Текст книги "Бунт вурдалаков"

Автор книги: Юрий Петухов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

– Ой! – она вздрогнула. – Я и забыла в суете! Боже, страх какой!

Иван осторожно взял её за ногу, чуть ниже колена. Потом попробовал, хватку мертвой лапы. Хватка была железной. Он один за другим, не разогнул, а отломал пальцы, отбросил пакость в угол. Один палец поднёс к глазам. Так и есть. Кость странная, не органика. Это кремниевые соединения. Вот ведь нежить, она и есть нежить! Но мясо, сухожилия, нервы, вены… всё органическое, живое. Не врал Первозург, не обманывал – это искусственные создания. Природа, Господь Бог просто не могли породить таких чудовищ… А почему, собственно, не могли?! Иван окончательно запутался.

– Нет, ты только погляди! – Алена первой замечала всё. У неё было просто-таки нечеловеческое зрение, удивлявшее Ивана – профессионального поисковика и следопыта.

Теперь он видел, что стены комнаты медленно раздвигаются. Вот это да!

Впрочем… ничего особенного, этого и надо – было ожидать. Безжизненная овальная комната была безжизненной, пока в неё не попали люди. Как только датчики их засекли, механизмы «комнаты» пришли в действие. Но что дальше?

Первозург говорил про какие-то три шлюза. Где они? Ладно, первый прошли. Но есть, наверное, ещё два. Иван не знал, что делать, но и голосов он не слышал. Первозург куда-то пропал.

– Иван! – Алена вцепилась ему в руку. – Иван, мы спасены!

– Спасены? – Иван оторопел.

– Да! Спасены! Гляди!

Уже не было никакой комнаты. Освещение ослабло, со всех сторон на них наваливался полумрак, за ним кромешная тьма… Но из этой тьмы высвечивался матовым огромным, исполинским боком шарообразный звездолет. Земной звездолет тридцать первого века! Иван сразу его узнал, – Идем скорей! – спешила Алена. Она не могла ещё поверить в спасение.

– Бежим!

Они бросились к звездолету. Иван знал, где примерно должен был неярко вспыхнуть спасительных свет, где должны были выявиться из тьмы и полумрака «падающие снежинки» – вон там, под этим боком, под сферическим выступом!

Ещё немного? Совсем немного, несколько десятков метров, несколько шагов!

– Стоять!

Оглушительный приказ прогрохотал со всех сторон одновременно. Из тьмы выступили высокие неясные тени с множеством шевелящихся конечностей. Иван не сразу понял, что это всадники. Откуда они в Спящем мире?! Демоны!

Безликие и безглазые демоны. Но ведь Утро не наступило! Мир не пробудился!

Почему они здесь?! Десятки вопросов молнией промелькнули в мозгу.

– Иван, я боюсь! – Алену била крупная дрожь. И её состояние было понятно – так влипнуть за несколько шагов до спасения.

Они замерли. Они не могли сделать ни шага вперёд – тысячи каленых тяжёлых стрел смотрели на них из тысячи литых арбалетов.

– Не бойся, Аленушка, – Иван обнял её за плечи, привлек к себе. – Это биороботы, фантомы, это игрушки, заводные игрушки Волшебных Миров. Они не причинят нам зла, они могут напугать, пощекотать нервишки, но… Пойдем!

Он сделал совсем маленький шаг вперёд.

И тут же тяжёлая пятикилограммовая стрела вонзилась в глинистую почву рядом со ступней, натужно загудела, задрожала.

– Это не игрушки, Иван, – прошептала безжизненным голосом Алена. В ней словно оборвалось что-то, связывавшее её с миром, с жизнью.

– Это биороботы! Они не смогут причинить зла человеку! Они запрограммированы на непричинение ему зла. Ты же знаешь, ты была в зонах отдыха и развлечений, Алена! Что ты молчишь?! Ведь это ты из тридцать первого века, а не я!

– Это не игрушки, Иван!

– Испытаем!

Он сделал ещё полшажочка вперёд. И еле успел отдернуть ступню. На этот раз стрела должна была пробить её, спасла только отменная реакция.

– Да, что-то не похоже на игры, – глубокомысленно произнес Иван. – И что теперь?! Они же не подпустят близко, как же нам пройти туда?! – Он кивнул в сторону звездолета.

Кольцо всадников-демонов медленно сжималось. Неумолимая смерть глядела на них со всех сторон из прорезей в железных шлемах. За десять-двенадцать метров от них всадники замерли. Вперед выехал один – на вороном шестиногом чёрном жеребце с огненно-красной развевающейся гривой. В руках у всадника были зажаты два меча с секирообразными лезвиями, в каждом было по три метра длины. Мечи хищно сверкали в полумраке, отливали синими искрящимися отблесками.

– Я убью этого жалкого червя, – проскрежетало из-под шлема, – а жертву мы вернем на оскверненный алтарь! Предначертанное Извне должно свершиться!

– Ты сам жалкий червь! – выкрикнул Иван. Он снова отстранил Алену от себя. Вышел вперёд. Плевать, биороботы это, нет, черти рогатые, вурдалаки, оборотни, плевать! Иван начинал костенеть, превращаться в «алмазную палицу Индры». Он готов был в очередной раз пожертвовать пятью, десятью годами жизни, но не отступать. Клок волос упал ему на глаза – седые, совсем седые, ни одного русого! Он уже старик! Что же будет дальше! Это выше его сил.

Выше! Но он встанет выше самого себя! Сейчас он уже не человек. Сейчас он бог! Он посланец Бога! Он ощущал, как кожа наливается незримым металлом, как твердеют мышцы, как вырастают над телом поля – хрустальные щиты Вритры, рубиновые панцири Кришны. Господи!

Вседержитель! Спаси и сохрани! Иван приложил руку к груди – вот его главный щит и панцирь – крест, Святой Православный Крест! Он сам изгнал из себя нечистую силу, зло, подлость, тщету, гордыню… Он чист теперь перед Богом.

И Бог не оставит его!

– Сгинь, поганое отродье!!! – Иван трижды перекрестил мрак.

Огромный венец вороньих перьев дрогнул на шлеме демона, искры посыпались с доспехов, пугая вороного жеребца. Вздыбился он, чуть не сбросив всадника… но пошёл вперёд, на Ивана.

Мечи сверкнули над головой, взвизгнула сталь. Две сотни тяжеленных стрел скользнули по незримой преграде, защищающей кожу. Отлетели, калеча лошадей, пробивая панцири.

Иван стоял, не шелохнувшись. Неистребим рос-вед в минуты наивысшего своего взлета. Неистребим и неуничтожаем! Единицы из десятков тысяч учеников доходили до вершин мастерства. Но совсем немногие, избранные, опирающиеся на плечи великих предков поднимались выше вершин, воспаряли.

Иван ещё сам не знал своих сил и способностей, он не испытывал судьбы. Но чувствовал в себе ту силу, что вывела человечество из зверино-первобытного существования, вывела и повела к Богу. Эта сила переполняла его. Может, именно благодаря ей он был одним из немногих неистребимых десантников-смертников, сверхлюдей, обречённых на погибель рано или поздно.

Он выходил живым из заварух, в которых никто не смог бы выжить. И он, всё помня, всё понимая, не тешил себя иллюзиями, он знал – за ним стоят Силы Добра и Созидания, Они его ведут и хранят. Им он обязан всем! «Иди и да будь благословен!»

Он не стал выжидать. Ещё сотня каленых стрел отлетела, скользнув по непробиваемой коже. Выпал из руки демона сверкающий меч, отлетел далеко в сторону, пронзил грудь шестиногой пепельной кобылы – рухнула она, роняя всадника.

Но Иван не видел этого. Он медленно шёл вперёд.

Второй меч он выбил из рук демона, резко выбросив вверх кулак – удар пришелся в голомень, меч переломился на две части. И тогда Иван, втянув голову в плечи, прыгнул вперёд, под грудь шестиногого жеребца. Он не дал сатанинскому животному опомниться.

Ухватив его за передние ноги пониже торчащих молотами суставов, Иван разорвал жеребца чуть не надвое – из разверзнутой груди, сквозь решетку перекореженных ребер вывалились наземь потроха – мерзкие, вонючие, дымящиеся. Следующим движением Иван завалил жеребца набок вместе с всадником. С этим было покончено.

Остальные сжимали кольцо. Перевес был явно на их стороне.

Иван еле успевал уворачиваться от стрел. Те, что попадали в него, не пробивали «алмазной» кожи, но они причиняли сильную боль. Да и, в конце концов, одна из них могла нащупать уязвимое место в «алмазной броне».

Иван видел ясно – он продержится от силы полчаса. Его всё равно сомнут, раздавят. А после этого возьмут её, Аленку… Надо не дергаться зря, надо целенаправленно пробиваться к выступу, к спасительной «дверце».

– Иван! Стой!

Алена подбежала к нему, прижалась к спине. Горячо задышала в ухо.

– Есть выход! Продержись ещё немного! Мне надо нащупать код. Звездолет может управляться извне, Иван, В тех случаях, когда люди, вышедшие из него, терпят бедствие, когда они в опасности. Понимаешь? Но надо знать код. Я перепробовала всё… Он откликнулся. Он уже почти подчиняется мне! – Иван отбил рукой двухпудовое копье. Потер локоть. Он всё же шёл к входу. И медленно, сантиметр за сантиметром, вершок за вершком тащил её. Он сейчас надеялся только на себя. У них был примерно один шанс из ста тысяч.

Но он не мог упустить этого шанса.

– Иван! – радостно закричала Алена. – Он отозвался. Он подчинился мне.

Это спасение!

Два копья одновременно вонзились у её ног в глину. Третье просвистело над головой, рухнуло метрах в пяти.

– Жечь! Жечь их! – кричала она во всё горло. – Жечь!!! Иван глазам собственным не поверил, когда серая, матовая махина, когда эта висящая над землей исполинская шарообразная пирамида Хеопса сдвинулась с места и тихо, плавно поплыла к ним. Он не видел, как разверзлись люки и клапаны, он видел только острые стрелы голубого пламени и красные вспышки, в которых один за другим погибали всадники-демоны.

– Жечь!!!

Алена истерически хохотала. Всё накопившееся напряжение вырвалось наружу сразу. И она не могла совладать с собой.

Иван подхватил её на руки, понес к выступу. Ему было сто раз наплевать на то, что творилось вокруг. Его слух не отвлекало бешеное ржание сатанинских лошадей, лязг металла, вопли, стоны, хрипы, сипы. Вокруг шла бойня – демонов истребляли безжалостно и методично, без напряжения. Для боевого комплекса звездолета это было не самой сложной работенкой.

Прежде, чем они подошли к сферическому выступу, прежде, чем высветился круг и посыпались сверху лёгкие, неосязаемые снежинки, с демонами было покончено – посреди мрака Спящего Мира лежали груды расплавленного железа, трупы черных и пепельно-серых лошадей с острыми, раздваивающимися копытами… и всё – бестелесные демоны не оставили после себя ничего.

Иван не заметил, как оказался в зале, как прошествовал с Аленой к стене, как та приняла его и повела по светлому коридору. Он уже летел, летел приближаясь к центру управления, к рубке звездолета. И Алена летела за ним, придерживаясь за его руку. Земля! Иван, что было мочи, воображения и памяти, представлял Землю – её горы, океаны, леса… её Золотые Купола. И он уже видел, как из мрака и пустоты приближается к ним крохотная голубая точка. Это она! Это Земля!

– Иван, где мы? Я ничего не понимаю, я ничего не вижу! Тьма! Почему я не вижу ничего?!

Иван обернулся к Алене. Глаза её – серые, прекрасные, чуть влажные были широко раскрыты. На лице застыло удивление и боль.

– Аленка! Это Земля! Мы летим к ней! Мы вырвались из адского плена. Мы спасены!

Она замотала головой, волосы закрыли её лицо.

– Я ничего не вижу, Иван! Но почему?! За что?! Иван недоуменно уставился на неё.

– Почему он отвергает меня?! – кричала Алена. – Я не хочу! Я не хочу больше страха, болей, горя! Я хочу на Землю!

– Ты видишь меня? – спросил Иван.

– Нет!

– Ну вот же я! – Иван взял её руку и ладонью провёл по своему лицу. – Вот же я!

Она зарыдала, сотрясаясь всем телом. Слезы покатились из-под век, плечи затряслись, руки впились в Ивановы плечи. Ей было плохо, совсем плохо!

– Что с тобой? Что с тобой, Аленка?! – волновался Иван.

А Земля приближалась. Она становилась всё больше. Уже были видны крупные города-музеи, белые нити, пена океанского прибоя, облака, ползущие над озерами…

– Иван! Он не принимает меня! Он не доставит меня на Землю. Понимаешь?

– Кто – он?

– Звездолет!

– Но почему?!

Алена зарыдала ещё горше. Лицо её перекосилось, губы посинели.

– Значит, они вживили в меня что-то, понимаешь?! Он подчинился мне, когда я была снаружи, защитил. Но здесь, внутри он прощупал и тебя и меня, он прозондировал, просканировал нас обоих – так и должно быть, звездолет может подчиняться только людям, только землянам, понимаешь. Тебе он показал маршрут, твой же маршрут, который ты наметил, по которому надо было переместиться в осевом или который надо было пронырнуть в подпространстве. А мне нет… Он счел меня чужой. Это неспроста! – Она всхлипывала, глотала окончания слов, размазывала слезы по щекам. – Со мной что-то случилось во время сна. Ведь я спала в биоячейке, да? Ты ведь узнал об этом?!

– Да, ты спала! – ответил Иван.

– Или я стала чужой?! Помнишь, Иван, – глаза её незрячие широко раскрылись, зрачки стали чёрными, огромными, – помнишь этот колдун называл меня мертвой?! Это, наверное, правда?! О-о, я боюсь, Иван, мне страшно.

Спаси меня, Иван!

– Но я вижу Землю! Вот она! Я обниму тебя крепко-крепко, и мы полетим туда, к морям, к облакам, к Куполам! Она стихла внезапно. Застыла в его объятиях. – Нет, Иван! Он возьмет только тебя! Меня он оставит!

– Неправда!

– Правда!

В глазах у Ивана сверкнули Золотые Купола. Он проплывал над Россией.

Над Великой и Святой Россией – Обителью земной Вседержителя и Пресвятой Богородицы.

Родная земля была рядом – казалось, протяни руку, вот она, вот она, земелюшка, Русь, Родина, спасение… ему оставалось одно: мысленно включить двигатели звездолета, перетерпеть несколько неприятных минут, секунд, и очутиться там, на Святой Руси! Как же это страшно! Как это тяжко! Иван готов был умереть, но вернуть её туда. Но не мог! Он не мог спасти ни её, ни своего будущего сына. Он скрежетал зубами, мотал головой из стороны в сторону и длинные седые пряди снежным ореолом бились вкруг его лица.

Господи, за что?! За что же муки такие?! За что испытания?! Погуби меня! Но спаси её. Вот Земля! Вот!!!

Он почувствовал, как её рука ускользает, как она отплывает по тягучему мягкому воздуху от него, уплывает, растворяется… Нет! Только не это!

– Нет!!! – закричал Иван во всё горло. – Наза-а-ад!!! Он явственно представил светлый зал. Закрыл лицо руками. Когда он убрал руки, они сидели посреди зала. Алена молчала. Лицо её было печальное, но светлое, и оттого ещё более прекрасное.

– Не печалься, любимая, – прошептал ей Иван.

– Из Пристанища нет выхода, – проговорила она не своим голосом. – Для меня…

– Выход есть! – закричал на неё Иван. – Вставай!

– Зачем?

– Пора идти!

– Мы погибнем, если выйдем наружу. Там смерть! Там повсюду смерть!

Иван обхватил голову руками. Надо было искать выход. Искать во что бы то ни стало. Где же Первозург? Где Программа, дьявол её побери!

– Здесь есть анабиокамера?

– Нет! – отрешенно ответила Алена.

– А биоячейки?

– Нет! Это простой звездолет! Биоячейки там, за бортом. Но ты их никогда не найдешь, для этого надо знать биогенику…

– Мае поможет Первозург! – уверенно сказал Иван.

– Кто?

– Неважно. Это один из создателей Полигона. Он случайно уцелел. Он жив, и он мне помогает!

Алена улыбнулась, тихо и отрешенно.

– Значит, это всё-таки Полигон, я не ошиблась.

– Ты не ошиблась, – Иван придвинулся к ней ближе. – Сиди здесь. Я пойду.

– Куда?

– Туда. В Пристанище. Надо искать выход!

– Ты погибнешь!

– Пока ты жива, я не имею права погибать!

– Ты никогда и ничего не найдешь! – Алена выговорила это очень тихо, но Иван понял – это правда, он никогда и ничего не найдет.

– Что же делать?

– Не знаю.

«Иван! – раздалось вдруг в мозгу картаво и гнусаво, с прихлюпом и сипом, – ты про меня, гляжу, совсем забыл?»

– Сгинь, нечисть! – закричал Иван. – Я не звал тебя! «А наш договор!

За тобой должок! Я хочу его получить, пришёл мой час, Иван!»

– Я убью и её и себя, прямо сейчас. Но ты никогда больше не обретешь власть надо мною! – Иван был вне себя от ярости.

– С кем ты говоришь всё время, – спросила Алена, – это опять колдун?

– Да! – коротко бросил Иван. – Это он!

«Иван! Ты можешь убить себя, отключить свой мозг, отключить вместе с нужным мне участком, разрушить его… Но ты не имеешь права убивать её. И того, кого она носит под своим сердцем. Ты не убьешь их! И потому ты должен отдать мне должок. А я опять, как лучшему другу и брату, помогу тебе, Иван.

Ну, решайся!»

– Как ты можешь помочь мне?

– Ты отключаешь барьеры, понял? – прозвучало от дальней стены. Иван поглядел и увидел на ней чёрную горбатую тень. – Я вхожу в твой мозг.

– Нет!

– Выслушай сначала! Я вхожу в твой мозг… А взамен я даю тебе биоячейку. Ты её устанавливаешь прямо здесь, это самое безопасное место в Пристанище. Звездолет способен уничтожить любую нелюдь, приблизившуюся к нему.

«Соглашайся! – прозвучало в мозгу голосом Первозурга. – Это спасение!

Потом всё выправится. А сейчас, Иван, соглашайся!»

– Нет! Ты снова солжешь! Ты обманешь меня! – ответил Иван Авварону.

– Хорошо. Я дам тебе ячейку. После этого ты выйдешь из звездолета и пойдешь со мной.

Лечь и умереть проще, чем решиться на что-то! Иван знал, что проклятому колдуну ни в чём верить нельзя. Но если он протащит сюда биоячейку, Алена спасена. Она будет спать столько, сколько надо. А потом он вернётся за ней! Вернётся?! Ивана прожгла насквозь внезапна мысль, острое воспоминание перевернуло всё внутри – Лана!

Он обещал вернуться за ней в Систему. Вернулся? Нет! А когда вернётся? Он не знает, он ничего не знает! Жива она там или нет? Но он поклялся ей! Иван стиснул зубы. Проще умереть!

– Я согласен! – сказал он неожиданно. – Где твоя ячейка?!

– Тебе надо выйти за ней, – приглушенно прокартавила тень.

– Что?! – Иван вздрогнул.

– Надо выйти из звездолета! – повторил Авварон.

– Ты здесь?

– Нет, я далеко отсюда. В звездолете мой фантом, Иван! Ты видишь, я откровенен с тобою. Не бойся, я не убью тебя, пока не узнаю нужного мне, можешь быть уверен в этом.

– Я уверен в этом! Пошли!

– Я боюсь оставаться одна, – простонала Алена. Ей было плохо. Слабость навалилась на неё неожиданно, но властно.

– Приляг! – сказал Иван, целуя её. – Я скоро приду. Ты обязательно вернешься на Землю. Не грусти, Аленка!

За бортом звездолета была ночь. Холодная, ветреная, тоскливая ночь.

Когда снежинки растаяли и пропали, Иван пошёл вперёд, куда глаза глядят.

Он знал, что Авварон подскажет путь.

Груды расплавленного металла и лошадиные туши заносило листвой. Откуда она бралась непонятно.

В прошлый раз, когда он был здесь, звездолет исчез. Не повторится ли это и сейчас. Иван не на шутку встревожился.

«Никуда он не денется, – заверил голос Авварона. – Иди к развалинам замка!»

Иван поглядел в чёрное беззвездное небо. Но вспомнилось ему совсем другое – земное, с наплывающими белыми облаками. Вспомнился голос батюшки, его порывистый и вместе с тем мягкий голос. Космос не место для человека.

Да, Иван теперь был согласен с ним – эта чёрная пропасть Смерти, эта бездонная пропасть, в которую падают умирающие на лету, в падении миры, не место для человека. Надо сидеть на своих теплых планетках, ничего не видеть, кроме высокого неба, облаков, колышашейся травы и ряби на водной глади милого озерца. Ничего? Ибо всё увиденное тобою – мираж, отражение былого – свет звёзд идёт до глаза твоего миллионы, миллиарды лет. И нет тех светил, что блестят на ночном небе. Они давно уже сгорели в бесконечном падении, сгорели, не достигнув дна Вселенской Пропасти. Так зачем же всё это! Нет, человеку нельзя уходить с Земли. Он нигде и никому не нужен! Его никто не ждёт! Не надо уходить, тогда и не придётся ломать голову – как вернуться, как отыскать выход. Горе! Горе землянам, покинувшим свою обитель. В Космосе много пристанищ. Но в нём нет пристанища для человека.

Иван пробрался в разрушенные ворота, замка, поднялся по лестнице на второй этаж, подошёл к провалу – никакого ветра не было, ничто не дуло извне, из вечной ночи спящего мира.

Авварон сидел на куче тряпья, той самой, из-под которой его когда-то вытащил Иван. Неужели и впрямь прошло десять лет? Не может быть!

– Где ячейка? – в лоб спросил Иван.

– Сделка должна быть честной, – прокартавил карлик. Из-под капюшона на Ивана глядели огромные, выпученные глазища-сливы. На огромном вислом носу болталась мутная капля. Нижняя губа была чёрной и почти сухой.

– Где ячейка? – повторил Иван вопрос.

– Я должен войти в твой мозг, – произнес Авварон Зурр бан-Тург в Шестом Воплощении Ога Семирожденного. Подбородок у него дрожал, седая редкая щетина казалась птичьим пухом. Никогда ещё горбун не выглядел столь мерзостно.

– Где ячейка?!

– Вот она!

Скрюченная чёрная лапа с нестриженными чёрными ногтями выскользнула из чёрного грязного, засаленного рукава, перевернулась, разжалась – на заскорузлой старушечьей ладони лежал прозрачный отсвечивающий голубизной Шарик.

– Это она и есть? – спросил Иван. Он никогда не видел биоячеек, даже не представлял, как они выглядят. Надо было спросить у самой Алены, у Первозурга; знать бы, где упасть!

– Она самая, – заверил Авварон, – в свёрнутом виде. Твоя подруга знает, что надо с ней делать. Иван, я жду!

– Ты опять обманешь меня!

– Но почему я должен верить тебе, Иван?! Ты возьмешь ячейку, пойдешь на борт… и всё! Мой фантом сможет с тобой вести долгие и приятные беседы.

Это огромное удовольствие. Но я не получу того, что мне надо! Я ведь не кривлю душой, мне доступ на борт этой махины закрыт. Я бессилен на ней!

– Ты не веришь мне, Авварон, а я не верю тебе, – отрезал Иван. – И тебе не удастся провести меня в очередной раз!

Колдун поглядел на него как-то странно, будто косил, будто глядел одновременно и в лицо и немного в сторону.

– Я могу ждать бесконечно долго, Иван, – сказал он тихо, почти не картавя. – А ты? Ты можешь ждать бесконечно долго?

Перед глазами у Ивана встало бледное лицо Алены. Это она не могла ждать долго!

– Твоя взяла, Авварон! – проговорил он, отрывая взгляд от колдуна. Сейчас! Я снимаю барьеры… Но помни, в любой миг я могу разрушить закрытый сектор, уничтожить его вместе с тем, что тебе нужно. Входи!

Чудовищная полуулыбка-полугримаса скривила темное лицо Авварона.

Ноздри хищно расширились, принялись шумно втягивать воздух, с нижней губы потекла слюна.

– Я уже в тебе, Иван! – ударило в уши. «Я в твоем мозгу!» – прозвучало в голове.

– Давай ячейку!

«Неужели ты столь наивен, Иван? – ехидно отозвалось внутри. – Ты думаешь, я буду тратить время на всю эту ерунду? И когда?! Тогда, когда стал твоим хозяином? Ты не выдержал, Иван! Ты проиграл! И не спеши себя убивать, не спеши! Это уже не поможет».

Иван оцепенел. Он был готов к такому исходу. Его тысячи раз обманывали, обводили вокруг пальца… и всё же он шёл своим путем. Но сейчас – так?! Что означало для Колдуна эта биоячейка, этот шарик? Ничто!

Аленка! Милая Аленка!

Иван смотрел на кучу тряпья – никого на ней не было. Колдун как в воздухе растворился. Голубой шарик лежал на старой плюшевой портьере, чуть светился. Надо его взять, нагнуться… Иван протянул руку, осторожно коснулся шарика пальцами – тот был тёплым, колючим. Он поднял его, поднёс к глазам.

Ослепительная голубая вспышка озарила полумрак.

Стены пропали. Исчезло всё – замок, листья, тряпье, ночь. Всё!

Иван стоял на холодном хрустальном полу. Стоял босиком. Его вывернутые за спину руки удерживали два уродливых существа. Они не производили впечатления обладателей огромной силы, напротив, были хилыми, измождёнными.

Но они удерживали Ивана с легкостью. Он не мог и шевельнуть руками.

Зал был огромен. Его высоченные стены терялись в молочном тумане, только темнеющие ниши выдавали их присутствие. Зал был освещен, свет лился отовсюду, юн отражался от стен и пола. Но с потолка изливался мрак. Чёрный Свет. И из прозрачного пола исходил мрак. Это чудовищное сочетание давило на психику, ошеломляло.

Метрах в двадцати на небольшом возвышении, к которому вели шесть плоских длинных ступеней, в огромном кресле покоилось нечто серое бесформенное. Иван сначала принял это за изваяние, за что-то неживое: серая огромная сутана-балахон, свисающие полы, складки, складки… Нехорошее предчувствие коснулось сердца.

«Ты проиграл, Иван!» – прогрохотало в мозгу.

Из-под сутаны снизу медленно выдвинулись вперёд большие, даже гигантские птичьи лапы, морщинистые, когтистые. Обозначились среди складок рукава, и вылезли из них руки зверя – уродливые, жуткие, чёрные. Огромный капюшон, скрывавший прежде кого-то, медленно сдвинулся назад – и из-под него на Ивана уставилось невероятно большое, не меньше трёх метров в ширину лицо. Нет, это было не лицо. Это была морда получеловека-полузверя! Это была непомерная, искаженная звериными, дьявольскими чертами рожа…

Авварона Зурр бан-Турга в Шестом Воплощении Ога Семирожденного. Да, это был именно он, колдун. Но не карлик, а гигант, колосс.

Вислые сырые губы раздвинулись, обнажая гнилые чёрные клыки. Выпуклые базедовые глазища размером с хороший арбуз каждый выкатились ещё больше.

Жесткие старческие складки пролегли у рта.

– Ты проиграл, Иван! Но не спеши себя убивать, не спеши.

Иван смотрел на колдуна исподлобья. Он уже осознал, что проиграл, что погубил не только себя, но и Аленку, что погубил свою и её души. Что же, надо уметь проигрывать. Он молчал.

– Ты узнаешь меня? – поинтересовался огромный Авварон. Подождал немного и продолжил: – Ты не желаешь со мной разговаривать, Иван?! Ну что же, ты мне не очень-то и нужен. Гляди!

Авварон высоко вздел свою огромную ручищу, В черных когтистых пальцах сверкнул Кристалл. Но сверкнул не красным, а желтым потусторонним огнём.

– Здесь весь твой мозг, Иван! Я вошёл в него. Я сканировал его. Я записал его на Кристалл! Вместе с программами и сверхпрограммами, вместе со всей информацией – той, что нужна мне, и с той, на которую мне сто раз плевать. Теперь это всё моё, Иван. Я просто хотел, чтобы ты узнал об этом, хе-хе! – Авварон зашелся в скрипучем оглушающем хохоте. – Ну как, станешь ты теперь убивать себя?

– Да нет уж, – прохрипел Иван. – Что теперь толку-то!

– Вот-вот, Ванюша! Рано или поздно это должно было случиться. Я расшифрую всё, что в Кристалле, не сомневайся. Но ты ещё должен сослужить мне службу, понял?!

Иван промолчал. Он тупо смотрел в прозрачный пол. Там, на глубине двух или трёх метров, страшной пастью вверх, плавала клыкастая гиргейская рыбина с кровавыми глазами. Везде они! Везде! Ивану сразу вспомнилось всё: колодцы, хрустальные льды, аквариумы, полы… на Земле, в Пристанище, в, преддвериях, на борту – наваждение, бред!

– Теперь ты пойдешь и убьешь Первозурга, Иван.

– Нет!

Адская боль прожгла мозг.

– Нет!

Иван в корчах упал на пол. Он ничего не видел, ничего не слышал.

Стояло над ним высокое русское небо, шелестел ветер в листве. Плыли облака.

И говорил, говорил без умолку старик-священник. А облака сплетались в сложные сплетения, образовывали что-то знакомое, какие-то белые фигурки корчились, но не могли освободиться. Отчаянье и страх в глазах Ланы.

Бледное лицо Аленки. И Купола, Золотые Купола. Иди, и да будь благословен!

– Нет!

– Хорошо, – прогремел Авварон, – мне не хочется тебя принуждать, Иван, мы же старые, хе-хе, друзья. Я тебе расскажу кое-что! И ты сам поймешь. Ты поймешь, кто правит в этом чёрном мире. Поймешь, кому надо подчиняться и кого надо уважать, Иван. Ты всю жизнь бродишь в потемках, не видишь подлинного расклада. Это глупо, Иван. Ты самый настоящий дурак, Иван! Не обижайся на старого друга, хе-хе. Эй, подымите его!

Шипастые, колючие твари, охранники-слуги, чёрт их знает кто, вскинули Ивана на ноги. И он вспомнил, что уже стоял вот так перед всемогущим владыкой. Но тогда, в Системе, у него был выход. Из Пристанища выхода нет!

– Да, ты погибнешь вместе с ним. Он воплотит тебя – и Сверхпрограмма сработает, мина войдет в его мозг, точнее, в систему его мозгов, рассеянную по разным уровням и пространствам. Это хуже вируса, который попадает в мега-компьютеры, Иван. Эта мина не взрывается, она разлагает, она уничтожает всё и повсюду. Для неё нет преград, против неё нет оружия. И ты умрешь вместе с ним, вместе с нею.

– Первозург не такой болван, чтобы воплощать меня, зная о Сверхпрограмме, – выдавил Иван. – Это дохлая затея, Авварон. Ты хоть и стал в тысячу раз больше, а остался таким же карликом!

Громовый хохот опять потряс своды зала. Казалось, Чёрный Свет заструился сильнее, потек вниз водопадом. Но Иван не видел ничего, перед глазами стояло красное марево. Боль! Жуткая боль, он не перенесет её больше!

– Нет, Иван! Он давно мешает нам стать подлинными и полными хозяевами Пристанища, а значит, и всех вселенных. И мы уберем его. Твое дело простое, не ломай голову. И не думай, что ты убьешь хорошего и доброго человека. Это он и ещё десяток таких же умников-землян породили изначальное Пристанище.

О-о, по-настоящему нам бы следовало поставить ему самый большой памятник в Мироздании. Но мы не будем этого делать. Благодарность, Иван, это не наш стиль! Они создали ад, Иван, не подозревая, что ад подлинный давно искал выхода в ваш мир, ему был нужен всего лишь канал, дверца, люк. Первозурги сделали этот канал, они прорубили двери, понимаешь?

– Это всё бред! – прошипел Иван. – Пристанище – это малая часть Земли, созданная землянами. Здесь всё земное, здесь всё сделанное руками людей! И не морочь мне голову. Мы усмирим вас, взбесившихся вурдалаков-нелюдей. За мной придут другие, понял?!

– Гордыня – это слабость, Иван, – прогремел огромный Авварон. Его страшный лик был черен и непостоянен, это было лицо подлого негодяя, карлика Авварона, и одновременно нечто неизмеримо более страшное, невозможное. Иван не выдерживал этого взгляда, отворачивался. Но от голоса, гремевшего в ушах и в мозгу, он не мог отвернуться. – Слушай! Он тебе многое рассказал. Но он не всё знает. Да, Пристанище-Полигон создали земляне. Они вложили в эти свёрнутые пространства столько, что людишкам хватило бы на сто тысяч лет безбедного существования. Они создали развивающиеся системы – это давало бессмертие Пристанищу и вселенскую бесконечность. Но создавая потусторонний мир, ваши мудрецы свято верили, что его не было до них, что его нет, что они воплощают фантазии и сказки, мифы и легенды, что они моделируют и создают нечистую силу, населяют ею Полигон-преисподнюю… Но они из-за своей тупой ограниченности, Иван, не знали, что нечистая сила есть, что она существует помимо их желаний и хотений. Они не знали, что Чёрный Мир блокирован Творцом, что лишь отражения из него попадают на Землю и в иные миры, отражения рождают мифы и религии, всё прочее, приписываемое фантазии вашего человечества. Они не понимали, Иван, к чему прикоснулись. Нам нужна была дверца, да что там щелочка, крошечная, микроскопическая щелочка. И мы вошли в Пристанище. Вошли из Преисподней! Из обители Вечной Смерти! Мы не проникли в ваш мир только потому, что Полигон был замкнут, он был нашей клеткой, Иван. Все выходы были не просто блокированы. Они были заговорены!

Мы бились в этой клетке, как сорок тысяч тигров не могли биться в железных сорока тысячах клеток. Это мы влили в сверхсуществ Пристанища энергию Чёрного Блага. Это мы взбунтовали их, Иван. Это мы увели их в Иной мир.