Текст книги "Продажная девка Генетика"
Автор книги: Юрий Мухин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)
Популяризатором и дальнейшим разработчиком генетических идей Вейсмана стал американский ученый Т. Морган, который за это стал лауреатом Нобелевской премии в 1933 г. (а когда Н.И. Вавилов был президентом Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук, то Морган стал и почетным академиком СССР).
Давно известно, что советская и русская интеллигенция (ученые в том числе) заменяют отсутствие собственного ума крайним низкопоклонством перед гением западных ученых. Поэтому неудивительно, что, несмотря на критику генетики Тимирязевым и Мичуриным, в СССР нашлось полно последователей гениальных идей Вейсмана.
Но все же давайте покажем базовую идею генетики, как науки, не моими словами, а высказываниями лауреата Нобелевской премии Т. Моргана, взятыми из его статьи «Наследственность» в Американской энциклопедии за 1945 г. (Encyclopedia Americana, 1945 г.) (выделено мною):
«...Начиная с 1883 г. Август Вейсман в ряде статей, которые были частично умозрительными, однако подкреплялись постоянной ссылкой на наблюдения и опыты, подверг критике господствующую идею о том, что признаки, приобретенные индивидуумом, передаются зародышевым клеткам и могут появиться в потомстве. Во многих случаях было показано, что зародышевые клетки уже на ран-них стадиях развития эмбриона отделяются от остальных клеток и остаются в недифференцированном состоя-нии, в то время как другие клетки, из которых образуется тело индивидуума, дифференцируются. Зародышевые клетки становятся впоследствии основной частью яичника и семенника. Поэтому по своему происхождению они независимы от остальных частей тела и никогда не были его составной частью. Тело защищает и кормит их, но в каком-либо другом отношении на них не влияет.
...Элементы, которые, как предполагается, в некотором смысле представляют наследственные признаки, обычно именуются генами, а термин «генетика», или изучение поведения генов, в современных работах по наследованию заменил старый термин «наследственность» с его многочисленными сопутствующими значениями.
... Таким образом, зародышевая плазма рассматривается как общая сумма всех генов, совместное действие которых ответственно за каждый признак тела».
В этой же энциклопедии в статье «Генетика» генетик Касл написал:
«...Это происходит потому, что потомки не являются продуктом тела родителей, но лишь продуктом того зародышевого вещества, которое облечено этим телом... Заслуга первоначального разъяснения этого обстоятельства принадлежит Августу Вейсману. Тем самым его можно считать одним из основоположников генетики».
Как видите, наука генетика ни на минуту не сомневается, что есть некие отдельные от организма частицы, называемые генами, которые в сумме составляют никак не относящуюся к телу зародышевую плазму (вещество). ,А эта плазма расположена в яичниках у женщин и в семенниках у мужчин.
Заслуга перед генетикой самого Моргана, основателя хромосомной генетики, в том, что он считал, что гены располагаются на хромосомах половых клеток яйцеклетках и сперматозоидах), то есть зародышевая плазма как бы опыляет генами только эти клетки. Он пишет: «Зародышевая плазма представляет собой капитал расы, причем на образование новых особей в каждом поколении расходуются лишь проценты».
Еще раз обратите внимание. Генетика упорно заявляет – гены к телу организма (состоящему из цитоплазмы и хромосом клеток) отношения не имеют. Тело – это одно, а за наследственность отвечает отдельная от тела зародышевая плазма, состоящая из генов. Поэтому генетика немедленно стала научной основой расизма всех типов.
Обратите внимание еще на одно: и Морган, и Касл основателем генетики считают Вейсмана, они без его идей генетику не представляют, и это действительно так. А вот «Советский энциклопедический словарь» 1987 г. в статье «Генетика» Вейсмана в число основоположников генетики не включает, в этой статье основоположники генетики только Мендель и Морган, хотя в статье «Вейсман» о нем и написано, что он «предвосхитил современные представления о дискретности генов, их локализации в хромосомах и роли в онтогенезе. Основатель неодарвинизма».
А о Т.Д. Лысенко в этом же словаре, после дат жизни, написано: «Труды в области биологии и с.-х. культур; положения Л., касающиеся наследственности, видообразования, не получили экспериментального подтверждения и производственного применения».
Следовательно, труды Вейсмана, в которых он считал, что наследственность не имеет отношения к телу организма, то есть не имеет отношения к его хромосомам и расположена в виде зародышевой плазмы в яичниках и семенниках, оказывается, получили подтверждение! Ну и ну! А труды Лысенко, утверждавшего, что за наследственность отвечает каждая частица тела организма (хромосомы и цитоплазма всех клеток), оказывается, не подтверждены...
А нам интересно другое – почему современные генетики, в отличие от Моргана, стали отказывать Вейсману быть основоположником генетики? Вопрос, конечно, интересный.
Зачем она нужна
Но прежде отвлечемся на следующие рассуждения. В пору своего наивысшего расцвета генетика могла предсказать, какова вероятность появления в поколениях того или иного наследственного признака. Допустим, у вас сахарный диабет, и генетик, если он знает, на ком женаты вы и на ком в будущем женятся ваши дети, может предсказать, какова вероятность заболеть сахарным диабетом у ваших внуков. Вам это очень надо? То, что сахарный диабет – это наследственная болезнь, знали и без генетиков. Какая вам радость от того, что генетик вам объявит, что вероятность болезни у внуков равна 25%? Что вам толку с этих 25%?
Поскольку, как ученый, этот генетик живет на ваши деньги, то вы, наверное, предпочли бы, чтобы он, как ученый, занялся не дурацкими предсказаниями наследования признаков, от которых нет толку, а лучше бы искал способы, как вылечить сахарный диабет.
Материально улучшают нашу жизнь биологи-селекционеры. Они дают нам новые продуктивные породы животных и сорта растений. Уже в 80-х годах даже не генетики, а молекулярные биологи расспрашивали самых известных американских селекционеров, что дала им генетика. Выяснилось – ничего! Они используют старые способы своей работы не потому, что они ретрограды. А что им может дать предсказание признаков? Им ведь нужна не вероятность того, получится или нет нужная порода животного, а высокопродуктивные животные в любом случае. Им это баловство с процентами вероятности совершенно ни к чему.
Заметьте, я ведь говорю не об ошибках или недостатках науки о наследственности (Лысенко уточнял, что генетика – это наука о развитии), пусть генетика всегда права и ни в чем не ошибается, но сама-то она кому нужна? Что полезное для людей можно сделать с помощью предсказаний наследственности?
Нет, скажете вы, если генетика возникла, значит, была кому-то нужна, а не только ученым, зарабатывающим на ней хлеб. А вы вспомните – генетика возникла на рубеже веков, когда чернь стала отнимать власть у голубой крови.
У праотца Ноя было три сына: Иафет, Сим и Хам. Не знаю, есть ли это в Библии, но в народе это есть – считается, что от Хама произошла чернь, от Сима – жрецы, умные люди, а от Иафета – цари властвующие. «Хам пшеницу сеет, Сим молитву деет, Иафет власть имеет». И генетика «научно» утверждала, что потомки Хама имеют наследственность, которая не зависит от тела, то есть воспитания и образования. К власти или к жреческой, научной деятельности их допускать нельзя.
Кроме этого существовал и существует расизм. Еврейский, с его богоизбранностью и уверенностью в превосходстве еврейского ума. Наследственном превосходстве. Арийский расизм, который всем известен, и англосаксонский расизм, на который не принято обращать внимание. А ведь таблички «Только для белых» в США стали снимать лишь в 60-х, а в ЮАР – в начале 90-х.
Американцу Т. Моргану, заметившему, что наследственные признаки собираются в количество групп, равное количеству хромосом в половой клетке, оставалось сделать полшага, чтобы сделать более-менее точный вывод – за наследственность отвечают не гены, а участки хромосом. Но тогда за наследственность отвечало бы все тело, тогда, изменяя тело, можно изменить и наследственность. Ни в классовые, ни в расистские рамки это не укладывалось, и Морган упорно утверждал, что гены хотя и располагаются на хромосомах, но это отдельная от тела зародышевая плазма.
Без идей Вейсмана было бы трудно пристраивать по блату в институты деток определенной национальности или платить за ту же работу черному вдвое меньше, чем белому.
Эталон подлости ученых
Но вернемся к тому, что нынешние генетики вдруг забыли, что Вейсман – отец генетики. А все дело в том, что к концу 50-х годов цитологи и химики, усовершенствовав свою исследовательскую технику, все-таки докопались до того, что есть хромосома. Оказалось, что хромосомы – это неимоверно длинные и сложные молекулы дезоксирибонуклеиновой кислоты, сокращенно – ДНК. Никаких генов, отдельных от тела организма, даже половых клеток, в хромосомах нет. Никакой зародышевой плазмы нет. И предназначены хромосомы не для передачи наследственности, хромосомы – это заводы по строительству организма. Участки хромосом, как цеха и подразделения завода, выпускают детали организма – различные белки. Выпускают по определенной программе, в результате чего эти детали собираются в отдельные органы тела и обеспечивают телу функционирование – жизнь. И какой организм хромосомы построят, такой и будет «наследственность». Поиск наследственности потерял смысл, как и поиск наследственности в разных поколениях автомобилей. Генетика закончилась как наука, так никогда и не выйдя из разряда неумной гипотезы.
Поэтому-то современные генетики в статьях «Советского энциклопедического словаря» и прячут от наших глаз подальше отца классической генетики Вейсмана.
Некий современный генетик Жорес Медведев написал уже упомянутую книгу «Взлет и падение Лысенко» (М., «Книга», 1993 г.). В ней поливает собственным дерьмом академика Т.Д. Лысенко. Дерьма у Жореса оказалось много – на 349 стр. Книга имеет подзаголовок «История биологической дискуссии в СССР (1929– 1966 г.)». То есть это книга о генетике, но от собственно генетики в этой книге есть только слово «генетика» и часть единственного предложения, о котором позже. В книге, о которой я уже писал в статье «Вавиловщина» («Дуэль», №15/97), многословно доказывается, что Т.Д. Лысенко был тупой ретроград, и в качестве примера научной тупости Лысенко дается такая цитата из его выступления на сессии ВАСХНИЛ в 1936 году. Медведев пишет:
«Не приведя, таким образом, в своем докладе ни одного теоретически и фактически аргументированного довода против классической концепции наследственности, Т.Д. Лысенко категорически заявил, что он не может согласиться с основным постулатом генетики о том, что в «хромосомах клеток есть особое от тела организма вещество наследственности (генотип)», и назвал его «выдуманным генетиками». «Блестящие работы цитологии, – сказал Т.Д. Лысенко в заключение, – много уже давшие в смысле морфологического описания клетки и особенно ядра, никто из нас не только не отрицает, но целиком поддерживает развитие этой работы... Все это нужные разделы науки, дающие знания. Но мы отрицаем то, что генетики вместе с цитологами увидят под микроскопом ген. Пользуясь микроскопом, можно и нужно будет увидеть все больше и больше деталей в клетке, в ядре, в отдельных хромосомах, но это будут кусочки клетки, ядра или хромосомы, а не то, что генетика разумеет под геном.
Наследственная основа не является каким-то особым саморазмножающимся веществом. Наследственной основой является клетка, которая развивается, превращается в организм. В этой клетке разнозначимы разные органелы, но нет ни одного кусочка, не подверженного развитию, эволюции»(.Лысенко Т.Д., Указ. соч., с. 71).
Порадуйтесь за соотечественника. В 1936 г. Лысенко предсказал развитие событий, произошедших более чем через 20 лет. Не оказалось в природе «особого от тела вещества наследственности». В хромосоме не оказалось генов, а только «кусочки... хромосом». Наследственной ос-, новой оказалась клетка, так как структуры ДНК найдены не только в хромосомах каждой клетки тела, но и в цитоплазме клеток, то есть в живой клетке оказался тот механизм, который строит организм со всеми его наследственными особенностями.
В отличие от составителей словаря Медведев не может постоянно обходить подобные цитаты, просто объявлять их глупостью – ему же надо что-то сказать по поводу «отдельных от тела генов» – основы классической генетики. И в разделе «Позиции классической генетики» на 1936 г. он пишет ту единственную фразу о собственно генетике, о которой я уже говорил: «Таким образом, появление хромосомной теории наследственности, сменившей спекулятивную гипотезу Вейсмана о зародышевой плазме, было основано на обнаружении четкого параллелизма...» и т.д.
Обратите внимание на подлую наглость. Ведь речь идет о 1936 г., и в то время о бредовости отдельной от организма зародышевой плазме говорил только Лысенко со своими сторонниками. А автор «хромосомной теории наследственности», лауреат Нобелевской премии Т. Морган и через 9 лет – в 1945 г. зародышевую плазму, отдельную от тела, считал основой своей «хромосомной теории» и основой генетики. Он писал: «Эволюция имеет зародышевую, а не соматическую (сома – тело. – Ю.М.) природу, как думали раньше. Это представление о происхо-
ждении новых признаков в настоящее время принимается почти всеми биологами».
Назвать гипотезу Вейсмана «спекулятивной» – это назвать всю генетику «спекулятивной гипотезой». Ведь генетики молились на Вейсмана до, как я уже писал, конца 50-х годов, когда цитологи и химики установили, что вся генетика – это бред, нет ни плазмы, ни генов.
Учитесь, подонки!
Читатель спросит: если генетика является всего лишь спекулятивной гипотезой, а не наукой, то тогда о какой генетике тарахтят сегодня все биологи? Это вы спросите у них, спросите, о какой «зародышевой плазме» и генах, отдельных от тела, как учит классическая генетика, они ведут речь?
Но как генетики выжили, могу объяснить. Выжили, как выживают исключительно подонки, и только потому, что настоящие биологи подонками их стеснялись называть. Интеллигентничали.
Когда стало ясно, что генетика – бред, что в хромосомах никаких отдельных от тела генов нет, генетики нагло объявили, что участки хромосомы, производящие те или иные белки, это и есть гены, о которых они, дескать, все время говорили ранее. А биологи вместо того, чтобы назвать генетиков за этот фокус наглыми подонками, начали обращаться к их совести. Например, еще в 1962 г. биолог В.М. Каганов взывал к генетикам:
«Приходится лишь сожалеть, что урок, преподанный самой природой и всем развитием современной биологии, еще не пошел на пользу многим представителям формальной генетики. Они пытаются и новые факты уложить в модернизированные, исходя из современного уровня науки, старые теоретические представления. Например, молекулу ДНК представители формальной генетики отождествляют с геном и тем самым переносят на нее все слабые стороны и недомолвки учения о гене. Такая замена не способствует раскрытию природы наследственности и мешает выяснению подлинной роли ДНК в живой системе».
Плевать генетики хотели и на совесть, которой у них нет, и на теорию, и можно только удивляться наглости, с которой они приписывают себе результаты совершенно других ученых – цитологов, химиков, селекционеров.
Вот, к примеру, Жорес Медведев в своей книге в «достижения» генетики записывает абсолютно все, что было достигнуто в биологии. Ботаник Н.И. Вавилов собрал коллекцию семян? Это достижение генетики! Цитологи научились задерживать деление живой клетки и создавать растения, у которых каждая клетка тела имеет удвоенное или утроенное количество хромосом? Это достижение генетики! Селекционеры впрыскивают коровам разбавленную сперму элитных быков? И это достижение генетики! И т.д. и т.п. А как это связано с отдельной от тела зародышевой плазмой? Или даже как это связано с современным наглым именованием генами участков хромосом? Никак, но ведь Жорес отлично понимает, что пишет книгу для олухов, а для них и так сойдет... .
На Западе, где подлость все же не поощряется, участки хромосом тоже называют генами, но ученые, работающие с ДНК хромосом, генетиками себя предпочитают не называть – стыдно. Называют себя молекулярными биологами, а свою науку – молекулярной биологией. И только у нас, где ученый мог запросто паразитировать на шее государства, на такие тонкости не обращают внимания. Нам не стыдно!
Тем не менее и Запад в наследственной подлости ученых не сильно отличается от нас. С Лысенко повторилась та же история, что и с открывателем антисептики Земмельвейсом. Тот два десятилетия доказывал, просил, умолял, ругал врачей, чтобы они мыли руки перед операцией, что грязными руками они убивают больных. Черта с два! Врачи, профессора, академики продолжали делать операции грязными руками, продолжали убивать больных. Почему? Если бы они признали правоту Зем-мельвейса, то этим бы они признали, что до этого они убивали пациентов из-за своей глупости. Наследственная подлость ученых заключается в том, что они никогда в жизни не признаются в своей глупости, для них это невозможное дело, и нет подлости, на которую они не пойдут во имя сокрытия своей глупости (Вавилов, вспомните, писал на Лысенко доносы, а Лысенко Вавилова защищал).
Физик Нильс Бор по этому поводу сетовал, что внедрить в науку новую идею невозможно в принципе, нужно ждать, пока все старые ученые перемрут.
То же повторилось с генетикой. Ведь в биологии она никому, кроме кучки собственно генетиков, не была нужна в практической работе – ни ботаникам, ни зоологам, ни селекционерам, ни цитологам. Но все биологи во что-то верили: одни в то, что гены есть, а другие в то, что их нет. А как писал Т. Морган о вейсманизме в 1945 г.: «Это представление о происхождении новых признаков в настоящее время принимается почти всеми биологами». Когда была открыта ДНК, биологи, верящие в ген, должны были признать свою глупость. Для них это невозможно, и они с радостью приняли идею генетиков называть геном участок ДНК хромосомы. Наверняка они понимали, что это глупость, но эта глупость спасала лицо им – ученым.
И на сегодня генетика как была мешающим науке бредом, так им и осталась. Ведь бред есть бред. Вот посмотрите, как в «Советском энциклопедическом словаре» описывается участок хромосомы, отвечающий за синтез того или иного белка, который нагло называется геном. Там сначала делается поклон в пользу генетического бреда: «Ген... единица наследственного материала, ответственная за формирование какого-либо элементарного признака...» То есть это по-прежнему «отдельная от тела часть плазмы» и т.д. Поскольку это никому ничего не дает, то ниже написано, что одновременно такой ген – это «участок молекулы ДНК... ответственный за синтез определенного белка (фермента или др.)».
В этом определении гена из-за потуг к истине добавить бред заключены смысловые нелепицы.
Во-первых. В полном, философском смысле слова единица – это нечто отделенное от других единиц пространством и временем. Именно так генетики и понимают ген – частицу наследственного вещества. Академик
А.С. Серебровский, выдающийся хромосомный генетик, учил: «Принимаем силу сцепления за меру расстояния между генами. Исходя из этой предпосылки, чертим план, размещаем одни гены близко друг от друга, другие дальше, а несцепленные, независимо наследующиеся гены размещаем в разные группы... Число групп сцеплений совпадает с числом хромосом».
А участок – это часть целого, непрерывного. И когда «Энциклопедический словарь» учит, что ген – это и единица, и участок одновременно, то он учит исследовать гены «от забора до обеда».
Во-вторых. Участок хромосомы не отвечает за формирование какого-либо наследственного признака. Участок хромосомы отвечает за синтез белка. Только. Отвечает за формирование признака организма окружающая среда. Родители дают детям признаки, передавая им свои заводы по производству белка (хромосомы), но формирует, в полном смысле этого слова, наследственные признаки только окружающая среда. Как и учил академик Т.Д. Лысенко.
По TV как-то показывали очень редкий нынче научно-популярный фильм. В данном фильме, без связи с генетикой, просто рассказывалось о разведении черно-бурых лисиц. В природе у них прямой, роскошный хвост. Он им нужен для балансирования во время маневров на бегу, потому он и прямой. Но помещенным в тесные клетки лисицам хвост стал мешать, на него наступали другие лисицы. Лисицы были вынуждены задирать хвост в клетках вверх. И через несколько поколений лисы стали давать потомство, у которого хвост стал калачиком, как у сидящей в будке на привязи дворовой Жучки. То есть не гены, не хромосомы сформировали этот наследственный признак, а условия окружающей среды, поставив тело в стесненные условия, заставили тело изменить состав хромосом и в следующих поколениях строить хвост калачиком.
Нет ничего удивительного, что Т.Д. Лысенко, так уверенно выступая против, как писал Морган, «почти всех биологов» мира, отрицал гены, как отдельные от тела частицы. Он ведь был практик, селекционер и философ, то есть человек, задумывающийся не только о деталях, но и о принципах своей науки. Он не ограничивал для себя природу горохом и цветом глаз мухи дрозофилы.
Идеи генетики нанесли огромнейший ущерб биологии в том, что резко снизили выход полезных для людей результатов от ученых-биологов.
В чем тут дело? Если согласно генетике и генетическим представлениям за наследственность (за синтез того или иного белка, определяющего признак организма) отвечает ДНК хромосом, то изменить признаки (получить полезный сорт растения, улучшить породу скота, победить наследственную болезнь человека и т.д.) можно, только как-то изменив нужный участок хромосомы половой клетки. Надо понять трудности, стоящие перед молекулярными биологами. Мало того, что они изучают объекты ДНК, которые трудно разглядеть и в электронный микроскоп, мало того, что неизвестно, как выглядит этот нужный участок ДНК, но угнетает и количество в ДНК хромосом участков, среди которых надо найти нужный. Если каждый такой участок считать буквой в книге, то в хромосомах клетки человека этих букв неизвестного языка столько, сколько в 400 томах книг объемом с том «Советской энциклопедии». А чтобы избавить будущего ребенка, скажем, от наследственной болезни, нужно найти всего одну, но нужную букву. Работу молекулярные биологи ведут полезную, но вряд ли кто из них согласится даже предсказать, когда они дадут какой-то реальный эффект людям.
Сегодня общество по отношению к биологии – как перепиливающий чугунную гирю Шура Балаганов по отношению к Паниковскому. Общество биологам платит деньги, платит и робко спрашивает: а когда же появится генетическое золото? Пилите, Шура, пилите, отвечают генетики.
А если бы они не затоптали и не заплевали идеи Лысенко? Тот ведь утверждал и доказывал, что наследственность можно изменить, воздействуя на тело организма. Он утверждал, что не гены формируют наследственность, а условия, в которые попадает организм. Как хочешь изменить наследственность, так меняй и условия. Хочешь, чтобы у чернобурых лисиц был хвост калачиком? Посади их в тесную клетку, и у потомства хвост будет калачиком. Теснота воздействует на тело, а тело само найдет в ДНК хромосом нужный участок и произведет нужные изменения без всяких электронных микроскопов.
Мы в угоду дурости генетиков потеряли 40 лет, не занимаясь этим направлением. А возможно, уже победили бы рак, СПИД, диабет. История не имеет сослагательно-гo наклонения, но все же 40 упущенных лет – это 40 лет.
Остается еще вопрос – как случилось, что Т.Д. Лысенко, не только ученого с абсолютно правильными научными представлениями, но и президента ВАСХНИЛ, заклевали придурки-генетики, научные импотенты? Как случилось, что они так нагло обокрали достижения действительно биологических наук – селекции и цитологии?
Очень точно заметил по этому поводу М. Саяпин. Ученые-генетики были, как правило, выходцами из научной богемы. Скажем, противник Лысенко академик И.И. Шмальгаузен был сыном академика императорской академии И.Ф. Шмальгаузена. И Лысенко для них был крестьянским быдлом, которое лезло в науку. Но и этого мало. Эти ученые составляют мирок, который ничего не хотел знать. Делали опыты, лепили «научные» теории, регулярно получали высокую зарплату. А есть ли какой толк от их науки для народа – им было наплевать. Народ – быдло, и высокую зарплату обязан был им, ученым, давать в любом случае. А Лысенко требовал от них отдачи народу и этим был ненавистен этой ученой богеме.
(Ведь создать новую «науку» несложно. Давайте, по примеру генетики, создадим науку, изучающую последствия ковыряния в носу. Назовем ее ковырнетикой (не путать с кибернетикой! Это похожие, но разные науки). Найдем законы этой науки. (Первый: пальцем ноги в носу ковырять невозможно. Второй: большим пальцем руки ковырять неудобно... и т.д.) И объявим, что все достижения в нашей жизни достигнуты благодаря ко-вырнетике. А Жорес Медведев напишет книгу «Ковыряние в носу – основа научно-технического прогресса», где докажет, что полет человека в космос был осуществлен благодаря тому, что Королев, согласно законам ко-вырнетики, правильно ковырял пальцем в носу.)
Наверное, генетики ничего не смогли бы сделать с Лысенко, если бы он вместе с академиком Немчиновым не возглавлял комиссию по сельскому хозяйству СССР. Эта комиссия, повторю, выступила против безумного плана освоения Целины так, как хотел Хрущев. Лысенко предлагал основные деньги направить в традиционные районы земледелия – в Россию и на Украину, а за это время испытать на Целине приемы земледелия, вырастить пригодные для Целины сорта зерновых и т.д. Хрущев же хотел все сразу и много. Опереться на Лысенко, как на науку, он по этой причине не мог. Поэтому Лысенко и сняли с должности президента ВАСХНИЛ в начале 1956 г. А затем Хрущев с помощью Жукова сумел справиться и с сопротивлением Целине в ЦК – были сняты с должностей Маленков, Молотов и Каганович.
Свято место не бывает пусто – с уходом Лысенко возле Хрущева образовалась группа генетиков (Шмальгау-зен, Завадовский, Жуковский и др.), которые дали Никите Сергеевичу «научное» благословение на целинный подвиг. К счастью генетиков, следующий за Хрущевым вождь – Брежнев также был героем Целины и тоже успел замазаться в биологической безграмотности. И когда Целина, как и предупреждал Лысенко, окуталась пыльными бурями и стало ясно, что академик Лысенко и здесь оказался прав, то он стал укором вождям: почему не слушали умного человека, а пользовались услугами научных импотентов? Возникла необходимость объясниться, что, дескать, Лысенко не слушали не потому, что сами идиоты, а потому, что это он дурак и в науке ну ничего не понимает. А поскольку и на Западе генетики не собирались признавать свою несостоятельность, то генетика стала удобным объектом для показа дурости Лысенко – вот ведь какой олух, даже величия генетики не понимает! Так чего уж было слушать его советы по Целине...
Ну да ладно, это дела минувшие.
В заключение этой темы мне хотелось бы обратиться к биологам. Ведь то, чем вы сегодня занимаетесь, к генетике не имеет ни малейшего отношения. Ее нет – генетики. Нет отдельных от тела генов, да и сама идея предсказывать признаки родителей в потомстве потеряла всякий смысл. Ведь вы сегодня не предсказываете развитие организмов, а сами пытаетесь их развить, изменить.
Надо ли вам в названии своей науки носить имя древней гипотезы, которая сегодня существует только благодаря подлости тогдашних генетиков и безразличию окружающих вас представителей других наук, ленящихся вникнуть в смысл того, чем вы занимаетесь в действительности и что же это такое – генетика.
Кукушка из яйца пеночки
Получаю письмо. «Уважаемый Юрий Игнатьевич! Вы в 36-м номере намекнули, что не будете писать о генетике. Это неправильно. Пишите еще. Интересные статьи у Вас получаются. Вместе с тем хочется отметить, что
вывод статьи «Наследственная подлость ученых» о том, что генетики не существует, а есть только цитология, молекулярная биология, селекция и т.д., является передержкой. Из-за этого утверждения в текст статьи вкрадывается противоречие; сначала Вы пишете, что генетика таки дает возможность предсказывать вероятность проявления в потомстве наследственных заболеваний, что генетика «не ошибается», а потом заявляете, что ее нет. Разве может «не ошибаться» или ошибаться то, чего нет ? Прогресс науки характеризуется тем, что ее направления, в момент своего зарождения, казалось бы, не связанные, в процессе развития все более и более сближаются.
Поэтому сейчас уже иной ученый и сказать не может кто он: он и цитолог, и гистолог, и молекулярный биолог, и биохимик – все вместе. Поэтому говорить, что вот-де, раз у него в трудовой книжке записано, что он генетик, значит, подонок и бездельник. Главный критерий здесь – польза для общества, а не название. Полагаю, что далеко не все студенты выбирают кафедру генетики, чтоб потом штаны протирать. Дискуссия на тему «Есть ли генетика?» бессмысленна.
Генетика существует. Есть генетика популяций, генетика пола, медицинская генетика (та самая, которая предсказывает) и т.д. Все эти разделы науки занимаются явлениями, которые выходят за рамки цитологии, биохимии, селекции... Есть, в конце концов, генная инженерия, которая немыслима без изучения генов. Вы пишете, что генетики нет потому, что ее первооснова – независимое от сомы наследственное вещество – нонсенс. Но ведь наука развивается этапно. Так, в любом учебнике по теории эволюции Вы обнаружите информацию об Эмпедокле как первом эволюционисте. Однако всем понятно, что его взгляды имеют с настоящей эволюцией мало общего. Так и представления Вейсмана о наследственном веществе – лишь первый этап развития генетики.
Я, конечно, не хочу сказать, что в генетике все идеально и дискутировать тут не о чем. Как раз наоборот. Имеет смысл говорить о том, а что же дала генетика в современном ее виде человеку? Что она дала для селекции, для сельского хозяйства? Думаю, что отдача тут действительно не адекватна затратам. Хотя сбрасывать со счетов возможности, скажем, генной инженерии в сфере создания лекарств тоже нельзя.
Хочется немного сказать о Лысенко. На самом деле в среде ученых мнение о том, что не все достижения Лысенко следует сбрасывать со счетов, довольно распространено. Однако стереотип «Лысенко – палач генетики, убийца Вавилова» во многом срабатывает. Кроме того, всем известны труды людей, которых причисляют к сподвижникам Лысенко (например, О.Б. Лепешинской), о, допустим, «превращении инфузорий в кристаллы» и т.п. Часто вспоминают и знаменитую «кукушку из яйца пеночки», о чем якобы говорил сам Лысенко, и т.п. Лично я считаю, что зря на него вешают всех собак. Поэтому считаю целесообразной деятельность Вашей газеты, направленную на раскрытие положительной научной роли Лысенко.
