказалось, у какой-то группы третьего курса – у тех, у кого преподавание сопромата шло не как у нас – два семестра второго курса, – а начиналось со второго семестра второго курса и заканчивалось в первом семестре третьего. Зашел, взял билет, сел, вынул под партой учебник, нашел по оглавлению темы билета, нашел нужные страницы, послюнявил их у корешка, чтобы не трещали при отрыве (я о таком способе впервые услышал от него), положил их на парту, переписал и пошел сдавать. Что-то отрапортовал Павленко, ни на один дополнительный вопрос, естественно, не ответил, но Павленко был в благодушном настроении, открыл его зачетку и вписал в нее «уд.». А потом упрекает:
– Сессия уже заканчивается, а у тебя только первый сданный экзамен.
– Почему первый? У меня еще и философия сдана, – не догадался промолчать вечный студент.
– Какая философия? – удивился Павленко. – А вы на каком курсе?
– На втором.
Павленко начал листать зачетную книжку назад и понял, что он у второкурсника принял экзамен за третий курс. Тут дед рассвирепел, поднялся и выбросил зачетную книжку в форточку.
Если вы меня не поняли, то поверьте, что сдать экзамен, защитить диплом или диссертацию можно не только ничего не соображая в предмете, но и будучи от природы кретином. Как, к примеру, кретины, которых вы часто видите на экранах телевизора и которые олицетворяют в России интеллектуальные способности так называемых «правых сил», в числе которых особенно ярко блистают такие экономические интеллектуалы, как Гайдар, Немцов, Кириенко или Хакамада.
В конце 90-х годов мы сняли для «Дуэли» с Интернета такое, по сути, оправдание В. Мордковича.
«В октябре 1998 года я невольно оказался в центре скандала, бушевавшего два месяца в политическом Рунете и выплеснувшегося на страницы бумажной прессы. А все началось с безобидной (так мне казалось тогда) заметки, помещенной под моим обычным сетевым псевдонимом Владимир Несамарский в Московский Форум, а заодно к яблочникам и на ныне покойный форум ДВР. Речь шла о том, что свежеопубликованная антикризисная программа ДВР, очевидно, являлась переводом с английского, при этом некачественным переводом. Что началось... я узнал, что я – враг демократии, коммуняка и даже «красножопый павиан» – так именовали меня разгневанные сторонники Правых Сил, числящие себя интеллектуалами. Однако более всего поразила меня не злобность и острота реакции, а то, что НИ ОДИН «правый интеллектуал» не догадался предложить какое-нибудь безобидное оправдание, скажем, «Гайдар написал статью для Financial Times, писал сразу по-английски, а потом эту статью совет ДВР решил использовать как основу программы. Жаль, что ленивый и полуграмотный Улюкаев не нашел ничего лучше, как попросту перевести. Виноваты, не уследили», – вот и все. Нет, что только не было придумано...
Ну ладно, посмотрите, вокруг чего разгорелся сыр-бор.
Кто же подлинный автор антикризисной программы ДВР? (Опубликовано под псевдонимом Владимир Несамарский, 3 октября 1998 г.) С большим интересом ознакомился с «Антикризисной Программой Действий», опубликованной в газете «Время МН» от 1 октября 1998 года. Программа выпущена от имени группы известных экономистов, членов или сочувствующих Демвыбора России – от Егора Гайдара до Евгения Ясина. Но вот закавыка: трудно поверить в то, что конкретно этот текст написан этими людьми. Дело в том, что я по роду своей профессиональной деятельности часто читаю документы, выпускаемые сразу на нескольких языках: русском, английском, японском, так что давно приспособился даже на глаз от-личатъ, на котором же языке был написан оригинал. Так вот, «Антикризисная Программа Действий» несет неоспоримые признаки поспешного перевода с английского на русский.
Сразу поясню один наиболее яркий момент, связанный с так называемым феноменом «Черных очей». Когда торопливый (или попросту не очень квалифицированный) переводчик пытается перевести на английский слова знаменитого романса «Очи черные», то он прямо по словарику слово за словом и переводит – «черные» как black, «очи» как eyes, – результат выходит далеко не романтический, так как black eye по-английски означает «подбитый глаз». Подобного рода недоразумения возникают нередко, вот и рас-пространеннейшее английское выражение flat rate вовсе не означает «плоская шкала» или «плоская ставка», как казалось бы. В русском языке ту же роль, что в выражении flat rate играет слово flat, обычно выполняет прилагательное «твердый» (не исключены «единый», «фиксированный», «единообразный», «неизменяемый», но никак не «плоский») – «твердая цена», «твердая ставка», «фиксированная ставка» и т.д.
Потому-то, когда вы читаете в «Антикризисной Программе Действий» следующий пассаж: «...отчисления во внебюджетные фонды, до 35% при «плоской» шкале отчислений», – вы не сомневаетесь, что перед вами очередные «Очи черные», тем более что слово «плоской» взято в кавычки самими авторами «Антикризисной Программы». Как видно, им самим резануло слух, да некогда было разбираться, пока переводили на русский. Рискну утверждать, что в оригинале стояло «35% flat rate», что соответствует русскому «фиксированная ставка 35%». Есть в «Антикризисной Программе» с десяток других указующих признаков, и все они указывают на одно: текст был первоначально написан по-английски, затем его перевели на русский.
Можно спросить – ну и что?Да ничего особенного, если не принять во внимание тот факт, что все поименован-ные в газете авторы – поголовно наши соотечественники, да еще и получившие образование отнюдь не на английском языке, да еще и доктора и кандидаты экономических наук чистейшего советского разлива. Если «Антикризисная Программа» была написана каким-нибудь уважаемым американским экспертом, то почему же было не опубликовать ее именно как перевод? Чтобы сделать ее более приемлемой политически, что ли? В порядке так называемой «святой лжи во спасение» ? Что ж, для многих, возможно, это было бы приемлемо, а мне так вспоминается, что маленькая ложь рождает большое недоверие.
Предвидя возмущение публики, особенно сторонников ДВР, я сам сейчас расскажу вам, в чем меня станут обвинять и какие объяснения предлагать.
Направлений атаки три.
Во-первых, мне скажут, что все специалисты так коряво пишут оттого, что много английских книжек читают и пользуются профессиональным жаргоном. На это приходится ответить, что безграмотная писанина спеца и перевод (пусть даже поспешный) добротного английского текста настолько отличаются друг от друга, что перепутать просто невозможно (при наличии определенного опыта и навыка, конечно).
Еще мне скажут, что авторы, мол, блестяще знают английский язык, потому и по-русски у них выходит как-то так, знаете... Ох, не умея связно и грамотно выразиться на родном языке, нечего даже и надеяться блестяще овладеть иностранным! Так что те, кто действительно прекрасно владеет английским, и по-русски объясняются великолепно.
Наконец, мне обязательно станут объяснять, что эта самая «плоская шкала» уже несколько лет как появляется то в одном экономическом журнале, то в другом, и вообще это перевод не flat rate, а какого-нибудь другого английского выражения. И пусть себе появляется в журналах, не всегда это будет свидетельствовать именно о том, что текст-то переводной, а в случае «Антикризисной Программы» ДВР «плоская шкала» так употреблена, что как раз свидетельствует, да еще и в совокупности с десятком других признаков. А вот и перечень тех самых признаков.
В качестве предварительного соображения отмечу, что каждый из этих признаков по отдельности может иметь и другие объяснения, указывать на другие выводы. Анализ всех признаков в сочетании позволил мне, однако, прийти к заключению, что в совокупности они могут указывать только на одно – текст был написан по-английски и затем неквалифицированно переведен на русский язык. Так вот, ни подробных пояснений по признакам, ни анализа совокупности признаков я здесь давать не буду. Просто перечислю. Прошу моих разоблачителей не беспокоиться и не указывать мне, что, мол, вот это можно объяснить недавним чтением американских книжек, а то – корявостью экономического сленга наших высококультурных авторов, признанных рафинированных интеллигентов. Итак, перечисляю:
1) большое количество безличных оборотов и их специфическое построение; .
2) очень мало деепричастий, причем каждое третье из них – «включая»;
3) предложения, начинающиеся косвенным дополнением, за которым следует модальный глагол;
4) другие типичные для торопливого перевода следы английского синтаксиса;
5) оборот «Первым приоритетом является...». Краткое пояснение – здесь одновременно чрезвычайно нетипичное для русского языка порядковое числительное к существительному «приоритет» и следы специфического синтаксиса типичного английского оборота The first priority is;
6) фраза «позволит восстановить нормальное контрактирование не только внешней, но и внутренней торговли». Забавно, здесь очень похоже на то, что переводчики вообще перепутали два значения глагола to contract и невольно исказили смысл английского оригинала;
7) фраза «привлечь их к оздоровлению российских банков». Выглядит вроде вполне по-русски, не правда ли? Но если подумать, даже слабо подготовленный человек может прийти к выводу, что здесь применение слова «оздоровление» вместо «санация» свидетельствует о том, что это есть результат перевода. Даю подсказку – этот случай аналогичен известной притче о том, как акающие московские и окающие саратовские дети будут ошибаться при написании слова «картина»;
8) оборот «при... повсеместных процедурах проверки нуждаемости»;
9) оборот «права работающих в условиях коммерческого найма»;
10) та самая «плоская шкала».
В. МОРДКОВИЧ, Интернет»
Если кто-то чего-то не понял из этого письма В. Мордковича, поясню.
Все эти «молодые экономисты», от Е. Гайдара до Хакамады, настолько тупые дебилы, что не только не смогли написать экономическую программу «Правого дела», но и, когда им ее прислали из США готовую, не сумели правильно перевести на русский, поскольку не понимали смысла экономической терминологии.
Мой однофамилец А.А. Мухин написал книгу «Информационная война в России». Пустую по цели, но заполненную биографическими справками на экспонаты российского зверинца. Есть справка и на Б.А. Березовского.
Из нее мы узнаем, что Боря учился в английской спецшколе, но почему-то гений у него открылся в области физматнаук. «Остальные предметы давались Березовскому несколько хуже», — сообщает биограф. Но и с физикой было что-то не так, так как Боря усиленно посещал занятия для абитуриентов МИФИ, но поступать туда не рискнул.
Биограф утверждает, что Боря «получил блестящую характеристику и рекомендации для поступления на физфак МГУ, однако, как уже упоминалось, из-за «пятого пункта» был вынужден поступать в не самый престижный Московский лесотехнический институт».
Должен сказать, как человек, поступавший в институт примерно в то же время, что «рекомендации для поступления» в то время давались только евреям, для всех остальных рекомендацией служили только результаты экзаменов. Но Боря на экзаменах в МГУ получил двойку, и еврейская рекомендация не сработала.
Все это напоминает старый анекдот, воспроизведенный В. Кожиновым в своей книге. Во времена, когда главным диктором советского радио был еврей Ю. Левитан, некто встречает своего приятеля-еврея:
– Абрам, ты почему такой растроенный?
– Н-н-н-на р-а-а-а-боту н-н-не приняли и-и-из-за п-п-п-пятого п-п-п-пункта.
. – А куда ты хотел устроиться?
– Д-д-д-диктором на р-р-р-радио...
Да, ходили слухи, что евреев, дескать, не берут в институты на «секретные специальности», но дело в том, что в Лесотехническом институте Борю устроили именно на такой «закрытый» факультет. Учился Березовский плохо, и его дипломная работа элементарна: «Прибор для автоматического определения скоростного процесса». То есть Боре надо было пересчитать или просто скопировать этот прибор, но он и этого не смог. Его руководитель дал на проект отрицательную рецензию (что вообще-то большая редкость, так как руководитель тоже отвечает за дипломную работу): «название темы не раскрыто полностью содержанием работы». Такая рецензия могла быть дана только уж очень тупому или ленивому студенту. Но свои четыре балла Боря получил.
На работу в леса не поехал, а стал бегать по Москве, потрясая «пятым пунктом», в поисках халявы. Вскоре нашел ее в Институте проблем управления «под крышей» академика Трапезникова. Биограф сообщает, что Березовский «ученым был средним», но он стал и членом парткома, и членом комитета комсомола1, что и привело «среднего ученого» в завлабы, то есть он получил в свое подчинение «негров», которые бы за него работали.
В том, что еврей в своем кагале быстро стал академиком, удивительного ничего нет – на то у нас и существует ВАК и Академия наук. Но в биографии нет ни слова о том, за какие работы. Что этот серый, как штаны пожарного, страдалец «пятого пункта» сделал полезного не только для себя, но и для науки?
Вопрос несколько проясняет профессор В.И. Бояринцев, который по этому поводу написал заметку под названием «Березовский – ученый? Извините!». Даю ее текст:
«Существует анекдот: Абрамович в синагоге назвал Рабиновича сволочью. Раввин сказал Абрамовичу: «Ты должен извиниться перед Рабиновичем». После этого Абрамович постучал в дверь Рабиновича и спросил: «Петров здесь живет?» – «Нет», – был ответ. «Извините», – сказал Абрамович. Узнав об этом, раввин сказал: «Так не годится, ты обозвал Рабиновича в синагоге и там же должен сказать: «Рабинович не сволочь! Извините!»
После этого Абрамович пришел в синагогу и сказал: «Рабинович не сволочь? Извините!», а на возражения раввина ответил: «Слова Ваши, а музыка моя!»
Теперь прочитаем автореферат докторской диссертации Березовского под названием: «Разработка теоретических основ алгоритмизации принятия предпроектных решений и их применения» (специальность «Техническая кибернетика и теория информации»), Москва, 1983 год. Работа выполнена в ордена Ленина Институте проблем управления Минприбора и АН СССР.
В разделе «Актуальность работы», в частности, отмечается: «...За последние десять лет как в Советском Союзе, так и за рубежом наблюдается резкое увеличение числа работ, посвященных вопросам создания систем автоматизированного проектирования... Особенно интенсивно эта деятельность развивается в авиационной, машиностроительной, станкоинструментальной, а также автомобильной промышленности, где трудоемкость проектирования сочетается с большой ответственностью за выбор правильного решения» (выделено мной. – В.Б./
Из текста диссертации следует, что работа проводилась авторским коллективом под руководством и при участии Березовского, а ее результаты отражены в 21 печатной работе, в том числе в одной монографии.
Здесь интересно то, что из двадцати одной печатной работы 7 – тезисы докладов конференций на 1—3 страницах, монография – на 150 страницах в соавторстве, и только 21-я по счету работа – тезисы доклада – представлена Березовским без соавторов. При обычной практике защиты для докторской диссертации этого мало! Не случайно поэтому диссертация защищалась как работа «Для служебного пользования», что позволило не допустить на защиту ненужных и опасных для диссертанта людей.
Основной же вывод, который может быть сделан на основе диссертации, – она облегчает работу «лицу, принимающему решение» и позволяет «формализовать в явном виде свое представление об оптимальности».
Дальше – проще: известно, что для избрания чле-ном-корреспондентом Академии наук достаточно быть доктором наук, не совершив ничего дополнительно, но такое избрание возможно только при поддержке соответствующего отделения Академии наук, которое может быть обеспечено, исходя из его (как показывает практика) национального состава!»
Поскольку т. Бояринцев написал заметку для ученых, я поясню ее смысл остальным.
Сначала о научной глупости докторской диссертации. Проектирование обязано быть творческим, оно такое и есть, если бы это было не так, то мы бы до сих пор на телегах ездили и в землянках жили. А «формализация» – это вещь противоположная творчеству. Творчество – поиск новых решений, а формализм – правила и законы, закрепляющие старые формы. Оптимальность – наилучшее (а это обязательно творческое) решение при данных условиях. Выражение «формализовать... оптимальность» аналогично «заморозить нагревание».
Естественно, что этот бред ни тогда, ни сейчас никому не требовался и не требуется. Эта диссертация – замаскированная форма грабежа государства.
Характерно, что и этот бред Березовскому делали другие, поскольку завлаб уж точно имел бы хоть пару работ без соавторов, а в списке его работ почти во все статьи Березовский включен только в дополнение к настоящим авторам.
И еще, статьи в научно-технический журнал отбирает редколлегия, и там все же есть хоть какой-то отбор – откровенную пустоту или глупость печатать не станут. А доклад на конференции – он и есть доклад: говори что хочешь, это все равно опубликуют в сборнике. И то, что треть «публикаций» Березовского – это доклады, говорит о том, что вся его научная работа никогда и никому не была нужна.
Ну и то, что он стал академиком, говорит о том, что Российскую академию наук уже давно пора просто разогнать, а нам давно пора перестать смотреть на наших ученых как на умных людей.
Но и это не все. Надо ли считать, что вся та глупость, которую внедряют в умы людей журналисты, вызвана только органической глупостью ученых – такой, как у Гайдара? Нет, этого мало, как и журналисты, основная масса ученых продаст и предаст кого угодно, если, как и журналисты, они получат за свое предательство славу и деньги, но только деньги ученые получают не столько в виде гонораров, сколько в виде доплат к ученым званиям и в виде должностных окладов.
И эта книга о том, что могут натворить в науке алчные негодяи, когда они увидели путь, с помощью которого они могут нажиться.
Я использовал в этой книге статьи по данной теме, которые ранее писал для «Дуэли», а также несколько наиболее убедительных статей как своих сторонников, так и оппонентов.
Часть 1
«Важная опара советского строя»
ВАВИЛОВЩИНА
Профессионалы
Переписка с читателями порой может довести до отчаяния. Мечтаешь уже – хоть бы кто догадался мне стальную каску подарить. Сколько же можно биться голой головой об стенку?
В своих статьях о марксизме я писал, что представления марксистов о государстве как об «органе насилия», подлежащем уничтожению, – ублюдочно. Они уничтожают в органе управления народом ПРОФЕССИОНАЛОВ, меняя их на придурочных р-революиионных «авторитетов». Сколько статей я об этом написал – 5 или 10? Ведь я делаю вывод – их, профессионалов управления, нельзя трогать как таковых, их нужно умеючи заставить служить народу, возможно, расстреляв кое-кого для примера непонятливым. И внедряю в умы читателей конкретный прием, как это сделать. Кто еще в нашей прессе, кроме меня, так защищает ПРОФЕССИОНАЛОВ даже там, где их все ненавидят? И чего я добился?
Вот товарищ В.В. Губин присылает статью «В защиту Эйнштейна и Маркса» и не находит для нее лучшего начала, чем: «Уважаемый Юрий Игнатьевич! Вы часто говорите, что не любите профессионалов». Ну, спасибо!
Я уже и не знаю, какие слова подобрать. Давайте скажем так: я считаю, что только профессионалы могут обеспечить нормальную и улучшающуюся жизнь народа. Но кто «профессионал»? По Мухину – только тот, кто может сделать Дело – товар или услугу, нужную людям для лучшей жизни. И только!
Никакие бороды, умные слова, ученые звания и реклама для меня не имеют значения. Можешь прочитать 20 тыс. книг и запомнить их, можешь защитить диссертации и стать действительным членом – для меня ты не профессионал, а просто член, если ты не сделал ничего нужного людям, не сделал Дела. Поэтому для меня Ленин – профессионал, Сталин – выдающийся профессионал, а Маркс – как в детстве не понимал, что такое государство, так и в старости ничего не понял. И вся Лондонская библиотека ему помочь не смогла.
Я не люблю не профессионалов, а людей, не понимающих смысла употребляемых ими слов, -людей, не представляющих, что эти слова описывают. И не терплю людей, которые не делают Дело.
Уверен, что, прочитав это мое пояснение, меня поняли еще меньше, чем раньше. Почему? В физике уже лет сто непогрешима бредовая теория относительности Эйнштейна. Бога можно отрицать, но не ее; в 40-х годах за критику теории Эйнштейна наши физики писали доносы в КГБ, пытаясь посадить в тюрьму критиков. Я написал об этом статью – и вот реакция.
Ламцадрица-цаца
Маяковский как-то писал, что у нас поэтом себя считает тот, кто умеет после слова «отца» написать «ламцадрица-цаца». Не важно, что он не понимает значения этого слова, – важно, что в рифму.
Какие слова принято рифмовать со словами «Эйнштейн» и «Маркс»? Правильно – «великие» и т.д. Рифмуй так – и будешь выглядеть как умный. В.В. Губин, к примеру, пишет:
«Поэтому ваша ссылка на знаменитого электротехника Н. Теслу, сказавшего о теории относительности: «Считать это физической теорией могут только наивные люди», – у физиков может вызвать лишь смех: ссылки на него в этой области так же основательны, как ссылки одного нашего современного изобретателя в области ядерной физики на Жукова и Косыгина».
Не в рифму Тесла сказал, не в рифму. Хотя Тесла – отец промышленного электрического тока. В физике он разработал его философию. Насколько он велик по сравнению, скажем, с Эйнштейном, читатель может определить, оглянувшись – в любом электрическом приборе и устройстве находится Дело, в начале которого стоит Тесла. Товарищ Губин пишет:
«... рассматривать известные тогда так называемые элементарные частицы как истинно элементарные. Вот они и пытались встроить недопустимое в теорию, и удивлялись, что это приводит к противоречиям. Вот с чем связана та трудность, о которой упомянул Блохинцев. Тут не знаешь, смеяться или плакать! За полвека до того Ленин в «Материализме и эмпириокритицизме» сказал известную всем (до перестройки) фразу: «Электрон так же неисчерпаем, как и атом...» Ее заставляли всех учить, вдалбливали, разжевывали, но – как об стенку горох».
А какое отношение к физике, товарищ Губин, имеет В.И. Ленин, чтобы его суждения об атоме считать «основательными»? В данном случае дело не в Ленине, а в том, что для вас в одном случае мнение профессионала Теслы не годится, а мнение любителя Ленина, случайно сказавшего банальное «ламцадрица-цаца», уже является неоспоримым доказательством.
И что мне делать с такой Вашей логикой – смеяться или плакать? Я ведь теперь не уверен, что Вы понимаете смысл слова «наука», хотя употребляете его. Вот Вы пишете: «Принципиальное согласие с Фоком – это главное, а остальное – замечание побочное, относящееся к трудностям согласования разных теорий, к развитию более широкой теории, и вдобавок не вполне корректное». И еще: «Теории никогда не бывают абсолютно точными и совершенными. Они уточняются и развиваются постепенно».
Простите, но разве Вы не замечаете, что, запрещая критиковать теорию относительности Эйнштейна, Вы наглухо закрыли пути развития других, возможно, более правильных представлений о мире. И это, кстати, был вывод моей статьи.
Истина – это не то, о чем вслед за прессой талдычат миллионы. Это то, что не боится критики. Вы же, физики, ее боялись и боитесь. Вы пишете:
«Теперь об упоминаемой Вами критике Максимовым теории Эйнштейна. Максимов выступал по существу и, соответственно, критиковал не Эйнштейна, а саму теорию относительности, причем только специальную и, напомню, созданную не только Эйнштейном. Академики Фок, Тамм, Кикоин и другие выступили против Максимова тоже по делу, именно потому, что теория относительности работала и была необходима в расчетах, а Максимов вместо нее предлагал шиш с маслом. Понятно? Так что суть «доноса» академиков – оградить работающую, возможно, приближенную и временную вычислительную модель от некомпетентной, неконструктивной (не дающей ничего взамен) и разрушительной критики».
Не согласен! Суть доноса – всегда! – вызвать репрессии начальства по отношению к объекту доноса. И только. Донос может быть и благородным, но не в данном случае – эти доносчики имели достаточно места в своих изданиях, чтобы ответить на любую критику без репрессий к критикующему и к органу, напечатавшему его.
Но все эти ландау и Сахаровы без колебаний пошли на донос. И Максимов критиковал не «вычислительную модель», а то, что эта модель вписана в теорию, которую он за таковую не считал.
И потом – что же это за «теория», если для нее слова даже дурака, предлагающего «шиш с маслом», являются «разрушительной критикой»?
Вы скажете, что я цепляюсь к Вашим словам, которые Вы не всегда, возможно, удачно применили. С одной стороны, это так, поскольку, повторяю, я не люблю авторов, для которых слова – это только слова, некие «ламцадрица-цаца», но, с другой стороны, я все же хочу показать читателям тот смысл, который именно в СССР стоял за непогрешимостью официальной науки. Почему эта «наука» так отчаянно боится критики?
За что науку уважать?
Дам цитату из В.В. Губина несколько больше, чем нужно:
«Науку надо уважать, а с нею – и ее создателей, и лидеров. Почему надо уважать науку? Потому что она – наиболее полное и систематизированное знание. Если бы было что получше в отношении знаний, то именно это и было бы наукой: «лучше гор могут быть только горы». И ведь бывали такие гении, что в своей области глубоко разбирались! Такими были Маркс, которого Вы, Юрий Игнатьевич, постоянно полощете, и Эйнштейн, которого Вы, на Ваше несчастье, ни к селу, ни к городу выбрали своей мишенью в № 10 «Дуэли» в статье «Гений еврейской сотни». Надо сказать, подавляющее большинство физи-ков-теоретиков всего мира относятся к Эйнштейну с теплым уважением и почтением не только за его знания, интуицию, многочисленные достижения и явную заинтересованность в истине (даже если слышали о каких-то его действительных или мнимых промахах в физике – кто не без греха!), но и за его благожелательность к другим».
